ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

На следующее утро, когда все завтракали, Луиза Норрис тревожно поглядывала то на своего сына, то на женщину, которую он любил. Ее муж Тед пытался поддерживать общий разговор, рассказывая про взбрыкнувшую ночью корову. То, что он принял за дурной коровий нрав, оказалось следствием ее болезни. Том старался как можно деликатнее есть пончики с начинкой, но ему это не удавалось.

После завтрака кухня опустела, словно галеон, с которого сбежали все крысы. Только Пол и Джулия продолжали сидеть за столом, вертя в руках кружки с кофе и стараясь не смотреть друг на друга.

Первой молчание нарушила Джулия:

— Прости меня, пожалуйста.

— И ты меня прости.

Она привычно закусила губу и только теперь осмелилась встретиться с ним взглядом, не зная, что увидит в его глазах: гнев, горечь или то и другое.

Но она не увидела ни того ни другого. Темные глаза Пола оставались все такими же добрыми, однако по лицу было видно, что он потерпел поражение.

— Я должен был попытаться, понимаешь? Я не хотел ждать, пока ты найдешь кого-то еще. Но больше я об этом не заговорю. — Он сжал губы, и на его лице отразилось смирение перед судьбой. — Можешь не беспокоиться: больше я не поставлю тебя в неловкое положение.

Джулия подалась вперед, взяла его руку в свои:

— Я не испытывала неловкости. Ты мне тоже небезразличен. Но ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь, чтобы рядом с тобой была женщина, которая будет любить тебя так же, как ты любишь ее.

Пол осторожно высвободил руку и вышел.

— Может, объяснишь, чего это он сегодня такой тихий? — спросил Том, поворачиваясь к Джулии.

Их разговор происходил на автозаправочной станции в штате Нью-Гэмпшир, пока они ждали отлучившегося в туалет Пола.

— Он хочет больше, чем я могу ему дать.

Том сощурился, будто что-то разглядывал вдали.

— Вроде хороший парень. Из хорошей семьи. В чем проблема? Может, тебе не нравятся коровы? — Сказано это было в шутку, однако Джулия едва не заплакала. Увидев ее помрачневшее лицо, Том пошел на попятную: — Впрочем, откуда мне знать? Раньше я думал, что сын сенатора — хороший выбор для тебя. А получается, ничегошеньки-то я в жизни не понимаю. Дурак дураком.

Джулия не успела возразить. Вернулся Пол, они уселись в трейлер, где уже не было условий для откровенного разговора между отцом и дочерью.

Еще через пару дней Джулия стояла на крыльце своего нового жилища и прощалась с Полом. Состояние у нее было еще хуже, чем в то утро, когда их разговор на кухне Норрисов окончился ее отказом. После этого Пол не стал холоден. В его голосе не появилось ни грубости, ни презрения. Он не отказался от взятых на себя обязательств и помог Джулии добраться из Вермонта в Кембридж, где выгрузил и перенес в квартиру ее вещи.

Более того, Пол сходил в модный магазин, торгующий кофе (магазин находился через дорогу), и договорился о собеседовании для Джулии на предмет работы. Женщина, сдавшая ей квартиру, работала там и только что уволилась. Пол знал о финансовых проблемах Джулии и надеялся, что ее возьмут.

Новая квартира тоже была невелика. Спать ему приходилось на полу, но Джулия не услышала от него никаких жалоб. Его рыцарское поведение едва не заставило ее передумать.

Для нее было бы проще и надежнее выбрать в спутники жизни Пола. Но выбрать Пола означало удовлетвориться хорошим и оставить мечты об исключительном. А Джулия знала: даже если ей до конца дней больше не встретится кто-то исключительный, лучше жить так, как Кэтрин Пиктон, чем повторить ошибку своей матери. Выйти замуж за просто хорошего мужчину, к которому она не проникнется страстной, всепоглощающей любовью, означало бы обманывать его и себя. В отличие от матери Джулия не была столь эгоистичной.

— До свидания, — сказал Пол.

Он крепко обнял Джулию, внимательно глядя на нее. Возможно, хотел угадать по ее лицу, не передумала ли она.

— До свидания, Пол. Спасибо за все. Даже не знаю, как бы я без тебя пережила все эти месяцы…

— На то и существуют друзья, — пожимая плечами, сказал он.

Увидев, что ее глаза полны слез, Пол с немалым беспокойством поглядел на нее:

— Мы ведь с тобой остаемся друзьями?

— Конечно остаемся, — шмыгая носом, заверила его Джулия. — Ты всегда был для меня замечательным другом. Надеюсь, мы и в дальнейшем сохраним нашу дружбу, даже…

Она не договорила. Пол кивнул. Ей показалось, что он благодарен за эту недомолвку.

Пол в последний раз осторожно коснулся ее щеки, затем повернулся и пошел к машине, в которой сидел его друг Патрик, взявшийся отвезти Пола обратно в Вермонт.

И вдруг Пол остановился. Повернувшись, он зашагал к Джулии. Походка выдавала его нервозность.

— Я не хотел говорить об этом в присутствии твоего отца и ждал, пока он уедет. Потом подумал, что вообще не стоит тебе говорить. — Пол смотрел на Маунт-Обёрн-стрит и, казалось, сражался с самим собой.

— Так о чем ты хотел сказать?

Пол мотнул головой, поворачиваясь к Джулии:

— Вчера я получил электронное письмо от профессора Мартина. — (Джулия удивленно поглядела на него.) — Эмерсон ушел с кафедры.

— Что? — Джулия прижала пальцы к вискам, пытаясь сосредоточиться на ошеломляющей новости. — Когда? — спросила она.

— Не знаю. Он согласился продолжать руководство моей диссертацией. По крайней мере, так я понял из письма Мартина. Мне Эмерсон не написал ни строчки.

Пол видел, какой эффект произвели на Джулию его слова. Желая ее успокоить, он обнял ее за плечи:

— Я не хотел тебя расстраивать, но подумал и понял: ты должна об этом знать. Теперь кафедра начинает искать ему замену. Уверен, они попытаются переманить кого-нибудь из Гарварда. Рано или поздно ты бы все равно узнала. Вот я и решил: пусть уж лучше ты узнаешь об этом от меня.

Джулия оцепенело кивнула.

— И куда он направился?

— Сам не представляю. Мартин был предельно лаконичен. По-моему, он сильно зол. Еще бы: из-за Эмерсона вся кафедра оказалась в дерьме, а он взял и свалил.

Джулия машинально обняла Пола, еще раз простилась с ним и вернулась в свою новую квартиру, чтобы спокойно подумать. Вечером она позвонила Рейчел. Когда включился автоответчик, предложивший оставить голосовое сообщение, Джулия хотела было позвонить Ричарду, но не решилась его беспокоить. Звонить Скотту также было бесполезно, поскольку и он не имел никаких тайных сведений о местонахождении своего брата.

В последующие дни Джулия оставила Рейчел пару голосовых сообщений и стала ждать ответа, которого так и не последовало.

Джулия успешно прошла собеседование, и ее приняли на неполный рабочий день продавщицей кофе в магазин «Пите кофе», занимавший перестроенное трехэтажное здание. Поскольку отец взял на себя расходы по переезду, заплатил за ее квартиру и оставил часть денег, вырученных от продажи дома, этих денег и заработка Джулии хватало на то, чтобы жить скромно, но с достаточным комфортом. Свою первую стипендию она должна была получить лишь в конце августа.

Джулия созвонилась с доктором Маргарет Уолтерс — психотерапевтом, рекомендованным ей Николь, и возобновила свои еженедельные сеансы. Она быстро набралась знаний в области розничной продажи кофе, а ее внешность очаровывала жителей района Гарвард-сквер, приходивших в магазин. Свободного времени у нее тоже хватало, и она, помня совет Кэтрин Пиктон, зашла познакомиться с Грегом Мэтьюсом — заведующим кафедрой, где ей предстояло учиться.

Профессор Мэтьюс оказал ей теплый прием, и они почти час проговорили о творчестве Данте — на тему, интересную для них обоих. От профессора Джулия узнала, что на следующей неделе из Оксфорда приезжает Сесилия Маринелли. Мэтьюс пригласил ее на торжественный прием, устраиваемый в честь именитой ученой дамы. Джулия радостно приняла приглашение. Затем он проводил ее в просторный зал, где аспиранты отдыхали и готовились к занятиям, познакомил с находившимися там аспирантками, после чего откланялся и ушел.

Две аспирантки встретили Джулию вежливо, но без особого дружелюбия. Зато третья — венгерка Жужа — сразу же прониклась к ней симпатией. Жужа рассказала ей, что у них тут сложилась теплая компания и что по средам они встречаются в «Гренделс Ден» — местном пабе с видом на Уинтроп-парк. Паб имел уютный крытый дворик и славился богатым выбором сортов пива. Джулия пообещала Жуже, что в ближайшую среду непременно туда придет, и они обменялись электронными адресами.

Несмотря на излишнюю застенчивость — черту характера, которую она вряд ли когда-нибудь сумеет полностью преодолеть, — мир Гарварда оказался для нее чем-то вроде перчатки, сшитой точно по руке. Она познакомилась с Ари, консультантом для студентов, и тот подробно рассказал ей, где в кампусе что находится, показал библиотеку и место ее будущих занятий. С его помощью Джулия сумела заблаговременно получить читательский билет, хотя официально могла это сделать только после своей регистрации в августе.

Джулия регулярно заходила в аспирантский центр, надеясь встретить там Жужу и побольше узнать об обстановке на кафедре. Она подолгу просиживала в библиотеке, разыскивая и читая книги из списка профессора Пиктон, которые ей нужно было одолеть до конца лета. Исследовав прилегающие улицы, она нашла продуктовый магазин, банк и тайский ресторан. Ресторан находился на той же улице, что и ее квартира, и Джулия решила, что отныне она будет частенько туда приходить.

Рейчел позвонила ей лишь двадцать шестого июня. К этому времени Джулия вполне освоилась на новом месте и была счастлива. Точнее, почти счастлива.

Звонок Рейчел застал Джулию на рабочем месте в кофейном магазине. Попросив работавшую с ней девушку подменить ее на десять минут, Джулия вышла из магазина, чтобы никому не мешать своим разговором.

— Рейчел, как там у вас?

— У нас все замечательно! Прости, пожалуйста, что так долго не откликалась. Представляешь, какая-то сволочь украла мой мобильник. Пришлось покупать новый, а потом восстанавливать все данные и цепочки сообщений, начиная со свадебных и…

Джулия недовольно скрипнула зубами, ожидая, пока в словесном потоке Рейчел не возникнет пауза и она сможет перевести разговор на другую тему. Когда же это случилось, она быстро сказала:

— Габриель ушел из Торонтского университета.

— Что? — почти закричала Рейчел. — Откуда ты знаешь?

— Мой друг рассказал. Он работал ассистентом Габриеля.

— Теперь понятно, — протянула Рейчел.

— Что тебе понятно?

— Габриель продал свой пентхаус в кондоминиуме. Прислал отцу электронное письмо. Написал, что переезжает, а пока живет в отелях и присматривает себе дом.

Джулия прислонилась к старому кривому дубу, росшему напротив магазина.

— Он хоть намекнул, где собирается обосноваться? — спросила она.

— Нет. Знаем только то, что он нанял людей и поручил им перевезти свое имущество на склад. Но если он уволился с работы…

— Правильнее сказать, увольняется. Это занимает некоторое время.

— Тогда тебе обязательно стоит ему позвонить! Джулия, сейчас самое подходящее время. Ты должна ему позвонить.

— Нет, — стиснув зубы, ответила Джулия.

— Почему нет?

— Потому что, если помнишь, это он расстался со мной. И я не собираюсь становиться «ремонтной службой»… если наши с ним отношения вообще можно починить.

Рейчел немного помолчала.

— Я не предлагаю тебе забыть случившееся и утереться. Но я надеюсь, что вы оба сможете хотя бы спокойно поговорить. Ему нужно услышать, каково тебе было, после того как он исчез. И если честно, он должен как-то объяснить свои действия. Это просто его долг перед тобой. А затем можешь потребовать, чтобы он проваливал на все четыре стороны, если ты действительно этого хочешь.

Джулия зажмурилась. Ее обдало волной боли. Ей стало физически больно от одной мысли, что она увидит Габриеля и будет слушать его объяснения.

— Не уверена, что мое сердце выдержит его объяснения.