Книга: Банкир
Назад: Глава 49
Дальше: Глава 51

Глава 50

Снежные заряды неслись в ночь, вихрились и пропадали там, где темной смутной стеной стоял бор.
Переменчивый месяц… Будто взгляд Азазелло — один глаз карий, южный, ласковый, как оттепель, другой… Другой — косит куда-то, а то и вовсе смотрит пустым бельмом, нежитью…
Магистр отошел от окна. Хотя стекла и были бронированными, двойными, он не забыл ошибку Кришны. И еще его пугал этот дальний лес… Просто пугал — и все.
Магистр подошел к бару, налил себе в хрустальный стакан водки, выпил, запил виноградным соком. По телу побежало тепло, а во рту остался сладкий привкус мускатного винограда.
Он думал о проведенной операции. Как ни странно, пока все складывалось — тьфу, тьфу… Деньги Кришны так нигде и не проявились, значит… Значит, только он один и знал доступ к этому Эльдорадо, к этим столбикам цифр, которым вполне по силам отобрать власть у Замка…
Бран, наивысший приоритет Замка, Магистра не беспокоил. По-видимому, ему хватало хлопот по политике: перестановки в правительстве занимали все его время, и упускать нужные рычаги было бы совсем глупо…
Магистр уже получил информацию о событиях в Лазурном, но, как ни странно, это его не сильно взволновало. Скорее всего подключились люди Гончего; сам Дорохов исчез, бегать по стране в ее нынешнем состоянии можно вечно, да Магистру и не хотелось думать об этом «призраке». Если бы финансист хоть что-то знал, он бы уже действовал. Тем не менее он, Магистр, подумает о его окончательной переправке за Лету. Как и о другом — Альбере. Магистр уже связался с криминалами — и со славянами, и с «пиковыми», и с «чехами»…
Назначенный приз Должен их вдохновить. А «оперативные возможности» криминалов нередко превосходят подобные в МВД. Деньги и страх — более действенные стимулы, чем «чувство долга». Куда более действенные. Как только Дорохов и Альбер исчезнут навсегда, станет спокойнее. Призракам не место среди живых.
И еще одно — устранение Гончего. Чтобы он и его люди не могли помешать Замку уже нигде и никогда. Разработал эту операцию сам Магистр и относился к делу спокойно: ничто не предвещало неожиданностей, Гончарова должны убрать уже сегодня ночью. Секунду подумав, не упустил ли чего, Магистр поднял трубку аппарата связи:
— Приоритет Магистр.
— Вас слушают.
— Затравите Гончего.
— Есть.
Все должно пройти чисто.
Правда, что-то подспудно тревожило, он никак не мог ухватить нечто важное из своих ощущений… Никак. Возможно, он просто устал. Даже скорее всего.
Последнее время он работал с перегрузкой. С огромной перегрузкой. И мысли его текли вяло, неспешно, без прежнего азарта, и во всем теле чувствовал он ту ленцу, какая бывает при затяжной, пере-падной весне… Нужно просто поспать. И — расслабиться. Он поднял трубку:
— Пришлите кого-нибудь…
— Да?
Магистр подумал минутку…
— Трех.
— Да. Как скоро?
— Немедленно.
Подошел к бару, снова налил водки, выпил… Почувствовал пришедшее расслабление, но не совсем… Вышел в соседнюю комнату.
Девушки уже ждали. Это были подростки, едва ли старше четырнадцати… Все трое были одеты в школьные платьица, сшитые специально для них по заказу.
Увидев вошедшего, они встали, как по команде. Запустили руки под юбочки и сняли трусы. Магистр по-хозяйски уселся в кресло, закурил сигарету, включил музыку.
Две девочки, пунцовые от смущения, начали раздевать друг дружку. Третья — сама сбросила фартук, платьице и майку; оставшись нагишом, подошла к креслу, опустилась на колени и стала расстегивать мужчине брюки.
Девчонки разделись, оставшись в коротеньких сорочках. Одна повернулась спиной, нагнулась, чуть расставив ноги. Вторая взяла приготовленный ивовый прут и легонько хлестнула подругу по ягодицам. Еще, сильнее, еще… Та застонала, и стон ее слился со стоном мужчины, который почувствовал мягкие и влажные губы третьей…
На секунду она подняла глаза, взгляд — трогателен и беззащитен, произнесла полушепотом:
— Я все правильно делаю? Вам нравится?
Магистр только прикрыл на миг веки, не отрывая взгляда от подружек, играющих в наказание розгой. Девчонка с прутом стояла, широко расставив ноги, и мужчина видел, как она возбуждена. Она взмахивала прутом все чаще, кусая губы, на глазах ее блестели слезы… Та, которую «наказывали», извивалась в экстазе и стонала от наслаждения…
Магистр закрыл глаза, и стон его снова слился с ее вскриками… И еще…
Еще он успел подумать…
Высший профессионализм «куклы» — в имитации невинности…
Но продолжить эту мысль он не успел…
* * *
Обе группы боевиков Альбера начали выдвижение, как только стемнело. Здания стояли на подмосковной территории совсем особняком. Въезд-проселок был отмечен даже не «кирпичиком», а малопонятным значком «Х-во „Первомайское“. Если водитель проезжал по этой дорожке с километр, то оказывался после разбитой грунтовки на хорошей бетонке, путь ему преграждал стационарный пост ГАИ, вот только „гаишники“ были все как на подбор, как кремлевские „гвардейцы“: высокие ростом, крепкоподбороды, одеты ново и одинаково, безукоризненно и безразлично вежливы. Еще через полкилометра стоял уже высокий сплошной забор; на ширину хорошего шоссе вся растительность вокруг была истреблена; рядом с воротами — ничего не значащая табличка „Хозяйство «Первомайское“ и дальше — громадная территория, разделенная, в свою очередь, такими же заборами, со своей охраной, воротами, секретами…
Все это было в прошлом. Но и в настоящем — неприметные телекамеры, снабженные ночной оптикой, кропотливо и круглосуточно отслеживали каждого, кто пытался приблизиться как к их территории, так и к особой группе особнячков, стоявших за первым кольцевым забором. В систему сигнализации входила и неприметная глазу сплошная сеточка, какая раньше использовалась для «окольцовывания» ракетных точек в войсках стратегического назначения где-нибудь во глубине новгородских лесов или песках Кызылкумов… Но если на «точках» сеточка постоянно находилась под смертоносным напряжением, то здесь оператор включал убийственную мощь только при усилении охраны объекта «Первомайское».
Два джипа с отморозками подошли к воротам «на рывок». Люди по техобеспечению обезвредили следящие устройства просто: замкнули всю сеть на распределительном щитке охраны. Четверо дежуривших парней в модной пятнистой форме были мгновенно убиты четырьмя бесшумными выстрелами «группы поддержки», которая состояла из служащих «Первомайского» и давно перевербованных лично Альбером.
Взрывник подвел заряды под ворота. Собственно, можно было влегкую проникнуть на территорию обеим группам скрытно, но это было непрофессионально.
Пусть «территориалы» решат, что происходит наезд каких-то «оторванных», обкурившихся, обколотых «быков»… По такой мелочи они Магистра даже беспокоить не станут! Разберутся в ситуации сами, оценят уровень опасности и перещелкают придурков на выбор, как в тире. Альберу было нужно, чтобы разобрались не сразу.
«Как только громыхнет — прорывайтесь! Главное — побольше шуму! Мочите все, что движется, из всех стволов! И то, что не может двигаться, — тоже! Короче — показательное выступление, чтобы Магнат и его птенчики поняли, что Бог — не фраер!» — наставлял он отморозков на штурм. Прозвище авторитету он придумал самолично, чтобы ни с чем у этих дубков не ассоциировалось: как положено начинающим, они все перечли «Москву бандитскую» и другие книжки, где можно было почерпнуть «про братву и понятия», и Альбер не хотел, чтобы что-то в их мозгах «въехало» не с той стороны. Про авторитетов с таким «погонялом» он не слышал.
Отморозки готовились к развлечению. Изрядно подкаченные «ширевом», получившие крупнокалиберные «булл-папы» — «Маверик», «Калашниковы» и по две «трубы» РПО на брата, не считая гранат, — одетые в «броники», в усиленных броневыми листами джипах, они чувствовали себя даже не солдатами — рыцарями удачи! А когда неулыбчивый мужик с лицом, словно отлитым из единого куска, с тяжелым подбородком и узким, словно смотровая щель танка, ртом, почти не разжимая губ, между которыми была зажата сигарета, объявил изголодавшимся пацанам, что в особняках полно отборных баб и они приз! — тут парни готовы были реветь от восторга и поперли бы на особняк, даже если их вооружить одними топорами!
Альбер хорошо знал схему расположения Базы и тот сравнительно небольшой, высокий, похожий на средневековый замок особняк, в котором обретался Магистр.
Он находился у самого кольцевого забора, на западе территории «Первомайское», имел отдельный подъезд — затейливо вьющуюся в густом ельнике дорожку, как знак, и «секретки», расставленные техниками на всем пути.
Он и четверо его людей легко преодолели все ловушки и теперь только ждали, когда ухнет взрыв у главных ворот и загрохочут очереди «калашей»…
* * *
Володя Гончаров совершенно не понимал, что происходит. Он пытался хоть как-то связать разрозненные детальки, но картинка пока не вырисовывалась. И еще — он не понимал, почему…
Когда пошли перемещения на Олимпе, он был удивлен. Крайне. Но вопросов начальству не задавал. Да и своих забот хватало.
Получив сигнал тревоги из Лазурного, он понял, что попал. То самое случайное попадание, какое и бывает при целенаправленном поиске…
Дор — жив? Это было бы здорово. Но все равно, чего он не понимал, того не понимал.
Гончий катил в «вольво» из особняка в столицу. Нужно было собрать ребят и дать необходимые указания.
Гаишник махнул полосатой палкой. Гончаров мельком глянул на спидометр — да, служивый прав. Занятый своими мыслями, он не заметил, с какой скоростью шла машина. По всем гаишным понятиям — он оборзел. Совсем недалеко был стационарный пост, гаишники время от времени выставляли в полутора километрах впереди «фару», все постоянные водители привыкли и сбрасывали скорость задолго до подъезда к посту. Даже когда машины с «партизанами» не было. Ну а поздним вечером, как теперь, они стопорили все «крутые» машины: водители нередко были за рулем в изрядном подпитии, и гаишники за один вечерок после уик-энда наваривали больше, чем за иную неделю…
Гончаров припарковался к обочине, приготовил деньги. Документы он даже не вытаскивал: гаишника знал в лицо; Гончий, согласно ритуалу, вышел из машины; офицер приблизился, козырнул, выписал квитанцию. Протянул ее Гончарову и вдруг увидел, как тот заваливается набок, в придорожный снег.
— Вам плохо? — Гаишник нагнулся, перевернул упавшего на спину и увидел в волосах, над виском, аккуратное отверстие. Гончаров был мертв.
Снайпер быстро встал и пошел в глубь леса. Он не промахнулся, как не ошибся и в выборе оружия. Малокалиберная «натовская» пуля, выпущенная из штурмовой винтовки «галил» с расстояния семидесяти метров, достаточно убийственна. Стрелок на ходу профессиональным движением отвинтил глушитель, сложил приклад, отсоединил магазин, и автомат, ставший вполне компактным, исчез под длинным шевиотовым пальто. Преследования снайпер не боялся — нужно быть полным отморозком, чтобы ринуться в такую темень в лес с «пээмом» ловить стрелка с ночной оптикой. Среди гаишников, наверное, такие если и случались, то в кино и теоретически. Сам стрелок — не встречал.
Гаишник бежал, но бежал вовсе не в лес, а к своей машине. Его напарник, видевший, как упал водитель, только спросил:
— Чего? «Скорую» вызывать?
— «Скорая» ему не поможет. Давай сообщение дежурному и всем постам.
Убийство.
Ворота на территорию вылетели от взрыва так, будто их долбануло бревно-таран. Парни в джипах загодя прогрели моторы и, как только рвануло, устремились в проход.
Трое охранников выбежали было из «каптерки» при входе — длинная очередь положила всех сразу рядком. Ухнул реактивный пехотный огнемет, само помещеньице налилось огнем, громыхнуло всполохом в полнеба.
Джипы мчались, изрыгая свинец. Заверещала сигнализация, территория мгновенно осветилась множеством прожекторов; бандиты пытались погасить их очередями, но пули не брали специальное стекло.
— Бля, да тут иллюминация, как на танцплощадке! Гони! Вперед! — командовал Косяк водителю.
Первые пули зачиркали по джипам, но броневые листы защищали все уязвимые места автомобилей достаточно надежно. Так же были укрыты и колеса.
— Круто, а?! Как в танке! — возбужденно орал один из отморозков, высунувшись из верхнего люка и рассылая разящие очереди во все стороны. — А ну-ка, мы их огоньком! — Вытащил в проем трубу РПО, навел на одно из зданий, откуда велась стрельба, нажал спуск. Вся территория снова пыхнула оранжевым всполохом… — Ну, круто! — успел выкрикнуть стрелок и медленно осел в люк с аккуратной дырочкой во лбу…
— Рули вон к тому домику… — приказал Косяк водителю. — Мужик этот говорил — все начальство там, и Магнат этот гребаный, и, значит, девки! Давай, пацаны, мочи фраеров!
Выстрел гранатомета остановил джип. Тяжелая болванка разворотила мотор, запукали какие-то шарики, выпуская бесцветный дымок…
— Суки! Они нас газом травануть решили! Братва! Ссы на тряпки — и на морду! Кончим этих крысятников!
Обмотав лица тряпками, братки посыпались из первого джипа…
…Здоровенный мужик, лет сорока пяти, в черном комбинезоне, наблюдал за этими прыжками с башни. Все называли его Шульц. Или — приоритет Кербер. Именно его «команда» была ответственна за настоящую охрану территории.
Как только началась заваруха, зазвонил телефон внутренней связи.
— Что происходит? — Голос Магистра был спокоен. К этому времени Шульц уже видел «картину битвы». Она была бессистемной. Два джипа прорывались к основному строению территории, известному среди персонала как «Приют Ричарда»; домище был построен сравнительно недавно, по существующей сейчас моде «новорусского барокко», с башенками, альковами и прочими прибамбасами, и предназначался главным образом для «официальных приемов узкого круга ограниченных лиц».
Ничего, касающегося теневой деятельности Замка, в «Приюте» не было. Но оформлен он был по-царски. Картины хороших мастеров, инкрустации из золота и слоновой кости; специальный зал был отведен картинам советского парадного искусства тридцатых — пятидесятых годов: теперь эта коллекция стоила кучу денег. Вполне возможно, какие-то совсем гнилые отморозки решили двинуть «на хапок»… А может, и кто-то из вполне серьезных деловых решил прощупать территорию «на вшивость»…
Вообще это дело Магистра — разбираться во всех этих тонкостях. Работа его, Шульца, — превратить этих мудаков в бессловесные куски мяса. Доклад его был краток:
— Налет. «Дельта» блокировала всю территорию по периметру. Прорвались два джипа, усилены броневыми листами. Шумят. Контролируем их плотно. Прикажете уничтожить?
— Только тех, кого нельзя нейтрализовать иначе. Остальных — захватите и в подвал. Их нужно будет разговорить. Сколько времени у вас на это уйдет?
— На разговорчики?
— Нет. На прекращение безобразия.
— Десять минут.
— Я буду в бункере через пятнадцать. Выполняйте.
— Есть.
Магистр положил трубку. Девушка смотрела на него снизу.
— Продолжай. Постарайся. У тебя есть десять минут. Я хочу расслабиться.
Полностью.
…Тяжелая крупнокалиберная пуля ударила чуть ниже колена, будто по ноге с размаху хлобыстнули металлической палкой; Косяк упал на землю, выставил автомат, поливая очередями невидимых стрелков. Рядом один за другим падали пацаны. Неожиданный страх сковал главаря — словно он вел бой не с живыми людьми, а с какими-то тенями, призраками этого большого дома, так похожего на замок…
Следующая пуля раздробила руку. Он выронил автомат, сцепив зубы, перекатился, выхватил левой рукой из кобуры на голени маленький оперативный «ПМ»; все его боевики, как и он сам, корячились по земле…
— Суки! — выкрикнул Косяк, но из горла вырвался какой-то хрип.
Несколько одетых во все черное фигур вынырнули из тьмы, двоих его пацанов сгребли за ноги и потащили куда-то… Косяк выстрелил в спину одной из фигур — тот даже не споткнулся…
Холодная, безразличная ярость затопила голову… Почему — так?.. Сначала какой-то барак общаги, где он жил с матерью и двумя сестрами… Потом — пьянки где-то на задворках ларьков, траханье грязных, безразличных ко всему девок…
Потом — наркота… Он же всегда хотел, чтобы было кайфно, красиво!.. Он же — волк, а не беспризорная дворняга… Фигуры снова появились из темноты на освещенном неживым люминесцентным светом пятачке. Косяк подумал спокойно и отрешенно: «Не сложилось», поднял ствол, вложил его в рот и спустил курок.
Люди Альбера сняли охрану «Маленького дома», основной резиденции Магистра, абсолютно бесшумно, за двадцать секунд. Прошли по этажам. Задраенные, словно отсеки подводной лодки, запертые на кодовые компьютерные замки двери специалист Альбера открывал минут за пять из центрального компьютерного поста; очень помог собственный приоритет Альбера, да и Магистр внутренние помещения дома запер не слишком надежно: сама мысль проникновения сюда казалась ему совершенно абсурдной.
Как только коды были сняты, бойцы поднялись на второй этаж, абсолютно не обращая внимания на перестрелку на территории. Еще двоих охранников, непосредственно в приемной Магистра, убрали скоро и бесшумно: два выстрела — два трупа.
Альбер прошел в кабинет. Он оказался пуст. Из-за двери он услышал визг и всхлипы… Улыбнулся одними губами. Подошел к двери, дождался высокого, последнего стона, распахнул дверь.
Две девчонки занимались любовью, совершенно ни на что не обращая внимания.
Одна лишь подняла лицо, посмотрела на Альбера мутным взглядом, видимо, приняла его за часть «сценарного замысла», прошептала губами что-то вроде «хэй» и прильнула к подруге. Третья вскинула голову, встретила взгляд Альбера и забилась за кресло.
— Хэппи? — Альбер смотрел на Магистра, растянув губы в улыбку. Пистолет в его руке был направлен сидящему в грудь.
Тот посмотрел на Альбера долгим взглядом, разлепил губы:
— Может быть, решим по-другому?..
— По-другому — нельзя.
— Альбер… Из Замка невозможно уйти. Живым.
— А здесь вполне комфортно…
— Ты думаешь…
— Да. Победителей не судят.
Щелчок выстрела был неслышным. Только маленькое отверстие на рубашке, набухшее алым, указывало на то, что человек в кресле мертв.
Девушки на постели замерли разом, затихли.
— Не буду вам мешать, — откланялся Альбер и вышел. В кабинете Магистра он снял трубку с аппарата специальной связи, стоявшего отдельно, дождался щелчка:
— Приоритет Альбер вызывает высший приоритет Замка. Какое-то время в трубке было совсем тихо, потом механический голос ответил:
— Бран слушает Альбера…
Назад: Глава 49
Дальше: Глава 51