Глава шестнадцатая

В перерыв Джулии не удалось передохнуть. Профессор Вудхауз и еще несколько дантоведов окружили ее, и разговор о только что прочитанной лекции продолжился. Практически все отмечали высокий уровень проделанной работы и умение обстоятельно отвечать на вопросы. Многих удивило, что она еще учится в докторантуре, а не преподает.

Пока Джулия наслаждалась триумфом в среде дантоведов, Габриель, взяв чашку с кофе, вышел на оксфордское солнце. Он был благодарен хорошей погоде и отсутствию дождей. Он радовался успешному выступлению жены. Конечно, вначале она заметно нервничала, да и сам текст лекции можно было бы улучшить. Но учитывая, что она едва окончила первый курс докторантуры, многие участники конференции выражали ей свое искреннее восхищение. Габриель мысленно вознес благодарственную молитву.

Молитва получилась достаточно длинной и где-то в середине была прервана внезапным появлением Пола Норриса. Он подошел к Габриелю, держа руки в карманах.

Поначалу это была вежливая беседа о пустяках. Поначалу обоим хватало терпения. Потом Габриель заметил, что Пол заметно взволнован, если не сказать возбужден.

– У вас какая-то проблема? – обманчиво мягким тоном спросил Габриель.

– Нет, – ответил Пол, вынимая руки из карманов. Он уже хотел вернуться в здание, но вдруг остановился. – Черт побери, – пробормотал он и, расправив плечи, повернулся к своему бывшему научному руководителю. – Профессор Пиктон выразила желание, чтобы вы были внешним рецензентом моей диссертации.

Габриель холодно посмотрел на него:

– Да, она мне говорила.

Пол ждал продолжения, однако профессор Эмерсон молчал.

– У вас есть вопросы по моей диссертации?

Габриель переминался с ноги на ногу.

– Пока нет. Я прочту то, что вы успели написать. Тема вашей диссертации мне нравится. Когда вы работали у меня, я был доволен вашей работой. Я передал вас Кэтрин по чисто личным мотивам, иначе я бы и сейчас оставался вашим научным руководителем.

Вид у Пола был какой-то кислый.

– Джулия хорошо выступила, – сказал он, меняя тему.

– Да, хорошо.

– Она даже сумела отразить наскок Кристы.

Лицо Габриеля озарилось гордостью.

– Джулианна – замечательная женщина. Она гораздо сильнее, чем кажется внешне.

– Знаю. – Глаза у Пола стали жесткими и сердитыми.

– Похоже, у вас было много тем для разговора с моей женой. И не меньше для разговора о ней, – холодно произнес Габриель.

– Что вы делаете для прекращения сплетен? – наседал на него Пол. – В марте я был в Калифорнийском университете. Слышал предостаточно болтовни про вас и Джулию. Мне охотно рассказывали, как Джулия затащила вас в постель, чтобы окончить аспирантуру и попасть в Гарвард.

На выпяченном подбородке Габриеля напряглась жила.

– Эти слухи не что иное, как плоды с ядовитого дерева мисс Петерсон. Уверяю вас, на нее найдут управу.

– Вам бы стоило действовать решительнее.

– Вы к чему клоните? – сощурился Габриель.

Пол топтался на месте, не собираясь прекращать начатый разговор.

– Вчера, когда я приехал, я случайно подслушал разговор здешнего старичья. Они считают, что участие в конференции Джулия заработала через постель.

– Это было вчера. Сегодня, надеюсь, они убедились в обратном. Джулия прекрасно прочла свою лекцию и встретила теплый прием. Что же касается постели… они как-то упускают из виду, что я женат на Джулии. – Габриель презрительно махнул рукой в сторону фойе.

– Возможно, она и ваша жена, но вы ее не заслуживаете.

Габриель угрожающе шагнул к Полу:

– Что вы сказали?

Пол расправил плечи и вытянулся во весь рост. Он был на целый дюйм выше своего бывшего профессора.

– Я сказал, что вы ее не заслуживаете.

– Думаете, я об этом не знаю? – Габриель с досады швырнул фарфоровую кофейную чашку, и та разбилась вдребезги. – Каждую ночь, когда я засыпаю, держа ее в своих объятиях, я благодарю Бога за то, что она – моя. И каждое утро просыпаюсь, преисполненный благодарности за то, что она согласилась выйти за меня. Я никогда не буду достоин ее. Но каждый день я стараюсь изо всех сил. Вы были ее другом, когда она остро нуждалась в друзьях. А сейчас, Пол, внимательно прислушайтесь к моим словам и не пытайтесь меня злить.

Оба молчали. Молчание было гнетущим. Только ценой неимоверных усилий Габриель сдержался.

Пол первым отвел взгляд.

– Когда я впервые увидел ее, она была настолько нервной, что мне приходилось разговаривать с ней почти шепотом. Иначе она пугалась. Теперь она стала заметно смелее.

– Согласен.

Пол ссутулился:

– За ланчем она рассказывала мне о своей гарвардской докторантуре. Она просто обожает учиться.

– Знаю. – Лицо Габриеля стало еще мрачнее. – Я еще кое-что знаю. Вы ее хотите. Зарубите себе на носу: этого никогда не будет.

– Вы ошиблись, – сказал Пол, выдерживая его взгляд.

– Ошибся? – Габриель шагнул к нему. Их разделяли считаные дюймы. Профессорская поза была крайне сердитой и угрожающей.

– Я не просто хочу ее. Я люблю ее. Она единственная на свете.

Габриель смотрел на него, не веря своим ушам.

– Прежде всего она моя жена.

– Знаю. – Пол посмотрел на Вудсток-роуд, находившуюся за профессорской спиной. Потом покачал головой и сказал: – Я встретил славную, красивую девушку-католичку. Такую я бы с радостью представил своим родителям. Я обращался с ней как с принцессой. Мы стали друзьями. А потом появился один придурок и разбил ей сердце. Я оказался рядом. Она плакала у меня на плече. Спала на моем диванчике. – (Габриель сердито щелкнул зубами.) – Семестр закончился. Ей засветил Гарвард, о котором она мечтала. Я помог ей переехать. Нашел квартиру и работу на неполный день. И когда наконец я сказал ей о своих чувствах, когда попросил сделать окончательный выбор, она не смогла. Не смогла выбрать меня. Не потому, что я был ей противен, а потому, что она по-прежнему любила придурка, который разбил ей сердце. – Пол невесело рассмеялся. – А у придурка было поганое прошлое. Он трахался напропалую. С ней обращался как с грязью под ногами. Вдобавок пил, не зная меры. Насколько мне известно, он соблазнил ее так, на потеху. Еще он спутался с профессоршей, которая лупит своих студентов и увлекается садомазо. И кто знает, что́ он выделывал с моей девочкой за закрытыми дверями. Когда он бросил ее вторично, я обрадовался. Подумал: наконец-то рядом с ней будет человек, который заботится о ней. Который будет относиться к ней с нежностью и никогда не доведет до слез. Но к моему величайшему изумлению, придурок вернулся. Вернулся, черт бы его побрал! И что он сделал? Позвал ее замуж. И она согласилась! – Пол со всей силы пнул ногой поребрик. – Вот такая у меня жизнь, если в двух словах. Найти удивительную девушку, потерять удивительную девушку, потому что она влюбилась в придурка, который разбил ей сердце и будет делать это снова, снова и снова. А чтобы еще паршивее было, мне прислали это долбаное приглашение в Италию, на их чертову свадьбу.

Габриель скрежетнул зубами:

– Прежде всего, она не ваша девочка и никогда ею не была. Я не собираюсь оправдываться ни перед вами, ни перед кем-то еще. Но из уважения к моей жене, которая питает к вам искренние дружеские чувства, я готов признаться: да, я был придурком. Однако того человека больше нет. С тех пор как мы с ней вместе, я забыл про других женщин. И я непрошибаемо уверен, что больше никогда не разобью ее сердце.

– Приятно слышать. – Пол шаркнул подошвой ботинка по тротуару. – Тогда дайте ей закончить докторантуру.

– Дать ей закончить? – удивленно переспросил Габриель, понижая голос почти до шепота. – Дать ей закончить?

– У нее может возникнуть страх, что она не справится. Решит взять академический отпуск или что-то в этом роде. Убедите ее продолжать.

Глаза Габриеля сердито блеснули.

– Если вам есть что мне сообщить, мистер Норрис, говорите без прелюдий.

– Джулия чувствует себя виноватой из-за того, что докторантура в списке ее интересов стоит на первом месте.

До Габриеля дошел смысл сказанного Полом, и он нахмурился:

– Она сказала вам об этом?

– Не только об этом. Еще она сказала, что у нее совсем нет друзей.

– Видите, как удачно для вас. Вы же хотите и дальше оставаться ее другом?

Пол поморщился:

– В этом нет ничего удачного. Неужели вы не понимаете? Я люблю ее. И из любви к ней я должен выслушивать, как она терзается, желая сделать вас счастливым. Придурка, который ее бросил.

– Мне неприятно слышать, что Джулия была столь откровенна с вами.

– Будь у нее друзья в Кембридже, наш разговор с ней, скорее всего, имел бы иную тональность. Но в любом случае моя дружба с ней подошла к концу.

Габриель удивленно переминался с ноги на ногу. Он явно не ожидал услышать такое.

– Это целиком ваше решение?

– Да.

– Вы ей сказали?

– Я не посмел бы говорить об этом перед ее лекцией. Это было бы жестоко.

– Когда вы собираетесь ей сказать?

– В этом-то и вся проблема, – тяжело вздохнул Пол. – Я не могу сказать ей об этом в лицо. Когда вернусь домой в Вермонт, я напишу ей. – Он с презрением посмотрел на Габриеля. – Уверен, что вас это необычайно обрадует.

– Что бы вы обо мне ни думали, мне тяжело видеть Джулию страдающей. – Габриель опустил глаза и взглянул на платиновое обручальное кольцо на левой руке. – Я люблю ее.

Темные глаза Пола тоже скользнули по профессорскому кольцу.

– Ей дорога дружба с вами, – продолжал Габриель. – Ваше решение ее ранит.

– Жизнь не стоит на месте. Мне пора двигаться дальше.

– Вы скажете ей об этом?

– Я не посмею ей солгать. Мне убийственно тяжело говорить ей правду, но я все равно скажу.

– Очень благородно с вашей стороны. – Восхищение в тоне Габриеля было вполне искренним. – Наверное, я должен был бы отговорить вас от этого шага.

– Вы не сможете.

Профессор и его бывший ассистент долго смотрели друг на друга.

– Мое прежнее мнение о вас, Пол, было ошибочным. Примите мои извинения.

– Я это делаю вовсе не для вас. Я не собираюсь таким образом заручаться вашей благосклонностью, чтобы вы прочли мою диссертацию и написали рекомендательное письмо. Я передам Кэтрин, что говорил с вами и вы отказались. – Кивнув Габриелю, Пол зашагал к зданию колледжа.

– Мистер Норрис, постойте!

Пол остановился и медленно повернулся к профессору.

– Я намеревался быть внешним рецензентом вне зависимости от того, продолжится ваша дружба с Джулианной или оборвется. Ваша диссертация этого заслуживает. – Он протянул Полу руку.

Пол не сразу, но шагнул к нему. Они обменялись рукопожатием.

– Благодарю вас.

– Не стоит благодарности.

Они смотрели друг на друга так, как смотрят воины после сражения, в котором обе стороны понесли тяжелые потери.

Первым заговорил Пол:

– Я не намерен вмешиваться в вашу семейную жизнь. Но если я узнаю, что вы снова разбили ей сердце, то поговорю с вами по-другому.

– Если я разобью сердце Джулианны, я буду вполне достоин наказания.

– Рад слышать, – улыбнулся Пол. – Может, теперь отпустим руки?

– Конечно, – пробормотал Габриель, торопливо отдернув руку, словно он дотронулся до чего-то горячего.