Глава 11
– Сильно устал на работе, дорогой? – с издевкой спросила Марион, когда Джей Ти появился около бассейна.
– Женщина – источник всех бед, – прорычал он, бросился в дом, засунул кобуру с пистолетом в сейф и запер его. Покончив с этим, вернулся через гостиную, на ходу расстегивая джинсы.
Он распахнул сдвижные двери как раз в тот момент, когда к ним подошла Анджела. Оба они замерли.
– Розалита покрасит тебе волосы, – первым нашелся Диллон. – Сегодня, в три часа. Иди поешь.
– Трус, – сказала она и протиснулась мимо него в дом. Шокированный, Джей Ти остался стоять, сжимая и разжимая кулаки.
– Милые ругаются?.. – невинным голосом поинтересовалась Марион и сделала большой глоток ледяного пива. Его пива. Его любимого пива.
– Дерьмо.
Одним движением Джей Ти стянул через голову футболку. Еще два быстрых движения – и джинсы остались валяться на веранде. Оставшись в одних нижних шортах, он прошел к бассейну и, забравшись на трамплин для прыжков, замер в позе бегуна.
– Шаровая молния?
– Смотри и учись, сестренка.
Джей Ти дошел до конца тонкой доски и замер там, сдерживая внутреннюю энергию. Сосредоточившись, внезапно изо всех сил распрямился и с быстротой молнии взлетел над трамплином. Так он подпрыгнул три раза и, как птица, замер в воздухе, разведя руки в стороны. Свободный и полный изящества. И пусть все они идут в задницу.
Диллон вошел в воду совершенно бесшумно и опустился на самое дно бассейна.
И зрители сходят с ума от восторга.
Джей Ти не стал сразу же выныривать. Он, как морской скат, медленно двигался по голубоватым плиткам дна бассейна, пока его легкие не стали гореть. Тогда он перевернулся на спину, стараясь остаться на дне и наслаждаясь ощущением изголодавшихся по кислороду легких.
Всегда верен, детка. Отставных морпехов не бывает.
Боже, иногда он действительно скучает по тем дням, когда греб под водой вместе со своим партнером – они вместе были частью гидрографической команды. Они высаживались за линией горизонта, а потом плыли в сторону береговой линии и маскировали оборудование. После этого, работая по двое, протягивали конец веревки на триста метров в сторону открытого океана, причем каждые двадцать пять метров делали оценку градиента и твердости морского дна, с тем чтобы эти данные могли быть использованы во время большого наступления. Для того, чтобы собрать информацию, иногда требовалось до восьми часов. Восемь часов темного безмолвия, медленного движения на глубине и ощущения того, как немеют твои ноги. За это время у многих случались естественные биологические отправления. Молодежь часто стыдилась этого. А вот старики принимали тепло мочи, неожиданно согревающей воду, как должное, как часть той дружбы, которая делала твоего напарника ближе, чем жену, или мать, или сестру. Женщинам это объяснить невозможно. Они этого никогда не поймут.
Принадлежность к морскому десанту делала тебя частью чего-то большого и благородного. Диллон ходил на задания с этими парнями, хорошими парнями, которые делали хорошее дело и ничего не просили взамен. Он узнавал их по глазам, потому что это были и его глаза. Он знал твердость их характеров и непоколебимость их воли. Они сидели в кокпитах самолетов, готовые десантироваться с парашютами ночью, на незнакомую площадку, и никто из них не хныкал и не канючил. Их страх был заметен только по запотевшим стеклам их очков. А когда раздавалась команда, они все как один выстраивались в линию, и каждый хлопал впереди стоящего по пятой точке, универсальным жестом говоря: прыгай, и да пребудет с тобой Бог.
Это Джей Ти нравилось. Он надеялся, что наконец-то нашел для себя настоящее занятие, место, которое было только его. Но даже десанту отдают приказы, и когда ему пришлось столкнуться с тупым, лживым старшим офицером, который к тому же избивал свою жену, все очарование службы куда-то исчезло. Он честно пытался сдержать себя. Но потом вспомнил Ягодку и все те ночи, когда парашютные ботинки его отца крались к дверям ее комнаты. И подумал о всех тех случаях, когда пытался рассказать о том, что происходит у них в доме по ночам, и обо всех тех случаях, когда Полковник жестоко избивал его за «распространение грязных и лживых слухов».
У тебя проблемы со мной, с твоим отцом, мальчик? Тогда веди себя как мужчина, выходи со мной один на один и попробуй избить меня, если сможешь. Но не распространяй ложь, мальчик. Так делают только неженки, слабые ничтожные маменькины сыночки.
Однажды его начальник занес руку, чтобы ударить свою жену, и Джей Ти перешел границу. Он избил мужчину до полусмерти и бил бы его дальше. У него было желание превратить в порошок его голову и втоптать его останки в землю. Понадобилось четыре человека, чтобы оттащить его от офицера. А его жена назвала Джей Ти дикарем и бросилась к своему мужу, лицо которого походило на тесто. Она обняла его и спрятала свой синяк у него под мышкой.
На этом служба в морской пехоте для Джей Ти окончилась.
Наконец он увидел то, чего ждал, – Марион смотрела на него, наклонившись через бортик бассейна.
Диллон оттолкнулся от дна и ракетой взмыл вверх. На поверхность он выскочил в фонтане брызг, мотая головой, как лабрадор, и заливая водой свою сестру.
– Вот это прыжок! – воскликнул он и еще раз потряс головой.
– Да тише ты, – Марион отступила на шаг и посмотрела на него с отвращением. После этого осмотрела свою забрызганную шелковую блузку. – Посмотри, что ты наделал, Джей Ти. Честное слово, мне иногда кажется, что тебе всего шесть лет.
– Расслабься, Марион! Хочешь поплавать или для агента это слишком легкомысленное занятие?
Через тридцать секунд он уже добился своего. Марион была предсказуема, как заводная кукла. На ней вполне можно было вешать табличку:
ЭГО – ДЛЯ НАИЛУЧШЕГО РЕЗУЛЬТАТА НАЖАТЬ ЗДЕСЬ.
– Плаваю я не хуже тебя, – она погрозила Джей Ти своим худым указательным пальцем. – Догонялки-отжималки?
– Догонялки-отжималки? Не знаю, Марион. Для женщины это не так просто…
Он поддерживал себя в воде в вертикальном положении и улыбался своей маленькой сестре.
– Ты за это заплатишь, Джей Ти. Первый, кто попросит пощады, – проиграл.
Схватившись за низ своей блузки она, к восторгу Джей Ти, стянула ее через голову. Наконец-то ему удалось вывести ее из равновесия и хорошенько разозлить. Диллон не чувствовал угрызений совести – его сестра была взрослой женщиной и должна была все тщательно взвесить, прежде чем очертя голову бросаться в авантюру. В догонялках-отжималках надо было проплыть бассейн в длину, вылезти на край, отжаться пять раз и прыгнуть назад в воду, чтобы повторить все сначала. Для этого был нужен сильно развитый плечевой пояс, и у мужчины здесь было неоспоримое преимущество. Но Марион в этом никогда не признается.
Кто угодно, но только не идеальная, амбициозная Марион.
Ее льняные шорты упали на террасу. Джей Ти увидел, что даже нижнее белье его сестры было выдержано в деловом стиле – практичная розовая лайкра, из которой были сделаны ее лифчик и трусики, показывала гораздо меньше, чем бикини. Может быть, Роджеру просто надоело такое монашеское белье? Но даже у сумасшедшего Джей Ти не хватило смелости задать такой вопрос Марион.
Вместо этого он доплыл до противоположного конца бассейна, вылез на бортик и встал там.
– Готова?
Вздернутый подбородок и блеск в глазах говорили о том, что Марион полностью готова. Она явно собиралась размазать его по веранде. Было видно, что сестричка держит себя в хорошей форме – на ее теле не было видно ни жиринки. А во взгляде – и намека на слабость.
Джей Ти с нетерпением ждал начала соревнования.
– Начали!
Они прыгнули одновременно, как будто в бассейн выпустили двух морских котиков.
Джей Ти доплыл до противоположного конца быстрее – здесь ему помогал его рост. А вот вылезать из воды ему пришлось чуть дольше, и опять же из-за роста. Два шага вперед, и он упал на вытянутые руки. Рядом с ним уже была Марион. Раз, два, три, четыре, пять.
Встали – и в воду.
Он был полон адреналина и энергии и находился в совершенном восторге.
Первые несколько минут было легко. Потом их легкие загорелись, а движения стали медленнее и менее скоординированными. Джей Ти услышал прерывистое дыхание Марион, когда она опустилась рядом с ним для отжиманий. Хотя, может быть, это дышал он сам?
Поднимаясь, они оба слегка споткнулись, задели друг друга и, посмотрев друг на друга, как пьяные, бросились в бассейн.
После того как брат и сестра проплыли длину бассейна пятнадцать раз, они перестали быть морскими котиками – даже на тюленей больше не тянули. Гораздо больше они напоминали бутылочные пробки, которые волны прибили к морскому берегу. Казалось, что у Джей Ти в груди поселилась целая армия кусачих красных муравьев, а бицепсы напоминали переваренные спагетти. Отжимающаяся Марион была похожа на бамбук, раскачиваемый порывами ветра.
Но она не просила пощады. Только не Марион.
И он тоже не просил пощады. Только не Джей Ти.
Он решил, что у них больше общего, чем им это казалось раньше. Они оба были абсолютными идиотами – слабые и уродливые дети, которые отчаянно пытаются доказать обратное.
Будьте вы прокляты, Полковник, сэр.
Джей Ти попытался выбраться из воды для отжиманий № 20. Его рука соскользнула с бортика, и он с шумом свалился в воду. Марион была рядом с ним. Казалось, что она использует бортик больше для поддержки, а не для того, чтобы на него взобраться.
– Ты никогда не сдашься? – спросил он, прерывисто дыша.
– Отвали.
– Как ты можешь употреблять такие слова, Марион?
– Отвали.
Еще одна отчаянная попытка позволила ей выбраться на край бассейна, и сейчас сестра лежала на животе, похожая на выброшенную на берег рыбу. Ему не оставалось ничего, кроме как улечься рядом.
– Давай вместе.
– Еслихочешьпроситьпощадытопросипощады, – произнесла она на последнем издыхании.
– Ах, так? Ну, тогда посмотрим, как ты отожмешься, Покахонтас.
Марион закрыла глаза и застонала, однако не пошевелилась и не попросила пощады. Джей Ти решил вести себя точно так же. Улегшись рядом с ней, он наслаждался теплом, которое исходило от досок веранды, и, испытывая острую нехватку кислорода, лениво рассуждал о том, что уже много дней не чувствовал себя так здорово.
Завтра утром он будет себя ненавидеть, но ведь это могло быть и из-за множества неправильных вещей, которые он сделает накануне вечером. По крайней мере, из-за этих догонялок-отжималок никто не наставит на него пистолет, и он не будет мучиться от похмелья.
Марион зашевелилась. Она оперлась руками о веранду и приготовилась отжаться.
– Ты никогда не сдаешься? – спросил Джей Ти с искренним восторгом.
– Нет.
Женщина заскрипела зубами и вытолкнула свое тело вверх. Ее руки дрожали, как ветви на ветру. Медленно, так невероятно медленно, что, наблюдая, ему тоже пришлось заскрипеть зубами, она опустилась на веранду и коснулась носом пола. Нос был очень неплохой формы.
– Один, – произнесла Марион с триумфом.
Тогда и ему пришлось отжаться еще пять раз.
Ничего страшного, философски подумал он, рано или поздно один из нас сдохнет.
Час спустя они, оба совершенно измученные, лежали в пляжных креслах. Они не двигались и не разговаривали, а просто лежали; оказалось, что просто лежать – это тоже нелегкая работа.
Через раздвижную стеклянную дверь Джей Ти видел, как Розалита наклонилась над Анджелой, втирая краску ей в волосы. Гостья переоделась в старые шорты цвета хаки и белую майку с высоким горлом. Со своего места Диллон хорошо мог видеть ее ноги – бедра переходили в круглые коленки, которые дальше превращались в тонкие и изящные голени.
Ему всегда нравились обнаженные коленки. Коленки и ступни. Ступни могли быть невероятно сексуальными – особенно маленькие, изысканные и с ноготками, выкрашенными в красный цвет.
Рейчел красила ногти на ногах. Иногда, если Джей Ти вел себя как хороший мальчик, она позволяла ему сделать это для нее. Он вспомнил, как субботними вечерами они лежали на их широкой кровати и жена клала свою маленькую белую ножку на его темную грудь. Рейчел полностью расслаблялась, смеясь и болтая. Хихикая, она обсуждала ничего не значащие вещи, а ее длинные волосы окружали ее голову, как нимб. В задачу Джей Ти входило наносить блестящий лак на ее ноготки и наслаждаться ее счастьем. Ему всегда нравились субботние вечера.
А ведь были еще утра по воскресеньям, когда Тедди забирался к ним в кровать, и Джей Ти, наконец, понял, почему люди любят запах детской присыпки…
Черт.
Он не хотел больше об этом думать. Это была его вечная проблема. У него не хватало мужества для плохих воспоминаний и сил для хороших.
– Хочешь поговорить о Роджере? – небрежно поинтересовался он у Марион.
– Нет.
– Я думал, что у вас, ребята, крепкая семья. Ведь его единственным недостатком было то, что он выбран самим папашей, а кроме этого, у него не было больше никаких заслуг.
– Я ведь только что сказала, что не хочу об этом говорить.
– Точно, но мы ведь знаем, что я настоящий сукин сын.
Услышав это, Марион фыркнула, и они опять погрузились в молчание.
– Он меня бросил, – произнесла она притворно-безразличным голосом. – Нашел себе какую-то молоденькую официантку в баре и решил, что она любовь всей его жизни.
– Мерзавец.
– Ага. Можно сказать, что тогда ты оказался прав, Джей Ти.
Он согласно кивнул, но ничего не сказал. Ему не хотелось еще больше расстраивать Марион, которая, как он подозревал, искренне любила подполковника Роджера Макаллистера.
– Мне очень жаль, Марион, – мягко сказал Джей Ти. – Я… Когда Рейчел умерла… Это тяжело. Я знаю, как это тяжело.
Минуту она молчала, а потом повернулась к нему лицом.
– Я ненавижу его, Джей Ти. Ты даже не можешь представить себе, как я ненавижу его за то, что он меня предал.
Ему захотелось взять ее за руку, но он побоялся, что если он это сделает, то сестра сломает ему руку в кисти.
– Одной тебе будет лучше, – сказал Джей Ти, но слова эти прозвучали неубедительно. – Он был слишком слаб для тебя, Марион. Тебе нужен настоящий мужик, а не какой-то армейский прощелыга. Это ведь самая низшая из ступеней развития цивилизации.
– Может быть, ты и прав, – согласилась она, возвращаясь к созерцанию неба.
– Ты уже подала на развод?
– Надо, но это убьет папу. Он и так вне себя от того, что мы с Роджером не подарили ему внуков.
Джей Ти умел читать между строк. Мы с Роджером?.. Слишком сомнительно. Он готов был поспорить, что старина Полковник регулярно приглашал Марион к себе в комнату и орал, что она плохая жена, непослушная дочь и полная неудачница, как и любая другая женщина, не способная родить. Да, наверное, Полковник выходил из себя, потому что у него не было еще одной жизни, которую бы он мог испортить.
– Да он и так умирает, так что на твоем месте я бы не стал затягивать с разводом. Если от этого он загнется чуть быстрее, то многие люди с удовольствием тебе за это приплатят. И я первый. Правда, с деньгами сейчас напряженка. У меня их сейчас просто нет.
Губы Марион сжались в тонкую линию, но, как ни странно, она решила не касаться личности Полковника.
– Мне кажется, Анджела самозванка, – произнесла сестра, переключаясь с традиционной темы на новую. – Врет она постоянно.
– Это точно, Шерлок.
– А я думала, что ты не любишь лжецов, Джей Ти. Я думала, что твоя извращенная мораль не воспринимает такого поведения.
– Я старею, Марион, – пожал плечами десантник. – Этот мир становится все более недружелюбным.
Он обернулся и посмотрел на женщину, которую они обсуждали – ее плечи были укрыты старыми полотенцами, а глаза закрыты, пока ее волосы подвергались обработке. Он вдруг вспомнил, как она колотила его в грудь крохотными кулачками, которые сейчас лежали на подлокотниках кресла.
Она была красива, горда и имела цель в жизни.
Она стреляла в своего мужа, который хотел убить ее бейсбольной битой.
– Я знаю, что она такое, – сказал Джей Ти. – Ты можешь помочь мне, Марион.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила та после длинной, длинной паузы.
– Я хочу сказать, что, конечно, она врет и что, конечно, Анджела – это не ее настоящее имя. Обычно я не обратил бы на такое внимание – это мешает бизнесу. Но сейчас я хочу знать. Я хочу знать, кто она такая, кто такой ее муж и что, черт побери, он натворил.
– Ты в этом уверен?
– Да.
– Серьезно?
– Да.
– Я уже начала.
– Что?
– Я сняла отпечатки ее пальцев, – спокойно объяснила Марион. – Послала, чтобы их пробили по национальной базе данных. Прошло уже двадцать четыре часа, так что в любой момент мне могут позвонить и рассказать, кто она такая.
Джей Ти несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот. Он хотел было разозлиться, но это ему не удалось. Разве когда он соглашался, чтобы его сестрица пожила у него, он тайно не ожидал чего-то подобного? От своей гордой и амбициозной Марион?
И ему очень хотелось узнать ответ.
– Ты расскажешь мне то, что узнаешь, – тихо приказал он. – И больше никому. Если она что-нибудь натворила, если она в беде, ты, Марион, не станешь…
– Как же, держи карман шире. Не забывай, что я сотрудник ФБР…
– Нет! Ты моя сестра. И сюда ты приехала как моя сестра, и я сам хочу, чтобы ты ею и оставалась. Еще пять дней, Марион. Разве я так уж о многом прошу? Побудь моей сестрой эти пять дней. Я вот, например, хочу побыть твоим братом. И постараюсь тебя не огорчать.
Она была ошарашена и молчала. Джей Ти это чувствовал. Наконец-то ее непроницаемый панцирь дал трещину.
– Ну, хорошо, – ответила Марион, и было видно, что она, так же как и он, шокирована своим ответом. – Я расскажу тебе все, что узнаю. Тогда это будет уже твоя проблема. И у тебя будет пять дней на ее решение.
– Спасибо. Честное слово, я тебе очень благодарен.
Дверь отъехала в сторону, и на патио появилась Анджела, выглядящая очень уверенно. Ее волосы вымыли и высушили, хотя на кончиках они все еще выглядели влажными. Она провела рукой по коротким прядям, а затем сложила руки перед собой.
– Ну? И что вы скажете?
Она выглядела красавицей. Заходящее солнце освещало насыщенный каштановый цвет ее волос, и они горели изнутри. Лицо ее было бледно, а глаза бездонны. Джей Ти подумал, что она совсем не похожа на ту женщину, которою он видел несколько часов назад.
И это его расстроило.
– Тебе идет, – произнес он.
– Именно этого и ждут от маскировки. Она должна идти, правильно?
– А ты быстро учишься.
– Точно, – прозвучал ее уверенный ответ. – Поэтому не волнуйся обо мне и не обращай внимания на мои вспышки, Джей Ти. Я стану сильной. И научусь стрелять из пистолета.
– Ты пожалеешь, Джей Ти, – чуть слышно пробормотала Марион, покачав головой. – Сильно пожалеешь.
Обед на патио прошел в молчании. Диллон приготовил рыбу-меч на гриле. Анджела и Марион съели ее без всяких комментариев. Проглотив последний кусок, Анджела встала, собрала грязную посуду и скрылась на кухне.
Марион закурила. Джей Ти смотрел на звезды и мечтал о том, чтобы промочить горло. Он чувствовал капельки пота на губах, плечах и руках. Он пытался убедить себя, что это все от жары, но знал, что лжет сам себе. Ему хотелось пива. Он смотрел на Марион и чувствовал себя как странник в пустыне, у которого кончилась вода.
Второе дыхание, повторял он сам себе. Поймай второе дыхание.
Звонок телефона прервал его мантры. Марион быстро взглянула на него и встала, чтобы ответить на звонок. Теперь он остался один, в компании кузнечиков, и никак не мог отвести глаз от ее бутылки.
Один глоток. Ну, может быть, два.
Ты дал слово.
Боже, но ведь это же просто пиво. Что такого ужасного в том, что мужчина выпьет пива? В любом случае не стоит слушаться женщин. Ни к чему хорошему это не приведет.
Ты не должен превращаться в алкоголика.
Пиво после обеда – это не алкоголизм, это просто пиво после обеда. Наслаждение. Всего одно. Когда я служил, я пил постоянно. Все так делали. И что, мы не выполняли поставленные задачи? Конечно, выполняли. Это просто уменьшает стресс… Боже, как я хочу расслабиться.
Второе дыхание.
Пошел к черту, Джей Ти. Ты сам знаешь, что ты врун и второго дыхания не существует. Оно появляется только в бою, когда воздух полон винтовочными пулями, а вены готовы разорваться от избытка адреналина. Человек успокаивается и становится сосредоточенным только тогда, когда кто-то пытается его убить. Это настоящее извращение.
Его рука сама собой вытянулась, пальцы обхватили прохладную, влажную бутылку.
Одному Богу ведомо, как он хочет пить. Пальцы дрожали. Пить, пить, пить.
Дверь отодвинулась, и Джей Ти вздрогнул от испуга, виновато засунув руку под бедро.
В свете кухонных ламп стояла Марион. Глядя на нее, он вспомнил совсем другую картинку: сестра, в длинной белой ночнушке, стоит в ногах его кровати. Ее светлые волосы падают ей на плечи, а руки сложены впереди. Марион умоляет его спасти ее, в то время как Полковник колотит в дверь и требует, чтобы его впустили.
Джей Ти судорожно ищет, куда бы спрятать сестру. Полковник сносит дверь с петель…
Джей Ти прикусил свою нижнюю губу, чтобы прогнать эти воспоминания.
Марион сделала несколько шагов вперед. В свете ламп медленно проявилось ее лицо. Она была необычно бледна.
– Анджелы в кухне нет, – прошептала она. – Ее вообще нет в доме.
Джей Ти тупо кивнул.
– Мне звонили из информационного отдела. Я знаю, кто она, Джей Ти. И Бог меня простит, но, кажется, я здесь прокололась. Очень, очень сильно прокололась.
