Глава 14
Солнце, стоявшее в зените, уже не жгло так беспощадно, как раньше – за последнюю неделю жара смягчилась, – и теперь его лучи были нежными и дружелюбными. Они ласкали лицо и руки Тесс, стараясь хоть слегка позолотить ее кожу.
Правда, сама пустыня выглядела враждебно: заросли сахарного тростника казались мрачными и пугающими, полынь колыхалась под порывами ветра. По тропинке пробежала кукушка-подорожник. Выгоревшие холмы на горизонте были разукрашены цветными пятнами и перечеркнуты сотнями веревок, на которых сушилось выстиранное белье.
Окружающий мир был расцвечен в золотистый, выгоревший коричневый и ярко-зеленый тона. И Тесс стояла в самой его середине, одетая в заношенную футболку и шорты цвета хаки. Она чувствовала себя такой же безжизненной и примитивной, как и окружавшая ее природа.
– Ты собираешься стрелять или будешь снимать с них скальп? – сухо поинтересовался Джей Ти.
Он снял майку, чтобы немного подзагореть. На нем были застиранные джинсы с отрезанными штанинами и заношенные сандалии. В таком одеянии он больше походил на калифорнийского серфера, чем на мексиканского desperado. Два часа наблюдений за тем, как Тесс мажет по мишеням, совсем его измучили.
В самом начале к ним пришла Марион, чтобы поделиться своим опытом. Как и Джей Ти, она настаивала на том, что Тесс необходимо почувствовать второе дыхание.
– Сосредоточься, – повторяла агент вновь и вновь. – Представь, как твоя рука вытягивается до мишени и дуло пистолета упирается прямо в ее центр, а после этого пошли пулю прямо в точку.
Когда и это не сработало, Джей Ти попытался подогнать пистолет по ее руке. Он сделал спусковой крючок мягче, а ручку – удобнее для ее руки. Стрельба состояла из шести фундаментальных факторов: стойка, хват, контроль дыхания, определение цели, нажатие на спусковой крючок и систематическое внимание. Тесс пыталась сконцентрироваться на всех них одновременно. Это была абсолютная головная боль.
Поправив беруши, Тереза развернула плечи. Ее кисти и предплечья тупо ныли. Чтобы постоянно нажимать на спуск, требовалась недюжинная сила. Марион показала ей свои пальцы, украшенные застарелыми мозолями. Чтобы стать агентом, кадет должен уметь спустить курок двадцать девять раз за тридцать секунд. Для многих женщин-кадетов это оказывалось не под силу, но способная и готовая к любым испытаниям Марион смогла это сделать и продемонстрировать всем окружающим.
Постепенно Тесс начинала верить в то, что отпрыски семейства Диллонов способны на все.
Ей не нравился ее пистолет. Не нравился его вес, его звук, тактильные ощущения от него. В ее сознании оружие было порождением дьявола, слишком порочным и слишком мощным. Возможно, она подсознательно боялась, что, как только научится им пользоваться, в ее душе откроется некий тайный уголок, и она навсегда погрузится в пучину насилия. И пути назад уже не будет.
Но ты же уже часть этого насилия, напомнила она себе, и тебе остается только научиться его контролировать – или пасть его жертвой.
Она глубоко вздохнула и сказала себе, что пистолет – это ее друг. Она уже пользовалась им, и тогда он ее спас. Она избавится от своего страха и научится с ним обращаться.
Тереза встала в стойку, которой научил ее Джей Ти, и подняла руки.
О’кей, Тесс. Ты готовая и способная на все машина для убийства. Целься, вдыхай, задерживай дыхание, нажимай.
Она нажала на спуск. Раздался грохот. Тесс дернулась и закрыла глаза.
Полный идиотизм.
Она обреченно расстреляла всю обойму. Закончив, повернулась к Джей Ти.
Десантник покачал головой так же, как делал это весь день.
– Тесс, ты что, боишься неодушевленных предметов?
– Пистолет – это не неодушевленный предмет.
– Ты насмотрелась диснеевских мультиков.
Джей Ти шагнул вперед и схватил ее за кисть. Своим твердым пальцем провел по ее бедру и дотронулся до кромки ее шорт.
Женщина вздрогнула, ужаснулась и покраснела.
– Что ты себе позволяешь? – в ярости выкрикнула она.
– Хороший шрам, – задумчиво произнес Диллон. – Он тебя ничему не научил?
– Скорее всего, нет.
Она отступила назад, боясь поднять на него глаза. Джей Ти стоял очень близко, и она не знала, что ей делать с сильнейшим желанием наклониться и прижаться губами к шраму, который изгибался на его груди.
– А где… где ты заработал свой?
– Гватемала. По-моему.
Он неподвижно стоял перед ней. Его рука все еще лежала у нее на бедре.
– По-твоему?
– А может быть, Сальвадор. Все джунгли рано или поздно становятся похожими как две капли воды.
– Ты дрался?
– Уверен, что это была драка из-за местной красавицы.
– Ну конечно, – у Тесс было ощущение, что он всегда был окружен красавицами.
– Именно так. Мне кажется.
– Понятно. Но рано или поздно все красавицы оказываются на одно лицо?
– Вот именно. Отличается только вкус.
Тереза вырвалась, пытаясь представить это как попытку извлечь расстрелянную обойму – правда, это ей плохо удалось.
– Я тебя обидел? – спросил Джей Ти через минуту ничего не выражающим голосом. Руки он сложил на груди.
– После того как я провела в твоей компании целую неделю? Ну, это вряд ли.
– Ты теперь стала противоударная? Такая крутая?
– Я превратилась в стопроцентную задницу, – заверила она его.
– Отлично, – заметил Джей Ти. – Тогда у тебя не будет никаких проблем со стрельбой. – Он мрачно улыбнулся. – Еще раз, Тесс. Мы не уйдем отсюда, пока ты все не сделаешь как надо. Пистолет – это только инструмент. Так научись им пользоваться.
Неожиданно он развернул ее, и она всей спиной прижалась к его груди.
– Сейчас мы поэкспериментируем, – пробормотал десантник. Его заросшая щетиной щека прижалась к ее шее, а губы оказались прямо у ее уха.
– Хорошо, – согласилась Тереза, облизнувшись.
– Подними пистолет.
– О’кей.
– Выбери цель.
Она вытянула руки и встала в стойку Уивера. Джей Ти провел ладонями по ее рукам и обхватил ее запястья.
– Тесс, а у тебя уже появляются какие-то мышцы.
Она задрожала, но он не так понял ее.
– Chiquita, ты еще даже не сняла его с предохранителя.
– Я просто… что ты делаешь?
– Хочу стать твоим вторым «я». Ты стреляешь, я исправляю твои ошибки. Расслабься и полностью обопрись на меня. Ну, давай же, девочка, расслабься. – Диллон сжал ее руки, и она напряглась еще больше.
– Тесс, – пробормотал он ей в ухо и, найдя зубами его мочку, слегка прикусил ее. – Расслабься.
– О боже, – прошептала она и растворилась в нем.
– Всегда знал, что эта шутка работает, – Джей Ти слегка подвинулся, принимая правильную стойку и обволакивая ее своим телом. Тесс не сопротивлялась. Она чувствовала волосы на его ногах, на его груди и его двенадцатичасовую щетину на лице.
– Сфокусируйся на цели, – велел он. – И стреляй.
Она сделала так, как он сказал. Нажала на спуск, и ее руки непроизвольно дернулись. Диллон подхватил их как раз в тот момент, когда они оказались в нижней точке, и направил в нужном направлении.
И вот, наконец, направленная верной рукой, пуля полетела туда, куда нужно. Она зарылась во внешнее кольцо мишени.
– Боже! Ты только посмотри на это!
– Вот видишь, – мягко прорычал он ей в ухо, – все не так уж сложно.
– Еще, – прошептала женщина.
Она расстреляла всю обойму. И каждый раз его тело удерживало ее, исправляло ее случайные вздрагивания и компенсировало ее ошибки. Они расстреляли еще одну обойму, и теперь тюк сена выглядел изрядно потрепанным.
– Хорошо, – похвалил Джей Ти.
Он отодвинулся от Тесс, но его руки все еще лежали на ее плечах. Через секунду Диллон стал массировать ей, как выдающемуся атлету, шейные мышцы. Она закрыла глаза и наклонила голову вперед. Он заставлял ее расслабиться и почувствовать себя свободной. С ним она чувствовала себя способной на все, что угодно.
– Вот так, – сказал Джей Ти и опустил руки. Тесс постаралась сдержать стон.
– Теперь попробуешь одна. Все так же, как и раньше. Расслабься, прицелься и выстрели. Помни, что пистолет – это только инструмент в твоих руках.
– Только инструмент, – послушно повторила она.
– Твой инструмент, Тесс, который ты полностью контролируешь. Не забывай этого.
Она глубоко вздохнула и выпустила воздух через нос. Поставив ноги, прикрыла глаза.
Пистолет был естественным продолжением ее руки. Ее инструмент, который принадлежал ей и который она могла использовать по своему усмотрению. Она может не нажимать на спуск, если не хочет. В этом была ее сила. Сила выбора.
Она выбрала нажать на спуск. Раз, два, три, четыре, пять.
Ошметки мишени летали по воздуху.
Тереза смотрела на них. От удивления она даже не могла двигаться. А потом повернулась к Диллону, и на ее лице появилась триумфальная улыбка.
– Ты видел?! – закричала она, указывая на мишень левой рукой на тот случай, если он случайно все пропустил. – Ты это видел?!
– Попала. Сама по себе, безо всякой помощи – попала, – улыбнулся Джей Ти и кивнул.
А потом он сделал нечто, чего она от него никак не ожидала, – крепко пожал ей руку.
Тесс не могла произнести ни звука. Его пожатие было теплым и крепким. Он пожимал ей руку как равный равному. У нее получилось!!!
– Я убила тюк сена! Я убила тюк сена! – кричала она, приплясывая.
Безо всяких церемоний женщина пихнула ему в руку пистолет и бросилась к многострадальному сену, чтобы посмотреть на свою работу.
Джей Ти смотрел, как она бежит. Возле тюка опустилась на колени и, как ребенок, засунула палец в черную дырку. На солнце ее волосы горели как медные провода. Они здорово подходили к ее улыбке – широкой, сверкающей, победоносной; на такую улыбку любой мужчина обернулся бы дважды.
Тесс нашла еще одну дырку и засунула палец в нее. Великий Боже, эта ее улыбка!.. Когда она успела превратиться в такую красавицу?
Тереза посмотрела на него и опять улыбнулась. А потом всем телом прислонилась к своему трофею, и ему пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы избавиться от тяжести на сердце.
В этот момент она выглядела просто идеально – так, как должна была выглядеть с самого начала. Тесс вся светилась от переполнявшей ее жизненной энергии. Она выглядела одновременно и очень опытной, и абсолютно невинной.
Такие моменты мужчина должен запечатлевать на пленке, а потом носить с собой фотографию, чтобы любоваться на нее в трудные минуты.
Но в воображении Джей Ти, как всегда ярком и беспощадном, появились другие картинки. Тесс, лежащая на ковре ничком, с лицом, изуродованным бейсбольной битой. Тело обведено мелом. Одежда испачкана и разорвана.
Диллон отвернулся и стал пристально смотреть в землю.
Нет, сказал он себе. До этого не дойдет. Ей теперь есть чем ответить. И полиция стала умнее. Да, может быть, Джим Бекетт уже давно сбежал из страны и пьет теперь коктейли на Багамских островах…
Но в это он не верил.
Черт, как хочется выпить.
Ему всегда думалось, что трезвость – это черта положительная, она делает человека умнее, здоровее и позволяет лучше ориентироваться в происходящем. В его случае все было наоборот. Джей Ти не мог спать по ночам. Он был вечно на взводе, а его голову переполняли образы, которые он уже не мог контролировать.
Может быть, он рожден для того, чтобы вечно быть под мухой? Может быть, такой, как он, может успешно функционировать, только когда находится на взводе?
Джей Ти всегда обращал внимание на язвительные комментарии Марион. Он помнил сны, которые ему снились, когда он вернулся в Штаты пять лет назад, и те надежды, которые ему подарила его женитьба.
Он помнил первый раз, когда увидел Рейчел, – на руках у нее был плачущий ребенок, и она говорила о том, что у нее нет ни копейки денег. Полковник ее вышвырнул, накопления закончились, а за измотанную мать-одиночку много не платили. Она пришла к нему, потому что ей некуда больше было идти. А потом по ее щеке покатилась первая слеза, большая и медленная, и Рейчел, застыдившись, отвернулась. Джей Ти смотрел, как она одновременно старается успокоить малыша и вытереть слезы со щек. А когда он так ничего ей и не ответил, она ушла, и в ее худеньких плечах было больше достоинства, чем он мог себе представить. И Джей Ти понял, что поможет ей. Что бы Полковник с ней ни сделал, она этого не заслужила. Она была лучше, чем он пытался ее представить.
Диллон стал замечать такие вещи, как вентилятор на потолке, который никогда не прекращал своего движения. Он жужжал, и жужжал, и жужжал, и ветерок от него так нежно касался его кожи, что это сводило Джей Ти с ума.
В то утро он заснул на грани умопомешательства от этого проклятого ветерка, а когда открыл глаза, то увидел Рейчел, стоящую у его кровати. Он готов был поклясться, что это была она – то есть не Рейчел, а та женщина, на которой он женился. Такая красивая и очаровательная. С такой открытой и мягкой улыбкой. Его сердце опять разбилось на мелкие осколки.
Детка, послушай, мы с Тедди съездим в бакалею. Вернемся через час. Что приготовить на обед?
Прошлой ночью у Джей Ти появился еще один сон. В нем он бежит за «Камаро». Он ясно видит машину перед собой. И водитель, этот тупой мальчишка, едет прямо посередине дороги, виляя из стороны в сторону. Впереди Джей Ти видит фары приближающейся машины Рейчел. С громким криком он бросается за «Камаро», но эта чертова машина едет слишком быстро. Он не может ее догнать.
В последний момент водитель поворачивает голову, и это уже не мальчишка, а здоровый лысый мужик с холодными голубыми глазами. Джим Бекетт. Он улыбается, а Джей Ти видит через ветровое стекло приближающейся машины Тесс, а не Рейчел. Рот женщины открыт в крике…
– Давай отпразднуем, – произносит Тесс, возвращаясь от тюка сена. – Как вы здесь празднуете?
Джей Ти с усилием переключился с воспоминаний на действительность.
– Ты хочешь отпраздновать успешное убийство?
– Вот именно. Успешное убийство. Что предлагаешь?
– Неразбавленная «Куэрво Голд», а после – дикий, необузданный секс. Я с удовольствием присоединяюсь.
Тесс покраснела, и ее дыхание стало быстрее.
– Я знаю, – небрежно произнесла она, не глядя больше на Джей Ти. – Давай купим клубники. Здесь можно купить клубнику, как думаешь?
– Конечно, можно, – он не отводил глаз от ее лица. Ее губы приоткрылись. Сейчас она облизала их языком. Губы у нее были нежные, напоминающие лепестки розы.
– А еще нужны свежие взбитые сливки. И коржи. Тогда я приготовлю клубничный торт на обед.
– Тесс, – хрипло произнес Джей Ти. – Прекрати играть со мною в кошки-мышки.
Он схватил ее за руку, повернул, прижал к груди и впился ей в рот. Нащупав эти розовые губы, пропихнул язык между ними и услышал, как она сначала задержала дыхание, а потом прерывисто задышала.
Его поцелуй был глубоким и долгим. Он чувствовал себя, как утопающий, который наконец-то добрался до спасительного берега. Ее пальцы впились ему в руки, и она сжимала его сильно и со страстью, так, как он об этом мечтал. Джей Ти буквально ел ее губы, наслаждаясь их вкусом. Ее рот с жадностью открылся навстречу и втягивал его язык все глубже и глубже.
Святой Боже – он тонул, и это доставляло ему удовольствие.
А потом как бы издалека Джей Ти услышал ее стон. Он схватился руками за ее попку и стал тереть ее о свое напрягшееся мужское достоинство. Ее ногти впились в его кожу.
Тесс была голодна. Ее нога уже терлась о его бедро. Кончики ее пальцев пробежали по его рукам, шее и погрузились в его волосы. Она с силой наклонила его голову.
– Боже, – пробормотал он густым голосом, – ты совсем сошла с ума.
– Ну и пусть, – ответила Тереза и вцепилась в его губу. Она прокусила ее, а потом отпрянула в шоке. Джей Ти потрогал губу пальцем и увидел на нем кровь, смешанную со слюной.
– Не думал, что тебе нравятся такие штучки, Тесс, – заметил он и облизал палец.
– Я сама не понимала, что делаю… – Она резко спрятала лицо у него на груди, и ее плечи затряслись. – Прости меня! Прости!
Ее слезы застали Джей Ти врасплох. Сначала он стоял совершенно неподвижно, а потом в нем проснулся древний инстинкт.
Очень медленно он обнял ее одной рукой. Рядом с ним женщина казалась совсем крохотной. Другой рукой Диллон стал осторожно гладить ее по голове, проведя большим пальцем по шее.
– Все хорошо, – услышал он свой шепот. – Все будет в порядке.
Он вытер слезы с ее глаз и погладил ее шею. Тесс была такой невероятно хрупкой… И опять его мозг заполнился картинками: занесенная бейсбольная бита, мужчина, стоящий с ней над сжавшимся на полу телом. Двухсотфунтовый гигант, приготовившийся уничтожить свою стофунтовую жену.
Ярость мгновенно охватила все его существо. Джей Ти отогнал ее и крепче сжал Тесс в объятьях.
– Хочешь поговорить? – спросил он, наконец.
– Мне очень стыдно, – простонала она.
– Почему? – Диллон удобнее прижал ее к груди. Он боялся, что, если ослабит объятья, женщина упадет.
– Потому что мне двадцать четыре года, я мать и все еще не умею целоваться. Я не знаю, что должна делать, и не понимаю, чего мне хочется. Боже мой, как все запутано!..
– Твой муж был у тебя первым?
– И единственным.
– Он был омерзителен?
– Да.
Руки Тесс обхватили Джей Ти за талию, и она прижалась к нему. Уже много лет его никто так не обнимал – он давно забыл о таких вещах. О том, каким сладким может быть прикосновение женщины. Как удобно может чувствовать себя с ней мужчина. Как она может заставить его почувствовать себя человеком.
И он почувствовал, как внутри у него что-то пришло в движение.
Это ему совершенно ни к чему. Ему этого не надо.
Диллон взял руки Тесс в свои и как можно осторожнее отодвинул ее от себя.
– У тебя будет время всему научиться, – неловко произнес он. Его глаза шарили вокруг, стараясь не смотреть на женщину. – Джим Бекетт был сукиным сыном, с которым ты рассталась. Теперь перед тобой вся жизнь, чтобы начать ее с начала. Двадцать четыре года – еще не возраст.
– Я была так ужасна?
Она просто медленно убивает его.
– Нет, нет, Тесс. Совсем нет. Просто… Это все равно что стрелять. Ты слишком старалась и думала о слишком многих вещах разом.
– Ах, вот в чем дело, – она сжала губы. – Так для поцелуев тоже нужно второе дыхание? Я должна была догадаться.
– Ну да. Ты же уже об этом знаешь.
– Спорю, что у тебя есть второе дыхание для всего.
– Наверное, нет, но в том, что касается стрельбы, плавания… занятий любовью… Здесь, думаю, ты права.
Тесс замолчала. Воспользовавшись этим, Джей Ти прочистил горло. Оно здорово пересохло. Ему опять безумно захотелось пива. Любого. Даже самого дерьмового.
– Пора возвращаться.
– Чем займемся после ланча?
– Рукопашным боем.
– Не защитой от бейсбольной биты?
Эти слова заставили его вздрогнуть.
– Этого мы тоже коснемся.
Они еще помолчали. Наконец Тесс окончательно отодвинулась от него.
– Ладно, пошли.
Джей Ти услышал, как она подошла к кобуре и как патроны с мелодичным звоном посыпались в контейнер.
Он попытался взять себя в руки.
Проклятый «Камаро» продолжал стоять у него перед глазами. А его отец шел по холлу.
Мужчина затряс головой. Не думай об этом, Джей Ти. Не думай об этом.
Но это не помогло. Ему хотелось пива.