Глава 79
Олег почувствовал вдруг жуткую усталость. Все его надежды сыпались в прах.
Нет, можно продолжать предполагать, что «дядя Леша» — искомый киллер, но... И интуиция и ситуация подсказывали Гриневу, что это не так. Хитрый ненашенский прибор ошибся. Напортачил. Техника тонкая, условий российских не разумеющая...
— Выпью-ка я бренди. Если дядя Леша разрешит.
— Разрешит, — жестко сказала Женя.
Олег налил себе спиртное, пригубил. Дядя Леша слегка переместился, чтобы в случае стрельбы никоим образом не задеть Женю; пистолет он держал теперь «плоско», на уровне пояса, очень грамотно: стоит Олегу дернуться, пуля продырявит неминуемо — не живот, так грудь, не грудь, так шею или голову. А то, что у дяди Леши «не задержится», — это без вопросов. И даже без обсуждений.
Женя тем временем крепко задумалась, глядя в одну точку. Потом сказала:
— Похоже, у вас действительно большие неприятности, Гринев.
— Вы удивительно проницательны, Женя.
— Я вот что думаю... — продолжила она, оставив его иронию без внимания. — А что, если вы пришли не по адресу?
Гринев скривился в невеселой улыбке:
— Теперь я в этом убедился. — Вздохнул:
— Самая надежная техника — это лопата. Все остальное — от лукавого.
— Подождите, Гринев. Все дело в том, что... на нашем участке есть еще один дом.
— Флигель? Вы говорили.
— Да нет же. Участок очень большой, четыре гектара. С соснами. У папы дом чуть выше, к Николиной Горе.
— Понятно. А выше Николиной — только Олимп.
— Вы зря меня перебиваете, Гринев. Папа откупил здесь пол гектара под шале для меня два года назад.
Олег вскинул голову, только теперь уразумев, о чем речь:
— Еще один дом?
— Да. Трехэтажный особняк.
— Почему я не видел?
— Он за соснами. Отсюда его не разглядеть. И подъезд к нему с другой стороны, на особицу.
— И кто там... обитает?
— Не знаю.
— Совсем?
— Какое мне дело?
— Понятно. Privacy.
— Да. Дядя Леша, может быть, вы все-таки опустите пистолет и присядете с нами? Уверяю вас, Гринев не убийца, не грабитель и не насильник. Он финансист.
— Если и так — он плохой финансист.
— Думаете?
— Уверен. Финансисты не шастают ночами по домам мирных обывателей, — проворчал дядя Леша, но свои подозрения насчет Гринева если и оставил, то запрятал далекохонько.
— А это кому как повезет, — подал голос Олег.
— Я вижу, вам пока не везет.
— Как знать. Вот, с хорошим человеком познакомился. Может, вы пистолетик спрячете? А то неуютно, знаете ли. А меня здесь еще и ужином обещали покормить.
Охранник поглядел на Женю, убрал пистолет, сказал:
— Пойду-ка к себе. Буду нужен — позвоните. А «кольт» покамест у себя покараулю. Будет уезжать — верну.
— А вдруг — стрельну напоследок? — съязвил Олег.
— Без патронов, конечно.
— И на том спасибо.
Мысль была настолько навязчивой, что отдавала чистой паранойей. Олегу вдруг представился труп милого дяди Леши на полу, а рядом — снова его, Гринева, оружие с закопченным пороховыми газами стволом... Он тряхнул головой.
— А ведь дядя Леша прав, — сказала Женя.
— В чем?
— Вы плохой финансист.
— Да?
— Да. Если у хорошего есть проблемы, он не ломится их решать среди ночи с наганом. Вы бы еще пулемет «максим» прикатили... Детство какое-то. Может, вы заняты не своим делом?
Олег усмехнулся невесело:
— Некогда мой преподаватель, доктор Гофман, именно это мне и рекомендовал.
Подобрать другую профессию.
— Вы не последовали его совету.
— Нет. В каждой профессии кто-то должен быть первым.
— О да. «Принц финансового потока».
Гринев поморщился.
— Как видите, я все-таки читаю прессу, — продолжала Женя. — По правде сказать, мне абсолютно безразличны и биржа, и всякие махинации, но вы мне понравились. И если вы находите в этом гармонию...
— Нахожу.
— Тогда почему торчите здесь буратиной в этом дурацком комбинезоне?
Финансист должен сидеть в кабинете и отдавать указания.
— Некому мне отдавать указания.
— У вас нет «крыши»? Партнеров? Союзников? Я, конечно, далека от мира финансов, но не от жизни же...
— Бывают ситуации, когда у тебя нет союзников. И ничего, кроме надежды, не остается, — Бывают. Но то, что вы делаете сейчас...
— Всего лишь пытаюсь склонить чашу весов в свою пользу. Слишком много набросали на противоположную.
— И — что? Возьмете револьвер и, как матрос Железняк, полезете через забор к соседям?
— Откуда вы знаете про матроса Железняка, милое дитя?
— Я давно не дитя. Это во-первых. А во-вторых, папа и мама позаботились о том, чтобы я получила всестороннее и систематическое образование.
— Похвально.
— Так вот: тот матрос, когда пришел разгонять Учредительное собрание, был подкреплен отрядом вооруженных людей. По-нынешнему — спецназом. А вас с вашим куцым револьвером просто пристрелят охранники, как приблудную бродячую кошку! И любой суд их оправдает. — Кота.
— Что?!
— Кота.
— Пусть — кота. Если для вас это важно. Так что вы собираетесь делать, Гринев?
— Не знаю.
— Странно. Вы обрушили рынок, на вас надеются сотни людей и еще больше — вас ненавидят... А вы — не знаете?!
— Не знаю. Будущее покажет.
— Будущее? А оно у вас будет?
— Обязательно.
— И вы знаете, каким оно будет?
— Нет. — А как тогда... вы собираетесь жить? В том будущем?
— Счастливо.
