Глава 2. Сбой
Райан только-только принялся за омлет, когда его пронырливый менеджер, коротышка Дэвид Ардаццио, явился по его душу в ресторан. Рука, нежно поглаживавшая под столом мое бедро, вдруг напряглась и застыла.
Дэвид выразительно взглянул на часы – то была, полагаю, его манера заявить, что пора идти, и при этом не выставиться придурком. Я прищурилась, адресуя ему мое личное безмолвное послание, которое отважно гласило: «Только тронь моего мужика еще раз сегодня – и я воткну тебе вилку в грудь, чтобы выяснить, есть ли там сердце». Надо же! Я провела в Лос-Анджелесе какие-то сутки и уже становилась циничной и утрачивала все свое дружелюбие.
Моя враждебность была оправдана тем, что большую часть последних сорока минут я провела в попытках согнать с лица Райана убийственную гримасу, причем пять из них держала его под душем, чтобы мы могли извиниться за нашу любовь. По-моему, эти драгоценные запасы воды можно было пустить на куда лучшие цели: смыть, например, пот после нашего прерванного утреннего секса, а то и вообще пойти на второй заход и устроить жаркий секс под струями после опять-таки жаркого утреннего секса.
Но нет – мы, как это ни грустно, использовали воду по прямому назначению, пряча досаду и стараясь изгнать из мыслей незваных демонов.
Единственной, кто сейчас отчасти оживлял Райана, была его мать, сидевшая напротив: она сияла и не помнила себя от счастья. Мы оба понимали, что еще чуть-чуть – и она начнет выпытывать подробности. Видит Бог, никому из нас не хотелось маменькиных расспросов.
Райану и так приходилось несладко. В повестке его дня числились интервью в формате «Лицом к лицу», фотосессия, открытая пресс-конференция, а на закуску – телевыступление в «Шоу Джимми Коллинза». Запись была назначена на пять часов вечера.
– Рай, ты готов? – неторопливо поднимаясь из-за стола, осведомился личный телохранитель Райана Майк Мерфи.
Майк с излишним усердием вытер губы салфеткой и пригладил короткие темно-коричневые волосы, затягивая время, тогда как Райан поспешно заталкивал в рот остатки завтрака.
Я испытывала колоссальное облегчение оттого, что все эти месяцы Майк неотлучно находился рядом с Райаном. Он был единственным из всего окружения, кому я искренне доверяла. Он торчал в больнице, когда я потеряла ребенка. Он был живым щитом, когда нас преследовала полоумная фанатка, и столько раз становился на нашу сторону, что я сбилась со счета.
Райан относил Майка к лучшим друзьям, а я считала его нашим ангелом-хранителем.
Я заметила, что Мэри исподтишка глазеет на Майка. Она старательно маскировалась, но мы с ней были давними подругами, и мне был отлично знаком ее взгляд, когда она мысленно раздевала мужика. А в данный момент перед ее умственным взором на столе распростерся отставной морской пехотинец, взывавший о пощаде. Впрочем, разве можно ее винить? Майку было тридцать два – сказать, что этот крепко сбитый холостяк шести футов с тремя дюймами ростом был просто симпатичным, означало бы его оскорбить.
– Нам пора, солнышко, – шепнул мне на ухо Райан и быстро поцеловал, прервав мои домыслы. Он похлопал по карману джинсов. – Если что понадобится, сразу звони. Я поставил мобильник на виброрежим. Насчет безопасности во время вечернего шоу Майк все тебе рассказал, наша кредитка и наличные у тебя есть. Счастливого шопинга. Бери все, что вам, женщинам, нужно. Договорились?
– Я поняла.
Он сурово уставился на меня:
– Я серьезно.
Так он неизменно напоминал мне, что я имею право тратить его деньги.
– Да знаю-знаю. Я понимаю.
– Хорошо. – Он наклонился для очередного поцелуя и проурчал: – Раздобудь что-нибудь сексуальное пощеголять передо мной. Что-нибудь этакое. О’кей?
Я была рада услышать, что мысли о моем кружевном белье выводили его из уныния.
– Точно. Развратные полотенца всех возможных цветов для тебя в самый раз.
Едва эти слова сорвались с моих губ, как одна из официанток сняла нас на сотовый.
Райан чуть коснулся моего подбородка и просветлел, ухмыляясь нашей интимной шуточке – втайне от девицы, похитившей миг нашего общения.
– Умница. До скорого, пока.
Окружающие заканчивали завтракать и болтали, а я опять улетела куда-то мыслями, чтобы избавиться от ощущения пустоты при виде вмятины, оставшейся на стуле Райана.
Я гоняла по тарелке ломтик ананаса, все еще ощущая покалывание на губах, мечтая, чтобы Райану не приходилось жить в столь бешеном темпе, и негодуя по поводу постоянного внимания к нам зевак, для которых не было ничего святого.
Мэри и ее супруг Гэри вновь расшипелись друг на друга, и я отвлеклась на их приглушенную ссору. В последнее время они часто ругались и даже в воскресенье, во время нашей импровизированной помолвки в их доме устроили ожесточенную перебранку. Гэри до того взбеленился, что в итоге погрузился в машину и укатил, из-за чего все почувствовали себя там лишними. Всякий раз, когда я спрашивала у Мэри, что происходит, она небрежно отмахивалась и лишь сообщала, что муж опять вел себя как последняя сволочь.
Ну, я и не лезла. Взамен я обратилась к собственным проблемам, гадая, как вышло, что мой душевный срыв, растянувшийся на несколько последних недель, оказался нелепой тратой сил. Знай я тогда то, что знаю сейчас, мне удалось бы избежать ненужных мучений и сердечной боли, окрашивавшей все мои мысли.
Я перевела взгляд на Тэмми, другую мою подругу, которая намазывала маслом тост, а ее жених, мой закадычный приятель Пит, от души веселился, беседуя с братом Райана Ником и его женой Джанелл. Райан собрал здесь всех, кто был нам дорог. Еще одна причина моей беззаветной любви к нему.
Вглядываясь в лица дорогих мне людей, моей самой надежной группы поддержки, я погрузилась в печальные мысли.
Когда две недели назад я, словно маленькая глупая девчонка, бесновалась в Майами, рыдала и вопила об измене Райана с Лорен Делани, все они знали, что он собирался сделать мне предложение.
Как давно им были известны его намерения? Недели? Месяцы?
Внезапно я вновь ощутила себя редкостной тварью, вконец устыдившись моего абсолютно неразумного поведения, когда друзьям пришлось взломать дверь в мою спальню. Я была сломлена физически и эмоционально, отгородилась от мира, убиваясь по неверному Райану. Неудивительно, что Мэри закатила мне оплеуху, едва я устроила истерику. Должно быть, я всем им казалась блаженной дурой.
Я не могла остановить поток нахлынувших воспоминаний. Они захлестнули меня.
Я уставилась на пустую белую скатерть. «Как близко я подступила к тому, чтобы разрушить эту связь – фактически убить! Что ж, больше это не повторится. Райан всегда был искренним и верным. Он обожает меня и нужен мне больше, чем воздух».
– Тарин?
Я вздрогнула: кто-то тронул меня за плечо. Позади стояла Триш. Ее золотистые волосы были притиснуты солнцезащитными очками, сидевшими на макушке.
– Дамы, вы готовы? – осведомилась она.
Я улыбнулась, кивнула и взяла сумочку. К входу подъехал большой «шевроле субурбан», и все дамы погрузились в него. Через двадцать минут мы прибыли в «зал множества платьев». Так, во всяком случае, назвала это место Мэри. Совершенно справедливо.
– Волшебный день, – вздохнула Триш, поедая глазами сверкающее бордовое платье от «Прада».
Я отделилась от остальных, чтобы сопровождать ее по торговым рядам.
– Спорим, здесь тебе лучше, чем в офисе, – заметила я, заключив, что шопинг приятен ей куда больше работы.
– Не то слово, – облегченно выдохнула Триш. – Особенно после того, как онаступила на тропу войны.
Я чуть нахмурилась, сочувствуя людям, которым приходилось постоянно общаться с Марлой.
– Я все-таки не понимаю, с чего она так рассвирепела, – пробормотала я.
– Зато я понимаю. – Триш полезла за своим мобильником, который только что бипнул. – Она узнала на этой таблоидной помойке, что ее клиент номер один помолвлен. Радуйся, что тебя при этом не было. Она совершенно слетела с катушек.
– Мне уже ясно, что она терпеть меня не может, – буркнула я. – И сей малоизвестный факт возлагает на Райана стопудовую ношу.
– Не обольщайся, ты не одна такая. Она ненавидит всех, – буднично отозвалась Триш, нажимая на телефонные кнопки. – Я у нее семь лет и до сих пор ей не нравлюсь.
Я повернула ценник на кремовом платье.
– Короче, мне не по душе то, как она говорила с ним утром. Орала, как на ребенка. Меня так и подмывало врезать ей как следует.
– Хорошо бы, – поддакнула Триш еле слышно.
– Тоже, значит, ее ненавидишь? – шутливо спросила я, переходя с ней к следующему ряду платьев.
Триш издала неловкий смешок:
– Бывают дни хуже прочих. Увы, в этом городе нелегко сорвать куш. Поэтому так много актеров работают официантами. А пиар? Если не числишься в солидной фирме, будешь голодать. Поскольку я люблю поесть, мне пришлось научиться помалкивать и делать, что скажут.
Утренняя травля продолжала меня донимать.
– Серьезно, Триш, неужели так плохо, что люди знают о нашей помолвке?
Она помедлила.
– Ну… Это его личное дело, но оно стало всеобщим достоянием. – Триш придвинулась ближе. – Он правда залез на стол, когда делал предложение?
Я глупо улыбнулась и кивнула.
Триш ухмыльнулась во весь рот.
– Можно взглянуть на кольцо? – Она потянулась к моей руке. – Вау, какое классное! Вот, значит, как выглядят полмиллиона. Как здорово, что оно от Уильяма Голдберга . У него потрясные кольца. А если еще триллионы в придачу – вообще обожаю. – Триш тихо посмеивалась, изучая кольцо. – Овчинка точно стоила выделки! Ни одного изъяна…
Я ничего не понимала – ошалела, когда она проболталась о стоимости кольца. В ушах зазвенело, и я встряхнула головой, чтобы не грохнуться в обморок.
– Гмм… О чем это ты? Какая овчинка?
– О том, что пришлось умыкнуть Райана для встречи с ювелирами, – смущенно пояснила Триш. – Я потратила на это часы. Без обид, Тарин, но я испытала облегчение, когда ты не попала на церемонию вручения «Оскара». Я чуть не свихнулась, пытаясь устроить эту встречу без твоего ведома.
Я мысленно вернулась в последние дни февраля, когда меня сбила машина и я упустила первую возможность явиться на церемонию с Райаном. Бесконечно признательная, я посмотрела на свою руку:
– Послушай, я от всей души благодарю тебя за труды. Честное слово, я оценила. – Тут до меня дошло еще кое-что. – Погоди… если ты помогала ему с кольцом, то почему так бесится Марла? Она же наверняка знала…
У Триш был виноватый вид.
– Она знала, что он купил кольцо, но Марла же известная сука, она пыталась от… Знаешь, все это не важно.
Но я уже догадалась и закончила фразу:
– Она пыталась отговорить? Я вредна для его карьеры.
– С чего ты взяла? – опешила Триш.
Странно, что она спрашивала. В конце концов, ее начальница подтверждала эти слова решительно всем – разве что не произносила вслух.
– А что фанатки? Разорвут его, коли больше не одинок?
Триш негромко рассмеялась на этот мой явно дурацкий вопрос:
– Фанатки не тронут его, пока он не начнет штамповать дерьмо вместо фильмов. Но я сама не поверила, когда она велела ему помалкивать насчет этого у Джимми Коллинза. Плохо, очень плохо, – пробормотала она, качая головой.
Я глазела на нее, не понимая ее реакции, особенно с учетом того, что она из кожи вон лезла, лишь бы ведьма осталась довольна.
Триш поджала губы, но тут же улыбнулась, глядя на короткое черное платье:
– Давай возьмем это для твоей Мэри? Ей очень пойдет. Платья, которые мы отобрали для тебя, сейчас в примерочной. Там все прикинешь. А раз вы теперь официально помолвлены, надо подобрать тебе наряды для появлений на публике. Первый закон моды: всегда знай дизайнера. Это первое, о чем тебя спросят.
Я едва обратила внимание на платье в ее руках.
– Триш, скажи… Что ему делать?
– Ничего. Все запишут на счет…
– Да я не о платьях. Сегодняшнее интервью. Ты вроде думаешь, что ему нужно изменить сценарий. Райан думал, что она велит ему признаться в том, что мы помолвлены. А что бы ты посоветовала?
Триш отшатнулась:
– Тарин, я не могу! К тому же, если она узнает, что я давала тебе какие-то советы, прибьет меня на месте. Нет, это невозможно.
Я пошла за ней, огибая круглую стойку и думая, как подкатиться иначе. Ее мнение заботило меня пуще всего остального.
– Ладно. А если я найму тебя моей представительницей, тогда посоветуешь?
Она развернулась и в шоке уставилась на меня:
– Ты не понимаешь. У меня нет клиентов – они у Марлы. Я живу в конуре, которую еле оплачиваю, езжу на развалюхе, а ссуду на обучение, наверное, не возмещу до самой смерти от старости.
– Да полно, Триш, – не унималась я. – Никто не узнает, клянусь. Только между нами.
Триш глубоко вздохнула и со стоном оглянулась по сторонам:
– Ох, черт. Даю тебе слово, что, если она пронюхает и вышвырнет меня на улицу, я заявлюсь к вам с Райаном и буду жить с вами. В общем… История уже выплыла наружу, – продолжила она. – Доказательством служат снимки. Все эти девицы, его фанатки, бредят самой идеей романа с ним. А увидеть его стоящим на столе, да еще и преклоняющим колено, чтобы сделать тебе предложение, – это же офигеть как романтично. Он должен сказать правду.
Я согласно кивнула.
– Но это его дело, – поспешила добавить Триш. – Обнародовать вашу личную жизнь или нет – это его выбор… И твой.
– Таааар! – позвала из примерочной Мэри.
– Блин! – с выражением ужаса на лице сокрушенно воскликнула Триш. – Если Марла узнает, что я хоть слово вякнула…
– Я ничего не скажу, клянусь, но хочу, чтобы Райан услышал перед эфиром и другое мнение. Он верит всему, что говорит ему Марла.
Взгляд Триш метнулся к двери, в которую вошли еще несколько покупателей.
– Она уже позвонила продюсеру Джимми Коллинза.
Я представила, как Райан стоит перед камерами и выдает куцые, неубедительные ответы.
– Если я выдерну его одного, ты скажешь ему? Ты можешь круто изменить его карьеру.
Триш остолбенела и все мотала головой:
– Тарин, нет! Я не могу!
– Он же будет выглядеть идиотом, – пролепетала я.
– Тарин, ты уже что-нибудь примерила? – спросила Эллен, мать Райана.
Я сделала неопределенный жест. Надо наконец хоть взглянуть на отложенные платья. Эллен взяла в руки одно из них – темно-синее, но я была настолько погружена в мысли, что восхитилась исключительно для вида.
– Идем, – Эллен потянула меня за локоть и махнула рукой модельерше. – Сосредоточься, у нас мало времени.
* * *
Я постаралась выбросить из головы унизительные речи Марлы и насладиться оставшимся днем, но ненависть к ней мгновенно вспыхнула снова, едва я увидела ее входящей вслед за Райаном в костюмерную перед началом «Шоу Джимми Коллинза». И вопреки показному демаршу Райана я знала, что в глубине души он чувствует себя одиноким и несчастным.
Я бодрилась за двоих. В конце концов меня взволновала эта закулисная жизнь, и очень помогало присутствие отца Райана и Пита, которые всеми силами старались подбодрить его. Они болтали о финале Кубка Стэнли и шутили, что устроятся со своими обеденными тарелками перед первым попавшимся в этом ресторане телевизором. Слава богу, брат Райана на сей раз удерживался от своих саркастических выпадов. Райану хватало забот, и не стоило его донимать.
Вокруг него вилась Марла. Она вела себя так, будто он был ее собственностью, и оставалась начеку, заворачивая всех, кто пытался к нему приблизиться. Она грубо прервала беседу, которую он завязал было со своими близкими, и гнев мой дошел почти до предела. Еще больше бесило, что она избегала даже встречаться со мной взглядом. Как все это мелко, просто детский сад какой-то.
Я совсем расстроилась, когда она стала наставлять Райана в ответах, дабы исключить любые сюрпризы, которые мог преподнести ему Джимми Коллинз. Сердце Марлы по-прежнему оставалось черным.
Кипя от ярости, я расхаживала за большим черным кожаным диваном и вращала на пальце кольцо, чтобы хоть как-то занять руки.
Мать Райана взглянула на меня сочувственно.
– Тарин, ты бы присела. – Эллен подвинулась, освобождая мне место. – Пожалуйста. Иди сюда.
Я мотнула головой, зорко следя за своим женихом, и негромко сказала:
– Все в порядке, мама. Спасибо, но у меня все хорошо.
Дверь приоткрылась, и в помещение проскользнула Триш. Она зыркнула по сторонам и вмиг ощутила царившее напряжение. Оставалось надеяться, что по моему виду она сразу поймет, до чего я расстроена. Мы все отчетливо услышали Марлу, когда та велела Райану «не облажаться».
Мои пальцы впились в спинку дивана – иначе задушила бы стерву. Эллен, заботливая мамаша, прицыкнула и звучно фыркнула, испепеляя ее взором.
– Марла, прошу прощения, – быстро вмешалась Триш. – Помощник велел передать, что тебя ищет режиссер.
– Сию секунду? – осведомилась та, взглянула на часы и, подхватив сумку, приказала: – Побудь с ним.
Райан сидел в кресле-вертушке и потирал лоб.
Триш подошла к нему, раздираемая противоречиями.
– Райан? Можно тебя на минутку?
Он отошел с ней в дальний угол.
– Ну, ты готов? Формат понятен?
– Да вроде, – пожал он плечами.
– Триш, скажи ему, – взмолилась я, нервно поглядывая на дверь и зная, что у нас не более десяти минут на подготовку Райана.
– Что сказать? – недоуменно спросил он.
Триш откашлялась.
– Ты же понимаешь, что Коллинз всяко задаст вопрос о помолвке.
– Понимаю, – вздохнул Райан. – Он хочет эксклюзива.
– Мне просто интересно… Не будь здесь Марлы, что бы ты сказал?
Райан снова пожал плечами:
– Не знаю. А что?
Триш сделала глубокий вдох:
– Думаю, Марла дала тебе неправильный совет.
Райан посмотрел на меня, безмолвно вопрошая, зачем мы затеяли все это перед самой записью.
– Дело твое, Райан, но сам посуди: если теперь, когда снимки и ролики разошлись повсюду, ты скажешь, что помолвки не было, доверие к тебе сведется к нулю. – Триш машинально оглянулась, желая убедиться, что Марлы пока не видно. – Когда Коллинз спросит, тебе лучше признаться, что это правда. Не вдавайся в подробности, просто будь честным и в допустимых пределах откровенным. Фанатки задушат тебя в объятиях, если ты раскроешься с романтической стороны.
– Я боюсь привлечь лишнее внимание журналистов к Тарин, – возразил Райан, встревоженный и виноватый одновременно.
– За меня не переживай, – твердо заявила я.
Райан послал мне взгляд, означавший, что мы требуем от него невозможного.
– Если не скажешь сейчас, пресса продолжит раздувать историю и будет только хуже. Замалчивание добавит еще больше остроты, а Коллинз уже знает, что Тарин в здании.
– А завтрашняя пресс-конференция? – поинтересовался Райан.
– Причесана, как и сегодня. Вопросы и ответы только по поводу фильма, – быстро проговорила Триш.
– Но я целый день отмалчивался, – настаивал Райан.
– Знаю, но Джимми все равно выведет тебя пред очи живой публики, так что будь готов. Это громкая история, Райан, и ты знаешь, что она ему нужна! Коллинз перезаключает контракт с каналом и гонится за рейтингами. Если он вынудит тебя признаться… – (Райан сделал большие глаза.) – Что? Марла об этом не говорила. – Триш порылась в сумке, нашла листок и немедленно вручила Райану. – Он наберет очки уже только потому, что ты придешь к нему на шоу в свете всего случившегося. Понимаешь? Тебе так или иначе придется отвечать.
Райан с трудом удержался от крепкого словца.
– Тогда как мне вести себя завтра в «Ночной жизни»?
– Так же, – посоветовала Триш, пряча документ. – Если ты раскроешься перед Джимми сегодня, то завтра Найджел Аллен захочет подробностей и прищучит тебя еще жестче. Его рейтинги взлетят уже потому, что сейчас ты признаешься в том, что помолвлен. Если, конечно, решишься на это. Но если да, то оба они, Коллинз и Аллен, окажутся у тебя в кармане и обеспечат дальнейший пиар. Но не будем об этом сейчас. Ты должен сосредоточиться на сегодняшнем выступлении.
Райан бросил взгляд на дверь, ведущую в главный коридор.
– Насколько я понимаю, Марла не в курсе? – Он поводил пальцем, как бы соединяя меня и Триш.
– Нет, – ответила я. – Триш рискует головой, чтобы защитить твою репутацию.
– Наверное, меня сегодня выгонят, – фыркнула та. – Но ты по-любому должен обернуть скандал к своей пользе, Райан. Поступи честно. Джимми сказал, что если выведет тебя на разговор о помолвке, то сопоставит твое признание с романтической линией фильма. Я присутствовала при его разговоре с Марлой за минуту до того, как ты явился на преинтервью. – (Райан с силой выдохнул через сомкнутые губы.) – От этого можно плавно перейти к кино, – советовала Триш. – Если решишь рассказать, то излагай все в общих чертах и распредели время так, чтобы не кос нуться слишком личных моментов.
– Трисия! – гавкнула Марла с порога.
Она оглушительно зацокала каблуками, устремившись к нам.
Когда Марла дошла, Райан побрел прочь в глубокой задумчивости. Я подумала, не пойти ли мне с ним лишь для того, чтобы не стоять так близко к Марле, но не смогла позволить Триш принять весь удар на себя. Я не собиралась бросать ее после того, что она для нас сделала.
Триш подготовилась и быстрыми ответами сбивала гнев Марлы из-за ложного вызова. Я отвернулась, пряча ухмылку.
Райан решительно вернулся ко мне, взял за руку и отвел от Марлы.
– Как самочувствие? – шепнул он украдкой.
Я закивала, мол, лучше некуда, и подмигнула, однако, не удержавшись, все же скользнула взглядом, проверяя, где Марла.
Райан тяжко вздохнул – должно быть, заметил мой маневр.
– А твое? – спросила я.
К Райану подошел кто-то из команды:
– Извините, сэр, мы готовы запускать гостей.
– После поговорим, – прошептал Райан, сжимая мои пальцы, и обнял меня, чтобы поцеловать.
– Давай, милый. Удачи!
Я смотрела, как он уходит в сопровождении помощника режиссера.
Нашу компанию вывели в коридор, чтобы мы заняли места в студии – в отдельном секторе, слева от сцены. Я села рядом с мамой Райана. С другой стороны устроилась его сводная сестра Джанелл. Отец Райана, Билл, ерзал в кресле, с нетерпением, как и все мы, дожидаясь его выхода на сцену. Райан занял главное гостевое место – ему предстояло быть первым.
– Порядок? – наклоняясь ко мне, спросила Джанелл.
В волнении теребя кольцо и постукивая ногами по полу, я неотрывно смотрела на телемонитор:
– Просто нервничаю.
– Почему? – удивилась Джанелл.
Я придвинулась к ней:
– Фото с нашей помолвки просочились в прессу.
– Ах вон оно что… – насмешливо отозвалась Джанелл, и тут до нее дошло. – О, так его сейчас будут об этом расспрашивать? – Она, похоже, была довольна.
Я несколько раз кивнула, не отрывая взгляда от сцены, и замерла, когда камера вновь повернулась к хозяину – Джимми Коллинзу, усевшемуся за стол после своего монолога. Он взял журнал, лежавший перед ним обложкой вниз:
– Если все это время вы не прожили на темной стороне Луны, то знаете, что наш первый сегодняшний гость всколыхнул эфир, исполнив роль путешествующего во времени киллера Чарльза Конроя в хитовом сериале «Побережье». Сегодня он здесь, чтобы рассказать нам о своем новом фильме «Искупление», премьера которого состоится в ближайшую пятницу во всех кинотеатрах страны. Передо мной его фото на обложке «Энтертейнмент уик». А теперь помогите мне поприветствовать Райана Кристенсена!
Из динамиков грянула музыка, и я увидела, как Райан выходит из-за угла. Публика повскакивала с мест. Женщины пришли в полное неистовство: прыгали и вопили, скандируя его имя. От их визга можно было оглохнуть.
Прежде чем обменяться приветствиями с Джимми Коллинзом, Райан помахал рукой, улыбнулся и потер лоб. Он явно нервничал и был просто обескуражен приемом. Заняв наконец свое место, он подался вперед и едва не уткнулся головой в колени, шокированный ликованием зрителей. По выражению его лица я видела, что неуемные восторги снова выбили Райана из колеи. Он все еще скромничал, и меня это радовало. Джанелл буквально навалилась на меня, возбужденно пихая локтем и аплодируя своему деверю.
– Число твоих поклонников стремительно растет. Спасибо, что навестил нас. Как устроился? – осведомился Джимми, пытаясь начать разговор.
Аудитория наконец притихла достаточно, чтобы услышать диалог.
– Отлично! Просто отлично, спасибо! – ответил Райан. – Благодарю за прием.
– Знаешь, ты не единственный, из-за кого визжат тетки, – юморил Джимми. – Я бы и сам с удовольствием избавился от их воплей, правда в мой адрес летят лишь проклятия и брань.
Толпа разразилась смехом.
Райан неуклюже хохотнул и отпил из специально поставленной для него чашки.
– Бывает, они и меня матерят, – признался он.
– Я слышал, что по прибытии одна поклонница устроила тебе еще тот прием, – подсказал Джимми.
– Точно. Не успел я выйти из машины и расписаться на нескольких фотках и чем-то там еще, как увидел, что какая-то деваха задрала футболку и светит мне своими… – Райан сделал выразительный жест, – похоже, воспоминание было шокирующим и одновременно возбуждающим.
Я чуть задохнулась, услышав, что какая-то девка показала сиськи моему жениху.
– Она хотела, чтобы ты на них расписался? – Джимми скопировал жест Райана.
– Откровенно говоря, я даже не знаю, сказала ли она хоть что-то. Она просто прыгала и вопила, – рассмеялся Райан. – Трудно, знаешь ли, поддерживать беседу, когда все это болтается и раскачивается.
– Умора! – Джимми покатился со смеху и, только чуть успокоившись, продолжил: – Ладно, как вообще поживаешь? Последний раз, по-моему, ты был здесь полгода назад. Мы говорили о «Побережье».
Едва прозвучало это слово, как женская часть аудитории снова взорвалась.
Райан глянул на публику и потрясенно покачал головой при виде ее преданности.
– И вот я вижу, что восторги поклонников с тех пор утроились. Вау! – Джимми потер ухо. – Словно подносишь к хворосту спичку. Когда мне нужно развести жену на интим, я просто вламываюсь в спальню и кричу: «Побережье!» Готово дело – она мигом срывает с себя одежду.
Райан издал принужденный смешок:
– Рад, что тебе помогает.
– Конечно помогает – когда я надеваю маску Чарльза. Я имею в виду, что мы с тобой так похожи, что она не видит разницы, – шутканул Джимми, подчеркнуто вращая глазами, чтобы добиться всеобщего гогота. – И все же… Как подвигаются твои дела? – осведомился он.
– Великолепно! Правда! Я только что из Майами, со съемок фильма под названием «Тысяча миль». Это в своем роде триллер.
«Давай, милый, гони про свои фильмы, пусть время идет».
– А через две недели вернусь в Ванкувер для работы над следующим проектом. – Райан нервозно потер шею.
– Что за проект?
– Картина называется «Петля». Режиссер Джонатан Фоллвейлер. Это наша первая совместная работа, и я, конечно, взволнован. К тому же мне там придется немного позаниматься скалолазанием. Никогда этого не делал и очень хочу попробовать. Небольшой, но все-таки риск.
– Но я слышал, ты уже начал тренироваться. Забираешься на столы или куда-то там еще. Так?
Итак, Джимми загнал Райана в угол и, вскинув брови, постукивал по столу пачкой карточек с заметками для памяти, привлекая внимание аудитории.
Отовсюду послышались смешки.
Я следила за лицом Райана, и он, конечно же, моментально покраснел от смущения.
Джимми не замедлил выпалить второй вопрос:
– Как насчет продолжения «Побережья»? Его уже сняли или ты и над ним еще работаешь?
Райан поерзал, устраиваясь поудобнее:
– Нет, мы закончили. Свернулись в декабре.
Публика, как по команде, взвыла.
– И где снимали?
– В городке под названием Сипорт, штат Род-Айленд. Красивое местечко, прямо на берегу.
Я затаила дыхание.
– И… чем же ты там занимался? Были какие-то запоминающиеся встречи? – поинтересовался Джимми с интонацией бдительной мамаши.
Райан несколько раз открыл и закрыл рот. Казалось, он лишился дара речи и только молча тер лоб и ерзал на стуле.
В моем воображении молнией пронеслись девять вариантов ответа. Я надеялась на один – тот, в котором он указал бы на меня и объявил миру, что безумно влюблен.
– Мы познакомились с массой замечательных людей, – с застенчивой улыбкой признался он.
Зрители опять завопили.
Райан бросил беглый взгляд в мою сторону, и на миг мне показалось, что наши глаза встретились.
– Нам устроили отличный прием.
Я улыбнулась, гордясь своим будущим мужем.
– Райан, ты понимаешь, что я просто вынужден спросить о том, что ужасно интересует буквально всех. Все эти слухи… Множество фотографий, запечатлевших тебя стоящим на столе… Пожалуйста, избавь наконец этих женщин от мучительной неизвестности и скажи: ты и правда помолвлен?
Затаив дыхание, я инстинктивно впилась в подлокотники, ожидая ответа… Джимми нарушил уговор и спросил в лоб.
Райан глупо ухмыльнулся, но выглядел в этот момент затравленно и виновато. На миг я решила, что он все выложит, как будто новости, тщательно хранившиеся в тайне, сорвутся с языка сами собой.
Однако в следующее мгновение стало ясно, что момент упущен.
– А разве когда-нибудь было по-другому? – увильнул Райан, стараясь говорить весело и непринужденно. – Скажем так: я очень-очень счастлив и переживаю прекрасный период в моей жизни.
Аудитория отозвалась несколькими выкриками и хлопками, но дело было сделано, критический момент миновал. Ни слова о личной жизни и женщине, которой он поклялся в вечной любви на барном столе перед своими родителями, моими друзьями и толпой незнакомцев.
Я нехотя выдохнула, физически ощущая разочарование, тысячами иголок впившееся мне в руки и грудь.
«Почему он просто не?..»
Джанелл виновато глянула на меня, откровенно сочувствуя. Я отвела глаза, не желая принимать ее сожаление.
После всего случившегося, после публикации фотографий и спекулятивных статей о нашей помолвке я по-прежнему принадлежала к той его жизни, которая оставалась скрытой от публики.
