Глава 34
Осколки
– Тарин, хорошая моя, слава богу! – Мэри бросилась к моей кровати. – Все наладится. Мы здесь.
Она обняла меня за плечи и прижала к себе.
Пит торопливо зажигал лампы в спальне. Снаружи было темно. Наверное, снова ночь. Глаза у меня опухли и никак не могли приспособиться к новому освещению.
– Позвонить девять-один-один? – испуганно спросила Тэмми.
Мэри ладонью отвела мне волосы с лица.
– Тарин, поговори со мной. Может, в больницу? – Голос Мэри срывался.
Горе переполнило мне грудь, и я опять разрыдалась. Вряд ли есть на свете больницы, где склеивают разбитые сердца.
– Думаю, врача ей не нужно, Тэмми, – ответил Пит с другой стороны кровати и потрепал меня по волосам.
– Ох, Тарин, все уладится. – Мэри крепко обнимала меня. – Миленькая, что случилась?
– Все… кончено, – выдавила я. Чистой мукой было произносить это вслух.
Мэри, взглянув на Пита, покачала головой.
– Расскажи, что случилось, – шепнула она.
– Я видела его с ней, – всхлипнула я. – Своими глазами. Он касался ее лица, целовал руку и в губы поцеловал. Прямо в ресторане, при всех. – Тяжесть этого признания вновь навалилась на меня.
– С кем, Тарин? С кем он был? – мягко спросил Пит.
– С Лорен. Он был с Лорен. Все слухи о них… правда. – У меня не было сил отвечать.
– Тарин, Райан снимался, – осторожно заговорила Мэри.
Я уставилась сквозь слезы ей в лицо. Как она может ему верить?
– Конечно снимался. Потому там и собрались папарацци, – пробормотала я.
Она поморщилась, глядя на меня:
– В чем у тебя блузка?
Я посмотрела себе на грудь. На ткани виднелись желтые пятна.
– Кажется, ночью меня стошнило, – бросила я, и невыносимая грусть снова стиснула сердце.
– Идем, сунем тебя под душ. – Она сорвала с меня одеяло и обняла, помогая встать с кровати.
– Ты что-нибудь ела? – спросила Мэри, провожая меня в ванную.
Я ничего не соображала от слабости. Не помнила, когда ела в последний раз. Я покачала головой, и перед глазами все поплыло.
– Тэмми, поищи ей чего-нибудь поесть, – крикнула Мэри.
– Я не хочу, – прошептала я.
Я заслужила эту пустоту в груди. В конце концов, всему виной моя глупость.
– Надо есть, Тарин, – упрекнула Мэри и включила душ. – Что с твоим гипсом?
Большой кусок отслоился у нее под рукой.
– Намок, – объяснила я, дергая за марлю, высунувшуюся из отверстия для большого пальца.
– Пит, клейкая лента есть? Ты посмотри, разваливается на глазах. Завтра позвоню ее врачу.
Пришел Пит с ящиком для инструментов. Лучше бы он просто срезал гипс, чем заматывал его серебристой лентой.
– Почему ты нам не позвонила, Тарин? Мы же друзья, – приговаривала Тэмми, стягивая с меня спортивные штаны. – Ты не одна.
– Давай ее мыть, Тэмми. – Мэри стянула с меня футболку и бросила к стене. – Только сперва обернем гипс полиэтиленом.
– А я перестелю ей постель, – вызвалась Тэмми. – Это антидепрессанты? Вот, Тарин, прими. Запей.
– Ты на ногах устоишь или набрать ванну? – спросила Мэри, отодвигая занавеску.
Я встала под душ, отметив, что синяки у меня на животе почти сошли, зато на бедре появились свежие. Я не помнила, как их заработала.
Горячая вода ласкала кожу, хоть и щипала немного лицо, заплаканные глаза. Правой рукой я расчесывала под струей волосы в надежде, что вода смоет воспоминания и очистит голову от кошмара.
Несколько длинных прядей паутиной обмотались вокруг пальцев. Ох, были бы они посильнее, чтобы выдернуть волосы вместе с горем, пока оно не взорвало мою голову.
Мэри сунула мне зубную щетку:
– Почисти заодно зубы.
Я подставила под струи сухие губы и проглотила немного воды, чтобы унять жажду. Слабая, измученная, абсолютно несчастная, я привалилась к стене.
Найдутся ли силы жить дальше?
Пронзительный звонок сотового заставил меня вздрогнуть. Это не мой. Осколки моего валялись на шоссе во Флориде.
– Мы ее нашли, – произнесла Мэри. – Она у себя…
Дальше я не слышала.
Конечно, она говорила с Райаном. Какое ему дело? Может быть, стыдно, что растоптал меня. Я его не жалела. По мне, пусть бы таскал свою вину до конца жизни.
Занавеска душа отодвинулась, и Мэри просунула за нее голову.
– Так ты не отмоешься, – нахмурилась она. – Ничего не случится, если вода попадет тебе на кожу.
До локтей закатав рукава, она повернула кран, отключив верхний душ.
– Садись-ка в ванну, я тебе помогу.
Она заткнула слив и пустила в ванну горячую воду. Помешала ее рукой.
– Сэнди сказала, у них в салоне в этом месяце особые скидки. Надо сделать у нее ногти. И еще там новый состав для ног. Говорит, пахнет перечной мятой…
– Кто тебе звонил? – перебила я.
– Никто, – отперлась она. – Ну, мойся. – Она выдавила мне на волосы шампунь. – Еще Сэнди говорила, что получила новый шампунь с морскими водорослями и планктоном, но я ей сказала, что меня таким не соблазнишь. Помнишь, как пахнет море? Кому это надо: мыть волосы гадостью, которая плавает…
– Мэри, я слышала, как вы разговаривали, – снова перебила я. – Не ври, пожалуйста.
Ее пальцы на миг замерли у меня в волосах.
– Я тебя люблю, Тарин. Мы все тебя любим. Ты мне как сестра, никого ближе нет. А сейчас я вижу, что тебе больно, и хочу помочь разобраться. – Кончики ее пальцев снова принялись массировать мне голову. – Ты прекрасно знаешь, с кем я говорила. Я понимаю, ты не в себе, и не стану вслух произносить его имя, но если бы не он, мы бы не догадались, что тебя надо искать, – призналась Мэри. – Он позвонил мне. Он позвонил Питу. Умолял нас найти тебя, потому что ты не отвечала на звонки. А мы и не знали, что ты дома.
– Я не желаю, чтобы вы с ним разговаривали, – хрипло потребовала я.
– Давай-ка домоемся, а потом запихнем в тебя немножко еды. Неплохо бы обдумать ситуацию на свежую голову, а, милая? – отмахнулась Мэри.
– Обещай больше с ним не разговаривать. С этим покончено, – шепнула я.
– Не могу обещать, – буркнула она.
– Обещай! – взмолилась я, заглянув ей в глаза.
– Нет, – твердо отказалась Мэри. – Этого я не обещаю.
– Тогда выбирай сейчас же – он или я! – В глазах у меня опять стояли слезы.
– Тэмми? Ты не принесешь из кухни большую пластмассовую кружку? – крикнула через плечо Мэри. – Вымой себе подмышки. Ты воняешь! – Она пошарила в шкафчике под раковиной и сунула мне новую бритву.
Я забрала у нее бритву и швырнула в помойку.
– Это не моя. Все синие можешь выбросить в мусор.
– Слушай, я понимаю, что тебе больно, ты несчастна и ничего не соображаешь. Но все же не зли меня чересчур.
Тэмми подала ей чашку. Мэри зачерпнула воды и сполоснула мне волосы.
– Сварила спагетти, – сообщила Тэмми, пока Мэри помогала мне одеться. – Больше ничего съедобного не нашлось. Надо потом сходить в магазин.
– Спасибо, Тэмми, – ответила ей Мэри, – но Тарин, по-моему, пора очухаться. Сегодня мы расслабимся, покормим ее и проследим, чтобы приняла лекарство. Завтра ей придется выйти из дома и возвращаться к жизни.
Она бросила мне футболку из шкафа. Футболку Райана.
– Это не моя, это его. – Я отшвырнула футболку на кровать.
– Ну и что? Надевай. – Мэри кинула ее обратно. – Может, вспомнишь, что ты его любила и вроде бы доверяла ему?
К горлу опять подступили рыдания.
– Не хочу вспоминать! – Я запустила футболкой обманщика в стену. – Чем скорее забуду, тем лучше!
– Пахнет им? – Мэри понюхала подобранную с пола одежку. – Нет? Мы это исправим.
Взяв с тумбочки флакон одеколона, она попрыскала на футболку.
– Перестань! Не надо! – крикнула я, не желая о нем вспоминать.
– Что – перестань? Перестать вспоминать человека, который тебя любит? Перестать помнить о его существовании? – заорала в ответ Мэри.
– Мэри, – рявкнула Тэмми, – обязательно заниматься этим сейчас?
– Да. Да, обязательно! Это называется «кого люблю, того и бью», и ей надо скоренько вернуть свою дурную жопу к реальности. – Мэри ткнула в меня пальцем. – Нельзя терять времени. – Она бросила мне футболку и чуть ли не с вызовом приказала: – Надевай.
– Иди к черту! – прошипела я.
Мэри снова попрыскала одеколоном в воздух, и аромат расплылся по комнате, напомнив счастливые дни.
– Будь я проклята, тебе крышка, если не прекратишь! – заорала я.
– Давай, попробуй! Тебя от голода ветром снесет, – фыркнула моя подруга. – Надень футболку Райана.
– За что ты меня мучаешь? – крикнула я. – Я туда прилетела. Пришла к ресторану, куда меня послали… – От частого дыхания у меня кружилась голова. – Все кончено. Я видела собственными глазами. Наблюдала, как он наклонялся поцеловать ее; смотрела, как он сует язык ей в рот. Прямо на людях. Совсем как Томас. Как подлый трус. Он лжец! Все слухи, что он изменяет мне с этой шлюхой, были правдой. Зачем ты меня терзаешь? – со слезами повторила я.
– Затем, что ты ошиблась, и я могу это доказать, – вздохнула Мэри. – Давай… надевай футболку.
Она отвела меня за руку к компьютеру. Друзья окружили меня кольцом, не давая сбежать.
– Посмотри. – Мэри кликнула сообщение от Райана. – Ты это видела? – спросила она, открывая прикрепленный файл.
На первом снимке был тот самый вид через окно ресторана. Снимали сквозь стекло: Лорен с Райаном сидели за столиком.
Словно в ожившем кошмаре, я смотрела на их поцелуй. Острая боль заставила отвести взгляд.
– Тарин, во сколько ты подошла к ресторану? – спросила Мэри.
– Что? Какая разница? Думаешь, этот урод не хотел, чтобы я видела?
Мэри, выделяя каждое слово, повторила вопрос.
– Не помню. В четыре? В полпятого?
По щекам у меня струились слезы. Тэмми нежно погладила меня по плечу.
– А почему ты туда пошла? – Мэри ткнула в экран. – Вы должны были выехать из отеля к заливу Бискейн.
Моя скорбь вдруг разбавилась удивлением.
– К заливу Бискейн? Ты о чем?
– Неважно, – отмахнулась Мэри.
– Постой, откуда тебе знать, куда я собиралась, если я сама не знала? – осведомилась я.
Мэри пропустила вопрос мимо ушей и ногтем постучала по ресторанной витрине на экране.
– Откуда ты узнала, что Райан там? – повторила она.
– Мне позвонили на мобильный и сказали, чтобы я быстрей приезжала и посмотрела своими глазами.
– Кто позвонил? – Мэри резко обернулась ко мне.
– Не знаю… Кто-то. Он сказал, что я должна знать правду.
Мэри послала Питу убийственно многозначительный взгляд.
– Он назвался? Что именно он сказал? – стала сыпать она вопросами.
– Имени не назвал. Вроде бы репортер. Он сообщил мне, где Райан… назвал адрес. Я доехала на такси.
– Проклятье, Пит! Надо сообщить Райану. – Мэри взглянула на меня. – Тарин, где ты ожидала найти Райана?
– Я думала, он ждет в отеле. – Я вытерла глаза. – Съемки должны были закончиться в два. Я ему звонила, но попала на голосовую почту. Пошла к нему в спальню разобрать вещи и нашла любовную записку от Лорен.
Мэри с отвращением покачала головой.
– Знаю. Райан нашел письмо у стоянки такси, – пробормотала она.
– Он собирался меня бросить, – вырвалось у меня, и боль от предательства породила новые слезы.
– Ничего подобного, – громко заявила Мэри. – Пит, я не понимаю, – простонала она, взглядом прося у него ответа. – Тарин, я напрямик спросила Райана, изменял ли он тебе, и он категорически ответил, что нет, никогда, – твердо добавила она.
– И ты ему поверила?
– Ну, дело не только в этом. Я не могу рассказать, дала слово. Да, я ему верю.
– Ты верно сказала, что не понимаешь. Вы все не понимаете! – гневно крикнула я окружившим меня друзьям. – Я видела, как они вместе ужинали. Я читала любовное письмецо, где она торопила его меня бросить. Я нашла трусы этой шлюхи возле кровати в его спальне. Я своими глазами видела, как он лапает и целует ее! И вот все кончено. Пусть она его забирает! – Я надсадила горло криком. Сил сопротивляться не осталось. – Оказывается, и этому одной меня мало!
Тэмми обвила меня руками, нежно укачивая, тогда как во мне нарастала истерика. Меня колотило.
– Послушай, Тарин. Согласись, здесь что-то не так. Откуда у репортера твой номер? – спросил Пит.
– Какая разница? – всхлипнула я в плечо Тэмми. – Разрешаю поехать туда и набить ему морду.
– И не подумаю. Пока не разберемся. Я согласен с Мэри: Райан не стал бы так лгать, особенно теперь. Кто-то вас подставил… но кто? – задумался Пит.
– Да, как же, великий заговор! – взъярилась я и, утерев глаза, ядовито продолжила: – А что же еще?
Легковерие друзей было непостижимо.
– Тарин, посмотри на этот кадр. Знакомо? – Мэри указывала на монитор.
– Он прислал это, чтобы оправдаться? Снимать могли в любой день.
– Повернись и ответь на вопрос. Знакомо?
Мэри показала мне еще один кадр.
– Похоже, – буркнула я.
Все снимки были сделаны внутри ресторана. Как удалось добиться такого качества в помещении?
– Нет, ты видела именно это. А это замечаешь? – Она ткнула пальцем в тонкую полоску внизу каждого снимка. – Райан говорит, это метки даты и времени, которые вставляются при съемке.
Время соответствовало – день моего рождения и час, когда я там была. От потрясения у меня бешено застучало сердце.
– А это что? – Мэри указала на серый предмет в верхней части снимка. Тот плохо просматривался.
– Не знаю, – прошептала я.
– А на этом снимке? Не смотри, как он ее целует. – Мэри прикрыла обоих ладонью. Овальный удлиненный предмет здесь был отчетливее.
Я ахнула.
Мэри обернулась ко мне.
– Разглядела? – улыбнулась она.
У меня не было сомнений: этот серый овал – микрофон.
Райан действительно снимался, и дата и время служили дополнительным подтверждением.
– Нет, но… как же? – Перед глазами все расплывалось и вращалось. – Она записку оставила… Я читала… Как? И по расписанию съемок не было.
В ушах пронзительно зазвенело, я не чувствовала ног. Комната поехала вбок… и пропала.
– Тарин? – настойчиво звал меня знакомый голос.
Что-то влажное и прохладное коснулось лица. Что-то назойливо шлепало меня по щекам.
– Ага. С возвращением, – улыбнулся Пит, промокая мне лоб мокрой тряпкой.
– Что? – Я попыталась сесть. – Что это было?
Комната еще немного кружилась.
– Обморок. Все уже хорошо. Вот, выпей-ка. – Пит поднес мне к губам чашку.
– Ух! Ну и гадость! – Я отлепила от языка приставшую крошку.
– Тэмми накрошила в воду витаминов. Тебе надо подкрепиться, – мягко объяснил Пит. – Или пей, или в больницу отвезем.
Я потянулась к чашке:
– Не надо в больницу. Репортеры…
Еще час они меня поили, кормили и, главное, успокаивали.
В памяти всплывали флоридские эпизоды, но цельная картина почему-то не складывалась. Быть может, остатки самосохранения загоняли воспоминания вглубь подсознания, чтобы спасти меня от окончательного безумия?
Я помнила, как плакала в самолете. Помнила, как Кайл сажал меня в машину.
– Не могу больше, – прошептала я, тупо уставившись в тарелку со спагетти.
Тэмми, сидевшая напротив на диване, погладила меня по колену.
Я не могла есть. Мэри описывала Райану мой срыв.
– Брось, Райан. Не крутила она с Кайлом за твоей спиной! – сердито рявкнула она. – Уверена, потому что видел бы ты, в каком состоянии мы ее нашли! Райан, что тебе не понятно в этой фразе? Повторяю: нам пришлось выбить дверь, чтобы к ней попасть! Мы уже хотели «скорую» вызывать – так ей было плохо. Поверь мне, Тарин далека от счастливой влюбленности в другого. Да, она знает, что я с тобой говорю, я рядом с ней.
Я фыркнула. Конечно же, виноватой окажусь я. Моя мнимая измена с Кайлом – ему в оправдание.
– Послушай, Райан. Тарин говорит, что нашла записку у тебя в спальне, а потом ей кто-то позвонил на мобильный. Таинственный незнакомец сообщил, где тебя искать. Он заставил ее поверить, что ты изменяешь. Да, а как иначе Тарин могла узнать, где проходят съемки? – Разговаривая, Мэри расхаживала по комнате. – Нет, Тарин говорит, он не назвался. Сказал, что они тебя снимают. Очевидно, из папарацци. – Она отвела трубку от уха. Мне были слышны вопли Райана. – Райан, остынь, а? Подумай. У кого был ее номер? – осведомилась Мэри и взглянула на меня. – Тарин, ты не помнишь, у тебя на телефоне номер высветился?
– Нет, – выдавила я.
– Где твой телефон? Дай сюда.
Я раскаивалась в своей глупости, но изменить ничего не могла.
– Он на шоссе во Флориде, – призналась я.
Тэмми возвела глаза к потолку.
– Райан, сказано же тебе: она не знала, что это съемки!.. Ну а ты ее предупреждал, что расписание изменилось? – заорала Мэри в ответ на его вопли. – Он говорит, утреннюю съемку отменили, потому что Лорен плохо себя чувствовала, но потом ей стало лучше, поэтому со сценой в ресторане они отстали от графика, – шепнула она мне. – Он не смог тебя предупредить, потому что ты была уже в самолете, а он – на площадке.
– И так спешил ее увидеть, что забыл выбросить любовное письмецо? – процедила я. Меня тошнило от этого вранья. – Спроси, давно ли он ее нажаривает?
Мэри взглядом велела мне заткнуться и прикрыла трубку, чтобы Райан не услышал.
– Пусть оправдывается, – с презрением бросила я. – И пусть ему верит кто угодно, только не я.
Мэри застонала.
– Райан, она не отвечала на звонки, потому что, видимо, потеряла телефон… Не ори мне в ухо! – гаркнула она. – Прекрати, Райан. Ты любишь Тарин, и Тарин любит тебя. Она не в себе, ты не в себе. Вам обоим надо лед на головы положить. Райан, обратись к фактам. Какая во всем этом логика – хоть один из вас подумал? – Еще минут двадцать она его успокаивала. Наконец захлопнула телефон. – Он перезвонит.
Пока они разговаривали, у меня чуть не лопнула голова.
– Когда перезвонит, скажи, что может забрать свое барахло из моей квартиры. Я с этим покончила. Сыта по горло враньем, слухами, фотографами и парнем, который, стоит мне отвернуться, сует язык в рот другой девице. Кончено… – Голос у меня сорвался, грудь сверлила знакомая боль.
– Остынь-ка. Ничего не кончено. Ты слишком горячишься.
Она еще командовала мной, как ребенком!
– Убирайтесь все, – процедила я. – Валяйте, вступайте в клуб фанатов Райана.
Я рванулась в спальню и пожалела, что не могу хлопнуть дверью, – она была выломана.
– Тар, не надо так! – крикнула мне вслед Мэри.
– Я не понимаю, Мэри. Я считала тебя лучшей подругой. Почему ты не на моей стороне? Или эта блестящая звезда так тебя ослепила, что ты ему поверила? – крикнула я. – Ты позвони, наверняка он и тебя поимеет.
Мэри скрипнула зубами и, не успела я оглянуться, залепила мне пощечину.
Я схватилась за ошпаренную щеку. Врезала она так, что глаз заслезился. И снова покатились слезы. Все, кого я любила, меня предали.
– Да опомнись уже, черт возьми! – проревела Мэри. – Я тебе говорила, что, если испоганишь эти отношения, я лично тебя выдеру? А ты все-таки поганишь лучшее, что у тебя было. Райан тебя любит, дура! Не трахал он Лорен.
Мэри забегала по спальне. Тэмми пыталась обнять меня, рыдавшую на кровати.
– Пит, я собираюсь… – Мэри потеряла терпение.
– Не надо, Мэри, – бросился к ней Пит. – Последняя попытка.
Мэри задержала дыхание и снова гневно набросилась на меня:
– Если ты мечтаешь о будущем с этим мужчиной, выброси чушь из головы – немедленно. Ты веришь, что Райан Кристенсен, который влюбился в тебя с первой встречи, мог так с тобой обойтись? Ты действительно веришь, что он вызвал тебя, взял билет в первом классе, заказал роскошный номер только для того, чтобы ты случайно нашла подложную записку и порвала с ним?
Она ждала ответа. Сказать мне было нечего.
– Что ожидало тебя в номере? – яростно настаивала Мэри.
Тэмми предостерегающе вмешалась:
– Мэри…
Та отмахнулась.
– Тарин?
– Ничего, – всхлипнула я. – Боль и опустошение… и капроновые трусики.
– Не то, – застонала Мэри. – Я о платьях.
– А, да… и остальные наряды Лорен, – пробормотала я. – Целая вешалка вечерних платьев. Еще одно доказательство, что она бывала в номере.
– Тарин, – упрекнула Тэмми, – все эти платья были для тебя.
Я закатила глаза:
– Не думаю. Постой, откуда вы знаете о платьях?
– Версаче, Вера Ванг, Джимми Чу… знакомо? – спросила Мэри. – Надеюсь, ты хоть посмотрела на платья.
– Посмотрела. Решила, что ошиблась номером. Потому что зачем бы Райану вешалка с платьями, – кивнула я.
– Для тебя, – настаивала Мэри. – Райан заказал их, чтобы у тебя был выбор, что надеть на ужин.
Я уставилась на подругу, дивясь, что ей известны такие подробности. Подумать только, все эти платья – для меня?
– И зачем, по-твоему, Райан решил нарядить тебя в дорогое платье от Джимми Чу? Если он собирался тебя бросить ради Лорен? – Мэри покачала головой. – Он так готовился!
– Мэри! – хором вскрикнули Тэмми с Питом.
Она с укором оглядела обоих и продолжила:
– Собирался устроить романтический ужин наедине у залива Бискейн, отпраздновать день рождения.
Сердце у меня подкатило к горлу. Мэри присела передо мной на корточки.
– Мы все хотим видеть тебя счастливой, а не несчастной и сломленной, как сейчас. Райан так тебя любит! – улыбнулась она. – Не бросай его.
* * *
– Тар, потяни еще чуточку свой конец, – попросила Тэмми, расправляя чистую простыню на моей постели. – Мэри, нужна еще одна наволочка.
Пит собрал дорожные сумки. Все остались ночевать у меня. Друзья не желали бросать меня одну.
– Всегда можно сыграть в карты, – с надеждой предложил Пит.
Тэмми взбила подушку.
– Это уж Тарин решать.
Я забралась на кровать и, по плечи натянув одеяло, пробормотала:
– Не сегодня.
Мэри уже надела пижаму, хотя времени было всего половина десятого. Она запрыгнула на сторону Райана и включила лампочку в изголовье.
– Извини за пощечину. – Приткнувшись сзади, она погладила меня по спине.
– Здорово ты мне врезала, – прошептала я.
– Я не нарочно, – покаялась Мэри. – Ты ничего не соображала. Надеюсь, ты меня простишь. Больше не буду, честно.
– Ты это уже обещала, когда в пятнадцать лет сказала Адаму Колдуэллу, что я хочу его поцеловать.
– Ну, ты и вправду хотела, – прыснула Мэри.
– Да, но об этом не следовало знать всей бейсбольной команде, – простонала я.
Мы обе рассмеялись.
– Райан так и не перезвонил, – пожаловалась я.
– Дай ему срок, – зашептала Мэри. – Он расстроен не меньше тебя. Пытается вычислить, кто это устроил, и в то же время продолжает съемки. Он сейчас тоже раздавлен. – Вздохнув, она поправила подушку под головой. – Понятно одно: кто-то не пожалел усилий, чтобы вас поссорить.
– Не надо было мне вскрывать тот конверт на кровати, – вздохнула я. – Сперва я решила, что там счет или что-то в этом роде. Может, если бы я не прочитала… – Я перевела дыхание. – Да нет, кого я дурачу? Письмо написала Лорен, и от этого факта никуда не денешься.
– Тар, Лорен его не писала. Райан спросил ее напрямик. Почерк не ее. Это и Майк готов подтвердить.
Я попыталась вспомнить почерк Лорен. Видела его на открытке, которую нашла в чемодане Райана в тот день, когда он попросил разрешения остаться у меня.
– Значит, записка действительно подложная и это были съемки? – спросила я. Меня понемногу отпускало.
– Постой, не спеши, – остановила меня Мэри. – Где, говоришь, лежало письмо?
– Я вошла в спальню. Коридорный поставил мои чемоданы возле кровати, в изножье. Записка лежала поблизости на постели Райана.
– На постели? – повторила Мэри, задумчиво щурясь.
– Да. А трусы – на полу, рядом с чемоданами.
– Когда оставляют записку спящему, ее кладут так, чтобы он сразу увидел: на столик или на тумбочку. Как она попала на кровать?
– Не знаю. Мэри, и это не отменяет того факта, что на полу валялись женские трусы. Может, он и не спал с Лорен, но кто-то у него побывал.
– Тарин, Райан тебя не морочит. Кровать была застелена или нет? – спросила Мэри.
– Застелена.
Я не понимала, к чему она клонит.
– Обслуга, – заключила Мэри.
Беда уже случилась. Оставался вопрос: можно ли исправить дело?
– Я с самого начала чувствовала, что все против нас, – объяснила я подруге. – И как будто мало было всего, судьба еще подкинула Кайла. Если бы не он, я бы еще бродила в беспамятстве по аэропорту в Майами.
– Тарин, что Кайл делал в аэропорту?
– Знаешь, я его спросила, пока мы летели. Он сказал, что был там по работе, но командировка закончилась. Райан рассказывал, что на прошлой неделе видел Кайла на съемках. Он позвонил в охранную фирму, и того отозвали из Майами. Райан сказал, что начальство приказало Кайлу держаться от меня подальше.
– Знаю, – согласилась Мэри.
Я таращилась на нее. Я ей ничего не говорила и ту ссору с Райаном оставила при себе.
– Понимаешь, папарацци засняли вас с ним в аэропорту. Поэтому Райан и бесится, – осторожно сообщила Мэри. – На снимке Кайл тебя обнимает.
Я отбросила одеяло и устремилась к компьютеру. Пит с Тэмми сидели в гостиной, смотрели вечернюю воскресную программу.
Я нашла знакомые ссылки на сайты папарацци. Такие заголовки трудно было бы не заметить.
– О господи! – вырвалось у меня. На снимках я представала мокрой крысой. – И Райан счел, что я здесь выгляжу счастливой? – Я разглядывала фото, на которых Кайл обнимал и утешал меня. – Смотри, у меня руки опущены, я его даже не обнимаю в ответ. А здесь вроде бы отталкиваю. Как же Райан мог подумать, что у меня с этим парнем что-то есть?
– А ты как могла усомниться, что Райан тебя любит? – шепнула в ответ Тэмми.
– Я никогда прежде в нем не сомневалась, но, увидев любовное письмо и трусы… и тут же звонок – сообщают, что он с другой… Что мне было думать? – огрызнулась я и снова взглянула на экран. – В самолете, на обратном пути, я, кажется, готова была согласиться с Кайлом. Он твердил, что все это неспроста и лучше уж сейчас, чем Райан сначала женился бы и завел детей, а потом меня бросил. Так кончаются почти все звездные браки.
– Вот подонок! – гневно простонала Мэри.
Я все просматривала снимки, вновь испытывая тогдашнее отчаяние.
– В письме говорилось, что все это слишком затянулось. Я не знала, чему верить.
Я водила пальцами по экрану, и Мэри не вытерпела – взялась за мобильник.
– Райан, что ты выяснил?
У Райана был номер Мэри, но я не знала, что и у нее имелся его телефон.
– Горничная уверена, что, когда застилала постель, никакого белья на полу не было, – шепотом повторила мне Мэри и предположила, что письмо подбросил коридорный, когда заносил мои вещи. Мэри подозревала, что в деле замешан Кайл.
– Он хочет с тобой поговорить, – улыбнулась она, протянув мне телефон.
– Привет, – опасливо шепнула я, не зная, какого тона ждать.
– Привет, – мягко ответил Райан. – Ты в порядке?
– Нет, – призналась я. Раскаяние жгло мне грудь. – Я думала, что потеряла тебя.
– Тар, милая… – Райан тяжело перевел дыхание. – Ну как ты могла подумать! – Голос у него сорвался. – Я тебе кричал, бежал за тобой… – продолжил он. – Не понимал, почему ты меня бросила.
– Записка… Там говорилось, что ты собираешься со мной порвать. Я думала… вы с Лорен… – По щекам текли слезы. – Я хотела дождаться и показать ее тебе, чтобы ты мне в лицо все высказал, но тут кто-то позвонил, и я увидела вас в ресторане… Не знала, что это съемки… Клянусь, не знала.
– И решила сдаться? Вот так запросто?
– Если тебе нужна Лорен, какой смысл бороться? Пусть даже ты передумал бы. Зачем, если тебе нужна другая? Я через такое уже проходила, Райан. Если один из двоих сворачивает с курса, его уже ничем не вернешь.
Он помолчал. Я слышала его дыхание. Молчание напугало меня еще больше, но я ждала.
– Как… – выдавил он, – как мы будем жить… если ты в меня не веришь?
Во мне разверзлась мучительная пустота. Да, он сходил с дистанции.
– Я в тебя верю, – настойчиво произнесла я. – Но как быть с уликами?
Райан задышал громче, труднее.
– И что будет, когда очередная фанатка пришлет мне дурацкое письмецо, которое ты примешь за правду? Снова начнется та же история? – гневно спросил он.
– Нет, не начнется. Получить письмо по почте – совсем не то, что найти письмо и шелковые трусы твоей бывшей любовницы на кровати в номере отеля.
– Боюсь, ты никогда уже не сможешь мне доверять, – пробормотал он.
По голосу мне, уже хорошо его изучившей, было ясно: он силился убедить себя в обратном.
– Если только… – мягко проговорила я, вытерев слезы.
– Что – если?
– Если ты дашь мне еще одну попытку, – вздохнула я и стала со страхом ждать ответа. Если он хочет уйти, вот ему шанс.
Райан запыхтел.
– Не знаю, – буркнул он. – Тар, я актер. Это моя работа. Если ты не в состоянии мне доверять…
Я зажмурилась, из глаз снова брызнули слезы.
– А ты? – спросила я сквозь комок в горле. – Ты будешь думать, что я без тебя кручу романы с другими мужчинами? Ты решил, будто я подстроила побег с этим засранцем? Райан, я и сейчас не помню, как очутилась в аэропорту. – Я вытерла щеки тыльной стороной ладони. – Мне показали снимки, сделанные в терминале. Ты считаешь, что я на них счастлива? По-моему, они точно передают полную опустошенность.
– Верно, – вздохнул Райан. – Если отвлечься от Кайла, то видно, какая ты истерзанная.
Минуту мы оба молчали. Я вспоминала полубеспамятство, в котором попала под объективы папарацци. Райан, как видно, смотрел на свой монитор. Но один вопрос все еще оставался без ответа.
– Скажи мне одно: чьи это черные трусы валялись у тебя в спальне? – спросила я, стараясь не выказать укоризны.
– Милая, честное слово, не знаю. Понятия не имею, как они туда попали, но непременно выясню. Богом клянусь, что у меня никого нет, кроме тебя.
– Клянешься? – переспросила я.
– Жизнью клянусь, – подтвердил он. – Тарин, ты знаешь, что я тебя люблю, но, если ты не можешь мне верить, скажи сейчас.
– Я хочу тебе верить. И верю. Я так тебя люблю! – Я снова расплакалась. – Пожалуйста, прошу тебя… всего на минутку – встань на мое место.
Он тяжело вздохнул:
– И почему любовь – такая дьявольски сложная штука?
Я перебрала в памяти все наши радости и невзгоды.
– Наши отношения осложняются, когда мы позволяем кому-то на них влиять. Все превосходно, когда мы на пару прячемся дома.
Райан рассмеялся. Я надеялась, что он представил то же, что и я: наши объятия.
– Так что будем делать? – спросил он.
Я вспомнила, как уже задавала ему тот же вопрос, когда мы оказались на распутье. Ответ был только один.
– Рискнем, – шепнула я в трубку.
