ГЛАВА 12
ЭЛИ
В груди боль, в глазах резь, голова раскалывается, будто в нее вбили костыль для скрепления рельсов. Хотелось кричать, но стало бы только хуже. Единственным утешением было то, что лежала я в кровати Джареда. Меня пробрал холод. Странно — раньше, когда я просыпалась в этом доме, такого не случалось. А, понятно: значит, Джареда нет рядом.
— Джаред? — прохрипела я.
Голос, как выяснилось, тоже пропал, остался лишь хрип.
Рядом на кровати я нащупала вмятину и скривилась: любое движение вызывало тошноту. Я чуть приоткрыла глаза, и в эту едва заметную щелку ударил поток света. Чтобы защититься от него, я закрылась руками.
— Я уберу свет, — приглушенно сказал Джаред.
Убийственная яркость, пробивавшаяся сквозь веки, смягчилась, и я снова попыталась открыть глаза.
— Теперь намного лучше, спасибо, — прошептала я, приподнимаясь на локтях.
— Я принес тебе завтрак. — Джаред кивнул на столик у кровати.
Рядом с моей фотографией стояла тарелка, на ней — большой стакан воды, две таблетки аспирина и треугольный тост.
Я вымученно улыбнулась и потянулась за аспирином. Джаред подал мне воду, я забросила таблетки подальше на язык и запила холодной жидкостью. Пересохшее горло болезненно сжалось, как будто тело отказывалось принимать в себя влагу, способную спровоцировать новые страдания.
— Мне плохо, — простонала я.
— Понятно.
— Обычно у меня не бывает похмелья. Должно быть, сильно перебрала, — сказала я, потирая нос.
— Да уж, — спокойно произнес Джаред.
Я утонула в матрасе.
— Прости, что тебе пришлось нянчиться со мной. Как будто тебе и без того не приходится это делать. Мне так стыдно.
Джаред попытался улыбнуться:
— Не извиняйся за то, что повеселилась с друзьями. Это просто… не слишком удобно. — Он сдвинул брови и смотрел куда-то в сторону.
— Что неудобно?
Джаред потер шею:
— Эта муть в голове, твои болезненные ощущения, усталость, раздражительность.
— Ох, — выдохнула я, не вполне понимая его. Ведь я и не подумала, что Джаред будет испытывать те же симптомы. Я глубже окунулась в матрас. Ну и эгоистка же я!
— У тебя болит голова?
Джаред прыснул со смеху:
— Не знаю. Такого со мной еще не случалось. Думаю, это урезанная версия твоих чувств.
Я вскинула бровь:
— А она не похожа на комариное пение?
Джаред отвел взгляд в сторону, — очевидно, он был озадачен.
— Она усиливается.
— Как?
— Не могу объяснить. Отец никогда не говорил, что наши ощущения могут быть острее тех, к которым я привык.
— Прости меня, Джаред. Я не знала, иначе не стала бы…
— Эй, — перебил меня он, — обо мне не беспокойся. Просто надо разобраться, что это такое. Меня волнует, что я не ощущаю этого на все сто процентов.
— О-о-о…
— Что? — спросил Джаред, как будто я вывела его из глубокого раздумья.
— Больше ни капли алкоголя. Сегодня утром ты не в себе, а для тебя важно всегда контролировать свои ощущения.
— Ты так сказала, как будто это плохо, — принялся защищаться Джаред.
— Тебе не обязательно всегда быть совершенным во всем, Джаред. Иногда можно расслабиться.
Я потянулась, чтобы обнять его, но он отстранился, совсем чуть-чуть. Этого оказалось достаточно, чтобы я заколебалась. Когда он понял, что сделал, то, казалось, пожалел и разозлился.
— Ты говоришь, как Клер, — резко сказал Джаред.
— Значит, в этом, и только в этом мы с ней согласны. Ты наполовину человек. Значит, тебе позволительно ошибаться.
Слова прозвучали нравоучительно, а мне этого совсем не хотелось.
— Не такому, как я. И разумеется, никому другому, чей талех — дочь Джека Грея. Нина, у тебя как будто нет чувства опасности. После всего, что с тобой случилось за последнее время, я этого просто не могу понять.
Он упомянул отца, чтобы вызвать ответную реакцию, поэтому я сдержала вспышку гнева и, вскинув бровь, спросила:
— Я задела тебя за живое?
Бесконечное терпение, проявленное Джаредом ночью, иссякло.
— Если я ослаблю бдительность, ты умрешь. Ты понимаешь это?
Я глотнула воды и кивнула:
— Мы умрем.
Джаред забрал у меня стакан и со стуком поставил на стол.
— Ты думаешь, меня это заботит? Я бы умер за тебя тысячу раз, если бы мог. Только ты для меня важна.
Я скрестила на груди руки и осталась нечувствительной к его возвышенным речам в сочетании с едким тоном.
— Что с тобой? Чем ты так расстроен?
Джаред уперся локтями в колени и уставился в пол:
— Сегодня ко мне кое-кто приходил.
— Я ничего не слышала.
— Это потому, что он не пользовался дверью. Это был Сэмюэл, друг моего отца. Его беспокоит ситуация, в которой ты из-за меня оказалась.
Я подняла руку:
— Постой. Еще раз. Как это он не пользовался дверью?
— Он арх.
— Утром здесь был архангел? — озадаченно спросила я. — Они похожи на Гейба? Похожи на людей?
— Да, — ответил Джаред.
— Но если они похожи на людей, как ты их узнаешь?
— У всех архов светлые волосы, безупречная кожа и ярко-голубые глаза, хотя Сэмюэл и его семья — исключения. Они — знать среди архов и сильно отличаются от остальных.
— Отличаются?
Я надеялась, что когда-нибудь научусь расшифровывать туманные объяснения Джареда, но до сих пор регулярно обманывалась в своих ожиданиях.
— Он киммериец — ангел тьмы. Киммерийцы — самые сильные из архов, они властители и воители. Под их покровительство попадают те, кто отмечен Адом, — люди, которые родились, чтобы подвергаться преследованиям и мучениям. Очень часто киммерийцы идут след в след за демонами.
— О-о-о… — протянула я, думая про себя: что за удивительное создание находилось совсем рядом со мной, пока я спала. Наверняка существа, которые борются с демонами, имеют устрашающую внешность, вид их трудно вынести.
Джаред продолжил:
— Помимо этого, я чувствую их запах за милю. Им очень трудно шпионить за нами или друг за другом.
— Они пахнут стираным бельем, мылом и грозой? — спросила я с ироничной улыбкой.
Джаред нахмурился и на минуту задумался о чем-то, а потом уголки его рта тоже поползли вверх.
— Я так не формулировал. По мне, это дело десятое. Я бы сказал, что они пахнут, как самый свежий воздух, какой мне приходилось вдыхать. — Немного помолчав, он с любопытством посмотрел на меня. — Почему ты так сказала?
Я взяла его за руку и улыбнулась:
— Так пахнешь ты.
— Я? Хм… Буду знать, — сказал Джаред, задумчиво качая головой.
— Значит… Сэмюэл…
Джаред кивнул, и глаза его вновь помрачнели.
— Он заметил повышение активности вокруг нас.
— Какой активности?
Джаред сглотнул, придвинулся поближе ко мне и крепко взял меня за руку:
— Другие не понимают моего влечения к тебе, даже несмотря на то, что я наполовину человек. Им любопытно, поэтому они стали заглядывать сюда чаще.
— Но я не… какое мне до них дело?
— Они не станут мешать нам, пока не будут вынуждены это сделать.
Я сглотнула:
— То есть ты говоришь, они мне не навредят, пока ты рядом?
Глаза Джареда затуманились.
— Поверь, они не хотят переступать эту черту. У них есть способы получше, чем приближаться к тебе в моем присутствии.
— Так вот почему ты оставил Клер сидеть со мной в ту ночь, когда разбирался с мистером Доусоном?
Джаред кивнул:
— Я не хотел, чтобы ты испугалась. Архов привлекают жилища полукровок. Помнишь, я говорил тебе, что их тянет к тем, кто знает о них?
Я кивнула.
— Клер, Бекс, я и такие, как мы, очень хорошо знаем и архов, и других. Наследственность позволяет нам видеть их, когда ты этого не можешь. Я замечал многих; они часто появляются и исчезают. Ты им очень интересна.
Я крепко держалась за руку Джареда.
— У меня есть повод тревожиться?
Джаред попытался успокоить меня робкой улыбкой:
— Предоставь это мне.
Я сделала глубокий вдох и кивнула:
— Что сказал тебе Сэмюэл?
Джаред почесал в затылке:
— Мы стали проводить много времени вместе. На это обратили внимание. Обе стороны. Архи недовольны. Это необычно — и не приветствуется, — когда кто-то увлекается своим талехом. Это считается более грубым нарушением табу, чем любовная связь с людьми. Хотя я и человек наполовину, они находят мои действия безответственными. Сэмюэл боится, что архи не станут помогать нам, если ситуация усложнится.
— Зачем нам их помощь? Ты же вроде сказал, что никто не тронет меня, когда ты рядом?
— Я не говорю о дюжине Других, Нина. Сэмюэл не стал бы беспокоиться, если бы это действительно не было серьезно.
— И насколько серьезно?
Джаред вздохнул. Казалось, у него совсем не осталось сил.
— Аду известны и твой отец, и мой. Мы с тобой — их дети, прибавь к этому наши особые обстоятельства, и мы становимся для них, так сказать, небезынтересны. Другие затеяли игру: как застать моего отца врасплох? У меня еще больше причин защищать тебя… — Он запнулся, сглотнул и начал снова: — Сэмюэл пришел предупредить меня.
— Предупредить тебя, — повторила я.
В голове плавал туман: алкоголь еще действовал.
— Наши отношения могут случайно спровоцировать Ад. — Джаред потер виски. Ему тоже было трудно сосредоточиться. — Сэмюэл сообщил мне, что любопытство Других вкупе со смертью Джека… В общем, нас могут ожидать более серьезные проблемы, чем участившиеся визиты.
Я встряхнула головой:
— Какое отношение имеет к этому Джек?
— Люди, убившие твоего отца, знали, как обойти Гейба. Благодаря тому, на кого они работали. Эти копы и еще несколько врагов твоего отца наняты человеком по имени Шах. То есть он не… он не совсем человек.
— Он Другой?
Джаред попытался улыбнуться, но вышла какая-то болезненная гримаса.
— Шах — Князь Ада. Кроме того, он знаменитый вор и гордится своими преступлениями. Джек каким-то образом сделался врагом Шаха, и я беру на себя смелость предположить, что он забрал себе нечто принадлежавшее Шаху. Поступать так со знатным представителем Ада — дорогое удовольствие.
Говорить спокойно я не могла, поэтому просто кивнула.
— Сэмюэл посоветовал нам… пореже встречаться.
— Что? Нет! Ты ведь не собираешься… слушаться его, правда?
Джаред взял мое лицо в ладони:
— Я уже обещал, что больше никогда тебя не брошу, помнишь?
Я кивнула.
— Да. Ты обещал, — сказала я скорее себе, чем ему.
Джаред уперся локтями в колени, понурился.
— Нина, я все запутал, — простонал он. — Ты сейчас в большей опасности, чем когда бы то ни было. Теперь я понимаю, почему Джек запрещал мне встречаться с тобой.
Я подвинулась к Джареду, обняла за талию и прижалась щекой к его плечу.
— Значит, чтобы быть вместе, нам придется преодолеть несколько препятствий. Разве это новость?
Джаред поморщился и посмотрел на меня недоверчивым взглядом.
Я вздохнула:
— То, что мы вместе, — настоящее чудо, разве не так? Полукровка и человек, влюбленные друг в друга, когда против этого все и на Небесах, и в Аду. Голод множества людей обернулся чудесным ловом рыбы, слепцы прозрели, прокаженные исцелились, горе матери вернуло к жизни мертвого… Чтобы случилось чудо, необходимо пройти через ночной кошмар.
Джаред усмехнулся:
— В этом сценарии я — ночной кошмар, а ты — чудо.
— Джаред… — Я остановилась, обдумывая, как подобраться к теме с другой стороны.
Он почувствовал мою неуверенность, погладил меня по щеке и спросил:
— Что, милая?
— Как ты поступишь с информацией, которую дал тебе Сэмюэл?
Внутренне я готовилась к тому, что увижу в глазах недовольство Джареда, но, к моему удивлению, он улыбнулся, а его глаза даже чуть заблестели.
— Мы пробьемся с боями сквозь ночной кошмар, чтобы обрести чудо, правильно?
Я улыбнулась в ответ:
— Верно.
Джаред поцеловал меня в щеку:
— Теперь я тебя оставлю, а ты одевайся.
— Мы куда-то идем?
— Встретиться с другом, — ответил Джаред, сбегая вприпрыжку по ступенькам лестницы.
Я на секунду задумалась.
— Этот друг — человек?
— Ответ отрицательный, — донесся из кухни голос Джареда.
Приняв душ, я спустилась вниз; меня слегка штормило, и было жалко Джареда — ведь он даже не успел получить удовольствие от кутежа, одни только его последствия.
Джаред вдавил педаль газа, и дома Провиденса понеслись мимо. Я повозилась с обогревателем, но потом решила включить кондиционер. В лицо мягко ударил поток воздуха, я закрыла глаза. Джаред прикоснулся к моему колену.
— Это помогает от тошноты, — объяснила я, зная, что он тоже испытает облегчение, когда мне станет лучше.
«Эскалада» замедлила ход и остановилась перед оградой заброшенного склада. Мы только-только выехали за город, не больше десятка миль от дома Джареда. Я задрожала, как пугливая лошадь, но теплое прикосновение Джареда меня тут же успокоило. Он взял меня за руку и не отпускал, пока мы шли по старой гравийной дорожке к воротам, на которых болтались, наподобие упряжи, ржавые цепочки. Здесь мы остановились. Джаред вынул из кармана ключ и повернул его в скважине огромного и с виду очень немолодого замка.
Джаред налег на ворота; они открылись, и мы пошли к боковому входу в здание, где мой спутник нажал кнопку на маленькой серой коробочке. Никто не ответил, но раздался жужжащий звук, и мы были допущены внутрь.
Мы с Джаредом шагали по просторному помещению. В бетонных стенах выстроились окна; сквозь многолетний слой пыли пробивались лучи солнечного света. Джаред остановился в центре зала и улыбнулся мне, а потом крикнул в пустое пространство:
— Эли?
Мы ждали почти полчаса. Я хотела спросить Джареда, уверен ли он, что его друг здесь, но мой спутник не проявлял ни малейшего нетерпения, и я последовала его примеру.
— Ой, да ладно. Она знает, — вдруг произнес Джаред, округлив глаза.
Я наблюдала за ним, уголки моего рта неудержимо тянулись вверх. Забавно было видеть, как Джаред говорит сам с собой.
— Эли, нам нужно поговорить. Ты знаешь, она важна. — Джаред посмотрел на меня, а потом вперил нетерпеливый взгляд в высокий потолок. — Ты ведешь себя глупо! — крикнул он в пустоту.
Я подавила смешок.
Джаред обернулся ко мне:
— Что?
— Ничего, — сказала я, силясь сдержать улыбку.
— Отлично. Теперь она считает меня сумасшедшим, — громко сказал Джаред в пространство.
Из моего горла вырвался смешок. Джаред до отказа повернул голову, чтобы взглянуть на меня, стараясь придать лицу обиженное выражение. Ничего не вышло: он расплылся в улыбке.
— Принимается. Это было весело, — раздался голос откуда-то сзади.
Я резко обернулась и инстинктивно спряталась за спину Джареда.
Перед нами стоял мужчина с платиновыми волосами и весело улыбался. Он был выше Джареда, хотя не больше чем на несколько дюймов. Одет незнакомец был очень странно. Я не удивилась, увидев накрахмаленную белую рубашку на пуговицах, но не ожидала, что она окажется незаправленной, с закатанными до локтя рукавами; сюрпризом для меня стали дырявые джинсы и светло-коричневые сандалии. Но вот чего я совсем не ожидала, так это укладки в стиле фальшивый ястреб.
Эли был больше чем просто привлекателен, а сложен так же прекрасно, как Джаред; это было заметно даже сквозь одежду. Хотя он был бледен, от его кожи исходило тепло, он будто светился изнутри, едва заметно, как капля росы под солнечным лучом. Эли окинул меня оценивающим взглядом ярко-голубых глаз, а потом посмотрел на Джареда, который привлек меня к себе.
— Эли, — кивая, сказал Джаред.
— Да-да. И нечего качать башкой, Джаред, — отозвался Эли, прижимая к себе нас обоих. — Как у тебя дела? Похоже, ты повеселел с тех пор, как получил возможность представиться?
Джаред нервно засмеялся и посмотрел на меня уголком глаза.
— У меня все хорошо. А ты как?
— Как на Небесах, — ответил Эли и сделал широкий, драматический жест руками.
— Да брось!
— Привет, Нина. Я много слышал о тебе. — Зрачки Эли на миг расширились. — Приятно наконец встретиться с тобой.
— Мне тоже приятно.
Я протянула руку, и Эли взял ее; похоже, ему понравилась моя храбрость. Рука у него была обычной температуры, может, немного холодноватая, совсем не как у Джареда, который всегда был словно в лихорадке.
— Нам не обязательно испытывать жар, чтобы справляться с тем, на что мы способны, — улыбнулся Эли.
— О, — сказала я, кивая и глядя на Джареда; он смотрел на меня с тем же радостным выражением, что и Эли.
— Ты думала, что увидишь тогу и арфу? — спросил Эли и подмигнул мне.
— Оставь ее, Эли, — предупредил Джаред.
— Позволь мне немного позабавиться, Джей. Ты ведь знаешь, мне это выпадает нечасто, — возразил ангел, выпуская мою руку.
Джаред повернулся ко мне:
— Эли не арх. Он ангел божественного плана. Он следит за духовной эволюцией и, когда люди взывают к нему, помогает просящим находить правильные пути.
— К нему? Ваш начальник — это?..
Эли стало скучно от объяснений Джареда.
— Для архов я что-то вроде инспектора дорожной полиции или советника по профессиональной и семейной ориентации, Нина. Да не заставят тебя трепетать эти титулы.
Я старалась подавить очередной смешок, но сподобилась только прикрыть рот рукой, когда хихикнула. Ожидание официоза совершенно не оправдалось: Эли оказался совсем не страшным — наоборот, приятно удивил меня.
— Эли, у меня в последнее время стали меняться ощущения. Ты что-нибудь об этом знаешь? — Джареда утомил обмен любезностями, ему не терпелось перейти к делу.
— Знаю. Ты уже имел физическую близость со своим талехом? — спросил Эли как о чем-то само собой разумеющемся.
— В каком смысле? Если ты о сексе, то нет, — невозмутимо ответил Джаред — такой прямолинейный подход к деликатным темам его, видимо, не смущал.
От столь резкой перемены темы разговора у меня немного закружилась голова. Не знаю, сколько еще раз меня застанут врасплох. Джаред обнял меня одной рукой и поддержал.
Эли смотрел на нас с видом философа.
— В любом случае, Джаред, как только ты открылся ей, связь между вами стала прочнее. Когда ты проводишь время с Ниной, каждый раз, едва ты прикасаешься к ней, связь укрепляется. Твои чувства становятся более глубокими, то же происходит и с узами между вами. Если ты вступишь со своим талехом в интимный контакт, связь станет неразрывной. И тогда, после физической близости, твои ощущения от присутствия рядом Нины, от ее боли и переживаемых ею эмоций заметно изменятся. Следует помнить об этом, потому что тебе станет труднее выполнять свои обязанности, защищать ее.
Джаред кивнул, принимая на веру слова Эли.
— Вы имеете в виду, что он станет восприимчивее к болезням и боли? — спросила я.
— Я говорю о том, что более или менее вероятно. В теории все эти изменения, конечно, будут связаны с тобой, Нина. Однако мы не слишком опытны в таких вещах. Вы с Джаредом всего лишь седьмой случай за все время существования людей на земле. И вы станете первой парой — человек и полукровка.
— Гибрид, — поправила я.
Джаред и Эли оба посмотрели на меня как-то странно. Эли улыбнулся, — очевидно, моя поправка его развеселила.
— Ну да, гибрид. Ты права, «полукровка» звучит грубовато, так? — Он подмигнул Джареду, который отвел взгляд, силясь сдержать улыбку.
Джаред откашлялся и вернулся к делу:
— Мне сообщили, что на нас готовится нападение.
Эли на мгновение закатил глаза, потом посмотрел на Джареда:
— Пока это только люди.
— Я могу сделать что-нибудь, чтобы оградить ее от опасности? — спросил Джаред совсем другим тоном — в нем слышалось отчаяние.
— Боюсь, вред уже нанесен, Джаред. Тебя предупреждали, — без осуждения ответил Эли.
Джаред взглянул на меня и выпустил мою руку, положил ладони на бедра, отошел в сторону. Он стоял к нам спиной и смотрел в пол, а потом перевел взгляд на потолок.
Эли кивнул мне с терпеливой улыбкой. Я заставила себя улыбнуться в ответ.
Нам был виден только профиль Джареда. Тот играл желваками. Немного погодя Джаред заговорил на незнакомом мне языке. Он звучал приятнее, чем французский или иврит; это был самый прекрасный язык из всех, какие я когда-либо слышала. Слова лились изо рта Джареда, как симфония.
Эли отвечал ему на том же языке, и тогда я поняла: они изъяснялись наречием Неба. Эли долго не умолкал. Джаред обернулся; в его глазах стояли слезы.
— Я могу сделать это один? — спросил он.
— Никто из нас ничего не может сделать в одиночку, Джаред. Именно поэтому мы живем семьями. — Лицо Эли было спокойным, в отличие от Джареда.
Меня охватило непреодолимое желание подойти к другу, обнять и не отпускать, пока с его лица не исчезнет это страдальческое выражение.
Джаред, кажется, понял что-то такое, чего не осознала я. Он прижал меня к себе и поцеловал в макушку. Я обхватила его руками.
— Все будет хорошо. Что бы там ни было, мы со всем справимся, — заверила я его.
Джаред улыбнулся, и тут же лицо его снова стало унылым.
— Из-за меня ты оказалась в серьезной опасности, Нина. Твой отец был прав: мне следовало держаться от тебя подальше. Прости меня, мне очень жаль.
Я покачала головой и тихо сказала:
— А мне нет.
Эли удовлетворенно вздохнул:
— Она стойкая, Джаред. У нее есть вера. Может быть, это и тебе передастся.
Взгляд Джареда смягчился.
— Может быть.
В тот же миг мы остались одни и вернулись к машине; Джаред открыл дверцу и подсадил меня.
— Не думаю, что тебе сейчас стоит возвращаться в «Эндрюс», — сказал он с виноватой улыбкой.
Я погладила его по щеке, не зная, какой ждать реакции, и возразила:
— Джаред, я не могу больше оставаться с тобой. Что подумают люди?
Он коротко рассмеялся, однако мой вопрос привел его в смятение.
— Меня мало волнует, кто там что думает. Гораздо больше меня беспокоит, чтобы ты осталась в живых.
Я снисходительно улыбнулась и поцеловала его в щеку:
— Мы же договорились: я остаюсь у тебя на выходные, помнишь?
— Этого недостаточно, Нина. Ты нужна мне все время.
Я протестующе вскинула брови:
— Ну, этого не будет. У меня учеба, друзья. Есть иная жизнь, за пределами этого безумия. Джек ведь не переезжал к тебе, а у него врагов было больше, чем у меня.
— Если бы моя мать была талехом Гейба, он поселил бы ее у себя. И если бы он затеял новую веселую игру с легионом демонов, сделал бы то же самое, — сказал Джаред, потирая пальцами лоб.
— У тебя болит голова?
Лицо Джареда вспыхнуло гневом, он отошел от меня, постоял в стороне, а потом вернулся обратно, все еще кипя яростью.
— Нина! Ради бога, твоя жизнь в опасности! И это моя вина! Хватит беспокоиться обо мне!
Я сидела в машине, совершенно ошеломленная. Джаред подобрал с земли камень размером с бейсбольный мяч и швырнул его в сторону склада. Я не успела проследить за полетом — возможности человеческого зрения ограниченны, — только услышала звон разбитого стекла и хмыкнула:
— Впечатляет.
Джаред резко обернулся ко мне и, казалось, собирался в запальчивости сказать еще что-нибудь, но вместо этого обхватил меня за талию и уткнулся носом в мои колени.
— Ты можешь отнестись к этому серьезно? Прошу тебя. Пока я не сгорел со стыда от чувства вины.
— Ты хочешь, чтобы я испугалась? — (Джаред посмотрел на меня с болью в глазах.) — Ты хочешь, чтобы я на тебя рассердилась? Накричала на тебя и возненавидела за то, что ты ворвался в мою жизнь? — Я покачала головой и заключила его лицо в ладони. — Я не могу этого сделать. Но уверена, все устроится. Иначе быть не может.
Мой оптимизм не избавил Джареда от страданий. Он побледнел и опустил голову мне на колени. Джаред прижимал меня к себе, держась за мою спину. Я обняла его и прикоснулась щекой к волосам. Я не знала, чем еще помочь ему, но решила не позволять эмоциям возобладать.
Солнце начало садиться. Джаред оставался неподвижным.
— Джаред, уже темнеет. Нам надо ехать. — Я провела рукой по его волосам.
Через несколько минут он поднялся и медленно обошел машину; возвращаться в город мой верный страж явно не спешил.
— Я отвезу тебя в «Браун», — объявил он, отъезжая от склада, где мы встретились с Эли. — Мы заберем твои вещи, я выделю тебе комод, освобожу место в шкафу…
— Джаред… нет…
Он бросил на меня быстрый взгляд:
— Нина, извини, но это не обсуждается. Я должен с этим разделаться, а потом можешь вернуться в «Эндрюс».
На это я ответила очень спокойно:
— Джаред, я не собираюсь прятаться.
Спокойствие не помогло, Джаред пришел в ярость:
— По-моему, ты не улавливаешь, с чем мы имеем дело, но я тебе сейчас объясню: ты пакуешь вещи и едешь домой со мной. На сколько, я не знаю.
Я медленно покачала головой.
Его скулы напряглись.
— Нина, не упрямься. Пожалуйста, доверься мне.
— Я доверяю тебе. Поэтому не собираюсь прятаться, — повторила я.
Джаред резко свернул на обочину и включил нейтральную передачу.
— Нина, я не прошу. Я тебе объясняю. Это очень серьезно.
Я посмотрела на него прищурившись. Он вздохнул и ударил ребром ладони по рулю:
— Не поступай так со мной! Мне и без того тяжело. Я тебя подставил, и ты не даешь мне возможности исправить ошибку.
— Джек не позволял тебе рассказать мне правду, потому что не хотел именно этого — чтобы я жила в страхе и пряталась. Если ты посадишь меня под замок, наши враги получат то, к чему стремились.
Джаред так крепко сжал руль, что костяшки пальцев побелели.
— Откуда ты знаешь, к чему они стремятся? — Его голос звучал нарочито мрачно.
— Им нужно то, чего не хотел допустить Джек, — прошептала я.
Джаред посмотрел на меня, обдумывая сказанное.
— Джек хотел, чтобы ты была в безопасности. С такими вещами не шутят, Нина. Эти люди не посчитаются с тем, что ты невинная девушка.
Я сглотнула:
— Эли сказал, что мы пока имеем дело только с людьми. Давай сосредоточимся на этом.
Джаред на мгновение задумался и немного расслабился:
— Ладно. Сделаем по-твоему. Пока мы имеем дело с людьми, ты останешься в «Эндрюсе». Как только Шах вызовет хоть кого-нибудь из своих легионов, ты едешь ко мне. И больше я не хочу слышать об этом ни слова.
— Все ясно. — Я кивнула и обхватила себя руками, собираясь с духом. Любопытство победило необходимость изображать полное понимание. — Что такое легионы?
Джаред поморщился: ему явно не хотелось, чтобы я задавала этот вопрос.
— У Шаха под началом тридцать легионов. Не спрашивай, сколько в них демонов. Зачем тебе это знать?
Ну да, а то как же! К горлу подкатил комок, я сглотнула.
— Нина? — Джаред пощупал мой лоб.
— Мне нехорошо, — сказала я и потянулась к ручке дверцы.
Я выскочила на траву и услышала, как за спиной одновременно хлопнули обе дверцы. Стоило моим ногам коснуться земли, как Джаред уже высился рядом со мной и убирал волосы с моего лица. Позывы к сухой рвоте не заставили себя долго ждать; я с утра ничего не ела.
Наконец желудок успокоился и я перестала рыгать. Джаред поднял меня на руки, отнес к машине и усадил на сиденье.
— Я отвезу тебя к себе, — предупредил он и завел мотор.
Меня тошнило, и сил возражать совсем не осталось.
Джаред поднял меня по двум пролетам лестницы и мягко опустил на кровать с привычной для меня стороны. Я утонула в матрасе и расслабилась, прислушиваясь к шуму льющейся в ванной воды. Через мгновение мне на лоб легло холодное, сложенное в узкую полоску полотенце.
— Дежавю, — сказала я.
— Я не учел, в каком ты состоянии, когда потащил тебя на встречу с Эли, надо было хотя бы покормить тебя. Прости.
— Хватит извиняться. Ты не заставлял меня напиваться вечером. Как ты себя чувствуешь? Вроде моего?
— Меня не тошнит, но как-то не по себе. Давай договоримся: я перестану извиняться, если ты не будешь больше беспокоиться обо мне, — сказал он, убирая волосы с моего лица.
Я улыбнулась, но ничего не пообещала. Джаред поцеловал меня в щеку:
— Пойду вниз и принесу тебе крекеров и содовой, чтобы успокоить желудок. Попытайся отдохнуть.
— Со мной все хорошо. Не суетись, — сказала я и подоткнула под спину подушку.
— Просто хочу, чтобы тебе было удобно. — На лице Джареда застыло странное выражение, почти сердитое.
— Твоя постель в тысячу раз удобнее, чем моя в «Эндрюсе» и даже дома. Ни одна из них не пахнет, как твоя.
Джаред замялся, а потом сказал:
— Так почему же ты противишься, не хочешь оставаться здесь? Из-за меня?
Я тут же нахмурилась; обидно, что он пришел к такому заключению.
— Нет! Я не против того, чтобы находиться здесь. Мне просто нужно вернуться в «Эндрюс».
Джаред вскинул брови:
— Зачем? Я думал, сохранить жизнь — достаточно веская причина, чтобы ты захотела остаться со мной. Ты не имела ничего против, когда я каждый вечер перевязывал тебе руку.
— Все это тут ни при чем. Это из-за того, что ты заставляешь меня прятаться, из-за моих друзей, и еще я хочу сохранить хоть крупицу нормального в моей жизни. Я знаю, ты хочешь, чтобы я была здесь, потому что это для меня безопасно, — объясняла я, положив руку Джареду на бедро.
— Вовсе не только потому, что тут безопасно. Я просто хочу, чтобы ты была здесь, — молвил он, нежно очерчивая кончиками пальцев мое лицо.
Я улыбнулась сказанному, по лицу разлилось тепло от его прикосновения.
— На это нам времени хватит, разве нет?
Глаза Джареда затянулись тучами, и я наконец поняла, в чем дело. Он хотел, чтобы мы проводили вместе каждую секунду, которая нам отпущена. Я отвернулась от него; где моя вера в то, что мы пройдем через все испытания? Веки отяжелели, я повернулась на бок и придавила щекой подушку.
— Я в тебя верю, Джаред. Больше, чем ты сам веришь в себя. И ничего не боюсь, — сказала я, закрывая глаза.
Хлопнула дверь, я вздрогнула и огляделась. Было утро.
— Ты можешь закрывать дверь нормально, как все люди? — рявкнул Джаред.
— Это ужасная идея, Джаред. Хуже ты до сих пор ничего не придумывал, — причитала Клер. По лестнице вверх застучали быстрые шажки. — Ты должна отговорить его, Нина. Меня он не слушает, особенно в таком настроении.
— Не вмешивайся не в свое дело, Клер! — потребовал снизу Джаред.
Клер скривилась и, перепрыгнув через перила, приземлилась на ноги.
— Не могу не вмешиваться, потому что ты сам меня в это втягиваешь! — прошипела она.
Я быстро собралась и спустилась к ним. Джаред был одет в рубашку на пуговицах и слаксы. В руках он держал мотоциклетный шлем. Он сунул его мне, не говоря ни слова.
— Что это? — спросила я, непонимающе глядя на шлем.
— Я предпочитаю мотоцикл, — сказал Джаред.
— Что это значит?
Выражение его лица не изменилось.
— Ты едешь или нет?
Я взглянула на Клер, потом на Джареда, сжала губы и взяла шлем. Клер вздохнула и вылетела вон.
Выйдя на улицу вслед за Джаредом, я увидела блестящего черного красавца, припаркованного у поребрика.
— Что это?
Джаред вздохнул:
— Это «Вулкан».
— Странно. А мне казалось, это мотоцикл. — Я улыбнулась, но Джаред не нашел в моих словах ничего смешного. Подняв руку, я расставила пальцы в форме буквы «V».
— Живи долго и… нет? — Я покачала головой, видя, что Джаред явно не расположен к шуткам.
Я нацепила шлем и застегнула ремешок под подбородком. У моего отца был мотоцикл, и хотя я никогда не отваживалась ездить одна, пассажиром бывала частенько и набралась опыта. Джаред запустил мотор, я села сзади, радуясь, что выдался еще один погожий день.
Мы покатили по улицам, искусно лавируя и совершая поворот за поворотом, пока не остановились перед зданием Главного банка. Судя по настроению Джареда, именно банк и был целью нашей поездки. Джаред снял меня с мотоцикла, как будто я ничего не весила, и поставил на ноги.
— Почему ты со мной не разговариваешь? — спросила я, передавая ему шлем.
— Я не на тебя сержусь, а на Джека, — проворчал он.
— С чего это?
— Потому что он не оставил мне возможности держать тебя подальше от всего этого. Нужны обе наши подписи. Ящик находится в особом отделении. Мы должны предъявить ключ, расписаться и оставить отпечатки пальцев, чтобы войти, — сказал Джаред, глядя на дверь банка.
— У них нет моих отпечатков.
— Я свои им тоже не оставлял, но они есть у них в досье, — сказал Джаред отстраненно и холодно.
— Ты пытался войти туда без меня? Поэтому Клер явилась в лофт? — Я скрестила руки на груди. — Дай-ка я угадаю: тебя бесит, что ты не можешь справиться без меня?
Джаред стрельнул в меня взглядом:
— Ты так думаешь?
Я стояла, крепко обхватив себя руками. Джаред покачал головой и вытянул руку:
— Только после вас.
Мы вошли в банк, и к нам приблизился хмурый мужчина в мерзком светло-сером костюме.
— Мистер Стивенс, это Нина Грей, — сказал Джаред.
Мужчина протянул мне сухощавую руку, я пожала ее.
— Очень приятно с вами познакомиться, мисс Грей. Сюда, пожалуйста.
Мистер Стивенс проводил нас через холл к лифту. Оказавшись внутри, он извлек маленький ключик и использовал его для доступа к нижнему этажу, который не был обозначен на кнопках.
Двери лифта разошлись в помещении со множеством ниш и массивным бронзовым люком в стене. Мистер Стивенс просеменил вперед и занял место за высоким столом с компьютером. Когда мы подошли, он сосредоточенно щелкал пальцами по клавиатуре.
— Миссис Грей, мне нужны две формы идентификации, пожалуйста. — Мистер Стивенс оторвал взгляд от монитора и посмотрел на нас.
Я сердито глянула на Джареда: сумочка-то осталась на чердаке. Джаред сунул руку в карман куртки и вытащил мой бумажник. Я выхватила его из руки Джареда, достала водительские права и студенческий билет и выложила их перед монитором компьютера. Глаза мистера Стивенса дважды переместились с документов на меня и обратно, после чего банковский клерк кивнул. Я убрала карточки в бумажник, и мистер Стивенс повторил ту же процедуру с Джаредом.
— Мисс Грей, перед вами красная подушечка. Приложите к ней большой палец и держите, пока не загорится лампочка, а потом я попрошу сделать то же самое вас, мистер Райел, — сказал наш проводник, следя за тем, как мы выполняли его указания. — Теперь распишитесь здесь и, когда закончите, подтвердите дату, поставив галочку в зеленом квадратике.
Я быстро расписалась и черкнула в нужной клеточке, а потом передала ручку Джареду. Он написал свое имя под моим.
— У вас есть ключ?
— Да, — мрачно ответил Джаред.
— Проходите сюда, — пригласил мистер Стивенс, и люк автоматически открылся.
В помещении находилось множество банковских ячеек разной величины, все того же бронзового цвета, что и люк. Наши шаги гулким эхом отражались от мраморного пола. Мистер Стивенс повернулся к нам и указал на сверкающий золотом квадрат на стене с маленькой черной кнопкой в центре.
— Нажмите сюда, чтобы дать мне знать, что вы закончили. Было очень приятно иметь с вами дело. Мисс Грей… Мистер Райел. — Наш провожатый кивнул и оставил нас одних.
Круглая дверь люка закрылась, и Джаред встретился со мной взглядом.
— Когда он был рядом, у меня мурашки бежали по коже, — шепнула я в смутной надежде, что Джаред меня чем-нибудь утешит.
Не говоря ни слова, тот пошел вперед, на ходу извлекая из кармана ключ. Я провела взглядом по ячейкам на стене и заметила, что номера были расставлены беспорядочно.
— Это может занять целую вечность! — жалобно сказала я.
Джаред вновь не ответил, поэтому я напрягла зрение и стала искать ячейку с номером восемьсот двадцать пять.
Минут через десять Джаред позвал меня:
— Нина!
Я устремилась на голос и нашла своего друга в дальнем углу; он смотрел на бронзовый квадрат размером с обувную коробку.
— Надо было нам сразу заглянуть сюда. Это очень похоже на Джека, правда?
Джаред снова промолчал. Он вставил ключ в замочную скважину и открыл ячейку. За дверцей обнаружился сейф светло-коричневого цвета, с кодовым замком и ручкой на передней панели. Джаред вынул сейф из ячейки и поставил его на пол у моих ног, как будто это была коробка с туфлями. Я полагала, что сейф весил фунтов пятьдесят, а то и больше, но Джареда этот вес не напряг. Мышцы даже не вздулись.
— Этот набор цифр и букв и есть код, — сказала я.
Джаред кивнул, вынул из внутреннего кармана потрепанный листок бумаги, прочитал вслух код и посмотрел на меня.
— Это для тебя что-нибудь значит? — спросил он и протянул мне листок.
825–2R2TL223TR05
— Восемь-два-пять — номер ячейки, а остальное — шифр к замку. Но обычно в шифрах всего три цифры, правильно?
Я не поднимала глаз, а Джаред молчал, так что я не знала, согласен он со мной или нет.
— Значит, нам нужно определить, какие из этих цифр составляют шифр. А остальные зачем? Чтобы сбить с толку? — Я покачала головой. — Нет, Джек не играл в игрушки, здесь все важно.
Я сосредоточилась на наборном диске кодового замка и размышляла: а как, собственно, его крутить, чтобы набрать цифры из кода? Вдруг я рассмеялась, радостно взглянула на Джареда и, сияя улыбкой, объявила:
— Я разгадала!
Джаред не выказал никаких эмоций, и это несколько охладило мой пыл. Казалось, мы снова находимся в круге первом наших отношений.
— Что ты разгадала? — ровным голосом спросил он.
— Эти буквы — R, Т, L. Они означают: поверни направо или налево. Поверни два раза направо, остановись на двойке. Два поворота влево — остановка на двадцати двух. Три поворота направо — остановка на пятерке.
Джаред пожал плечами:
— Попробуй.
Моим первым побуждением было скомкать листок, швырнуть в него и предложить попробовать самому. Но жар уменьшился, когда в голову вкралась резонная мысль: ведь я хочу узнать, что в сейфе, а скомканный листок Джаред все равно перехватит на лету, даже если я удачно прицелюсь, чтобы попасть в насмешника.
Встав на колени, я прокрутила диск, набирая комбинацию. Я аккуратно следовала зашифрованным отцом указаниям, но, когда дошла до последней цифры, замок не отомкнулся.
От злости на Джареда и бессильной ярости из-за упрямого замка подступили слезы. Я попыталась незаметно утереться плечом, а Джаред вздохнул и спросил:
— Ты плачешь?
Я шмыгнула носом:
— Нет. Оставь меня.
— Попробуй еще раз, — безразлично предложил он.
Я поставила диск в исходное положение и начала снова, очень тщательно проверяя каждый поворот и каждую остановку, но, когда дошла до пятерки и ничего не произошло, прокрутила диск еще раз. Надо же было сделать три оборота, а не два. Замок щелкнул, и я от изумления разинула рот.
— Сработало, — прошептала я, не веря собственным глазам.
Джаред поднял меня с полу, а сам опустился на колени рядом с сейфом, чтобы открыть его; хлопнул рукой по крышке и, зажав пальцами переносицу, сказал:
— Черт возьми, Джек. Что ты наделал?
