Глава 72
– И зачем ты натравил на меня этих псов? – спросил Бобров, когда генералы «типа мирно» расселись напротив друг друга за столиком.
– Это не мои. Это милиция.
– Догадался. Но только не надо меня лапшой кормить, ладно? И «who is who» в этом городе я выяснил. Работа такая.
– Можешь мне не верить, но полковник Свиридов у нас человек инициативный. Вот он инициативу и проявил… Но ты его тоже пойми: что ни день, то труп! А спрос – с него в первую голову. А на верхах – ветры перемен, так и его каким залетным сквозняком сдуть может с кресла напрочь! А кресло хоть и не глубокое и беспокойное, а хлебное. Вот он и расстарался. Спроси хоть у Дронова: я его вчера от каталажки отмазывал и Свиридова служебным несоответствием стращал… – Гнатюк вздохнул. – Вот он и испугался!
– Настолько, что пригнал спецназ, уложил нас мордой в пол и изгалялся тут… Чтобы потом появился ты – весь в белом.
– Кто поймет ментовскую душу?
– Предлагаешь тебе поверить?
– А что остается, Сергей Сергеевич? Даже если и скажу, что стоял себе дома перед зеркалом, брился, а мне мой информатор отзвонился, сообщил: Свиридов с бригадой «беркутов» в домик поехал, да не в простой, там пропащий австралиец остановился, и дочь его, красавица, и старинный товарищ мой Дронов, даром что зубоскал, а умница… И меня полковник Свиридов в известность почему-то не поставил… Как мне тут быть? Сам знаешь, с чужими проще, а за своими – глаз да глаз нужен, слишком многое про тебя им известно, есть чем торговать… А Свиридов у нас – мужчина с характером. Такому обязательно даже нужно время от времени укорот давать, а то почует себя вольным хлебопашцем на здешних просоленных землях и – что мне тогда, сирому, делать?
– Выходит, зря я тебя по зубам съездил?
– Как ты верно заметил, коллега, «зря» ничего не бывает. А вот напрасно – это факт.
– И с чем пришел, Александр Петрович? Мы бы тут и без тебя, и без этих мордоворотов управились.
– С укоризной. Прислал ты сначала Дронова, и он из себя тут голубя мира изображал, но так и не поведал, за каким рожном в наши края залетел, птица редкая… Теперь вот ты сам объявился. И – постояльца куда-то вынесли под простынею… И пуля в телевизоре, как в копеечке… Выходит, проводишь ты на моей территории операцию… Бесчинно ведешь себя и вызывающе… Будь здесь Неметчина, с тобою тут не коньяки распивали бы, а в двадцать четыре часа летел бы – сизым селезнем!
– Что-то тебя на птичьи темы растащило, Гнат.
– Без завтрака остался. Мне жена такую цесарку зажарила, а я, неблагодарный!.. Кофе глотнул, что под руку попалось накинул и – сюда. Служба такая.
– Хорошо. Я тебе объясню. Неделю назад в ваших краях наш сенатор… помрэ.
– Слышал. И слышал, что ничего криминального. Сердце, кажется.
– С ним на пустынном бережку некая Миранда Радзиховская обреталась. Ворожея и ведунья. И – тоже сердце…
– Бывает. Поди, полюбовница его? Сенатора вашего? Вот они и отъехали к морю, отдохнуть, так сказать, на лонах природы… И сил не рассчитали. Французы называют это – «сладкая смерть».
– Не паясничай, Гнат. Ты фото этой Радзиховской видел?
– Да я ее и вживе здесь встречал.
– И что скажешь?
Александр Петрович только вздохнул:
– А что тут скажешь? И бабы бывают некрасивые, и водки – мало, сколько ни выпей. Может, она душою была светла?
– Че-го?
– Это я к тому, что о покойных или хорошо, или…
– Работа у нас такая – о покойных всяко.
– А я вот что подумал, Сергей Сергеевич… Ну да, числилась она у нас здесь натурально ведьмой, даже налоги платила… Да и вообще, убогая она… В дурдоме не раз лежала по причине шизофрении и всякого бреда… В перерывах – там же и работала санитаркой… За детьми присматривала… А потом – вишь, заматерела да забогатела: шиза ее талантом оказалась… Да и у ведьм, у них как? Ходит эдакая хромоногая с клюкой, а как на шабаш – такой красавицей обернется, что не то что сенатор – особа духовного звания и то – не устоит.
– Хватит ерунду молоть. Некогда ты был сдержанным и толковым офицером, Гнатюк.
– Не нужно меня строить, Бобров. Что было, то быльем поросло. Да, когда-то ты начальствовал, а теперь – сам я себе голова, и чин у нас тот же… А вот державы – разные. Так что будь любезен уважать.
– Буду. Только это ты тесто с тараканами мешаешь и убедить меня хочешь, что это – чистый изюм… Сцена смерти сенатора вывешена в Интернете в свободном доступе!
– Ну не сама сцена, а… Чем они там занимались, как в ложбинку сошли?
– Ты и сам лучше меня знаешь, что ничем. Сели рядком и – померли.
– Точно – ведьма.
– Как ты правильно сказал, державы у нас разные, и, когда моему президенту доложили, что человек его ближнего круга умер странной смертью на вашем побережье и кончину его по Интернету транслируют, знаешь, что он мне сказал? Он у нас сдержанный, говорит ясно, задачи ставит четко, но… мне мало не показалось.
– Это твои проблемы, генерал Бобров. А у меня… у меня только вопросы. Как-никак, безопасность государственную охраняю.
– Слушаю.
– В подобных случаях согласовывают вопросы через генеральные прокуратуры, высылают следственную группу и работают с нашими рука об руку. Случай экстраординарный, согласен, тем более необходимо, чтобы все по закону.
– Ты же знаешь, группа создана и работает.
– Тогда зачем приехал ты, генерал? Ты ведь в управлении нелегальной разведки работаешь! И – аналитика своего выслал наперед…
– Дронов давно – птица вольная и здесь чистым случаем! Для меня его появление еще больший сюрприз, чем…
– А может, он на третью страну подрабатывает?
– Угу. На месопотамскую дефензиву, – не удержался я. – Они там в Евфрате длинноусого пескаря вылавливают, а консервировать не обучены. Тухнет рыбешка тоннами. А бактрийский завод консервацией килек в собственном соку безупречно владел… Технологию выкраду, получу в качестве гонорара гарем на восемнадцать персон и – сдам в аренду. На серебре есть буду, на золоте пить!
Гнат хмыкнул, сказал Боброву:
– Ты ему больше не наливай.
– А ты его не дергай. Не то он философствовать станет насчет генералитета вообще… Я его вовремя остановил, а то бы он на личности перешел… Должность покойного сенатора тебе известна?
– Возглавлял Комитет Совета Федерации по особым технологиям.
– Вот. Документы при нем были. На лазерном диске. И возможно, в ноутбуке. Секретные. Пропали.
– Ничего там не было. Ни диска, ни «бука», ни клочка бумажного. И люди Свиридова, и мои весь берег по сантиметру обшарили – под видеозапись и протокол… Чтобы вы потом претензии не выставляли.
– И много было людей?
– Достаточно.
– И за каждого ты поручиться можешь, что он ни сном, ни духом, ни помышлением… Вы ведь в НАТО намылились, как вшивые в баню…
– Я попросил бы…
– Да перестань! А что, если какой твой человечек дискету припрятал и «нашим вероятным друзьям» запродать готовится?
– Если такой он шпион, так уже – запродал.
– А поторговаться?
– То есть вы ищете пропавшие секретные материалы…
– А ты думал – от дохлого осла уши?
– Я много чего думал. Вопросов накопилось. И смертей. Не ко времени.
– Смерть всегда не ко времени, – отозвался Сергей Сергеевич.
А я добавил грустно:
– Как музыка, любовь и покаяние.
