Глава 21. Без присмотра
– Не суетись. Ты лицо официальное, – поддела я Мэри, оправлявшую рукава.
Майк заставил ее надеть простую черную пару, кремовую блузку и практичные туфли на низком каблуке. То был ее первый выход на ковровую дорожку в Лос-Анджелесе. Она чертовски нервничала, но выглядела, по крайней мере, достойно.
Майк занимался с ней с момента ее возвращения с курсов интенсивной подготовки, прорабатывая все – от обслуживания лимузина до рукопашной. Он также обучил ее разным кодовым словечкам, которыми ей предстояло пользоваться в общении с ним. На самом деле было крайне любопытно узнать детали незримой защиты, обеспечивавшейся Майком.
Он до того врос в наше обыденное существование, что мы иногда забывали о его истинной роли. Половину времени казалось, будто он закадычный друг Райана и просто тусуется с нами.
– Все равно мне было бы зашибись в коротком платье, – ныла Мэри. – Ты блещешь, а я как училка.
– Не забудь расстановку, – уронил Майк с переднего сиденья, деликатно напомнив ей, что она «на работе», а не оттягивается со мной.
Я понимала, что он одел ее так, чтобы не выделялась, а смешивалась с толпой. Дома мы с Райаном «прогнали» с ними не одну ситуацию, вплоть до того, что Майк показал нам даже пару приемов самообороны, на случай если нам вдруг придется защищаться самим. Мне было ясно, почему он счел юбку не лучшим выбором.
– Собираешься припереть коленкой чью-то башку? – поддела я тихо.
Майк показал ей, как обездвижить буяна, пока нас будут уводить от «угрозы». При правильном выполнении злодей получал шанс узреть промежность во всей красе – или испытать на себе, по нашему с Мэри выражению, «вагинальный захват».
Мэри закатила глаза:
– За последние недели я настрелялась из самых разных пушек, и у меня отличный прицел. Гляди у меня!
– Не обалдей от фотовспышек, – парировала я. – Старайся на них не смотреть, иначе перед глазами всю ночь будут пятна. Почти как на время ослепнуть!
Мы долго ждали, покуда вереница автомобилей тянулась по дороге, которая вела к месту сбора по случаю вручения юношеских наград в огромном Амфитеатре Гибсона. Это был первый выход Мэри в качестве моего бодигарда под руководством ее нового шефа Майка Мерфи.
Мне было любопытно, как уживутся в последнем бойфренд и босс, но до сих пор все шло гладко. Она с великой охотой подчинялась его командам, а он, по-моему, лишь заводился от этого. Стоило ему рявкнуть – она мгновенно повиновалась. Тогда он расправлял плечи, едва заметно улыбаясь краем рта. Он старался быть зверем, но малого самораскрытия хватало, чтобы потерпеть поражение, так как Мэри выжимала из этого все, что могла.
Что бы ни думал Майк, в их союзе верховодила Мэри.
Я увидела, как она трогает гарнитуру.
– Да, о’кей. У нас зеленый.
Райан подался ко мне:
– Правда, похоже на «Шпион против шпиона»?
– Это у них секретные переговоры в режиме БДСМ. Выпори меня, Хозяин. Я плохо себя вела.
Я хохотнула и пихнула его локтем, а Мэри показала мне палец.
Райан с ухмылкой пригнулся:
– Давненько мы не занимались связыванием! Меня возбудила эта демонстрация силового господства.
Майк обернулся к нам со своего места.
– Если вы готовы, то наша очередь выходить.
Мэри нацепила деловую маску и вся подобралась, когда я полезла из машины.
Райан протащил меня несколько шагов, прежде чем был вынужден раздавать автографы и приветствовать фанов. Я убралась с дороги, как мне всегда велели на его выступлениях. Мэри находилась справа и зорко следила за обстановкой. Майк научил ее «прикрывать и уводить», а поскольку она была правшой, то хватать меня ей предстояло левой рукой. Кто мог знать, что это целая наука? Майк хорошо усвоил процедуру. Он управлялся с автограф-сессией и позированием Райана лучше, чем это сделал бы любой пиарщик или менеджер, благо сопровождал его на протяжении всего последнего года.
– Видишь, как Майк отводит предметы от лица Райана? – обратилась я к Мэри.
Майк держал руку поднятой и блокировал все, на чем просили расписаться фанаты.
– Черт побери, Тарин, – пробормотала Мэри, вбирая взором сотни орущих фанатов, выстроившихся за ограждениями и алчно требовавших толики внимания Райана. – Мне-то казалось, что безумие творилось на премьере, но это сущий психоз. Прямо взбесившиеся подростки.
– В Париже было почти то же самое.
Она зыркнула на меня:
– Типа этого?
Я кивнула, придерживая воспоминания. Я-то привыкла, но Мэри всего второй раз в жизни оказывалась в «фандемониуме», сопровождавшем Райана Кристенсена всюду, куда он ни шел, и мне было видно, что она потрясена. Райан выглядел намного собраннее и даже бодро, раздавая фанам то, чего те неистово вожделели.
– Майк провисел на телефоне все утро, организуя безопасность этого шабаша.
Я отозвалась кивком и огляделась. Позади нас маячила дополнительная охрана. Я знала, что ни Райан, ни Майк не предоставили бы Мэри самой себе, случись нештатная ситуация.
– Значит, в этом и заключается моя функция? Просто стоять рядом с тобой? – спросила Мэри, озираясь и выглядя донельзя официально по ходу сканирования толпы на предмет опасности.
– Нянчиться со мной? Ага. Этим ты и занимаешься.
Она скривила губы в жалком подобии улыбки.
Я дернула подбородком в сторону Райана и Майка:
– Эти болваны считают, будто мы знать не знаем, что происходит.
Мэри кивнула:
– После Кайла понятно, почему Райан захотел, чтобы тебя стерегла женщина. Я сообразила уже давно, как только Майк принялся расписывать мне прелести работы в охране. Однажды он проболтался: Райан, дескать, хотел для тебя бодигардшу.
– Ага. Их маленький заговор вполне прозрачен.
– Скажем, что мы их раскусили?
– И упустим возможность попудрить им мозги? Не. Все это часть его генерального плана оградить меня от бед, пока он занят стяжанием славы.
Мэри, не теряя бдительности, поглядывала по сторонам.
– Мне не на что жаловаться, черт возьми. У меня есть первоклассный мужик, который трахается, как робот, и путешествует по всему миру с моей лучшей подругой. Меня не парит караулить тебя, пока ты ходишь по магазинам.
Я не могла не рассмеяться на это.
– Если Майк даст мне мою личную платежную карточку, я займусь йогой – попомни мои слова.
– Будешь человеком-змеей? Подумай, это может плохо кончиться!
Она покатилась со смеху:
– А страховка такую работу покроет? Может понадобиться.
– Сомневаюсь, но я позволю тебе лишних десять минут в день любоваться задницей Райана Кристенсена.
Она пришла в ужас:
– Всего десять минут? Ха! Знаешь, скажи ты мне год назад, что я войду в свиту Райана Кристенсена, я бы усомнилась в твоем рассудке. Это какой-то сон. Не хочу обидеть, но задница у него выдающаяся.
Мне было видно, как просияли фанаты, когда Райан с улыбкой остановился перед ними.
– Что повторяла моя мама? Мечты сбываются, если двигаться в их направлении.
– Умная была женщина, – пылко констатировала Мэри, и наши взгляды вновь приковались к выдающимся задницам Райана и Майка.
Я вызвала в памяти мамино улыбающееся лицо, кляня себя за то, что за годы после ее смерти мне иногда не сразу удавалось вспомнить ее лицо.
Райан улыбнулся и помахал рукой, прощаясь с завывавшими фанатами, а затем целенаправленно устремился ко мне. Он взял меня за руку и поднес ее ко рту, нежно целуя пальцы, после чего сплел их со своими и продолжил путь. Его случайная прилюдная демонстрация любви лишила меня дара речи. По-моему, он вовсе не понимал, что его бессознательные поступки понуждали исчезнуть мир вокруг нас, а сердце мое трепетало подобно птичке колибри, потрясенное его врожденным рыцарством. Я знала, что далее предстояла совместная фотосессия для прессы, но с ним я готова была отправиться хоть на передовую.
* * *
Теперь, когда я внимательнее присмотрелась к закулисным манипуляциям, мне стало ясно, как много делал для нас Майк. Награждение прошло без сучка и без задоринки, и Райан удостоился огромной доски для серфинга за победу в номинации «Драматический киноактер». Он был прекрасен на сцене, откуда благодарил фанатов. Его речь была краткой, изящной, а последовавшая кулуарная гулянка со старым составом «Побережья» превратилась в настоящий угар.
Когда шоу закончилось, Майк и Мэри ждали нас, готовые доставить на следующее мероприятие: поздний ужин с ними, Кэлом и Келли в декадентском ресторане «Кои».
Когда мы оттуда вышли, нас атаковала целая свора папарацци – слава богу, с нами была Мэри. Майк убедился, что шофер на месте и ждет нас, прежде чем разрешить нам покинуть временное убежище. Райан держал меня за руку, а Мэри прикрывала с фланга, повторяя команды Майка и предлагая фотографам сдать назад и пропустить нас. Я была рада, что после двух с половиной бокалов вина и слепящих фотовспышек мне не придется сидеть за рулем средь темной ночи.
– Неудивительно, что звезды попадают в аварии, – пробормотала Мэри. – Не вижу ни хрена. Посмотри на них! Какого дьявола они блокируют выезд?
Папарацци отпихивали друг дружку, стараясь заснять нас в салоне автомобиля. Райан прикрыл глаза рукой. Я заметила, что так же поступила и Мэри.
– Знаешь, я всегда думала, что известные люди делают это, чтобы их не фотографировали. Теперь мне, черт возьми, ясно – они берегут глаза!
* * *
Ее голос вспомнился мне, когда мы подверглись такому же испытанию в аэропорту. К счастью, когда мы приземлились в Рино, штат Невада, поблизости оказалось лишь несколько пассажиров с мобильниками.
Я нервничала, волновалась и цепенела, пока мы спешили из здания аэропорта прямиком во внедорожник с шофером, ожидавший у тротуара. Меня всегда удивляло, как знаменитостям удавалось столь быстро скрыться, – это требовало четкой согласованности действий.
Майк придержал дверцу, охраняя нас при посадке в машину. Даже это действо подлежало режиссуре. Я всегда садилась первой, за мной следовал Райан. Когда «первые лица» оказывались внутри, наступал черед Мэри. Майк всегда сидел на переднем пассажирском месте – неизменно. Он также отвечал за получение багажа. Райан Кристенсен никогда не томился возле вертушки.
Я начинала считать, что Майк заслуживал крупной, ощутимой прибавки. Моей лучшей подруги, перетянутой большим красным бантом, было для него маловато.
Райан взял мою руку, успокаивающе сжал и улыбнулся. Ему было незачем спрашивать, волнуюсь ли я перед встречей с родным отцом, – он и так знал. Ночью я не сомкнула глаз.
Пока мы ждали, когда погрузят багаж, Райан просматривал пропущенные сообщения.
– У нас проблема.
Моей первой мыслью было, что за нами увязались папарацци, вообразившие, будто мы собрались пожениться в Рино. Во всяком случае, так подумала Триш, когда я сообщила, куда мы летим. Я не хотела больше никаких проблем, по тону же Райана поняла, что дело личное.
Он повернулся и выдержал мой вопросительный взгляд.
– Сообщение от Триш. Похоже, кто-то из приятелей Тэмми написал в «Твиттере», что она ждет меня на свою свадьбу в сентябре.
Мое волнение вылилось в яростный взрыв.
– Ты шутишь?!
– Хотел бы я пошутить. – Райан убрал телефон в карман. – Ну, так я и знал. Сказано же им было: помалкивайте! Никто не слушает. Их свадьба превратится в пресс-конференцию. Сукин…
Он уставился на меня.
– Теперь начнется психоз. Я предупредил Пита, чем это кончится. Едва разнесется весть, что я войду в церковь, как над нами закружат гребаные вертолеты.
– Интересно, что за придурок слил это, – хрюкнула Мэри со своего места.
– Повежливее, – пробормотала я, берясь за мобильник.
– Это вряд ли, – отозвалась она с нахальным сарказмом.
Я закатила глаза и принялась звонить Тэмми, пока водитель укладывал наш багаж.
– Не отвечает.
– Конечно не отвечает. Она знает, что я с тобой, – добавила Мэри.
Райан понимал, до чего меня бесила эта распря – гадость и грязь, всплывшая между некогда закадычными подругами. Я уповала только на то, что Тэмми слетела с катушек исключительно под действием стресса.
– Придется мне разбираться с этим, – простонала я.
– Зачем? – ощерилась Мэри. – Она возмечтала заполучить права на Райана по случаю свадьбы. Это ее дело, а не твое. Ей следовало держать пасть на замке.
– Согласен, – буркнул Райан. – Это не твое дело, Тар.
Я в общем и целом присоединилась к их мнению. Но все же…
– Когда приедем в отель, я попытаюсь дозвониться до Пита. Он вправе знать, что происходит, особенно если свадьба может оказаться под ударом.
Взгляд Райана говорил, что уже поздно.
* * *
Вид отеля «Риц-Карлтон» на озере Тахо захватывал. Высокие сосны, величественные горы и впечатляющий гостиничный комплекс так и влекли нас насладиться изысканной роскошью. Внутри центральное место занимал исполинский каменный камин, уходивший вверх, по словам консьержа, на пятьдесят пять футов.
Нас препроводили на отдельный этаж, и, должна признать, номера богаче я не встречала.
– Вау! – выдохнула Мэри и повернулась к Райану: – Здорово, что мы дружим!
Тот улыбнулся и снял с моего плеча сумку.
За огромными окнами открывался великолепный вид на горы. Лишь один человек знал, как подыскать такое чудо.
– Андреа?
– Ага, – подмигнул Райан.
– Девочка заслуживает серьезной прибавки.
– Кто такая Андреа? – спросила Мэри, нарезая круги, дабы ничего не пропустить.
– Богиня турагентств, – ответил Райан. – Здесь должны быть две большие спальни. Забирай одну. Мы с Майком раздавим бесплатную бутылочку коньяка, а вы, дамочки, выбирайте.
Мы с Мэри ходили из комнаты в комнату.
– Этот номер побольше иной квартиры, – пыхтела Мэри.
Я чуть не воспарила при виде просторной мозаичной душевой кабины.
– Еще бы.
– Хорошо водиться со звездами, – уронила она, поглаживая пышное белое полотенце, сложенное на стойке, как будто оно было живым.
– Когда приезжает Джо? – осведомилась она.
– Завтра. Везет жену и детей.
Мэри прошла в другую комнату, походившую на маленькую гостиную или кабинет с волшебным видом на безлюдные лыжные склоны.
– А почему ты не едешь к нему?
Шагая за ней, я проводила пальцами по всем роскошным тканям. Поражали даже портьеры.
– Райан хотел встретиться на нейтральной территории, но, судя по этому месту, он получил фору. Еще он не хотел встречаться на людях – мало ли чем обернется дело. Это его способ контролировать ситуацию.
Чтобы исследовать другое крыло, мы пересекли центральную гостиную, где нарвались на коварные улыбочки наших мужчин.
Мэри выдохнула проклятье.
– Насколько я понимаю, в таких условиях Райан может контролировать что угодно.
– Я столблю эту комнату.
– Прекрасно. Все равно они почти одинаковые. Здорово, что между нами еще одна огроменная. – Мэри дала мне тычка. – Веди себя ночью потише, ладно?
Я вышла за ней, отметив, что сердце мое забилось при одном взгляде на Райана, стоявшего в простой серой футболке навыпуск.
– Ну что, Мэри, – пари?
Она обернулась, придя поначалу в недоумение, но после смекнула:
– Какого рода пари, Тарин?
– Кто из нас сдастся первой.
Майк издал отрывистый смешок.
Я ухмыльнулась самоувереннее некуда, хотя в действительности изрядно устала.
– У меня две сотни наличными. Мужики засекут время.
Райан пробарабанил ладонями по узорной решетке.
– Да! Это я понимаю! Мне нравится ход твоих мыслей, лапочка.
Мэри резко повернулась, ища поддержки у Майка. Я знала, что у нее не было при себе двух сотен долларов, но Майк успокаивающим кивком заявил, что у него найдутся.
Ее длинные каштановые волосы метнулись обратно.
– По рукам.
* * *
Я выложила на ходу две сотенные бумажки на темного дерева обеденный стол для шести персон – поближе к тарелке Мэри. Проиграла так проиграла, и нечего рассусоливать.
Майка разобрал смех, и он веселился украдкой.
Из нашей комнаты вышел Райан, приглаживая волосы пятерней.
– Держи свои реплики при себе, Мерфи. Она накануне ночь не спала.
Я налила две чашки кофе, мечтая пустить одну прямо по вене. Должно быть, я отключилась сразу после оргазма.
Майк сгреб бумажки со стола, аккуратно сложил и сунул Мэри за вырез. Она ухмыльнулась, приняв их как нагрудный орден.
Короткого смешка было мало, чтобы меня успокоить. Нервы были натянуты с момента пробуждения: «Как он выглядит? Увижу ли я в нем себя? Не окажется ли он редким гадом, так что я пожалею о решении с ним увидеться?» Вопросы, остававшиеся без ответа, не позволяли мне вволю позабавиться проигрышем в нашем маленьком состязании.
* * *
Я чуть не вывернулась из кожи, когда чуть позже зазвонил стационарный телефон. Не успел Майк положить трубку, а я уже знала, о чем шла речь.
– Они здесь. Сидят в ресторане за вип-столом.
Райан заключил мое лицо в ладони и провел большими пальцами по щекам, впиваясь в меня участливым взором.
– Чем бы оно ни обернулось, я не позволю этому дню закончиться на печальной ноте. Пойдет хорошо – пригласим их в номер. Плохо – после ланча они уходят, а мы умываем руки. Идет?
– Идет, – кивнула я.
– Ну и славно, солнышко. – Он склонился и скрепил свой обет поцелуем.
Дух захватывало, я трепетала и задыхалась. Райан вел меня за руку – почти тянул. Он шагал, как обычно, уверенно, взвалив мои заботы на свои широкие плечи.
Первыми я заметила двух девочек, уморительно потрясенных шествованием самого Райана Кристенсена. Конечно, они узнали его, ибо были вне себя от восторга.
Не знаю, почему я удивилась при первом взгляде на Джо. Может быть, потому, что видела его лишь худощавым и долговязым подростком с черными как смоль волосами и никак не ожидала встретить высокого плотного мужика, немного похожего на Тима Макгро .
Мой взгляд перебегал с его широких плеч и крепкого корпуса на аккуратную эспаньолку и соответственно короткие каштановые волосы. Щеки были тронуты летним загаром – как и все остальное. С моим приближением глаза его превратились в щелочки, а улыбка стала шире.
В моих легких не осталось воздуха, когда я узрела его темно-голубые глаза – точные копии моих. То, что я наконец уловила семейное сходство, отозвалось во мне ударом в грудь некой природной силы. В горле застряло рыдание.
Странно, но я рассчитывала увидеть кого-то постарше – он был моим отцом. Пришлось напомнить себе, что наша разница в возрасте составляла всего шестнадцать лет. Сейчас Джо было сорок четыре, но он не выглядел достаточно старым, чтобы иметь дочь моего возраста.
Когда Джо сощурил свои голубые глаза, его рука на плече жены напряглась, а губа начала подрагивать. Он обошел жену, чтобы устремиться навстречу. Он весь дрожал и шел немного неровно.
Райан потянул меня за руку, выставил перед собой и чуть подтолкнул, предоставляя проделать путь самостоятельно.
– Девочка моя, – проговорил, запинаясь, Джо, сдерживая рыдания.
И тут я пошла вразнос.
По щекам хлынули горячие слезы. Я знать не знала этого человека, но что-то в нем было очень и очень правильное. И вот меня обхватили и прижали лицом к груди сильные руки; ладонь принялась гладить по голове…
– Двадцать восемь лет. Я двадцать восемь лет ни на секунду не забывал о тебе. Спасибо за сегодняшнее, – выдавил Джо, стараясь говорить тише.
Я кивнула, не будучи в состоянии говорить, ощущая его боль и радость. Могу себе представить, через что он прошел, отказавшись от своего ребенка.
Джо взял меня за плечи и чуть отстранил:
– Дай на тебя посмотреть. Глазам не верю. Я думал… – Он задохнулся. – Я считал, что этот день никогда не наступит.
Сознание того, что наше воссоединение разволновало его не меньше, чем меня, придавало мне силы.
Он глотнул воздуха:
– Тарин, ты вылитая мама.
Я обнаружила, что киваю и соглашаюсь, хотя даже не знала, как выглядела родившая меня женщина.
– Вот бы она полюбовалась! Но я уверен, что сейчас она улыбается нам с небес.
Джо попытался утереть мне слезу, и я машинально сделала это сама.
– Приятно узнать наконец, чьи у меня глаза.
Он улыбнулся, заставив меня гадать, что еще у нас общего.
Я обнялась с его женой Джилл, а Джо обменялся рукопожатием с Райаном.
После милого ланча Райан пригласил их в номер.
Мэри была чудо – занимала девчушек, пока мы вели беседу с Райаном, Джо и Джилл.
Джо казался искренним, но осторожным.
– Воображаю, каким для тебя явилось ударом выяснить правду. Я полагал, что твой папа уничтожил все документы. Мне даже в голову не приходило, что он их сохранит.
Я отпила кофе, пытаясь немного разделаться с эмоциональной перегрузкой.
– Он сложил все в коробку и запер в банковскую ячейку.
Джо кивнул:
– Мои письма и прочую мелочь?
Я поставила чашку:
– Там было еще около двух тысяч долларов.
Он почесал в затылке и на секунду сжал губы.
– Постоянно думал, получала ли ты деньги, которые я посылал. Ясно, что твой батюшка не потратил бы из них ни цента. Думал, небось, что это наркодоллары или еще какой криминал.
«Наркодоллары?»
Он тронул рот:
– До армии у меня были проблемы. Скажем так: Дядя Сэм быстро прочистил мне мозги.
В этом я не сомневалась.
– У меня есть облигации для твоих дочек. Пусть две тысячи долларов достанутся им.
Джо вскинул руку, готовый протестовать, но я упредила его:
– Джо, это ради их будущего. Я ценю твою щедрость, но это не обязательно.
Джилл воспротивилась его неодобрению:
– Спасибо, Тарин. Очень дельно с твоей стороны. Не успеешь оглянуться, а девочкам уже пора в колледж, так что деньги будут только на пользу. – Джилл посмотрела на Райана. – Впрочем, знакомство с тобой для них вообще бесценно. Как мы сказали им, так они и не умолкали. Старшая решила, что мы прикалываемся, пока ты не вошел в обеденный зал. Не знаю, как и благодарить тебя за все, что ты сегодня сделал для нашего семейства.
Райан с улыбкой отмахнулся: пустяки.
– Обязательно снимусь с ними, пусть будут фото на память.
Джо и его жена выглядели донельзя довольными. Затем Джо вернулся вниманием ко мне, изучая меня, как некий хрупкий предмет.
– У тебя, наверное, скопилась куча вопросов.
Это было еще мягко сказано.
– Их столько, что я не знаю, с чего начать.
Джо поставил локти на колени:
– Спрашивай, о чем хочешь. Джилл имеет право знать. Понятно, что она тоже в шоке. – Он потянулся и взял жену за руку. – Но я сказал ей, что никогда не надеялся тебя увидеть, а потому не хотел попусту огорчать.
Джилл успокаивающе улыбнулась ему, поглаживая по кисти:
– Я не огорчилась. Ты был мальчишкой, Джо.
Джо пожал плечами, явно расположенный искупить грехи.
– Мальчоночка, от которого залетела его подружка – такая же юная.
Райан закинул ногу на ногу и потянулся к моей руке.
– За это тебе от меня большое спасибо. – Он поцеловал мне пальцы. – Ты создал женщину, которую я люблю. Лучшего подарка не найти.
Между ними промелькнуло нечто безмолвное, своеобразное взаимопонимание.
Джо, похоже, испытал облегчение.
– Хоть в чем-то я был прав. Рад, что она в таких надежных руках.
Я залилась краской. Я была в лучших на свете руках. Не брось меня родители – насколько разительно иной была бы моя жизнь! В памяти закружились отрывки из армейских писем Джо. Все они намекали, что в отрочестве Джо был еще той шпаной.
Я сжала Райану руку.
– Ты встречался с Келси, когда вы учились в школе?
Джо зыркнул на жену, молча спрашивая, можно ли говорить. Та задумчиво улыбнулась в ответ.
– Ну да. На математике мы сидели за одной партой. Я у нее списывал. Нам было пятнадцать, когда все началось всерьез.
Воспоминания грели его.
– Мы были родственные души – хулиганье, ненавидевшее родителей. Когда Келси забеременела, я искренне решил, что начинается новая жизнь. Надеялся, что ее мама хотя бы поймет, но та вышвырнула родную дочь на улицу. А папаша Келси… Эта скотина держала всех в кулаке. Я до сих пор думаю, что он бил жену, но доказать так и не смог. В них обоих не было ничего хорошего.
Мне никогда не приходило в голову, что «люди, в которых нет ничего хорошего», окажутся моими дедом и бабкой.
– Так или иначе, я попытался вытащить ее оттуда. Мы даже думали, что мои родители посочувствуют беременной и пустят к себе. – Джо рассмеялся. – Да-а, это была не самая светлая мысль!
Райан подался вперед. Что-то его не устраивало.
– Не пойми неправильно, мы оба хотели тебя, – заявил Джо, убавив обороты. – Но папа, видишь ли, вышел на пенсию, а мама зарабатывала мало. Келси пробовала получить пособие, чтобы растить тебя. Мы были детьми, у которых еще молоко на губах не обсохло.
– Мне постоянно снилось, что у тебя черные волосы, – сказала я, машинально трогая свои.
– Серьезно? – опешил Джо. – Надо же! На самом деле я их красил. Хотел быть панк-рокером. Мама чуть не плакала, когда я отказался от пианино ради гитары с анархистским лейблом.
Райан глянул на меня:
– Что ж, теперь понятно, откуда у тебя музыкальные способности.
Я улыбнулась. Мама не умела даже настроить стереосистему в машине.
– Ты играешь? – поразился Джо.
Я кивнула:
– Начала с пианино, потом освоила акустическую гитару.
Райан погладил меня по руке, улыбаясь:
– И голос у нее замечательный.
Джо был впечатлен.
– Вау! Это же классно!
После непродолжительного молчания я перешла к давно мучившей меня теме:
– Джо, ты очень часто мне снишься, а рядом всегда отец, Дэн. И вы деретесь. Буквально, физически. Льется кровь – много крови. Твои зубы, рот…
Джо поморщился и замотал головой:
– Тарин…
– Нет, мне нужно знать. Сон всегда один и тот же, и в конце концов я должна разобраться. У меня кошмары – жуткие, леденящие кошмары.
Райан разинул рот: до него дошло. Ведь я никогда толком не объясняла ему, почему иногда просыпалась в холодном поту. Я кивнула в ответ на его невысказанный вывод. Теперь он понял, и я стиснула его руку.
Джо сидел совсем близко, напротив, и пристально смотрел на меня, крепко сжав губы.
– И конец всегда одинаковый. Ты обещаешь: «Никогда тебя не обижу, малышка». А затем твои зубы краснеют от крови.
Я понимала, что припирала Джо к стенке, но мне было все равно. Пришла пора выяснить, насколько прискорбно разворачивались события в действительности.
Райан сидел совершенно убитый. Этими вещами я никогда не делилась с ним. Наверно, ему было неприятно узнать о них таким вот образом, но с ним я разберусь позже.
– Тарин, – начал Джо откровенно предостерегающим тоном.
– Нет, я должна знать. Почему? Почему мне опять и опять снится один и тот же сон?
Он мялся, почти не дыша, но я устала ждать. Мое сновидение не менялось, и я теперь знала, что это не плод моего воображения. Я вспоминала – снова и снова.
– Просто скажи. Пожалуйста.
Джо шумно выдохнул, затем опять посмотрел на меня.
– Дело было четвертого июля, накануне моей отправки в лагерь для новобранцев. Тебе же известно, что твоя мама погибла в аварии?
– Да, твоя мама говорила, – кивнула я.
Джо посмурнел, страдая от оборота, который приняли воспоминания.
– Это случилось сразу после Рождества, тебе и двух лет не было. Твоя мама Дженнифер и дядя Дэн были людьми не бедными. Он только что получил видный пост в «Корнинг» , а моим родителям грозила потеря дома.
Я с усилием сглотнула: пазл начинал складываться.
– Тетя Дженнифер отчаянно хотела заполучить тебя. А я делал глупости, иначе не скажешь… Связался… не с теми людьми.
Я подняла руку, не желая знать, что мной воспользовались в качестве предмета обмена.
– Значит, поэтому наши матери перестали общаться?
Джо побледнел, потом утвердительно кивнул.
– Тарин, – простонал Райан, и я поняла, что он не хотел, чтобы меня из-за этого мучила совесть.
Я отозвалась упреждающей ответной мольбой. Мне еще было что выяснить.
– Так что же произошло четвертого июля?
Джо колебался, созерцая узорный коврик.
– Джо, моих родителей больше нет. Я имею право знать правду. Что случилось?
– На самом деле ничего особенного. Семейный пикник, ерунда.
Я почему-то глубоко сомневалась в этом.
Джо нервничал все сильнее, его широкие плечи поникли.
– Наверное, я был не очень приветлив – с учетом обстоятельств. Частью сделки было то, что ты никогда не узнаешь о своем удочерении. Мне пришлось поклясться, что я никогда не открою истину. Сделать это… – Он чуть задохнулся. – Сделать это было убийственно, Тарин. Ты была моей дочуркой. Моей. Я был с тобой, едва ты появилась на свет, и обещал тебе… Обещал, что никогда тебя не оставлю. Я баюкал тебя, кормил, читал сказки, когда тебя мучили колики и ты не могла заснуть. У меня никого не осталось, кроме тебя, когда эта сволочь погнала по обледенелой дороге и врезалась в нас. Я знал, что нельзя тебя вывозить, но было всего и дела-то, что посадить тебя на сиденье и чуток покатать, ты сразу бы и заснула. Я не мог допустить, чтобы тебя отобрали!
Джилл положила слегка дрожавшую руку Джо на бедро, успокаивая его.
Затряслась и моя. Во сне я была с ним одна и чувствовала, как он касается моих волос и что-то говорит, будто извиняется. А затем появляется отец, готовый убить его. Не коренится ли мой страх близости и отвержения в чем-то ужасном, зверском?
Грудь мне сдавило еще сильнее, так как я боялась услышать ответ на следующий вопрос.
– Ты сделал мне больно?
– Что? – покривился Джо. – О боже, нет! Ни в коем случае!
– Тогда почему папа ударил тебя? Он избил тебя в кровь. А он был уравновешенным человеком – почему же набросился с такой яростью?
Джо смотрел на меня сердито, задыхаясь от досады.
– Потому что я сказал тебе правду! О том, кто твоя настоящая мама, а еще добавил, что я и есть твоей отец – пусть делают, что хотят, но никогда не вырвут тебя из моего сердца. Ты моя дочь, вот почему!
