Глава 44

Мне следовало торопиться. Если не достанут неизвестные недруги этой ночью, то уж барон Данглар непременно закатает в каталажку – до выяснения. Информаторов у него как блох у барбоски, так что весть о моем посещении заведения мадам Карлсон поступит к префекту ранним утречком.

К поместью герцогини Аленборо я подобрался ночным вором на роскошном новехоньком «ситроене». Велосипед, сложенный вдвое, уложил в багажник. Автомобиль я не угонял даже, просто позаимствовал: местные жители довольно беспечны в хранении собственных транспортных средств: даже дверцы не запирают. И причина ясна: куда можно угнать машину с острова? А хулиганы здесь давно перевелись. Уверен, «ситроена» до утра не хватятся вовсе. А если и хватятся, то сначала вежливо опросят соседей: не решил ли кто из их недорослей покататься с подружкой по побережью?.. А к этому времени машину я верну. Оставлю в квартале от места «угона», только и всего.

Да что люди, здесь даже кошки не царапаются и собаки не лают, а лишь приветливо помахивают хвостиками; кстати, невзирая на породу, хвостики псинкам законадательно запрещено обрубать, дабы не травмировать психику в щенячьем возрасте. Вот такая это страна!

Особняк был окружен литой фигурной оградой; перед домом – лужайка, за домом – бассейн. Лужайка подсвечена, как и сам двухэтажный особняк под черепичной крышей; дом ухожен и увит плющом. И у меня тут же зашевелились мыслишки о старушонке в чепце и салопе, у которой я, словно бедный Германн, буду выпытывать тайну трех карт. Как у классика? «Его состояние не позволяло ему рисковать необходимым в надежде приобрести излишнее, – а между тем он целые ночи просиживал за карточными столами и следовал с лихорадочным трепетом за различными оборотами игры». Сколько людей существуют так, думая, что живут?!

Ограду я перемахнул легко, прошел по дорожке и позвонил. Через минуту дверь распахнулась; на пороге оказался пожилой господин в несколько старомодном костюме. Он посмотрел на меня с холодной невозмутимостью:

– Мистер?..

Ну да, мистер, а не сэр. Сэры не шляются по ночам в кроссовках и джинсовых комбинезонах.

– Дронов. Я по поводу гибели Эдгара Сен-Клера.

– Вы из полиции?

– Я хороший знакомый Алена Данглара.

Выходило, что я сказал чистую правду. Плохими знакомыми мы с бароном стать пока не успели.

Привратник понимающе кивнул:

– Я справлюсь, сможет ли герцогиня вас принять. Соблаговолите подождать.

Он появился через минуту, поклонился:

– Вас ожидают в малой гостиной. Я провожу.

Герцогиня Элен Аленборо была вовсе не похожа на старуху, хотя лет ей было за восемьдесят, это точно. Мои хрестоматийные представления о престарелых аристократках, навеянные как отечественной беллетристикой девятнадцатого века, так и современным американским кинематографом, были посрамлены. Старушка герцогиня оказалась живой, загорелой, с веселой стрижкой коротких густых волос, абсолютно седых и немного подкрашенных в тон; никакой чопорности в ней не чувствовалось, глаза были яркими, а морщинки – добрыми. И только запавшие темные круги под глазами да скорбная складка губ говорили о том, что горе ее было неподдельным, хотя и тщательно скрываемым.

– Присаживайтесь, господин...

– Дронов. Олег Дронов.

– Меня зовут Элен. Называйте меня так, если вам не трудно.

Я кивнул. В предложении герцогини не было ни тени кокетства или желания показаться демократичнее: титул и состояние были у нее с рождения; богатые люди могут позволить себе быть естественными настолько, насколько позволяет им их вкус и воспитание.

– Вы работаете у Данглара?

– Нет. Скорее я работаю с ним... параллельно.

– О, узнаю Алена. У него вечные «параллели», недомолвки и прочие мадридские тайны. Он – словно ребенок, играющий в «темную комнату». И, боюсь, уже не повзрослеет.

– Никогда барон не казался мне ребенком, – покачал я головой.

– Потому что вы сами очень еще молоды, Олег. А Данглар... Впрочем, все мы мало похожи на других. Как и на самих себя.

– А мне казалось, я похож именно на себя.

– Бросьте, – мягко махнула герцогиня кистью правой руки. – Все люди играют. И – лгут. Окружающим, близким, далеким, своему отражению в зеркале... Каждый человек создает представление о самом себе, потом лелеет его и привыкает к нему настолько, что не в силах от него отказаться. Хотя он и понимает в глубине души, что живет во лжи, но... Кому нужна правда, унижающая нас? Даже наедине с собой? Да и – правда ли это?

– Тем не менее наша задача нередко – искать истину.

– О нет. Только не истину. И Данглар, и вы, раз уж на него... вернее, с ним работаете, стараетесь не допустить того, что общество считает неприемлемым или безнравственным – здесь и сейчас. Каждое общество создает с в о ю истину, и в этом все дело.