Глава 39. АННА
Я еще глубже погрузилась туда, где могла ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Мужчина осторожно потряс меня за плечо, но разговаривать мне не хотелось, а он все спрашивал и спрашивал, слышу ли я его. Я повернулась на голос и заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд своих распухших от слез глаз.
— Как вас зовут? — спросил он. — Другой наш вертолет только что вытащил из воды какого-то парня.
Я попыталась сесть, чтобы лучше расслышать, что он мне говорит.
— Нам передали, что он все время твердит о какой-то Анне.
Его слова не сразу до меня дошли, но когда я поняла, о чем он, то, наверное впервые в жизни, испытала самую что ни на есть настоящую, неподдельную эйфорию.
— Анна — это я. — Я закрыла лицо руками, чтобы сдержать горестные всхлипы, и осталась сидеть, раскачиваясь туда-сюда, как китайский болванчик.
Мы приземлились возле больницы, они положили меня на носилки и внесли внутрь. Еще двое мужчин переложили меня с носилок на кровать на колесиках. Ни один из них не говорил по-английски. Меня куда-то повезли, и тут я увидела на стене таксофон.
«Телефон. А вот и телефон».
Когда меня провозили мимо, я повернула голову в сторону таксофона и в ужасе поняла, что не могу вспомнить номер телефона родителей.
Больница была битком набита пациентами. Люди в ожидании своей очереди к врачу сидели прямо на полу в холле. Ко мне подошла сестра и стала что-то ласково говорить на незнакомом мне языке. Улыбнувшись и погладив меня по руке, она проткнула мне кожу иглой, поставила возле каталки штатив и повесила на него мешок с жидкостью для внутривенных вливаний.
— Мне необходимо найти Ти Джея, — сказала я, но она только покачала головой и, увидев, что я все дрожу, натянула мне простыню до самого подбородка.
Какофония множества голосов с редкими вкраплениями английской речи резала слух, эхом отдаваясь в ушах, ведь за три с половиной года я успела отвыкнуть от гула толпы. Я вдохнула резкий запах дезинфицирующего раствора и сощурилась от яркого света флуоресцентных ламп, который резал глаза. Кто-то откатил мою кровать в коридор за углом. Я лежала на спине, изо всех сил борясь со сном.
«Где Ти Джей?»
Я хотела позвонить родителям, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. На минуту я провалилась в сон, но резко проснулась, когда услышала рядом чьи-то шаги. Потом раздался чей-то голос:
— Береговая охрана доставила ее сюда. Думаю, она — именно та, кого вы ищете.
Чья-то рука сдернула с меня простыню, и Ти Джей перелез со своей каталки на мою кровать, постаравшись не перепутать трубки наших капельниц. Он обхватил меня обеими руками и уткнулся лицом мне в шею. Почувствовав несказанное облегчение оттого, что могу обнять его, ощутить тяжесть его тела, я снова разрыдалась.
— Ты сделала это, — сказал он дрожащим голосом и добавил шепотом: — Я люблю тебя, Анна.
— Я тоже тебя люблю, — ответила я.
Мне хотелось рассказать ему о таксофоне, но вдруг навалилась такая усталость, что мое невнятное бормотание разобрать было попросту невозможно.
И я заснула.
* * *
— Вы меня слышите? — осторожно потряс меня кто-то за плечо.
Я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь.
— Английский, — прошептала я, поняв, что склонившийся надо мной мужчина — американец. Светловолосый, голубоглазый, лет тридцати пяти.
Я бросила взгляд на Ти Джея, но его глаза были закрыты.
«Телефон. Где телефон?»
— Я доктор Рейнолдс. Вы в больнице в Мале. Простите, что к вам никто раньше не подошел. Наша больница мало приспособлена для оказания неотложной помощи жертвам катастроф. Сестра несколько часов назад проверила основные показатели состояния вашего организма, и, так как все оказалось в норме, я решил дать вам поспать. Вы спали почти двенадцать часов. У вас где-нибудь болит?
— Нигде. Так, небольшие царапины. Но ужасно хочется пить и есть.
Доктор махнул рукой проходящей мимо сестре и знаком показал, чтобы принесли попить. Она кивнула и вернулась с небольшим кувшином воды и двумя пластиковыми стаканчиками. Доктор наполнил стакан и помог мне сесть. Я выпила и растерянно огляделась.
— Почему здесь столько народу?
— В настоящее время на Мальдивах объявлена чрезвычайная ситуация.
— Почему?
Он посмотрел на меня как-то странно, но потом сказал:
— Из-за цунами.
Ти Джей беспокойно зашевелился и открыл глаза. Я помогла ему приподняться, обняв за плечи, доктор налил в стакан воду, и Ти Джей залпом выпил ее.
— Знаешь, это было цунами.
Он, похоже, сперва слегка опешил, затем растерянно потер глаза и сказал:
— Неужели?
— Да.
— Вас что, доставила сюда береговая охрана? — спросил доктор Рейнолдс и, когда мы молча кивнули, добавил: — А где вы были, когда разразилось цунами?
Мы с Ти Джеем обменялись выразительными взглядами.
— Мы не знаем. Мы три с половиной года числились пропавшими без вести.
— Что значит «пропавшими без вести»?
— Мы оказались на одном из островов после того, как у нашего пилота случился сердечный приступ и наш самолет потерпел крушение, — объяснил Ти Джей.
Доктор внимательно на нас посмотрел, переводя взгляд с одного на другого. Может быть, именно длинные волосы Ти Джея разрешили его сомнения.
— Боже мой! Значит, вы те самые, что упали в море на гидросамолете. — У доктора от удивления округлились глаза. Он набрал в грудь побольше воздуха и сказал: — Все считали, что вы погибли.
— Ну да, мы примерно так и предполагали, — кивнул Ти Джей. — Скажите, а не могли бы вы нам помочь раздобыть телефон?
Доктор Рейнолдс протянул Ти Джею мобильник:
— Можете воспользоваться моим.
Сестра убрала капельницы, и мы с Ти Джеем потихоньку слезли с моей кровати. У меня подкосились ноги, и Ти Джею пришлось обнять меня за талию.
— Дальше по коридору есть кладовая. Там тихо, и никто вам не помешает, — сказал доктор Рейнолдс. Он снова внимательно на нас посмотрел и покачал головой: — Поверить не могу, что вы живы! В новостях несколько недель только о вас и говорили.
Мы пошли за ним в сторону кладовой, но, когда проходили мимо женского туалета, я сказала:
— Вы не подождете меня здесь? Я быстро.
Они остановились, я вошла, закрыла за собой дверь и окунулась в темноту. Рука сразу же потянулась к выключателю, и, когда зажегся свет, мои глаза по очереди обежали унитаз, раковину и, наконец, зеркало.
Господи, я и забыла, как выглядела раньше!
Я осторожно подошла к зеркалу и принялась себя рассматривать. Кожа стала цвета кофейных зерен, и здесь Ти Джей не соврал: глаза на фоне темной кожи казались более голубыми. А еще появилось несколько новых морщинок. Волосы были все в колтунах и на два тона светлее, чем раньше. Я стала похожа на типичную островитянку — косматую, дикую, первобытную.
С трудом оторвавшись от зеркала, я спустила шорты и села на унитаз. Потянулась за туалетной бумагой. Отмотала здоровый кусок и потерла о щеку, чтобы почувствовать, какая она мягкая. Сделав все дела, я нажала на слив, повернула кран и долго мыла руки, наслаждаясь текущей из крана водой. Когда я наконец открыла дверь, то увидела, что Ти Джей с доктором все еще стоят в коридоре.
— Простите, что заставила вас ждать.
— Ничего страшного. Я тоже ходил в туалет. Странное ощущение, — улыбнулся Ти Джей, взял меня за руку, и мы пошли за доктором Рейнолдсом в кладовую.
— Я скоро вернусь, — бросил доктор. — Мне надо осмотреть несколько пациентов, а потом позвонить в полицию. Они обязательно захотят с вами пообщаться. А еще попытаюсь раздобыть вам какой-нибудь еды.
При этих словах в животе у меня заурчало.
— Спасибо, — кивнул Ти Джей.
Когда доктор ушел, мы уселись на пол и остались сидеть в окружении полок с аптечными товарами. В кладовой было грязновато, но зато тихо.
— Анна, звони первая.
— Ты уверен?
— Ну да.
Он протянул мне мобильник. Целая минута ушла на то, чтобы вспомнить телефон родителей, но я справилась. У меня тряслись руки, затаив дыхание, я прислушивалась к длинным гудкам в трубке. И вот на линии раздался щелчок, я приготовилась сказать «привет», но услышала механический голос: «Телефон абонента отключен или временно не обслуживается».
— Представляешь, номер отключен. Должно быть, они переехали, — беспомощно посмотрела я на Ти Джея.
— Позвони Саре.
— А ты не хочешь сначала попробовать набрать номер родителей?
— Нет. Звони давай. — Ти Джей уже сгорал от нетерпения и был как натянутая струна.
Пока я набирала номер Сары, сердце молоточком стучало в груди. Четыре длинных гудка, и наконец кто-то ответил:
— Алло? — Хлоя!
— Хлоя, позови, пожалуйста, мамочку к телефону.
— А кто ее спрашивает?
— Хлоя, детка, просто позови маму. Хорошо?
— Мне велели спрашивать, кто звонит, а если не ответят, вешать трубку.
— Нет! Хлоя, не клади трубку! — «Интересно, а она меня хоть немножко помнит?» — Это тетя Анна. Скажи мамочке, что звонит тетя Анна.
— Привет, тетя Анна. Мамочка показывала мне твои фотографии. Она сказала мне, что ты живешь в раю. А у тебя есть ангельские крылья? Все, я пошла. Мамочка уже вырывает трубку.
— Послушайте! — услышала я голос Сары. — Не знаю, кто вы такая, но поступать так с ребенком гадко.
— Сара! Это я, Анна, не вешай трубку! Это я, это правда я! — И я разрыдалась.
— Кто вы такая? Вам что, доставляет удовольствие звонить незнакомым людям и мучить их? Думаете, нам не больно?!
— Сара, мы с Ти Джеем не погибли в авиакатастрофе. Мы жили на острове и, если бы не цунами, так там и остались бы. Мы в больнице в Мале. — У меня больше не было слов, остались только слезы. — Пожалуйста, не клади трубку!
— Как?! Боже мой, боже мой! — Она стала звать Дэвида, одновременно плача и что-то отчаянно тараторя, причем так быстро, что ничего разобрать было невозможно.
— Анна, ты жива? Ты и в самом деле жива?
— Да. — Я ревела в три ручья, а Ти Джей чуть ли не подпрыгивал на месте от нетерпения. — Сара, я пыталась дозвониться родителям, но телефон отключен. Они что, продали дом?
— Да, дом продан.
— А какой у них теперь номер телефона? — Я огляделась в поисках клочка бумаги и хоть чего-нибудь пишущего, но ничего не нашла. — Сара, срочно позвони им! Свяжись с ними сразу же, как повесишь трубку! Передай им, что они были первыми, кому я позвонила. Я тебе перезвоню и возьму их номер, как только найду, чем записать. Скажи, чтобы не отходили далеко от телефона.
— А как ты доберешься домой? — спросила она.
— Не имею ни малейшего представления. Послушай, Ти Джей еще не звонил маме с папой. А как будем добираться, я пока без понятия, но хочу дать родителям Ти Джея твой номер, чтобы вы могли скоординировать свои действия. Жди их звонка. Хорошо?
— Обязательно. Господи, Анна! Даже не знаю, что сказать. Мы ведь устроили тебе похороны.
— Ну, вот видишь, я жива. И жду не дождусь, когда вернусь домой.
