Глава 11
Безумие начинается
Вечером накануне релиза сингла атмосфера наэлектризовалась, и Келлан даже забыл о сомнениях насчет скорой съемки в эротическом клипе. Это было осязаемое чувство, зажигавшее группу. Ребята сгорали от нетерпения и не находили себе места, подобно детям в ожидании Рождества. Они, как обычно, давали выход энергии тем, что мучили Гриффина. Пока я лихорадочно трудилась над книгой, они сражались в «Гало». Никто не сказал этого вслух, но Гриффин каким-то образом стал общей мишенью. Проклятья так и сыпались, он мало-помалу терял терпение.
– Мэтт, сволочь, хорош меня мочить!
Белокурый гитарист, не отрывая глаз от экрана, изо всех сил старался не улыбнуться:
– Извини, не хотел.
– Эван, чувак! Ты зарядил мне в башку!
Эван тоже сдержался:
– Ой, виноват, мой косяк!
– Келлан, твою мать! Научись целиться!
Когда ребята захохотали, Келлан не смог скрыть улыбку.
– Ну и падлы же вы! – Гриффин отшвырнул свой пульт.
Под общий смех он вылетел из комнаты. Хохот прекратился, когда через минуту Гриффин вернулся с двумя огромными водяными пистолетами.
– Сдохните, твари! – проорал он и разрядил их в нашу четверку.
Я завизжала и, как могла, прикрыла ноутбук. Ребята с потрясенными возгласами метнулись врассыпную. Гриффин разразился смехом маньяка и бросился за Мэттом, который припустил вниз по лестнице. Эван выскочил из своей комнаты с ведром водяных шариков. Издав боевой клич, он погнался за Гриффином. Келлан, смеясь, последовал за ним, горя нетерпением поучаствовать в битве. Я покачала головой, прислушиваясь к хаосу. Мужчины.
Были вопли, звуки ударов, проклятья. В какой-то момент Гриффин громко крикнул:
– Келлан, из шланга – жульничество!
Они вернулись минут через сорок, промокшие до нитки. Я отставила ноутбук на столик, скрестила руки и буркнула:
– Вы жестоко ошибаетесь, если надеетесь, что я приберу тот бардак, который вы устроили внизу.
Келлан, глупо ухмыляясь, замотал головой. Капли воды стекали с его волос, футболки и брюк.
– Не волнуйся, утром придет уборщица. – С этими словами он повернулся и показал мне припрятанное ведро.
– Не смей! – вот и все, что я успела сказать.
Он вылил все его содержимое, окатив меня ледяной водой.
– Тебе конец, Келлан Кайл! – взвизгнула я и вскочила с дивана.
Гриффин поджал губы, когда я промчалась мимо него к своему муженьку – покойнику в недалеком будущем.
– О, да она просто чума, когда злая. Доставляет!
Незачем и говорить, что засиделись мы допоздна, а на рассвете ребятам предстояло радиоинтервью. Затем мы незамедлительно вылетали в напряженное рекламное турне «Чудил». Готов или нет, пусть начнется безумство.
* * *
Утром, когда мы спустились с сумками вниз, Ник уже ждал нас. Он вскинул брови:
– Готовы?
Келлан кивнул, зевая. Это было заразно, и я тоже зевнула. Ник улыбнулся и указал на женщину, стоявшую от него справа: высокую, длинноногую блондинку, одетую с таким же шиком. Лицо у нее было строгое, холодное и бесстрастное, ни тени сердечности.
– Это Тори, она будет натаскивать вас на все медийные интервью.
Тори протянула руку Келлану:
– Приятно познакомиться официально. Ник рассказал много хорошего.
Лицо ее осталось невыразительным, глаза же скользнули по его телу.
– Натаскивать? – переспросил Келлан у Ника, пожав ей руку.
Ответила Тори. Она объяснила, в чем заключается ее задача и почему группа испытывает в ней необходимость:
– Это я организовала все интервью. Я заведую регистрацией перед каждым, и я же уведомляю интервьюеров, о чем нельзя спрашивать. Я также имею право прерывать беседу, если они не выполняют пожелания фирмы.
– Фирмы? – нахмурился Келлан. – Не мои?
– Ник потребовал обойтись без твоих рассказов о личной жизни, – криво улыбнулась Тори.
Ее стальные глаза встретились с моими, и намек был вполне прозрачен. «Ни слова о том, что ты женат».
Келлан резко повернулся к Нику:
– Ты не хочешь, чтобы я говорил о своей жене? Значит, если меня спросят, что у нас с Сиенной, я должен сказать… – Он вскинул руки, подчеркивая мучительность вопроса.
– Ответишь, что не даешь комментариев, и пусть думают что хотят, – холодно улыбнулся Ник.
– Без комментариев? – Келлан уронил руки. – Да с тем же успехом я могу заявить, что ежедневно сношу ей башку!
– Я не прошу тебя лгать, – пожал плечами Ник. – Просто не отвечай и не делись… необязательными сведениями. – Он вызывающе изогнул бровь. – Надеюсь, ты с этим справишься?
Ребята посылали Келлану предостерегающие взгляды, а я схватила его за руку. Если он не опровергнет уже вовсю гулявшие слухи, то он, по сути, подтвердит их. Он и без того завелся из-за рискованного клипа. Умалчивание о личной жизни и близко не походило на облизывание посторонней женщины, однако выглядело не меньшим насилием. Я не знала, как он ответит Нику.
Тот, тоже неуверенный, добавил:
– Мы рассчитываем, что сингл выбьется на первое место. Через несколько недель, когда выйдет альбом, меня не удивит, если он попадет в первую двадцатку. Все это в значительной мере связано с тем, что общественность неровно дышит к вам с Сиенной. В ее глазах вы пара, и такую славу не купишь. Когда ваш клип взорвет рынок, шум поднимется до небес. И если мы этим не воспользуемся, не оседлаем волну, то упустим момент и твой альбом камнем пойдет на дно. Этот рынок переполнен такими же яркими талантами. Откуда ты хочешь начать карьеру – с вершины или со дна, из темноты забвения? – Сделав чопорное лицо, Ник с напускным безразличием повел плечом. – Выбор за тобой.
Он делал вид, будто ему все равно, но его тон выдавал обратное. Кроме того, было совершенно ясно, что выбор совсем не за Келланом. Он был за Ником, и тот уже решил его судьбу.
Келлан стиснул зубы и промолчал. Не зная, что он сделает в следующую секунду, я поддержала его безмолвным пожатием руки.
Мы потянулись с поклажей к двум гигантским черным внедорожникам с тонированными стеклами. Мне показалось, что эти близнецы чересчур выделялись, как будто мы какие-то шпионы или правительственные агенты. Люди в черном. Если фирма намеревалась маскировать наши передвижения в этом городе, ей было бы лучше нанять лимузин. Но если ей хотелось разжечь всеобщее любопытство, кто там внутри, выбор был правильным.
Один из шоферов приветствовал нас и распахнул заднюю дверцу, прежде чем убрать наши вещи. Келлан дернулся помочь, но его деликатно отстранили. Наш шофер был одет в строгий костюм и темные очки-авиаторы, хотя еще едва рассвело. На пару с другим водителем он, пока мы усаживались, погрузил наши вещи и инструменты. Гриффин мигом занял переднее сиденье, Мэтт с Эваном расположились посередке. Мы с Келланом разместились в третьем ряду – было тесновато, но удобно. Салон выглядел роскошно: цифровое оборудование где только можно, буроватая кожа, мягкая, как шелк, повсюду инкрустации светлого и темного дерева – на переднем щитке, приборной панели, дверных рамах, – создававшие вместе удивительный узор.
Ник и Тори, хвала небесам, уселись в головную машину. Когда багаж был погружен, шофер занял свое место, и мы тронулись. Внутри царило оживление, вызванное не только предстоявшим радиоинтервью: ребят распалили слова Ника о том, что альбом мог войти в первую двадцатку.
Мэтт и Эван повернулись к Келлану:
– Как по-твоему, он прав? Ты серьезно думаешь, что мы так взлетим?
– Не знаю – может быть, – без выражения пожал плечами Келлан.
Его было почти не слышно, он смотрел в окно и, сидя рядом со мной, в мыслях витал где-то за миллион миль.
– Да, черт возьми, мы войдем в двадцатку! – крикнул с переднего сиденья Гриффин. – Первый номер с пулей , крошка!
Мэтт с Эваном сели, как прежде, и предались беседе с более разговорчивым товарищем. Келлан вздохнул и прислонился головой к стеклу. Я, переполняемая страхами, положила подбородок на его плечо:
– Эй, с тобой все в порядке?
Келлан отвел голову и с завистью взглянул на друзей:
– Хотел бы я… возбудиться, как они. – Он хмуро посмотрел на меня. – Я будто предаю их тем, что не радуюсь с ними.
Я взяла его руку в свои, и наши кольца стукнулись друг о друга.
– Для тебя все иначе, чем для них. Компания просит тебя о неприятных вещах. Они понимают. Ну, Мэтт с Эваном понимают. – Я слегка улыбнулась, надеясь поднять ему настроение.
Склонившись так, что наши головы соприкоснулись, Келлан понизил голос:
– Сплошная постановка. Не понимаю, зачем нужна эта чепуха с каким-то поганым воображаемым романом. Я хочу, чтобы музыка говорила сама за себя. Если мы достигнем вершин, то только потому, что мы талантливы, а не благодаря моей личной жизни.
Он посуровел, как будто сама мысль превратиться в идеальное, желанное и смазливое рок-божество казалась нелепой, как будто он все еще не понимал, как может кому-то понадобиться от него нечто большее, чем мимолетная связь. Но в этом не было ничего нелепого. Он был желанным парнем, желанным мужем. Однако я поняла Келлана.
– Но все и случится благодаря музыке, Келлан. Удачный дебют – да, может быть связан со звездным статусом, но альбом прогремит потому, что ребята классные. Это одна из лучших групп, какие я слышала.
– Одна из? – вскинул брови Келлан.
Я закатила глаза, и он глянул на своих «Чудил»:
– Мы столько с ними пережили. – Он опечаленно перевел взгляд на меня. – Они были моей семьей, когда у меня не осталось никого. А стоило мне бросить все в Лос-Анджелесе и вернуться в Сиэтл, как они тоже все побросали и отправились со мной, чтобы стоять плечом к плечу. Я очень многим обязан им. – Уронив руку, Келлан уставился на свои колени. – Мы бы давным-давно подписали контракт, останься я в Лос-Анджелесе. Однажды я лишил их праздника – больше не стану. – Вздохнув, он посмотрел на меня. – Я обязан им шансом превратиться в по-настоящему крупного игрока, преуспеть в этом бизнесе. И в одном Ник прав: эта отрасль кишит людьми, а Мэтту, Эвану и Гриффину больше не на что опереться. Для них это либо все, либо ничего, а потому…
– А потому… без комментариев? – прошептала я, видя, куда он клонит.
Келлан кивнул:
– Не обижайся и не бойся. У меня нет ни романа, ни желания его завести. Если от меня требуется поднять волну, сняться в клипе и помалкивать на интервью, то ради них я пойду на это.
Сделав глубокий вдох, я подумала о последствиях молчания Келлана. Мир соединит его с Сиенной. О них будут судачить, и мне от этого, наверное, не уйти. Меня атакуют байками о вскрывшихся свиданиях, бессчетных тайных помолвках и беременностях. Но сплетни останутся сплетнями, и Келлана с ней не будет. Пренебрежение скандальным имиджем при сохранении за собой душевного, любящего мужчины казалось разумным компромиссом. Мне все равно никогда не хотелось очутиться в лучах его славы.
– Я понимаю, никаких проблем.
– Так ли? – моргнул Келлан. – Если меня спросят, женат ли я на Сиенне, – он вскинул для убедительности наши сплетенные окольцованные руки, – а я ничего не отвечу, то это не проблема?
Я помотала головой:
– Быть знаменитостью сегодня труднее, чем прежде. Раньше все было просто: у тебя есть дар, людям нравится, ты преуспеваешь. А теперь это больше похоже на плавание в опасных водах. Нужен не только талант, но и умение завести публику. У Ника все в порядке с манипулированием, а у тебя – с талантом. Он делает свое дело, ты – свое, и я уверена, что получится превосходно.
Келлан наконец-то послал мне довольную улыбку.
– Не пойму, мудра ты или все же наивна.
– Скорее мудра, – вздернула подбородок я. Келлан рассмеялся, а меня вдруг осенило. – Стоп… А пожениться-то мы еще сможем? С церемонией, как положено? – Я пожевала губу. – Если я откажусь, маму хватит удар.
Келлан подался ко мне и чмокнул в щеку:
– Поженимся, Кира. Он просто не велел оповещать общественность. И «да» я скажу только тебе. – Он усмехнулся. – Плюс сотням друзей и близких.
– О боже, – простонала я, откидываясь на сиденье.
– Тебе понравится. – Келлан ткнул меня в бок. – Если уж я могу, то ты тем более сумеешь поклясться в вечной любви, верности и преданности перед небольшой толпой.
– Преданности? – фыркнула я.
– А что? – невинно улыбнулся Келлан. – Разве не так клянутся?
* * *
Когда мы прибыли на радиостанцию, снаружи уже собралась куча народа. Толстые бархатные шнуры удерживали людей на тротуаре. С другой стороны ограждения расхаживала пара юных выпускников с цветными нагрудными микрофонами – очевидно, местные стажеры.
Мы уставились на это сборище, одновременно смотря, как из машины Ника выбирается Тори. За ней вышел второй мужчина, прихвативший два гитарных футляра: ребята собирались исполнить одну песню вживую после дебюта их с Сиенной сингла на станции.
– Это по нашу душу собрались? – пробормотал Эван.
Никто не знал, а потому никто и не ответил.
Когда наша машина остановилась и мы вышли, женщины завизжали. Меня резануло по ушам еще в салоне. У меня не укладывалось в голове, что эта орава окружила радиостанцию в такую рань с единственным желанием хоть мельком увидеть «Чудил». Когда вышел Келлан, первый взрыв эмоций показался пустяком. Я ступила на тротуар, и в ушах у меня зазвенело.
Келлан подал мне руку – мелкий мятеж, благо Ник не дал ему на сей счет никаких указаний, но Тори утянула его вперед, прежде чем я успела поймать его ладонь. Одновременно распахнулись входные двери и выступила Сиенна в сопровождении своих телохранителей. Наверное, толпа большей частью собралась из-за нее. Боже, да не думает ли она проехать с нами весь тур?
Келлан выглядел не менее удивленным, особенно когда Сиенна повисла у него на шее и расцеловала его в обе щеки. Оглядевшись, я заметила, что множество сотовых телефонов запечатлевало каждый миг воссоединения «голубков». Толпа девиц взволнованно подпрыгивала, дабы узреть эту умопомрачительную пару в действии. Еще дальше я углядела мужчину с профессиональной камерой. Должно быть, папарацци или сотрудник развлекательного журнала. С удовлетворенной улыбкой он делал снимок за снимком.
Сиенна же, всегда точно знавшая, что происходит, подарила ему прибыльный кадр. Откинув гриву черных волос, она завершила приветствие легким поцелуем в губы. Келлан оттолкнул ее и отступил на шаг назад, но вред уже был нанесен, и я не сомневалась, что фотограф поймал момент. Едва Келлан начал хмуриться, Сиенна втащила его в здание подальше от всеобщего ажиотажа.
Я поспешила за группой, чувствуя себя скорее забытым ассистентом, нежели женой солиста. В вестибюле Келлан оторвался от Сиенны.
– Что это было? – спросил он грозно.
Сиенна потрепала его по щеке:
– Маркетинг, милый! – Келлан насупился еще пуще, и Сиенна поджала губы. – Успокойся. Это безобидное фото для возбуждения масс.
– Не в губы! – замотал головой Келлан. – Они только для жены.
Сиенна усмехнулась. Возможно, мне почудилось, но я могла поклясться, что прочла ее мысли: «Не только для жены – через пару недель ты будешь кувыркаться со мной в постели».
– Ладно. Как у тебя с голосом? Готов к прогону нашего сингла?
Это застало меня врасплох. Я не знала, что они будут исполнять новый сингл. Судя по растерянному лицу Келлана, его тоже не предупредили. План заключался в том, чтобы вживую исполнить песню из альбома после того, как станция прокрутит запись дуэта. Наверное, Сиенна решила устроить своей беспроигрышно страстной песне дебют поярче.
Не успел Келлан ответить, как Сиенна уволокла его. Он оглянулся на меня, тогда как я последовала за свитой. Я задушевно улыбнулась ему, чтобы он знал: со мной все в порядке. Сиенна с телохранителями буквально втолкнули его в лифт, а остальные «Чудилы» зашли во второй. Я не успела попасть ни в один из них, вздохнула и принялась ждать в компании каких-то стажеров. Те хихикали, а одна из девушек шепнула:
– Обалдеть, какой у Сиенны красавчик-парень!
– Между ними ничего нет, – отреагировала я, так как Тори не было поблизости.
Ник не велел молчать мне, хотя это читалось в каждом его взгляде. Я не хотела навредить Келлану откровениями о нашем браке и ничего не добавила, но это было неважно. Стажеры посмотрели на меня с насмешкой, явно не поверив моим словам.
Когда я наконец добралась до нужного этажа, Келлан с ребятами и Сиенной уже нацепили наушники и переговаривались с диск-жокеями. Инструменты были расчехлены и подключены, и я присела на стул в углу, проникаясь обстановкой.
Ребята представились. Когда назвался Келлан, диджей проговорила:
– Позор тебе, Келлан, ты такой некрасивый! Вам повезло, дорогие дамы, что вы слушаете нас по радио, иначе вам пришлось бы искренне пожалеть этого человека.
По ее саркастическому тону слушатели должны были заключить, что ведущая шутит.
Келлан улыбнулся и покачал головой.
– О боже, – застонала она. – Ты убиваешь меня!
Ее напарник простер руку, как бы придерживая ее:
– Спокойно, полегче, не будем лезть на артистов – им же еще играть!
– Я постараюсь, – преувеличенно вздохнула девушка, – но ты же знаешь, как у меня бывает с симпатичными мужчинами.
Ее партнер немедленно подхватил:
– Весь город знает! – Келлан с друзьями издали смешок, и он добавил: – Сиенна Секстон также находится в студии, и я, по поручению мужской аудитории, имею сказать ей… Сиенна, ты чертовски сексуальна!
Сиенна послала ему улыбку, отвела волосы с плеча и с очаровательным акцентом пропела:
– Спасибо… Очень мило с твоей стороны!
Женщина наставила на Сиенну и Келлана палец:
– Итак, Сиенна и Келлан, поговаривают, будто между вами что-то есть?
Их взгляды встретились. Келлан стиснул зубы. Сиенна пожала плечами и ответила:
– Ну, он вполне… съедобен. – Она оглянулась на ди-джея и заговорщически улыбнулась. – Дура же я буду, если его упущу, согласна?
Та вела себя так, будто они были закадычными подружками.
– Значит, да?
Сиенна отозвалась кокетливой улыбочкой, но не ответила. В надежде на клубничку, о которой удастся потолковать позднее, женщина переключилась на Келлана:
– Ну же, Келлан, порадуй меня сенсацией! Что у тебя с Сиенной?
Келлан, испытывая крайнюю неловкость, почесал в затылке. Тори стояла рядом со мной, однако была похожа на свернувшуюся гадюку, готовую ужалить, если диджей задаст не тот вопрос или Келлан ответит не так, как нужно фирме. Я психовала от одного соседства с этой бомбой замедленного действия. Наконец Келлан пробормотал:
– Ну что… Сегодня прозвучит наш сингл… А в сентябре выйдет альбом.
Диджеи расхохотались над его жалкой попыткой сменить тему и понимающе заулыбались. Я ощутила острую боль, как будто с самой души сорвали лейкопластырь. Он сделал это. Уклонившись от ответа, Келлан признал свою связь с Сиенной. Неизвестно, что будет дальше, но начало положено. Искра зажглась, и я молилась, чтобы пламя не превратилось в пожар.
Келлан виновато взглянул на меня. Моя ободряющая улыбка никуда не исчезла. Не важно, что подумает публика. Мы знали правду.
Диджеи поочередно побеседовали со всеми ребятами, на что ушло еще несколько минут. Эван с легкостью спел дифирамбы Дженни. Мэтту была в тягость каждая секунда интервью, а о своей личной жизни он отозвался даже уклончивее, чем Келлан. Гриффин отнесся к проявленному вниманию, как пес, набрасывающийся на миску с сухим кормом. Он уведомил Лос-Анджелес в своей «доступности» на случай, если кому-то понадобится его частное выступление. Однако затем он заявил, что его подруга ждет ребенка. Я не знала, говорил ли он о своей свободе всерьез или просто разыгрывал из себя рок-звезду, но удивилась его упоминанию об Анне и будущем сыне.
Затем ребята приготовились играть. Гриффин и Мэтт взяли акустические гитары, а Эван уселся за компактный барабан, доставленный, должно быть, кем-то из ассистентов. Келлан уверенно и расслабленно встал к микрофону. Я бы на его месте померла от страха ввиду выступления перед тысячной – а может быть, стотысячной, если вещали онлайн, – аудиторией. Акустический концерт был сложнее, так как не использовались электрогитары, способные скрыть недочеты. Но Келлан был безупречен, и я не сомневалась, что он справится.
Когда диджеи дали отмашку, Эван задал ритм. Чуть позже вступили Гриффин, Мэтт и Келлан. Первая часть песни была спокойной, но глубокий голос Келлана все равно заполнил тесное помещение. Когда эмоции накалились, он обрел силу и властность, оставаясь проникновенным. Келлан, как я и думала, был само совершенство. Не только смазливое личико – теперь убедиться в этом могла и широкая публика. Он был истинный талант.
Сиенна, не менее одаренная, отлично отыграла свою партию. Певцы стояли бок о бок, чуть раскачиваясь в такт музыке, однако стоило в песне зазвучать теме поединка двух воль, они развернулись друг к другу лицом. Не знаю, что было тому виной – сам момент, песня или выражение лица Келлана, уставившегося на Сиенну, – но к финалу я покрылась мурашками.
Когда они допели, я изготовилась аплодировать, однако диджеи не замедлили рассыпаться в похвалах, и я не стала. Мне хотелось, чтобы весь мир узнал, какие «Чудилы» классные. И было похоже, что мир и правда внимал им. На мониторе диджея не иссякал поток текстовых сообщений от слушателей. Реакция была невероятной. «Ух ты! Не могу поверить, что они пели вживую! Что это за ребята, я куплю их альбом! Сиенна была классной, но Келлан… обалдеть! Если он и внешне так же хорош, я умру на месте! До гроба фанатею от „Чудил“!»
Восторги все не прекращались. Всем снесло крышу. Я разрывалась от полноты чувств – как же я им гордилась!
Ребята упаковали инструменты и попрощались. Келлан сиял, покидая студию. Он подхватил меня и закружил, пока вся наша компания шла мимо. Сиенна посмотрела на нас со странным выражением лица, но ничего не сказала. Келлан опустил меня на пол возле лифтов в тот самый миг, когда звякнули двери. Ввалившись со мной в кабину, он ударил по кнопке до того, как кто-либо успел войти. Помахав Сиенне и Тори в щель, он развернулся ко мне.
– Ну как? – с мальчишеской улыбкой осведомился он.
Я покачала головой: неужели ему не понятно, что я всегда буду отвечать на этот вопрос одинаково? Лифт падал, желудок воспарял. Повиснув у Келлана на шее, я объявила:
– Потрясающе! Безукоризненно! Я могу повторять это без конца!
– Лучше потом, – пробормотал Келлан, прижав меня к стенке.
Он потянулся поцеловать меня и вдруг остановился, не успели наши губы встретиться. Я, наверное, даже жалобно пискнула. Келлан встревоженно отстранился:
– Меня же поцеловала Сиенна… Мне нужно вымыть рот, а уж потом лезть к тебе.
– Как-нибудь переживу, – нахмурилась я и притянула его к себе.
Когда наши губы слились, я возмечтала очутиться на верхнем этаже высоченного здания. Язык Келлана скользнул по моему, бедра притиснули меня к стенке, пальцы вторглись под юбку, лаская выемку чуть ниже поясницы, и я поняла, что мне не хватит никакого небоскреба на свете.
Кабина остановилась, и Келлан отпустил меня.
– Прости, – сокрушенно шепнул он.
– Тебе совершенно не за что извиняться, – со смешком отозвалась я, чуть пьяная от нашей короткой близости.
Келлан увлек меня мимо стайки людей, стремившихся в лифт, и помотал головой:
– Нет, за то, что было раньше, на интервью… Когда я не сказал о тебе. – Он притормозил и взглянул на меня. – На самом деле я хотел.
– Не делай этого, – твердо произнесла я, заключив его лицо в ладони. – Не заставляй себя потом пожалеть. Сказано же тебе – я все понимаю. Поступай как должен. – Широко ухмыльнувшись, я добавила: – Ты слышал, какая была реакция? Публика влюбилась! Когда выйдет альбом, ты сможешь делать что хочешь, это не будет иметь значения, потому что любить будут тебя одного, а не в паре с Сиенной. – Я не отрывала от него глаз, и на них навернулись слезы. – Ты только что дал акустический концерт на крупнейшей радиостанции в городе. Твой сингл скоро зазвучит на всех волнах. Я очень, очень горжусь тобой!
Улыбка Келлана была ослепительной.
– Выйдешь за меня? – шепнул он.
Я рассмеялась: вечный вопрос! Прежде чем я успела ответить, прибыла следующая кабина, откуда вышли Тори и остальные ребята. Пройдя между нами, Тори уведомила Келлана о том, что у него впереди еще интервью и перелет и нечего разводить канитель. Правда, снаружи она дала ему несколько минут на приветствие фанатов.
Болтая и раздавая автографы, Келлан чувствовал себя как рыба в воде. Глядя на это, было легко осознать его искреннюю любовь к поклонникам и признательность им. Он смеялся в ответ на их вопли, расписывался на всем, что ему совали, и позировал столько, сколько ему отвели времени. В этом бизнесе существовали аспекты, до которых ему не было дела, но к ним не относилось общение с фанатами.
Тори щелкнула пальцами: пора сворачиваться, – и тут же подкатил лимузин. Для нас, подумала я, но в этот момент из здания вышла Сиенна. Фанаты взорвались, когда по пути к машине она помахала им и подписала несколько дисков. Задержавшись близ Келлана, она наградила его долгим поцелуем в щеку.
– До встречи, – выдохнула она достаточно громко, чтобы слышали все.
Келлан успел лишь кивнуть, как ее уже след простыл. Он оглянулся на меня, и я пожала плечами. Может, она и впрямь уважит его желания.
* * *
Следующие дни прошли в чехарде переездов, встреч с поклонниками, интервью, акустических выступлений и внушений Бригадирши Тори. Я не могла понять, кем являлась последняя – подспорьем или большой занозой в заднице. Куда бы мы ни пошли, она была уже там, всех строила и держала на виду. Вспомнив о проблемах, с которыми сталкивался Мэтт, когда он в одиночку руководил группой, я оценила трудность ее задачи – чего стоило одно обуздание Гриффина, однако Тори отличалась особой стервозностью, и это действовало на нервы всем.
Вдобавок она постоянно влезала между нами с Келланом, мешая нежничать. Сознательно или нет, она всегда находила повод разлучить нас на публике. Наш короткий демарш в вестибюле на радиостанции в Лос-Анджелесе оказался последним. Мы даже в самолетах сидели врозь, но все же отыскивали в этом хаосе время уединиться. Келлан сказал, что иначе игра вообще не стоит свеч. Я согласилась. Мы обменивались любовными посланиями. Когда Тори не видела, Келлан передавал мне сообщения на розовых лепестках. Не знаю, где он их брал – в гостиничных вестибюлях, у цветочниц, в артистических уборных, – но всякий раз они скрашивали мой день: «Ты классная, я люблю тебя, я хочу тебя», и мое любимое: «Выходи за меня».
Я бы нисколько не удивилась, если бы вскрылось, что это Ник велел Тори держать нас друг от друга подальше. Он не хотел, чтобы кто-нибудь докопался до правды и понял, что между Келланом и Сиенной нет никакого романа, а именно в это твердо уверовал мир после радиоинтервью, данного Келланом в Лос-Анджелесе. В сочетании с фото, на котором они на миг соприкасались губами, возникло единое мнение: Келлан «окучивает» Сиенну. Светские сайты изобиловали дикими домыслами об их страстных отношениях.
Вокруг них поднялась такая шумиха, что я, куда бы мы ни отправились, едва ли не ощущала вибрацию в воздухе. К счастью, после Лос-Анджелеса дороги «Чудил» и Сиенны разошлись, а потому в огонь уже не подливалось масло, однако Келлана спрашивали о ней на каждом интервью. И всякий раз он изворачивался и юлил. Через неделю вопрос уже стал настолько предсказуемым, что мы с Келланом потешались над ним всякий раз, когда нам удавалось остаться наедине. Большее нам было недоступно. Либо крутись, либо сходи с дистанции.
Завершив последнее в этот день интервью, Келлан откинулся на подголовник в арендованном внедорожнике.
– До чего же я устал, – буркнул он.
Турне было выполнено наполовину, мы продвигались к Восточному побережью.
Я согласно хмыкнула, положив голову ему на плечо. Бесконечные разъезды оказались на удивление утомительны. Мне хотелось немногого: горячую ванну, хорошую книгу да подольше поспать – конечно, с Келланом в качестве самой удобной подушки.
Остальные вымотались не меньше. Мэтт и Эван, сидевшие позади нас, притихли, как мыши. Гриффин храпел рядом с водителем. Закрыв глаза, я вполуха слушала радио. При звуках знакомой песни я принялась негромко подтягивать, а когда сообразила, чтó пою, мгновенно очнулась и потрясенно уставилась на Келлана. Тот сдвинул брови:
– Что?..
Он осекся, как только понял. Из динамиков доносился его собственный голос. Келлан подался к водителю и перегнулся через сиденье:
– Эй, приятель, сделай-ка погромче!
Тот повернул колесико, и машина наполнилась голосом Келлана. Я взвизгнула, зарывшись лицом в ладони и ерзая на сиденье. Сзади начали бесноваться Эван и Мэтт. Всхрапнув, проснулся и Гриффин, услышавший звуки собственной бас-гитары и немедленно присоединившийся к общему ликованию. Сквозь гомон и смех я уже не различала саму песню.
Тори сообщила нам, что совместную композицию «Чудил» и Сиенны крутят по всей стране, но мы были настолько заняты перелетами, что до сих пор не поймали ее по радио. В голосе Келлана, звучавшем из динамиков, было нечто нереальное.
– Тебя передают по радио! – повернулась я к нему.
– Знаю! – Он энергично закивал, делая большие глаза. – Какого черта?
Я изо всех сил стиснула его в объятиях. У него получалось. У него действительно получалось! Для меня не было большей радости. Через считаные секунды все уже вынули мобильники и стали названивать кто кому, приглашая оценить концовку. Я не сомневалась, что все до единого уже слышали эту песню по радио – мама и Дженни с Анной точно, так как они уже звонили мне с восторженными воплями, – но для ребят наступил звездный час, и они хотели разделить радость. Мэтт звонил Рейчел, Эван – Дженни, а Гриффин – моей сестре. Келлан позвонил своему отцу, а я… Денни.
– Привет, Кира, – ответил тот с задушевным акцентом. – Ты на вечеринке?
Прижимая телефон к уху, чтобы слышать его, я прокричала:
– Песню улавливаешь? – Я поднесла мобильник поближе к приемнику. – Это Келлан поет! По радио! Обалдеть!
Я начала смеяться и больше угадала ответ Денни, чем разобрала:
– Ага! Я слышал! Ее здесь крутят без остановки.
Когда песня доиграла, шофер приглушил звук. Телефонные разговоры свелись к негромким смешкам и удивленным восклицаниям. Келлан, беседовавший с близкими, стиснул мое бедро. Глаза у него блестели – оставалось лишь догадываться, как расхваливал его отец и как завораживали эти слова Келлана, ибо он никогда не слышал ничего подобного от родителей.
Теперь речь Денни звучала яснее:
– Я видел новые фотки. Терпишь?
Знал ли Денни, что общество заблуждалось насчет отношений Келлана и Сиенны?
– Ты же понимаешь, что между ними ничего нет, – сказала я. – Светские сайты врут.
Денни вздохнул, и я живо представила, как он проводит ладонью по коротко стриженным темным волосам.
– Да, и Дженни говорит то же самое, но она в меньшинстве. Большинство же считает, что у них любовь. Извини.
– Зачем бы я оставалась с ним, будь он с Сиенной? – насупилась я.
Денни помялся, явно не желая объяснять, однако в конце концов сдался:
– Келлан уверенно движется к богатству и славе. Поговаривают, что потому-то ты и терпишь.
– Это не про меня! – презрительно фыркнула я. – Мне наплевать на это. Если на то пошло, от этой славы только труднее!
– Да я понимаю, Кира, – проговорил он успокаивающе. – Поэтому я и не верю слухам. Я же знаю тебя, ты не потерпишь измен. – Я испытала укол совести, и Денни добавил: – Мы с тобой в этом здорово похожи.
Вокруг все уже закончили разговаривать, а я сидела с открытым ртом, не зная, что сказать. В итоге я просто согласилась:
– Да, ты прав. – Чуть помолчав, я добавила: – Мне пора, но я перезвоню потом, ладно?
– Идет. Передай Келлану мои поздравления.
– Обязательно.
Я отключилась. Келлан пристально смотрел на меня. Обняв меня за плечи, он доложил:
– А Гэвин еще не слышал! – Он издал утробный смешок. – По-моему, он возбудился не меньше меня. Как и Хейли.
Он повертел пальцем в ухе, как будто там звенело. Я улыбнулась и помахала телефоном:
– Денни тебя поздравляет. Он уже слышал.
Келлан сиял, и я не стала пересказывать наш разговор целиком. Потом скажу. Пусть пока погреется в лучах славы – он это заслужил.
