ГЛАВА СОРОКОВАЯ

На другой день после выпускной церемонии Том явился к дочери в серой футболке с надписью «Гарвард». В ответ на удивленный возглас Джулии он сказал:

— Знала бы ты, как я тобой горжусь.

Том крепко обнял дочь.

Они стояли на крыльце ее дома. Вскоре у них за спиной послышались шаги.

— Доброе утро. А я вот завтрак несу, — объявил Пол.

В руках у него был поднос с тремя пластиковыми стаканами кофе и пончиками из кондитерской «Тим Хортон». Пол не знал, понравится ли Джулии и ее отцу столь раннее вторжение, однако Том встретил его крепким рукопожатием, а Джулия обняла.

Все трое поднялись в квартиру и расположились за столиком. Затем мужчины принялись обсуждать наилучшие способы упаковки и погрузки имущества Джулии. Сара — женщина, сдавшая ей квартиру, — разрешила туда вселиться уже пятнадцатого июня.

— Кэтрин Пиктон приглашала меня сегодня на ланч, — сказала Джулия и быстро добавила: — Но я могу и не ходить.

Ей не хотелось заставлять отца и Пола возиться с упаковкой ее вещей, пока она отдает визит вежливости.

— Джули, у тебя не так уж много вещей. — Том оглядел комнату. — Одежду ты соберешь сама, а мы займемся упаковкой книг. Думаю, к тому времени, когда тебе нужно будет идти к твоей профессорше, мы уже закончим.

Он улыбнулся, взъерошил ей волосы и пошел в ванную, оставив Джулию и Пола наедине.

— Ты мог бы и не тратить свое время на меня. Мы с отцом и сами управились бы.

Пол нахмурился:

— Когда наконец ты признаешь очевидный факт, что я занимаюсь этим не по обязательству, а потому, что мне этого хочется? Никуда я не уйду, особенно когда у меня есть все основания остаться.

Джулии стало неловко. Она замерла, разглядывая свой недопитый кофе.

— Думаю, профессор Пиктон позвала тебя не только ради деликатесов. Она хочет с тобой поговорить. Не пойти будет просто невежливо. — Пол слегка стиснул ей руку. — Иди и не волнуйся. Мы с твоим стариком и вдвоем управимся.

Джулия медленно выдохнула и улыбнулась.

Джулии не хотелось, чтобы некоторые ее вещи весьма личного свойства попались на глаза отцу или Полу, и она сложила их в свой верный рюкзак. Возможно, кого-то удивит, что молодая женщина решила скрыть от отца свой дневник, бриллиантовые сережки и материалы по ее сеансам с доктором Николь.

Работая с Джулией, психотерапевт отмечала ее прогресс. На их последней встрече доктор Николь сообщила ей контактные телефоны коллеги, работавшей неподалеку от Гарварда. Психотерапевт помогла Джулии на начальной стадии и теперь передавала ее в не менее умелые руки, которые помогут ей сделать дальнейшие шаги по обретению уверенности в себе.

Как и на выпускную церемонию, Джулия оделась просто, но элегантно, зная, что Кэтрин не понравится, если она явится в футболке и джинсах. Рюкзак она взяла с собой, повесив на плечо. В руках у нее была жестяная коробка с одним из лучших сортов чая «Дарджилинг», купленная в подарок хозяйке.

Профессор Пиктон встретила Джулию и подарок со своей всегдашней сдержанностью и повела ее в столовую, где уже был накрыт стол. Ланч состоял из креветочного салата и холодного огуречного супа. Все это запивалось превосходным белым вином «Совиньон».

— Как подвигается ваше чтение по моему списку? — спросила Кэтрин, поднимая голову от тарелки.

— Медленно, но верно. Если честно, то я только начала читать.

— Профессор Маринелли захотела с вами познакомиться. Когда она приедет в Кембридж, будет недурно, если вы навестите ее и представитесь.

— Обязательно это сделаю. Спасибо вам за заботу.

— Вам будет полезно познакомиться и с другими специалистами по Данте. Особенно в Бостонском университете, — сказала Кэтрин, сопровождая свои слова мудрой улыбкой. — Хотя уверена: обстоятельства сложатся так, что рано или поздно они сами познакомятся с вами. Если же этого не произойдет, обещайте мне, что еще до начала сентября вы побываете в Бостонском университете на факультете романских языков и литературы.

— Непременно там побываю. Даже не знаю, что бы я делала… — Джулия умолкла, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

К ее удивлению, Кэтрин перегнулась через стол и потрепала ее по руке. Ученая дама делала это весьма неуклюже и совсем не по-женски. Наверное, точно так же какой-нибудь завзятый холостяк-профессор погладил бы по голове плачущего ребенка. Однако порыв Кэтрин был искренним.

— Вы окончили магистратуру с отличием. Ваша диссертация написана толково и профессионально. Надеюсь, она послужит вам основой, на которой вы построите прекрасную докторскую диссертацию. Жду не дождусь, когда смогу следить за вашей научной карьерой. Думаю, в Кембридже вы будете очень счастливы.

— Благодарю вас.

Когда настало время уходить, Джулия ждала, что профессор Пиктон, как обычно, протянет ей руку, но, к ее удивлению, Кэтрин обняла ее. Объятие было сдержанным, однако теплым и искренним.

— У меня вы были хорошей ученицей. Теперь отправляйтесь в Гарвард и сделайте так, чтобы я гордилась вами. И не забывайте держать меня в курсе ваших успехов. Мой электронный адрес вы знаете. — Кэтрин отступила на шаг и окинула Джулию пристальным взглядом. — Весьма вероятно, что осенью я буду в Бостоне с лекцией. Надеюсь, мы там встретимся.

Джулия кивнула.

Возвращаясь в свою «хоббитову нору» на Мэдисонстрит, Джулия думала о подарке, который ей вручила профессор Пиктон. Это был довольно потрепанный экземпляр раннего издания дантовской «Новой жизни». Книга некогда принадлежала Дороти Л. Сэйерс, являвшейся приятельницей научного руководителя Кэтрин, у которого она писала диссертацию в Оксфорде. Но более всего Джулию восхищал не почтенный возраст книги, а пометки на полях, сделанные рукой Сэйерс.

И как бы Габриель ни поступил с нею, одно то, что он убедил Кэтрин Пиктон стать ее научным руководителем, делало Джулию его вечной должницей.

«Любовь — это когда ты делаешь добро другим, не ожидая ничего взамен», — думала Джулия.

На следующий день, с утра пораньше, Том и Пол погрузили имущество Джулии в арендованный трейлер компании «Ю-Хол» и через восемь часов приехали на ферму Норрисов, находившуюся близ вермонтского городка Бёрлингтон. Родители Пола тепло встретили Джулию и Тома и предложили погостить у них несколько дней. Тед Норрис, отец Пола, пригласил Тома на рыбалку.

Едва ли какое-нибудь другое искушение могло заставить отца Джулии временно забыть о намеченном им четком плане переезда. Так она думала, пока они оба не попробовали кулинарные шедевры Луизы Норрис. Мать Пола потрясающе готовила и могла из чего угодно приготовить что угодно, в том числе и пончики с начинкой. Желудок Тома мгновенно влюбился в ее кухню.

Пятнадцатого июня, накануне отъезда в Кембридж, Полу было не заснуть. Лег он достаточно рано, но посреди ночи отец поднял его и позвал на подмогу в коровник, где назревал коровий бунт. Конфликт удалось потушить, но всякое желание спать у Пола пропало. Он был слишком возбужден, чтобы вернуться в кровать.

Его мысли крутились вокруг двух женщин. Пару дней назад, когда они приехали на ферму, в гости явилась его бывшая подруга Эллисон. У них сохранились дружеские отношения, и в этом визите не было ничего предосудительного, однако Пол знал истинную причину, заставившую Эллисон приехать. Ей хотелось взглянуть на Джулию и сравнить ту с собой. В Рождество Пол рассказал Эллисон о Джулии, так что она знала, какое место «девушка из Селинсгроува» занимает в его сердце. Сам Пол понимал: какие бы чувства он ни испытывал к Джулии, они оставались невостребованными. По крайней мере, до сих пор.

Эллисон держала себя с Джулией вполне дружелюбно, а Джулия, как всегда, проявляла свое застенчивое очарование. Они говорили о каких-то пустяках, и Полу было неловко от мысли, что он сейчас смотрит на свое прошлое и свое потенциальное будущее.

Уехав от Норрисов, Эллисон в тот же вечер позвонила Полу на мобильник и назвала Джулию очаровательной. Пол не знал, что ему сказать в ответ. Да, у него оставались чувства к Эллисон. Прежде чем начался романтический период их отношений, они долго просто дружили. Он до сих пор ее любил. Но Эллисон сама прервала их близкие отношения. Пол уехал в Торонто и встретил Джулию. Так какие у него основания чувствовать себя виноватым?

Пока Пол размышлял о своей запутанной и одновременно несуществующей любовной жизни, Джулия сражалась с бессонницей. Когда ей надоело вертеться с боку на бок, она вышла из отведенной в мансарде комнатки и спустилась на кухню выпить стакан молока.

Там она увидела Пола, который в одиночестве сидел за большим обеденным столом и поглощал весьма солидную порцию мороженого.

— Привет, — обрадовался он.

Джулия предстала перед ним в футболке времен ее учебы в последнем классе селинсгроувской школы и спортивных штанах с эмблемой Университета Святого Иосифа, дерзко вышитой на заднице.

Пол смотрел на нее как на Елену Троянскую, сменившую царские одежды на домашний халат.

— Тебе тоже не спится? — спросила Джулия, вытаскивая стул и садясь рядом.

— Отец разбудил. У него корова взбунтовалась. Пока их всех успокоили… Как насчет «Хит бар кранч»?

Пол взял чистую ложку, зачерпнул с верхом мороженого фирмы «Бен энд Джерриз» и подал Джулии.

Это был ее любимый сорт. Джулия осторожно взяла предложенное лакомство.

— Ммм, — закрыв глаза, замычала она от удовольствия.

Возвращая ложку, Джулия едва удержалась, чтобы не облизать ее дочиста.

Пол положил ложку в опустевшую тарелку и встал. Джулия инстинктивно вжалась в спинку стула.

— Джулия, — прошептал он, поднимая ее на ноги.

Потом он откинул ей волосы за плечи, заметив, что его прикосновения не заставили ее вздрогнуть. Они стояли, прижавшись друг к другу. Пол пристально и возбужденно смотрел ей в глаза.

— Я не хочу прощаться с тобой.

На ее лице появилась улыбка.

— Я тоже не хочу прощаться с тобой. Мы будем писать друг другу электронные письма и перезваниваться. Если ты окажешься в Бостоне, мы увидимся.

— Кажется, ты не поняла.

Джулия высвободилась из его пальцев и отошла.

— Это из-за Эллисон, да? Я не хочу осложнять тебе жизнь. Мы с отцом можем и сами добраться до Бостона.

— Дело не в Эллисон.

— Ты уверен?

— Неужели тебе и впрямь нужно спрашивать меня об этом? — Пол шагнул к ней. — Неужели ты не знаешь?

Боясь отказа, он медленно поднял руки и взял ее лицо в свои ладони. Это было странным обрамлением для тонких черт ее лица. Но Пол держал ее лицо очень осторожно, сознавая насколько она хрупка. Потом так же осторожно он стал большими пальцами гладить ей щеки.

— Пол, я… — Джулия отвела глаза.

— Дай мне это сказать, — настойчиво перебил ее Пол. — Хотя бы раз дай мне сказать о своих чувствах. — Он втягивал в себя воздух и ждал, когда Джулия повернется к нему. — Я люблю тебя. Я не хочу расставаться с тобой, потому что люблю тебя. У меня все внутри разрывается при мысли, что ты уезжаешь в Кембридж. — (Джулия тоже втянула в себя воздух, потом покачала головой.) — Просто выслушай меня. Я знаю, ты меня не любишь. Понимаю, еще слишком рано. Но может, потом… со временем?

Джулия закрыла глаза. В мозгу замелькали картины будущего, о котором она никогда не задумывалась. Она очутилась на перепутье возможностей. Какие чувства вызвала бы в ней ответная любовь к Полу? Она представила себя в его объятиях, попробовала ощутить его поцелуи. Он отнес бы ее к себе в комнату, уложил в кровать и нежно занялся бы с ней любовью. В этом она не сомневалась: Пол был бы с нею очень ласков.

Наверное, ему хочется настоящей семьи, хочется детей. Но он гордился бы ее научной карьерой и поддерживал ее.

Мелькавшие в мозгу картины не вызывали у нее отторжения, поскольку были добрыми и хорошими. У нее могла бы сложиться прекрасная жизнь с достойным человеком, который никогда бы не позволил себе ее обидеть — Джулия это знала — или сделать больно. Они были бы замечательной парой.

Пол осторожно приподнял ей подбородок, и Джулия открыла глаза.

— У нас бы не было вторжений из прошлого и разных бывших вроде профессора Пираньи. Я обещаю относиться к тебе с почтением и никогда, ни при каких обстоятельствах не бросать… Выбери меня, — прошептал он, пристально глядя на нее потемневшими от волнения глазами. — Выбери меня — и я сделаю тебя счастливой. Тебе больше не придется плакать перед сном от одиночества.

По лицу Джулии заструились слезы. Она знала: все, о чем говорил Пол, — правда. Но одно дело — знать правду и совсем другое — хотеть, чтобы эта правда вошла в твою жизнь.

— Я не похож на него. Я не инфернальный огонь, который жарко вспыхивает и потом гаснет. Я постоянен. До сих пор я сдерживался, поскольку ты хотела, чтобы наши отношения оставались только дружескими. Я это знал. Но всего один раз я хочу тебе показать, каковы мои чувства на самом деле.

Приняв ее молчание за согласие, Пол обнял ее. Потом наклонился к ней. Их губы встретились, и Пол всю свою страсть и любовь вложил в единственный поцелуй. Его рот был теплым и зовущим. То, что начиналось как нежное объятие, быстро превратилось в страстное желание.

Почти не задумываясь, Джулия раскрыла ему свои губы. Сначала чуть-чуть, потом шире, впуская его язык к себе в рот. Их языки встретились. Его руки потянулись к ее волосам. Пол не пытался овладеть ею, он не переходил границ и ни единым движением не оскорбил ее.

Пол целовал ее, пока это позволяли правила приличия. Затем медленно оторвался от ее губ, чмокнул в щеку и прошептал в самое ухо:

— Я люблю тебя, Джулия. Скажи, что ты будешь моей. Ты не пожалеешь.

Джулия крепко обняла его, и из ее глаз снова хлынули слезы.