Глава 13 Домой на каникулы

Неделю спустя я уже во все глаза смотрела на рождественскую елку в доме родителей, мысленно отсчитывая минуты. Приехав в родной город в самом начале недели, я очень надеялась, что перерыв в турне Келлана наступит раньше, чем это было предусмотрено расписанием, и мой любимый сможет присоединиться ко мне. Конечно, мне хотелось придумать, как уговорить папу позволить моему другу ночевать в нашем доме, но, даже если Келлану придется остановиться в ближайшем мотеле, все равно он будет со мной, а не невесть где и с кем.

Однако ребята вкалывали до самого кануна Рождества. В последний вечер они выступали в Нью-Йорке. Это был их самый большой концерт, и Келлан был ужасно взволнован, когда наконец позвонил мне в четыре часа утра. Теперь мы находились в одном часовом поясе, и потому он звонил обычно, когда я уже спала. Но я ничего не имела против и просто сонно бормотала что-то в ответ на его рассказы о прошедших днях.

Сестра вошла в комнату и села рядом со мной на мамин диванчик, обитый синтетической тканью, который при этом слегка скрипнул. Обняв меня за плечи, Анна протянула мне чашку кофе с пряностями. Я взяла ее, улыбаясь и глядя на мигающие огоньки на елке, отражавшиеся в белом фаянсе. Запах корицы плыл по комнате, напоминая мне о множестве вещей: о том, как мы вместе с мамой пекли булочки, как мой дед без конца зажигал свечи, и, конечно, о Келлане. Все связанное с кофе всегда напоминало мне о Келлане.

– Счастливого Рождества, Кира! – весело улыбнулась Анна, чокнувшись своей чашкой с моей.

– Счастливого Рождества, Анна, – кивнула я и сделала глоток.

Глянув в окно, за которым начался легкий снегопад, сестра слегка вздрогнула.

– Волнуешься перед встречей с Келланом? Прошло ведь почти два месяца.

– Да, – вздохнула я и откинулась на спинку дивана.

Но вообще эти два месяца прошли быстрее, чем я ожидала. Постоянные звонки Келлана, его сообщения и собранные мной многочисленные записки ускорили течение времени. Если уж на то пошло, Келлан вообще здорово умел поддерживать постоянную связь на расстоянии. Это меня успокаивало, потому что говорило о том, что он тоже очень скучает по мне.

Анна со вздохом откинулась на спинку:

– Да и я по нашим парням соскучилась.

Сказав это, сестра нахмурилась, и я придвинулась к ней. Гриффин лишь несколько раз позвонил Анне да еще прислал пару никудышных снимков на ее телефон, но больше никаких вестей о своем якобы возлюбленном она не получала. Он даже не собирался повидаться с ней на Рождество, чему я, вообще-то, была рада. Они с Мэттом отправлялись к своим родным в Калифорнию, а Эван спешил домой, к Дженни. Рейчел должна была прилететь к Мэтту в Лос-Анджелес, а вот Анна не проявляла ни малейшего желания отправиться на встречу с Гриффином. Впрочем, я была уверена, что тот ее и не звал.

– Думаю, Гриффин скучает по тебе, Анна. Он бы не стал посылать тебе сообщения, если бы это было не так. – Я надеялась, что мои слова прозвучат ободряюще. Надо сказать, отношения Анны и Гриффина не на шутку меня интриговали.

Сестра округлила глаза и фыркнула, после чего забралась с ногами на диван, за чистотой которого наша мама следила с особой тщательностью.

– Может быть… Увидимся с ним, когда придет время.

В голосе Анны послышалось легкое напряжение, и мне показалось, что у нее затуманились глаза, но наверняка я утверждать не могла.

Покачав головой, сестра повернулась ко мне:

– А Келлан когда приезжает?

Я посмотрела в арку, отделявшую гостиную от кухни, чтобы убедиться, что родители нас не слушают. Мама начала разделывать индейку, и до нас донеслось жужжание электрического ножа. Время от времени она покрикивала на папу, веля ему держаться подальше от оливок. Я с улыбкой подумала, что они слишком заняты собственными делами, чтобы прислушиваться к нам. Мне не хотелось напрягать их приездом Келлана сильнее, чем это уже случилось.

– Не знаю. – Я помахала сотовым телефоном, который держала в руке. – Он позвонит, когда будет знать наверняка.

Как будто по сигналу, телефон тут же загудел в моей ладони. Я моргнула от неожиданности, а Анна рассмеялась.

Пораженная тем, что Келлан так точно выбрал время, я прочитала пришедшее от него сообщение: Не могу дождаться, когда наконец увижу тебя сегодня вечером. Буду около девяти. Увидимся в доме твоих родителей?

В радостном ожидании я набрала ответное сообщение, ужасно непрактичное: Нет, возьми такси и поезжай вот сюда…

Я отправила Келлану адрес своего любимого парка. Конечно, было романтично и глупо встречаться в каком-то уединенном местечке, вместо того чтобы сразу привести Келлана в дом, но он ведь отсутствовал целую вечность, и я хотела сначала облить его океаном нежности, а уж потом знакомить с родителями. Кроме того, Келлан говорил, что ему хочется увидеть все мои любимые места в городе.

Отлично, там и встретимся. Я люблю тебя , – сообщил в ответ Келлан.

Написав ему, что я тоже его люблю, я удовлетворенно вздохнула и прижала телефон к груди. Боже, как я по нему соскучилась! Анна смотрела на меня, приподняв брови.

– Ну-ну, – пробормотала она.

Сменив позу, чтобы не выглядеть как восторженная школьница, я покачала головой:

– Что – «ну-ну»?

– Ничего… – улыбнулась Анна и поцеловала меня в макушку. – Просто ты уж слишком серьезно все воспринимаешь, Кира. – Она едва заметно нахмурилась. – Надеюсь, ты получишь то, чего тебе хочется.

Я хотела было спросить, что она имеет в виду, но Анна быстро встала и вышла из гостиной. Может быть, она просто не могла разобраться в собственных чувствах к Гриффину, а потому и сомневалась в моих отношениях с Келланом. Ведь если бы она знала что-то такое, то, конечно, сразу же рассказала бы мне. Сестра все-таки.

Остаток дня тянулся невероятно медленно, и мне показалось, что прошло еще не меньше двух месяцев. Мы с Келланом собирались снова встретиться, пусть даже всего на одну ночь, и это был самый лучший подарок на Рождество, какого я только могла пожелать. Лучше, чем все богатства мира.

На обед все мы нарядились. Нас было всего четверо, но в этот день мы всегда устраивали королевскую трапезу – вот и сейчас мама выставила на стол лучший фарфор. Папа надел свой любимый жилет и выглядел весьма академично, как будто собирался усесться в кожаное кресло, раскурить трубку и начать обсуждение поэзии Генри Торо [7] . Мама надела жемчужное ожерелье, а я отыскала простое черное платье в старом шкафу. Всех превзошла, как всегда, Анна, спустившаяся на обед в облегающем красном наряде.

Стол выглядел так, что его одобрила бы даже знаменитая телеведущая Марта Стюарт, учившая женщин готовить и украшать блюда. Закончив приготовления, мама посмотрела на стенные часы и спросила:

– Может, нам стоит подождать Келлана, дорогая?

Папа поджал губы, не будучи в восторге от того, что какой-то ленивый обкуренный рокер может испортить наше традиционное рождественское застолье, но я не стала в очередной раз объяснять, что Келлан не такой.

– Нет, он будет еще часа через два, не раньше. Я что-нибудь приберегу для него.

Мама кивнула и начала раскладывать индейку по тарелкам. Папа, вскинув брови, посмотрел на меня:

– Кира, мы до сих пор не обсудили, где он остановится. Точно не с тобой.

– Знаю, папа… Никаких парней в доме, – вздохнула я и опустила взгляд.

Он, похоже, думал, что мне все еще пятнадцать лет.

Анна скрестила руки на груди:

– Папа, не глупи! Где, по-твоему, он должен ночевать? – Она ткнула пальцем в сторону окна, показывая на наш город, Афины. – Канун Рождества, забыл? Ни в одной гостинице нет свободных мест!

– Анна! – предостерегающе произнесла мама.

Сестра вздохнула и пожала плечами:

– Я просто говорю, что везде битком набито. Вы не можете выгнать его из дома, если ему некуда пойти. Это не слишком милосердно.

Я улыбнулась, радуясь тому, что Анна встала на защиту Келлана. Сама я помалкивала, потому что сестре иной раз гораздо легче, чем мне, удавалось переубедить родителей. Отец нахмурился, а потом призадумался, потирая подбородок. Наконец он посмотрел на меня:

– Он может переночевать в палатке за домом. Я поставлю ее после ужина.

– В палатке? Папа! – Меня наконец-то прорвало. – Снег идет! Он там замерзнет до смерти! – Теперь уже и я сложила руки на груди, продолжив: – Ты ведь год назад позволил Денни остановиться в доме, в моей комнате!

Папа тяжело вздохнул, как будто признавая великое поражение. Он и в самом деле не мог мне ничего ответить. Родители в прошлом году пошли на уступки, чтобы заманить меня домой, опасаясь, что я уеду в Австралию с Денни. Такого, конечно, случиться не могло, но тем не менее приглашение Денни получил, так что теперь было неважно, кем является мой новый парень.

– Это совсем другое дело, – покачав головой, пробормотал папа. – Денни мы знали, он хороший человек. Может, он и ошибся, оставив тебя одну, когда совсем не следовало этого делать, но, я думаю, он хороший.

Я вздохнула, а мама молча наполнила тарелку отца.

– Да, Денни очень хороший человек… Но и Келлан тоже. – Глядя на родителей по очереди, я пожала плечами. – Вы просто должны дать ему шанс показать себя. – Папа тоже вздохнул, и я добавила: – Пожалуйста… Я правда люблю его!

Мама положила руку мне на плечо и пристально посмотрела на отца. Он глянул на нее, в очередной раз вздохнул и наконец пробурчал:

– Ладно, он может ночевать у нас, но… – Папа ткнул пальцем в мою сторону. – Но он не должен лезть в твою комнату! Поспит на диване.

Мои глаза расширились. Я боялась спугнуть удачу. Уже то, что папа разрешил Келлану ночевать в нашем доме, было огромной победой. Анна, запихивая в рот огромный кусок индейки, улыбнулась и посмотрела на меня весьма выразительно, словно говоря: «Не беспокойся, я вас прикрою».

После неторопливого ужина и солидной порции пирога с орехами пришло время встретиться с Келланом в моем любимом парке. У меня голова шла кругом при мысли об этом романтическом моменте. Пока я торопливо одевалась потеплее, папа мрачно протянул мне ключи от машины, недовольно ворча, что, если бы Келлан действительно был джентльменом, он бы сам к нам добрался. Защищая своего парня, я объяснила, что сама назначила ему свидание в парке, потому что хотела показать ему свое любимое место в окрестностях Университета Огайо.

Это немного успокоило отца, потому что он весьма гордился своей альма-матер. Но он все равно внимательно наблюдал за мной, когда я брала ключи, и ясно было, что он будет прислушиваться и ждать моего возвращения. Так что побыть наедине нам с Келланом предстояло совсем недолго. Сев в отцовский «вольво», я тронулась с места.

Дороги были в полном порядке, их расчищали непрерывно, так что мне не составило особого труда ехать под снегопадом. Уже через несколько минут я добралась до места встречи. Я огляделась по сторонам: в парке было пусто. Но это и неудивительно. Стоял канун Рождества, и было довольно поздно. Большинство людей уже забрались в свои постели, ожидая праздничного утра и не стремясь отправиться куда-то на романтическое свидание. Чувствуя, как во мне нарастает возбуждение, я пошла через парк.

Свежий снег укрыл землю толстым одеялом. Оглядывая парк, я надеялась, что достаточно точно объяснила Келлану, как найти то самое место, где мы должны были встретиться. Мне хотелось броситься туда бегом, но я сдержалась. Когда я пересекала заснеженную лужайку, мои ботинки поскрипывали, оставляя следы в чистой белизне. Наконец я добралась до скамьи перед маленьким прудом, где жили утки. Хотя именно здесь я провела бесчисленные часы, пока училась в школе, это место теперь странным образом напомнило мне тот парк дома, который мы с Келланом считали своим. Надо же, Сиэтл так быстро стал моим домом – сюда, в мой родной город, я лишь приезжала погостить.

Смахнув снег с кованой железной скамьи, я посмотрела на луну. Блеклый свет заливал все вокруг. На земле не было свежих следов. Парк был безупречно чист и прекрасен. Достав из висевшей на плече сумочки сотовый телефон, я проверила, который час. Половина десятого. Местный аэропорт был совсем рядом. Если самолет Келлана приземлился вовремя, у него была уйма времени, чтобы добраться сюда. Но, посмотрев на мягкие склоны заснеженных холмов, я увидела лишь собственные следы, доходившие до того места, где я теперь сидела. Келлана еще не было.

Я пыталась сохранять спокойствие, но была уже на грани, ведь мы с Келланом не виделись, кажется, целую вечность. Нервная энергия переполняла меня, и ноги сами собой пританцовывали на месте. В воздухе по-прежнему кружили легкие снежинки. Садясь на мои волосы и ресницы, они таяли, превращаясь в прозрачные бусинки. Чем дольше я сидела, тем сильнее замерзала. Слегка шмыгая носом, я вдруг крепко обругала собственную романтичность. Мне нужно было просто сказать Келлану, чтобы он сразу ехал к дому моих родителей. Так было меньше шансов, что он заблудится. К тому же парк не лучшее место, чтобы ждать кого-то посреди ночи, даже в канун Рождества.

Эта мысль породила следующую: а кто или что может находиться сейчас в парке вместе со мной? Я вздрогнула, когда в моей ладони зазвонил телефон. Перелив крошечных колокольчиков прозвучал чудовищно громко в ночной тишине, и я выругалась себе под нос. Дисплей запотел от моего дыхания. Нахмурившись, я протерла его и улыбнулась: там высветились мои любимые слова – «Новое сообщение от Келлана Кайла». Нажав кнопку «Прочитать», я подождала долю секунды – интересно, что написал мне мой любимый? Он ведь уже опаздывал почти на сорок пять минут… И тут мое сердце куда-то провалилось.

Мне очень жаль… Я не смогу приехать .

Как бы мне хотелось, чтобы мое разочарование не было таким ужасным. Оно навалилось на меня, как шторма налетают на Восточное побережье. Почему он не приедет? Может, из-за снегопада?

Едва шевеля пальцами, я набрала ответ: Не сможешь? Но ведь Рождество…

Я надеялась, что Келлан не сочтет, будто я ною и жалуюсь. Расписание его гастролей было очень насыщенным, и я понимала, что ему пришлось предпринять массу усилий, чтобы повидаться со мной. Смахнув с глаз навернувшиеся слезы, я снова шмыгнула носом, но теперь уже по другой причине. Мне так хотелось познакомить Келлана с родными, провести с ним праздник, просто увидеть его…

Следующее сообщение от Келлана пришло в тот момент, когда я вытирала нос рукавом куртки: Да, я понимаю. Я старался… Мне правда очень жаль. Пока я пыталась подумать о чем-нибудь таком, что меня бы подбодрило, телефон снова зазвенел. Ты как, в порядке? Ты ведь не плачешь, нет?

Снова шмыгнув носом, я нахмурилась при мысли о том, что уж слишком быстро впала в состояние, близкое к истерике. Желудок сжался в комок, слезы потоком лились по щекам, но Келлану незачем было об этом знать. Нет, я в порядке. Я знаю, что ты старался. Все в порядке, правда.

Подумав, что теперь вообще неизвестно, когда мы сможем увидеться, я всхлипнула, и тут же телефон снова дал о себе знать. Мне пришлось хорошенько протереть глаза, чтобы прочитать сообщение.

Ты врешь .

Слезы лились из моих глаз, но я покачала головой, глядя на телефон.

– Не вру, – пробормотала я.

Мой голос прозвучал немного обиженно, когда я обращалась к маленькому аппарату, не способному меня понять. Как только я собралась отправить Келлану очередную ложь насчет того, что прекрасно себя чувствую, телефон опять зашумел. Моргнув, я открыла сообщение.

Я уставилась на телефон так, словно он вдруг обзавелся ртом и заговорил со мной. Может, я отправила ответ, не заметив этого? В конце концов, я немного устала от своего путешествия домой, от праздников и от родителей. Я просмотрела все отправленные сообщения.

– Эй, Келлан, откуда ты это знаешь? – пробормотала я, ища свой ответ, о котором вдруг забыла.

Когда я добралась до вчерашних сообщений, телефон снова загудел. Покачав головой, я вернулась ко входящим. Знаю, потому что я вообще все знаю. Мои глаза округлились. Пока я читала, пришло еще одно сообщение: Я тоже врал… Оглянись-ка .

Мое сердце забилось прямо в горле, и я сделала то, что велел телефон. Это было похоже на пробуждение ото сна – или, наоборот, на погружение в волшебный сон. Вдруг из тени большого дуба, стоявшего у подножия холма, прямо в нескольких футах от меня, появился Келлан. Он вышел в лунный свет, пряча телефон в карман кожаной куртки. Я встала со скамьи, увидев его.

Боже, как он был прекрасен!

Я невольно открыла рот, а из глаз с новой силой хлынули слезы, но на этот раз – слезы радости. На густых растрепанных волосах Келлана лежали снежинки, а его губы изгибались в коварной улыбке, пока он молча смотрел на меня.

– Келлан… – выдохнула я.

Меня словно вдруг подхватило и понесло ветром: я не успела даже осознать, как бросилась к нему. Келлан, посмеиваясь, шагнул навстречу мне. А я просто мчалась. Сколько недель я не была в его объятиях! Мне недостаточно было лишь слышать его голос в телефонной трубке – мне нужно было больше, гораздо больше.

Под конец я поскользнулась и проехала остаток расстояния до Келлана. Он захохотал, когда мои руки обвили его шею. Тепло воссоединения охватило каждую клеточку моего тела – я никогда прежде не ощущала столь совершенного покоя. Келлан приподнял меня и закружил. Когда он снова поставил меня на землю, я смеялась, а все мое недавнее отчаяние бесследно растаяло.

Но как только губы Келлана потянулись к моим губам, я придержала его за плечи. Отчаяние, может, и испарилось, но его выходка все равно была не слишком удачной.

– Значит, ты решил подшутить надо мной? Да ты ненормальный!

В голубоватом свете, сочившемся сквозь ветки деревьев, глаза Келлана казались еще более синими, чем обычно. Он вскинул брови:

– Вроде раньше я был просто придурком?

Качая головой, я обхватила ладонями его щеки и притянула к себе его лицо. Мы могли поспорить о точности терминов и позже, а сейчас мне было нужно нечто большее, чем слова. Руки Келлана обхватили мою талию, и наши губы наконец соединились. Они были одновременно и холодными, и пылающими. Пар нашего дыхания облаком поплыл над головами, и Келлан пробормотал:

– Извини, что опоздал.

Я машинально запуталась пальцами в его волосах, в их длинных прядях, влажных от тающего снега.

– Я просто рада, что ты здесь, и все.

Наш поцелуй был нежным, но пылким, и после него Келлан чуть отодвинулся, внимательно изучая меня, может быть, желая понять, насколько я изменилась за последние несколько недель.

– Как я по тебе скучал… Слов нет.

Усмехнувшись, я снова прижалась губами к его губам:

– Я тоже скучала.

Мы целовались под легким снегопадом в нескольких шагах от замерзшего утиного пруда – когда он основательно покрывался льдом, студенты иной раз катались здесь на коньках. Мы целовались до тех пор, пока у меня не заледенели пальцы и я не перестала ощущать мягкость волос Келлана. Но это меня не остановило. Я просто нуждалась в новых и новых поцелуях. Я нуждалась в том, чтобы тело Келлана прижималось к моему телу. Мне действительно было наплевать, замерзну ли я насмерть, превращусь ли в живую статую… Плевать, ведь Келлан был рядом.

Но в конце концов он отодвинул меня, хотя я и продолжала тянуться к нему.

– Нам надо идти. Ты совсем замерзла.

Его взгляд скользнул по моему телу, и я почувствовала, как холод куда-то улетучивается.

– Да все в порядке, – с трудом шевеля губами, пробормотала я. Мое тело оказалось куда более застывшим, чем признавал разум.

– Да у тебя зубы стучат! – фыркнул Келлан, и из его рта вырвалось круглое облачко пара.

Я подняла руки, пытаясь снова обхватить голову Келлана, хотя пальцы почти не повиновались мне.

– Да наплевать…

Келлан обхватил меня за талию и развернул. Прижавшись ко мне бедрами и положив ладони мне на грудь, он согревал меня, шепча прямо в ухо:

– Зато мне не наплевать.

Прикрыв глаза, я растворилась в его объятиях. Как же я по нему соскучилась! Дыша мне в затылок, Келлан добавил:

– Кроме того, я не могу заняться с тобой любовью прямо здесь…

Широко распахнув глаза, я сделала шаг вперед, схватила Келлана за руку и потащила его прочь от любимого пруда.

– Ты прав… Становится холодновато.

Глянув на меня, Келлан тряхнул головой. Капли, в которые превратились снежинки, полетели во все стороны, и веселая улыбка Келлана стала шире. Одна капля упала ему на щеку, скользнула вниз, к горлу… Счастливица!

Потом что-то неуловимо изменилось в выражении лица Келлана, и он сказал, следуя за мной:

– Я понимаю, что моя шутка была немного… Ну, ты понимаешь… Зато она дала мне возможность понять одну очень важную вещь.

Подхватив его под руку, я заглянула ему в лицо:

– Кроме того, что ты ничуть не изменился и все такой же придурок?

– Да, кроме этого, – фыркнув, кивнул Келлан. Я продолжала вопросительно смотреть на него, и он покачал головой, заглянув мне в глаза. – Ты действительно скучала по мне… – прошептал он, как будто был немало удивлен этим открытием.

Резко остановившись, я с удивлением посмотрела на него. Келлан выдержал мой взгляд, а потом тяжело сглотнул, словно смущенный собственными словами, но все-таки продолжил:

– Да, я это увидел… – Он теперь смотрел в сторону. – Просто я… Понимаешь, по мне никогда никто не скучал, не ждал меня…

Он говорил так тихо, что я едва слышала его голос, зато прекрасно поняла чувства, спрятанные за словами. Коснувшись его подбородка, я заставила Келлана посмотреть мне в глаза:

– Я скучала по тебе, я начала тосковать сразу, как только ты уехал. Мне казалось, что я и дышать не могу, когда тебя нет рядом. Я так часто думала о тебе, что это уже стало похоже на одержимость. – Я провела застывшими пальцами по его лицу. – Я люблю тебя, так люблю!

Келлан судорожно сглотнул, его подбородок дрожал. Не в силах что-либо ответить, он лишь кивнул мне.

Забрав его сумку, оставленную под дубом, мы пошли к папиной машине. Мы включили обогреватель на полную мощность и медленно поехали к дому моих родителей. Келлан откинулся на спинку сиденья и блаженно улыбался, держа мою руку. А меня куда сильнее печки согревала мысль о том, что это я дала ему повод для радости. Он наконец понял, каково это – быть любимым, понял, что это такое – когда о тебе заботятся, когда о тебе грустят. Мы принимаем эти простые вещи как должное, а Келлан наслаждался каждым мгновением, поскольку прежде у него ничего такого не было.

Мы остановились на подъездной дорожке куда позже, чем я рассчитывала. Окинув взглядом скромный двухэтажный дом, в котором я выросла, я посмотрела на окна спальни моих родителей. В них не было света. Хороший знак. Папа, наверное, собирался хоть всю ночь ждать моего возвращения, опасаясь дурного влияния, которое мог оказать на меня новый друг, но мама, должно быть, этого не допустила. Или Анна. Она не слишком-то боялась родителей и вполне могла сказать папе, что он настоящий козел, если того требовала ситуация. Не удивлюсь, если сестра силой затолкала отца в его спальню и приказала ему оставаться там, как будто он был ребенком, а она – взрослой.

Обожаю Анну.

Заглушив мотор, я, посмеиваясь, повернулась к Келлану. Он тоже посмотрел на дом, а потом на меня.

– Хочешь увидеть мою комнату?

Я покраснела, снова чувствуя себя шестнадцатилетней, хотя прежде я никогда тайком не приводила парней в свою спальню.

– С удовольствием, – улыбнулся Келлан, вскинув голову.

Он достал из багажника свою сумку, и мы тихо вошли в дом, обманчиво выглядевший совсем пустым. Я предупредила Келлана, что мы должны держаться как можно тише. Он лишь улыбался, кивая и с трудом сдерживая смех. Наверное, ему казалось забавным, что его первый визит в дом моих родных выглядит так, словно мы собираемся их ограбить, но он бы прекрасно понял все предосторожности, если бы мы нечаянно разбудили моего папочку. В этом случае Келлан подвергся бы допросу на всю ночь.

К счастью, мои родители рано ложились спать и рано вставали. Когда я остановилась на мгновение-другое, прислушиваясь к звукам, сверху до меня донесся папин храп, достойный лесоруба. Я представила, как он заснул в любимом кресле, с книгой в руке, не дождавшись меня. Наверняка потом он будет ругать себя за то, что не выполнил родительский долг. Я улыбнулась, гадая, не Анна ли прокралась в его комнату, чтобы выключить свет, когда папа уснул, – она вполне могла это сделать, подавая мне знак, что все в порядке, что я могу воссоединиться со своим возлюбленным.

Показав на диван, я шепотом велела Келлану оставить возле него сумку, потому что предполагалось, что он будет ночевать здесь. Он приподнял одну бровь, а потом слегка нахмурился, явно недовольный тем, что ему придется укладываться вдали от меня. Я чмокнула его в щеку, прежде чем взбить подушку и развернуть шерстяной плед, оставленные здесь мамой. Келлан покачал головой при виде этого ложа и сбросил ботинки. Снимая куртку, он выглядел так, словно и в самом деле был готов забраться в постель, предназначенную для него моими родителями.

Когда Келлан уже собирался сесть на диван, я дернула его за руку.

– Глупый, на самом деле ты здесь спать не будешь, – прошептала я ему на ухо.

Келлан расплылся в коварной улыбке, бросив взгляд на лестницу:

– Ты уверена? Мне бы не хотелось, чтобы у тебя были неприятности.

– Да… – кивнула я, потащив его от мнимой постели. – Ты будешь со мной.

Он ухмыльнулся шире, стремительно обхватил ладонями мое лицо и жарко поцеловал меня. Зацепившись каблуком за ступеньку, я чуть не упала, но Келлан подхватил меня и ухмыльнулся, когда я вцепилась в него.

– Тише! – шепнул он.

Я кивнула, чуть слышно хихикая и ища губами его губы. Каким-то образом мы умудрились подняться по лестнице, никого не разбудив. Мы оба дышали тяжело и быстро. Я ощущала каждый изгиб губ Келлана, тепло его языка. Несколько недель я представляла себе этот поцелуй, но мои фантазии не шли ни в какое сравнение с реальностью. Если и было что-то положительное в бурной юности Келлана, так это то, что он набрался опыта. Он был просто изумителен. Когда я открыла дверь своей комнаты, каждая клеточка моего тела уже пылала.

Келлан еще на лестнице снял с меня куртку и теперь, не глядя, забросил ее в спальню. Я бесшумно закрыла за нами дверь, заодно на мгновение прижав к ней Келлана. Он резко вздохнул, когда мое тело прильнуло к нему.

– Как я соскучился… – прошептал он.

Путаясь пальцами в его волосах, я простонала нечто вроде ответа. Ладони Келлана скользили по моей спине, по ягодицам… Чуть присев, он подхватил меня под бедра и поднял, делая шаг от двери.

Наши губы не размыкались ни на мгновение, пока Келлан нес меня к кровати. По моим венам бежала нервная энергия. Я никогда так откровенно не выказывала неповиновения отцу. Он взбесился бы, если бы узнал, что Келлан здесь, в моей спальне, вот-вот сделает меня женщиной – в папиных глазах я, вероятно, до сих пор оставалась девственницей.

Когда Келлан добрался до моей кровати, он наклонился и опустил меня на нее. Не размыкая объятий, я передвинулась глубже, чтобы освободить место и для него. Келлан на четвереньках пополз за мной к середине постели, а потом с удовлетворенным вздохом улегся на меня. И тут же мы оба резко отодвинулись друг от друга, сдерживая дыхание.

Сильно нахмурившись, Келлан окинул взглядом кровать. Потом, оперевшись на руки, он с силой толкнул пружинный матрас. Тот громко скрипнул! Я прикусила губы. Прежде я и не замечала, что кровать скрипит. Я ведь никогда не приводила сюда парней, учитывая, что за стенкой находилась спальня родителей. Келлан сосредоточенно повторил движение. Скрип прорезал ночную тишину. Да уж, такое не скроешь. Кровать практически визжала: «Эй, послушайте-ка, мы тут сексом занялись!»

Вскинув брови, Келлан посмотрел на меня:

– Твой папа нарочно выбрал для тебя самую скрипучую кровать в мире?

– Наверное… – с усмешкой вздохнула я.

Черт бы побрал слишком заботливых отцов! Конечно, раз уж папа не мог постоянно наблюдать за мной, он хотя бы нашел способ уберечь свою доченьку другими методами.

Я осторожно придвинула свои бедра к бедрам Келлана, желая большего, но даже это легкое движение вызвало резкий скрип. Теперь, начав соображать, я поняла, что мы уже немало нашумели, и застыла, испугавшись, что мы могли давным-давно разбудить папу.

Келлан покачал головой, и его губы изогнулись в соблазнительной улыбке, от которой мне стало больно.

– Что ж, твой папа явно меня не знает, если думает, что это может создать какие-то трудности.

Он соскользнул с меня, заставив кровать протестующее скрипнуть, встал у ее изножия и пальцем поманил меня к себе. Я удивленно поднялась. Как только мы оба оказались на ногах, Келлан сорвал с кровати одеяла и расстелил их на полу. Потом он положил на пол подушки, чтобы создать некое подобие комфорта. Отступив на шаг, он с широкой улыбкой развел руками:

– Твое любовное гнездышко ждет тебя!

Развеселившись, я скрестила на груди руки. Келлан подошел ко мне и, обняв, подвел к «любовному гнездышку». Мое сердце ускоряло ритм с каждым шагом.

– Кира? – вопросительно прошептал Келлан, крепко прижав меня к себе.

Он нежно поцеловал меня в шею, как раз за ухом. Я не смогла ответить – меня уже пробрало дрожью. Впрочем, Келлан и не ждал никакого ответа. Поцеловав меня еще раз, он спросил:

– Ты готова?.. – И начал целовать мою шею, спускаясь все ниже и ниже. Я вскинула голову и закрыла глаза, все вокруг поплыло. Келлан одарил поцелуем сверхчувствительную точку у ключицы, потом ткнулся носом в мое ухо и наконец закончил вопрос: – Заняться любовью?

Мне показалось, что я вот-вот растаю.

У меня уже перехватило дыхание, и я крепко поцеловала Келлана. Мы быстро, хотя и очень тихо, сорвали всю одежду, что мешала нам. Когда мы оба уже были обнажены, касание пальцев Келлана обожгло мою кожу, и мы легли на цветастое стеганое одеяло. Накрывшись тяжелым шерстяным пледом, мы наконец смогли по-настоящему ощутить друг друга.

Кожа Келлана была горячей и нежной. Его теплые влажные губы уже скользили по моему телу, и я ощущала себя чувственной, соблазнительной и желанной. Келлан чуть слышно застонал мне в ухо, когда мои пальцы добрались до самой потаенной части его тела. Любовное желание пронзило меня, смывая боль одиночества и вынужденной разлуки.

Стараясь держаться как можно тише, я подтолкнула Келлана бедрами, безмолвно прося его овладеть мной. Он посмотрел мне в глаза, дыша тяжело и быстро. Я впилась губами в его губы, и его глаза закрылись. Когда же поцелуй закончился, я кивнула, двигая бедрами. Я так хотела его…

Темные глаза Келлана всматривались в мое лицо, пока его рука двигалась вдоль моего тела, к колену. Слегка подтолкнув мою ногу, чтобы я забросила ее ему на бедро, он чуть передвинулся. Мое сердце бешено стучало в предвкушении. Прижавшись лбом к моему лбу, Келлан напрягся, но пока не начал двигаться. Он был так близко, и его запах переполнил меня, возбудив и вызвав еще большее желание.

Горячее нежное дыхание Келлана обжигало.

– Ничто… Ничто с этим не сравнится…

Моя рука сама поднялась к его щеке. Я пыталась понять, что он имел в виду, но Келлан зажмурился и наконец ворвался в меня, и я сразу забыла о разговорах. Мои глаза тоже закрылись, я вцепилась в его плечи и то и дело сглатывала, изо всех сил стараясь сдержать восторженный крик, рвавшийся из моего горла. Я слышала, как Келлан кусает губы, подавляя стоны и прижимаясь головой к моему плечу.

Корчась в судорогах от необходимости молчать, едва дыша, мы начали двигаться вместе. Это было так захватывающе после многих недель ожидания, после дразнящего разговора по телефону, после того, как я весь день предвкушала, что случится вечером. Мое тело дошло до финала куда быстрее, чем я могла бы даже вообразить. Я пыталась сдержать нараставшую внутреннюю волну, чтобы добраться до пика вместе с Келланом. Он замедлил движение и, всмотревшись в меня, покачал головой:

– Не надо… Пусть так…

Я промычала что-то, не соглашаясь с ним, и он наклонился к моему уху:

– Не думай обо мне… Позволь сделать это для тебя…

Он снова толкнулся в меня, и я растеряла остатки самообладания. От взрыва ощущений я выгнулась, задыхаясь и отчаянно пытаясь сдержать вопль наслаждения. Мое тело дрожало от удовольствия, я впилась ногтями в плечо Келлана, и мне показалось, что никогда в жизни я больше не смогу испытать чего-либо столь же прекрасного.

Понемногу вернувшись с высот, я провела ладонью по щеке. Келлан внимательно смотрел на меня, продолжая неторопливо скользить внутри. Его лицо светилось любовью и страстью. Похоже, он был зачарован, наблюдая, как я переживаю то, что он только что подарил мне. Наконец его губы легко и нежно прижались к моим. Мне показалось, что я таю, как ириска.

– Боже, Кира… Боже… Это было…

Он сделал еще несколько движений, и я закрыла глаза. К моему удивлению, во мне снова начал разгораться огонь. Я поцеловала Келлана, гадая, смогу ли сразу же пережить новый оргазм, но на этот раз вместе со своим возлюбленным. Наши губы старались сдерживать мягкие стоны, которые мы издавали, и я поощряла Келлана двигаться, набирая ту скорость, которая удовлетворила бы его. Он всхлипнул, добравшись до самой глубины, а я тихо застонала, желая его еще сильнее, чем прежде.

Рот Келлана приоткрылся, голова бессильно упала. Я подняла руку и коснулась его щеки, прося смотреть на меня. Он сжал мою кисть в своей ладони, но глаза закрыл. Я видела, как он постепенно доходит до экстаза. В тот момент, когда его бедра перестали двигаться, он поморщился, словно от боли, но тут же его лицо разгладилось, а из горла вырвался тихий низкий звук. Келлан прикусил губы, чтобы сдержать его, но стон рвался наружу, а на прекрасном лице моего парня отразилось бесконечное наслаждение, и он снова довел меня до предела.

Я смотрела на Келлана, желая видеть каждое мгновение его блаженства, и чувствовала, как близится оргазм. Он был не таким яростным, как в первый раз, – более мирным, более совершенным. Когда тело Келлана наконец бессильно упало на меня, я закрыла глаза и позволила счастью унести меня прочь на своих крыльях.