Глава 1. Прозрение
– Какого черта?
Райан оторвал голову от подушки, выдернутый моим криком из глубокого сна.
Я села и отшвырнула ногой одеяло, в панике приходя в себя и потирая грудь, горевшую режущей фантомной болью. «Твою-то мать!.. Твою-то мать!.. Черт, все прям как наяву! Ладно, успокойся. Это был сон. Просто сон».
Райан облокотился на горку гостиничных подушек, оглядывая номер в поисках угрозы.
– Тар, что с тобой? – Он сжал мое бедро и придвинулся. – Тарин, что случилось?
Я хотела ответить, но временно онемела, зависнув в выморочной дымке между кошмаром и желанием произнести что-либо связное. Я пыталась выдавить из себя хоть что-то, искренне старалась, но изо рта вырывалось лишь хриплое, прерывистое дыхание.
К счастью, я быстро сообразила, где нахожусь, благо еще и суток не миновало с тех пор, как я ступила на борт самолета и покинула Провиденс, штат Род-Айленд. Ныне же я тряслась и задыхалась в роскошных апартаментах отеля в Лос-Анджелесе, вырванная из сна собственными причудливыми мыслями.
Райан взял меня за подбородок, дернул и яростно потребовал:
– Смотри на меня. – Он убрал с моих глаз длинные пряди волос. – Тарин, ты хорошо себя чувствуешь? Тар? Ответь же.
Я схватила его за руку и слабо кивнула:
– Да, все хорошо. Я… Прости, что разбудила.
– За меня не переживай, – возразил он, прижимаясь ко мне вплотную.
Если его неистовый пульс был показателем, то я могла поклясться, что и он перепугался до чертиков.
Райан погладил меня по волосам, убирая некоторые пряди за уши:
– Что стряслось? Плохой сон приснился?
Я кивнула, уклоняясь от объяснений.
– Господи, милая, – вздохнул он. – Иди сюда. Постарайся расслабиться.
Он привлек меня к груди, подтянул одеяло и простыни, укрыл нас обоих.
Кожа Райана была теплая, а поглаживания по спине так успокаивали, что мое сбивчивое дыхание начало выравниваться.
– Все в порядке. Ты со мной.
Он поцеловал меня в макушку и обнял, не отнимая губ.
В его объятиях я чувствовала себя в полной безопасности. Однако на людях он не владел ситуацией. Я быстро уяснила, что риск стать жертвой террора для знаменитости возрастает в геометрической прогрессии. То же относилось и к подруге знаменитости – на самом деле ее положение даже хуже, ибо фанатки, одержимые завистью и бредовым желанием обладать своим кумиром, становились навязчивыми, ревнивыми и мечтали убрать помеху с пути. Когда речь заходит о звездах, рассудок теряют даже нормальные, здоровые люди. А если учесть, что мир битком набит сумасшедшими, угроза становится весьма реальной.
Я была благодарна Райану за то, что вчера он настоял на приезде Майка в международный аэропорт Лос-Анджелеса, – тот вывез нас с территории, иначе папарацци сожрали бы меня живьем. Публичное предложение Райана нарисовало на моей спине свежую жирную мишень. Одно дело быть местной «цыпой», подцепленной на съемках, и совсем другое – когда начинают циркулировать слухи о кольце, взаправду надетом мне на палец.
То, как они ухитрились распознать меня в толпе, наводнявшей аэропорт, было поистине непостижимо. Проход сквозь строй папарацци напоминал передвижение по минному полю. Будучи крайне признательной Майку, я все же думаю, что фотографы заметили меня лишь потому, что первым узнали телохранителя Райана.
Черт, в последнее время Майк светился на каждом снимке, где Райан был застигнут на публике, – осаживал фанатов, охранял незримый периметр вокруг Райана, действуя с опытностью матерого охотника. Майк Мерфи с его восхитительным телом и улыбкой убийцы становился не менее популярным, чем Райан Кристенсен.
– Может, расскажешь все-таки, какого дьявола ты так перепугалась?
Вот же гадство! Я повела плечами, не желая омрачать всякой чушью первое утро моего долгожданного возвращения в его объятия.
– Это был просто… Да я уже и не помню. Все будет нормально.
Райан негромко фыркнул, а я ждала, что он поймает меня на мелкой лжи.
– Снова она приснилась?
Я напряглась, не вполне уверенная, кого именно он имел в виду.
Не дождавшись ответа, Райан стиснул меня крепче:
– Тарин, она в тюрьме. Она больше ничего нам не сделает.
Что ж, по крайней мере, он правильно заключил, что речь шла о полоумной стерве. Мои мысли занимала не Анжелика, наша преследовательница, ныне посаженная под замок, но я не собиралась его разубеждать.
– Знаю. Это был просто дурацкий сон.
– Почему не рассказать? Тебе станет лучше, если выговоришься.
Часть меня хотела поделиться, но что я ему скажу, черт возьми? «Мне приснилась твоя суперзвездная стебанутая бывшая сука, которая пыталась меня убить. А если этого мало – изволь: иногда я вижу во сне своего покойного папашу, который кровожадно выдавливает жизнь из какого-то юнца с угольно-черными волосами»?Есть вещи, о которых лучше помалкивать.
Райан протяжно зевнул и вытянул ноги, торкнув меня в корму давно пробудившимся органом. Он начал тереться о меня щекой, и двухдневная щетина приятно защекотала спину.
– Хорошо. Больше не спрашиваю. – Он поцеловал меня в плечо. – Захочешь – расскажешь. Который час?
Я глянула на часы, стоявшие на прикроватном столике:
– Почти семь.
Райан выкатился из-под теплого одеяла, и мое обнаженное тело обдало холодом.
Я постаралась изгнать из памяти последние остатки кошмара, но некоторые фрагменты проигрывались снова и снова, как бракованное видео, застрявшее на повторе. Юноша с черными волосами и кроваво-красными зубами снился мне не впервые. Сколько я себя помнила, он то и дело возникал в сновидениях, и сцена, в которой его убивает мой отец, разыгрывалась каждый раз на новый лад.
Фрагмент с участием Лорен Делани стал новым и крайне неприятным дополнением кошмара.
Сука!
До чего же, небось, она была довольна собой, когда едва не разрушила наши с Райаном отношения. Слава богу, не вышло. Мое отвращение к ней только усиливается. Ей никогда не подобраться ко мне, даже во сне.
Я встряхнула головой, как будто это могло отогнать жуткие видения. Должна признаться, что виной всему исключительно мои личные мучительные мысли, а в действительности Лорен никогда не нападала на меня физически. Нет, она действовала куда хитроумнее – изобретала фальшивые улики, призванные убедить меня в том, что между ней и Райаном восстановились прежние отношения. Мое серд це еще болело при мысли, что лишь каких-то пять дней назад я искренне верила, что родители Райана явились забрать его из моей квартиры.
Я взглянула на свое новенькое обручальное кольцо с бриллиантом – залог счастливого будущего и полной преданности Райана мне. О его намерениях явственно свидетельствовало слово, выгравированное на внутренней поверхности кольца: «Навеки».
Я поклялась во что бы то ни стало доказать неправоту и ее, и прочих. Райан Кристенсен был лучшим, что подарила мне жизнь. Его любовь напоминала невидимую шаль, и моей привилегией было носить ее ежедневно. Но если наши отношения подлежали проверке временем, то мне придется смотреть на вещи иначе.
Я следила за тем, как Райан в тусклом свете брел по ковру. Его бицепс напрягался, когда он вскидывал руку, чтобы пригладить растрепанные каштановые волосы. Мой взгляд оторвался от его зевавшего рта и прошелся по контурам крепкого обнаженного тела до части, так и оставшейся в состоянии неполной эрекции.
Ни один портрет этого мужчины, ни один рисованный постер даже близко не отражал истину. Шесть футов и два дюйма точеного, накачанного, тугого тела кинозвезды сводили с ума и пленяли зрение.
Я никогда не думала, что способна так сильно любить и получать за это сторицей. Он не покинул меня даже в худший период нашей жизни. Это говорило само за себя. Я чуть улыбнулась, подумав, что было бы неплохо слопать его на завтрак.
– Что? – спросил Райан, сонно ухмыльнувшись.
Он вернулся в постель и уютно пристроился возле меня.
Я втайне надеялась, что после того, как я столь резко его разбудила, он сможет заснуть опять, ибо друзья и близкие Райана покинули наши апартаменты лишь далеко за полночь. Райан устроил так, что вместе со мной в Лос-Анджелес отправились Мэри, Гэри, Пит, Тэмми – еще один сюрприз, о котором я не подозревала. В самолете я прочла Мэри длинную лекцию о своей ненависти к любым секретам, сколь бы сильно ему ни хотелось меня поразить. За последние недели они с Райаном сделались не разлей вода.
Я заметила на тумбочке початую бутылку шампанского и моментально вспомнила, как он мучил мои груди ледяным горлышком, заставляя их болезненно напрягаться. Как я поквиталась с ним, спрятав во рту ледышку из ведерка и с не меньшим усердием пытая его соски.
– Я весь липкий, – пробормотал Райан.
– Только об этом подумала. Липкий, но стоишь того.
– Надо бы повторить, – проурчал он мне в ухо. – Может, возьмем какой-нибудь сверхлипучий мед?
– Или жидкий шоколад.
Он отвел мои волосы и принялся целовать и покусывать шею.
– Точно. Я много чем могу обмазать тебя и облизать. Безграничные возможности.
Его щекотный язык породил во мне дрожь, пробравшую до костей.
Райан быстро посмотрел мне в глаза и состроил гримасу:
– Ты же знаешь, я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Знаешь, да?
Он, очевидно, неправильно истолковал мою реакцию. Я понимала, что он имел в виду, но некоторые вещи были вне его власти. Стоило только какому-нибудь типу заговорить со мной, как в Райане просыпался и яростно бросался в бой ревнивый кавалер-опекун.
– Я знаю.
– Отлично. – Райан сжал мою руку. – Тогда нам, наверное, пора в душ. Я хочу позавтракать со всеми перед уходом. – Он уткнулся мне в шею. – Черт побери, денек будет длинный.
Я застонала при мысли о необходимости вылезти из уютного гнездышка и зарылась поглубже, придерживая его голову на моем плече.
– Мне слишком хорошо. Давай лучше прижмемся друг к другу.
Он зарычал, прихватывая меня за ягодицу:
– Сил нет, до чего заманчиво.
Я коротко вздохнула, понимая, что у сказочно знаменитого Райана Кристенсена сумасшедший график: выступление налезало на интервью и сменялось продвижением премьеры его последнего фильма «Искупление». Он пробыл в Лос-Анджелесе всего на день дольше меня, а уже снялся для ряда журналов и посетил несколько фотосессий.
Мой пульс зачастил, едва я подумала, что через считаные дни мы отправимся с целым авиапарком в Лондон, Париж – города, где я никогда не бывала. Путешествовать по Европе здорово, однако в объятиях Райана мне было ничуть не хуже и никуда не хотелось.
– Позвони и скажи, что заболел, – шепнула я. – Ты соврешь, а я поклянусь, что правда.
Его грудь затряслась от смеха.
– Дэвид, отменяй все! Моя прекрасная невеста приклеилась ко мне, и у меня нет ни малейшего желания надевать трусы – ни сейчас, ни потом.
Мне ничего не оставалось, как только хохотать с ним на пару.
Райан намотал на палец длинную прядь моих волос:
– Поверь, если бы не такой плотный график, мы бы лежали голышом целыми днями, даже неделями.
Я впилась пальцами в тугую задницу Райана, теряя голову от его жаркой мощи.
– Может, сделаем паузу на месяц-другой? По-моему, мы заслужили это после такой нервотрепки.
Райан вдавил меня в подушки.
– Поставим это во главу угла. – Его ослепительная улыбка вдруг померкла, моментально превратившись из легкой и озорной в серьезную. – Ты для меня важнее всего, Тарин. Надеюсь, ты это знаешь. – Он гладил меня пальцем по щеке, покуда нежность в глазах не сменилась раскаянием. – Я понимаю, что последние недели были суровыми.
Суровыми? Слишком мягко сказано. Скорее, это была проверка меня на крепость: смогу ли я выжить с невыносимой сердечной болью. Я высвободила левую руку, зажатую между нами, и повращала запястьем. Неловко согнутое под тяжестью Райана, оно уже начинало ныть. Иногда казалось, что я все еще в гипсе, хотя прошло уже почти две недели.
– Еще болит? – скривился Райан.
– Ноет. Иногда немеет, – пожала плечами я.
Он прищурился, обдумывая что-то и нежно водя рукой по моему животу.
– А ты… была у гинеколога, с тех пор как?..
– На прошлой неделе, – кивнула я. – Мэри ходила со мной.
– Что? – Райан сжал губы. Он как будто расстроился. – Почему ты мне не сказала?
Я ушам своим не верила! Он еще спрашивал, да к тому же резко. На прошлой неделе он заканчивал сниматься в «Тысяче миль» и, судя по всему, обдумывал свои чувства ко мне, поскольку беседы наши, черт побери, не отличались душевностью.
Райан слегка пихнул меня локтем, призывая к ответу.
Я встретилась с ним взглядом.
– А что ты ожидаешь услышать? – спросила я глухо. – Райан, на той неделе мы почти не разговаривали. Я решила, что тебе наплевать. Ждала, когда ты скажешь, что между нами все кончено.
Он схватил меня за левую руку и стал целовать пальцы рядом со сверкавшим обручальным кольцом.
– Ох, милая… прости. Знаю, я наломал дров. Просто все выглядело так… Я просто обезумел. Вот же зараза.
Я погладила его по щеке:
– Мы оба хороши.
Райан нахмурился и потерся лицом о мою ладонь:
– Ну так расскажи, пожалуйста. Что сказал доктор?
– Сказала, что все пришло в норму. Снова назначила противозачаточные таблетки. Если не возникнет осложнений, восстановлюсь за год.
Он явно сдерживал дыхание, потому что слова вдруг хлынули лавиной.
– Отлично. Хорошо. – Райан принялся потирать лоб, взъерошивая челку. – Черт, я понятия не имею, как это искупить. Я знаю, что сделал тебе больно. Клянусь, я все понимаю. Но я потрачу остаток жизни на то, чтобы все загладить. Даю тебе слово.
Я с трудом сглотнула, зная, что до разрыва нас едва не довели мои, а не его поступки и взбалмошные реакции.
– Это я виновата. Прости, что не поверила тебе.
Он повел плечом, не сводя с меня глаз:
– По-моему, мы оба получили урок. Теперь закалились и можем двинуться дальше.
Я кивнула, и камень свалился с души.
– Давай куда-нибудь уедем. Только ты и я.
Мое предложение приободрило Райана, и его напряженное лицо смягчилось.
– Посмотрим, что у меня с расписанием, и выделим отпуск. Поедем куда захочешь, моя хорошая. Куда угодно.
Он пригнул голову, и его губы – нежные, любящие – нашли мои. Мы пролежали долго, сплетясь телами, глядя друг другу в глаза и перешептываясь в любовных признаниях.
Боже мой, до чего же он был прекрасен в своей наготе: широкие плечи, мускулистые руки, нежно обнимавшие мое тело, волосы, растрепавшиеся после безмятежного сна.
Я изо всех сил старалась отгонять подобные мысли, но все же не могла не испытать укол самодовольства, зная, что большинство фанаток с готовностью пожертвовали бы рукой, родственником или почкой, чтобы только увидеть его обнаженным. «Прошу прощения, дамочки. Не хочу вас разочаровывать, но он целиком мой».
Жадная до него, я не смыкая губ целовала его крепкое тело – все ниже, даруя ему целую гамму ощущений: вот ногти впиваются в грудь, вот я покусываю мышечные бугры на животе, вот нежит его влагой мой блуждающий язык.
Сомкнув веки, Райан обмяк на подушках, а я продолжала ублажать губами и языком его мужское достоинство. У нас было мало времени, и я ловила каждую секунду.
– О, Тар, – прошептал он, напрягаясь под натиском.
Пальцы Райана зарылись мне в волосы – тянули, сжимали, направляя меня то вверх, то вниз. Черт, я здорово завелась. Я скребла рукой его грудь и заглатывала все глубже, извлекая из горла Райана блаженные стоны, и видела, что он наблюдает за мной.
Но едва я пустилась, что называется, во все тяжкие, помогая себе рукой, в нашу идиллию грубо вторгся рингтон его мобильника.
– Гррр… Какого черта? – зарычал Райан, обращаясь к тумбочке. – Какая сволочь дергает меня именно сейчас?
Про себя я расхохоталась, мгновенно представив единственную особу, имевшую свойство звонить в самый неподходящий момент. Должно быть, у нее развилось шестое чувство, позволявшее точно угадывать, когда ее сын развлекается в койке.
– Наплюй, – пробормотала я, беря его так глубоко, что чуть не подавилась.
Я хотела, чтобы Райан расслабился и забыл о своем постоянно трезвонившем телефоне, поганом графике. По его мурчанию и только что снова вымолвленному «о боже» я надеялась, что через пару минут он позабудет собственное имя. Я верила, что звонившему скоро надоест, но упорные трели до чертиков раздражали.
Через две минуты телефон ожил вновь.
– Да ты издеваешься!.. – простонал Райан.
Он изогнулся, чтобы взять трубку, но не хватило нескольких дюймов.
– Ну-ну-ну. – Я придержала Райана, прижала к постели.
– Дай просто выключить.
– Нет. Ты проверишь сообщения. Не трогай.
– Да нет же, я не… О, ффу… – просвистел он, втягивая воздух между зубами. – Обалденно… Ммм…
«А то я не знала, что тебе понравится».
Его руки снова забегали по мне, пальцы перебирали длинные пряди волос, а я старалась не считать телефонные звонки.
Райан взял меня за подбородок.
– Стоп, маленькая, стоп, – хрипло пробормотал он. – Я пока не хочу кончать.
Я подняла на него глаза, и он, положив руку мне на шею, привлек меня для поцелуя.
– Иди сюда.
Я хотела впитать его каждой клеточкой тела. Забрать в неизведанные края, где наслаждение и любовь нужны как воздух. Изнемогая от желания, я взяла в рот его верхнюю губу.
Он застонал и обвил меня рукой, а потом быстрым движением с легкостью перевернул и оказался сверху.
Длинные пальцы воспламенили мои бедра и скользнули внутрь. Райан терзал мою грудь и пировал, как оголодавший младенец. Я вся горела от желания ощутить в себе нечто большее, чем пальцы, но все эти волшебные эротические фантазии вылетели из головы, когда телефон зазвонил снова.
– Сукин…
Райан откатился от меня и хрястнул по надоеде. Если честно, мне уже стало интересно: кто проявляет такую дьявольскую настойчивость?
Он глянул на дисплей и насмешливо прыснул, отвечая на мой вопросительный взгляд:
– Это была Марла. Все четыре раза. Хватит, вырубаю.
Не успел он произнести эти слова, как трелями разразился стационарный телефон. Этот звук выволок из постели одного очень злого, упертого и не насытившегося мужика. И кое-кому предстояло испытать на себе все казни египетские.
– Что такое? – спросил он с ядом, дабы звонивший вполне уяснил его истинное отношение к вторжению. – Я старался заснуть. Сейчас?Зачем? – Райан стиснул зубы. – Это не может подождать час? Нет. Я только что проснулся. Хорошо. Дай мне десять минут, – пробормотал он. – Десять минут, я сказал.
Райан подобрал с пола одежду и выругался. Таким взбешенным я не видела его давно.
– Тар, вставай и одевайся.
– Зачем? В чем дело?
Он осторожно глянул на меня, натягивая на голое тело джинсы.
– Эй! Что происходит? – встревожилась я.
Он состроил кислую мину:
– Марла и Дэвид сейчас будут здесь.
Я мысленно застонала. Его пиар-агент и менеджер не в первый раз вторгались в нашу жизнь, когда их никто не ждал. Назвать их несносными было бы слишком мягко. Райан раздосадованно рылся в распахнутом чемодане, чем подстегнул мой следующий вопрос:
– Зачем?
Он потер лоб и буркнул:
– Фотографии утекли.
Я ощутила укол страха.
– Какие фотографии?
Он повернулся ко мне спиной и бросил через плечо:
– В баре засняли, как я в субботу делал тебе предложение. Снимки и видео разошлись по Интернету.
Я глубоко вздохнула. Его внезапный гнев по этому поводу больно кольнул мне душу. Райан был на таком взводе, что не мог расцепить две футболки.
«Ты сделал это прилюдно. Кто-то, ясное дело, снял на телефон. А ты чего ждал?»
– И что? Это так ужасно?
Райан тяжко вздохнул и виновато посмотрел на меня:
– Тар, ты же знаешь, как это бывает. Уже ночью эти снимки оказались на фан-сайтах и в «Твиттере».
Я смотрела себе под ноги, пытаясь уразуметь. Так что это – плохие новости или нет?
– Тарин…
Райан прервал мои размышления, протянув мне джинсы.
Я снова вздохнула, сунув правую ногу в левую брючину:
– Почему же ты не предупредил меня, что это создаст проблему?
– Тар, ты знаешь почему, – пробормотал Райан, просовывая голову в вырез футболки. – Давай не будем, ладно, маленькая? Пожалуйста.
– Но…
Он вроде как сдался, но был напряжен.
– Но – что? Тебе об этом незачем париться, вот почему.
Я покачала головой:
– Не в этом дело… Я просто не до конца понимаю. Вчера, когда Майк собрал нас в аэропорту, он предупредил меня, что папарацци обязательно налетят, а я спросила, снять ли кольцо. Он позвонил тебе, и ты ответил, чтобы я никогда, блин, не смела его снимать. Так почему, если в нашей помолвке не было никакой тайны и мне можно было появиться на людях с кольцом, это стало проблемой сегодня?
Райан сузил глаза:
– Ты так и сделала?
На миг я онемела, зная, что этот резкий тон предназначался не мне.
– Что сделала? Оставила кольцо или сфотографировалась с ним?
– Все равно. То и другое. – Он повел плечами.
Я решила, что он нуждался в этом знании перед налетом:
– Да, я оставила твое кольцо, потому что оно никогда не сойдет с моего пальца, но нет, я не позволила этим поганым негодяям нажиться на нашем счастье. Я держала руку в кармане.
– Ага, отлично, не забывай об этом, – кивнул Райан уже на ходу, направляясь к двери, чтобы впустить гостей.
Марла Салливан, бесстрастная пиарщица Райана, приветствовала меня полуулыбкой-полугримасой. Она вошла в гостиную, уже одетая в строгий деловой костюм, несмотря на раннее утро. Короткие черные волосы были уложены соответственно. В пальцах с алыми, острыми ногтями покачивалась здоровущая черная сумка.
– Сядь, – приказала она.
Какое-то время Райан таращился на нее, затем придвинул к большому обеденному столу стул.
– «Уикли репортер», «Си-Ви мэгэзин», – объявила она уничтожающим тоном, вываливая перед ним распечатки. – Ты повсюду. Наверное, поэтому и не отвечал на мои звонки последние четыре дня?
Райан лишь покосился на бумаги. Он откинулся на стуле и потер лоб, другой рукой оттолкнув материалы.
– Я уже видел это. Подумаешь.
Я подошла ближе и впервые увидела зернистые, темные снимки, на которых Райан стоял посреди до боли знакомого дубового стола, затем – другие, где он уже опустился передо мной на колени. Откровенный репортаж о субботнем вечере, когда он публично сделал мне предложение, заполонил все таблоиды. У меня екнуло в груди от столь вопиющей наглости.
– Подумаешь? Райан, ты стоял на столе посреди бара! О чем ты думал?
Она отчитывала его, как ребенка.
Райан, не отвечая, уперся локтями в колени и понурил голову.
– Что ж, это явно противоречит снимкам, на которых она двумя неделями раньше стоит посреди улицы в Майами. – Марла безжалостно дернула острым подбородком в мою сторону.
Она была в своем репертуаре, напомнив мне, какой я выставилась дурой, когда мокла под ливнем и думала, что Райан изменяет мне со своей партнершей Лорен Делани, тогда как в действительности они оставались на съемках.
Райан выпрямился и вспылил:
– Даже не суйся! – Он процедил это сквозь зубы, сопроводив слова гневным взглядом.
Не имело никакого значения, что Кайл Трент, мой бывший телохранитель, и Лорен Делани, партнерша Райана по фильму, сговорились и образовали отвратительный альянс в коварном намерении разрушить наши отношения. Важно было лишь то, что в прессе мусолили фотографическое доказательство моего душевного срыва из-за мнимой неверности Райана. Заголовки кричали: «ПОЙМАН НА ИЗМЕНЕ!»
А ныне они вопили о другом: «ПОМОЛВЛЕНЫ!»
Две недели взлетов и падений, усугубленных медийной дотошностью: «Райан и Тарин вместе», «Тарин ловит Райана на измене», «Райан и Тарин считают, что они квиты», «Тайный полет Райана в Сипорт, штат Род-Айленд», – теперь венчались новыми фотофактами, подтверждавшими, что он и вправду взгромоздился на стол.
– Райан, мы уже все обсудили. Хочешь разрушить карьеру? – Марла махнула рукой в мою сторону. Было совершенно очевидно, что карьеру Райана губила именно я.
– Нет! Конечно нет! – проревел он.
Марла фыркнула и ткнула пальцем в какой-то лист:
– Я же запретила тебе афишировать это идиотское решение. Слишком дорого обходится.
Я потрясенно задохнулась. Идиотское? Не снится ли мне это? Неужели и вправду она стоит здесь, читает нотации моему жениху и с тактичностью стенобитного снаряда заявляет, что его решение жениться на мне было глупостью и проявлением ослиного упрямства?
– Разве нельзя было сначала предупредить меня, что ты и впрямь на это отважился? – Она швырнула перед ним какое-то издание. – Я возвращаюсь из Монтерея – и на меня обрушиваются такие новости.
Я закатила глаза, оценив весь пафос негодования Марлы. Бросив взгляд на ее черные лакированные туфли на шпильках, я вдруг подумала, что они, должно быть, были подобраны в тон сегодняшнему цвету ее сердца.
– Меня подловили. Это мое дело, – буркнул Райан, сдаваясь на милость властной ведьме.
Впервые я видела, чтобы он перед кем-то прогнулся. Обычно он предлагал всему миру «уматывать со своей хренью к гребаной матери», но от этого кредо не осталось и следа. В ее присутствии он сдулся, как карточный домик на ветру. Я поджала губы, предпочитая помалкивать.
– Застукали? – переспросила Марла, не веря ушам. – Это так-то ты оправдываешься?
Райан враждебно покосился на нее и соскочил со стула: в дверь постучали вновь.
– Дэвид, – уронил он вяло, не смея поднять глаза на менеджера, который вошел в наш номер.
Дэвид Ардаццио медленно покачал головой, выказывая недовольство тем, что его призвали.
Вид и настроение Дэвида заставили мое сердце бешено забиться. Сейчас за Райана примутся оба его «дрессировщика». Ведьма и маленький Слизняк явились поочередно прессовать и укрощать его.
Будь я проклята, если позволю им смешать Райана с грязью за сделанное мне предложение. Я стиснула кулаки, готовая к предстоящей битве.
– Дэвид, – приветствовала менеджера Марла. – Ну-с, – фыркнула она раздраженно, – давайте обсудим, как уменьшить ущерб. – Она расцепила скрещенные костлявые руки, подобрала несколько распечаток и перепасовала Дэвиду. – На «Ю-тубе» есть еще два ролика, где он поет.
– Знаю, – кивнул Дэвид. – Ты, приятель, умеешь взбаламутить общественность.
Он издал смешок, притворяясь, будто рассматривает снимки, хотя, конечно, к этому моменту успел изучить их во всех подробностях.
Райан был слишком занят переживаниями и созерцанием пола, чтобы ответить. Через долю секунды Дэвид перенаправил взгляд на меня. Проблемы, связанные со мной, возникали у менеджера Райана не в первый раз, и все шло к тому, что мы не поладим. Дело принимало дурной оборот.
– Не понимаю, с чего вы подняли такой шум, – изрек Райан и посмотрел на меня.
– Я тоже, – поддержала его я.
При таком отношении к приятным новостям мне даже думать не хотелось, как повели бы они себя в случае серьезной беды.
Дэвид вроде как отмахнулся:
– Не в этом дело, Тарин. Ты должна уяснить, что карьера Райана во многом зависит от премьерных показов «Искупления». Это его первая главная роль в полнометражной кинокартине после франшизы «Побережья», и критики, ведущие киностудии – все – хотят убедиться, что он в состоянии вытянуть на себе фильм. Премьера будет крупной, и дело сводится к имидж-контролю, только и всего. Ничего нового, Райан.
Имидж-контроль?
Я оглянулась на распечатки.
– Простите, но я все равно не понимаю. Какое отношение к этому имеет наша помолвка?
Марла дернула головой в мою сторону:
– Не сомневаюсь, что ты озаботишься, когда он начнет получать проходные роли и денежный поток иссякнет.
Я могла бы и обойтись без ее взгляда, в котором читалось: «Это же очевидно. Или ты слишком тупа, чтобы понять?»
Кулак Райана впечатался в стол.
– Не говори с ней так! – Он угрожающе наставил на нее палец.
– Марла! – Дэвид попытался умерить ее пыл.
– Мне все равно, насколько меньше у него будет денег. Вопреки тому, что ты думаешь, мои чувства к нему не привязаны ни к его славе, ни к состоянию. Ты хочешь сказать, что из-за нашей помолвки он останется без ролей и люди перестанут смотреть его фильмы?
Я заметила, как дрогнули губы Райана.
– Нет-нет. – Дэвид выставил ладонь, опровергая мое предположение. – Мы с Аароном…
– Карьера Райана лишь набирает обороты, – перебила его Марла. – Все будущие проекты напрямую зависят от его сегодняшних решений. Ты хочешь, чтобы он потерпел крах?
Я вконец окаменела.
– Разумеется, нет.
– Господи Иисусе! – простонал Райан, но Марла проигнорировала его.
– Тогда вам обоим придется смириться с фактом, – продолжила она, по-прежнему обращаясь ко мне, – что зрительское восприятие его статуса и поведения оказывает колоссальное влияние на его коммерческую жизнеспособность. Он должен неизменно оставаться профессионалом и держать себя в узде – без скандалов и ловкачей, падких на его состояние.
Последние слова прозвучали как пощечина.
– Ты намекаешь, что я из последних?
Райан выпрямился, готовый броситься на мою защиту, но ничего не предпринял, поскольку Марла, казалось, готова была извиниться. Мне тоже на мгновение показалось, что она попытается вести себя прилично.
– В этом бизнесе негативные впечатления могут сохраняться годами и в некоторых случаях иметь непоправимые последствия для актерской карьеры, – жестким тоном заговорила Марла. – Райан находится здесь для продвижения своего фильма, а не для шквала вопросов относительно его нелепой выходки. Его неосторожность совершенно затмила премьеру «Искупления». Ты забываешь, что ему платят очень влиятельные люди, но платят они за повышение интереса к его картине, а не за объяснения, почему он вдруг решил взгромоздиться на стол. – Она повернулась к Райану: – Сколько раз я должна повторять, что тебе не нужна такая пресса?
– Я знаю свои обязанности! – злобно огрызнулся Райан.
– Тогда тебе следовало держать себя в руках и понимать, что стоять на столе посреди переполненного бара – дурная идея!
Райан вытянул пальцы, как будто хотел ее задушить.
– Ты так и будешь давить на меня? Я сам все понимаю!
– Ну что поделать, если кому-то приходится следить за твоим пове…
«Вот зараза!»
– Хватит! Прекрати! – вмешалась я. – Мне наплевать, кто ты такая. Ты не посмеешь испоганить наше драгоценнейшее воспоминание и не заставишь Райана казниться из-за него. Я не позволю тебе.
Я встала позади Райана и положила руки ему на плечи, всерьез опасаясь, что если отпущу, то все полетит кувырком – стулья, стол, тела…
– Да, он залез на стол и попросил меня выйти за него замуж. И что с того? Ты подаешь дело так, будто он упоролся и бил бельков. Ясно же, что из этого сенсационного события можно извлечь что-то полезное.
Марла тупо смотрела на меня, откровенно потрясенная моей наглостью вновь подать голос, потом снова взялась за Райана:
– Райан, наверное, будет лучше, если ты, я и Дэвид продолжим эту беседу наедине и выработаем план действий. Уверена, что у твоей Тарин масса других дел.
– Прошу прощения?
Я уставилась на нее, безмерно удивленная ее способностью даже помыслить об устранении меня из дискуссии. У этой суки имелась выдержка.
Райан выдвинул еще один стул, и я вздрогнула.
– Я думаю иначе. Все, что вы собираетесь сказать мне, можно произнести в присутствии моей невесты. Это касается ее жизни в той же мере, что и моей. Ярешаю, участвовать ей или нет. Поняла? – (Марла ошеломленно таращилась на него.) – Понятно, я спрашиваю? – повторил он с нажимом.
– Конечно, – горестно выдохнула Марла и выпрямилась.
Я с облегчением села и благодарно похлопала Райана по бедру. Он накрыл ладонью мою руку, украшенную бриллиантом.
– В таком случае… Сегодня на встрече с прессой мы уведомим всех интервьюеров, что любые вопросы о твоей личной жизни запрещены. Специальные люди будут следить за соблюдением этого требования и отметать все неприемлемые вопросы, дабы не отвлекаться от премьер «Искупления» и новых серий «Побережья». То же касается и других твоих встреч.
Райан выглядел так, будто его привязали к электрическому стулу и чья-то беспощадная рука готова была в любой момент щелкнуть выключателем. Могу поклясться, он обдумывал, как бы лучше удрать. Я погладила его по спине кончиками пальцев, снимая напряжение.
– Тебе придется вести себя подобающе у Джимми Коллинза сегодня и с Найджелом Алленом в «Ночной жизни» завтра. Теперь ты должен знать, как избежать такого рода вопросов, – продолжила Марла. – Но если я вдруг ошибаюсь… – Она оседлала своего конька, а я взяла копию журнальной обложки и всмотрелась в якобы скандальный снимок. – Мы оговорим темы дискуссии перед интервью… – зудела Марла.
Я пыталась прислушаться к ее несносным речам, но вдруг погрузилась в глубокую задумчивость, прикидывая, как бы выбить из нее это обожаемое дерьмо, чтобы она заткнулась к чертовой матери.
Что до меня, то я не видела на обложке таблоида ничего страшного по сравнению с рядом других новостей о нас с Райаном, публиковавшихся прежде. Даже подпись была не особенно ужасна. Очевидцы сообщили, что «Райан спел и сыграл на гитаре прекрасную песню, после чего объявил о своей любви к местной предпринимательнице Тарин Митчелл». В чем скандал?
Бывали случаи вроде нынешнего, когда я мечтала, чтобы сверхчеловеческие способности, явленные в фильме, вдруг заработали и я сумела бы силой мысли прекратить подачу кислорода в ее легкие или одной лишь волей воображения швырнуть ее через комнату. Злые фантазии, не скрою, но эта женщина вызывала их к жизни. Особенно когда причмокивала, наставляя моего будущего мужа в манерах звезд первой величины и диктуя уклончивые ответы, которые ему предстояло давать сегодня во избежание публичного обсуждения наших отношений.
Мы с Райаном чуть не подпрыгнули, когда раздался очередной стук. Я была признательна за все, что могло отвлечь меня от желания выбить дерьмо из Марлы.
Сквозь щель я мгновенно узнала юную длинноволосую блондинку, чье сияющее лицо и дружескую улыбку я видела много раз за последние два дня, когда мы чатились в онлайне. Через плечо у нее была перекинута большая сумка, к груди она прижимала пухлый конверт из плотной коричневатой бумаги.
– Привет, заходи, – позвала я ее с искренней сердечностью.
За всеми выволочками, устроенными в номере, я позабыла о Триш, помощнице Марлы, которая собиралась помочь мне должным образом одеться к премьере.
В момент, когда Триш переступила порог прихожей, атмосфера переменилась и стало легче дышать.
– Приятно увидеться наконец вживую.
– И мне. – Триш радостно подпрыгнула и обняла меня, как старинную школьную подругу. – Хотя мне кажется, что мы давно знакомы.
Я заметила, как она глянула через мое плечо в номер, где ее начальница все еще поучала Райана.
– Ну и как дела?
Я пожала плечами. Что мне было сказать? Что я считала ее босса редкостной тварью, которую с удовольствием сбросила бы с крыши отеля?
– Она что-нибудь сказала насчет пресс-релиза по поводу вашей помолвки? – шепнула Триш.
– Что случилось? Почему ты такая? – отрывисто, стараясь говорить как можно тише, спрашивал Марлу Райан.
– Нет. Ни слова, – помотала я головой.
Марла издала свой фирменный горловой звук – так делает кошка, отрыгивающая комочек шерсти.
– Ты капризничаешь и паришь в облаках, а все остальные должны разгребать бардак.
– Какой бардак? – спросил Райан. – Я обручился. Тоже мне событие! Я не первый актер, кто это делает. Я просто не понимаю, за что ты так ее ненавидишь.
– Райан, у меня нет к ней ненависти. – Марла даже не потрудилась понизить голос. – И к следующей твоей подружке не будет. Ты молод. Перед тобой открыт весь мир. Моя работа – создавать и держать под контролем впечатление, которое ты на него производишь, чтобы двери оставались для тебя открытыми.
Триш нахмурилась.
– Я же сказал тебе, что никакой следующей не будет. – Райан повысил тон. – Усвой это наконец.
Мы с Триш прошли в гостиную. Триш едва ли не с поклоном аккуратно положила пакет на стол возле руки Марлы.
– Новые пресс-пакеты?
– Да. Я только что от принтера, – кротко ответила Триш.
Марла открыла конверт, долго и внимательно изучала содержимое, но едва открыла рот, чтобы пожаловаться на ошибку, которую выискала, как Райан перебил ее:
– Мы закончили?
Я моргнула, глядя на него. Нормальный, сдержанный человек, которого я любила, исчез. На его месте тикала бомба с часовым механизмом, готовая взорваться. Мое сердце зашлось от страха, когда я расслышала угрозу в его голосе.
Марла притворилась, будто не слышит. Ничего другого от нее и ожидать не следовало.
– Дэвид, нам нужно поставить в график встречу с Леном Бейнбриджем. Нам уже предложили эксклюзивы. Селеста Кроуфилд оставила мне десять голосовых сообщений, «Glam» требует первые выплаты за статью, проиллюстрированную на обложке. Нам начинают делать серьезные предложения, и мы оба знаем, какого рода доход приносят помолв ки и свадьбы. Лен должен немедленно набросать добрачный контракт, пока состояние Райана не начало таять, и…
Райан встал. Стул скрежетнул по полу, что привлекло всеобщее внимание.
– Ну, все. Тема закрыта. Выметайтесь! Все! – Он сгреб со стола бумаги и швырнул в Марлу. – И это дерьмо захвати.
Она вздохнула, как разнесчастная заботливая мать.
– Ты же понимаешь, Райан, что все надо оформить по закону.
– Плевать! – взвыл Райан. – Не твое собачье дело!
Дэвид, не обращая внимания на приказ Райана, поправил манжеты и посмотрел на часы. Он, похоже, давно привык к звездным истерикам.
– Я позвоню юристам и запущу машину. В девять тебе подадут машину, и…
– Вон отсюда, я говорю! Вон! – заорал Райан, и жилы вздулись у него на шее.
Он указал подбородком на дверь. Я никогда не видела его в такой ярости. Если бы он набросился так на меня, я бы уже мчалась к лифту.
Через пять секунд дверь в нашу спальню с грохотом захлопнулась.
Я нашла Райана стоящим у окна: он упирался ладонями в стекло, свесив голову, и дышал так, словно только что поучаствовал в боях без правил. Мне было страшно даже прошептать его имя – того и гляди взорвется.
Я молча присела на край разоренной постели, давая ему время успокоиться, пока сама обдумывала, как вышло, что новости о нашем счастье обернулись двадцатиминутной нравоучительной лекцией.
Вместо объятий, шампанского, поздравлений, улыбок и хлопков по спине от команды, которой он препоручил свою жизнь, мы получили обратное: злобу, бессердечную враждебность, нелепые обвинения и домыслы.
Я смотрела на Райана, прижавшегося к стеклу, и гадала, не сожалеет ли он уже о своем поступке.
Меня не покидало опасение, что рано или поздно кто-то из нас раскается.
Не желая даже думать об этом, я подошла к Райану. Он настороженно взглянул на меня, а потом крепко прижал к груди.
Значит, время сожалений еще не пришло.
