18
КЭШ
Отпускать Оливию с Гевином было гораздо тяжелее, чем я рассчитывал. И вот я еду на мотоцикле обратно в клуб и вспоминаю, как она выглядела в зеркале заднего вида, когда я промчался мимо нее по улице, — очень, очень печальной.
Напоминаю себе, что Гевин опытен и достоин доверия. Сомневаться в своем суждении сейчас контрпродуктивно и просто глупо. Я ничего не могу сделать. Поздно пытаться что-либо менять, особенно если это поставит под угрозу Оливию. Я нутром чувствовал, что Гевин мне нужен. Надо доверять себе. И точка.
Заехав в гараж, вижу, что дверь в квартиру открыта, и тут же вспоминаю: беспокойство о роли Гевина в этой истории — меньшая из моих проблем.
Нэш.
Оставляю мотоцикл в гараже, вхожу в дом и застаю Нэша в ванной. Он бреется. Ополоснув водой щеки, он смотрится в зеркало и встречается взглядом со мной. Бородка уцелела, я очень рад. Не хочу, чтобы он был похож на меня больше, чем должен быть в силу неустранимых причин. Это было бы невыносимо. И вообще, мне этот парень не нравится. Он вырос еще большим засранцем, чем был в юности.
— Чувствуй себя как дома, — саркастично бросаю я.
— О, не беспокойся. Я так себя и чувствую.
Спрашивать, что он имеет в виду, никакого желания. Ответ может взбесить, а мне нужно быть собранным в ближайшие двенадцать часов. И в центре внимания должен находиться вовсе не мой братец.
— Если тебе надо поспать пару часов или вымыться получше, дам ключи от квартиры в городе. Можешь поехать туда на машине.
— Уже пытаешься избавиться от меня?
— Сказать по правде, да.
— Это не по-братски.
— Слушай, приятель, давай пока что отложим выяснение отношений. У меня нет времени реагировать на твои подначки. Просто выполняй план или оставь меня в покое.
— Ладно, по плану нужно забрать видеозапись, которую я припрятал в надежном месте. Могу принять твое предложение насчет машины. Своей у меня нет, я ведь семь лет был в ссылке.
И снова мне хочется от злости выкатить глаза, но я только скрежещу зубами и сдерживаю порыв. Очевидно, хоть один из нас должен вести себя по-взрослому и сохранять выдержку. И ясно как день, что Нэш не собирается брать эту роль на себя.
Иду в спальню, открываю верхний ящик тумбочки и достаю запасной набор ключей.
— Бери бимер. Золотистый ключ — от квартиры.
Диктую Нэшу адрес. Он поднимает брови и кивает с благодарностью, в которой почти нет сарказма. Меня это радует. Может быть, я до него достучался.
— Мило.
— Может быть, для адвоката, но я лично предпочитаю жить здесь.
Нэш смотрит мне в глаза, будто пытается определить, вру я или нет.
— Не могу поверить, что ты сделал это.
— Сделал что?
— Закончил школу и поступил в колледж. Получил диплом и действительно стал адвокатом.
Просеиваю его слова в поисках скрытого смысла, насмешки или злобы, но ничего не обнаруживаю. Нэш выглядит просто… удивленным.
— Не то чтобы мне все это нравилось. Это всегда было твоей стезей, не моей. Но я должен был делать это, чтобы помочь отцу. По крайней мере, я так думал.
Приходится напрягаться, чтобы в голосе не звучала горечь. Мне все еще больно от осознания того, что от меня столь многое утаили, от воспоминаний о том, чем я пожертвовал, потому что считал, будто отцу нужна моя помощь.
— Думаю, у нас обоих жизнь сложилась не так, как мы ожидали.
— Не согласен. Надеюсь, в каком-то смысле мы оба выиграли от того, что сделали, и от того, как сложились обстоятельства. Возможно, так было лучше для нас обоих. Мне нужно было взять немного от тебя.
Нэш пожимает плечами:
— Может быть, мне тоже нужно было кое-что от тебя. Только не так много.
Его улыбка кажется искренней, и мне легко на нее ответить, легче, чем я думал, учитывая, как возобновились наши отношения.
Может быть, еще не все потеряно.
Я замечаю несколько вещей Нэша на своей кровати.
— Даю тебе минуту на сборы. А мне нужно забрать кое-что из машины.
Это ложь. На самом деле мне нужно вынуть книги из сейфа, и я не хочу, чтобы Нэш видел, где я храню самые важные вещи. Я все еще не доверяю брату полностью, поэтому считаю эту маленькую уловку разумной и необходимой.
Нэш кивает, и я возвращаюсь в гараж, прикрывая за собой дверь.
Прохожу мимо вешалок и штекерных панелей на противоположной от машины стене. На второй панели есть маленький рычажок и скрытые петли. Панель открывается бесшумно, за ней — вмонтированный в стену сейф. Набираю код. Щелчок оповещает меня, что операция прошла успешно.
Кроме гроссбухов, в сейфе лежит папка с документами по клубу и тонкая пачка стодолларовых купюр. Не люблю, когда под рукой нет наличных.
Достаю книги, закрываю дверцу и возвращаю на место панель, которая прекрасно скрывает то, что под ней. Забираю пиджак с заднего сиденья БМВ и направляюсь обратно в квартиру. Когда вхожу, Нэш надевает темные очки.
— Серьезно? Ночью?
— За все эти годы из-за солнца, отражающегося от поверхности воды, мои глаза стали очень чувствительными. Свет фар беспокоит меня и ночью. Кроме того, так я выгляжу отморозком.
Кривая усмешка Нэша напоминает мне счастливчика из детства, мальчика, которого ждет удача.
— Все, что тебе нужно, это кожаные штаны и австрийский акцент, и ты сможешь напугать до смерти некоторых детишек, как Терминатор.
— В таком случае я позаимствую твой байк на Хеллоуин.
Улыбаюсь, но ничего не говорю. В словах Нэша — намек, что он намерен тут задержаться, а я пока не уверен, как относиться к такой перспективе.
— Сначала переживем одну ночь ужасов, приятель, — отвечаю беззаботно. — Справимся с тем, что есть. Ты сможешь вернуться к восьми?
— Ага.
— А сможешь заехать на обратном пути в канцелярский магазин и купить несколько вот таких штук?
Я показываю Нэшу гроссбухи. Он хмурится, протягивает руку и берет один. Пролистнув страницы, тихо произносит:
— Так вот из-за чего у нас столько проблем?
— Нет. Проблемы у нас — из-за поступков отца, — отвечаю я ровным голосом.
Нэш поднимает на меня глаза. Взгляд тяжелый, многозначительный, но брат ничего не говорит и отдает мне книгу.
— Я принесу, что надо.
— Тогда до скорого.
На этом мы расстаемся. Нэш уходит из моей квартиры.