Глава 4
Вторник, 10 января
Если бы я был плотником, то прорубил бы для тебя окно в мою душу.
Но оставил бы его закрытым и запер на щеколду,
чтобы каждый раз, заглядывая в него, ты видела лишь свое отражение.
Тогда ты бы поняла, что моя душа —
лишь отражение тебя…
Проснувшись, я обнаруживаю, что Лейк уже уехала в колледж. На диване спит Кел. Наверное, она отправила его к нам перед отъездом. Сегодня приедут за мусором, поэтому я надеваю ботинки и выхожу во двор, чтобы выставить бак на улицу. Заваленная снегом крышка поддается с трудом. Лейк про мусор забыла, поэтому я захожу к ней во двор и вытаскиваю ее бак.
— Привет, Уилл! — машет мне рукой Шерри, проходя мимо вместе с Кирстен.
— Доброе утро, — здороваюсь я.
— Как там Кел и Колдер? Их сильно наказали? — спрашивает Кирстен.
— Отстранили от занятий до понедельника.
— За что? — удивленно спрашивает Шерри. Похоже, Кирстен ничего ей не сказала.
— Они пригрозили тем парням, — отвечает за меня Кирстен. — Ну, насчет которых тебе звонили из школы. Кел и Колдер написали им записку, что, мол, если не прекратят, им не жить. Назвали их засранцами, — как ни в чем не бывало сообщает она маме.
— О-о-о, какие они молодцы, что решили тебя защитить! — Шерри открывает дверцу машины и поворачивается ко мне: — Уилл, передай им от меня спасибо. Так мило с их стороны заступиться за мою малышку!
Рассмеявшись, я качаю головой. Они уезжают, а я возвращаюсь к себе. Кел и Колдер сидят на диване и смотрят телевизор.
— Доброе утро!
— А нам хоть телевизор-то можно смотреть? — спрашивает Колдер.
— Да на здоровье, — пожимаю плечами я. — Делайте что хотите, только не угрожайте убийством кому-нибудь еще.
Возможно, мне стоит быть с ними построже, но в такую рань сил на это нет.
— Уилл, они правда сильно ее достают, — серьезно говорит Кел. — С тех самых пор, как она сюда переехала. А ведь она им ничего не сделала.
— Не все умеют вести себя хорошо, Кел, — говорю я, снимая ботинки и присаживаясь к ним на диван. — В мире, к сожалению, полно плохих людей. А что конкретно они ей сделали?
— Примерно через неделю после того, как Кирстен сюда переехала, один парень из шестого класса предложил ей встречаться, — отвечает за него Колдер. — Но она отказалась. Этот парень хулиган. Кирстен сказала, что она вегетарианка и не может встречаться с мясоедом. Тогда он ужасно разозлился и стал говорить про нее всякие гадости. Его все боятся, потому что он сволочь, и теперь остальные тоже все время задирают ее.
— Колдер, не смей говорить «сволочь»! Чтоб я этого больше не слышал! Мальчики, вы правильно сделали, что вступились за нее. Мы с Лейк на вас за это не сердимся. Наоборот, мы гордимся вами, но хотим, чтобы вы думали головой, прежде чем что-то сделать. Вы уже вторую неделю творите черт знает что в школе, и теперь вас отстранили от занятий. У нас и так достаточно забот, а тут еще это.
— Нам жаль, что так вышло, — вздыхает Кел.
— Да, прости нас, Уилл, — добавляет Колдер.
— А что до Кирстен — продолжайте защищать ее. Она хорошая девочка и не заслуживает такого отношения. У нее есть еще друзья, кроме вас? Неужели больше никого?
— У нее есть Эбби, — отвечает Колдер.
— Ну, Эбби есть не только у нее, — ухмыляется Кел.
— Заткнись, Кел! — толкает его в плечо Колдер.
— Та-а-ак, а это еще кто?! Кто такая Эбби? Колдер, у тебя появилась подружка? — дразню его я.
— Она мне не подружка! — огрызается Колдер.
— Только потому, что ты стесняешься признаться, что она тебе нравится, — возражает Кел.
— Кто бы говорил, — поворачиваюсь к нему я. — Да ты же втюрился в Кирстен, как только она здесь появилась. Возьми да попроси ее стать твоей подружкой.
— А я уже попросил, — отчаянно покраснев и неловко улыбаясь, признается Кел — ну просто копия Лейкен! — И она сказала, что я ей тоже нравлюсь!
Я впечатлен. Этот парень смелее, чем я думал.
— Только Лейкен не говори, — просит меня он. — Она будет надо мной смеяться.
— Не скажу, — обещаю я. — Но если мне не изменяет память, у кого-то в пятницу день рождения. Так что ты уж попроси Кирстен, чтобы она тебя не целовала на глазах у Лейкен, а то она сразу догадается.
— Отвали, Уилл! Мы с ней не целовались! — с неприкрытым отвращением на лице возмущается Кел.
— Колдер, так ты пригласи эту Эбби к Келу на день рождения! — предлагаю я и вижу, как брат краснеет и отводит глаза.
— А он уже пригласил, — отвечает за него Кел, и Колдер снова пихает его в плечо.
Я встаю с дивана — мои советы им явно не нужны, они и так прекрасно справляются.
— Значит, у вас обоих все на мази… И зачем я вам нужен?
— Ну кто-то же должен платить за пиццу, — быстро реагирует Колдер.
Я иду к двери, снимаю с вешалки их куртки и бросаю им на коленки.
— Час расплаты пробил! — объявляю я. — Вы оба сегодня разгребаете снег на выездах из дворов.
— Из дворов? — стонут они в один голос. — Даже не из одного, а из нескольких?!
— Именно, — отвечаю я. — Сначала здесь, потом у Лейк, а когда закончите, идите к Шерри и после нее к Бобу с Мелиндой.
Мальчики не двигаются с места.
— А ну быстро!
*
В среду мне как-то не по себе с самого утра — совершенно не хочется видеть Воэн. Я пытаюсь прийти пораньше, чтобы сесть с кем-нибудь за одну парту, но, к сожалению, прихожу в аудиторию первым. Сажусь на дальний ряд в надежде, что ей не захочется подниматься на самый верх.
Не тут-то было: она появляется почти сразу после меня, улыбается, взбегает вверх по ступенькам и бросает сумку на соседний стул.
— Доброе утро! А я тебе кофе принесла: две ложки сахара, без сливок — все как ты любишь, — заявляет она и ставит передо мной стаканчик.
— Спасибо, — односложно благодарю я.
Воэн убрала волосы наверх, и я прекрасно знаю почему: как-то раз я сказал ей, что обожаю, когда она делает такую прическу. Вряд ли сегодня это простое совпадение.
— Знаешь, я подумала, что нам надо снова начать общаться. Может, я в гости зайду? Я соскучилась по Колдеру, так хочется его увидеть!
«Ни в коем случае! Только не это!» — думаю я, но вслух спокойно отвечаю:
— Не уверен, что это хорошая идея.
— Ясно, — кивает она. — Что ж, ладно…
— Слушай, — начинаю я извиняющимся тоном, — я не хотел тебя обидеть… Просто у нас с тобой столько всего было… Не хочу вести себя нечестно по отношению к Лейк.
— Лейк? Твою девушку зовут Лейк?! — удивленно переспрашивает она.
— Вообще-то, ее зовут Лейкен, но я называю ее Лейк, — объясняю я, хотя мне очень не нравится ее тон.
— Уилл, я не хочу проблем. — Воэн берет меня за руку. — Если Лейкен ревнивая, так и скажи. Делов-то.
Она гладит меня по руке, и я завороженно наблюдаю за ее движениями. Она ничуть не изменилась: всегда умела с невинным видом говорить гадости. Отвратительно! Я убираю руку и отворачиваюсь:
— Воэн, перестань! Я понимаю, чего ты хочешь, но этому не бывать.
Она фыркает и демонстративно отворачивается, глядя на доску. Обиделась. Вот и хорошо. Может, все-таки до нее дошел мой не самый тонкий намек.
Честное слово, не понимаю, что вдруг на нее нашло. Я вообще не думал, что мы с ней когда-нибудь встретимся, и уж тем более не предполагал, что придется ее практически отшить… Странно: когда-то я отчаянно любил ее, а сейчас вообще ничего не чувствую. Хотя я ни о чем не жалею: у нас были неплохие отношения, и, положа руку на сердце, думаю, я бы на ней женился, если бы родители не погибли. Но исключительно потому, что был очень наивен и ничего не знал о настоящей любви.
Мы познакомились в девятом классе, но встречаться начали только в десятом, на вечеринке, куда я пришел с моим лучшим другом Рисом. После мы с Воэн несколько раз сходили на свидание, а потом решили, что подходим друг другу. Примерно через полгода мы впервые занялись сексом. И она, и я жили с родителями, так что произошло это на заднем сиденье ее машины. Мягко говоря, странное ощущение: тесно, холодно — в общем, менее романтичную атмосферу сложно даже представить. Конечно, за следующие полтора года многое изменилось в лучшую сторону, но я всегда жалел, что первый раз оказался именно таким. Может быть, именно поэтому я так хочу, чтобы у нас с Лейк в первый раз все было идеально, а не «давай-давай, скорее, а то вдруг не успеем», как это произошло у меня и Воэн.
После расставания с Воэн я долго мучился и испытывал целую гамму противоречивых чувств. С Колдером на руках и двойной нагрузкой в колледже свободного времени у меня почти не оставалось. После Воэн у меня никого не было, пока я не познакомился с Лейк и с первого же свидания не понял, что между нами существует куда более глубокая связь, чем это было с Воэн. Если честно, я даже не знал, что так бывает.
Когда Воэн меня бросила, я решил, что она совершила огромную ошибку, сказав, что не готова стать матерью для Колдера. Она честно призналась, что не готова взять на себя такую ответственность. Я был возмущен и обижен. Обида давно прошла. К тому же, не сделай Воэн тогда такой выбор, все могло бы пойти совсем иначе, так что я буду вечно благодарен ей за то, что она меня бросила.
*
Пятница проходит намного удачнее: Воэн на занятие не является, так что весь оставшийся день я провожу в хорошем настроении. После окончания занятий я заезжаю в магазин купить Келу подарок на день рождения, а потом еду домой готовиться к празднику. Кел и Колдер пригласили всего двоих: Кирстен и Эбби. Шерри и Кирстен поехали за Эбби, Эдди и Лейк должны забрать торт. Гевин подъехал к дому одновременно со мной и привез пиццу. У него сегодня выходной, но я попросил его заехать в «Гетти», раз уж у него там теперь скидка.
— Волнуешься? — спрашиваю я у Колдера, выставляя коробки с пиццей на стойку. Ему, конечно, еще и одиннадцать не исполнилось, но ведь первая любовь штука такая…
— Перестань, Уилл! А то из-за тебя будет не праздник, а отстой!
— Понял, молчу. Но сначала несколько правил: до одиннадцати с половиной лет за руки не держаться. До тринадцати не целоваться. Взасос не целоваться до четырнадцати. Нет, до пятнадцати! Доживем до этого момента, и тогда пересмотрим правила, а пока хватит и этого.
Колдер закатывает глаза и уходит в другую комнату. Что ж, для первого раза вроде неплохо. Мы впервые официально говорили о «сексе». Хотя, вообще-то, такой разговор, судя по всему, нужен скорее Келу — его, кажется, девочки интересуют гораздо больше, чем Колдера.
— Кто заказывал торт? — недовольно спрашивает Лейк, входя в дом с огромной коробкой в руках.
— Кел и Колдер. Пока я продукты покупал. А что? Что-то не так?
Она подходит к бару, ставит торт на стойку, снимает крышку и отходит в сторону. Я сразу понимаю, в чем дело: на белой сливочной глазури красуется голубая надпись:
С днем, бабочка тебя задери, рождения, Кел!
— Ну это, конечно, не ругательство…
— Меня так бесит, что они такие забавные, — вздыхает Лейк. — А дальше будет хуже… Наверное, и правда пора начинать их лупить, пока не поздно.
Она ставит на место крышку и убирает торт в холодильник.
— Завтра начнем, — обещаю я, обнимая ее сзади и целуя в ухо. — Нехорошо лупить именинника.
— Ладно, — соглашается она, подставляя мне шею. — Но, чур, я первая!
— Перестаньте! — возмущается Кел. — Давайте без этой фигни! У меня сегодня день рождения, не хочу смотреть, как вы тут обнимаетесь!
Я отпускаю Лейк, хватаю Кела в охапку и перекидываю его через плечо.
— Это тебе за «бабочка тебя задери»! — кричу я, поворачиваясь спиной к Лейкен. — Давай, милая, у тебя есть все шансы качественно его отшлепать!
Лейк шлепает его по попе, отсчитывая вслух ровно одиннадцать раз, Кел извивается, пытаясь вывернуться, и, надо признать, мне уже нелегко его удержать: мальчик растет.
— Поставь меня на пол, Уилл! — верещит он, колотя меня по спине.
Я дожидаюсь, пока Лейк закончит деньрожденные шлепки, и опускаю Кела на пол. Он смеется и пытается вывернуться у меня из рук, но я непреклонен.
— Ну погоди, Уилл! Скоро я вырасту и стану выше тебя, вот тогда-то я тебе бабочку надеру! — кричит он, убегая по коридору в комнату к Колдеру.
— И что, мы разрешаем им так выражаться? — серьезно глядя ему вслед, спрашивает Лейк.
— Как — так? «Бабочку надеру»? — смеюсь я.
— Ну да, — кивает она, — по-моему, это уже звучит как ругательство.
— А ты бы предпочла, чтобы он говорил «задница»? — спрашивает Кирстен, проходя между мной и Лейк. Девчонка снова вошла не постучавшись!
— Здравствуй, Кирстен! — укоризненно произносит Лейк.
Тут мы замечаем, что вместе с Кирстен в кухню вошла еще одна девочка и с улыбкой смотрит на Лейк.
— А ты, наверное, Эбби? — спрашивает Лейк. — Меня зовут Лейкен, а это Уилл.
Эбби едва заметно машет нам рукой, но ничего не говорит.
— Эбби очень стеснительная. Подождите немного, она оттает, — объясняет Кирстен и за руку ведет Эбби к столу.
— А Шерри придет? — интересуется Лейк.
— Нет, вряд ли. Но она просила принести ей кусочек торта.
В кухню вбегают Кел и Колдер.
— А, вот вы где! Ну наконец-то! — восклицает Кирстен. — Ну что, прогульщики, круто в школу не ходить, а?
— Эбби, пойдем, я покажу тебе мою комнату, — предлагает Колдер, и они с Эбби уходят.
Я смотрю им вслед, а потом бросаю встревоженный взгляд на Лейк, но она, заметив мою реакцию, лишь смеется:
— Уилл, расслабься! Им же всего десять лет! Он наверняка просто хочет показать ей свои игрушки!
Как бы то ни было, я иду к комнате Колдера и прижимаю ухо к двери.
— Я же у тебя в гостях, дурачок! Так что за первого игрока играю я! — доносится из комнаты голос Эбби.
Ну конечно… им же всего десять лет. Я возвращаюсь на кухню и подмигиваю Лейк.
*
Праздник окончен. Эдди и Гевин предлагают отвезти Эбби домой, Кел и Колдер удаляются в комнату к Колдеру играть в новые видеоигры, которые подарили имениннику. Мы с Лейк остаемся наедине в гостиной. Она лежит на диване, положив ноги мне на колени, а я массирую ей ступни, снимая скопившееся за день напряжение. Лейк весь день крутилась как белка в колесе, занимаясь приготовлениями к празднику. Она лежит с закрытыми глазами и наслаждается наконец-то представившейся возможностью расслабиться.
— Должен тебе кое в чем признаться, — говорю я, не прекращая своего занятия.
— В чем? — Лейк встревоженно приоткрывает глаза.
— Я часы считаю до следующих выходных.
— Я тоже, — с явным облегчением отвечает она. — Осталось сто шестьдесят три.
— Ура! Значит, я могу не чувствовать себя идиотом, — улыбаюсь я, откидываясь на спинку дивана.
— Нет, не можешь! Просто мы оба — идиоты. — Лейк тянет меня к себе за край рубашки. — Какие у тебя планы на ближайшие час-полтора? — шепчет она, скользя губами по моему уху.
У меня тут же учащается сердцебиение, руки покрываются мурашками. Лейк привстает и шепчет, касаясь своей щекой моей:
— Пойдем ко мне. Ненадолго. Покажу тебе демо-версию следующих выходных…
Меня два раза просить не нужно: я быстро перепрыгиваю через спинку дивана и бросаюсь к двери:
— Мальчики, мы скоро вернемся! Никуда не уходите! Пойдем, — хватаю я за руку Лейк, поднимая ее на ноги, — у нас мало времени!
Мы идем к Лейк, и едва дверь за нами закрывается, я прижимаю к ней Лейк и начинаю целовать… Нет сил терпеть, пока мы дойдем до спальни.
— Сто шестьдесят два, — шепчу я между двумя поцелуями.
— Пойдем в мою комнату. Я запру дверь, и если мальчики придут, им придется постучаться. — Лейк поворачивается и запирает дверь.
— Отличная идея!
Мы целуемся, медленно двигаясь по коридору в сторону спальни, и к тому времени, когда добираемся до пункта назначения, Лейк уже успевает снять с меня рубашку.
— Давай еще раз сыграем в «точку возврата». Кто первый сдастся, тот проиграл, — предлагает Лейк, скидывая обувь.
— А я и сейчас могу сказать, кто проиграет. И это буду не я, — заявляю я, хотя прекрасно знаю, что все, как всегда, будет с точностью до наоборот.
— И не я, — качает головой Лейк, ложась на спину на кровать.
Я стою перед ней и наслаждаюсь этой картиной. Мне даже не верится, что эта потрясающая девушка — моя, что она действительно любит меня. Она сдувает с лица непослушный локон и заправляет его за ухо, а потом устраивается поудобнее на подушках. Я осторожно ложусь на нее, обнимаю и нежно целую в губы.
Наслаждаясь поцелуем, я двигаюсь очень медленно, пытаясь не упустить ни единого мгновения. Нам так редко удается остаться наедине, но я не хочу торопить события.
— Я тебя очень люблю, — шепчу я.
— Уилл, побудь со мной сегодня ночью! — шепчет Лейк, крепко обхватив меня ногами за талию и прижимая к себе. — Пожалуйста… Приходи, когда мальчики заснут. Они ничего не узнают.
— Лейк, потерпи еще неделю. Осталось совсем чуть-чуть!
— Я не об этом. Конечно, я потерплю. Просто я хочу, чтобы сегодня ты спал в моей постели. Я так скучаю… Ну пожалуйста!
Не в силах ответить «нет», я решаю промолчать и продолжаю целовать ее в шею.
— Уилл! Не заставляй меня умолять! Иногда ты весь из себя такой ответственный, что я кажусь себе совершенно безвольной и нерешительной.
Она — безвольная? Смех да и только! Не отрывая губ от ее шеи, я расстегиваю верхнюю пуговку рубашки и целую нежную впадинку между ключицами:
— А что ты наденешь, если я останусь у тебя на ночь?
— Господи! — выдыхает она. — Да все, что тебе будет угодно!
— Мне не нравится эта рубашка, — сообщаю я, расстегивая очередную пуговку и опускаясь чуть ниже. — Эту рубашку точно не надевай! Она ужасная! По-моему, тебе стоит ее снять и забросить подальше. — Я расстегиваю третью пуговку, ожидая, что Лейк сдастся первой, — на этот раз я твердо намерен выиграть.
Но Лейк настроена по-боевому и не намерена сдаваться, поэтому я продолжаю целовать ее грудь, опускаясь все ниже и ниже… четвертая пуговица… пятая… и вот наконец последняя! Лейк молчит, она проверяет меня. Я медленно скольжу вверх, к ее губам, и тут она перекатывается на меня, садится верхом, одним движением срывает с себя рубашку и швыряет ее в угол.
Я глажу ее плечи, грудь. С тех пор как мы познакомились, волосы Лейк стали намного длиннее, и, когда она наклоняется ко мне, локоны падают ей на лицо. Чтобы лучше его видеть, я заправляю волосы ей за уши. В комнате темно, но я могу различить ее улыбку и поразительные изумрудно-зеленые глаза. Медленно гладя ее плечи, я провожу пальцем вдоль краев бюстгальтера.
— Надень вот это, — говорю я, просовывая палец под бретельку. — Мне нравится.
— Значит, ты придешь? — На этот раз голос ее звучит совершенно серьезно, без тени веселья.
— Ну, если ты пообещаешь мне надеть вот это, — киваю я, изо всех сил пытаясь сохранять невозмутимость.
Она прижимается ко мне всем телом. Впервые за многие месяцы мы ощущаем соприкосновение нашей обнаженной кожи. И я уже не собираюсь сдаваться. Не могу остановиться, и все! Обычно я лучше контролирую себя, но в Лейк есть нечто такое, что заставляет меня терять голову.
— Лейк… — задыхаясь, шепчу я и чуть отстраняюсь, но она продолжает целовать меня. — Лейк, до выходных остались считаные часы. Время идет так быстро, что на самом деле эти выходные можно считать началом следующей недели, а начало следующей недели — началом выходных. Поэтому следующие выходные как бы уже наступили и происходят… в данный момент.
— Знаешь что, Уилл? — глядя мне прямо в глаза, перебивает она. — Лучше замолчи, потому что если ты думаешь, что я сдамся первой, то ошибаешься. Не в этот раз, милый.
Да она серьезно настроена… Я ласково переворачиваю ее на спину, наклоняюсь и глажу по щеке.
— Не в этот раз? Уверена, что ты готова? Прямо сейчас?
— Уверена, — шепчет она, обнимая меня ногами за талию.
Мы отдаемся друг другу целиком, я все крепче целую ее, прижимая к себе. Все мое тело пульсирует, мы начинаем задыхаться от долгих поцелуев, как будто вдруг разучились дышать. В исступлении мы стремимся миновать тот момент, когда кто-нибудь из нас всегда сдается, пройти точку возврата — и это удается нам довольно быстро. Я нащупываю и расстегиваю застежку ее бюстгальтера, а она лихорадочно сражается с пуговицей моих джинсов. Бретели соскальзывают с плеч… И тут случается страшное: кто-то стучит в чертову дверь!
— О господи! — выдыхаю я.
Голова идет кругом, я пытаюсь как-то взять себя в руки, утыкаюсь лбом в подушку рядом с Лейк… Мы оба стараемся усмирить возбуждение.
— Уилл, я рубашку найти не могу! — в панике восклицает Лейк, выскальзывая из-под меня и вскакивая на ноги.
Я перекатываюсь на спину, выхватываю из-под себя рубашку и бросаю ей:
— Вот твоя жуткая рубашка, держи!
Мальчики колотят в дверь изо всех сил. Я вскакиваю с кровати, бегу по коридору в поисках собственной рубашки, на ходу натягиваю ее на себя и отпираю дверь.
— Ты что так долго? — влетая в дом, спрашивает Кел.
— Кино смотрели, — вру я. — Не хотели останавливать на самом интересном месте.
— Да-да, — подтверждает Лейк, выходя в коридор. — Действительно, на самом интересном месте!
— Можно Колдеру остаться у нас? — спрашивает Кел, включая в кухне свет.
— Странно, что вы, ребята, спрашиваете о таких вещах, — вздыхает Лейк.
— Спрашиваем, потому что, вообще-то, мы наказаны, если ты забыла, — объясняет Колдер, и Лейк беспомощно смотрит на меня.
— Кел, у тебя же день рождения! Наказание вступает в силу с завтрашнего вечера, — вмешиваюсь я.
Мальчики уходят в гостиную и включают телевизор.
Я беру Лейк за руку:
— Проводишь меня?
— А ты потом придешь? — спрашивает она, как только мы выходим за дверь.
— Лейк, наверное, не стоит, — говорю я, немного успокоившись и трезво посмотрев на ситуацию. В ожидании громких протестов я стараюсь быть как можно более убедительным: — Мы только что были на грани. И ты предлагаешь мне спать с тобой в одной постели после такого?!
— Ты, как всегда, прав. Было бы странно, мальчики же дома… — неожиданно соглашается Лейк. Мы доходим до моего дома, она обнимает меня и, похоже, совсем не замечает, что на улице ужасный холод. — А может, и не прав… — вдруг произносит она. — Может, тебе все-таки стоит вернуться? Скажем, через час. Я надену самую страшную пижаму, какая у меня есть, и даже зубы чистить не стану. Тебе вообще не захочется до меня дотрагиваться. Будем просто спать, и все.
— Лейк, даже если ты неделю не будешь чистить зубы или переодеваться, я все равно не смогу не прикасаться к тебе, — смеюсь я над ее наивным планом.
— Уилл, я серьезно! Приходи через час, пожалуйста. Я просто хочу побыть с тобой, вот и все. Прослежу, чтобы мальчики сидели у себя в комнате, а ты незаметно проскользнешь ко мне, прям как в школе!
— Хорошо, — быстро сдаюсь я. — Приду через час. Но мы будем просто спать — договорились? Никаких соблазнов и искушений!
— Никаких соблазнов, обещаю! — улыбается она.
— Лейк, я серьезно, — шепчу я, ласково касаясь ее подбородка. — Я хочу, чтобы в первый раз у тебя все прошло идеально, но стоит нам с тобой оказаться в одной постели, мне реально сносит голову. Осталась всего одна неделя. Я с радостью проведу с тобой ночь, но ты должна пообещать мне, что не поставишь меня в безвыходное положение в ближайшие сто шестьдесят два часа.
— Сто шестьдесят один с половиной, — серьезно поправляет меня Лейк.
— Ладно, — смеюсь я, — иди укладывай мальчиков. Скоро увидимся.
Она целует меня на прощание, и я ухожу к себе и принимаю душ. Холодный душ. Очень холодный.
Через час я снова подхожу к дому Лейк. В окнах темно. Я запираю за собой дверь и прохожу по коридору к ее спальне. Она не выключила ночник и лежит, повернувшись ко мне спиной. Я забираюсь в кровать и обнимаю ее — никакой реакции! Ну разве что слышится негромкое похрапывание… Я заправляю волосы ей за ухо, целую в затылок, натягиваю на себя одеяло и закрываю глаза.
