Глава 32
В лесу
Этой ночью мне так и не удалось заснуть. Впрочем, ничего другого я и не ожидала. Я вертела в руках телефон, борясь с искушением позвонить Джонатану. Ужасно хотелось поболтать с ним на отвлеченные темы, например о дурацком фильме из области научной фантастики или о специальной стельке, благодаря которой у спортсмена перестала болеть нога. Мне было сложно удержаться от того, чтобы ему не звонить. Ведь я отлично знала, что он сейчас сидит и ждет моего звонка. Но я дала слово и должна сдержать обещание.
Неожиданно я услышала, как отворилась дверь в спальню Рейчел, а потом по трубам побежала вода в ванной. Посмотрела на часы и обнаружила, что сегодня она поднялась раньше обычного. Значит, хочет уйти из дома до того, как я встану. Похоже, снова меня избегает. Наверное, не только мне не спалось этой ночью.
Дождавшись, когда хлопнет входная дверь, я поднялась с кровати. И пока мылась под душем, отчаянно пыталась решить вопрос, стоит ли просить у Рейчел прощения, чтобы она перестала от меня бегать. Хотя к тому времени, как я вернусь с тренировки или от Сары, все, может быть, само как-нибудь рассосется. Или я просто перестану обращать внимание. Тоже вариант.
Последняя мысль пришла в голову совершенно неожиданно.
Интересно, что это на меня вдруг нашло? Я сама себя не узнавала. Но, по крайней мере, я впервые за долгое время не кривила душой.
Я надела серую футболку в обтяжку, джинсы и остановила свой выбор на кедах в розовую клеточку, которые до сих пор не отваживалась носить, поскольку они привлекали к себе внимание, чего мне хотелось меньше всего. Сегодня опять обещали чуть ли не двадцать семь градусов тепла, небывалое дело для штата Коннектикут. Но утром могло быть еще прохладно, и я решила на всякий случай захватить фуфайку на молнии.
Я терпеть не могла обманчивую апрельскую погоду, так как прекрасно знала, что через день-два опять зарядят дожди и температура воздуха резко понизится. Было мучительно сознавать, что лето и окончание школы так близко и в то же время так далеко. Ведь ждать осталось целых два месяца.
Взяв рюкзак и мешок с футбольной формой, я захлопнула за собой входную дверь. Когда я уже подходила к машине, вдали показался черный мотоцикл. Мотоциклист свернул на подъездную дорожку и остановился около меня.
На нем была черная футболка, джинсы и черные кожаные ботинки. На голове шлем наподобие каски, который, похоже, был больше для понта. В зеркальных стеклах солнцезащитных очков я увидела свое отражение: вытаращенные глаза и открытый рот. Потом мотоциклист улыбнулся, и я немного пришла в себя.
– Джонатан?
– Доброе утро, – поздоровался он, заглушив мотор. – Как дела?
– Хм, отлично, – обескураженно ответила я. – А что ты здесь делаешь? Вроде бы мы больше не общаемся, что для всех будет только лучше.
– Не совсем так, – возразил он, снимая очки. – Это Рейчелрешила, что мы не должны общаться, а сейчас ее здесь нет. Мне идея твоей матери не слишком нравится. А тебе?
Буквально опешив от его вызывающего тона, я продолжала смотреть на него во все глаза. Не знала, что и думать, а тем более говорить.
– Давай что-нибудь такоесделаем, – скорее потребовал, нежели попросил Джонатан.
– Мне пора в школу. А разве тебе не надо быть на работе? – рассмеялась я.
– Просто грех идти в такой чудный день в школу. А что до меня, мое место здесь, – заявил он. – Эмма, решайся! Тебя ведь уже приняли в Стэнфорд. Ну, прогуляешь разок занятия. Какая разница.
– Даже и не знаю. – Я с сомнением разглядывала сверкающий черный с хромированными деталями «харлей», пытаясь понять, стоит ли садиться на мотоцикл и тем более прогуливать школу.
– Мы ведь с тобой договорились что-нибудь такоесделать, так давай выполняй обещание. Чего там долго думать! Залезай! – Сейчас он уже отдавал приказания, и возражения не принимались.
Он снова надел очки, нажал на стартер, мотоцикл ожил. Мотор утробно заревел, словно приглашая в дорогу.
Я сделала глубокий вдох… и напрочь отключила здравый смысл. Открыла дверь машины, забросила в салон вещи, взяла солнцезащитные очки и натянула фуфайку. Оглянулась и увидела, что Джонатан с кривой ухмылкой протягивает мне черный шлем. Потом застегнула ремешок и надела очки. Джонатан поднял упор, я закинула ногу на сиденье и, скользнув вперед, почувствовала грудью его спину. Я обняла его за талию и закрыла глаза в предвкушении гонки.
Мозги у меня, похоже, полностью отключились, а сердце, почувствовав прилив адреналина, бешено колотилось. Я прекрасно понимала, что непременно впаду в панику, если хоть на секунду задумаюсь о последствиях своей безумной выходки, в частности о перспективе умереть страшной смертью, когда Джонатан вдруг заложит слишком крутой вираж. Ну уж нет, лучше вообще ни о чем не думать.
Джонатан осторожно развернул мотоцикл, нажал на акселератор и помчался по подъездной дорожке, затем по улице и дальше на окраину города. И вот тут-то я вдруг задумалась о том, что, черт возьми, делаю. Прогулять школу, чтобы уехать на мотоцикле с бывшим бойфрендом своей мамы черт знает куда, – это определенноне самая удачная идея. Но мне сейчас не хотелось расстраиваться, и я поспешно заглушила голос разума. Смотрела, как Уэслин постепенно остается позади, подставляла лицо упругому потоку воздуха, слушала, как рычит подо мной мощный мотор, чувствовала резкий выброс адреналина в кровь. И в результате решила, будь что будет, о последствиях подумаю завтра.
Я понятия не имела, куда везет меня Джонатан, поскольку, поддавшись первому порыву, даже не подумала, что он имел в виду, когда говорил что-нибудь такое.Мы ехали сначала по скоростному шоссе, затем – на запад, вглубь Коннектикута, пока не пересекли границу штата Нью-Йорк. Свернули с шоссе и оказались на идущей через лес проселочной дороге. Джонатан сбросил скорость, и я прокричала во все горло:
– Куда мы едем?
– Хочу кое-чем с тобой поделиться, – прокричал он в ответ.
Мы еще немного попетляли по лесу, но теперь уже не мчались, а почти ползли. Наконец Джонатан выехал на дорогу, которую можно было назвать так лишь с большой натяжкой. Просто заросшая сорняками разбитая колея, упиравшаяся в черный остов того, что когда-то было домом.
Джонатан остановил мотоцикл, я расстегнула ремешок шлема и принялась с любопытством рассматривать руины. Затем слезла на землю, от слишком долгой поездки у меня дрожали ноги.
Огонь сожрал дом практически полностью, оставив обвалившиеся черные стены. Среди руин гордо возвышалась каменная каминная труба. В дальней части дома я увидела уцелевшие балки, обугленные, но упрямо оставшиеся висеть на месте. Они соединялись с тем, что когда-то служило крыльцом. Судя по каменному фундаменту, раньше дом был вполне приличным, хотя, конечно, теперь об этом трудно судить.
– Джонатан, зачем мы здесь? – спросила я.
Но он на меня не смотрел. Он не сводил взгляда с пепелища.
У меня сразу возникло тревожное чувство. Мне очень не понравилось это место. Сгоревший дом под пологом леса хранил, казалось, какую-то страшную тайну, которую, если внимательно слушать, он, наверное, поведает. Возможно, здесь даже водились привидения.
– Эмма, чего ты боишься?
– Что? – Я буквально подскочила от неожиданности.
Джонатан явно читал мои мысли.
– Что не дает тебе спать по ночам? В чем причина твоих ночных кошмаров? Чего ты боишься?
Смутное чувство беспокойства усилилось, мне захотелось уехать отсюда как можно скорее. В таких местах творятся нехорошие вещи, здесь кроются истоки ночных кошмаров. От руин веяло таким холодом, что я невольно поежилась.
– Это когда-то было твоим домом, да? – едва слышно спросила я. Меня тревожил нехороший блеск его глаз. Он внимательно обследовал здесь буквально каждый дюйм, словно хотел воссоздать в голове всю картину. – Что тут произошло?
– Я надеялся, что почувствую нечто совсем другое. Быть может, страх, – громко произнес Джонатан, обращаясь, собственно, даже не ко мне. – Во сне все гораздо хуже. Языки пламени лижут окна. Столб дыма вздымается к звездам. Невыносимый жар, который не дает подойти поближе. Такое чувство, будто плавится кожа. – Он вытянул руки перед собой и шагнул вперед, словно до сих пор видел бушующее пламя.
Прямо на моих глазах начинал оживать ночной кошмар Джонатана. Он уже был не со мной. Он вернулся в свое воскресшее прошлое. А я была слишком ошеломлена, чтобы помочь ему.
Джонатан скорчился на земле перед каменными ступенями и слепо шарил руками, готовый сразу отпрянуть, чтобы не обжечься. Погладил разбитый камень и покачал головой:
– Я просто сидел в лесу и смотрел. Смотрел, как все вокруг полыхало. Но эти крики. Они до сих пор стоят у меня в ушах.
– Что?! – Я была в таком шоке, что у меня сдавило грудь. – Кто-нибудь тогда погиб в огне? – А потом вспомнила: – Твой отец. Значит, вот как он умер.
– А также мама и младший брат. – Джонатан обхватил руками голову и опустился на нижнюю ступеньку.
Я осторожно подошла к нему и села рядом на холодный камень.
– И кто виновник пожара? Твой брат? – спросила я, а когда Джонатан покачал головой, добавила: – Так ты поэтому привез меня сюда? Чтобы показать причину своих навязчивых ночных кошмаров?
– Да, в первую очередь это было необходимо мне самому, – признался Джонатан. – Я надеялся, что мы сможем вместе посмотреть в лицо нашим страхам. Ведь совсем скоро мы уедем в Калифорнию. Там сможем начать новую жизнь, избавившись от преследующих нас кошмаров. Но на самом деле я не боюсь. Если честно, я просто очень зол. – Он уперся в бедра сжатыми в кулаки руками. – Этот человек лишил меня всего в тот день, когда случился пожар, и тут уже ничего не поделаешь. Он мертв. И они тоже. – Взгляд холодных глаз Джонатана стал суровым и отстраненным. Он наклонился, закрыл лицо руками и едва слышно произнес: – Их не должно было быть дома. С ними ничего не должно было случиться. Я снова и снова слышу их крики, которые будто напоминают мне, что я мог их спасти.
– Тут нет твоей вины, – попробовала успокоить я Джонатана. – Возможно, теперь для тебя самое главное простить себя.
Джонатан поднял голову и нахмурился.
– Простить себя, – повторил он с таким видом, точно слова эти были для него непривычны. Он вздохнул и повернулся ко мне. Взгляд его уже не был таким отрешенным. – Спорим, ты уже, наверное, сто раз пожалела, что прогуляла школу. – Он едва заметно усмехнулся, пытаясь скинуть груз воспоминаний. – Ладно, хорошего понемножку. Пора убираться отсюда и заняться чем-нибудь поинтереснее. Корни моего страха вовсе не здесь. – Джонатан повернулся и впился в меня глазами: – Ну а теперь ты, Эмма. Чего боишься ты?
– Ой, нет. Давай оставим мои страхи в покое. Уверена, что есть гораздо более приятные способы провести сегодняшний день, – решительно покачала я головой. Но он продолжал ждать, и я сдалась: – Хорошо. Я боюсь высоты.
– Ясно. Хотя, насколько я понимаю, страх высоты не имеет никакого отношения к твоим кошмарам, поэтому не надейся так легко отделаться. – Джонатан поднялся и решительно направился к мотоциклу.
Я осталась неподвижно сидеть на ступеньках. Меня мучили сомнения, можно ли пустить его в мир своих страхов. Хотя я твердознала, что нельзя. Однако собралась с духом и послушно встала с камня, поскольку, как всегда, была не в состоянии противостоять напору Джонатана.
Я оседлала мотоцикл, и мы повернули, оставив далеко позади прошлое Джонатана, похороненное в лесной чаще. Я уцепилась за Джонатана и закрыла глаза, морально готовясь встретиться лицом к лицу со своими страхами. Что было практически нереально.
Нам не пришлось слишком долго ехать. Буквально через двадцать минут Джонатан свернул в сторону, и мы очутились в кармане, который с дороги было не разглядеть.
– Где мы? – Я сняла шлем, стянула фуфайку, так как уже в полной мере начала ощущать на себе, что синоптики на сей раз не обманули и температура воздуха действительно не ниже двадцати семь градусов.
– Погоди, сейчас узнаешь, – лукаво улыбнулся Джонатан.
Я пошла за ним по узкой тропинке в лесу. И очень скоро из-за деревьев донесся неясный рокот, впереди что-то блестящее перекатывалось по камням. Мы пошли на шум воды, я сразу почувствовала, что под сенью деревьев стало гораздо прохладнее. Казалось, вода струилась где-то у нас под ногами. И очень скоро выяснилось, что так оно и есть.
Перед нами возник каменный уступ, и Джонатан остановился. В двадцати футах внизу блестело озерцо, питавшееся от небольшого водопада чуть выше. Тропа вела прямо к урезу воды, из которой выступали валуны.
– Летом здесь лучшее место для купания, – объяснил Джонатан.
И действительно, что может быть приятнее, чем загорать на гладком валуне, время от времени ныряя в прохладную воду.
Я осторожно посмотрела вниз, но подойти к краю уступа не решилась, поскольку сердце сразу тревожно забилось. Дно кристально-чистого озерца было усеяно острыми обломками камней.
– Готова? – услышала я за спиной голос Джонатана.
– Что? Готова к чему? – резко обернулась я.
Меня сразу же сковало страхом. Я поняла, чего он от меня ждет.
– Ты что, собираешься остаться в джинсах? Они намокнут и утащат тебя на дно. Хотя на твоем месте я остался бы в кедах, потому что, если ты неудачно войдешь в воду, будет больно.
– Ты, наверное, шутишь! – возмутилась я. – Нет, точно шутишь.
– Если хочешь сделать из джинсов шорты, у меня в кармане есть нож, – не обращая внимания на панические нотки в моем голосе, как ни в чем не бывало продолжил он.
– Нет, нет и нет! – Я стала пятиться подальше от края, однако Джонатан загородил мне дорогу. – Что ты творишь?! – вытаращила я на него глаза, чувствуя, как в висках стучит кровь.
– Прыгай, Эмма! – Его голос был твердым, но не угрожающим.
– Никогда! – заорала я. – Слишком высоко, а там совсем мелко. – Ты не можешь меня заставить!
– На самом деле здесь достаточно глубоко. Клянусь, – уже более настойчиво продолжил он. – Эмма, или ты спрыгнешь сама, или мне придется тебя столкнуть. – Он шагнул вперед, и я невольно отступила к краю.
Я принялась судорожно обшаривать глазами уступ в поисках путей к бегству, но он оказался слишком узким, и двоим здесь явно было не разойтись.
– Ну пожалуйста! Не надо заставлять меня это делать!
– Эмма, прыгай! А не то я тебя столкну, – уже более жестко произнес он.
С виду Джонатан оставался совершенно невозмутимым, но по его напряженному взгляду я поняла, что он не шутит. Похоже, я смогу убраться с чертова уступа, только прыгнув в воду.
Тогда я повернулась к нему спиной и постаралась нормализовать дыхание, которое, казалось, исчезло вовсе.
Вдох – выдох, вдох – выдох. Моя грудь ритмично поднималась и опускалась. Вдох – выдох. Я сглотнула ком в горле и посмотрела на урез воды внизу.
Джонатан молча стоял рядом.
Затем я сделала шаг вперед и оказалась всего в футе от края. У меня закружилась голова, я поспешно подняла глаза. А чтобы хоть немного прийти в чувство, попыталась сконцентрироваться на кронах деревьев на том берегу. Закрыла глаза, прислушиваясь к звону в ушах. Дыхание участилось, внутренности скрутило тугим узлом. И тут я внезапно ощутила резкий прилив адреналина.
Поддавшись порыву, я шагнула вперед и прыгнула в воду, причем в тот самый момент, когда почувствовала на спине его руки. У меня перехватило дыхание, в животе вдруг возникла странная пустота, а в голове зашумело от страха и нервного возбуждения. Буквально через секунду ноги мои коснулись поверхности воды, которая приняла меня в свои ледяные объятия.
Отплевываясь, я вынырнула на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. От холода сдавило грудь, мышцы моментально напряглись. Я решила плыть к валунам, но очень мешали намокшие джинсы. Неожиданно меня обдало фонтаном брызг, за спиной раздался громкий всплеск.
Джонатан. Но я не стала оборачиваться. Мне необходимо было как можно скорее выбраться из холодной воды. Не обращая внимания на сползающие джинсы, я залезла на небольшой камень, затем – на валун покрупнее. Солнце припекало вовсю, однако меня буквально трясло от холода. Тогда я подтянула коленки к груди, обхватила себя руками и стала ждать, когда согреюсь.
Джонатан подплыл поближе и сел на соседний камень. Но я низко опустила голову, даже не взглянув в его сторону. Меня так трясло, что болело все тело.
– О-ля-ля! Ну и собачий холод! – воскликнул он.
Я подняла голову и, обнаружив, что он разделся до широких черных трусов, поспешно отвела глаза и слегка покраснела. Он сидел, упершись сзади в камень руками, вытянув ноги, и, в отличие от меня, выглядел вполне довольным жизнью.
– Правда, на солнышке даже приятно.
Я последовала его примеру и тоже вытянула ноги, но сразу поняла, что не могу согреться из-за намокших джинсов.
– Дай, пожалуйста, нож, – попросила я.
– А зачем? Неужто собираешься пырнуть меня ножом за то, что заставил тебя прыгнуть?
Я загадочно улыбнулась. Пусть себе думает, что я отнюдь не исключаю такой возможности. Но потом сжалилась и весело рассмеялась:
– Нет, конечно. Просто хочу обрезать джинсы.
Он молча кивнул, но даже не пошевелился. Пришлось встать и, путаясь в мокрых штанинах, подняться на уступ.
Я взяла его джинсы и нашла в переднем кармане нож с черной ручкой. Открыла – выскочило острое лезвие. Потом оттянула мокрую ткань подальше от кожи, осторожно кончиком ножа проделала дырочку на уровне бедра и принялась рвать штанину, пока она не упала на землю. Затем то же самое проделала со второй. И когда теплый воздух коснулся моих посиневших ног, покрытых гусиной кожей, сразу стало легче.
Наклонившись, чтобы убрать нож на место, я невольно посмотрела на Джонатана. Он нежился на солнце, закрыв глаза и заложив руки за голову, и казался непривычно умиротворенным. Мышцы его широкой груди были расслаблены, очертания тела отчетливо вырисовывались на фоне камня. Я поспешно отвернулась и бросила взгляд на водную гладь внизу.
Честно говоря, я ждала нового приступа паники. Ничего подобного. Сердце забилось чуть чаще, но не от страха, а от поступившего в кровь адреналина. Я почувствовала нечто вроде опьянения.
И, недолго думая, снова шагнула в бездну, испытав захватывающее чувство полета. Я камнем ушла на глубину, а оказавшись на поверхности, сразу поплыла к валунам, наслаждаясь непривычными ощущениями. И конечно же, в шортах плыть оказалось гораздо легче. Я нашла относительно сухой валун, залезла на него и сразу почувствовала приятное тепло, волнами расходящееся по телу. Потом сняла кеды с носками и положила рядом.
Джонатан с ухмылкой наблюдал за мной.
– Ну, что еще? – недовольно поинтересовалась я.
– Ты уже не боишься высоты.
– Знаю. Думаешь, ты излечил меня от этой фобии? – спросила я.
– Эмма, это не боязнь высоты. Корни твоих фобий совсем в другом, – произнес он. Я прищурилась, не совсем понимая, к чему он клонит. – Скажи, о чем ты думала, когда смотрела вниз? Что творилось у тебя в голове?
– Что ни за какие коврижки не прыгну вниз.
– А еще? – хмыкнул Джонатан.
– Что еще немного – и… – начала я и остановилась. От застрявших в горле слов екнуло сердце.
– Эмма, чего ты боишься? – пристально глядя на меня, повторил он.
– Я боюсь умереть, – выдохнула я.
У меня сразу сдавило грудь, а на глаза навернулись слезы, которые я постаралась сморгнуть.
Джонатан сжал губы и медленно кивнул.
Тишину нарушал лишь шум водопада. Никто из нас больше не проронил ни слова. Мы оба прекрасно понимали, откуда произрастают подобные страхи, и я вовсе не была уверена, что с этим можно хоть что-нибудь сделать. Пока онасуществует, я никогда не буду чувствовать себя в безопасности, даже если ей сейчас и не добраться до меня.
