Глава 11
РЕВНОСТЬ
Я проснулась, лежа на животе, обнаженная и завернутая в простыни Трэвиса Мэддокса. Глаз я не открывала и чувствовала, как он водит пальцами по моей руке и спине.
Трэвис глубоко вздохнул и тихо заговорил:
— Эбби, я люблю тебя. Я сделаю тебя счастливой, клянусь.
Кровать прогнулась, когда Трэвис переместился ко мне и стал покрывать поцелуями мою спину. Я лежала неподвижно. Добравшись до мочки моего уха, он остановился, слез с постели, неторопливо прошел по коридору, и в душе зашумела вода.
Я открыла глаза и потянулась. Ныли все мышцы, хотя о существовании некоторых из них я даже не подозревала. Я прижала простыню к груди, выглянула в окно и понаблюдала за желтыми и красными листьями, падавшими на землю.
Где-то на полу завибрировал мобильник Трэвиса. Я порылась в разбросанной одежде и нашла его в кармане джинсов. На экране высветился номер без имени.
— Алло?
— Э… а Трэвиса можно? — спросила девушка.
— Он в душе, ему что-нибудь передать?
— Да, конечно, в душе. Скажи, что звонила Меган, ага?
В комнату вошел Трэвис, поправляя полотенце на еще влажных бедрах.
Он улыбнулся, когда я протянула ему телефон и сказала:
— Это тебя.
Трэвис поцеловал меня, еще не взглянув на экран, а потом покачал головой.
— Да? Ответила моя девушка. Меган, что тебе нужно? — Пару секунд он слушал, а потом улыбнулся. — Хм, Голубка особенная, что еще я могу сказать? — После долгой паузы парень закатил глаза, а я могла лишь вообразить, что эта Меган говорила. — Послушай, не будь такой стервой. И не звони мне больше. Любовь и не такое может сотворить, — сказал он, нежно глядя на меня. — Да, с Эбби. Меган, я серьезно, никаких звонков… Пока.
Трэвис бросил мобильник на кровать и сел рядом со мной.
— Она слегка взбесилась. Тебе что-нибудь наговорила?
— Нет, лишь попросила позвать тебя.
— Я удалил с телефона те номера, которые у меня были, но полагаю, это не остановит разных девиц, и они станут мне названивать. Если сами все не поймут, придется объяснить.
Трэвис посмотрел на меня, ожидая реакции, и я не сдержала улыбки. Я никогда не видела его таким.
— Знай, я тебе доверяю.
Он прижался ко мне губами.
— Я не стану винить тебя, если мне придется заслужить твое доверие.
— Мне нужно в душ, я и так пропустила одну пару.
— Видишь? Я уже положительно влияю на тебя.
Я поднялась, а Трэвис потянул за простыню.
— Меган сказала, что на выходных вечеринка в честь Хеллоуина в «Ред дор». В прошлом году я ходил с ней, было весело.
— Не сомневаюсь, — ответила я, изгибая бровь.
— В смысле, приходит много народу. Там будут соревнования по бильярду и дешевая выпивка. Пойдешь?
— Я не большой фанат… переодеваний. Никогда в этом не участвую.
— Я тоже. Просто прихожу туда. — Трэвис пожал плечами.
— Так мы сегодня все-таки идем в боулинг? — спросила я.
Трэвис, скорее всего, хотел побыть наедине со мной, но сейчас времени у него стало предостаточно.
— Да, черт возьми! Я собираюсь задать тебе жару!
— Не на этот раз. — Я прищурилась. — У меня появилась новая сверхсила.
— И что это такое? — Он засмеялся. — Нецензурная лексика?
Я склонилась и поцеловала его в шею, потом провела языком до уха и пососала мочку.
— Отвлекающий маневр, — выдохнула я.
Трэвис схватил меня и опрокинул на кровать.
— Кажется, ты пропустишь еще один урок.
Я уговорила Трэвиса выбраться из постели и пойти хотя бы на историю, и мы помчались в общагу. Свои места мы заняли прямо перед тем, как профессор Чейни начал лекцию. Трэвис надел красную бейсболку задом наперед и поцеловал меня в губы на виду у всей группы.
По пути в столовую он взял меня за руку и переплел наши пальцы. Оттого что держал мою ладонь, парень казался очень гордым, будто провозглашал тем самым, что мы наконец вместе. Финч заметил наши сцепленные руки, и на его лице появилась глупая улыбочка. Он был не единственным. Столь простое проявление привязанности вызывало всеобщие взгляды и обсуждения, где бы мы ни появлялись.
У дверей столовой Трэвис выдохнул последний клуб дыма и посмотрел на меня. Я замешкалась. Америка и Шепли уже зашли внутрь, а Финч закурил еще одну сигарету, не оставляя мне выбора, кроме как зайти внутрь вдвоем с Трэвисом. Я не сомневалась, что сплетни поднялись до новых высот, когда он поцеловал меня на истории у всех на виду. Я побаивалась выходить на сцену, в которую сейчас превратилась столовая.
— Голубка, что такое? — сказал Трэвис, потянув меня за руку.
— Все пялятся на нас.
Трэвис поднес мою ладонь к губам и поцеловал.
— Они переживут. Это лишь первоначальное потрясение. Помнишь, как мы стали появляться вместе? Через какое-то время их любопытство угасло, они привыкли. Идем. — И он провел меня в дверь.
Я выбрала «Истерн» отчасти из-за скромного количества студентов, но вот обостренная любовь к скандалам меня просто утомляла. Это как анекдот с бородой: все знают, насколько нелепы слухи, но без стыда и совести принимают участие в их распространении.
Мы заняли свои привычные места за столиком. Америка посмотрела на меня со знающей улыбкой. Она болтала, как ни в чем не бывало, но вот футболисты, сидевшие в конце стола, пялились на меня так, будто я вся полыхала.
Трэвис подцепил вилкой мое яблоко.
— Гулька, будешь?
— Нет, можешь съесть, малыш.
Мои уши загорелись, когда Америка резко посмотрела на меня.
— Просто вырвалось, — покачала я головой и украдкой глянула на Трэвиса, на лице которого смешались восторг и веселье.
Утром мы несколько раз обменивались этим словечком, поэтому я и забыла, что оно новое для всех, кроме нас.
— Вы такие милые, что аж тошно. — Америка улыбнулась.
Шепли похлопал по моему плечу.
— Ты остаешься вечером? — спросил он, жуя хлеб. — Обещаю, что не стану выходить из спальни и обкладывать тебя матом.
— Шеп, ты защищал мою честь. Так что ты прощен, — сказала я.
Трэвис откусил от яблока и стал жевать. Таким счастливым я его еще не видела. Во взгляде Трэвиса вновь воцарился покой, и, даже несмотря на сотни глаз, устремленных на нас, все казалось… правильным.
Я вспомнила, как часто настаивала на том, что Трэвис мне не подходит, и сколько времени потратила впустую, противясь своим чувствам. Но сейчас я рассматривала бархатные карие глаза, ямочки на щеках и уже не могла вспомнить, о чем так беспокоилась.
— Он выглядит чертовски счастливым, — сказал Крис, толкая в бок своих друзей. — Эбби, ты все-таки сдалась?
— Дженкс, ты что, совсем идиот? — нахмурился Шепли.
Мои щеки тут же зарделись, и я посмотрела на Трэвиса, чей взгляд стал убийственным. Из-за этой ярости мое смущение ушло на второй план.
Я презрительно махнула головой в сторону Криса.
— Не обращай на него внимания.
Через несколько напряженных секунд плечи Трэвиса слегка расслабились, он коротко кивнул, сделал глубокий вдох, потом подмигнул мне. Я дотянулась до его руки и переплела наши пальцы.
— Прошлой ночью ты говорила всерьез? — начал он, но столовая заполнилась смехом Криса.
— Вот это да! Трэвис Мэддокс стал подкаблучником?
— Ты серьезно сказала, что не хочешь, чтобы я менялся? — спросил Трэвис, пожимая мою руку.
Я посмотрела на гогочущего Криса и повернулась к Трэвису.
— Совершенно серьезно. Научи этого придурка манерам.
На лице Трэвиса появилась озорная улыбка, и он прошел в конец стола к месту, где сидел Крис. В столовой воцарилась тишина. Крис перестал смеяться и нервно сглотнул.
— Трэвис, я просто прикалывался, — сказал он, глядя снизу вверх.
— Извинись перед Гулькой, — прорычал Трэвис, сверкая взглядом.
Крис повернулся ко мне с нервной улыбкой.
— Эбби, я… я просто пошутил. Извини.
Я сердито глянула на него, а Крис снова посмотрел на Трэвиса, ища одобрения. Когда тот отошел, Крис заржал и что-то шепнул Брэзилу. Мое сердце бешено забилось при виде того, как Трэвис замер и сжал кулаки.
Брэзил покачал головой и раздраженно фыркнул.
— Крис, когда ты очнешься, помни… что сам виноват.
Трэвис схватил поднос Финча, кинул прямо в лицо Крису и сбил его со стула. Парень нырнул под стол, но Трэвис вытащил его оттуда за ноги, и Крис принялся вопить.
Он свернулся в клубок, а Трэвис пинком опрокинул его на спину. Крис выгнулся, перевернулся и выставил перед собой руки. Трэвис несколько раз ударил его по лицу.
Когда из носа парня потекла кровь, Трэвис выпрямился и заявил, тяжело дыша:
— Если ты, дерьмо собачье, еще раз глянешь на нее, я тебе челюсть размажу!
Я вздрогнула, когда он в последний раз пнул Криса по ноге. Работницы столовой стремглав выбежали из дверей при виде кровавого месива.
— Извини, — сказал мне Трэвис, стирая с щеки кровь Криса.
Некоторые студенты привстали, чтобы ничего не упустить из виду, другие остались на своих местах, наблюдая с легкой улыбкой. Футболисты лишь смотрели на обмякшее тело Криса и качали головами.
Трэвис повернулся, Шепли поднялся из-за стола, взял меня с Америкой за руки и повел из столовой вслед за кузеном. Мы прошли до «Морган-холла». Там я и Америка сидели на ступеньках, а Трэвис маячил перед нами.
— Трэв, ты в порядке? — спросил Шепли.
— Дайте мне минутку, — уперся он ладонями в бедра.
— Удивлен, что ты остановился, — проговорил Шепли, пряча руки в карманах.
— Гулька просила научить его манерам, Шеп, а не убивать. Хотя остановиться мне было нелегко.
Америка приподняла свои огромные солнечные очки квадратной формы и посмотрела на Трэвиса.
— Что сказал Крис? Почему ты так взбесился?
— Больше он этого не скажет, — закипел Трэвис.
Америка посмотрела на Шепли, и тот пожал плечами.
— Я не слышал.
Трэвис снова сжал кулаки.
— Я пойду назад.
Шепли прикоснулся к его плечу.
— Девчонки, вы оставайтесь здесь. Вам не обязательно возвращаться.
Трэвис взглянул на меня, пытаясь сохранить спокойствие.
— Он сказал, будто все думают, что Гулька… Боже, я даже не могу произнести это.
— Просто скажи нам, — пробормотала Америка, разглядывая ногти.
Позади Трэвиса появился Финч, трепещущий от восторга.
— Каждый парень в «Истерне» хочет завалить ее, потому что она покорила недосягаемого Трэвиса Мэддокса. — Финч пожал плечами. — По крайней мере, так говорят.
Трэвис промчался мимо Финча, возвращаясь в столовую. Шепли рванул следом и схватил кузена за запястье. Мои руки взметнулись ко рту, когда Трэвис замахнулся, а Шепли пригнулся. Я взглянула на Америку, но та оставалась равнодушной, будто привыкла к этому.
Как же его остановить? В голову мне пришло лишь одно. Я вскочила со ступенек, побежала к нему, встала на пути, потом запрыгнула и обхватила ногами за талию. Трэвис стиснул мои бедра, а я обняла его и накрыла рот долгим поцелуем. Ярость Трэвиса стала иссякать, он ответил мне. Я отстранилась, зная, что победила.
— Нас не волнует, что они думают, не забыл? Не поддавайся, — сказала я с уверенной улыбкой.
Я действовала на него сильнее, чем мне казалось.
— Голубка, я не позволю им так говорить про тебя, — нахмурившись, произнес Трэвис и опустил меня на землю.
Я обхватила его руками, сцепила пальцы на спине.
— Как? Они считают, во мне есть нечто особенное, поскольку раньше ты ни с кем надолго не связывался. Разве ты не согласен?
— Просто невыносима мысль, что каждый парень в школе хочет из-за этого трахнуть тебя. — Трэвис прижался ко мне лбом. — Свихнуться можно.
— Трэвис, не ведись, — сказал Шепли. — Ты не сможешь побить всех.
— Всех, — вздохнул Трэвис. — А что испытывал бы ты, если бы все думали так про Америку?
— А кто сказал, что не думают? — обиженно произнесла подруга.
Мы засмеялись, а Америка скорчила рожицу.
— Я не шучу.
Шепли потянул ее за руки, заставил встать и поцеловал в щеку.
— Детка, мы знаем. Я уже давно перестал ревновать. Иначе не хватило бы времени на все остальное.
Америка довольно улыбнулась и обняла его. Шепли обладал необъяснимой способностью разряжать обстановку. Несомненно, это результат того, что он вырос рядом с Трэвисом и его братьями, своеобразный защитный механизм.
Трэвис пощекотал у меня за ухом, и я захихикала, но тут увидела, что к нам идет Паркер. Меня охватил тот же порыв, что и в ту минуту, когда я побежала останавливать Трэвиса на пути в столовую. Я моментально отпустила Трэвиса и сделала несколько шагов к Паркеру.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он.
Я оглянулась и предупреждающе покачала головой.
— Паркер, сейчас не самый подходящий момент. Честно говоря, очень даже неподходящий. Крис и Трэвис повздорили за обедом, и мой парень еще не остыл. Тебе лучше уйти.
Паркер глянул на Трэвиса, а потом решительно уставился на меня.
— Я знаю, что случилось в столовой. Похоже, ты не понимаешь, во что втягиваешься. Эбби, от Трэвиса надо ждать неприятностей. Это все знают. Никто не говорит о том, как здорово, что ты изменила его. Они ждут, когда он совершит то, чем так знаменит. Я не знаю, что он наговорил тебе, но ты даже понятия не имеешь, что он за человек.
На мои плечи легли ладони Трэвиса.
— Почему бы тебе не рассказать ей?
Паркер занервничал.
— Ты хоть знаешь, сколько раз я развозил с вечеринок униженных девушек после того, как они провели пару часов наедине с ним? Он разобьет тебе сердце.
Пальцы Трэвиса сжались, и я накрыла его руку ладонью, успокаивая.
— Паркер, тебе лучше уйти.
— Эбс, послушай, что я тебе говорю.
— Не называй ее так, черт тебя дери, — прорычал Трэвис.
Паркер не отвел от меня взгляда.
— Я беспокоюсь за тебя.
— Очень ценю это, но не стоит.
Паркер покачал головой.
— Эбби, ты для него лишь вызов. Он заставил тебя считать, что ты отличаешься от других девушек, только ради того, чтобы затащить в постель. Скоро ты ему надоешь. Он же как месячный ребенок.
Трэвис обошел меня и стал так близко от Паркера, что они едва не соприкасались.
— Я позволил тебе высказаться, но мое терпение на пределе.
Паркер попытался взглянуть на меня, но между нами был Трэвис.
— Не смотри на нее, черт побери. Взгляни на меня, избалованное ничтожество. — Тут Паркер и вправду уставился на Трэвиса. — Если хотя бы дыхнешь в ее сторону, я позабочусь о том, чтобы в медицинский колледж ты приковылял на костылях.
Паркер сделал пару шагов назад, и я оказалась в поле его видимости.
— Я думал, ты умнее. — Он покачал головой и ушел.
Трэвис смотрел ему вслед, а затем развернулся и взглянул на меня.
— Ты ведь понимаешь, что это все чушь?
— Уверена, что все думают именно так, — проворчала я, замечая любопытные взгляды ребят, проходящих мимо.
— Тогда я докажу им обратное.
Всю неделю Трэвис серьезно относился к своему обещанию. Он больше не острил с девушками, которые останавливали его в коридорах, иногда даже был чересчур грубым. Когда мы пришли в «Ред» на вечеринку в честь Хеллоуина, я слегка нервничала по поводу того, как он станет сдерживать своих одурманенных сокурсниц. Мы с Америкой и Финчем сидели за соседним столиком и наблюдали, как Шепли и Трэвис играют на бильярде против своих «братьев» по «Сиг Тау».
— Вперед, малыш! — закричала Америка, приподнимаясь на стуле.
Шепли подмигнул ей и послал шар в лунку дальнего правого угла.
— Ура! — завизжала Америка.
Пока Трэвис ждал своей очереди, к нему приблизились три девушки, одетые героинями фильма «Ангелы Чарли». Я улыбнулась, глядя, как он пытается игнорировать их. Когда одна провела пальцем по татуировке, Трэвис отдернул руку. Он отмахнулся от девушки, чтобы ударить по шару, и она надула губки.
— Они такие нелепые, невероятно! Здешние девушки совсем потеряли стыд, — сказала Америка.
Финч покачал головой.
— Все дело в Трэвисе. Наверное, это эффект плохого парня. Девчонки либо спасти его хотят, либо решили, что у них иммунитет против его трюков.
— Наверное, и то и другое. — Я засмеялась, глядя, как девушки ждут внимания Трэвиса. — Кто поверит, что его выбирают, имея только секс на уме?
— Не занудствуй, — сказала Америка, делая глоток.
Финч вынул изо рта сигарету и потянул нас за платья.
— Идем, девчонки! Зяблик танцевать желает!
— Только если ты перестанешь себя так называть, — сказала Америка.
Финч выпятил нижнюю губу, и Америка улыбнулась.
— Эбби, идем. Ты же не заставишь Финча плакать?
Мы присоединились на танцполе к полицейским и вампирам, а Финч стал демонстрировать телодвижения Джастина Тимберлейка. Я посмотрела через плечо на Трэвиса, он косился на меня. Парень делал вид, что наблюдает за Шепли, который забивал восьмой шар.
Шепли забрал выигрыш, а Трэвис прошел к длинному невысокому столу, отгораживающему танцпол, и взял выпивку. Финч мельтешил по всей площадке и наконец вклинился между нами и Америкой. Трэвис закатил глаза, усмехнулся и вместе с Шепли возвратился к столику.
— Хочу еще чего-нибудь выпить, а ты? — крикнула Америка поверх музыки.
— Я с тобой, — сказала я, глядя на Финча и указывая на бар.
Финч мотнул головой, продолжая танцевать.
Мы с Америкой протиснулись сквозь толпу к стойке. Бармены были загружены работой, поэтому нам пришлось ждать в очереди.
— Сегодня парни в ударе, — сказала Америка.
— Почему находятся желающие ставить против Шепа? — прокричала я ей на ухо. — Я совсем этого не понимаю.
— По той же причине они ставят и против Трэвиса, — улыбнулась Америка. — Болваны.
Рядом с ней на стойку облокотился парень в тоге и улыбнулся.
— Что пьем сегодня, девчонки?
— Спасибо, но мы сами покупаем себе выпивку, — сказала Америка, глядя перед собой.
— Я Майк, — представился парень и указал на своего друга. — А это Логан.
Я вежливо улыбнулась и посмотрела на Америку, которая изображала коронное «отвали». Барменша приняла наш заказ, кивнула парням позади нас, отвернулась и стала делать напиток для Америки. Она вернулась с квадратным стаканом, полным розовой пенистой жидкости, и тремя бутылками пива. Майк дал ей деньги, и она кивнула.
— Здесь сегодня круто, — сказал Майк, глядя на толпу.
— Ага, — раздраженно ответила Америка.
— Я видел, как вы танцуете, — сказал мне Логан, кивая в сторону танцпола. — Вы просто отлично смотрелись.
— Э… спасибо, — сказала я, пытаясь оставаться вежливой и опасаясь, что Трэвис всего в нескольких шагах от нас.
— Хочешь потанцевать? — спросил парень.
— Нет, спасибо. — Я покачала головой. — Я здесь со своим…
— Парнем, — сказал Трэвис, появляясь из ниоткуда.
Он злобно посмотрел на молодых людей, и они попятились, явно напуганные.
Америка не сдержала самодовольной улыбки, когда Шепли обнял ее.
Трэвис кивнул парням, отступающим через зал.
— Бегите подальше.
Те посмотрели на Америку и меня, потом сделали несколько осторожных шагов назад и вовсе скрылись в толпе.
Шепли поцеловал Америку.
— Невозможно никуда ходить с тобой!
Она захихикала, а я улыбнулась Трэвису, который свирепо смотрел на меня сверху вниз.
— Что еще?
— Почему ты позволила ему купить тебе выпивку?
Заметив настрой Трэвиса, Америка отстранилась от Шепли.
— Трэвис, мы не позволяли. Я сказала им «нет».
Трэвис взял бутылку из моих рук.
— А это тогда что?
— Ты что, серьезно? — спросила я.
— Еще как серьезно, — ответил он, бросая бутылку в мусорный бак рядом с баром. — Я сотни раз предупреждал тебя! Нельзя ничего брать у первого встречного. А если он туда что-нибудь подсыпал?
Америка подняла свой стакан.
— Трэв, мы не выпускали напитки из виду. Ты преувеличиваешь.
— Я не к тебе обращаюсь, — сказал он, впиваясь в меня взглядом.
— Эй! — сердито воскликнула я. — Не смей так с ней разговаривать.
— Трэвис, — предупредил Шепли. — Остынь.
— Мне не нравится, что ты позволяешь другим парням покупать тебе выпивку, — сказал Трэвис.
Я изогнула брови.
— Нарываешься на ссору?
— А тебе было бы все равно, если бы ты подошла к бару и увидела, как я пью с какой-нибудь цыпочкой?
— Хорошо. — Я кивнула. — Теперь ты не замечаешь других девушек. Я поняла. Мне тоже надо попытаться.
— Было бы неплохо.
Трэвис старался совладать с собой, а меня совершенно обескураживала его ярость, объектом которой я вдруг стала. Внутри закипело желание защищаться.
— Трэвис, сбавь тон ревнивца. Я ничего такого не сделала.
Он с возмущением смотрел на меня.
— Я прихожу и вижу, как парень покупает тебе выпивку!
— Не кричи на нее! — сказала Америка.
Шепли положил руку Трэвису на плечо.
— Мы все слишком много выпили. Лучше уйдем отсюда.
Успокаивающие слова Шепли на этот раз не сработали. Я внезапно рассердилась, подумав, что Трэвис завершил наш вечер ссорой.
— Скажу Финчу, что мы уезжаем, — проворчала я, идя мимо Трэвиса на танцпол.
Мое запястье сдавила теплая ладонь. Я крутанулась и увидела Трэвиса, без всякого раскаяния схватившего меня.
— Я пойду с тобой.
— Трэвис, я в состоянии сделать несколько шагов сама. — Я вырвалась. — Что с тобой такое?
Я нашла глазами Финча в центре танцпола и протиснулась к нему.
— Мы уходим!
— Что? — крикнул Финч поверх музыки.
— Трэвис бесится! Мы уходим!
Финч закатил глаза и покачал головой, потом махнул мне рукой, и я покинула танцпол. Как только я нашла Америку и Шепли, сзади меня схватил парень в костюме пирата.
— Куда это мы собрались? — Он улыбнулся, прижимаясь ко мне.
Я засмеялась и покачала головой, глядя на дурацкую рожицу, которую он строил. Не успела я уйти, как парень схватил меня за руку. Я очень быстро поняла, что он сделал это, будто ища защиты.
— Ого! — закричал парень, широкими глазами глядя мне за спину.
Трэвис вылетел прямо на танцпол и ударил кулаком в лицо пирату, отчего мы с ним повалились на пол. Упираясь руками в деревянный пол, я не могла поверить в произошедшее. По ладони потекло что-то теплое и влажное. Я повернула ее и съежилась от отвращения. Кровь из носа парня. Пират корчился на полу и прижимал к лицу руки, а по ним текла алая жидкость.
Трэвис помог мне встать, он был потрясен не меньше моего.
— Вот черт! Гулька, ты в порядке?
Оказавшись на ногах, я вырвалась.
— Ты спятил?
Америка потянула меня через всю толпу, ведя на парковку. Шепли открыл машину, и когда мы уселись, Трэвис повернулся ко мне.
— Голубка, прости. Я не знал, что он держался за тебя.
— Твой кулак пролетел в паре дюймов от моего лица! — Я поймала запятнанное маслом полотенце, которое бросил мне Шепли, стерла кровь с руки и поморщилась.
Трэвис помрачнел, осознав серьезность ситуации.
— Я бы не ударил, если бы знал, что могу задеть тебя. Ты ведь это понимаешь?
— Замолчи, Трэвис. Просто замолчи, — сказала я, уставившись Шепли в затылок.
— Гулька… — начал Трэвис.
Шепли ударил рукой по рулю.
— Трэвис, заткнись уже! Ты извинился, а теперь заткнись, черт тебя дери!
Домой мы ехали в тишине. Шепли отодвинул свое сиденье, помог мне выбраться, и я взглянула на Америку. Подруга понимающе кивнула и поцеловала своего парня на прощание.
— Увидимся завтра, малыш.
Шеп покорно кивнул и поцеловал ее.
— Я люблю тебя.
Я прошла мимо Трэвиса до «хонды», и он тут же оказался рядом.
— Да ладно тебе. Не уезжай такой сердитой.
— Я не сердита. Я в бешенстве.
— Трэвис, ей нужно время, чтобы успокоиться, — предупредила Америка, открывая машину.
Он положил руку на пассажирскую дверцу.
— Голубка, не уезжай. Я перегнул палку. Прости меня!
Я подняла руку, показывая ему кровавый след на ладони.
— Позвони мне, когда повзрослеешь.
Трэвис прижался бедром к двери.
— Разве ты можешь вот так уехать?
Я изогнула бровь, и к нам подбежал Шепли.
— Трэвис, ты пьян и вот-вот совершишь огромную ошибку. Отпусти ее, остынь… Вы сможете поговорить завтра, когда протрезвеешь.
В глазах Трэвиса появилось отчаяние.
— Она не может вот так уехать, — сказал он, пристально глядя на меня.
— Трэвис, ничего не выйдет. — Я потянула за ручку. — Отойди!
— Что значит «ничего не выйдет»? — спросил Трэвис, хватая меня за руку.
— Я про грустную мордашку. Я на это не поведусь, — сказала я, отталкивая его.
Шепли мельком взглянул на Трэвиса, а потом повернулся ко мне.
— Эбби, это то, о чем я и говорил. Может, тебе стоит…
— Шеп, не лезь, — резко сказала Америка, заводя машину.
— Я много еще накосячу, Гулька, но ты должна простить меня.
— Завтра на моей заднице будет огромный синячище! Ты ударил того парня, потому что разозлился на меня! О чем это должно мне говорить? Ты, как бык, повсюду видишь красную тряпку!
— Я ни разу не ударил девушку, — сказал он, пораженный моими словами.
— А я не собираюсь становиться первой! — сказала я, потянув за дверцу. — Отвали, черт побери!
Трэвис кивнул и отступил на шаг. Я села рядом с Америкой и захлопнула дверцу. Подруга сдала назад, Трэвис нагнулся и поглядел на меня через окно.
— Ты ведь позвонишь мне завтра? — спросил он, прикасаясь лицом к стеклу.
— Поехали, Мерик, — проговорила я, уклоняясь от его взгляда.
Ночь показалась длинной. Я то и дело смотрела на часы и с содроганием отмечала, что прошел еще один час. Все это время я думала о Трэвисе, спит ли он и стану ли я звонить ему. В конце концов надела наушники от айпода и стала слушать подряд все громкие противные песни.
Последний раз я взглянула на часы около пяти. За окном уже чирикали птицы. Я улыбнулась навалившейся наконец дреме. Показалось, что прошла всего пара минут, когда я услышала стук в дверь и внутрь ворвалась Америка.
Она выдернула наушники из моих ушей и уселась за письменный стол.
— Солнышко встало, а ты выглядишь ужасно. — Подруга надула розовую жвачку, которая тут же лопнула.
— Америка, заткнись! — донесся из-под одеяла голос Кары.
— Ты ведь понимаешь, что такие люди, как вы с Трэвом, будут постоянно воевать? — спросила Америка, разглядывая ногти и жуя.
— Я тебя увольняю. — Я повернулась на бок. — Ты просто моя ужасная совесть.
— Я тебя знаю как свои пять пальцев. — Америка засмеялась. — Дай я тебе сейчас ключи от машины, ты сразу помчалась бы в квартиру.
— Неправда!
— Ага, конечно, — пропела она.
— Мерик, сейчас восемь часов утра. Они, наверное, вырубились.
В этот момент я услышала слабый стук в дверь. Кара вытащила руку из-под одеяла, повернула ручку, и дверь медленно отворилась. На пороге стоял Трэвис.
— Можно войти? — тихим хриплым голосом спросил он.
Синие круги под глазами говорили о нехватке сна или и вовсе о бессонной ночи.
Удивленная измученным видом Трэвиса, я приподнялась.
— Ты в порядке?
Он зашел внутрь и упал передо мной на колени.
— Прости меня, Эбби. Прости, — сказал парень, обнимая меня за талию и кладя голову на колени.
Я положила руки ему на волосы и посмотрела на Америку.
— Я… Мне пора, — сказала она, неуклюже нащупывая дверную ручку.
Кара потерла глаза и вздохнула, потом взяла свою косметичку.
— Я всегда такая чистая, Эбби, когда ты рядом! — проворчала она и хлопнула за собой дверью.
Трэвис взглянул на меня.
— Когда дело касается тебя, я с ума схожу. Но видит бог, Гулька, я пытаюсь. Я не хочу все испортить.
— Тогда не делай этого.
— Ты же знаешь, как мне тяжело. Мне кажется, что в любую секунду ты поймешь, какой же я отстой, и бросишь меня. Когда ты вчера танцевала, на тебя смотрела дюжина парней. Ты идешь к бару, и я вижу, как кто-то покупает тебе выпивку. А потом тебя схватил этот придурок на танцполе.
— Разве ты видел, чтобы я лезла драться каждый раз, когда с тобой разговаривает девушка? Я не могу теперь сидеть взаперти все время. Тебе придется умерить свой пыл.
— Хорошо. Голубка, раньше мне не нужна была постоянная девушка. Я не привык к таким чувствам к кому-нибудь… да к кому угодно. Наберись терпения, и я клянусь, что со всем справлюсь.
— Давай кое-что разъясним для начала. Ты не отстой. Ты — удивительный мужчина. И не важно, кто покупает мне напитки, приглашает танцевать или флиртует со мной. Домой я еду с тобой. Ты спрашивал, доверяю ли я тебе, а выходит, что сам мне не доверяешь.
— Это не так. — Трэвис нахмурился.
— Если ты считаешь, что я брошу тебя ради первого встречного, то не слишком полагаешься на мою верность.
Трэвис крепче обнял меня.
— Гулька, я недостоин тебя. Это не значит, что я не доверяю тебе, просто пытаюсь приготовиться к неизбежному.
— Не говори так. Когда мы наедине, ты само совершенство. У нас все отлично. Но потом ты позволяешь другим все испортить. Я не ожидаю разворота на сто восемьдесят градусов, но тебе придется расставить приоритеты. Невозможно, чтобы каждый раз, когда кто-то посмотрит на меня, ты размахивал кулаками.
— Я сделаю все, что захочешь, — заявил Трэвис. — Просто скажи… что любишь меня.
— Ты ведь это знаешь.
— Я хочу услышать это от тебя, — сказал он, сводя брови на переносице.
— Я люблю тебя, — проговорила я и легонько поцеловала его в губы. — А теперь прекрати вести себя как ребенок.
Он засмеялся и забрался ко мне в постель. Следующий час мы провели под одеялом, хихикали, целовались и почти не замечали Кару, возвратившуюся из душа.
— Не мог бы ты выйти? Мне нужно одеться, — обратилась она к Трэвису, затягивая свой халат.
Парень поцеловал меня в щеку и вышел в коридор.
— Увидимся через пару секунд.
Я рухнула на подушку, а Кара стала рыться в шкафу.
— И чего ты так радуешься? — проворчала она.
— Ничего. — Я вздохнула.
— Эбби, ты знаешь, что такое зависимость от другого? Твой бойфренд самый яркий тому пример. Это как-то странно, учитывая, что от всяческого отсутствия уважения к женщине он пришел к мысли, что не может жить без тебя.
— Может, это и так, — сказала я, не желая, чтобы Кара испортила мне настроение.
— А ты не задумывалась, почему так? В смысле… он переспал с половиной девушек колледжа. Так почему ты?
— Он говорит, я особенная.
— Конечно. Но почему?
— А тебе какое дело? — резко спросила я.
— Очень опасно так в ком-то нуждаться. Ты пытаешься спасти его, а он надеется, что у тебя получится. Вы два недоразумения.
Я улыбнулась, глядя в потолок.
— Причина совсем не важна. Кара, когда чувствуешь себя так хорошо… это прекрасно.
— Ты безнадежна. — Она закатила глаза.
Трэвис постучался в дверь, и Кара впустила его.
— Пойду позанимаюсь в комнате отдыха. Удачи, — сказала она своим самым неискренним голосом.
— Что это с ней? — спросил Трэвис.
— Она заявила, что мы с тобой полное недоразумение.
— Нашла, чем удивить. — Трэвис улыбнулся, а его взгляд вдруг стал сосредоточенным. — Поехали со мной домой?
Трэвис поцеловал меня за ухом. Ощутив прикосновение мягких губ, я положила руку ему на затылок и вздохнула.
— Пожалуй, я останусь здесь. И так все время провожу у тебя.
— Тебе там не нравится? — Трэвис вскинул голову.
Я прикоснулась к его щеке и вздохнула. Он волновался по любому поводу.
— Конечно, нравится, но я ведь там не живу.
Трэвис провел носом по моей шее.
— Я хочу, чтобы ты находилась там. Каждую ночь.
— Не собираюсь переезжать к тебе. — Я покачала головой.
— Я и не предлагал тебе переезжать. Всего лишь сказал, что хочу видеть тебя там.
— Это одно и то же! — Я засмеялась.
— Ты правда не останешься сегодня у меня? — Трэвис нахмурился.
Я покачала головой. Взгляд Трэвиса прошелся по стене и остановился на потолке. Винтики в его голове словно пришли в движение.
— Что замышляешь? — прищурившись, спросила я.
— Пытаюсь придумать еще одно пари.
