ГЛАВА 13
Я лежала на спине и глядела в потолок, ощущая легкое покалывание между ног и приятную боль в мышцах.
Вчера был лучший секс в моей жизни.
Секс с Брэденом Кармайклом.
А потом я уснула в его объятиях. Вспомнив об этом, я нахмурилась и резко повернула голову. Кроме меня, на кровати никого не было. Конечно, согласившись оставить его в своей постели, я поступилась собственными принципами. С другой стороны, оккупировав мою кровать, Брэден подарил мне удовольствие, которое стоило измены принципам. Тем более утром он поступил совершенно правильно — тихонько исчез, не разбудив меня.
Именно так принято между сексуальными партнерами.
Так что наше… скажем так, сотрудничество может продолжаться. Пока что оно меня не напрягает.
Шум, долетевший с кухни, заставил меня вскочить с постели. Неужели вернулась Элли? Тут взгляд мой упал на кровать. Поверх одеяла валялась рубашка Брэдена. Он поднял ее с пола. Я посмотрела на будильник. Восемь часов утра.
Мать твою. Он до сих пор здесь. Какого черта? Разве ему не надо на работу? Раздражение закипало в крови. Натягивая пижамные штаны и майку, я чувствовала, что щеки горят, а сердце бешено колотится. Я кое-как собрала волосы в хвост и ринулась в кухню, чтобы показать, кто здесь хозяин.
Я пересекла холл и замерла в дверях кухни, внезапно оказавшись в привычных тисках желания. Брэден стоял у стола и добавлял молока в две кружки кофе. Он был в брюках, но без рубашки. И конечно, он воплощал собой соблазн. При каждом движении мускулы на плечах и груди обрисовывались еще рельефнее, и я невольно вспомнила, каковы они на ощупь.
— Два куска сахара, верно? — спросил он, обернувшись через плечо, и едва заметно улыбнулся.
Улыбка вонзилась мне в грудь, как острая игла. Она была такой нежной. Такой интимной.
Поэтому она причинила мне дикую боль. Лицо мое стало непроницаемым.
— Могу я узнать, что ты здесь делаешь? — без намека на приветливость спросила я.
— Готовлю кофе, — пожал плечами Брэден и принялся размешивать сахар в кружках.
— На работу тебе, я так понимаю, не нужно?
— У меня через несколько часов деловая встреча. Так что есть время спокойно выпить кофе и насладиться твоим обществом.
Он подошел, вручил мне кружку и поцеловал. Я так подсела на вкус его губ, что ответила на поцелуй. Он получился не долгим, но очень сладким. Но стоило Брэдену поднять голову, я сердито сдвинула брови.
Он тяжело вздохнул, отпил кофе из кружки и осведомился:
— Чем ты на этот раз недовольна, детка?
— Тем, что ты здесь торчишь.
Я резко повернулась и пошла в гостиную. Там устроилась на диване, поджав под себя ноги. Брэден приперся вслед за мной и рухнул в кресло. Я прилагала отчаянные усилия, чтобы не пожирать его похотливым взглядом.
— Почему бы тебе не надеть рубашку, — бросила я, сдвинув брови еще сильнее.
Уголок его рта насмешливо дрогнул. Паршивец слишком хорошо знал, как действует на меня его обнаженный торс.
— Для того чтобы окончательно проснуться, мне необходим кофе. И уж раз я стал делать кофе для себя, решил и о тебе позаботиться.
— А без кофе ты настолько сонный, что не можешь даже вызвать такси?
— К тому же нам надо поговорить, — добавил он, не обращая внимания на мои подначки.
Я едва не обожглась горячим кофе.
— О чем это?
— Прежде всего, о твоей работе в баре. По выходным у меня может возникнуть необходимость отправиться вместе с тобой на какую-нибудь тусовку. Ты не можешь работать в какой-нибудь другой день?
Ответом ему была самая саркастическая из всех улыбок, имевшихся в моем арсенале.
— Так я не понял, можешь или нет, — недоуменно вскинул бровь Брэден.
— Нет, черт тебя подери, — отчеканила я. — Я не собираюсь подстраивать свою жизнь под твое гребаное расписание. Все, на что я согласна, — сделать тебе небольшую уступку. Если ты заблаговременно поставишь меня в известность о том, что у тебя есть планы на мой счет, я перенесу смену.
— Идет, — кивнул он.
— Это все? Или у нас есть еще какие-то темы для обсуждения?
Он прищурился, и я почувствовала, как атмосфера в комнате изменилась. Брэден подался вперед, и, хотя нас разделял кофейный столик, я забилась в самый дальний угол дивана.
— Джоселин, будь любезна, перестань делать вид, что тебе страшно хочется поскорей от меня избавиться. Это начинает действовать на нервы.
Подобного выпада я не ожидала.
— Почему это? Ты сам сказал, мы просто сексуальные партнеры. Получили то, что хотели, и можем расстаться до следующего раза.
— Я сказал, что мы останемся друзьями, и ты с этим согласилась. Или ты так груба со всеми своими друзьями?
— С теми, кто этого заслуживает, — буркнула я.
Он бросил на меня предостерегающий взгляд, и я тяжело вздохнула.
— Послушай, я же объясняла, что не хочу осложнять свою жизнь. Сначала ты остался здесь ночевать, потом решил приготовить мне кофе. Тебе не кажется, что все это становится немножко…
— Немножко что?
— Ну… — замялась я. Его бестолковость ставила меня в тупик. — Не знаю.
Брэден опустил кружку на столик, встал и медленно двинулся ко мне. Я вперила в него настороженный и жадный взгляд. Желание поцеловать его в шею было таким настойчивым, что я с трудом сдерживалась. Брэден сел на диван рядом со мной и положил руку на спинку. Я снова оказалась в западне.
— За всю жизнь у меня не было ничего подобного. Уверен, у тебя тоже. Давай не будем все портить. Вариации на сексуальные темы лучше разыгрывать по слуху, а не по нотам. Пошлем к чертям все правила. И станем делать то, что нам обоим кажется естественным.
— Не знаю, что там у тебя было, а насчет меня ты ошибаешься, — пробормотала я. — У меня довольно богатый опыт.
К моему удивлению, лицо Брэдена мгновенно окаменело. Он крепко сжал челюсти и уставился на меня сверлящим взглядом. Под этим взглядом хотелось поежиться, но отвернуться я почему-то не могла.
— Значит, у тебя богатый опыт? — негромко спросил он.
Я пожала плечами:
— В условиях нашего соглашения ничего не говорилось о том, что мы обязаны пускаться в откровенности по поводу собственного сексуального прошлого. Мой прежний опыт тебя не касается. И кстати, сон в одной постели и совместное распитие утреннего кофе тоже плохо вписываются в концепцию голого секса.
— Богатый опыт, — повторил он как заведенный. — Если я не ослышался, ты сказала, что последний раз занималась сексом четыре года назад. Тебе тогда было восемнадцать, верно?
Я наконец поняла, куда он клонит.
— Ну и что? — спросила я, прищурившись.
— Когда мне было восемнадцать, почти все мои знакомые девчонки воображали, что влюблены в парней, с которыми трахаются.
— И что дальше?
Брэден подвинулся ближе, словно пытаясь нагнать на меня страху.
— Когда же ты успела получить такой богатый сексуальный опыт, Джоселин?
— Повторяю, тебя это не касается.
— Черт тебя подери, Джоселин, ты можешь говорить по-человечески?
Меня обожгла злоба. Так я и знала. Глупо было рассчитывать, что он обойдется без всей этой фигни. Без кретинских расспросов.
— Вижу, я совершила ошибку. Все твои условия — пустой звук. Ну ладно, что сделано, то сделано.
Я резко встала, но ручища Брэдена прижала меня к дивану. В следующее мгновение я распростерлась на спине, а он взгромоздился сверху. Я вытаращилась на него, не веря, что он способен на столь откровенное хамство.
— Ты что, совсем озверел?
Глаза Брэдена полыхали яростью. На секунду мне даже показалось, что изо рта у него, как у дракона, вырывается пламя.
— Ничего еще не сделано, — прорычал он. — Мы только начали.
Я ерзала, придавленная его тушей, но он лишь налегал сильнее. И чем сильнее он налегал, тем влажнее становились мои трусики. Предательство, опять предательство! И снова со стороны собственного тела.
— Брэден, со мной такие пещерные ухватки не работают. А расспрашивать о прежнем сексуальном опыте будешь своих подружек. К числу которых я не отношусь. Мы с тобой договорились — занимаемся сексом, а чувства оставляем в покое. Никакой эмоциональной лабуды.
Он склонил голову, глянул на меня из-под длинных ресниц и неожиданно расхохотался.
— Ну ты и штучка! Совсем не похожа на всех остальных женщин.
— Не похожа, — честно ответила я.
Он пошевелился, устраиваясь на мне удобнее, и я ощутила, как его напряженный член трется внизу моего живота. Против воли мои бедра тут же раздвинулись. Я закусила губу, чтобы сдержать стон, в глазах Брэдена вспыхнул ненасытный огонь.
— Прекрати, — выдохнула я.
— Что прекратить? — с деланым недоумением спросил он, продолжая тереться о мои бедра и обдавать меня жаром соблазна.
— Брэден! — Я уперлась ладонями ему в грудь. — Серьезно прошу, прекрати.
— Мы же с тобой друзья, — прошептал он мне на ухо. — Друзья имеют право задавать друг другу вопросы. Расскажи, кто это сделал тебя такой опытной?
Ну что ж, раз ты этого хочешь… Получай!
— Учителей было много. Но если тебя интересуют имена, я не помню. Если вообще когда-нибудь знала.
Он замер в изумлении. Челюсть отвисла до самой груди.
— Что ты хочешь этим сказать?
Похоже, такого ответа он не ожидал. Ну, сам напросился. Я удовлетворенно перевела дух, чувствуя, что смятая линия моих оборонительных сооружений постепенно восстанавливается.
— Я же говорила тебе, что любовные истории — не по моей части. Но заниматься сексом мне нравится. А раньше нравилось тусоваться. Ходить на вечеринки. Алкоголь очень облегчает сексуальные контакты.
Он погрузился в молчание. Вероятно, пытался осмыслить полученную информацию. Мне показалось, что мыслительный процесс чрезмерно затянулся. Лежа на диване, придавленная его телом, я казалась себе уродливой и никому не нужной.
— Пусти меня наконец, — взмолилась я, снова толкнув его в грудь.
Он даже не шевельнулся. Когда он взглянул на меня, огонь злобы, полыхавший в его глазах, угас.
— Ты сказала, тебе нравится секс. Но ты не трахалась четыре года. С тех пор, как приехала сюда. Почему?
— Слушай, твои вопросы меня достали!
Выражение лица Брэдена стало таким угрожающим, что я испугалась всерьез. Затаив дыхание, я наблюдала, как его голубые глаза мечут в меня ледяные искры.
— Какой-то мерзавец обидел тебя, Джоселин? Причинил тебе боль?
О чем это он? О господи…
Осознав, что он пошел по неверному пути, я расслабилась и даже провела рукой по его щеке, словно надеясь растопить льдинки в его взгляде.
— Все совершенно не так, Брэден, — мягко сказала я. — Я не хочу об этом говорить. Но меня никто не обижал. Просто я… устала от собственной необузданности. Кстати, волноваться тебе не о чем. Я сдавала анализы и никакой заразы у меня не нашли. Да и вообще, я не понимаю, что ты так взъелся. Думаю, телок у тебя было гораздо больше, чем у меня парней. Но я не делаю из этого трагедии.
— Я тоже не делаю из этого трагедии, Джоселин.
— Нет, ты меня осуждаешь.
— И не думаю.
— Осуждаешь, осуждаешь.
Он сел, обнял меня за талию и заставил сесть рядом, так что я оказалась плотно прижатой к его горячей голой груди. Руки мои заскользили по его гладкой коже, несмотря на неловкость ситуации упиваясь упругостью мышц.
— Просто я ни с кем не хочу тебя делить, — произнес он.
Вот даже как. Странное чувство шевельнулось у меня в груди, смесь радости и растерянности.
— Брэден, но я тебе не принадлежу.
Он крепче сжал меня в объятиях:
— Нет, принадлежишь. По крайней мере, на ближайшие три месяца. Пока ты со мной, никто не смеет к тебе прикоснуться. Я не шучу, Джоселин.
«Беги, пока не поздно!» — вопил мой разум, но тело игнорировало его отчаянный призыв. Груди мои напряглись, соски затвердели.
— Ты — наглая самовлюбленная задница, — хрипло сказала я, не в силах совладать с собственными глазами, которые жадно пялились на его губы.
— И клянусь, я тебя не осуждаю, — повторил он, пропустив мои слова мимо ушей, и покрыл легкими распаляющими поцелуями мою скулу от подбородка до уха.
— Я тебя раскусил. На людях ты Джосс Батлер — хладнокровная, умеющая владеть собой. В постели ты Джоселин — страстная и нежная. Неудержимая. Желанная. Пленительная. Мне нравится, что со мной ты такая. И я бешусь при мысли, что с другими мужиками ты такая же.
Наверное, я настолько завелась, что позабыла обо всем, наплевала на все предостережения разума и дала желаниям полную волю. Наклонилась и принялась целовать его в шею, наслаждаясь тем, как он выгибает ее, подставляя моим губам. Руки мои без устали ласкали его грудь и широкие плечи. Нежно покусывая его кожу, я проделала дорожку наверх, к его губам, вкус которых уже превратился для меня в наркотик. Жажда поцелуя становилась почти непереносимой. И не только поцелуя.
— Это были мальчишки, а не мужики, — прошептала я, охваченная внезапным приступом откровенности. — И скажу честно, такой, как вчера, я не была ни с кем. Потому что никто из них не заводил меня так, как ты.
Я коснулась губами его губ, заглянула ему в глаза и усмехнулась:
— Так что можешь еще сильнее раздуть свое непомерное самолюбие.
Я обвила руками его шею, ожидая ответа, но он молчал. Глаза его потемнели от желания, губы властно потребовали, чтобы я разомкнула свои. Я повиновалась, и мы смаковали поцелуй так долго, что я ощутила нехватку воздуха. Через минуту я оказалась под ним, обнаженная, и он вошел в меня, в очередной раз доказав, что я действительно могу быть пленительной и желанной.
* * *
Когда все закончилось, я сбегала в ванную, опять надела пижамные штаны и майку и вернулась в комнату. Брэден застегивал рубашку. Он обернулся ко мне через плечо и улыбнулся:
— Теперь мне и в самом деле пора.
Я пожала плечами, охваченная приятной истомой. После пережитого оргазма наша недавняя перепалка казалась пустым сотрясением воздуха.
— Пожалуй, ты прав. Сексуальные этюды лучше разыгрывать по слуху, а не по нотам.
Его улыбка стала шире.
— Вижу, единственный аргумент, который может тебя убедить, — это секс.
Облако моего блаженства начало развеиваться.
— И все же нам надо кое-что обговорить. Одно условие ты выдвинул сам: пока мы вместе, мы не занимаемся сексом с другими. Но у меня есть свое условие, которое для меня не менее важно: никто из нас не имеет права давить на другого и изводить его дурацкими расспросами.
Брэден пристально посмотрел на меня и кивнул:
— Заметано.
— Заметано, — эхом повторила я.
— Мне надо заскочить к себе, принять душ и переодеться. — Он коснулся быстрым поцелуем моих губ, скользнул рукой по талии. — Вечером увидимся.
— Не получится, — нахмурилась я. — Сегодня вечером я работаю.
— Значит, я загляну к тебе в бар. Вместе с Адамом и Элли.
— Не надо, — покачала я головой.
После того что произошло в баре последний раз, его визит был совершенно ни к чему. И, честно говоря, я чувствовала, что мне требуется свободное пространство. Свободное от его присутствия.
— Почему не надо? — сдвинул брови Брэден.
— К твоему сведению, в баре я работаю. И не хочу, чтобы меня отвлекали.
— А этот недоносок Крег будет работать с тобой?
— Да, — отрезала я.
— Напоминаю, если он к тебе прикоснется… — сжал мое запястье Брэден.
— Ему придется обратиться к зубному протезисту, — подхватила я. — Ладно, ладно, я уже поняла, что имею дело с шотландским мачо и суперменом. Крегу не будет позволено никаких вольностей. Но приходить сегодня не вздумай.
— Будь по-твоему, — кивнул он. — Тогда я буду ждать тебя здесь.
Я уже почти кивнула в знак согласия, когда до меня дошел смысл его фразы.
«Нет, нет и еще раз нет!» — возопил мой внутренний голос.
— Нет! — сказала я чуть более резко, чем собиралась.
Брэдена удивил такой категорический отказ.
— Слушай, не прошло и суток, как мы заключили это долбаное соглашение, а оно уже успело меня достать.
— Не прошло и суток, как я пережила четыре оргазма, — похотливо улыбнулась я. — Ради таких рекордов можно потерпеть условия соглашения.
Но мой аргумент не возымел действия.
— Так сегодня вечером я буду ждать тебя здесь.
— Брэден, не надо. Я серьезно. Мне надо прийти в себя. Дай мне передышку.
— Детка.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в лоб. На душе стало легче. Не такой уж он упертый. С ним можно договориться. И в случае необходимости он готов пойти на компромисс.
— Детка, у нас тобой впереди только три месяца. Какие уж тут передышки.
Ах, как я ошиблась.
— После смены я всегда валюсь с ног от усталости.
— Стоять на ногах тебе не придется.
— Все равно я должна отдохнуть. Приходи утром.
Брэден сокрушенно вздохнул, но все же кивнул:
— Хорошо, договорились.
Он притянул меня к себе, заставив подняться, и поцеловал таким затяжным поцелуем, что у меня голова закружилась. Казалось, он хочет, чтобы вкус этого поцелуя сохранялся у меня на губах до нашего следующего свидания. Опустив меня на пол, Брэден повернулся и вышел, не прощаясь.
* * *
— Вы считаете меня чокнутой нимфоманкой?
С непроницаемым лицом я ожидала ответа доктора Причард.
— Но почему? Только потому, что вы согласились заниматься сексом с Брэденом?
— Именно поэтому.
— Джосс, вы взрослая женщина. Вы имеете право принимать решения. Вы сами считаете себя чокнутой нимфоманкой? — спросила она с мягкой улыбкой.
Я невесело засмеялась:
— Да нет, конечно. Просто я почувствовала, что не могу больше бороться с взаимным притяжением, которое возникло между нами. И что самый простой способ решить проблему — уступить своему желанию. Это куда менее напряжно, чем переезжать на другую квартиру или что-нибудь в этом роде. Серьезные отношения не нужны ни мне, ни ему. Мы заключили нечто вроде соглашения. И постараемся соблюдать его условия. По крайней мере, я на это надеюсь. Будем получать друг от друга удовольствие до тех пор, пока нам это не надоест. Никаких пылких чувств. Никаких эмоциональных бурь. Никаких душевных драм.
— И все-таки вы могли переехать на другую квартиру. Это не так уж сложно. И тогда Брэден исчез бы из вашей жизни навсегда. Но вы предпочли другой путь. Почему?
Я нахмурилась, раздосадованная, что доктор не понимает таких очевидных вещей.
— Из-за Элли. Она моя подруга.
Доктор Причард кивнула, обдумывая услышанное.
— Значит, вы решили заниматься сексом с мужчиной, которого прежде опасались именно потому, что он слишком сильно будоражит вашу чувственность. И главной причиной было желание сохранить дружбу с его сестрой?
— Примерно так.
— Из этого следует, что Элли значит для вас больше, чем Брэден?
Стоп. Нет, это она уж слишком перегнула.
— Я бы так не сказала… — Я осеклась, чувствуя, как в груди натягивается какая-то струна. — Элли — моя подруга. Подруга, и ничего больше. Мне приятно с ней общаться. И это все.
Доктор Причард тяжко вздохнула. В глазах ее впервые за все время нашего знакомства мелькнуло легкое раздражение.
— Поверьте, Джосс, нам с вами гораздо проще будет разобраться в ваших проблемах, если вы перестанете лгать самой себе.
Я попыталась наполнить воздухом судорожно сжавшиеся легкие.
— Хорошо. Я привязалась к Элли. Она — хороший человек. И хорошая подруга.
— При этом вы постоянно твердите себе, что не нуждаетесь в душевных привязанностях. И не хотите никого к себе подпускать на близкое расстояние.
— Я не хочу, чтобы между мной и другим человеком возникло подобие семейных отношений. — Я прикусила губу, понимая, что не в состоянии дать хоть сколько-нибудь внятное объяснение собственным чувствам. — С Элли нет и намека на это. Поэтому с ней я ощущаю себя в безопасности.
Доктор Причард по-птичьи склонила голову набок — движение, которое я успела возненавидеть, — и принялась сверлить меня взглядом.
— Вы уверены, что не ошибаетесь? Судя по тому, что вы мне рассказали, Элли относится к вам как к члену своей семьи.
— Значит, вы неверно истолковали мои слова. — Я затрясла головой, пытаясь прогнать знакомую боль в виске. — Не знаю, почему вы вообразили, что я отказываюсь от душевных привязанностей. Я очень привязана к Райан. К Джеймсу. И к Элли тоже. Я уже говорила об этом.
— Так почему вы боитесь привязаться к Брэдену?
— Ничего я не боюсь, — пробормотала я. — Просто я не чувствую к нему ничего, кроме сексуального влечения.
— Очень может быть, это вам только кажется, Джосс, — медленно произнесла доктор Причард. — Невозможно предугадать, какие чувства вы будете испытывать к Брэдену через три месяца. И какие чувства будет испытывать он. Учитывая то, что вы мне рассказали — о страхе, который внушает вам ваше влечение, — я думаю, не стоит делать скороспелых выводов.
— Единственное, что меня в нем пугает, — сила его сексуального воздействия. Да, он меня заводит. Но эту проблему можно решить. Секс — это всего лишь секс, — упрямо повторила я.
В самых глубинах моего сознания вопил внутренний голос, упрятанный в консервную банку. «Глупо прятать голову в песок!» — верещал он.
* * *
— Значит, ты оттрахала Брэдена Кармайкла? — во всеуслышанье спросила Джо, пока я наливала клиенту пинту «Тенета».
Я попыталась испепелить ее взглядом. Клиент скабрезно ухмыльнулся, принимая от меня кружку.
— Почему ты так тихо говоришь, Джо? — прошипела я. — Боюсь, люди, которые сидят в дальнем конце зала, тебя не расслышали.
— Алистер застукал их в комнате для персонала, — подскочил к нам Крег, помахивая бутылкой «Бейлис». — Говорит, дело у них шло полным ходом.
Ох, какое поганое трепло этот Алистер.
Я безучастно пожала плечами, всем своим видом показывая, что меня не интересуют грязные сплетни, и повернулась к очередному клиенту.
— Надо же, обошла меня, — захныкала Джо. — Выходит, зря я положила на него глаз.
Подавив вспышку злобы, я повернулась к ней и процедила с ледяной улыбкой:
— Ты можешь им заняться, когда он мне наскучит.
Глаза бедняги Джо едва не выскочили из орбит.
— Так это правда? Ты с ним спала?
Совершенно верно. Хотя совместное спанье не входило в мои планы. Сукин сын самым нахальным образом вытребовал себе бонус. Я многозначительно вскинула бровь, давая понять, что не собираюсь вдаваться в детали.
Джо изменилась в лице.
— Что, будешь играть в молчанку?
Я кивнула и повернулась к посетителю.
— Э… — пробормотал он, пытаясь совладать с заплетающимся языком. — Плесни стопарь мохитки, сткан Джеки и коки, и это… бутылец Милерочка. Да, Стейси хотит Космо. Космо иметца?
К счастью, за четыре года работы в баре я научилась понимать не только речь с иностранным акцентом, но и невнятное бормотание выпивох.
В переводе: «Мне, пожалуйста, мохито, стакан „Джек и кока“, бутылку „Миллера“. Да, Стейси хочет „Космо“. У вас есть „Космо“?»
Я кивнула и повернулась к холодильнику за «Миллером».
— Ну и как впечатление? — не унималась Джо. — В постели он хорош?
Я утомленно вздохнула и, демонстративно отвернувшись от нее, принялась готовить «Космо».
Но с другой стороны меня атаковал Крег.
— Он полностью тебя удовлетворил? — громко вопросил он. — Или мы по-прежнему можем потрахаться?
— Что означает «по-прежнему»? — усмехнулась я.
— То, что я по-прежнему надеюсь.
— Твои надежды по-прежнему безосновательны.
— Джосс, знаешь, что я слышала? — снова подскочила ко мне Джо. — Что он — просто племенной жеребец! В постели творит чудеса! Или, может, это миф? Скажи откровенно!
— Слушай, может, тебя еще пригласить в качестве зрительницы на наш очередной сеанс траха?
Согласна, ответ не поражает остроумием. Не слишком достоин взрослой женщины с университетским образованием. Но эта чертова кукла Джо вывела меня из себя.
— Не смешно, — надулась Джо.
— А я и не собиралась тебя смешить.
В общем, весь вечер атмосфера за стойкой царила напряженная. Джо погрузилась в обиженное молчание, Крег, похоже, не знал, как со мной теперь держаться, а я пыталась заняться самоанализом, который быстро нагнал на меня уныние.
Воспоминания о том, что произошло прошлой ночью и утром, упорно вертелись в голове. Пытаясь следовать совету доктора Причард и не лгать самой себе, я была вынуждена признать, что с нетерпением предвкушаю новое свидание с Брэденом. Этот факт вызвал у меня приступ досады, смешанной с тревогой. Кончай волноваться о том, к чему приведет ваше соглашение, твердила я себе. Попытайся получать от ситуации максимум удовольствия. Но мой рассудок оказался таким же непокорным, как и тело.
Хорошо еще Элли отнеслась к случившемуся с непоколебимым спокойствием. Честно говоря, я абсолютно не знала, какой реакции от нее ждать, и побаивалась, что она откровенно или завуалированно выразит неодобрение.
Сегодня Элли явилась домой в середине дня, когда я сидела в своей комнате за компьютером. Мы с доктором Причард обсудили задумку романа, основанного на жизненной истории моих родителей, и она сочла, что это хорошая идея. Если не в творческом, то в терапевтическом плане. Тем не менее дело застопорилось в самом начале — стоило мне сесть перед компьютером, страх сковал мысли и пальцы. Предстояло с головой нырнуть в пучину воспоминаний, и я не была уверена, что сумею избежать при этом приступа паники. Однако доктор настаивала, что воспоминания необходимо приручить и обезвредить. По ее мнению, работа над романом — лучший способ их дрессировки.
После ухода Брэдена я наконец сумела написать первую страницу и теперь недоверчиво смотрела на экран, пораженная, что мне все же удалось выдавить из себя несколько связных фраз. Хлопнула входная дверь. Вскоре Элли вошла в мою комнату.
Повернувшись на стуле, чтобы с ней поздороваться, я встретила ее многозначительную усмешку.
— Ну, как самочувствие? — спросила она.
Смутить меня не так просто. Но все же мне было неловко смотреть на Элли, которая, несомненно, знала, что этой ночью я занималась сексом с ее братом.
— Надеюсь, ты не слишком расстроена? — ответила я вопросом на вопрос.
— Чем? Тем, что ты стала девушкой Брэдена? Конечно нет! — Сияющий взгляд Элли подтверждал, что она не кривит душой. — По-моему, это здорово.
Нашла чему радоваться.
Я прочистила горло, слегка замешкавшись. Может, не стоит пускаться в объяснения? Но Брэден сказал, что не хочет обманывать Элли.
— Честно говоря, Элли, сказать, что я стала его девушкой, будет… э… не совсем верно. У нас отношения… чисто физиологического плана.
Элли, похоже, была удивлена.
— Ты хочешь сказать, вы останетесь друзьями… и при этом будете заниматься сексом?
Точнее всего было бы назвать нас просто трахальщиками. Но это слово — не из лексикона Элли.
— Да, что-то в этом роде, — пробормотала я.
Элли скрестила руки на груди и уставилась на меня с нескрываемым любопытством.
— И ты хотела именно этого?
— Да, конечно. Ты же знаешь, я не любительница закручивать романы.
— А Брэден… он тоже хотел, чтобы у вас были отношения чисто физиологического плана?
— Это была его идея. Он сам предложил мне заключить соглашение.
— Ох уж эти мне чертовы соглашения, — вздохнула Элли. — Ну, если это подходит вам обоим, значит все хорошо. Ваши жизненные принципы меня не касаются. Конечно, все это до ужаса неромантично. Но что делать, если вы такие неисправимые прагматики.
— Мне бы не хотелось, чтобы из-за этого между нами пролегла трещина, — с неуверенной улыбкой заметила я.
Элли в ответ улыбнулась широко и открыто:
— Это еще зачем? Мы останемся подругами.
Чтобы доказать, что ни о какой трещине не может быть и речи, мы провели весь день вместе, болтаясь по Принцесс-стрит, наводненной стайками туристов, фотографировавших грандиозный Эдинбургский замок. Он возвышался на скале, точно величественный призрак Средневековья… и создавал дикий хаос, потому что туристы, самозабвенно щелкавшие фотоаппаратами в поисках лучшего ракурса, мешали прохожим и служили причиной уличных заторов. В течение нескольких часов мы посетили все магазины в центре города, пытаясь найти для Элли платье, достойное выдающегося случая. Сегодня вечером она собиралась на свидание. Да, именно на свидание. В «Старбаксе» она познакомилась с молодым человеком по имени Джейсон. Он пригласил ее встретиться вечером, и она ответила согласием. По ее словам, этот Джейсон произвел чертовски приятное впечатление. Но меня не оставляло чувство, что она затеяла все это с одной целью — досадить Адаму.
Я немного волновалась за Элли. После фиаско с Адамом это было ее первое свидание, и она жутко нервничала. Хотя у меня хватало собственных поводов для беспокойства, обслуживая клиентов в баре, я то и дело вспоминала об Элли и думала о том, как она там управляется с этим Джейсоном.
Короче, настроение коллегам в этот вечер я не оживляла. И впервые в жизни с нетерпением ждала, когда смена кончится и я смогу наконец уйти домой и все обдумать в спокойной обстановке.
Бар закрылся в час ночи, а дома я оказалась где-то около двух. Войдя в квартиру, сразу увидела, что из гостиной пробивается свет. Судя по всему, Элли еще не легла. Мне не терпелось узнать, как прошло свидание, поэтому я распахнула дверь и замерла, точно громом пораженная.
Комнату освещала лишь лампа, стоявшая у дивана, на котором в мягком полумраке возлежал, свесив длинные ноги, не кто иной, как Брэден. Глаза его были закрыты, и ресницы, бросавшие длинные тени на щеки, придавали ему удивительно юный вид. Судя по безмятежному, расслабленному выражению лица, он крепко спал. Странно было видеть его таким. Разница в возрасте между нами составляла восемь лет, и я постоянно ее ощущала. Он был более взрослым, чем я, более зрелым, ответственным и решительным. Но сейчас он выглядел совсем мальчишкой. Этот мальчишка не внушал мне ни малейших опасений. Наоборот, казался беззащитным. И мне это нравилось.
На столе лежала черная кожаная папка и какие-то документы, в файлах и без. Пиджак Брэдена висел на ручке кресла, ботинки стояли рядом с кофейным столиком, на котором красовалась пустая кружка.
Он что, решил перенести сюда свой офис?
Изрядно озадаченная, я тихонько вышла из комнаты. Почему-то я была уверена, что в пятницу вечером Брэден непременно отправится развлекаться в обществе Адама.
— Привет.
Я резко обернулась и увидела Элли. На ней было хорошенькое платье персикового цвета, мы его выбрали вместе. Золотистые босоножки, в которых ее ноги казались бесконечными, она уже сняла. Я поманила ее в кухню и прикрыла дверь, чтобы наши голоса не разбудили Брэдена.
— Как твое свидание?
Элли скрестила руки на груди, оперлась на стойку для завтрака и недовольно наморщила точеный носик.
— Весьма паршиво.
— Господи, что случилось?
— Случился Адам.
— Понятно. То есть ничего не понятно. Объясни.
— После того как ты ушла, мне позвонил Брэден и сказал, что сегодня будет работать допоздна, а Адам свободен и не прочь поужинать со мной где-нибудь и после заскочить в кино. Я попросила Брэдена передать Адаму, что у меня свидание.
— И что же дальше?
Щеки Элли вспыхнули, в голубых глазах засверкали сердитые искорки.
— А дальше он принялся мне названивать. Звонил раз пять, не меньше.
Я чуть не прыснула со смеху.
— Кто, Адам?
— Кто же еще. Не знаю, что там Джейсон понял из наших разговоров, только в конце концов у него лопнуло терпение. Он заявил, что не встречается с девушками, которые уже, как он выразился, заняты. Встал и был таков.
— Подожди-ка. — Я вперила в нее подозрительный взгляд. — Ты же видела, что звонит Адам. Зачем ты брала трубку?
Элли снова вспыхнула, на этот раз от смущения.
— Ну, не отвечать на звонки невежливо.
— Не пудри мне мозги! — фыркнула я. — Тебе просто нравилось, что Адам сходит с ума, узнав, что ты встречаешься с другим парнем.
— Этот гад заслужил, чтобы его немного помучили.
— Вот уж не думала, что под этим нежным обличьем скрывается кровожадная садистка, — усмехнулась я. — Нет, Элли, на самом деле ты классно все придумала. Но долго ли ты выдержишь подобную игру, вот в чем вопрос. Она ведь чертовски утомительна. Не проще ли вам обоим спокойно объяснить Брэдену, что вы втрескались друг в друга по уши? Ему останется только с этим смириться.
— Все не так просто, как тебе кажется. — Элли прикусила губу и потупилась. — Это может разрушить дружбу Адама и Брэдена. И Адам не станет рисковать этой дружбой ради меня.
Вид у нее был такой расстроенный, что игла сочувствия пронзила мне сердце насквозь. Да, этому паршивцу Адаму требовался хороший пинок в его трусливую задницу.
— Кстати, о Брэдене. — Элли вскинула голову, и в глазах ее засветилось любопытство. — Когда я вернулась, он сидел в гостиной и возился со своими бумагами. Заявил, что намерен дождаться тебя. Ты не собираешься его разбудить?
Нет, не собираюсь. Я ведь просила его дать мне передышку. И он согласился. А потом все равно поступил по-своему. Так что пусть теперь дрыхнет всю ночь, свесив ноги с короткого дивана.
— Думаю, его лучше не будить, — сказала я. — Вид у него утомленный. Да и я дико устала. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем он приперся.
— Наверное, прошлой ночью он на редкость приятно провел время, — с хитрой улыбкой предположила Элли. — Вот ему и не терпелось увидеть тебя побыстрее.
— Ты и в самом деле хочешь поговорить о том, чем твой брат занимался прошлой ночью? — фыркнула я.
Элли покачала головой:
— Ты права. Что-то я не в ту сторону заехала. А все же обидно, что ты встречаешься с парнем и мы не можем по-женски обсудить его достоинства.
Я тихонько рассмеялась:
— Ну, подобные разговоры не по моей части. И я в любом случае не стала бы ни с кем обсуждать достоинства своего парня. Даже с тобой. Может, это тебя немного утешит. Кстати, выражение «встречаешься с парнем» подразумевает, что у нас роман. А мы с Брэденом просто трахаемся.
Элли снова наморщила нос и жеманно поджала губы:
— Джосс, ты до ужаса неромантичная особа.
Прежде чем выскользнуть из кухни, я подмигнула ей и прошептала:
— Не романтичная, но эротичная.
Элли зашлась тихим смехом, а я направилась в ванную, приняла душ и завалилась в постель. Сон сморил меня, как только голова коснулась подушки.
