Глава восемнадцатая
– Ты была удивительна, – прошептал Габриель.
Его пальцы лениво двигались вверх и вниз по спине Джулии. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку. Ее застенчивость настораживала Габриеля.
– Дорогая, ответь мне, – попросил он, целуя изгиб ее плеча.
– Спасибо, – сказала она, поворачиваясь к нему лицом.
– Как тебе эта поза? – спросил Габриель.
Его рука застыла возле самых ягодиц Джулии.
– Мне понравилось.
– А что именно тебе понравилось?
– Все.
– Тогда почему ты прятала лицо?
Джулия пожала плечами.
Габриель перевернул ее на бок:
– Ты находишься в полной безопасности. В моих руках, в постели со мной. Сегодня и всегда. – Он приподнял ей подбородок. – Ну поговори со мной.
– Не хочется будоражить старые темы, но иногда меня охватывает тревога.
– По поводу чего?
– Иногда мне кажется, что в постели я недостаточно изобретательна.
Если бы не ее серьезное, озабоченное лицо, Габриель бы громко расхохотался. Но сейчас он был вынужден подавить даже улыбку.
– Странная тревога, если вспомнить, как здорово мы провели время.
Ему хотелось сдавить ей ягодицы, но он не решался.
Джулия откинула прядку волос, мешавшую говорить.
– У меня не было возможности тебе рассказать. Сегодня перед ланчем я опять столкнулась с Кристой.
Глаза Габриеля сердито сверкнули.
– Когда мы с тобой в постели, я не хочу слышать это имя.
– Прости, – сказала Джулия, утыкаясь носом в завитки волос на его груди.
– Что она тебе сказала?
– По ее мнению, ты заслуживаешь более смелую и изобретательную женщину.
– Зачем ты слушаешь эту дрянь? Она способна только на ядовитую клевету.
– Я сказала ей, что заслуживаю любви и не что иное, как любовь, объединяет нас с тобой.
– Золотые слова. – Габриель стал нежно гладить ее шею. – Но почему ты встревожилась?
– Я хочу, чтобы ты оставался со мной.
Габриель невольно усмехнулся:
– В таком случае, дорогая, у нас с тобой происходит соперничество. Я тоже отчаянно хочу, чтобы ты оставалась со мной.
– Я рада, – призналась она, уютнее устраиваясь в его руках.
– До тебя у меня были определенные приключения, которые я ни за что не хочу повторять.
Джулия сразу подумала о профессоре Пиранье и вздрогнула.
Габриель водил указательным пальцем по изгибу ее шеи и шептал:
– Есть другие приключения, которые я жажду испытать вместе с тобой, если ты к ним готова. Наша постель существует для наслаждений. Я всеми силами стараюсь тебя удовлетворить и познать наслаждения вместе с тобой, но никак не за твой счет. Неужели ты боишься, что я оставлю тебя, если какие-то из моих забав тебе не понравятся и ты скажешь «нет»? Ты моя жена, а не игрушка. Ты всегда можешь сказать «нет». Поняла?
– Да, – шумно вздохнув, ответила Джулия.
– Поэтому, если я вдруг предложу что-то новенькое, а тебе не захочется это пробовать, я ничуть не обижусь и не разлюблю тебя.
– Правда? – Джулия смотрела на него во все глаза.
Уголки его рта изогнулись.
– Я бы мог тебя соблазнить, и ты бы переменила свое мнение. Но нет ничего ужаснее, чем заниматься сексом с женщиной, которой этого не хочется. – Теперь его большой палец скользил по ее щеке. – А что касается тебя, я бы корчился от душевной боли, видя в твоих глазах тревогу или сожаление.
Они крепко обнялись, слившись в поцелуе.
– Ты по-прежнему чего-то стесняешься? – спросил Габриель, отодвигаясь, чтобы видеть лицо Джулии.
– Нет, – ответила она, сводя ноги. – Но мне любопытно: какие сексуальные приключения у тебя на уме?
– Доверяй мне, Джулианна, и я все покажу тебе. – Он перевернул ее на спину, закинул ей руки за голову и прильнул к шее, шепча нежные слова.
* * *
На следующее утро Эмерсоны не осуществили свое желание встать пораньше и сходить в Музей Ашмола. Габриель проснулся первым. Поцеловав спящую Джулию, он встал и отправился в ванную.
Когда он вернулся, свежий после душа и побрившийся, в полотенце, обернутом вокруг бедер (наряд дополняли очки), Джулия продолжала спать.
Габриель был очень доволен тем, как прошла их ночь наслаждений. Джулия испытала несколько удивительных оргазмов, всколыхнувших все ее существо. Габриель вспоминал о них, и его грудь наполнялась гордостью.
Сегодня ночью он познакомил Джулию с совершенно новыми и неведомыми ей сексуальными наслаждениями. Габриелю было не побороть чувство собственника, охватывавшее его при мысли, что он и ее учитель наслаждений, и тот, кто разделяет их вместе с ней. Однако чувство собственника уравновешивалось нежностью. Габриель понимал, какой путь пришлось пройти его жене, прежде чем она научилась ему доверять.
Их слияние всегда бывало страстным и полным любви. Габриель пристально наблюдал за Джулией, ловя малейшие признаки замешательства или нерешительности. Но в эту ночь она знала, что находится в полной безопасности, и не зажимала своих чувств и желаний.
Секс бывает всепоглощающим. Габриель это знал, попавшись однажды, как зверь в капкан. Даже с женой его иногда охватывало желание сломать все рамки и перейти все границы, только бы проникнуть в нее.
Габриель чувствовал потенциал Джулии. Она способна быть страстной и ненасытной. Ощущение безопасности делало ее смелой, а страсть к мужу превращала ее в пылкую любовницу. Ее сексуальный опыт целиком строился на его уроках, чем он немало гордился. Каждое новое занятие сексом расширяло ее познания.
Габриель не знал, как передать ей свои чувства, не затронув при этом призраков его прошлого. Но он ощущал громадную разницу между сексом на одну ночь и их нынешними занятиями любовью, а потому всячески старался укрепить уверенность Джулии.
В спальне и за ее пределами они следовали мудрому изречению святого Августина: «Любите и делайте то, что хотите».
В течение минувшей ночи они так и поступали.
На прикроватном столике дремали остатки ночного угощения: клубника с шоколадными трюфелями для обоих, шампанское для Джулии и газированная минеральная вода для него. Когда Джулия захотела подкрепиться, Габриель ринулся к ночному портье, и тот проявил редкое понимание.
Габриель стал собирать их разбросанную одежду. Первыми он собрал вещи Джулии, улыбнувшись при виде ее корсета и крошечных трусиков, которые она надевала под свой строгий костюм. Она умела его подразнить, не переступая границ скромности.
Далее Габриель повесил на вешалку свой костюм, по привычке вывернув карманы. Из одного выпал и приземлился на полу бумажный прямоугольник. Габриель нагнулся и поднял его. Это была визитная карточка.
Криста Петерсон
магистр гуманитарных наук
Аспирантка
Факультет итальянской культуры
Колумбийский университет
Тел.: (212) 458-2124
Брезгливо морщась, Габриель перевернул визитку. На обороте торопливым женским почерком было написано:
Отель «Мальмезон», номер 209.
Сегодня вечером.
Выругавшись, Габриель скомкал визитку и швырнул в мусорную корзину.
Должно быть, Криста ухитрилась сунуть ему эту карточку вчера, во время их утренней встречи. Вне всякого сомнения, слова на обороте она написала заблаговременно. Стало быть, она осуществляла заранее разработанный план по соблазнению профессора Эмерсона. Возможно, в Оксфорд она приехала только ради этого.
Если так, тогда многое вставало на свои места. Целью ее атаки была вовсе не Джулия, а он. Она вознамерилась соблазнить его, сыграв на его желании защитить свою жену. Разумеется, это не помешало Кристе столкнуться с Джулией и заявить, что той не удержать мужа. Похоже, Криста была полностью уверена в успехе своей затеи.
У Габриеля свело живот.
Он подошел к постели и залюбовался профилем спящей жены. Криста намеревалась лишить их удивительной вчерашней ночи, полной наслаждений. Ее похотливое желание затащить Габриеля в постель подогревалось завистью. Криста готовилась к прелюбодейству, собираясь похитить мужа у законной жены.
«Какое счастье, что Джулия не видела этой визитки».
А если бы видела? Габриель искренне надеялся, что все ограничилось бы семейной сценой, без исповеди Полу.
Габриель содрогнулся всем телом. Он вдруг почувствовал угрозу только-только начавшейся карьере Джулианны. Угрозу их браку. Все это было для Габриеля величайшими ценностями. Он не позволит никому и ничему угрожать их счастью.
Достав мобильный телефон, Габриель вернулся в ванную и набрал номер своего адвоката Джона Грина.
* * *
Криста Петерсон начисто забыла, что отель «Мальмезон» находится на территории Оксфордского замка и что прежде в нем была тюрьма. Сейчас она стояла в ванной перед зеркалом. Подняв дрожащую руку, она осторожно дотронулась до рассеченной губы. Поморщившись, продолжила осмотр. Ссадина на щеке стала еще заметнее, как и следы его пальцев, впившихся в ее кожу.
Выглядела она ужасно.
Вчера вечером она открыла на стук, ожидая увидеть профессора Эмерсона. Но вместо него в номер ввалился пьяный и невероятно злой Джузеппе.
Войдя, он запер дверь и принялся поливать Кристу бранью, заявляя, что ее поведение может стоить ему вожделенной должности в Америке. Количество выпитого делало его итальянскую речь несколько заторможенной и не всегда понятной.
Когда Криста потребовала прекратить оскорбления, профессор Паччиани разъярился еще сильнее и потребовал назвать ему имя того, кого она собиралась соблазнить в оплачиваемом им номере.
Услышав имя Габриеля, итальянец наотмашь ударил ее по лицу.
Прежде Кристу никто пальцем не трогал. В эту ночь и утро она на собственной шкуре испытала немало того, о чем раньше лишь слышала. Болели не только ссадины на лице. Болело и между ног, причем сильно. На такое она не соглашалась. Она вообще не была готова к подобному обращению с собой.
Джузеппе словно подменили. Куда только делась его былая нежность? Он в ярости порвал на ней корсет и заставил лечь в постель. Он ругался, проклинал ее и Габриеля. Когда она попыталась воспротивиться, Паччиани ударил ее снова.
Вспоминая события ужасной ночи, Криста наклонилась над унитазом, и ее вывернуло. Немного очухавшись, она прислонилась к столешнице умывальника и стала пить воду.
До вчерашнего вечера Криста считала, что бразды правления принадлежат ей. Она решала, с кем ей трахаться и чем мужчины должны платить за утехи с ней. До сих пор любовников бросала она. Но вчера Паччиани лишил ее привычного контроля.
Он взял больше. Вспоминая об этом, Криста кусала губы, не позволяя пролиться слезам, полным бессильной злости.
Она на цыпочках вернулась в спальню. Паччиани спал. Слушая его храп, Криста поняла: пора убираться отсюда.
Еще вчера она бы долго выбирала, что́ надеть, чтобы все детали сочетались по цвету и фасону. Сегодня она просто нацепила на себя первую попавшуюся одежду, затем торопливо побросала в чемодан свои вещи. На порванные корсет и чулки она даже не взглянула.
Паччиани шумно вздохнул. Криста испуганно обернулась. Итальянец что-то пробормотал. Его храп возобновился.
Криста нашла свою сумочку, где лежал паспорт, сдернула с вешалки плащ и направилась к выходу. Она была почти у двери, когда вспомнила про свои часы марки «Бом и Мерсье», оставшиеся на прикроватном столике. Часы находились почти рядом с головой спящего Паччиани. Кристе не хотелось уезжать без часов. Они были ей дороги по чисто сентиментальным причинам.
Криста снова подошла к кровати. Дыхание Паччиани сделалось неровным. Он застонал и повернулся к ней.
Не оглядываясь, Криста бросилась к двери, открыла ее и тихо закрыла с обратной стороны.
Черт с ними, с этими часами!
Прямо в такси, которое везло ее на вокзал, Криста начала обдумывать план мести. Все мысли о профессоре Габриеле О. Эмерсоне и его молодой жене Джулианне начисто выветрились из ее головы.
