Глава 10
— Стало быть, вы утверждаете, что на вашего друга было совершено покушение с использованием тёмной магии?
Тон Райана был исполнен скептицизма.
Нищий — в тёплой, но оборванной одежде, с нечёсаными волосами и неровной бородой — энергично закивал.
— Точно с использованием! — подтвердил он. — Не могло тут без магии обойтись.
Райан тяжко вздохнул и брезгливо покосился на груду грязного, подгнивающего тряпья, которая, видимо, использовалась здесь вместо кушетки. Сам сержант предпочёл в качестве сиденья перевёрнутый вверх дном ящик. Я же устроилась на ступеньке, ведущей к заколоченной двери. Поскольку ступеней было всего две, сидеть приходилось низко, поджав ноги.
— Значит, вы говорите, ваш друг уснул, и вы долго не могли его добудиться? — подключилась к беседе я.
— Именно так, госпожа, точно так всё и было, — радостно закивал нищий. — Толкал, тормошил, уж и по щекам хлестал, а он спит — и всё, не шелохнётся. Будто и не здесь он вовсе, а на другом свете. Но только дышит, а стало быть, живой.
— И долго он так проспал? — спросила я.
— Как с вечера лёг, так до середины следующего дня и проспал, — ответил нищий. Проснулся часа через два после полудня, солнце уже опускаться начинало.
Мы с Райаном мрачно переглянулись.
— А может быть, он просто выпил что-нибудь крепкое? — высказала предположение я. — Ну, нашёл где-нибудь бутылку, или отдал ему кто-нибудь. Выпил всё одним махом. Вот и спал потом беспробудным сном. Такое ведь не редкость.
И я умоляюще уставилась на собеседника, надеясь, что он примет такое, весьма разумное, объяснение.
Но тот упрямо покачал головой.
— Не может этого быть, — заявил он. — Томми вообще почти не пьёт. И уж тем более со мной бы поделился. Да и не было пустой бутылки поблизости.
— Ну, а может, он тогда заболел? — внёс другое предположение Райан. — Простудился или вирус какой-нибудь подхватил. Вот и спал долго. Организм требовал.
Нищий немного посидел, в задумчивости водя указательным пальцем по подбородку.
— Нет, — решительно сказал он наконец. — Не был он болен. Жара не было. Дышал ровно. С вечера ни на что не жаловался, как проснулся, тоже всё хорошо вроде как. Не понял даже, чем я недоволен. А ведь я как разнервничался! Зовёшь — зовёшь, а человека будто нет здесь, да и всё тут! Испугался я. Мы с Томми вот уже два года как неразлучны. Вместе лямку тянем. Нет, господа стражи, это точно было колдовство, и тёмное! Светлым такое не под силу.
— Господин Тобиас! — Вежливость я соблюдала всегда, мне зависимости от статуса свидетеля. — Ну, как вы сами полагаете, зачем было тёмному магу углублять сон вашего друга? Какой ему от этого мог быть прок?
— Этого я не ведаю, — глядя в землю, признался нищий. — Мало ли, кто их, тёмных магов, разберёт? Может, убить Томми хотел. Может, силу его выпить.
Я нетерпеливо покачала головой и перевела взгляд на Райана. Не хватало ещё услышать версию о том, что тёмный маг собирался съесть печень нищего или выпить его кровь.
— Чего он хотел, не ведаю, — упрямо продолжал гнуть свою линию Тобиас, — но сном Томми спал необычным, это точно знаю. Вот вы бы и проверили, господа стражи, что этот маг с моим другом сделал!
Теперь его тон стал просительным.
Я полуотвернулась, многозначительно глядя на Райана. Перед мысленным взором предстала чудная картинка: приводим мы нищего в лабораторию к Флаю и заявляем: 'Он слишком долго спал, проверь, не злоумышляют ли против него тёмные маги'. Думаю, Флай нас после этого целый год на порог лаборатории не пустит.
— Послушайте, господин Тобиас, ну ведь нет состава преступления! — поддержал меня Райан. — Ну, спал человек, ну, долго, ну, крепко…
— То есть как это нет?! — всполошился нищий. — Ненормально это — если человек ото сна очнуться не может. Да ещё чуть ли не целые сутки.
— А почему ваш друг сам не обратился к стражам? — поинтересовалась я.
— Так это… — Тобиас отвёл глаза, будто что-то в ответе его смущало, а потом признался: — Недолюбливает он нашу стражу.
— Что так? — тут же проявил любопытство Райан.
— Так в тюрьме он сидел десять месяцев, — сообщил Тобиас. — С тех пор и нищенствует. Сами посудите, как ему после этого нашу власть любить? А только свой срок он честно отсидел и перед законом ныне чист, — поспешил добавить он. — И, следовательно, закон обязан его оберегать, так же, как любого другого подданного! А как он к кому в мыслях своих относится — это на закон не влияет!
Он высоко поднял голову и даже вытянул вверх указательный перст, подчёркивая значимость своих рассуждений. Но вскоре плечи его опустились, спина округлилась, и теперь он уже не доказывал, а просто просил:
— Разберитесь, что с ним произошло, а, господа стражи?
Мы с Райаном вновь обменялись взглядами. Вид у нас был в равной степени несчастный. Ну, и за что нам, спрашивается, всё это? В то, что нищий по имени Томми в ту ночь не напился, а зачем-то понадобился неизвестному тёмному магу, верилось с трудом. Ни одного убедительного аргумента в пользу открытия дела по нашему профилю нет. Даже официальной — да хоть бы и неофициальной! — жалобы со стороны пострадавшего либо его близкого родственника — и то нет! Уилфорт за такое дело по головке точно не погладит. Флай — тем более. А у нас и так дел невпроворот. Помимо обычной загруженности ещё и улицы заставили патрулировать. А всё потому, что в скором времени в Тель — Рей приезжает важная шишка, лорд Вайрас Тибелл. Третье или четвёртое лицо в королевстве. Вот и подняли на уши всю городскую стражу, включая нас, хотя, казалось бы, к нашему узкому профилю событие особого отношения не имеет.
И всё-таки отказывать человеку, настолько убеждённому в своей правоте, не хотелось. Не в наших привычках игнорировать жалобы только потому, что высказаны они нищим, а не лордом.
— Когда всё это произошло? — спросила у Тобиаса я.
Спросила, а внутренне застонала, ибо сама поняла, что сдалась.
— Неделю назад, — обрадованно ответил тот.
Обрадованно, поскольку понял то же, что и я.
— Неделю назад? — переспросил Райан. — Но это очень долгий срок.
Я согласилась. Флай уже точно ничего не определит.
— Он не хотел к стражам обращаться, — извиняющимся тоном объяснил Тобиас.
— А теперь поздновато, — проворчал Райан. — Даже если на него и воздействовали, теперь слишком сложно будет это проверить.
— Если вам надо, я знаю ещё один такой случай, там дело было два дня тому, — неожиданно подал голос другой нищий.
Этот мужчина — лет пятидесяти, с седеющей бородой — сидел ярдах в десяти от нас и, видимо, уже давно внимательно прислушивался к разговору.
— Ещё один? — тут же повернулся к нему Райан.
— Ага, — подтвердил тот. — Герда рассказывала.
— Герда? — нахмурилась я.
— Одна добрая женщина, из храма, — пояснил Тобиас. — Она еду бездомным разносит, зимой одеяла и тёплую одежду, вообще помогает всячески.
— Вот — вот, — подключился второй нищий. — Как раз два дня тому она Долговязому Биллу супу принесла, а он спит. День на дворе, а он дрыхнет, и хоть кнутом секи, не просыпается. Она у его соседей спросила, давно ли, а те говорят — с прошлой ночи.
— А сейчас с ним что? — спросила я. — Проснулся?
— Проснулся, куда же он денется, — пожал плечами нищий. — Или нет… — Он почесал затылок. — Да не, точно проснулся, я его вчера на базаре видел.
Что ж, раз нищий был не один, а двое, тут уже есть с чем работать. Когда история повторяется, это как правило происходит не случайно.
— И где его можно найти, этого Билла? — поинтересовался Райан.
Нищий снова почесал маковку.
— Да трудно сказать, — протянул он. — Билли в разных местах сидит.
— Если хотите, вы с Гердой можете поговорить, — посоветовал Тобиас. — Она в это время всегда в храме молится. Она и рассказать вам сможет больше. Билл-то что, он ведь спал, ничего и не помнит.
Райан вопросительно на меня посмотрел, я пожала плечами. Раз уж мы занялись этой жалобой, поговорить с самим Биллом придётся. Но начать можно и с Герды.
Найти Герду в центральном городском храме действительно не составило труда. Эта невысокая, но энергичная женщина в закрытом светлом платье и платке, оставляющем открытой лишь падающую на лоб чёлку, действительно занималась благотворительностью. Это занятие с ней делили ещё несколько женщин. Собирались они именно здесь, однако служители храма, хоть и поощряли такое богоугодное дело, официального участия в нём не принимали. Это была личная инициатива прихожанок.
Поняв, что именно мы расследуем, Герда говорила с нами охотно, однако новой информации почти не дала. О том, как она принесла нищему еды и не смогла его добудиться, мы уже знали. Единственное что, теперь мы получили подробную информацию, где именно этого самого нищего, Долговязого Билла, можно повстречать. Плюс достаточно подробное описание его внешности.
Прямо из храма направились на базарную площадь: именно там Билл обычно разживался милостыней в это время суток. Нашли его быстро: рост, нашедший своё отражение в прозвище, сам по себе служил неплохой приметой. Однако, в отличие от ситуации с Гердой, тут разговор не клеился. Нищий ни в какую не желал сотрудничать, упорно делая вид, будто вообще не понимает, что нам от него надо.
— Это правда, что два дня назад вы спали настолько крепко, что вас не могли разбудить до середины дня? — с видимым трудом стараясь проявлять терпеливость, в очередной раз вопрошал Райан.
— Спал, не спал, страже-то какое до этого дело? — возмущался тот. — Подумаешь, выспался человек единственный раз в жизни. Неужто вам жалко?
— Жалко, — подтвердил Райан. — Мы с сержантом, вон, не припомним, когда в последний раз высыпались. Хотим выяснить, в чём секрет. Послушайте, я серьёзно вас спрашиваю! — перестал хохмить он. — Речь, возможно, идёт об уголовном преступлении. Существует вероятность, что кто-то без спросу воздействовал на ваш сон. Вас самого это не настораживает? Почему вы не желаете с нами сотрудничать?
— С вами? Сотрудничать? — мрачно переспросил Билл. — Да потому что я знаю, чего от вас можно ожидать. Вон брата моего в тюрьму ни за что посадили.
Мы с Райаном резко переглянулись.
— В тюрьму? — повторила я вслух.
— Да, в тюрьму, — огрызнулся нищий.
— А не подскажете, за что?
Тот гордо распрямил плечи и с вызовом произнёс:
— За ограбление. А только он никакого ограбления не совершал. Понадобилось вашим на кого-нибудь всех собак свалить, а на кого же ещё, как на бедняков? У них-то небось ни связей, ни денег, чтобы откупиться, нету. И адвоката хорошего не нанять.
Я подняла глаза к нему, задумчиво провожая взглядом подгоняемое ветром облако. Значит, тюрьма. Тот, первый, нищий, сидел в тюрьме. У этого там оказался брат. Простое совпадение? В конце концов, нищенствуют люди из неблагополучных семей, и преступления нередко совершают они же… Но что-то, быть может, та самая интуиция, подсказывало: это не случайность.
— Ваш брат до сих пор в тюрьме? — осведомилась я.
— Неделю как вышел, — пробурчал Билл, подчёркнуто не желавший продолжать разговор.
— После продолжительно срока? — не прекращала расспросы я.
— Год, — последовал лаконичный ответ.
Я ещё немного подумала и решила спросить:
— Простите, а сами вы в тюрьме не сидели?
Нищий дёрнулся, как от удара, вскочил на ноги (до сих пор он беседовал с нами сидя) и попятился. Видимо, воспринял мой вопрос как угрозу. Зря. Я просто собирала информацию.
— Нет, не сидел, — ответил он, встревоженно переводя взгляд с меня на Райана. — Я ничего такого не сделал. Ну, не знаю я, что вам сказать. Да, спал, да, долго. Ну, и что с того? Может, устал в тот день сильно, может, простудился. Может, место уютное нашёл. Мало ли что бывает.
— А что вам тогда снилось, не помните? — воспользовался внезапной сговорчивостью нищего Райан. — Может быть, что-то необычное? Не как всегда? Кошмар, например? Или просто особенно яркое сновидение?
Билл помолчал, хмуря брови, потом покачал головой.
— Не помню, — ответил он, и, насколько я могла судить, честно. — Странно кстати, — добавил он затем, ещё немного подумав. — Обычно я сны запоминаю. Почти каждое утро хоть что-нибудь, да вспомню. Потом подробности забываю, но не так, чтобы уж совсем. А тут — ничего.
Мы с Райаном в очередной раз за сегодня обменялись многозначительными взглядами. Это было уже кое-что.
Старые ходики, криво висящие на стене в нашем кабинете, показывали половину пятого. Это могло означать две вещи. Либо время действительно четыре тридцать, либо часы остановились. Как это периодически случалось, хитро притворялись, будто продолжают ходить (маятник раскачивался, стрелки дёргались), но сами если 'меняли показания', то лишь самую малость. Словом, либо сейчас была половина пятого, либо нет.
— Ну как? — оживлённо спросила я, разворачиваясь навстречу вошедшему Райану. — Что Флай?
— Проверил этого Билла, как тот ни упирался, — сообщил приятель.
— И?
— Было воздействие, было, — со смешанными чувствами отозвался Райан.
— Что-нибудь ещё?
Сержант помотал головой.
— Ничего конкретного. Воздействие было. Тёмная магия — да. Задействована зона мозга, ответственная за сон. Но для чего это было сделано? Какое ещё воздействие могло сопутствовать? Пойди угадай.
Я вздохнула. Что правда, то правда. Возможности человеческого мозга огромны и разнообразны. Точно определить зону воздействия можно лишь в трёх случаях: когда заранее знаешь, что искать и соответственно какие участки исследовать; когда засекаешь воздействие в момент его совершения при помощи 'зеркала'; и — по чистой случайности. В данном случае мы знали, что был задействован сон, и Флаю удалось это подтвердить. Но вот зачем это было нужно?
— Ладно, давай пойдём по другому пути, — предложила я, видя, что Райан занял своё место и готов к диалогу. — Мы знаем о двух случаях. Что их объединяет, кроме симптомов?
— Оба нищие, — принялся перечислять Райан. — Следовательно, в обоих случаях обнаружение воздействия и тем более обращение к стражам было не слишком вероятным.
Я быстро водила пером по бумаге, привычно записывая основные пункты.
— Верно. А ещё тюрьма, — добавила я.
— Тюрьма, — глядя в стол, подтвердил Райан. — Вопрос, что мы можем из этого извлечь.
— Возможно, они сидели вместе и как-то повязаны с тех пор, — предположила я. — Либо вязались во что-нибудь уже тогда, либо встретились после отсидки. Заметь, второй вышел на свободу совсем недавно. Мог отыскать первого. Кстати на первого воздействовали именно тогда, когда брат этого Билла освободился.
— Верно, но вряд ли это был он, — заметил Райан. — Не забывай, что он и сам подвергся такому же воздействию.
— Если только это не для отвода глаз, — пробормотала я. — С другой стороны, насколько нам известно, он светлый. А эликсир, позволяющий светлым применять тёмную магию, ему не по карману. К тому же та лавка закрылась, и другая на её месте в городе так и не появилась. За этим Уилфорт следит очень внимательно. В общем, пожалуй, я с тобой соглашусь: скорее всего, тут действует кто-то третий.
— Тёмный маг, предположительно знакомый с обоими, — подхватил Райан. — Возможно, познакомившийся с ними в тюрьме. Впрочем, знакомство может оказаться и заочным. Слишком много вопросов, — поморщился он.
— Надо искать ответы. — Я решила не впадать в пессимизм. — Мы знаем, что брат Билла сидел в Сортонской крепости. Надо выяснить, где сидел Томми. Кроме того, они могли повстречаться и до суда, в одной из участковых тюрем. Надо сверить места пребывания и сроки. А заодно поискать, не было ли других пострадавших.
— Тебе есть кого поспрашивать? — уточнил Райан.
— Думаю, да.
— Хорошо, я тогда подниму архивы.
Я продолжила сосредоточенно делать записи, перечисляя различные варианты возможной связи между Томми и братом Билла. Райан тоже сидел у себя за столом; чем именно он занимался, я не следила. В дверь один раз стукнули, и в комнату ввалился Донк, парень из отдела технологий. Именно он и его коллеги обычно оснащали нас предметами первой необходимости, от арбалетов до несгораемых свечей. В данный момент он держал в руках большую коробку, из чего я заключила, что нас собираются порадовать очередной техникой.
— Вот, получайте! — добродушно заявил Донк, водрузив ящик на свободный стол — то есть на стол Райана.
И начал дразняще неспешно раскрывать коробку.
— А что это? — не выдержала я, хоть и понимала, что свинтус специально напрашивается на проявление интереса.
Донк ещё немного выдержал торжественную паузу, извлекая из коробки замотанное в плотную коричневую бумагу нечто.
— Эхофоны, — наконец-то объявил он, извлекая на свет первый из вышеозначенных предметов.
— Эхофоны? — удивился Райан.
— Эхофоны? — эхом повторила я.
— Они самые, — важно подтвердил Донк. — Три штуки, по одному на каждого служащего отдела.
Он протянул мне аппарат, немного напоминающий металлическую двустороннюю ложку на длинной ручке. Верхняя сторона предназначалась для того, чтобы слушать, нижняя — чтобы говорить. Я, не особо скрывая восторга, принялась вертеть аппарат в руках. Донк занялся разматыванием второго.
— Использовать аккуратно, — продолжал важничать он. — Не терять, не ломать. Применением в личных целях не злоупотреблять.
— А если во время операции сломается? — возмутился Райан.
— Если во время операции, тогда заменим, — соизволил согласиться Донк. — Но только после предъявления убедительных доказательств. И бумажек много придётся написать, даже не сомневайтесь. А то знаю я вас, начнёте швырять аппаратуру куда ни попадя, а то и в чай по ошибку опустите, сахар перемешать. А мы потом меняй. А за эхофоны, между прочим, казённые деньги плачены, и немалые. И то, скажите спасибо своему начальнику отдела. Если бы не он, ещё лет сто бы нам такую технику не внедрили.
Опешив от этой новости, я даже перестала рассматривать свежеполученный трофей.
— Это что, дело рук Уилфорта? — спросил за меня Райан.
— А то! — хмыкнул Донк. И, понизив голос, пояснил: — Уилфорт устроил совещание, с Дедушкой и остальной верхушкой, и там заявил, что недопустимо в наше время держать стражей без средств магической связи. Что эхофоны для стражи — не роскошь, а необходимость, и что с их появлением раскрываемость сразу пойдёт в гору. Рассказывают, что возражали ему чуть ли не все, а он даже бровью не повёл, знай, гнёт свою линию. Дедушка — тот вроде с ним как раз согласился, но говорит: посудите сами, откуда мы средства-то возьмём? Не так уж много нам, тель — рейским участкам, из столицы выделяют, а эхофоны — штука дорогая.
— И что? — зачарованно спросила я.
Донк сделал загадочное лицо.
— А то, что никто не знает, как, а только Уилфорт финансирование из самой столицы выбил! — просветил нас он. И, уже совсем не загадочно, продолжил: — Так что вот, пользуйтесь. Здесь аппарат для вашего третьего, а вот всякие причиндалы. Расписаться только не забудьте.
И он протянул нам стандартный для таких случаев бланк.
— И за третьего своего распишитесь, как его там, — добавил Донк после того, как я, оставив свою подпись, передала перо Райану. — Не положено, конечно, но так уж и быть, сойдёт. А то мне ещё в кучу мест надо, нет времени каждого отсутствующего дожидаться. Вот распределим эхофоны — тогда будет проще. Любого всегда можно будет на место вызвать.
— А сколько эхофонов раздают? — полюбопытствовала я. — Кому они полагаются?
— Ох, много! — напустив на себя страдальческий вид, сообщил Донк. — Каждому следователю, большинству секретарей, из патрульных — тем так, чтобы в каждом отряде было по два аппарата. Короче, всё серьёзно. Ну, я пошёл, а вы тут разбирайтесь. Возникнут вопросы — приходите ко мне в лабораторию. Только не сегодня, сегодня я явно до ночи бегать буду.
И он ушёл. Я же отчего-то даже не думала разглядывать эхофон, который крепко сжимала в руке. Вместо этого невидящим взглядом смотрела на дверь, за которой исчез Донк. И даже не осознавала, что на моих губах сама собой расцвела широкая улыбка, до тех пор, пока Райан не спросил:
— Ну, и что у тебя с Уилфортом?
Только теперь я осознала, что сержант развернул стул и передвинул его поближе ко мне. И теперь сидел лицом к спинке, положив на неё руки, и глядел на меня с улыбкой. Не издевательской и даже не насмешливой, скорее доброй, и с дружеской нежностью во взгляде. По моим наблюдениям так могут смотреть на женщину исключительно дамские угодники, которые испытывают лично к ней сугубо дружеские чувства.
Именно благодаря этому взгляду ругаться или возмущаться не захотелось.
— Ну, что у меня может быть с Уилфортом? — поморщившись, вздохнула я.
— Не знаю, — протянул Райан, подчёркнуто 'не поняв' мой намёк. — Могу только сказать, что у тебя глаза в последнее время блестят, как не блестели, даже когда ты встречалась с этим твоим Гномом.
Я посмотрела на него исподлобья. Гирольд Каном, так звали моего последнего парня, с которым я встречалась уже во время службы в городской страже. Райан, с которым мы уже тогда были в приятельских отношениях, естественно, был с моим молодым человеком знаком. Почему-то недолюбливал его с самого начала, и за глаза прозвал Гномом, по созвучию с именем.
— Ладно — ладно, — правильно оценил мой взгляд Райан и выставил руки ладонями вперёд, ради такого дела отпустив спинку стула. — О бывших либо хорошо, либо ничего, согласен.
Я прыснула, услышав такую формулировку. Смысл казался мне более чем сомнительным. Однако же сам Райан, пожалуй, придерживался в отношении своих многочисленных девиц именно такого принципа. Быть может, тут срабатывает какая-то хитрая разница между мужчинами и женщинами, кто знает?
— Так что у тебя с Уилфортом? — повторил свой вопрос Райан.
Я снова вздохнула, устремив на него укоризненный взгляд. Что у меня было с Уилфортом? И как тут можно ответить? В сущности ничего. Всего лишь один поход в лучшую ресторацию страны. Один букет цветов, стоящих больше, чем два моих жалованья. Один поцелуй и одна звонкая пощёчина. Но первое можно списать на нежелание Уилфорта обедать в участковой столовой, второе — на благодарность, а третье — на оказание скорой медицинской помощи. Не считая, конечно, пощёчины, но, впрочем, пожалуй, и её можно подвести под медицинскую необходимость.
— Посуди сам. — Я опёрлась локтями о столешницу и приложила руки к вискам. — Что между нами может быть общего? Он — светлый, я — тёмная. Запросто может оказаться, что его далёкие предки сжигали моих на костре. Он — аристократ, да ещё и, как ты правильно заметил, из высших. Я — простолюдинка, почти из деревни. Он поедает куриные ножки ножом и вилкой. Я пью коньяк из горла в компании сомнительных личностей, дабы обзавестись нужными связями. Он не понимает, почему стражи не могут использовать при поимке афериста такое элементарное средство, как эхофон. Я же чуть ли не целый год коплю себе на фунт вишни. А ты спрашиваешь 'Что у вас с Уилфортом?'. Да ничего, конечно!
Странно, но на Райана мои слова особого впечатления не произвели.
— Это всё мелочи, — пожал он плечами. И, предвидя моё возмущение, поспешил объяснить по пунктам: — Тёмная и светлый — это вообще давно уже предрассудки. В наше время такие вещи мало кого по — настоящему тревожат. А уж если брать Уилфорта, то у него в жилах и вовсе течёт тёмная кровь. Не забывай, что Александр Уилфорт женился на тёмной шпионке в те времена, когда о подобном браке никто и вправду помыслить не мог.
— Ты знаешь, что он — потомок того самого Уилфорта? — удивилась я.
— Знаю, — кивнул Райан. — Я же всё-таки следователь. Мне стало любопытно, и я навёл справки.
— И что ещё ты узнал? — жадно спросила я.
Вроде бы и понимала, что собирать о человеке информацию вот так, исподтишка, в каком-то смысле нехорошо, но любопытство было сильнее.
— Не слишком много, — признался сержант. — Он действительно потомок Александра Уилфорта, высший аристократ, был вхож в королевский дворец и вращался в самых высоких кругах. Лично с королём тоже встречался неоднократно. Занимался расследованиями, так что можно сказать, что здесь он служит по своему профилю, хотя дела там, конечно, были другого уровня.
— А почему он уехал из столицы? — спросила я.
— Непонятно, — откликнулся Райан. — Похоже, причины тщательно скрываются, как и все подробности этой истории. Могу только сказать, что, судя по слухам, он провалил какое-то дело. И почти сразу после этого покинул дворец.
Я задумалась. Сурово. У нас тоже бывает так, что страж провалит дело, и по головке его за это никто не погладит. Но уволят в только по — настоящему вопиющем случае. И уж точно не изгонят из города.
— Итак, вернёмся к нашему разговору, — услышала я бодрый голос Райана. Пришлось отложить на время собственные размышления. — Вопрос масти отпадает. Что было дальше? Социальный статус. Аристократ и простолюдинка. Согласен, это серьёзнее. Но давай сформулируем точнее. Опальный аристократ, служащий в городской страже в ранге капитана. И умная, начитанная, прости за слово, 'качественная' простолюдинка, сумевшая получить достойную профессию и продвинуться по службе, и приносящая ощутимую пользу обществу. Не вижу тут никакой пропасти. Классовые различия в наше время вообще не так уж незыблемы. Не забывай, что теоретически простолюдинка вроде тебя вполне может пробиться в аристократию, и даже в высшую.
— Теоретически, — фыркнула я.
— На практике случаи тоже бывали, — не согласился Райан. — Так, что там ещё остаётся?… Ах да, куриная ножка! Вот тут ты совершенно права, — с деланно горьким видом покивал он. — Это действительно непреодолимый барьер. То, что он ест куриные ножки ножом и вилкой, совершенно недопустимо. Такую пропасть трудно преодолеть. Знаешь, а поставь ему условие. Я бы даже сказал, ультиматум. Пока он не научится есть куриные ножки руками и вытирать жирные пальцы о скатерть, пусть даже не смотрит в твою сторону!
— Я не вытираю пальцы о скатерть! — запротестовала я, смеясь.
— А он должен! — неумолимо отчеканил Райан. — Можешь со мной не согласиться, но я считаю, что куриная ножка не должна стоять между влюблёнными. Целая курица — ещё куда ни шло, но никак не одна ножка.
Смех заставил отступить поселившийся в душе холод. Расхохотавшись, я потянулась к Райану, и тот, встав со стула, подошёл и нежно меня обнял.
— Всё будет хорошо, девочка, — мягко сказал он, гладя меня по голове.
И, естественно, ни один из нас не обратил внимания на то, как дверь распахнулась. А когда мы это заметили, было поздно. Стоявший на пороге Уилфорт, сложив руки на груди, сверлил нас гневным взглядом.
Естественно, мы сразу же отстранились друг от друга, но это уже роли не играло. Возможно, даже, наоборот, работало против нас.
— Позволю себе напомнить вам, господа, что вы находитесь в рабочем кабинете, — ледяным тоном просветил нас начальник отдела. — Из этого следует, что любые нерабочие отношения должны оставаться за дверью! Надеюсь, я выразился предельно понятно? — зло осведомился он, а взгляд при этом оставался ледяным.
Не знаю, как Райан (в его сторону я старалась не смотреть), но я кивнула. Уилфорт развернулся на каблуках жокейских сапог и вышел вон, хлопнув дверью.
Я осталась сидеть неподвижно. Сердце бешено колотилось. Разум боролся с иррациональным желанием выбежать вслед за Уилфортом и объяснить, что здесь происходило совершенно не то, что он подумал, что никаких неуставных отношений у нас с сержантом Лейкоффом нет, и мы просто разговаривали, но… Ведь это было бы как-то глупо. Я стремилась оправдаться, но в чём? Я не совершила поступка, который нуждался бы в оправдании. Хотела помириться с Уилфортом? Да мы вроде бы как и не ссорились. Подумаешь, начальник указал подчинённым на неправильное поведение. Нормальное дело. Я хотела его успокоить? А кто, собственно, сказал, что он не спокоен? Я хотела успокоиться сама? Но это и вовсе мои личные проблемы. Причём же тут Уилфорт?
— За ним не ходи, — вторя моим мыслям, посоветовал Райан. — Начнёшь оправдываться — это только убедит его в том, что он прав. Я знаю, сам мужчина.
Я в знак согласия придвинула к себе очередную пачку листов.
— Так, говоришь, светлый и тёмная, аристократ и простолюдинка…
— Начальник и подчинённая, — дополнила список я.
— Ну да, ну да, — как-то ехидно подхватил Райан. — И ничего между вами нет и быть не может… Куриные ножки и всё такое… Вопрос остаётся только один: каковы мои шансы — из-за того, что между вами ничего нет и не может быть, — в ближайшее время потерять работу?
Говорил он полушутя и уж точно без претензий. Однако, как в скором времени выяснилось, его шансы потерять работу оказались куда выше, чем мы могли на тот момент предположить.
Отодвинув в сторону так и нетронутый лист бумаги, я вышла из кабинета, дабы немного проветриться и разобраться в собственных эмоциях. Проще говоря, успокоиться. Ноне успела пройти и десятка шагов, как обнаружила в конце коридора плачущую Литану. Литана, которой в прошлом месяце исполнилось двадцать, года полтора проработала секретарём в отделе заявлений, а недавно её, кажется, повысили и перевели в другой отдел. И вот сейчас она стояла, повернувшись лицом к окну, и всхлипывала, а слёзы, которые девушка уже никак не могла удержать, градом катились из глаз.
— Литана, что случилось? — спросила я, подходя поближе.
Девушка на миг подняла на меня заплаканные глаза и, зарыдав ещё сильнее (как часто бывает в момент проявления сочувствия), замахала руками и снова отвернулась к окну. Это молчаливое 'Не обращай внимания' на меня, разумеется, не подействовало. Остановившись рядом с Литаной, я положила руку ей на плечо и ещё раз спросила:
— Что произошло?
Та только всхлипнула ещё громче.
— Пойдём со мной. — Я решительно взяла её за руку, без труда подавляя слабое сопротивление. — Идём, выпьешь воды, посидишь, успокоишься. Не захочешь рассказывать — не будешь.
Райан всё ещё сидел в кабинете. Увидев нас, вскочил и пододвинул Литане стул. Та отчаянно пыталась совладать со слезами, но пока безуспешно. я подошла шкафчику, в котором хранились стаканы и напитки.
— Тебе воды или чаю?
Я сочла, что кофе — напитое неуспокоительный, и предлагать не стала.
— Воды, — не без труда выговорила Литана.
Я принесла полный стакан и вложила ей в руку. Райан уже сидел рядом, но в личное пространство не вторгался. Я последовала его примеру.
Девушка пила медленными глотками. Похоже, вода действительно помогла ей успокоиться. Слёзы ещё катились из глаз, но не таким потоком, а дыхание стало менее судорожным.
— Кто тебя обидел?
Голос Райана прозвучал неожиданно глухо.
Пару секунд Литана молчала, а потом, вытерев мокрые глаза, едва слышно сказала:
— Майор Каронд.
Мы с Райаном переглянулись. Майор Каронд служил в нашем участке, курировал несколько отделов, к каковым, впрочем, магические отношения не имели.
Литана стала объяснять, через силу выдавливая из себя слова. При этом с каждым словом она опускала голову всё ниже.
— Недавно меня перевели к нему секретарём. Сначала я обрадовалась. Хорошая должность, жалованье выше. Позавчера начала работать. А сегодня он закрыл дверь кабинета и сказал… — она судорожно сглотнула, но взяла себя в руки и продолжила: — …сказал, что в мои обязанности будут входить не только бумажки, но и…
В продолжении в общем-то не было необходимости.
— Постель, — зло закончил за неё Райан.
— Даже не постель. — Литана криво усмехнулась, смахивая с красных глаз последние слезинки. — Скорее рабочий стол.
— Ублюдок, — пробормотала я.
— Он с тобой что-то сделал?
Я смотрела на Райана и не узнавала. Нет, поступок Каронда возмутил меня и саму, но реакция приятеля, кажется, выходила за рамки обычного сопереживания.
Литана помотала головой.
— Сказал, чтобы я хорошенько всё обдумала, — вновь криво усмехнулась она. — И что если не соглашусь, моментально вылечу из участка. С такими 'рекомендациями', после которых меня даже улицы подметать не возьмут.
— Вот ведь мерзавец, — процедил сквозь зубы Райан.
— А он вообще знает, что ты замужем?
Я попыталась подойти к вопросу чуть более рационально.
— Сказал, что ему всё равно, — горько хмыкнула Литана.
Я тихонько выругалась.
Райан поднялся с места.
— Где он сейчас? У себя в кабинете?
Литана неуверенно кивнула.
— Думаю, что да.
Больше ни слова не говоря, Райан вышел вон. Судя потому, как громко хлопнула, закрывшись, дверь, ничего доброго в намерениях сержанта не было. Видимо, Литана пришла к тем же выводам, что и я, поскольку мы обе, всполошившись, подскочили и выбежали в коридор.
У Райана было несколько секунд форы, и двигался он настолько быстро, что сократить расстояние нам не удавалось. Я почти бежала, а в голове свистящим ветром промелькнула мысль о том, что именно так нередко и случается. Мужчина, неизменно пользующийся успехом у женщин, с лёгкостью вступающий в ни к чему не обязывающие отношения то с одной, то с другой, чьё обаяние при общении со свидетельницами помогло раскрыть более десятка дел, испытывал настоящие чувства к той, которая принадлежала другому и которой даже в голову не приходило об этом пожалеть.
До кабинета Каронда было недалеко. Он как раз собирался выходить и стоял на пороге, когда его настиг Райан. Ничего не объясняя и не спрашивая, он просто замахнулся и ударил майора по лицу. Тот оказался совершенно не готов к подобному обороту и отлетел назад, в кабинет. Натолкнулся на шкаф, состоявший из уставленных папками полок, и упал на пол. Сверху посыпались бумаги.
Литана вскрикнула, я в ужасе приложила руку ко рту.
— Какого демона?..
Каронд быстро поднялся на ноги. Поскольку его падение произвело внушительный шум, к нам быстро сбегались люди. Давать Райану сдачи при свидетелях майор не стал. Райан тоже не попытался продолжить избиение, только глядел на Каронда испепеляющим взглядом.
— Ну всё, сержант, — зло процедил майор, скидывая с камзола прицепившийся обрывок бумаги. — Тебе теперь несдобровать. Молись, чтобы в тюрьму не сесть. Ни к одному участку королевства точно не приблизишься. А ты уволена! — вытянув шею, крикнул он стоявшей позади Литане. — Зайдёшь ко мне через час, чтобы сдать дела.
Несмотря на всю драматичность момента, я скривилась, приблизительно догадываясь, как должна выглядеть процедура 'сдачи дел'.
Уилфорт появился неожиданно. Прошёл вперёд, заставляя столпившихся свидетелей расступиться. Подошёл ли он только что, или до сих пор просто оставался в тени, я сказать не могла.
— О, а вот и вы, капитан! — протянул Каронд. — В таком случае забирайте своего подчинённого. — Он вытер рукавом подбородок, по которому стекала струйка крови. — Надеюсь, он получит всё, что ему причитается, в самое ближайшее время.
— Можете в этом не сомневаться, — холодно откликнулся Уилфорт. И стальным голосом приказал: — Лейкофф, за мной.
Меня он заметил, но наградил лишь мимолётным, ничего не выражающим взглядом. Мы с Литаной, не сговариваясь, последовали за мужчинами.
Уилфорт и Райан разговаривали за закрытой дверью кабинета начальника отдела. Мы сидели в ожидании, напряжённо прислушиваясь. Затем дверь распахнулась, Уилфорт нашёл взглядом Литану и велел:
— Зайдите ко мне.
Меня он снова проигнорировал.
Литана подчинилась. Райан, напротив, вышел и остался ждать снаружи.
Я устремила на него вопросительный взгляд; заговорить вслух не решилась. Он лишь легонько качнул головой и повёл плечом: пока ничего не решено. Время тянулось медленно. Наконец, дверь распахнулась, и из кабинета вышел Уилфорт. Мы с Райаном тут же поднялись на ноги.
Уилфорт шагнул по направлению к сержанту. Меня он по — прежнему игнорировал.
— Господин Лейкофф! — бесстрастно произнёс он.
Райан высоко поднял голову, морально приготовившись выслушать любое решение. В том числе и наиболее вероятное — о своём увольнении.
— Правильно ли я понимаю, что ваша единственная профессия — следователь городской стражи? — осведомился Уилфорт.
Райан кивнул, не считая нужным отвечать вербально.
— Знаете ли вы, каково главное качество следователя? — жёстко произнёс Уилфорт. — Главное свойство, которым любой следователь обязан обладать?
Райан молчал. Я сжала зубы, как следует разозлившись. Наверняка сейчас скажет 'Дисциплина!'.
— Мозги, — чётко, почти по слогам выговорил Уилфорт, основательно огорошив как меня, так и Райана. — Следователь может обойтись без магических способностей. Владение оружием пойдёт ему на пользу, но и без этого реально обойтись. Можно вести расследование, потеряв руку или оказавшись прикованным к креслу. Но без мозгов в профессии следователя делать нечего. Я надеюсь, мои слова достаточно ясны? — холодно спросил он. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Взвешенные решения и тщательно просчитанные действия. Это то, чего я требую от своих подчинённых. И если вы намерены в дальнейшем работать под моим началом, будьте любезны соответствовать этим требованиям.
Мы продолжали стоять на месте, опасаясь шелохнуться.
— Я всё сказал, — изобразив лёгкое удивление тем фактом, что это неочевидно, сообщил Уилфорт.
— Я могу идти? — уточнил Райан.
— Разумеется. Полагаю, в отделе всё ещё достаточно нераскрытых дел? И не забывайте, что мы работаем над повышением раскрываемости.
И капитан зашагал куда-то по коридору. Так и не взглянув в мою сторону.
В скором времени майор Каронд был понижен как в звании, так и в должности. При каких обстоятельствах было принято такое решение, неизвестно, но я точно знаю, что почти сразу после описанных выше обстоятельств имела место встреча Уилфорта с полковников Ленном. Каронда, обладавшего немалыми связями, не уволили. Однако теперь лейтенант Каронд заведовал одним из мало посещаемых архивов. Литана сохранила своё рабочее место и служила секретарём при новом майоре.
