Десять
Наконец Ронин проснулся.
Он сделал это с большой неохотой, ведь пока он был в волшебной дремоте, его сознание блуждало среди приятных снов. Большинство из них касалось Верисы и близнецов, только в отличие от прошлого зловещего сна, это были счастливые видения жизни, которую Ронин почти обрел.
Пробуждение лишь напомнило ему о том, что он может и не дожить до момента встречи со своей семьей.
Ронин открыл глаза и увидел знакомое до боли, но не столь же желанное, зрелище. Над ним склонился слегка обеспокоенный Крас. Это только разозлило человека, так как про себя он думал, что попал сюда по вине дракона-мага.
Поначалу Ронин удивился, почему все вокруг потускнело, но потом понял, что смотрит на Краса не в солнечном свете, а при полной луне. Луна освещала поляну так ярко, что это было неестественно.
Заинтригованный, Ронин хотел было подняться… но все его затекшее тело закричало от боли.
— Спокойней, Ронин. Ты проспал целый день, если не больше. Дай своему телу минутку, чтобы тоже проснуться.
— Где?.. — молодой чародей огляделся. — Я помню эту поляну… как меня несли сюда…
— Мы гости хозяина этой поляны с тех пор, как прибыли сюда. Мы в безопасности, Ронин, но я должен предупредить тебя, что уйти мы тоже не можем.
Сев, Ронин пристально осмотрелся. Он чувствовал чье-то присутствие, но ничто не говорило о том, что они здесь в ловушке. Однако он никогда не замечал за Красом привычки придумывать небылицы.
— Что произойдет, если мы попытаемся уйти?
Его товарищ указал на бордюр из цветов.
— Они остановят нас.
— Они? Растения?
— Можешь мне поверить, Ронин.
В то время как часть его сгорала от желания воочию увидеть, что же могут сделать цветочки, Ронин все же решил не рисковать. Крас сказал, что они в безопасности, пока остаются там, где сидят. Однако теперь, когда оба проснулись, они, возможно, смогут изобрести какой-нибудь план побега.
Его живот заурчал. Ронин вспомнил, что проспал целый день, так ничего и не поев.
Прежде чем он успел что-то сказать, Крас протянул ему миску с фруктами и кувшин с водой. Человек быстро съел фрукты и, хотя до конца он не наелся, желудок его уже больше не беспокоил.
— Наш хозяин не приносил пищи почти целый день. Я думаю, он скоро будет здесь… тем более, что он, скорее всего, знает, что ты проснулся.
— Он знает? — Ронину это не понравилось. Их захватчик слишком уж контролирует их.
— Кто он?
Крас вдруг замялся.
— Его имя Кенарий. Припоминаешь его?
Кенарий… это имя едва-едва всколыхнуло что-то в памяти Ронина. Кенарий. Что-то из его учебы, но не касающееся магии напрямую. Это имя заставляло его припомнить истории, мифы о…
Лесном боге?
Взгляд Ронина сузился.
— Мы гости лесного божества?
— Полубога, если быть точнее… но все равно его силу уважает даже мой род.
— Кенарий…
— Вы говорили обо мне, и я здесь! — отовсюду торжественно раздался голос. — Я должен поприветствовать того, кого зовут Ронином!
Отделившись от лунного света, громадная нечеловеческая фигура полу-эльфа, полу-оленя выступила вперед. Он был гораздо выше даже долговязого Краса. Ронин, широко раскрыв глаза, с благоговением уставился на оленьи рога, бородатое лицо и фантастическое тело.
— Так долго ты спал, юнец, что я даже сомневался, что той еды, что вам принесли, хватит, чтобы утолить твой голод, — он жестом показал на что-то за спиной Ронина. — Теперь же здесь достаточно для вас обоих.
Ронин посмотрел через плечо. Там, где раньше лежала пустая чаша из-под фруктов, теперь стояла другая, наполненная доверху. К тому же рядом с кувшином воды на деревянном блюде лежал хороший кусок мяса, приготовленный как раз так, как любил чародей, если, конечно же, запах не обманывал его чувств. Ронин не сомневался, что кувшин с водой тоже был снова полон.
— Благодарю, — начал он, стараясь не позволить так близко лежащему куску мяса отвлечь себя. — Но что я действительно хотел бы спросить, так это…
— Еще придет время для вопросов. Сейчас же я покажусь невнимательным хозяином, если не накормлю гостей.
Крас взял Ронина за руку. Кивнув, чародей присоединился к бывшему наставнику, и оба набросились на еду. Когда очередь дошла до мяса, Ронин замешкался, но отнюдь не потому, что не хотел его, а скорее потому, что его удивило, что лесной житель, такой как Кенарий, принес в жертву живое существо из заботы к двум путникам.
Полубог прочел его сомнения.
— Каждое животное, каждое существо служит многим целям. Все они части круга леса. Это касается и потребности в еде. Вы как медведь или волк, и оба свободно охотятся в моих владениях. В этом нет ущерба. Все возвращается, дабы вновь накормить растущих. Олень, которым Вы сейчас насытитесь, возродится, чтобы опять служить своей цели, и эта жертва забудется.
Ронин нахмурился, не совсем согласный с истолкованием Кенария, но предпочел не просить полубога разъяснить его мысль. Полубог видел обоих пришельцев хищниками и кормил их соответственно. Вот и все.
Когда с едой было покончено, волшебник почувствовал себя куда лучше. Он уже открыл было рот с намерением поговорить об их пленении, но Кенарий заговорил первым.
— Вас не должно быть здесь.
Ни Ронин, ни Крас не нашлись, что ответить.
Кенарий мерил шагами поляну.
— Я говорил с другими, подробно обсуждал вас, выпытывал, что знают они… и все мы пришли к выводу, что вы не отсюда. Вы из далеких мест, но из каких, мы еще не определили.
— Возможно, я смогу объяснить, — ввернул Крас. Ронин видел, что он все еще слаб, но уже не настолько, как когда они впервые очутились в этом времени.
— Наверное, можешь, — согласился чародей.
Дракон-маг взглянул на своего товарища. Ронин не видел причин утаивать правду. С тех пор, как они здесь оказались, Кенарий был первым существом, которое могло оказать им помощь.
Но история, которую Крас преподнес их хозяину, была отнюдь не такой, какую ожидал услышать человек.
— Мы пришли из земель по ту сторону моря… очень далеко, но это не важно. Важна причина, по которой мы оказались здесь…
В перекроенном рассказе Краса именно он сам, а не Ноздорму, открыл трещину. Дракон-маг описал ее не как дыру во времени, а как аномалию, которая нарушала ткань реальности, потенциально создавая все большую и большую катастрофу. Он призвал еще одного чаротворца, которому доверял, — Ронина — и оба отправились туда, где Крас чувствовал проблему.
— Мы прибыли к цепи застывших гор, на крайнем севере нашей земли, где я чувствовал её сильнее всего. Мы прошли сквозь нее и видели чудовищные вещи, изрыгаемые ей. Вся ошибочность самого ее существования сильно потрясла нас, однако же мы попытались осмотреть ее ближе… и она переместилась, окутывая нас. Нас выдернуло из нашей земли…
— И забросило во владения ночных эльфов, — закончил полубог.
— Да, — кивнул Крас. Ронин ничего не добавил и надеялся, что выражение его лица не выдаст его товарища. Помимо того, что Крас опустил все, что касалось их истинного происхождения, бывший наставник чародея не упомянул еще кое-чего, что могло бы заинтересовать Кенария.
Он ни разу не сказал, что он дракон.
Отступив на шаг назад, лесное божество оглядело обоих странников. Ронин не мог прочесть выражения его лица. Поверил ли он измененной истории Краса, или же подозревал, что его “гости” не были до конца честны с ним?
— Это требует немедленного обсуждения с другими, — наконец произнес Кенарий, смотря куда-то вдаль. Его взгляд скользнул в сторону Ронина и Краса. — О вас позаботятся во время моего отсутствия… а затем мы поговорим снова.
До того как они успели ответить, повелитель леса растворился в лунном свете, вновь оставив их одних.
— Это было зря, — проворчал Ронин.
— Возможно. Но хотел бы я знать, кто эти “другие”.
— Полубоги, как и он? Звучит наиболее вероятно. Почему вы не рассказали ему о своем…
Дракон-маг одарил его таким пронизывающим взглядом, что Ронин поперхнулся. Куда более тихим голосом Крас повторил:
— Я дракон без силы, мой юный друг. Ты не поймешь, каково это. Не имеет значения, кто такой Кенарий, я хочу хранить это в секрете до тех пор, пока не пойму, почему я не могу исцелиться.
— И… как же конец истории?
Крас посмотрел вдаль.
— Ронин… я упоминал тебе, что мы в прошлом.
— Это я понял.
— Моя память… ее как будто разорвали, как и истощили мою силу. Я не знаю, почему. Однако кое-что я смог вспомнить, основываясь на том, что мне рассказали, пока ты вынужденно спал. Теперь я знаю, когда мы.
Обрадованный Ронин выпалил:
— Но это же прекрасно! Это же маяк для нас! Теперь мы можем определить, кто, скорее всего…
— Пожалуйста, дай мне закончить, — суровое выражение лица Краса не сулило ничего хорошего. — Есть очень веская причина, по которой я изменил нашу историю так, как только мог. Я подозреваю, что Кенарий знает кое-что о происходящем, особенно об аномалии. Я не мог рассказать ему о моих подозрениях, что она может предвещать.
Затихающий и мрачнеющий голос старого мага оборвался, заставив Ронина встревожиться еще сильнее.
— Что?
— Я боюсь, мы прибыли как раз перед первым пришествием Пылающего Легиона.
Ничего ужаснее он сказать не мог. Пережив — и множество раз чуть не погибнув в них — сражения с демоническими ордами и их союзниками, юный чародей до сих пор мучался чудовищными ночными кошмарами. Только Вериса понимала силу этих кошмаров, ведь и сама она прошла через них не меньше него. Это лишь усиливало их любовь, и будущие дети смогли излечили их сердца и души лишь спустя несколько месяцев.
И теперь Ронин вновь оказался в центре кошмара.
Вскочив на ноги, он проговорил:
— Тогда мы должны сказать Кенарию, сказать всем, кому сможем! Они…
— Они не должны знать… Я боюсь, слишком поздно пытаться предотвратить то, что уже начало свершаться.
Также поднявшись, Крас пристально смотрел на своего бывшего ученика.
— Ронин… это случилось на самом деле. Легион был поражен после ужасной, кровавой войны, предшествовавшей всему, что произошло в наше время.
— Да, конечно, но…
Видимо забыв об опасениях, что Кенарий может их услышать, Крас схватил Ронина за плечи. Несмотря на слабость древнего мага, его длинные пальцы больно впились в плоть человека.
— Ты все еще не понял! Ронин, придя сюда, просто находясь здесь… мы можем изменить историю! Теперь из-за нас Пылающий Легион может стать победителем в первой битве… и это будет означать не просто гибель множества здешних невинных существ, это просто сотрет наше собственное время.
Пришлось немного попотеть, чтобы уговорить Иллидана принять участие во внезапном и крайне необдуманном плане Малфуриона. Сам Малфурион сильно сомневался, что решающим фактором было все то, что он сказал… скорее пылкая просьба Тиранды. Под ее взглядом таял даже Иллидан, готовый помочь, хотя ему была абсолютно безразлична судьба пленника. Малфурион чувствовал, что что-то случилось между его братом и орком, что-то, во что была вовлечена Тиранда, и она использовала это, чтобы переманить Иллидана на их сторону.
И теперь у них все должно было получиться.
Четверо солдат стояли на страже, каждый лицом на свою сторону света. Солнце взошло уже несколько минут назад, и на площади никого не было, за исключением солдат и их подопечного. Большинство эльфов сейчас спало — идеальное время для удара.
— Я разберусь с часовыми, — предложил Иллидан, его левая рука уже сжималась в кулак.
Малфурион быстро остановил его. Он не сомневался в способностях брата, но он не хотел причинить вред страже, честно исполнявшей свой долг.
— Нет. Я же сказал, я позабочусь о них. Дайте мне минутку.
Закрыв глаза, он расслабился так, как учил его Кенарий. Малфурион отдалился от этого мира, но в то же время он видел мир чище, острее. Он точно знал, что надо делать.
Согласившись с ним, первоэлементы природы присоединились, чтобы помочь ему. Прохладный, нежный ветерок ласкал лицо каждого из стражников мягко, как любимая. С ветром пришли умиротворяющие запахи цветов, окружавших Сурамар, и успокаивающее пение ночных птиц. Расслабляющее и чарующее сочетание окружило каждого часового, унося их, хотя они этого даже не замечали, в полную мира и удовольствия глубокую летаргию, заставившую их забыться в мире снов.
Довольный тем, что его чары подействовали на всех четверых, Малфурион моргнул, затем прошептал:
— Идем…
Иллидан заколебался, последовав за ними лишь тогда, когда Тиранда вышла на открытое пространство вслед за его братом.
Трое медленно приближались к клетке и воинам. Несмотря на уверенность, что его заклинание держится, Малфурион все еще не был уверен, что четверо стражников не могут увидеть их путь в любой момент.
Но даже когда он и его товарищи стояли в нескольких метрах от них, воины не замечали их присутствия.
— Работает… — в удивлении прошептала Тиранда.
Остановившись у ближайшего стражника, Иллидан помахал рукой перед его распахнутыми глазами — никакой реакции.
— Милый трюк, братишка, но надолго ли?
— Без понятия. Так что надо торопиться.
Тиранда склонилась перед клеткой, вглядываясь в глубину.
— Я думаю, Броксигар тоже попал под действие твоего заклинания, Малфурион.
И вправду, большой орк тяжело опустился за спинами своих тюремщиков, его безразличный взгляд смотрел куда-то за Тиранду. Он не двигался, даже когда она тихонько позвала его по имени.
После секундной заминки Малфурион предложил:
— Тихонько коснись его руки и попробуй позвать по имени еще раз. Только уж постарайся, чтоб он тебя сразу увидел, и подай ему сразу знак, чтобы молчал.
Иллидан нахмурился.
— Не сомневайся, он сразу закричит.
— Заклинание держится, Иллидан, но ты должен быть готов выполнить свою часть плана, когда придет время.
— Не я тут рискую всеми нами, — фыркнул брат Малфуриона.
— Тише вы, оба… — протянув руку внутрь, Тиранда осторожно коснулась плеча орка и снова позвала его по имени.
Брокс вздрогнул. Его глаза расширились, и рот приоткрылся в преддверии оглушительного вопля.
Но он тут же закрыл рот, издав лишь звук, похожий на слабое хрюканье. Орк моргнул несколько раз, как будто был неуверен в реальности происходящего. Тиранда коснулась его руки, затем, кивнув орку, снова взглянула Броксу прямо в глаза.
Посмотрев на брата, Малфурион прошептал:
— Сейчас! Быстро!
Иллидан протянул вниз руку, что-то нашептывая при этом. Как только он схватился за прутья решетки, его руки вспыхнули ярким желтым пламенем, и клетка вдруг заполнилась красным сиянием. Послышалось слабое гудение.
Малфурион с тревогой взглянул на часовых, но даже столь удивительное зрелище прошло для них незамеченным. Он вздохнул с облегчением и посмотрел на работу Иллидана.
В чародействе ночных эльфов были свои преимущества, и его брат хорошо знал, как их использовать. Удивительный желтый жар от его рук окутывал клеть, быстро становясь красным. Пот капал со лба Иллидана, но он все усиливал заклятье, ни на секунду не останавливаясь.
Наконец Иллидан ослабил хватку и осел назад. Малфурион подхватил его до того, как он потревожил кого-либо из часовых. Рука Иллидана еще несколько секунд светилась.
— Можешь открыть клетку, Тиранда…
Отпустив Брокса, она коснулась дверцы клетки, которая тут же распахнулась, как будто была этому только рада.
— Цепи, — напомнил Малфурион Иллидану.
— Конечно, брат, я не забыл.
Присев на корточки, Иллидан попытался дотянуться до кандалов орка. Брокс, однако, ничем ему не помог; его глаза настороженно сузились при виде эльфа-мужчины. Тиранде пришлось взять его руки и подтянуть к своему другу.
Прошептав еще несколько слов, брат Малфуриона коснулся каждого замка оков. Кандалы с щелчком открылись, как маленькие ротики, жадно ждущие пищи.
— Никаких проблем, — отметил Иллидан с крайне довольной улыбкой.
Орк медленно распрямился, его тело окостенело от долгого сидения в тесной клетке. Он коротко кивнул Иллидану в знак благодарности, но смотрел на Тиранду в ожидании указаний.
— Броксигар, слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты пошел с Малфурионом. Он отведет тебя в безопасное место. Мы с тобой увидимся там позже.
Именно это послужило причиной спора между Тирандой и Малфурионом — она хотела увидеть орка в безопасности собственными глазами. Но Малфурион — с более чем охотной помощью Иллидана — наконец убедил ее, что могут возникнуть проблемы, когда откроется, что вместе с Броксом исчезла и Тиранда, проявившая к нему такую заботу. Лунным Стражам будет несложно связать эти факты вместе.
— Они быстро догадаются, — настаивал Малфурион. — Ты единственная, кто оказал ему помощь. И именно поэтому ты должна остаться здесь. Вряд ли они заподозрят меня, но даже если и так, то маловероятно, что они решат, что к этому причастна и ты. Ты последовательница Элуны. То, что ты знаешь меня, еще не преступление, за которое они могли бы повесить на тебя метку преступницы.
Хотя Тиранда и согласилась с ним, она все же не хотела перекладывать всю ответственность на Малфуриона. По правде, хоть именно он затеял весь этот сумасшедший план, но ведь это она изначально толкнула его на это, просто показав Малфуриону заключенного орка.
А теперь юная жрица просила орка поверить тому, кого он толком не знал. Брокс взглядом изучил Малфуриона, затем снова посмотрел на Иллидана.
— Этот тоже с нами?
Иллидан скривил губы.
— Я только что спас твою шкуру, животное…
— Хватит, Иллидан! Он благодарен тебе! — Тиранда обратилась к Броксу:
— Только Малфурион. Он отведет тебя туда, где никто не сможет найти тебя! Пожалуйста! Ты можешь верить мне!
Взяв ее руку в свой большой кулак, звероподобная фигура преклонила колено.
— Я верю в тебя, шаман.
В этот момент Малфурион заметил, что один из стражников поёжился.
— Они просыпаются! — прошипел он. — Иллидан! Хватай Тиранду и бегите! Брокс! Идем!
С удивительной скоростью и ловкостью большой орк вскочил на ноги и последовал за ночным эльфом. Малфурион не оглядывался, молясь, чтобы его друидское заклинание продержалось достаточно долго. За Тиранду и своего брата он почти не боялся. Они направлялись к жилью Иллидана, совсем недалеко отсюда. Никто и не заподозрит их.
Для Малфуриона и Брокса, однако, все было немного иначе. Никто и не усомнится в том, кто перед ним, при виде орка. Они оба должны были убраться из города так быстро, как только возможно.
Но как только они покинули площадь и ступили на изогнутые улицы Сурамара, послышался звук, которого больше всего боялся Малфурион.
Один из стражников наконец-таки проснулся. Его крики быстро слились с криками его товарищей, а несколько секунд спустя воздух наполнил рев рога.
— Сюда! — поторопил он орка. — Осталось немного!
На самом деле, Малфуриону можно было ничего не говорить — орк, несмотря на свое крепкое телосложение, бежал с той же быстротой, что и его спаситель. Будь они где-нибудь в дикой местности, подумалось ночному эльфу, Брокс мог бы даже обогнать его.
Отовсюду звучал рог, и раздавались голоса. Весь Сурамар наполнился жизнью… и куда быстрее, чем предполагал Малфурион.
Наконец, эльф заметил поворот, которого так ждал.
— Здесь! Они должны быть где-то здесь!
Но как только они свернули на боковую улочку, Брокс вдруг оступился. Орк с ужасом уставился на транспорт, который приготовил Малфурион.
Большие пантеры были черными, как глубокая тень. Они зарычали и зашипели, когда увидели новоприбывших, но успокоились, как только Малфурион подошел к ним и похлопал каждую по бокам.
Брокс потряс головой.
— Мы поедем на них?
— Ну, конечно! Поторопись же!
Орк заколебался, но близкие крики заставили его действовать. Брокс взял поводья своей кошки и смотрел, как Малфурион показывал ему, как оседлать кошку.
Бывшему пленнику понадобилось три попытки, чтобы залезть на большую кошку, затем еще минута, чтобы устроиться. Малфурион, не отвлекаясь, смотрел по сторонам, боясь, что в любой момент воины — или, что еще хуже, Лунные Стражи — придут сюда. Ему даже в голову не приходил тот факт, что Брокс мог не уметь ездить на ночном саблезубе. Какое же другое животное он ожидал увидеть?
Устроившись поудобней и напоследок поёрзав, Брокс неохотно кивнул. Глубоко вздохнув, Малфурион погнал свою пантеру вперед, Брокс следовал за ним, как мог.
Всего лишь за несколько минут ночной эльф навсегда изменил свое будущее. Такой дерзкий поступок мог привести только к заключению в Крепости Черного Грача, но Малфурион знал, что не мог дать такому шансу ускользнуть. Каким-то образом Брокс был связан с беспокоящей его работой Высокорожденных… и будь, что будет, но Малфурион узнает как.
Он почувствовал, что рок навис над всем Калимдором.
Варо'тену не очень-то хотелось встречаться с лордом Ксавием, но выбора не было. Приказ о появлении перед советником был отдан в тот момент, когда прибыл отряд Варо'тена, а приказам лорда Ксавия надо было повиноваться с той же поспешностью, как если бы их отдала королева Азшара… а возможно, даже быстрей.
Несомненно, советнику не понравится отчет капитана. Как объяснить, что сначала их каким-то образом сбили с пути, а затем на них напал лес? Варо'тен надеялся использовать покойного, неотпетого Колтария как козла отпущения, но сомневался, что его господин примет столь жалкое подношение. Варо'тену было дано поручение, и для лорда Ксавия только это имело значение.
Он не спросил, где можно найти советника, — где же еще мог быть его господин, как не в комнате, где работают чаротворцы? Капитан Варо'тен предпочитал клинки чародейству, и комната не была его любимым местом. Хотя у него были зачатки силы, но то, что творили лорд Ксавий и королева, подавляло даже его.
Стражники при его прибытии сразу встали наизготовку, но хотя они отреагировали с должным, причитающимся ему уважением, что-то в этом движении показалось другим… почти тревожащим.
Как будто они гораздо лучше него знали, что его ждет.
Дверь распахнулась перед ним. Из уважения опустив глаза, капитан Варо'тен вошел в святилище Высокорожденных — и тварь из ночных кошмаров оказалась перед ним.
— Во имя Элуны! — действуя инстинктивно, он обнажил кривой клинок. Адское создание взвыло, пара грозных щупалец над мускулистым телом на ощупь устремилась к нему. Капитан сомневался в своих шансах против такого монстра, но он будет сражаться до конца.
Но затем шипящий голос, от звука которого Варо'тена пробрало холодом до мозга костей, произнес что-то на неизвестном языке. Ужасающий хлыст ударил по горбатой спине животного.
Демоническая псина раболепно отступила, оставив Варо'тену глазеть на того, кто ее отозвал.
— Его имя Хаккар, — довольно отметил Лорд Ксавий, появившись сбоку. — Звери скверны полностью под его контролем. Великий послал его помочь открыть путь…
— «В-Великий», мой господин?
К ужасу капитана, советник почти отечески положил руку на его плечо, подводя Варо'тена к огненной сфере над узором. Что-то в этой сфере выглядело по-другому, и что-то одаривало ночного эльфа ужасным чувством, что стой он ближе, она сожрет его тело и душу.
— Все в порядке, мой славный капитан. Нечего бояться…
Он будет наказан за свой провал. Если так, то Варо'тен сразу заявит о своей ошибке и тем самым хотя бы сохранит лицо.
— Мой Лорд Ксавий, пленники были потеряны! Лес обернулся против нас…
Но советник только улыбнулся.
— Тебе еще представится удобный случай загладить вину, капитан. Но сначала ты должен понять прекрасную правду…
— Мой господин, я не…
Он не закончил, и его взгляд остановился.
— Теперь ты понял, — отметил Ксавий, его искусственные глаза довольно сузились.
Варо'тен чувствовал бога, чувствовал, как чье-то удивительное присутствие снимает с его сознания слой за слоем, как шелуху. Бог внутри сферы смотрел в самые глубокие глубины Варо'тена… и излучал наслаждение от того, что нашел там.
— Ты тоже хорошо мне послужишь…
И Варо'тен опустился на одно колено в знак уважения к тому, кто уважал его.
— Он скоро придет к нам, капитан, — объяснил лорд Ксавий, как только солдат поднялся. — Но он столь великолепен, что проход должен быть усилен, дабы принять в себя его ошеломительное присутствие! Он послал своего знатного стража, чтобы открыть путь другим своим воинствам — тем, кто пустит наши усилия в нужное русло, чтобы усилить воронку… и приведет в исполнение все наши мечты!
Варо'тен кивнул, чувствуя как довольны оба, и смутился.
— Мой господин, мой провал в поимке тех странников, что я нашел недалеко от расщелины…
Его прервал шипящий голос Хаккара.
— Твой провал ссспорен. Они сссделают… великий очень заинтересссовался тем, что расссказал ему лорд Ксавий об этой — расссщелине — и их возможной сссвязи с ней!
— Но как вы найдете их? Тот лес — царство полубога, Кенария! Я уверен, это его рук дело!
— Кенарий всего лишь лесное божество, — напомнил ему советник. — За нашими плечами теперь стоит сила большая… куда большая, чем это.
Отвернувшись от ночных эльфов, Хаккар начал хлестать своим кнутом по открытому пространству перед собой. Когда яркое оружие щелкало, зеленая вспышка молнии ударялась о каменный пол.
Вслед за молнией место удара начало ярко светиться. Изумрудное пламя быстро увеличивалось в размерах, и затем начало сливаться.
Два зверя скверны завыли, их ужасные щупальца напряглись, но Хаккар вернул их на место.
Показалось четырехногое очертание, становящееся все больше и шире. Оно быстро сформировалось в уже знакомый Варо'тену образ и подтвердило его догадку чудовищным воем.
Новый пес встряхнулся, затем присоединился к остальным. На глазах загипнотизированных эльфов Хаккар повторил трюк с хлыстом, призвав четыре ужасные твари, которые выстроились вместе с остальными.
Затем он начал вертеться, хлеща вокруг себя, создавая круговой узор, который горел все ярче и ярче, пока в воздухе перед ним не образовалась дыра — дыра такая же высокая, как и страшная фигура, и вдвое шире.
Хаккар пролаял приказ на неком темном языке.
Адские звери скверны вскочили в дыру, исчезая в ней. Как только последний исчез, дыра рассеялась.
— Они знают, что они ищщщут, — осведомил Хаккар своих застывших помощников. — И они найдут то, что они ищщщут… — огненное существо ударило хлыстом, его темный взгляд обратился к заклинанию ночных эльфов. — А теперь мы должны решить нашшшу собственную задачу…
