ГЛАВА 19
В ЗАПАДНЕ
Трудно уследить за сменой дня и ночи, когда живешь под землей. Если бы речь не шла о семействе, состоящем почти из одних гибридов, наверное, мне пришлось бы в одиночку осваиваться с этим странным распорядком. Не знаю, был ли тому причиной ребенок, или не слишком удобный надувной матрас, на котором мы спали, или звон падающих с потолка капель, постоянно раздававшийся на заднем плане, но уснуть было невозможно. Тем не менее мне удавалось вздремнуть несколько раз в течение суток.
Райан и Ким, кажется, не страдали бессонницей. Матрас Райана лежал рядом со спальным местом Клер. Несмотря на это, девушка подчеркнуто сохраняла дистанцию, раз мы теперь в безопасности. Дни проходили за днями, и Райана все больше огорчала холодность Клер; его недовольство вскоре вылилось в открытую ссору.
Подготовка к отъезду, трудности в пути, уход от погони — такая напряженная жизнь. А теперь приходилось просто сидеть и ждать. Это было трудно. Мы потратили уйму сил на планирование того, как попадем в пещеру, и никто, кажется, не подумал об удушающих днях, которые нам придется провести под землей.
Мы с Джаредом старались не терять времени даром: разговаривали с моим животом, общались между собой, обсуждали роды. Я не могла разобраться, как отношусь к тому, что Джаред будет принимать ребенка, но из всех, кто был заперт с нами в гробнице, ему я доверяла больше других.
После тридцати дней сидения в потемках и поедания безвкусной пищи в одной и той же тесной компании такая жизнь всем нам порядком осточертела. Даже Бекс, всегда улыбчивый и оптимистичный, и тот приуныл. Покер и кункен развлекали нас недолго, а поймать какое-нибудь радио в глубине израильской горы было невозможно. Вечерами мы рассказывали разные истории, и я с нетерпением ждала этих моментов, когда можно лучше узнать друг друга.
— Вот так я в первый раз превзошел отца, хотя почти уверен, что он поддался, — с широкой улыбкой сказал Бекс.
— Я это помню, — включилась в разговор Клер. — Отец не поддавался. Иначе он не стал бы говорить о твоей победе весь вечер, когда ты уже лег спать.
— Правда? — сияя глазами, сказал Бекс.
— Правда.
Улыбка Бекса померкла.
— Через четыре дня он умер.
Все опустили головы, не зная, как продолжить разговор.
Наконец Джаред подал голос:
— Должно быть, ты, Бекс, сильно переживал. Кажется, я никогда не спрашивал, как ты с этим справился.
Бекс пожал плечами:
— Как-то справился, иначе и быть не могло.
— Было больно, — сказала Клер. — Мы все погрузились в свои переживания и даже не пытались помочь справиться с горем тебе.
— Я скучал по отцу… А потом по вам, ребята. Когда Джаред привел Нину, я очень обрадовался. Тогда показалось, что семья снова собралась вместе. А теперь с нами Райан.
— Райан не с нами, — сказала Клер.
Он бросил на нее сердитый взгляд, а потом дружелюбно посмотрел на Бекса:
— Я с тобой, парень. И останусь здесь, если нужен тебе.
Клер выкатила глаза:
— Для чего это ты ему нужен? Разобраться со школьными хулиганами?
— Чтобы было с кем поговорить, — сказал Райан. — Ты знаешь, как мы проводили время, пока ты не стала такой злобной.
Клер обхватила руками колени и тихо пробурчала:
— Ты не оставил мне выбора.
— Что? — едким тоном спросил Райан.
У Клер загорелись глаза.
— Ты не оставил мне выбора!
— Перестаньте, — сказала я.
Не хватало еще, чтобы в этой тесноте — пусть пещера и просторная, но нас-то сколько — кто-то вздумал драться.
Райан встал:
— Какой еще выбор тебе нужен? Целыми днями изводить меня молчанием? Или жить в ладу?
— Мы не можем жить с тобой в ладу, когда ты пытаешься заарканить сногсшибательную блондинку.
У Райана отпала челюсть.
— Ты думаешь, я это пытаюсь сделать?
Клер встала и встретилась с ним взглядом:
— Просто… уйди.
Райан сделал шаг вперед:
— Я люблю тебя. Я тебя люблю, а ты ведешь себя так, будто я какой-то случайный приятель из колледжа, рассчитывающий на легкую поживу.
Джаред вздохнул:
— Надо было взять беруши. И уйти-то ведь некуда.
— Ты просто… — Клер замолчала.
Я знала, что она неравнодушна к Райану. Клер прикусила язычок, чтобы не задеть чувства парня, чего раньше никогда не делала.
Райан сделал еще шаг вперед и оказался лицом к лицу с Клер:
— Договаривай.
— Я уже говорила тебе. Миллион раз! Ничего не получится.
Райан покачал головой:
— Нет, скажи, что ты меня не любишь. Скажи, что не видишь меня рядом с собой, что для тебя я всего лишь беспомощный человек. Скажи, что ненавидишь меня! Скажи что-нибудь! Мне надоели твои расплывчатые оправдания!
— Мне ни к чему оправдываться! — крикнула Клер. — Я не хочу этого!
Она указала на нас:
— Не хочу такой семьи, какая была у меня или как у них! Ты хочешь завести детей, иметь нормальную жизнь, Райан. Я не такая!
— Я просто хочу тебя! Мне все равно, как это будет, я этого хочу!
Клер сдвинула брови. Она тряслась всем телом от злости и схватила Райана за воротник обеими руками. Парень слегка отстранился и поморщился, ожидая, что Клер сейчас ему вмажет. Но она выпятила губы, притянула Райана к себе и звонко чмокнула его.
— Упс, — сказал Джаред и обернулся.
Райан замер на миг от неожиданности, а потом расслабленно навалился на Клер, обхватил ее руками, прижал к себе, и она сцепила пальцы сзади у него на шее. Они слились в поцелуе таком страстном, что казалось, им обоим должно быть больно.
Бекс захихикал, но занятая делом парочка его не слышала. Прошла минута или две, нам всем стало неудобно смотреть на них, и мы отошли в противоположную часть пещеры. Джаред был не в духе. Меня это беспокоило. Почему он был так настроен против Клер и Райана, оставалось загадкой. Они идеально подходили друг другу и, очевидно, испытывали обоюдные сильные чувства.
— Сомневаюсь, что со мной такое случится, — сказал Бекс, оглядываясь назад.
— Не смотри. И ни слова о том, что там происходит, — сказал Джаред, поднял с земли камешек и бросил его.
— Ничего страшного, — улыбнулась я. — Не слушай Джареда. Он знает, что я — это лучшее, что случилось с ним в жизни.
Джаред взял меня за руку и сжал ее:
— Конечно, это так. С чего ты взяла, что я думаю иначе?
Я пожала плечами.
— Ты настроен против них. — Я указала назад. — Как моя мать была против нас. Потому что это усложняет жизнь.
Джаред привлек меня к себе:
— Просто мне не нравится Райан. К тебе и к нам это не имеет никакого отношения.
Я повела бровью:
— А с чего это он тебе не нравится?
Джаред нервно заерзал:
— Из-за него я чуть не потерял любовь всей своей жизни. Это нелегко забыть.
Я прикоснулась к лицу мужа:
— Я люблю тебя. Райан любит Клер. Смирись с этим.
Джаред рассмеялся и посмотрел на Бекса:
— Надеюсь, с тобой это тоже случится. Не отвертишься.
Бекс сделал большие глаза, встал и подошел к алтарю, на котором лежала книга. Ким проводила там много времени, даже спала рядом. Бекс сел рядом с ней, и рекой потек тихий разговор.
Я балансировала на четырех точках опоры, пытаясь привести свое массивное тело в вертикальное положение. Стоило мне оторвать руки от каменного пола, как схватило живот, и я покачнулась. Джаред поддержал меня, но я не могла распрямиться.
— Схватки? — тревожно спросил муж.
— Не… не… не знаю, — произнесла я, тяжело переводя дыхание.
Рядом с нами немедленно появились Бекс и Клер, а за ними стояли Ким и Райан.
— Ребенок? — спросил Бекс. — Начать приготовления?
— Нет, — ответил Джаред. — Пусть она отдохнет. Посмотрим, может, отпустит.
Клер помогла Джареду отвести меня к нашему импровизированному ложу. Задрав ноги кверху, я попыталась расслабиться и не думать о том, вернется ли боль. Роды превратятся в кошмар, если я буду много часов жить в предчувствии очередного приступа. Я надеялась, что мои новые способности хоть немного облегчат родовые муки, но если первые схватки говорили хоть о чем-то, значит надежды оказались напрасными.
Боль скрутила меня снова, поглотила целиком, как волна.
— Дыши, дорогая.
Я втянула воздух носом и выдохнула через рот, но боль это не сняло. Будто огромная пятерня вцепилась в матку и давила пальцами со всех сторон, и я мучилась, как при самом страшном из всех когда-либо описанных пищевых отравлений. Вот что я чувствовала.
— Начать готовиться? — снова спросил Бекс.
— Нет, — твердо ответил Джаред. — Сперва последим за частотой схваток.
Мы подождали несколько минут, и я ощутила очередной приступ боли, но уже не такой сильный. Схватки становились более редкими и менее болезненными, а потом прекратились совсем. Все облегченно вздохнули. Джаред объявил, что это была ложная тревога. Но садиться он мне не разрешил и от постели больше не отходил. Он сам или Клер провожали меня до дырки в полу, если мне надо было облегчиться. Я чувствовала себя униженной и испуганной. Уже давно я не ощущала тело полностью своим, однако теперь совершенно утратила контроль над ситуацией.
О том, что происходит в мире наверху, мы не имели ни малейшего представления. Хотелось бы узнать, как поживают Бет с Чедом, беспокоятся ли о нас, и о Синтии с Лиллиан тоже. Поддерживают ли они друг друга в ожидании вестей о рождении внука и благополучном исходе для их детей. Хотя я понимала, что нужно сохранять бодрость духа в эти последние, самые трудные дни, но лежание в постели и перечитывание одних и тех же старых журналов ужасно надоело, и мой ум искал более интересные занятия.
Шашки и шахматы больше не развлекали. Смотреть, как другие играют в карты, и то приелось. Приближался конец июля, и меня уже так разнесло, что я едва могла самостоятельно передвигаться. Приходилось убегать мыслями из пещеры, заставлять себя вообще забыть о том, что мы сидим в гробнице, и о капели. Ради всего святого, эта капель! Один этот звук сводил меня с ума.
Я закрывала глаза и представляла себя в Брауне на лужайке Мэйн-Грин. Вот мы лежим с Джаредом на одеяле, а в ветвях деревьев шелестит ветер. Прочь бормочущее эхо гробницы, вместо него я слышала смех и радостные крики футбольных болельщиков в теплый день, ощущала восхитительные запахи, которые лились из дверей ресторана «Гейт». Даже комната в общежитии и та казалась мне теперь желанным убежищем. Чаще всего я представляла себе наш любимый дуб и лофт. В памяти наше первое жилище осталось нетронутым, хотя я все еще оплакивала его. Только воспоминания о тех местах, где мы бывали вместе с Джаредом, позволяли мне сохранять ясность рассудка в эти дни. А еще Клер и Райан, их любовь. Их милое воркование и наслаждение, которое они получали от каждого момента, проведенного вместе, выводили меня из мрака.
Прошло первое августа. Получать удовольствие от воспоминаний становилось все труднее. Память насмехалась надо мной. Над нами. Наши лица побледнели от недостатка солнца. Даже вожделенная безопасность не стоила этого. Проводить время с Джаредом в тишине и покое — это то, чего я всегда хотела, но не в тюрьме же. Не в гробнице, где я уже чувствовала себя мертвецом.
Слегка схватило живот, и я задержала дыхание. Все прошло, однако вскоре боль появилась снова, потом еще раз. Схватки становились сильнее, и чем больше я надеялась, что они прекратятся, тем чаще и больнее они повторялись.
Я пыталась глубоко дышать, но воздух был такой затхлый. Когда я сосредоточивалась на дыхании, чтобы не замечать боли, обострялся слух и начиналась назойливая капель. Непрекращающаяся капель. Это сводило с ума. У меня начались роды, и я должна родить в сырой, холодной норе под землей.
— Нет, — прошептала я.
Джаред читал книгу, сидя рядом с моим матрасом. Он ждал, что я пожалуюсь на плохое самочувствие. Мне не хотелось ничего говорить. Стоит только сказать, и все станет реальностью. Все сразу кинутся к сумкам и начнут распаковывать медицинские принадлежности, а мне совсем не хотелось их видеть.
Прежде чем снова начались схватки, я встала с постели:
— Мне нужно выйти отсюда.
Джаред отложил в сторону истрепанный томик «Над пропастью во ржи» и повернулся ко мне. Увидев, что я встала, он поднялся тоже:
— Нина, тебе нужно лежать.
— Не могу. — Я мотнула головой. — Хватит, Джаред. Я не могу здесь больше оставаться. Надо найти другое место.
— Другого места нет.
Я согнула колени и неловко наклонилась, чтобы подобрать свои вещи, лежавшие рядом с постелью.
— Ну все равно, мы не можем здесь оставаться. Я не могу… Я не могу рожать здесь.
Джаред вздохнул:
— Нина, остановись. Ты поступаешь неразумно.
— Ладно. Я неразумна. Но я собираюсь быть неразумной снаружи, где смогу дышать.
Джаред попытался взять меня за руку, но я не далась…
— Ты знаешь, это невозможно, — сказал муж.
— Возможно, и я ухожу.
— Уходи, — сказал Райан, скрестив на груди руки.
— Что? — прошипел Джаред.
— Она сильнее нас всех. Если она не хочет сидеть здесь, мы не сможем ее удержать силой.
— Видишь? — сказала я Джареду. — Он меня слышит, а ты нет!
— Дорогая, — начал Джаред, держа руки перед собой. — Ты знаешь, что ждет нас там, наверху. Нас атакуют со всех сторон, как только мы покажемся на верхней ступеньке лестницы.
— Только на минуточку, — сказала я, пытаясь непринужденно пройти мимо мужа, и, слегка нагнувшись, подхватила руками живот, чтобы справиться с очередным приступом схваток.
Райан прикоснулся к руке Джареда:
— Джаред, мы проехали через весь город, где было полно воплощенных демонов. Если Нина хочет подышать свежим воздухом после почти шестидесяти дней сидения в пещере, я бы ей это позволил.
— Тебе слова не давали, так что заткнись, — процедил сквозь зубы Джаред.
— Мне тоже не давали? — спросила я и потащилась к выходу, но Джаред шел за мной по пятам.
— Ну что ты, — сказал он. — Только… дай мне минутку подумать.
Я сомкнула веки. Они вздрагивали всякий раз, как капля воды сползала по своду и падала на пол.
— Вот в чем проблема. Я не могу думать здесь. Не могу дышать. Не могу спать. Я чувствую, что умираю!
— Джаред, — начал Райан.
— Заткнись, черт тебя возьми!
— Может, нам всем стоит глотнуть свежего воздуха, — сказал Бекс.
Джаред и Клер осуждающе посмотрели на младшего брата.
У Джареда желваки ходили под кожей. Он старался успокоиться, чтобы не наорать на меня.
— Нина, насколько нам известно, там наверху скопище дьяволов. Теперь их ничто не остановит.
Райан пожал плечами:
— Иногда приходится плясать с чертями, чтобы выбраться из ада.
Чем ближе мы подходили к выходу, тем темнее становилось вокруг. По всему периметру пещеры Бекс установил двухламповые производственные светильники на стойках. Сначала, когда их все зажигали, становилось светло как днем. Но сейчас длинные тени, которые они отбрасывали, превратились в еще одно напоминание о том, что мы заперты в подземелье.
Я быстро двигалась к дверям. Клер схватила меня за запястье:
— Может, дать ей успокоительного?
Я выдернула руку и, легко отодвинув Клер плечом, прошла мимо.
— Вы не удержите меня здесь против воли! Знаю, я говорю безумные вещи! Но я спятила от сидения здесь! Я не собираюсь уходить отсюда насовсем. Просто хочу побыть несколько минут на солнышке, почувствовать себя снова живой хоть на мгновение.
Передо мной появился Райан. Он выставил вперед руки и сказал:
— Вот что, дружище. Ты совсем выдохлась.
Райан говорил, нервно посмеиваясь. Он пытался разрядить обстановку.
— Тебе нужно остановиться и немного подумать вот о чем. Никто не собирается силой удерживать тебя, но, может быть, если ты еще немного обо всем подумаешь, то изменишь свое решение.
Джаред с надеждой в глазах смотрел на меня.
— Я думала, ты на моей стороне, — сказала я.
— Так и есть, Най. Я всегда был на твоей стороне.
— Никто не на моей стороне! Никто меня не слышит!
Райан немного расслабился.
— Попытайся прочистить мозги и подумай об этом. Ты здесь не в тюрьме. Ты здесь для того, чтобы сохранить ребенка, пока он не родится.
— Хорошо, я подумала. Я не могу больше этого выносить. Кто хочет родить ребенка в гробнице? Не я. Это была плохая идея. Мне просто нужно уйти отсюда. Я должна уйти.
Я двинулась к выходу, но мне преградил путь Джаред. Он вцепился мне в плечи и заговорил:
— Я не могу позволить тебе уйти, любимая. Если ты поднимешься наверх, тебя убьют.
— Но мы… ты… ты должен увести меня отсюда, хорошо? Я больше не хочу здесь оставаться.
Джаред кивал и говорил спокойно и уверенно:
— Я понимаю. Как только родится ребенок, мы уйдем отсюда. Обещаю.
Я покачала головой, слезы потоком лились по щекам. Отступив назад, я сказала:
— Нет. Нет. Я не хочу рожать ребенка здесь. Я не останусь здесь на ночь. Вообще ни на секунду больше.
— Зачетный закидон, — бесстрастно произнесла Ким. — Самое время взбрыкнуть.
Джаред поморщился.
— Это не поможет, Ким. Слушай. — Он повернулся ко мне.
Меня затрясло. Ситуация вышла из-под контроля. Я не справлялась со своим телом, не могла даже сама дойти до уборной или просто прогуляться. Это уже слишком, слишком.
— Вы не можете удержать меня здесь. Я уйду, когда захочу.
— Ты права. Ты можешь уйти, когда захочешь, но… Я хочу, чтобы ты осталась. Как только ты выйдешь из-под земли, Нина, ты пожалеешь о своем решении. Просто… поверь мне. Пожалуйста. Потерпи еще немного. Ты можешь побыть со мной еще чуть-чуть?
Тоненькими ручейками с подбородка на грязную рубашку потекли слезы. Я закрыла глаза и опять услышала звон падающих со сводов пещеры капель. Чертова капель. Она не прекратится.
— Нет, — прошептала я и кинулась к двери.
Клер и Джаред схватили меня за руки. Прилагая все силы, я упорно делала шаг за шагом и неуклонно приближалась к выходу.
Клер, пыхтя, проговорила:
— Нина, стой!
Бекс пришел на помощь брату и сестре — он сначала вцепился в мои щиколотки, а потом, сидя на земле, обхватил мои ноги своими. Я вполне могла вырваться, но не хотела поранить Бекса. И никому другому не хотела причинять боль, мне просто нужно было выйти на волю, вдохнуть свежего воздуха, ощутить тепло солнца на коже, услышать свой голос — хоть один раз — без сопровождения гулкого эха.
— Нина, посмотри на меня! Посмотри на меня! — кричал Джаред, стараясь поймать мой взгляд. — Ты должна остановиться. Иначе тебя убьют, и наш ребенок погибнет. Ты меня слышишь? Мы все погибнем!
Я прекратила сопротивление, тело обмякло. Всхлипывая, я опустилась на землю рядом с мужем и прислонилась к нему. Борьба за выживание, обдуманная или неразумная, превратила меня в чудовище.
Клер и Бекс, тяжело дыша, отступили от меня. Да уж, задала я им троим работу.
Джаред встал и поднял меня на ноги:
— Ну, все?
Я кивнула, глядя, как он идет вглубь гробницы:
— Простите меня.
