Глава 17
В «Табло уан» Гидеон так и не появился.
В каком-то смысле я была ему даже благодарна, поскольку не хотела, чтобы Бретт решил, будто я специально это подстроила. Если отбросить в сторону его далеко идущие планы на наше будущее, Бретт как-никак был важной частью моего прошлого, и мне хотелось по возможности остаться с ним друзьями.
Но теперь все мои мысли были заняты Гидеоном. Интересно, что он сейчас чувствует и о чем думает?
Я практически не притронулась к еде, от волнения кусок не лез в горло. И когда Арнольдо Риччи, очень представительный в белой куртке шеф-повара, остановился поздороваться, мне сразу стало стыдно за свою полную тарелку.
Прославленный шеф-повар дружил с Гидеоном, который являлся совладельцем «Табло уан». Именно поэтому я и выбрала их ресторан. Если у Гидеона вдруг возникнут вопросы, как прошел мой обед с Бреттом, то будет у кого спросить.
Конечно, я надеялась, что Гидеон все же доверяет мне настолько, чтобы не усомниться в моих словах, но, как я прекрасно понимала, в наших отношениях имелись свои острые моменты: мы оба были собственниками и не любили делиться.
— Ева, очень рад тебя видеть, — произнес Арнольдо со своим чудесным итальянским акцентом. Он поцеловал меня в щеку и, отодвинув свободный стул, присел к нам за столик. Затем протянул руку Бретту: — Добро пожаловать в «Табло уан».
— Арнольдо — большой поклонник твоей группы, — объяснила я. — Мы с Гидеоном водили его на ваш концерт.
Бретт кисло улыбнулся, и они обменялись рукопожатием.
— Приятно познакомиться. Ты как, видел оба шоу? — спросил он, имея в виду свою драку с Гидеоном.
Арнольдо все прекрасно понял.
— Конечно. Ева занимает очень важное место в жизни Гидеона.
— И в моей тоже, — сказал Бретт, схватив запотевшую кружку холодного пива.
— Ну и ладно, — улыбнулся Арнольдо. — Che vinca il migliore. Пусть победит сильнейший.
— Уф! — откинулась я на спинку стула. — Я вовсе не ценный приз. А если точнее, никакой я не приз.
Арнольдо многозначительно посмотрел на меня. Совершенно очевидно, что он был согласен со мной, но лишь отчасти. Правда, я его и не осуждала. Он стал свидетелем бурной реакции Гидеона на то, что я обжималась с Бреттом.
— Ева, тебе не нравится еда? — спросил Арнольдо. — Ведь иначе твоя тарелка уже давным-давно была бы пустой.
— Слишком большие порции, — пришел на выручку Бретт.
— Но Ева любит хорошо покушать.
— Неужели? — удивился Бретт.
Я лишь пожала плечами. Похоже, он до сих пор не врубился, что мы совсем не знаем друг друга.
— Один из моих многочисленных недостатков.
— Только не для меня, — заметил Арнольдо. — Как прошла премьера клипа?
— Кажется, неплохо, — бросив на меня пристальный взгляд, ответил Бретт.
Я кивнула. Не хотелось портить такое праздничное событие. Что сделано, то сделано. Ведь у Бретта были самые лучшие намерения, хотя жаль, что все так получилось.
— Они уже на пути к звездной дорожке.
— И должен сказать, я в этом не сомневался, — улыбнулся Бретту Арнольдо. — Я приобрел на iTune твой первый сингл.
— Спасибо, приятель, — улыбнулся Бретт. — Без поддержки поклонников у нас ничего не получилось бы.
— У вас все получилось, потому что вы такие талантливые, — уточнил Альберто. — Десерт закажете? Еще вина?
Арнольдо поудобнее устроился на стуле, и я поняла, что он решил сыграть роль моей дуэньи. Судя по сухой улыбке Бретта, тот тоже догадался, в чем дело.
— Итак, — начал Арнольдо, — Ева, расскажи, как там Шауна.
Тяжело вздохнув про себя, я решила расслабиться и получить удовольствие. По крайней мере, Арнольдо очень занятный бебиситтер.
* * *
Шофер, нанятый Бреттом, высадил меня возле моего дома чуть после десяти. Чтобы не показаться невежливой, я скрепя сердце пригласила Бретта подняться наверх. Он с некоторым удивлением оглядел вестибюль, а также ночного портье за стойкой.
— У тебя, должно быть, клевая работа, — заметил он, когда мы шли к лифтам.
И тут я услышала сзади стук каблучков по мраморному полу.
— Ева!
При звуках Дининого голоса я сразу же напряглась.
— Атас! Журналистка! — прошептала я.
— И что в этом страшного? — обернувшись одновременно со мной, поинтересовался Бретт.
— Привет, Дина, — натянуто улыбнулась я.
— Ну, здравствуй! — ответила она и, окинув Бретта внимательным взглядом буквально с головы до ног, протянула ему руку: — Бретт Клайн, если не ошибаюсь? Дина Джонсон.
— Очень рад, Дина, — включил на полную мощность обаяние Бретт.
— Чем могу быть полезна? — поинтересовалась я, когда они обменялись рукопожатием.
— Простите, что помешала. Не верила, что вы снова сошлись, пока не увидела вас обоих на премьере, — лучезарно улыбнулась она Бретту. — Надеюсь, ты не слишком пострадал во время ссоры с Гидеоном Кроссом?
— Не понял? — поднял брови Бретт.
— Птичка на хвосте принесла, что вы с Кроссом в запале надавали друг другу тумаков.
— У кого-то слишком богатое воображение.
Неужели Гидеон успел его предупредить? Или это навык публичного человека избегать ловушек?
Мне было противно, что Дина на премьере терлась поблизости, наблюдая за мной. А если точнее, наблюдая за Гидеоном. Ведь она буквально зациклена на нем. Просто до меня ей легче добраться.
— Ну, значит, у меня недостоверные источники, — натянуто улыбнулась она.
— Случается, — согласился Бретт.
Но тут она снова повернулась ко мне:
— Ева, я сегодня видела тебя с Гидеоном. И мои фотографы сделали классные снимки вас вдвоем. Честно говоря, я собиралась попросить тебя осветить ситуацию, но теперь, когда поняла, с кем ты на самом деле, хочу получить комментарии по поводу твоих отношений с Бреттом.
Вопрос предназначался лично мне, но в разговор оперативно вмешался Бретт. Он ухмыльнулся, показав свои убийственные ямочки на щеках.
— Полагаю, песней «Золотая девочка» все сказано. У нас есть общее прошлое, и нас связывают дружеские отношения.
— Прекрасно сформулировано. Спасибо. — Дина внимательно посмотрела на меня. Я ответила ей тем же. — Ладно, не буду задерживать. Спасибо, что уделили мне время.
— Не стоит благодарности. — Я решительно взяла Бретта за руку. — Спокойной ночи.
Мы поспешили к лифтам, и только когда закрылись двери, меня чуть-чуть отпустило.
— А могу я спросить, с чего это вдруг репортеров стало интересовать, с кем ты встречаешься?
Я подняла на него глаза. Он прислонился спиной к латунным поручням, держась за них обеими руками. Весьма призывная и сексуальная поза, но сейчас все мои мысли были заняты Гидеоном. Я хотела как можно скорее увидеть его и выяснить, что происходит.
— Ее в свое время бросил Гидеон, вот она теперь и злобствует.
— А это тебя ни о чем не заставляет задуматься?
— Да, но не о том, на что ты так недвусмысленно намекаешь.
Лифт остановился, я повела Бретта к себе, мысленно чертыхаясь, поскольку нам пришлось идти мимо квартиры Гидеона. Интересно, а когда он проводил время с Коринн, у него на душе тоже кошки скребли? Испытывал ли такое же беспокойство? Мучило ли его чувство вины?
Я открыла дверь и, не обнаружив Кэри на диване в гостиной, даже немного расстроилась. Похоже, моего приятеля не было дома. Кэри вечно устраивал полную иллюминацию, а сейчас свет вообще нигде не горел.
Тогда я включила встроенные в потолок светильники и сразу поймала изумленный взгляд Бретта. Меня всегда смущала первая реакция людей, когда те вдруг узнавали, что у меня есть деньги.
— Теперь я начинаю понимать, что ошибся с выбором карьеры, — хмуро произнес Бретт.
— Моей зарплаты на все это в жизни не хватит. Квартиру снимает для меня отчим. Пока снимает. — Я прошла на кухню и бросила сумку на барный стул.
— Вы с Кроссом вращаетесь в одних и тех же кругах?
— Иногда.
— Значит, я тебе не пара, да?
Этот вполне правомерный вопрос застал меня врасплох.
— Бретт, я не сужу о людях по их деньгам. Выпить хочешь?
— Не-а. Мне достаточно.
Тогда я села на диван, жестом предложив ему присоединиться.
— Выходит, клип тебе не понравился. — Бретт закинул руку на спинку дивана.
— Я так не говорила!
— Тебе и не надо было! Я видел твое лицо.
— Просто клип получился… слишком личным.
В его зеленых глазах было столько огня, что меня бросило в жар.
— Ева, я абсолютно ничего не забыл. И клип тому лучшее подтверждение.
— Там и помнить-то особо было нечего, — заметила я.
— Ты считаешь, что не знаешь меня, но, клянусь, я видел тебя с той стороны, с какой Кросс в жизни не видел и вряд ли когда-нибудь увидит.
— Все то же самое можно сказать и про тебя.
— Может быть, может быть, — согласился он. — По идее, я должен был улетать завтра первым рейсом, но, пожалуй, попробую задержаться. Присоединяйся. В субботу и воскресенье у нас концерты в Сиэтле и Сан-Франциско. Вернешься в воскресенье вечером.
— Не могу. У меня свои планы.
— Тогда приезжай еще через неделю в Сан-Диего. У нас там концерт. Будем с тобой вдвоем, как в старые добрые времена. Не считая двадцати тысяч зрителей.
Я растерянно заморгала. Нет, ну надо же, чтобы все так сложилось. Насколько высока вероятность того, что мы могли одновременно оказаться в Сан-Диего?!
— Я действительно собиралась в Калифорнию. С Кэри. Только мы двое.
— Значит, следующий уик-энд можем потусить вместе.
— Нет, просто встретиться, — поправила я Бретта. — Ну что, уже уходишь?
— А ты хочешь, чтобы я остался? — придвинулся он поближе.
— Бретт…
— Ладно. — Он уныло улыбнулся, и сердце мое екнуло. — Тогда увидимся через неделю.
Я проводила его до дверей.
— Спасибо, что пригласил на премьеру. — Мне вдруг стало ужасно обидно, что он так рано уходит.
— Жаль, что тебе не понравился клип.
— Он мне действительно понравился, — взяла я его за руку. — Правда. Отличная работа. Просто как-то странно смотреть на себя со стороны. Ну, ты понимаешь, да?
— Да, понимаю. — Он взял мое лицо в ладони, явно собираясь поцеловать.
Но я повернула голову, и он уткнулся носом в мою щеку. Аромат мужского одеколона, смешанный с запахом его кожи, разбудил во мне жаркие воспоминания. И его тело, к которому я невольно прикасалась, казалось до боли знакомым.
Ведь когда-то я была безумно увлечена им. И ждала от него взаимности, и вот теперь, когда я наконец этого добилась, победа оказалась пирровой.
Бретт сграбастал меня за плечи и глухо застонал, звук этот эхом отозвался в моем теле.
— Знаешь, я ведь помню, какая ты на ощупь, — прошептал он, его голос дрожал от переизбытка чувств. — Какая ты изнутри. И мне не терпится попробовать с тобой снова.
— Спасибо за обед, — задыхаясь, произнесла я.
Он легко прикоснулся губами к моей щеке:
— Позвони. Я-то в любом случае объявлюсь, но будет приятно, если ты иногда дашь о себе знать. Идет?
Я кивнула и, проглотив ком в горле, сказала:
— Хорошо.
И вот через минуту он уже исчез, а я кинулась к сумочке за левым телефоном. От Гидеона до сих пор ничего и не было. Ни пропущенного звонка, ни сообщения.
Схватив ключи, я бросилась к Гидеону, но квартира его оказалась пустой и какой-то безжизненной. Я буквально еще на пороге поняла, что его нет дома. Мне даже не было нужды проверять вазу из цветного стекла, куда он обычно выгружал все из карманов.
Я вернулась к себе со странным чувством опустошенности в душе. Кинула ключи на прилавок и направилась прямиком в ванную.
Смыв с себя глубоко въевшуюся уличную грязь и пыль, я сердито втирала в голову шампунь и вспоминала сегодняшний день. Нет, ну почему, почему это Гидеон сейчас неизвестно где и с кем шляется, когда он должен быть здесь, со мной, чтобы все хорошенько обговорить?!
А потом я почувствовала его.
Смыв шампунь, я повернулась и обнаружила, что он, снимая по дороге галстук, входит в ванную комнату. Выглядел он страшно усталым и измученным, что обеспокоило меня куда больше, чем если бы он был вне себя от злости.
— Эй! — окликнула я Гидеона.
Не сводя с меня глаз, он быстро и аккуратно разделся. А потом во всей своей великолепной наготе залез ко мне в душ и крепко обнял.
— Эй! — повторила я, обнимая его в ответ. — Что случилось? Ты расстроился из-за клипа?
— Ненавижу этот клип, — откровенно признался он. — Если бы я знал, что песня о тебе, то запретил бы выпускать это чертово видео.
— Мне очень жаль.
Он отстранился и внимательно посмотрел на меня. Волосы у него сделались влажными от стоявшего в воздухе пара. Нет, он определенно был намного сексуальнее Бретта. И наше взаимное чувство было все-таки гораздо глубже.
— Во время премьеры позвонила Коринн. Она билась… в истерике. Полностью растеклась. Поэтому я немедленно отправился к ней.
Я сделала глубокий вдох, чтобы подавить приступ ревности. Какое право я имела ревновать, если сама провела вечер с Бреттом?!
— Ну и как все прошло?
— Закрой глаза, — попросил Гидеон.
— Поговори со мной.
— Непременно. — Смыв пену с моих волос, он наконец сказал: — Похоже, я понял, в чем проблема. Она сидит на антидепрессантах, что явно не идет ей на пользу.
— О боже!
— По идее, она должна была сообщить своему доктору, как они на нее действуют, но она даже не отдает отчета, что ведет себя крайне странно. У меня ушло несколько часов на то, чтобы вправить ей мозги.
Я резко выпрямилась и протерла глаза, пытаясь подавить растущее раздражение. По какому праву какая-то посторонняя женщина монополизировала моего мужчину?! А возможно, она специально усугубляет проблемы, чтобы держать Гидеона подле своей юбки.
Поменявшись со мной местами, Гидеон забрался под душ. Он стоял под струями воды — мускулистый и поджарый, — похожий на античную статую.
— И что теперь? — спросила я.
— Завтра она идет на консультацию к врачу. Тот должен решить, что делать дальше и стоит ли продолжать принимать таблетки.
— А разве ты обязан с ней возиться?
— Я за нее не отвечаю. — Его взгляд лучше всяких слов говорил, что он прекрасно понимает и мой страх, и мое беспокойство, и мою невысказанную обиду. Ведь он видел меня насквозь. — Именно так я ей и сказал. Затем позвонил ее мужу и повторил то же самое. Он должен приехать, чтобы позаботиться о жене.
Гидеон потянулся за шампунем, стоявшим на стеклянной полочке для его персональной косметики. Он перенес ко мне свои вещи буквально через минуту после того, как я согласилась возобновить наши отношения. И сразу же обзавелся запасным комплектом повседневных вещей специально для меня.
— Ева, так или иначе, но Коринн спровоцировали. К ней явилась Дина с фотографиями, на которых мы с тобой были запечатлены на премьере клипа.
— Потрясающе, — пробормотала я. — Так вот почему Дина устроила потом на меня засаду.
— Ты что, серьезно?! — разозлился он, заставив на секунду даже пожалеть бедную Дину. Хотя не рой другому яму…
— Скорее всего, ей удалось заснять, как ты входишь к Коринн, и она жаждала показать мне компромат. Она тебя преследует.
Гидеон, играя мускулами, поднял руки, чтобы смыть шампунь.
Роскошный экземпляр прекрасного самца!
Несмотря на раздражение, которое вызывали во мне его бывшие, я невольно испытала сексуальное возбуждение и нервно облизала губы. Подошла поближе и, налив в ладонь немного геля для душа, прошлась мыльными руками по его груди.
— Люблю чувствовать на себе твои руки, — со стоном произнес он.
— И это замечательно. Потому что я просто не в силах их убрать.
Тогда он ласково погладил меня по щеке, глаза его светились нежностью. Потом вгляделся в мое лицо, чтобы проверить, не хочу ли я заняться сексом. Но я и сама не знала, чего хочу. Конечно, я желала его. Как всегда. Но сейчас мне просто было приятно находиться с ним рядом. Я наслаждалась редким моментом душевного спокойствия, ведь в последнее время Гидеон буквально выносил мне мозг.
— Знаешь, ты для меня лучшее лекарство. То, что доктор прописал, — сказал он.
— Тебе не кажется, что в последнее время слишком много на нас навалилось? Ни минуты покоя. То одно, то другое. — Я провела пальцем по его выступающим брюшным мышцам. И между нами возникло мощное силовое поле. Трудно передать словами, какое счастье находиться рядом с тем, кто тебе действительно близок и дорог. — Но мы ведь справляемся. Правда?
— Я бы сказал, что мы прекрасно справляемся. — Он поцеловал меня в лоб. — Но я уже не могу дождаться завтрашнего дня, когда смогу убраться отсюда — и от всех — подальше, чтобы никто не мешал наслаждаться тобой.
— Я тоже, — улыбнулась я.
* * *
Гидеон осторожно встал с кровати, и я сразу проснулась.
Сонно прищурилась и обнаружила, что телевизор работает, хотя звук приглушен. Оказывается, я заснула, свернувшись калачиком у него под мышкой. Я радостно улыбнулась. Ведь после мучительно долгих дней разлуки мы опять были вместе.
— Куда ты идешь? — прошептала я.
— К себе. Устал как собака.
— Не уходи.
— Не вздумай уговаривать меня остаться.
— Я люблю тебя, — вздохнула я. Мне были понятны его страхи.
— Не забудь положить в сумочку паспорт, — сопроводив свои слова поцелуем, произнес Гидеон.
— Никогда. Ты уверен, что не надо собирать вещи?
— Уверен, — приникнув к моим губам, ответил он.
* * *
В пятницу я надела на работу тонкое трикотажное платье с запáхом, которое прекрасно подходило для перелета. Я понятия не имела, как далеко Гидеон собирается меня увезти, но в любом случае в таком наряде мне будет вполне комфортно.
Когда я вошла в офис, Мегуми разговаривала по телефону, поэтому я просто помахала ей рукой и сразу прошла к себе. И едва успела сесть, как ко мне тут же подошла мисс Филд — исполнительный директор «Уотерс, Филд и Лимэн».
Строгий серый брючный костюм придавал ей начальственный вид.
— Доброе утро, Ева. Пусть Марк заглянет ко мне, когда появится.
Я восхищенно смотрела на ее ожерелье из трех ниток черного жемчуга.
— Обязательно скажу, — кивнула я.
Когда пять минут спустя я передала ее просьбу Марку, он сокрушенно покачал головой:
— Держу пари, нам не удалось заполучить «Адрианна вайнярдз».
— Ты так думаешь?
— Ненавижу эти чертовы запросы предложений. Им плевать на качество и опыт работы. Они ищут кого-то более голодного, кто готов работать практически задарма.
Мы забросили все дела, чтобы успеть в срок ответить на запрос предложений, который передали нашей группе во главе с Марком, поскольку он замечательно провел рекламную кампанию водки «Кингсмен».
— Им же хуже, — ответила я.
— Знаю, но тем не менее… Я хочу выиграть все конкурсы. Что ж, пожелай мне удачи! Надеюсь, что я ошибаюсь.
Я подняла большой палец, и он направился в кабинет Кристин Филд.
Но не успела я встать, чтобы пойти за чашечкой кофе, как на столе зазвонил телефон.
— Офис Марка Гэррити. Ева Трэмелл слушает.
— Ева, солнышко!
При звуках маминого тусклого голоса у меня упало сердце.
— Привет, мама. Как дела?
— Давай встретимся. Может, сходим на ланч?
— Конечно. Сегодня?
— Если можно. — Она едва слышно всхлипнула. — Мне действительно надо повидаться.
— Ладно. — У меня противно засосало под ложечкой. Ненавижу, когда мама расстраивается. — Где встречаемся?
— Мы с Клэнси заедем за тобой. Если не ошибаюсь, у тебя ланч в полдень, да?
— Да. Буду ждать на улице у входа.
— Хорошо, — ответила она и, помолчав, сказала: — Я люблю тебя.
— Знаю, мама. Я тоже тебя люблю.
Повесив трубку, я тупо уставилась на телефонный аппарат.
Интересно, как сложится жизнь нашей семьи дальше?
Я отправила Гидеону сообщение о том, что придется отложить наш ланч до следующего раза. Буду налаживать отношения с мамой.
Похоже, чтобы выдержать сегодняшний день, мне надо срочно подзарядиться кофеином.
* * *
Ровно в полдень я встала из-за стола и спустилась в холл. С каждым часом я все больше волновалась по поводу предстоящей поездки с Гидеоном. Подальше от Коринн, Дины и Бретта.
Я увидела его, когда уже прошла через турникет.
У поста охраны стоял Жан Франсуа Жиро. Типичный европеец, причем весьма привлекательный. Его волнистые темные волосы были чуть длиннее, чем на фотографиях, лицо не такое загорелое, рот, в обрамлении короткой бородки, более жесткий. А еще удивительные бледно-зеленые глаза, которых не портили даже красные прожилки после утомительного перелета. Судя по небольшому чемоданчику возле его ног, он прибыл сюда прямо из аэропорта.
– Mon Dieu. Почему в этом здании такие медленные лифты? — произнес он с резким французским акцентом, обращаясь к охраннику. — Неужели, чтобы спуститься с верхнего этажа, требуется целых двадцать минут?
— Мистер Кросс скоро будет, — не вставая со стула, бесстрастно отозвался охранник.
И словно почувствовав мой взгляд, Жиро повернулся и пристально на меня посмотрел. Отошел от охранника и направился в мою сторону. На нем был приталенный пиджак и зауженные книзу брюки, гораздо ýже тех, что обычно носил Гидеон. На мой взгляд, слишком он аккуратный и подтянутый. Передо мной стоял человек, явно привыкший диктовать свои правила.
— Ева Трэмелл? — спросил он.
Интересно, откуда он меня знает?
— Мистер Жиро, — протянула я ему руку.
Он пожал ее, а потом, к моему немалому изумлению, наклонился и расцеловал в обе щеки. Конечно, поцелуи были вполне формальными и абсолютно ничего не значили, но не в этом дело. Жиро вел себя чересчур фамильярно, даже для француза, поскольку видел меня впервые.
Наконец он сделал шаг назад, а я строго посмотрела на него, вопросительно подняв брови.
— Не могли бы вы уделить мне немного времени? — не выпуская моей руки, поинтересовался он.
— К сожалению, только не сегодня, — деликатно выдернула я руку, понимая, что не стоит слишком светиться. Даже если мы сейчас и затерялись в толпе снующих туда-сюда людей, нельзя было забывать о вездесущей Дине. — У меня встреча за ланчем, а после работы я сразу уезжаю.
— Тогда, может быть, завтра?
— Я уезжаю из города на весь уик-энд. Так что раньше понедельника ничего не получится.
— Уезжаете? С Кроссом?
Склонив голову набок, я выразительно на него посмотрела:
— Вас это не касается, но да. — Мне хотелось объяснить ему, что в жизни Гидеона есть женщина, и это не Коринн.
— А вас разве не волнует тот факт, — начал он уже гораздо более холодным тоном, — что он использовал мою жену, чтобы вызвать вашу ревность и тем самым вернуть вас?
— Гидеон хочет остаться с Коринн друзьями. А у друзей принято проводить время вместе.
— Вы, конечно, блондинка, я понимаю. Но нельзя же быть такой наивной и верить в сказки.
— А вы, конечно, сейчас не в себе, — отрезала я. — Что, впрочем, не мешает вам быть дураком.
Я почувствовала присутствие Гидеона еще до того, как он положил руку мне на плечо.
— А теперь, Жиро, ты принесешь свои извинения, — угрожающе произнес он. — И надеюсь, искренние.
Жиро наградил его таким ненавидящим взглядом, что я беспокойно переступила с ноги на ногу.
— Заставлять меня ждать, Кросс, очень невоспитанно. Даже для тебя.
— Я не специально. А вот когда намеренно захочу тебя оскорбить, ты это сразу поймешь. — Рот Гидеона стал похож на лезвие ножа. — Извинение, Жиро. Я всегда был с Коринн исключительно вежлив и предупредителен. Надеюсь, и ты сможешь продемонстрировать Еве свое хорошее воспитание.
Со стороны в расслабленной позе Гидеона не было ничего угрожающего, но я чувствовала, что он вне себя от злости. Впрочем, и Жиро тоже. Только один внешне был холоден как лед, а другой — буквально кипел от ярости, напряжение между ними становилось невыносимым. У меня возникло жуткое ощущение, будто мы находимся не в огромном холле с высоченными потолками, а в замкнутом пространстве.
Испугавшись, что они сойдутся в рукопашной прямо здесь, на глазах у изумленной публики, я схватила Гидеона за руку и тихонько сжала.
Жиро опустил глаза, увидел, что мы стоим рука об руку, и, поймав мой взгляд, произнес:
– Pardonnez-moi. Вы здесь совершенно ни при чем.
— Ладно, не трать на нас свое время, — прошептал Гидеон, погладив меня по руке.
Но я не спешила уходить, продолжая топтаться на месте.
— Сейчас ваше место рядом с женой, — заявила я Жиро.
— Это ее место рядом с мужем, — поправил он.
Кстати сказать, он ведь не кинулся вдогонку за Коринн, когда та его бросила. Конечно, тогда ему было легче сидеть сложа руки и во всем обвинять Гидеона.
— Ева! — услышала я голос матери, которая, не дождавшись меня на улице, решила зайти внутрь.
На ней были открытые «лабутены» и шелковое платье на бретелях в тон туфлям. Она казалась лучом света в полумраке отделанного мрамором холла.
— Я провожу тебя, мой ангел, — сказал Гидеон. — Жиро, подожди минутку.
После секундного колебания я все же решила уйти.
— До свидания, месье Жиро.
— Мисс Трэмелл, — оторвал он испепеляющий взгляд от Гидеона, — до новых встреч.
И мне пришлось закончить разговор. Другого выхода просто не было. Гидеон передал меня, если можно так выразиться, с рук на руки моей маме. На прощание я бросила на него взволнованный взгляд, а он, в свою очередь, пожал плечами, показав, что не о чем беспокоиться. И я в очередной раз отметила его абсолютное самообладание и исходящую от него скрытую угрозу, которые я почувствовала еще во время нашей первой встречи. Он мог полностью контролировать любую ситуацию. Полностью контролировать Жиро.
— Приятного ланча, — сказал Гидеон, чмокнув маму в щеку и поцеловав меня в губы.
Я проводила его глазами. Если честно, я здорово нервничала от того, как Жиро смотрит на Гидеона.
Но тут мама, чтобы привлечь мое внимание, тронула меня за руку.
— Привет, — чувствуя себя страшно неуютно, вяло улыбнулась я.
Я очень боялась, что она предложит мужчинам присоединиться к нам, поскольку больше всего на свете обожала общество привлекательных молодых людей, однако она промолчала.
— Вы с Гидеоном пытаетесь как-то наладить отношения, да? — вместо этого спросила она.
— Да, — кивнула я, внимательно посмотрев на маму. Она казалась слишком хрупкой и бледной, а в ее глазах не было привычного блеска.
Попав из тихой прохлады здания в удушающую уличную духоту, я на секунду потерялась в море звуков большого города. Потом заметила Клэнси, открывшего передо мной дверь лимузина.
— Привет, Клэнси, — поздоровалась я.
Он сдержанно улыбнулся в ответ. По крайней мере, мне так показалось.
— Как дела? — спросила я.
— А твои? — ответил он вопросом на вопрос.
— Да вот, стараюсь держаться.
— Все будет хорошо, — сказал он, когда я собиралась сесть рядом с мамой. Да уж, его бы слова да Богу в уши!
* * *
Первые несколько минут за столом царило неловкое молчание. Ресторан «Нью-америкэн бистро», который выбрала мама, был залит потоками света, что еще больше усиливало неловкость ситуации.
Я ждала, что мама первой нарушит тишину, ведь это по ее инициативе мы сейчас здесь сидели. Мне тоже много чего хотелось сказать ей, но сперва необходимо было узнать, что у нее за срочный разговор. А вдруг он касается следящего устройства в моем «Ролексе»? Или ее интрижки с моим папой?
— Какие прелестные часики! — бросив взгляд на мое запястье, воскликнула мама.
— Спасибо. — Я невольно накрыла часы рукой. Эта вещица была для меня очень личной и воистину бесценной. — Подарок Гидеона.
— Но ты ведь не рассказала ему о следящем устройстве, да?! — На лице у мамы был написан нескрываемый ужас.
— Мама, я рассказываю ему абсолютно все. У нас нет друг от друга секретов.
— Возможно, у тебя и нет. А у него?
— Здесь мы полностью совпадаем, — уверенно заявила я. — Наша сила в единстве.
— Ох, — покачала она головой в коротких кудряшках. — Ева, это… замечательно. Он сможет о тебе позаботиться.
— Он уже заботится, причем именно так, как мне нужно, и его деньги здесь ни при чем.
Маме явно не понравился мой резкий тон. Она слегка поджала губы, но не нахмурилась, нет, потому что безумно боялась появления морщин.
— Ева, не спеши отказываться от денег. Деньги никогда не бывают лишними. Кто знает, когда они могут понадобиться?!
И тут я почувствовала острый приступ раздражения. Всю свою жизнь она во главу угла ставила деньги. Деньги были для нее важнее людей. Папы, например.
— А я и не отказываюсь. Просто не хочу, чтобы они управляли моей жизнью. Я знаю, ты сейчас скажешь что-нибудь вроде: «Тебе легко говорить». Но можешь поверить, даже если Гидеон останется без гроша, я все равно его не брошу.
— Он слишком умный, чтобы остаться без гроша, — обиженно произнесла она. — И вообще, не дай бог оказаться на мели.
Я тяжело вздохнула. Тема денег начала уже здорово утомлять.
— Ты же знаешь, нам это не грозит.
Она погладила черенок ножа своими отлично наманикюренными пальчиками:
— Ты на меня сердишься.
— А ты понимаешь, что папа любит тебя? Причем так сильно, что не может устроить личную жизнь. Не думаю, что он когда-либо женится. У него никогда не будет постоянной спутницы жизни, способной позаботиться о нем, — сказала я и, заметив крупную слезу, скатившуюся у мамы по щеке, добавила: — И не вздумай плакать. Речь сейчас не о тебе. Ты вовсе не являешься потерпевшей стороной.
— И что, по-твоему, я уже не имею права чувствовать боль? — непривычно резко парировала она. — Не могу рыдать из-за своего разбитого сердца? Я тоже люблю твоего отца. И хочу, чтобы он был счастлив.
— А вот мне почему-то кажется, ты его не любишь.
— Все, что я делала, — это только ради любви. Буквально все, — безрадостно рассмеялась она. — Господи, раз уж ты обо мне такого плохого мнения, то зачем вообще поддерживаешь со мной отношения?!
— Ты моя мама. Ты всегда была на моей стороне. И всегда старалась меня защитить, даже если и делала это сикось-накось. Я вас обоих люблю. И тебя, и папу. Он хороший человек и заслуживает своей толики счастья.
Взяв дрожащей рукой стакан, она сделала глоток воды.
— Лучше бы нам никогда не встречаться! Так нам обоим было бы гораздо спокойнее. Единственный светлый момент нашей совместной жизни — твое рождение. И вообще, что я могу?!
— Можешь вернуться к нему. Сделать его счастливым. Ведь, кроме тебя, ему никто не нужен. Ты, и только ты.
— Невозможно, — прошептала она.
— Почему? Потому что он не богат?
— Да. — Она схватилась за шею, словно ей нечем было дышать. — Потому что он не богат.
От маминой убийственной прямоты у меня упало сердце. Выражение ее голубых глаз было безрадостным. Раньше я за ней подобного не замечала. И зачем ей столько денег? Нет, мне никогда не понять!
— Но ты ведь и так богата. Разве этого недостаточно?
После трех разводов она стала обладательницей многомиллионного состояния.
— Нет, — проронила она. Я удивленно уставилась на нее. Невероятно! Она отвернулась, ее бриллиантовые серьги в три карата сверкнули в лучах света. — Тебе не понять.
— Ну так объясни. Пожалуйста.
— Быть может, в другой раз. Когда ты не будешь такой расстроенной.
У меня уже реально раскалывалась голова.
— Прекрасно. Я расстроена, потому что ничего не понимаю, а ты ничего не объясняешь, именно потому, что я расстроена. Так мы далеко не уйдем.
— Прости, солнышко, — с мольбой в голосе произнесла она. — То, что произошло между мной и твоим отцом…
— Виктором. Почему ты никогда не зовешь его по имени?
— Сколько можно меня наказывать?! — вздрогнув, спросила она.
— Я вовсе не собираюсь тебя наказывать. Просто пытаюсь понять.
Конечно, ярко освещенный ресторан, где полным-полно народа, не место для обсуждения болезненных семейных проблем. Лучше бы мы встретились у нее дома — там, где она жила со Стэнтоном. Но похоже, мама просто побоялась говорить со мной с глазу на глаз, на людях ей было легче удерживать меня в рамках.
— Послушай. — Внезапно я почувствовала, что безумно устала. — Мы с Кэри собираемся переехать, найти что-нибудь более по карману.
Мама резко выпрямилась:
— Что? Почему? Ева, как можно быть такой жестокой?! Нет никакой необходимости…
— Отнюдь. Натан умер. И мы с Гидеоном хотим проводить больше времени вместе.
— Но при чем тут ваш переезд? — Ее глаза наполнились слезами. — Ева, прости меня, ради бога! Мне что, теперь встать перед тобой на колени?
— Мама, дело не в тебе. — Я нервно убрала прядь волос за ухо. Ее слезы всегда дико нервировали меня. — Ну ладно, если честно, как-то странно продолжать жить в квартире Стэнтона, после того как ты изменила ему там с папой. Более того, мы с Гидеоном хотим съехаться. А новую жизнь всегда приятнее начинать на новом месте.
— Съехаться?! — У мамы моментально высохли слезы. — Перед свадьбой? Ева, нет. Это будет чудовищной ошибкой. А как же Кэри? Он ведь переехал в Нью-Йорк вслед за тобой.
— Он останется со мной. — Сейчас не хотелось ей говорить, что я еще не ставила перед Гидеоном вопроса о Кэри. Хотя я не сомневалась, что здесь беспокоиться не о чем. Я буду больше бывать дома, а арендную плату разделим на троих. — Мы его не бросим.
— Не советую тебе съезжаться до брака с таким человеком, как Гидеон Кросс. — Она взволнованно наклонилась вперед. — Уж можешь мне поверить. Дождись кольца.
— А я вовсе не тороплюсь замуж, — сказала я, незаметно потрогав подаренное Гидеоном кольцо.
— Боже мой! Что ты такое говоришь?! Ты ведь его любишь.
— Куда торопиться? Я еще слишком молода.
— Тебе двадцать четыре. Самый подходящий возраст. — Мама решительно расправила плечи. Настроение у нее сразу улучшилось. — Ева, я не допущу, чтобы ты все испортила.
— Мама…
— Нет. — В уме она уже явно прикидывала, что к чему. — Доверься мне и не гони лошадей. Я все беру на себя.
Вот черт! Приплыли! В вопросе о супружестве она оказалась на стороне Гидеона.
