Глава десятая
Дофина

Элизабет первой почуяла неприятный запах, повисший на улице возле магазина. И тут уж не приходилось винить ни «Катрину», ни какой-либо другой из знаменитых ураганов. Все инфраструктуры в Новом Орлеане работали плохо задолго до того, как этот легендарный шторм обрушился на город. Но возможная утечка газа могла привести к всеобщей эвакуации нашего района, а это значило, что будут закрыты все одиннадцать магазинов и ресторанов в этой забитой пешеходами части города. И «Манки-Фанки» грозило закрытие на месяц, пока будут менять старые газовые трубы, лежавшие под тротуаром перед нашей витриной.

—  Понимаешь, Кэсси, когда в Новом Орлеане говорят «месяц», это может означать все шесть. Черт побери, я не сидела без работы с шестнадцати лет!

Мы с Кэсси сидели в баре «У Трейси», и я жаловалась на судьбу, поглощая одну «Маргариту» за другой. Похоже, я здорово волновалась, так как выпила вдвое больше Кэсси. Мы стали лучшими подругами. Она даже посвятила меня в свою драму, сообщила о том, что влюблена в своего босса Уилла, и о том, что между ними практически все кончено. Может быть, именно поэтому я так дерзко спросила ее о Марке Друри. Мы ведь все равно говорили о мужчинах, сексе и свиданиях, так что это не выглядело так, будто я проявляю излишнее любопытство.

—  А, ну да, мы как-то встречались. Марк. Музыкант. Который. Говорит. О музыке. Без передышки, — округлила глаза Кэсси. — Мы как-то раз с ним… Но…

—  Но — что?

—  Он просто… ну, не для меня, — ответила Кэсси. — Даже не знаю почему. И уж точно не знаю, что нужно сделать, чтобы навсегда выбросить Уилла из головы и сердца! Но Марк в этом деле не помощник.

Мне и самой стало противно от того, какое облегчение я испытала. И не потому, что я надеялась, будто у меня есть шанс с Марком. К тому же не стоило зацикливаться на ком-то одном, ведь меня ожидали самые разнообразные фантазии. Но тем не менее… И тут выражение лица Кэсси изменилось, словно ей в голову только что пришла некая новая и совершенно исключительная идея, разогнавшая все остальные мысли.

—  Погоди-ка секундочку… Мне надо позвонить. Я скоро вернусь.

Когда минуту спустя Кэсси вернулась, она продолжала говорить по мобильному телефону.

—  Ну да… да… Она как раз здесь. Погоди… — Кэсси прикрыла трубку ладонью, в ее глазах светилась надежда. — Матильда хочет поговорить с тобой.

Немало озадаченная, я взяла трубку:

—  Привет, Матильда. В чем дело?

—  Дофина, милая… я так понимаю, что ты сама распоряжаешься своим временем. Хочу предложить весьма интересное для тебя дело, но при этом ты оказала бы немалую услугу нашему обществу.

И тут она предложила такое, что обычному человеку и во сне не приснилось бы: поехать в Буэнос-Айрес, где я остановилась бы в пятизвездочном отеле и посетила бы аукцион редких произведений живописи. К тому же у меня осталась бы масса времени для того, чтобы полюбоваться достопримечательностями и побродить по магазинам. Все это звучало головокружительно, чарующе и возбуждающе. Кроме одного: нужно было лететь на самолете.

—  Дофина, мы оплатим все и еще дадим тебе хорошую сумму на личные расходы. Там уже все организовано, так что тебе нужно будет лишь показаться в качестве нашей представительницы и подписать бумаги от имени общества С.Е.К.Р.Е.Т.

Я поблагодарила Матильду и сказала, что все это выглядит просто потрясающе, что я польщена и смущена таким предложением… Вообще-то, Буэнос-Айрес был городом, который я всегда мечтала увидеть. Но оставалась одна небольшая проблема…

—  Дело в том, Матильда, что я не могу летать. Вообще.

Кэсси внимательно прислушивалась к нашему разговору, но, когда услышала мои слова, перестала улыбаться и нахмурилась.

—  Ох, милая, — со смехом произнесла Матильда, — и это все, что тебе мешает? Когда страх осознан, это уже не страх. И тебе предоставляется возможность решить: стоять на месте или двигаться вперед?

Я снова начала возражать, пытаясь объяснить ей причины:

—  Мне ужасно страшно представить себя пассажиркой… Мне необходимо самой всем управлять. Я просто… Я не могу отказаться от контроля над ситуацией.

—  Но ты ведь позволяешь другим сидеть за рулем машины, разве не так?

Я объяснила, что в этом случае я, по крайней мере, знаю, что машину можно остановить и выйти из нее.

—  А полет в самолете вне моей власти, тут еще и вопрос доверия: я должна верить, что самолет удержится в воздухе и что пилот справится с этим чудовищем… Как бы глупо это ни звучало, Матильда, но я не верю ни в то ни в другое, — добавила я. — У меня даже загранпаспорта нет.

—  Пфф… Мелочи. Паспорт у тебя будет через двадцать четыре часа. Поверь мне, Дофина, ты можешь преобразить этот страх в веру, и ты это сделаешь. Доверься нам. Доверься процессу. Пусть все движется вперед.

Пока Матильда продолжала говорить о принципах полета, явно занижая опасность, подчеркивая приятные моменты и рассказывая о красотах Буэнос-Айреса, Кэсси аккуратно сложила из бумажной подставки для бокала самолетик и запустила его над моей головой. И загудела, как мотор.

Что я могла сказать? Они просто раздавили меня, напомнив, что я сама просила Комитет меня удивить.

Когда я наконец согласилась на поездку и отключила телефон, Кэсси вскочила и начала мне аплодировать прямо посреди бара «У Трейси». Позже я рассказала Элизабет, что собираюсь лететь на самолете. Она была ужасно довольна и даже притащила ко мне домой винтажный чемодан без колесиков, чтобы помочь мне собрать вещи. Я же, обуреваемая первобытным страхом, объяснила ей, где лежат мои самые важные бумаги, дала ей точные инструкции на тот случай, если самолет разобьется, и заявила, что магазин и все его содержимое должны перейти к ней, а не к моей сестре Бри.

—  Она может взять себе какой-нибудь мех, — сказала я. — Но только не норку.

—  Отлично, — кивнула Элизабет. — Но я уверена, нам не придется делить твое состояние.

—  Никогда нельзя знать заранее. Жизнь — штука загадочная. Она подсовывает нам сюрпризы, — возразила я, бросая в чемодан пару туфель на высоком каблуке.

Неужели я действительно собираюсь в путешествие по поручению общества С.Е.К.Р.Е.Т.? Неужели я укладываю вещи для того, чтобы отправиться в трансконтинентальный перелет? Но мое «да» в ответ на просьбу Матильды выскочило откуда-то изнутри, оттуда, где перед этим я находила другие «да» в ответ на фантазии с мужчинами, из какого-то уголка, спрятанного под моими сомнениями, где-то в сторонке от страхов… И я отчаянно надеялась, что там найдется еще несколько «да» до того, как мне придется подняться на борт воздушного лайнера…

Поскольку я никогда прежде не летала, я ничего не знала об этой стороне жизни. Аэропорт казался одновременно и хаотично суетливым, и медлительным, в нем властвовало ужасающее «поспеши и подожди», которое заставляло потеть и вызывало нервную дрожь.

—  В Буэнос-Айрес направляетесь? — услышала я низкий голос с каким-то акцентом; он прорвался сквозь мой транс, напугав меня.

Я обернулась и уткнулась взглядом в накрахмаленную белую рубашку, натянутую на крепкой груди невероятно высокого, невероятно привлекательного темнокожего мужчины. Он стоял в очереди позади меня, выкладывая в пластиковую корзину для досмотра тяжелые платиновые наручные часы, черный бумажник из кожи угря и аккуратную мужскую сумку. Одет он был как бизнесмен, но при этом жизнерадостно улыбался, что делало его похожим на кинозвезду.

—  Откуда вам знать, куда я лечу? — спросила я.

Я сняла браслет общества и со звоном уронила его в корзину. Я, вообще-то, хотела оставить браслет дома, но на нем уже красовались две подвески, и мне нравилось его носить.

—  Просто предположил. — Акцент у мужчины был британским, может быть кокни. — Но вообще-то, это написано в вашем билете. И к тому же это первый рейс сегодня.

Если боги действительно были на моей стороне, то они дали мне этого мужчину, чтобы я могла прижаться к нему во время турбулентности.

—  А вы тоже туда летите? — спросила я, и мои ресницы невольно затрепетали.

Прежде чем он успел ответить, офицер службы безопасности бесцеремонным жестом приказал мне пройти через сканер. Я вошла в ворота, вскинула руки вверх и повернулась вокруг себя, а в следующую секунду уже получила свои вещи. К тому времени, когда я обернулась, чтобы продолжить разговор, тот мужчина уже вышел из очереди и его сопровождали двое в форме. Должно быть, он очень важная персона. И одет уж очень хорошо. Поскольку мой бизнес связан с модой, я заметила дорогие пуговицы и запонки на его рубашке и то, что рубашка сидела на нем безупречно. Когда он уходил, то оглянулся разок, чтобы посмотреть на меня.

С того момента, когда я уселась на свое место в первом классе, милая светловолосая стюардесса, похоже, готова была заниматься только мной.

—  Меня зовут Эйлин. Нам сказали, что это ваш первый полет, — сообщила она. — Пожалуйста, скажите, что я могу сделать, чтобы для вас он стал как можно более легким.

Она принесла мне горячее влажное полотенце, маленькую скамеечку для ног и целую пачку известных журналов, и каждый раз, подходя, она нежно касалась моей руки. Пока мы выруливали на взлетную полосу, Эйлин объясняла правила безопасности полета, глядя только на меня. А когда в момент взлета меня прижало к спинке кресла и я преисполнилась самых ужасных и пугающих ощущений, Эйлин подмигнула мне со своего места. Я чуть не разрыдалась от ее доброты, а заодно и от того, что предусмотрительная Матильда предупредила экипаж о том, что я новичок в воздухе. И все же до тех пор, пока самолет не набрал высоту, я изо всех сил цеплялась за подлокотники кресла, так что у меня онемели пальцы.

Наконец погас сигнал «Пристегните ремни», но мне совсем не хотелось расстегивать пряжку. Вообще-то, я не собиралась прикасаться к напиткам, чтобы мне не захотелось вдруг в туалет где-нибудь в тридцати тысячах футов над Перу. Я решила, что если буду сидеть очень, очень спокойно, то как-нибудь смогу пережить это испытание, это движение со скоростью несколько сот миль в минуту. Мне только не нужно вставать с места, не нужно смотреть в окно, хотя место рядом со мной пустовало.

Через полтора часа полета мы все еще были живы, и я даже слегка подвигала ногами и опустила спинку кресла, готовясь поспать. Пассажиры начали задергивать шторки на иллюминаторах, а Эйлин притушила свет в салоне, а затем раздала дополнительные одеяла. Когда она подошла ко мне, то на мгновение мне показалось, что она в буквальном смысле готова закутать меня в одеяло и подоткнуть его со всех сторон. Но вместо этого она положила свернутое одеяло на мои колени и наклонилась, шепча:

—  Мисс Мэйсон, капитан был бы счастлив, если бы вы согласились заглянуть в кабину, пока самолет идет на автопилоте.

Я расхохоталась. Никогда еще меня не принимали по ошибке за какую-то важную птицу!

—  Ох, я совсем не рассчитывала на нечто подобное. Я никогда…

Но прежде чем я успела договорить, Эйлин осторожно достала из складок одеяла какой-то конверт и положила его сверху.

—  Уверена, тут нет никакой ошибки, — сказала она, пристально глядя мне в глаза. — Я вернусь через несколько минут, чтобы проводить вас.

На конверте ничего не было написано, однако я узнала эту кремовую плотную бумагу. Мое сердце тут же забилось быстрее. Неужели мне предстоит сделать Шаг третий на высоте тридцать пять тысяч футов? Когда я открывала конверт, мои руки дрожали. И действительно, на плотной карточке с одной стороны красивым почерком было написано: «Шаг третий», а с другой — одно-единственное слово: «Доверие». Но в чем, собственно, это доверие состоит? Это я должна довериться или все остальные пассажиры, которые и знать не знали, что я собираюсь отвлечь пилота от его дела? Я сунула карточку в сумку и вытряхнула из коробочки полдюжины драже «Тик-Так», которые едва успела разжевать до того, как вернулась стюардесса.

—  Вы готовы, мисс Мэйсон?

Я проглотила конфетки.

—  Э-э… Да. Думаю, да, — ответила я, стараясь изо всех сил, чтобы в моем голосе не было слышно страха.

—  Одна моя давняя подруга сказала как-то, что, если страх осознан, это уже не страх. И у вас сейчас есть возможность принять решение. Когда вы увидите, как именно происходит управление самолетом, когда вы сможете рассмотреть все эти кнопки и рычаги, то сможете раз и навсегда покончить со своей боязнью летать. Капитан Натан будет очень рад помочь вам.

Она цитировала Матильду! Эйлин оказалась одной из наших… Она подала мне руку и буквально подняла на ноги, потому что я вся онемела от ужаса.

—  Ну вот, видите? Все не так уж плохо.

Мы прошли по короткому проходу. Остановившись перед дверью кабины, стюардесса трижды стукнула в нее. Через секунду оттуда выглянул светловолосый молодой человек в очках с толстыми стеклами и щелью между передними зубами. О боже… Как это ни ужасно, но мое южное сердечко провалилось куда-то, хотя я вежливо растянула губы в улыбке, напоминая себе, что означает буква «К» в слове С.Е.К.Р.Е.Т. — «Колдовство». Если мужчина моей фантазии не будет… неотразимым, я не смогу пройти через это…

—  Это и есть наша милая гостья? — спросил молодой человек, шепелявя.

О боже…

—  Да, — кивнула стюардесса. — Мисс Дофина Мэйсон, это наш сверходаренный второй пилот Фрайар. Мисс Мэйсон горит желанием узнать, что происходит там, внутри. Это может помочь ей справиться со страхом перед полетами.

—  А, ну да. Развей тайну — и страхи рассеются. В этом капитан Натан мастер. Он вам все покажет, пока я вздремну немного. Втроем в кабине будет уж слишком тесно! Удачи!

Прошепелявив все это, Фрайар направился в хвостовую часть самолета. Сквозь лобовое стекло кабины пилотов виднелось темное небо; внизу вообще была сплошная чернота. Высокое завывание моторов заглушало мой внутренний вопль, но вот ноги мои словно приросли к полу… Эйлин подтолкнула меня вперед, сквозь узкую дверь.

—  Я вернусь немного погодя, — сказала она, посмотрев на наручные часы. — Наслаждайтесь воздушным уроком. — И захлопнула за моей спиной дверь.

Пилот вырисовывался силуэтом на фоне лобового стекла. Я только и видела что его затылок над спинкой кресла. На нем не было пиджака или куртки, лишь одна белая рубашка, и мускулы рук играли под тканью, когда он перебрасывал слева направо какие-то тумблеры на панели перед собой. К счастью, царивший здесь шум поглотил громкий стук моего сердца.

—  Одну минутку, Дофина. Я только хочу убедиться, что автопилот работает как следует. С этого момента и большую часть пути меня будет заменять робот. Очень умный, надо сказать.

Вот оно… Снова тот самый акцент. Тот человек, что спрашивал меня… Мужчина с сексуальным акцентом кокни! Я судорожно вдохнула, словно мои легкие полностью лишились воздуха. То, что меня одновременно разбирали любопытство и ужас, плохо сказалось на моем желудке. Я прижала ладони к изогнутой стенке кабины, чтобы удержаться на ногах, когда самолет слегка тряхнуло. Пилот окинул взглядом море лампочек и переключателей, которые, казалось, мигали и передвигались сами по себе. А потом наконец развернул свое кресло, и его темные глаза посмотрели на меня. Я задохнулась.

—  Не беспокойтесь, нас ведет автопилот, но нам не удастся остаться здесь одним надолго, так что заранее приношу извинения за краткость вступительной части, — произнес он, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. — Но, прежде чем мы продолжим лекцию о безопасности полета, мне необходимо знать: вы принимаете Шаг, мисс Мэйсон?

Я поверить не могла в то, что все это происходило на самом деле.

—  Здесь? Сейчас?

—  Ну да. Здесь и сейчас. Если я говорю, что могу вам помочь справиться со страхом перед полетами, то именно это и имею в виду. А заодно еще кое-что, — сказал пилот, откидываясь на мягкую кожаную спинку кресла и оглядывая меня с головы до ног.

—  Я раньше никогда не бывала в самолете, — растерянно пробормотала я.

—  Вполне понимаю, — кивнул пилот, складывая пальцы домиком. — Но ваш первый полет может оказаться весьма приятным.

Стоя в четырех футах от панели управления, на которую пилот больше не смотрел, я видела, как темное облако прилипло к носу самолета и затянуло огромные стекла кабины…

—  А… а нам здесь ничего не грозит?

—  Абсолютно ничего, — заверил он меня. — Здесь куда безопаснее, чем в автомобиле. Безопаснее, чем почти при любом вашем занятии на земле, хотя вы и находитесь высоко в воздухе.

—  А если… вдруг турбулентность? — спросила я, и тут же нас едва заметно тряхнуло. Я взвизгнула. Мои руки взлетели вверх, пытаясь ухватиться за потолок.

Пилот воспринял это как намек и жестом подозвал к себе.

Ну и дела… Я медленно, осторожно преодолела расстояние между нами, и через плечо пилота куда лучше увидела мир перед собой. Он был сумрачным, но кое-где сквозь облака прорывались огни, освещавшие маленькие городки и деревни, приютившиеся у подножия горного хребта. Они напоминали нить драгоценностей, которую уронили с большой высоты. Это выглядело прекрасно, но у меня все равно дрожали ноги, меня подташнивало. Огоньки на панели продолжали странно мигать сами собой.

—  Турбулентность — это просто воздушная яма. Самолет без труда преодолеет ее. А на тот случай, если что-то пойдет не так, здесь есть я.

Он сидел, я стояла рядом с ним, и его голова находилась на уровне моей груди.

—  Ты принимаешь Шаг?

Красивое лицо, добрые глаза, чудесный запах, мужские руки… Но решающим для меня фактором оказалась его безупречно сшитая рубашка. Я понимаю, что это звучит глупо.

—  Да, принимаю.

—  Тогда можно, я помогу тебе снять штанишки?

Я чуть не расхохоталась вслух, услыхав это старомодное британское слово. На мне были прямая юбка, розовая кофта из ангоры и туфли-лодочки. Волосы, завязанные в хвост, завершали образ домохозяйки пятидесятых годов, вышедшей по делу. Выбор наряда всегда меня успокаивал, а сегодня мне в особенности хотелось быть успокоенной.

—  Объясни мне получше насчет нашей безопасности, — попросила я, когда его теплые руки начали осторожно расстегивать пуговки на моей юбке сзади, пока она наконец не упала на пол.

—  Ну, видишь ли, Дофина, — сказал он, осторожно спуская вниз мои «штанишки», — самый сложный момент — это взлет. Очень многое может пойти не так. Но это ведь уже позади, да?

Стоя перед ним, я закрыла глаза. Я чувствовала, как его пальцы ловко справляются с моей кофтой, спуская ее с плеч. Ох…

—  Мы уже миновали половину пути, — продолжил пилот, наклоняясь вперед, чтобы уткнуться носом в нижнюю часть моего живота и поцеловать кожу у самой линии мягких волос. — Остальное гораздо проще… Это уже приятная часть полета. Но все равно никогда не следует поддаваться самодовольству. Хотя иногда легко позволить себе это. Нет, все равно нужно быть осторожным, наблюдать за разного рода сигналами, иной раз почти незаметными.

Я возвышалась над ним, и мои ноги дрожали. Капитан Натан расстегнул атласный бюстгальтер, потянул его вперед и бросил на пол. И я, полностью обнаженная, на секунду забыла о том, что самолет летит сам по себе! Впереди виднелась лишь чернота. Я уже не знала, летим ли мы над горами или над водой, и снова закрыла глаза. Если я ничего не буду видеть, то нечего будет и бояться. Я снова подняла руки к низкому потолку, уперлась в него и прижалась телом к пилоту. А он совершенно непринужденно, властно и в то же время нежно заставил меня раздвинуть ноги, одновременно лаская мои соски, как будто я была панелью управления его самолета и он совершенно точно знал, что нужно делать.

—  А откуда автопилот знает, что ему делать? — спросила я, уже так возбужденная его пальцами, проникшими во влагалище, что мои колени стали подгибаться.

—  Он слушается меня. Я говорю ему, что делать, и он следует моим указаниям, — ответил капитан Натан, наклоняясь, чтобы поцеловать мой клитор, который он слегка сжимал двумя пальцами. — Мм… Милая, ты такая дивная на вкус! — пробормотал он, продолжая ласкать меня одновременно пальцами и губами и доводя меня до экстаза.

Я остро чувствовала каждое его движение, содрогалась от того, как его губы и язык втягивали мой клитор. А пальцы пилота тем временем еще глубже проникли внутрь и начали двигаться… Я схватила его за голову. А потом на меня накатила волна, горячая и стремительная. Энергия бушевала во мне, пока пилот посасывал мой клитор, а его пальцы то ныряли внутрь, то выскальзывали обратно. Я только и могла, что крепко зажмуриться и выгнуться назад, умирая от восторга и судорожно вздрагивая всем телом, испуская стоны в потолок. Его язык неустанно облизывал меня, и я прижала ладонь ко рту, чтобы заглушить собственные крики.

—  О боже мой… Ох, да, да! — выкрикивала я, пытаясь удержаться на ногах.

Он быстро спустил брюки, надел презерватив и позволил мне опуститься на его колени, одновременно развернув свое кресло боком к пульту. И я, как в тумане, но остро ощущая собственное тело, оседлала его в капитанском кресле, мои ноги почти не касались пола. Крепкой рукой капитан Натан поддерживал меня за спину и в то же время энергично двигался во мне снизу вверх. В его карих глазах светилось наслаждение, когда он смотрел на мое тело, а я, черт побери, видела почти прямо перед собой лобовое стекло кабины, чтоб ему… «Да не надо же туда смотреть! Не смотри, нет! Закрой глаза, Дофина!»

—  А этот самолет может подняться еще выше? — спросила я, когда Натан ускорил свои толчки.

Ох! Это ощущение наполненности внутри!..

—  Намного выше, — шепотом ответил он, начиная с силой совершать круговые движения внутри меня… Его руки обхватили мои бедра, прижимая их вниз. — Нужно только знать, как управлять им при этом. Необходимо чувствовать самолет и осознавать пределы его возможностей.

С этими словами он еще энергичнее задвигался внутри меня, и по нашим телам одновременно пробежала дрожь. Я ухватилась за спинку кресла, чтобы не потерять равновесия.

—  О боже…

—  Ты чувствуешь, Дофина, какой я твердый, каким твердым ты меня делаешь? — простонал пилот, снова с силой входя в меня, прижимая вниз, чтобы усилить трение о мой клитор.

—  Да! Ох, да… Давай же, давай… — пробормотала я, но он и так знал, что пора. Ему не нужны были мои инструкции.

Я почувствовала, как в моем животе снова разгорается жар, и опять дошла до высшей точки, без сил упав вперед, потому что все поплыло у меня перед глазами, а он крепко сжимал мои бедра, достигнув такого же яростного финала сразу после меня. Он содрогнулся всем телом, получив благословенное освобождение, задыхаясь…

—  Это было невероятно, — произнес он, тоже едва дыша, и осторожно провел пальцами по моей спине.

Я наконец открыла глаза и снова увидела перед собой темное небо и вереницы огней внизу, означавшие сонные города, полные людей, которые и понятия не имели, что происходит в темных облаках над их головами. А я была в полном порядке, и самолет был в полном порядке, и вообще мы до сих пор были живы…

—  Теперь тебе лучше одеться, милая. Боюсь, мы немножко выбились из расписания.

Он осторожно снял меня со своих коленей и наклонился, чтобы поднять мою кофту. Когда он встал, чтобы застегнуть форменные брюки и привести в порядок рубашку, я натянула трусики и юбку, кое-как пальцами пригладила волосы, снова затягивая их в хвост. Мы усмехнулись, переглянувшись, и каждый гордился своим партнером.

К тому времени, когда несколько минут спустя в дверь кабины постучала Эйлин, единственной вещью, способной выдать нас, был лежавший на полу презерватив, но капитан Натан быстро поднял его и спрятал под пустой пластиковой чашкой из-под кофе. А потом протянул руку, чтобы открыть дверь кабины. Я, сложив руки за спиной, одарила Эйлин самой широкой, самой простодушной улыбкой; мой браслет царапал пластиковую стену.

—  Ну, как прошел ваш ознакомительный визит? Теперь, надеюсь, страх перед полетами стал немножко меньше?

—  Намного меньше! — сообщила я. — Капитан Натан действительно сумел избавить меня от страха.

—  Да, он это умеет, — кивнула Эйлин, причем в ее голосе не прозвучало никакого намека, и подала пилоту чашку со специальным напитком для спортсменов. — А теперь, Дофина, возвращайтесь-ка на свое место. Здесь уж очень жарко. Вот ваш «Гаторейд», капитан. Мы совсем не хотим, чтобы вы страдали от обезвоживания. — Она взяла меня за руку.

—  Спасибо, капитан, — сказала я. — Теперь я никогда больше не буду бояться полетов.

—  Рад, что сумел вам хоть как-то помочь. О! Прежде чем вы уйдете, Дофина, — спохватился он, доставая что-то из кармана рубашки. — Маленький сувенир для гостей кабины пилота. В благодарность за доверие к нам. Вы это вполне заслужили.

И он протянул мне маленькую синюю коробочку.

—  О, Дофина получила свои «крылышки»! — воскликнула Эйлин, легонько хлопая в ладоши.

—  Спасибо, — сказала я, а капитан Натан встал и вежливо поклонился мне.

В этот момент вернулся второй пилот Фрайар.

—  Хорошо, что вы составили компанию капитану, — сказал он, протискиваясь мимо нас. — Здесь иной раз бывает довольно одиноко.

Эйлин проводила меня обратно на мое место. Показалось ли мне, что все пассажиры первого класса смотрели на меня, отмечая и некоторую мою растрепанность, и румянец на щеках?

Усевшись на место и застегнув ремень безопасности, я наконец осторожно подняла крышку маленькой синей коробочки. Внутри лежала брошь в форме крыльев, с логотипом авиакомпании в центре. А под мягкой подушечкой скрывалась еще одна вещица — подвеска Шага третьего с надписью «Доверие» на обороте. «Крылышки» я прикрепила к кофте. Пожилая женщина, сидевшая напротив меня, подняла большой палец в знак одобрения. Что бы она сделала, узнав о смысле подвески, которую я затем прицепила к браслету, я никогда не узнаю. Но теперь, очутившись в своем кресле, я спокойно откинула назад спинку, надела наушники, закрыла глаза и погрузилась в дремоту на оставшуюся часть лишенного прочих событий полета.