ГЛАВА 18

В свою комнату я решил возвращаться обычным путем, наверняка соглядатай уже ушел, стражники имеют обыкновение сменяться время от времени. И даже если за последние полтора часа такой смены не происходило, никто из них не возьмется утверждать, что я не проходил тут в предыдущую стражу.

— Мне кажется, — рассуждал вслух Зигель, топая вниз по лестнице вслед за мной, — что у него немного… нездоровая мнительность.

Хорошо, что Макквин, оставшийся ночевать в мастерской, не мог его услышать, хмыкнул я язвительно, нажил бы милорд смертельного врага. Люди очень не любят, когда их подозревают в сумасшествии.

— Ну вот посуди сам, — продолжил развивать свою мысль ученик, — он ведь сам сказал, что это может быть счастливый талисман. И это очень похоже на правду, особенно если вспомнить, что у некоторых женщин были дети. Они могли захватить на память во дворец какие-то детские безделушки… может, даже сами дети дали любимые вещи маме на память…

Я остановился так резко, что милорд налетел на меня, и мы едва не покатились по ступенькам.

— Змейство! Да ты хоть понимаешь, Зигель, что именно ты сейчас сказал? — ошеломленно ахнул я и по растерянному лицу ученика сообразил: нет, ничего он не понимает. — Иди в свою комнату, мне нужно сбегать еще в одно место.

— Ну уж нет, — как клещ вцепился он в мой рукав, — я с тобой. Так нечестно! Ведь это я тебе подсказал!

— Ладно, только теперь молчи. — Нетерпение жгло меня огнем, и тратить время на перепалку с другом не было ни сил, ни желания.

Остаток лестницы и коридор третьего этажа мы почти пробежали, а во втором я невольно сбавил шаг. Тьма побери, а как мне найти нужную спальню? Ну не у стражников же спрашивать?!

Полненькую фигурку Дили, выскользнувшую из какой-то двери и устало потопавшую в сторону лестницы, я узнал издали и, не раздумывая, рванул вслед, изобретая на бегу предлог, под которым можно выведать нужные мне сведения.

— Дили, — окликнул я гувернантку, почти догнав, — подожди.

— А, это ты, — недовольно хмыкнула охранница, — и чего тебе не спится?

— Мне-то как раз очень спится, — обиженно пожаловался я, — это вот он… жених наш, сам уснуть не может и друзьям не дает.

— А для чего тогда нужны друзья… — притворно надулся Зигель, вовремя сообразивший, что неспроста я начал обвинять его в несуществующих грехах.

— Постой, — предсказуемо встревожилась Дили, — как это жених?!

Значит, я правильно сообразил! Разумеется, лорд не стал на ночь тревожить дочерей таким известием, обоснованно считая, что все эти девичьи переживания по поводу платьев, прически и цветов никому не нужная чепуха. Всем нам известно, что главное в свадьбе совсем иное.

— Очень просто, — доверительным шепотом сообщаю гувернантке, — на рассвете в монастыре состоится церемония. Но Зигель хочет непременно сделать невесте подарок, вот мы и ищем, с кем бы посоветоваться. С тобой, Клатой или, на крайний случай, с Элессит. Хотя… она, наверное, уже спит.

— Вот же жук, — вконец расстроилась женщина, — ну как можно быть таким чурбаном? Да у девочки все настроение будет испорчено, если мы не успеем приготовить ей платье!

— Дили… — вмиг проникся переживаниями гувернантки нежный милорд, — скажи Лесе, она получит сто… нет, тысячу любых платьев, каких ей захочется… только пусть не плачет!

— Ладно, — расцвела ласковой улыбкой очарованная охранница, — обязательно скажу, но помочь вам не смогу, теперь мне нужно бежать назад. И Клата тоже будет занята. Так что ищите Элессит, она гуляет по парку.

— Дили! — успел я воззвать к уносящимся вверх по ступенькам оборкам ее юбки, — учти, мы тебе ничего не говорили!

— Разумеется, — донеслось уже с верхней площадки.

В парк мы выбрались через черный ход. Дежурные, стоявшие возле него, видимо, что-то про меня знали, потому что подтянулись и пропустили нас без единого вопроса. Обогнуть дворец я предпочел по дальним аллеям, чтоб не попасть на глаза слишком бдительным стражам. В беседке, где я впервые встретил принцессу, все оставалось на своих местах, вот только самой Элессит не было. Змейство! Ну и где мне теперь ее искать?

— Тай… — в голосе шлепнувшегося на соседнюю скамью лорда звучало нешуточное волнение, — а где я возьму этот самый подарок?

Вот они, плоды замкового воспитания. Парень прочел тысячи книг, изучил историю королевства и окрестных стран, разбирается в экономике и коневодстве, искусстве и тонкостях этикета. А также неплохо владеет мечом и луком и сносно играет на паре музыкальных инструментов. Но когда ему нужно купить какую-нибудь безделушку или заказать обед в придорожной харчевне, каждый прожженный лавочник сразу понимает, что имеет дело с наивным простаком, и бесстыдно поднимает цену до неслыханных высот.

— Утром мы с тобой пойдем в самый дорогой ювелирный магазин, — сообщил я милорду, сердясь больше всего на себя за то, что не догадался преподать этот урок раньше, — разбудим хозяина пинками в дверь и прикажем принести самые лучшие украшения. А вот что выбрать… нужно на самом деле знать заранее. Наши, мужские, представления о том, что подойдет женщине, обычно оказываются ошибочными.

— А ювелир… он ведь может подсказать? — попытался робко спорить Зигель, вызвав мой саркастический смех.

— Зиг, ты не обижайся, скажи честно, если к тебе приезжает очень богатый, но плохо разбирающийся в лошадях клиент и просит самого хорошего коня, что ты ему продаешь? Лучшего племенного жеребца?

— Я что, с башни упал? — возмущенно фыркнул лорд. — Все равно он эту лошадь любовнице подарит или, на крайний случай, не умеющему сидеть в седле отпрыску. Продаю выбракованных, тех, что не годятся на племя.

— А цена?

— Ну так они же ничем не хуже! Маленькие несоответствия моим стандартам даже не каждый знаток разглядит!

— Вот ты и ответил на свой вопрос. Ювелир тоже умеет торговать, но в отличие от тебя ему нужно сплавить самые дорогие изделия, или драгоценности, по какой-то причине не имеющие спроса. Вот и везут дамы подаренные тобой украшения назад к тому же ювелиру и меняют на деньги или другие вещички. Никогда не спрашивал, почему тетушка не надевает то массивное рубиновое колье, которое ты подарил ей на день рождения?

— Что… — расстроился Зигель, — отнесла ювелиру?!

— Конечно нет, Клара не настолько бестактна, — утешил я, — просто спрятала в самый дальний ящичек. Но всегда ужасно мучается, когда ждет твоего визита, ей и тебя обижать не хочется, и колье это надевать не хватает решимости. Вот и наряжается каждый раз в синее платье… чтоб всем было понятно, что надеть к нему колье кровавого цвета просто невозможно.

— Как только вернусь домой, немедленно подарю ей что-нибудь другое, а ты пойдешь выбирать вместе со мной, — решительно объявил Зигель, и я едва не застонал.

Ну и зачем я сам повесил себе на шею новую обязанность?!

— Какой у вас интересный разговор, я не помешала? — Принцесса, как всегда, появилась незаметно, только теперь это меня ни капли не удивило.

— Наоборот, именно тебя мы и ждем, — обрадованно заявил я, — Зигель хочет подарить Лесе на свадьбу что-то эдакое… запоминающееся, ведь такой знаменательный день… но вкуса ее не знает. Мы бы спросили у Дили, но они с Клатой сейчас заняты платьем, так что ты наша последняя надежда.

— А почему я ничего не знаю про свадьбу? — насторожилась Элессит, усаживаясь напротив и зажигая стоящую на столике лампу.

— Так лорд Антор принял решение несколько минут назад и, скорее всего, решил, что все уже спят… в общем, церемония на рассвете в монастыре, — попытался я оправдать консорта, прикидывая, как бы перевести разговор совершенно на другое.

— Да уж, папа это может — сообщить в последний момент, — расстроилась Элессит, — хорошо, что вы сказали Дили. Иначе утром было бы море слез. А насчет подарка… Леса почти равнодушна к украшениям, носит ровно столько, чтоб не выглядеть служанкой. Но одну вещь будет носить с удовольствием, брачный браслет. Поэтому, выбирая браслеты, помните, они должны быть тонкими, изящными, лучше старинными, и никаких цветных или больших камней. Только маленькие бриллианты.

— Вот и не верьте после этого в предвидение, — потрясенно выдохнул Зигель, — ведь я, когда собирался в Кольдн, почему-то решил взять с собой фамильные браслеты.

Милорд расстегнул сапфировую брошь, стягивающую ворот его рубахи, и вытянул висевший на цепочке кошель.

Мы с Элессит, затаив дыханье, наблюдали, как музыкальные пальцы Зигеля развязывают шнурок и бережно достают из кошеля парные брачные браслеты.

Блеснула в неярком свете лампы россыпь некрупных алмазов, складывающихся в фамильный вензель на потемневшем серебре ажурного браслета, восхищенно охнула Элессит. Да и я не смог сдержать одобрительного хмыканья, такие браслеты приведут в восторг даже абсолютно равнодушную к украшениям женщину. Хотя я за свою жизнь встречал таких дам от силы пару раз.

— Ну вот и решена ваша проблема, — как-то печально вздохнула принцесса, возвращая жениху браслеты, которые он немедленно спрятал на место.

— Но имеется один вопрос… очень щекотливый, — решился я, пока у нее такое настроение, возможно, и согласится приоткрыть старинную тайну?!

— Какой? — бесцветно спросила горбунья, устало облокотившись на горку подушек.

— Что ты видала в тот день? И почему не хочешь, чтоб кто-то догадался, что бусы под подушкой герцогини были твои?

— Я знала, что ты докопаешься, — помолчав, вздохнула принцесса, — но не могла предположить, что тебя примет символ.

— Элессит, давай я сам скажу все, что понял… — деликатно предложил я и начал издалека. — Несомненно, гувернантки и дальше будут помогать тебе скрывать эту тайну, но сейчас наступают очень трудные времена. Утром милорды очухаются и начнут собирать войско. На счастье, стража Кольдна почти в полном составе присягнула твоему отцу, но в портовом городе всегда найдутся отчаянные парни, желающие подороже продать свой клинок. А если вокруг замка встанет армия наемников, в городе могут начаться беспорядки. Я не хочу тебя пугать… но если ты знаешь… как вернуть твою маму… помоги. Ты же видишь, он двадцать лет ее любит и ждет… и видит в тебе ее черты, иначе не стал бы с тобой советоваться и посвящать во все планы. Она и сама сделала кучу ошибок, ты же слышала их признания… Гийома и Борсайда. Нельзя остаться другом тому, кто страстно желает большего… мне жаль, что она этого вовремя не поняла.

— А мне… как потом жить? — горько обронила горбунья.

— Элессит! Даже самый строгий суд не стал бы судить за ошибку маленькую девочку… а ты казнишь себя уже двадцать лет… все никак не можешь поверить, что они тебя любят вопреки всему… твои папа и мама.

— А ты? — Она вскочила и придвинулась так близко, что я слышал даже взволнованный стук сердечка и ощущал исходящий от нее аромат.

— Элессит… — прошептал я внезапно пересохшими губами, не в силах противиться внезапному обаянию и одновременно точно зная, что за одно неверное слово или движение буду казнить себя потом всю жизнь, — ты очень милая девушка… но я женат. И люблю свою жену и ребенка… который появится очень скоро…

— Не волнуйся… — отстранившись, сказала она глухо, — это было последнее испытание. Я проведу тебя к духам… но если они не поверят… или сочтут, что ты не тот… вывести назад не смогу. Я с трудом выхожу оттуда сама.

— Пошли, — не раздумывая, решил я, а что тут думать?

Пока все не испытаешь на своей шкуре, все равно ничего не узнаешь.

— Я с тобой, — решительно встал рядом Зигель, — и ничего не говори, все равно не останусь. Двое всегда лучше, чем один.

— А о Лесе ты подумал? — разозлился я. — Если ты утром не явишься на церемонию, что с ней будет? Девушка она гордая, импульсивная, если решит, что жених сбежал, вполне может рвануть на стену… бросаться в море.

— Но, Грег! — От расстройства Зигель снова забыл все мои предупреждения. — Я не могу непонятно куда отпустить тебя одного! Я же потом… ну ты и сам все понимаешь!

— Вы оба правы, но тебе, Зигель, действительно лучше остаться, а с Грегом отправлюсь я. Заодно и объяснишь лорду Антору наше отсутствие. — При первых звуках этого голоса я едва не застонал от досады.

Ну вот откуда он всегда появляется в самый неподходящий момент?

— Меня Дили прислала, — сухо пояснил Рамм. — Она просила найти принцессу и сказать, что ей тоже нужно подготовить платье.

— Передай… что я приду позже, — обращаясь к Зигелю, почти незаметно вздохнула Элессит, — да постарайся сохранить нашу тайну хотя бы до рассвета. Раньше я все равно не вернусь. Иди уже, ты мне будешь только мешать.

Милорд обиженно засопел и нехотя побрел по направлению к замку, изредка приостанавливаясь, чтобы оглянуться и снова медленно шагать дальше.

— Нужно отсюда отойти. — Элессит вела нас к ближайшему кустарнику, а я старался не отставать даже на полшага, готовый в любой момент схватить ее за руку.

Возле самых густых кустов принцесса остановилась, подобралась, протянула вперед руки и замерла. Немного поколебавшись, я крепко обхватил ее обеими руками за талию, после всех испытаний остаться с носом мне как-то не улыбалось. Рамм, правильно расценив мои действия, тоже вцепился в меня как клещ, вызвав истерический порыв веселья. Не дай боги нашу в прямом смысле тесную компанию увидеть консорту, вряд ли я сумею дожить до встречи с женой.

Темные ветви шевельнулись, словно от ветра, распушились, раздались в стороны, и мне показалось, что в центре куста зародилась зеленая искра.

Нет, не показалось, бледно-зеленое свечение росло, все быстрее раскручивалось прямо на нас, как воронка смерча, а сзади, за спиной Рамма, все громче топали чьи-то торопливые ноги. Я открыл рот, намереваясь крикнуть…

Поздно. Воронка, ставшая чудовищно огромной, захватила, засосала нас в себя, как степной смерч всасывает все мелкие веточки и листья, сдавила духотой горло и стремительно поволокла вперед, не давая возможности не только оглянуться, но и пошевелиться. Это движение длилось всего несколько секунд, я даже выдохнуть не успел, но в мозгу промелькнули все оттенки чувств — от жутковатого ужаса до захватывающего дух любопытства. И так же внезапно все прекратилось, и нас кучей вывалило в зеленоватый, пахнущий свежескошенной травой и сыростью полумрак.

— Элессит, ты как? — первым делом забеспокоился я о принцессе и услышал в ответ сдавленное всхлипывание.

— Что случилось?

— Я недотянула, вас слишком много. Нужно было брать тебя одного, теперь не знаю, когда вернемся, — горестно запричитала девушка.

— Погоди, не плачь. — Я бережно поднял принцессу с кучи бледно светящейся густой растительности, похожей на мох, и быстро прощупал ее руки и ноги, не сломала ли чего.

— Что ты делаешь? — сразу перестав плакать, резко отшатнулась она.

— Проверяю, все ли цело. — Воспоминание о настигавшем нас топоте нехорошим предчувствием всколыхнулось в душе, и я медленно оглянулся.

Правильно мне подсказывала интуиция, вот он, виновник наших бед, уже вскочил на ноги и застыл в воинственной позе, готовый отстаивать свое право на мужские поступки. Рамм тоже уже на ногах, сердито пыхтит, пытаясь придумать, как похлеще отчитать нового друга за самоуправство. И вот этого позволять ему никак нельзя. Сделанного, как я подозреваю, сейчас уже все равно не исправишь, а ненужные упреки только испортят отношения и займут драгоценное время.

— Все целы? — спокойно оглядел я друзей и, убедившись по изумленным взглядам, что все, решительно скомандовал: — Тогда в путь. Элессит, показывай дорогу, если не сможешь идти, скажи сразу, мы тебя будем нести по очереди.

— Вон туда, но это далеко. — Девушка попыталась шагнуть в указанном направлении первой, однако я ее мягко отстранил.

— Идите за мной, если нужно будет свернуть, предупреди.

Мягкий, густой мох плотным ковром выстилал не только пол и стены, но и свисал длинными клочьями с потолка странного помещения, то ли подвала, то ли пещеры. И хотя слабое свечение, исходящее от него, немного облегчало путешествие, заранее указывая проходы между усеявшими путь валунами, идти все равно было трудно. Ноги тонули почти по щиколотку, создавая впечатление ходьбы по сыпучему песку или мелкому болоту. Уже через несколько минут я сообразил, что если даже мне так трудно идти, то каково же принцессе, и резко остановился.

— Элессит, покажи мне твои туфли.

— У меня ботинки.

— Покажи.

Действительно ботинки, и это, с одной стороны, радует, значит, ей не так трудно шагать по мху, с другой — настораживает. Ну не зря же она надела ботинки, отправляясь гулять по выложенным мраморной плиткой дорожкам парка?!

— Ты часто сюда ходишь? — Вопрос вырвался сам, я даже не успел как следует обдумать внезапную догадку.

— Часто нельзя, — печально вздохнула она, — а зимой вообще не хожу. Когда холодно, почти все духи спят.

Она решительно поднялась с валуна, видимо не считая нужным давать дальнейшие пояснения, и я снова поторопился встать впереди. Тоннель тянулся вдаль, тая в зеленоватом сумраке, и сколько мы ни шагали, ничего вокруг не менялось. Если бы не оставалась за нами темная полоска примятого мха, я бы решил, что мы ходим по кругу. Очень широкому кругу.

— Еще далеко? — не выдержал Рамм, когда через несколько часов нудного путешествия по мху я остановил свой маленький отряд на очередной привал.

— Почти половину прошли, — виновато сообщила принцесса, и северянин тут же стушевался.

Она действительно не виновата в произошедшем, и если кто и виноват, то я сам. Мог догадаться, что Зигель не сможет остаться в уютной спальне, когда его друзья отправляются в неведомое, но определенно опасное место. Так уж его воспитали, и ничего тут не поделать.

— Зигель, у тебя не завалялось в карманах чего-нибудь съестного? — вспомнив о привычке милорда таскать в карманах сахар и сухарики для своих любимцев, поинтересовался я только для того, чтобы с ним заговорить.

Не стоит осуждать друзей за излишек благородства, когда вокруг полно субъектов с явной его нехваткой.

— Нет, был сахар, но я скормил его Кафу, — сразу откликнулся ученик и, помолчав, храбро добавил: — Я вообще могу ничего не есть.

— У духов есть еда… — задумчиво пробормотала принцесса, — но если я попрошу, то идти будем дольше. На то, чтобы взять, нужны силы.

— А лорд говорил, что вы не копите силы в себе, а передаете их духам, — попытался я разобраться в сложностях местного использования магии.

— Ну да, так ведь не все духи помогают мне. У моих сейчас нет силы, они всю истратили.

— А обратиться к кому-нибудь посильнее ты не можешь?

— Так ведь весна, — терпеливо, как мать, поясняющая неразумному ребенку всем известные истины, произнесла Элессит. — Они за зиму почти все истратили, растения же зимой не растут.

— А маги, ушедшие в подвал, а амулеты, полные энергии?

— Я не знаю, как они это забирают, но точно знаю, что сразу много взять нельзя. Ведь все копится в корнях растений, а тут мало что растет. Вот этот мох, пещерные грибы да еще водоросли в теплом озере. — Принцесса поднялась. — Нужно идти, духи говорят, что нас уже ждут.

— А открыть зеленый путь они не могут?

— Могли бы те, которые признали тебя, но ты не сумеешь правильно потратить силу, и они потом будут болеть.

— Что значит «признали»? — едва не свалился я с валуна. — Кто признал?

— Ну ты же брал символ, — укоризненно посмотрела на меня принцесса. — Неужели ничего не почувствовал?

Почувствовал. И даже что-то такое сказал ему. Ох, змейство, так что, они все это слышали?

— Постой, Элессит, посиди еще минутку. Объясни подробно, я же не маг и никогда им не был, как я могу… открывать путь или разговаривать с духами?

— Все просто. Я тоже не маг, просто духи считают, что мне можно доверять. Вот и помогают сделать то, о чем я прошу. А разговаривать ты научишься, они же тебя слышат. Идем, они обещают немного сократить нам путь.

И за то спасибо, скептически хмыкнув, снова шагнул я вперед. Показалось мне или на самом деле над ухом кто-то хихикнул?

Некоторое время мы шли так же размеренно, как прежде, потом я начал замечать, что происходит что-то странное. Время от времени стены вдруг на миг теряли очертания, расплываясь в зеленоватом тумане, но тут же вновь обретали четкость. Что это, у меня в глазах темнеет от полумрака и влажноватого тепла этого странного места, или некто, пока неизвестный, так шутит? Первое сомнение возникло, когда я, заметив в нескольких шагах от себя особенно крупное нагромождение покрытых мхом валунов, собрался объявить привал. В этот момент стены вдруг расплылись в тумане и тут же возникли снова, вот только никакой кучи валунов передо мной уже не было. Вернее, были, но немного дальше и совершенно непохожие на облюбованные мною. Я резко остановил отряд и сделал несколько шагов к Зигелю, замыкавшему шествие. Все точно, короткая цепочка его шагов резко обрывалась в нескольких локтях от меня. Дальше бледно светился никем не топтанный мох. Значит, вот как они сокращают путь. А если кто-то из нас отстанет? Нужно как-то подстраховаться, сообразил я, едва представил, что почувствуют Рамм или Зигель, обнаружив, что мы с принцессой исчезли, и объявил привал.

Через несколько минут мы снова двинулись в путь, предприняв все возможные в нашем положении меры предосторожности. Я крепко держал за руку принцессу, а Рамм шел следом за ней, намотав на кулак конец шарфа, обвязанного вокруг ее талии. Зигель держался за собственную перевязь, снятую с плеч и прикрепленную к поясу северянина. Меч ему пришлось тащить в руке, но на такие мелкие неудобства милорд героически не обращал внимания, счастливый уже тем, что никто не высказал ему ни одного слова упрека.

Очень скоро результаты нашей предусмотрительности дали свои плоды, теперь стены начинали таять в тумане все чаще, и под конец мы успевали сделать всего по нескольку шагов, как душноватое пространство снова бросалось нам навстречу.

— Пришли.

Объявление принцессы застигло нас врасплох, никаких видимых изменений мы не нашли, как ни озирались, вокруг все тот же тоннель и те же валуны.

— Тут нужно пройти немного вниз, — пояснила Элессит, указывая на почти незаметное отверстие, заросшее мхом, — а там вы сами все увидите.

Вниз, по оплетенному жилистыми корнями дну неширокого ответвления, мы осторожно продвигались еще минуты три, но я так и не смог обнаружить никаких признаков близости жилья. Все те же поросшие густым зеленым бархатом стены и потолок, почти обнимающие нас со всех сторон, все та же темнота впереди.

И вдруг, протиснувшись между особенно плотными гирляндами свисающего с потолка мха, мы оказались в огромной пещере, освещенной нежно-зелеными переливами света. Остолбенев от невиданного зрелища, я застыл на месте, ища источник сияния, и очень скоро понял, что здесь светилось все. Мягко и неназойливо рассеивали салатный свет густые водоросли под мягко накатывающими на берег волнами подземного озера, чуть желтовато просвечивали сквозь вездесущий мох шляпки гигантских грибов, изумрудными звездочками сияли россыпи мелких цветов, покрывавших бледные кустики.

Восхищенно присвистнул Зигель, перенявший эту вовсе не благородную привычку от своих конюхов, хотя Кларисса как-то буркнула, что, скорее всего, от меня. Я оглянулся на своих спутников и вдруг понял, глядя на измученные, но счастливые лица друзей, что никогда не смог бы себе простить, если бы ученик в тот момент послушался меня и отправился назад во дворец. Остается лишь надеяться на Дили и Гийома. Думаю, они сумеют утешить Лесу. Если, конечно, она сама не поняла, что Зигель абсолютно непохож на негодяя, способного бросить девушку у дверей храма.

— Вон они, — подтолкнула меня Элессит, и я, внимательно проследив за ее взглядом, разглядел наконец хозяев этого зачарованного озера.

Полупрозрачные зеленоватые тени, лежащие на пышных кипах мха у самого берега, были не похожи ни на одно известное мне по книгам и легендам существо. Ростом с детей, состоящие то ли из плотного тумана, то ли из густого киселя, они меньше всего походили на могущественных духов, и я даже разочарованно хмыкнул себе под нос, немедленно получив в ответ веселый смешок.

Значит, действительно слышат не только голоса, но и мысли или эмоции, и мне это как-то не очень нравится. Неприятно, когда твои мысли могут видеть совершенно чуждые тебе существа.

— Теперь не совсем чужие, мы тебя приняли, — прозвучал возле уха тонкий шепоток, и я, не таясь, тяжело вздохнул.

Понять бы еще, куда это я вступил так опрометчиво.

Мы осторожно приблизились к духам и опустились на мох рядом, разглядывая их во все глаза. Их было всего шестеро, двое лежали навзничь, зарывшись всем телом в мох, и видны были только их узкие безбровые личики с полуопущенными веками. Остальные четверо полусидели в расслабленных позах и внимательно рассматривали меня странными прозрачными глазами. Они были бы омерзительны со своей зеленоватой кожей и гладкими черепами, лишенными даже следов растительности, если б не изумительная красота большеглазых точеных личиков.

— Эти — мои. — Элессит присела перед лежавшими духами и осторожно погладила по хрупким плечам.

Тощие ручки, вынырнувшие изо мха, тотчас крепко обхватили пальцы девушки, и по ним заструилось зеленоватое свечение.

— Они через меня быстрее вернут свою силу, — оглянулась на меня принцесса, — здесь много магии, но они так устроены… могут брать только через растения или связанного с ними человека.

Это просто пояснение или намек? — скептически поджал я губы, и в ответ на незаданный вопрос над ухом снова прошелестел веселый смешок.

— Понимай, как тебе подскажет совесть.

Весельчаки зеленые, мысленно огрызнулся я, но, рассудив, что они и вправду сэкономили нам силы и несколько часов времени, вздохнув, осторожно протянул духам руки. Они с достоинством положили на мои запястья прохладные ладошки, и я почувствовал, как кожу легонько покалывают невидимые иголочки.

— Ты хороший проводник, сильный. — Прозвучавший над ухом голос был полон радости и гордости, точно с такой интонацией селяне говорят про выносливую запряжную лошадку или дойную коровку. — Не нужно сравнивать себя с животными. — Теперь голос был строг и чуть печален. — Мы не хозяева тебе, а друзья. И будем помогать, когда ты нас позовешь.

— Это, конечно, здорово, — я и не заметил, как перешел на более привычный способ общения, — а как быть, если помощь нужна мне уже сейчас?

— Ты не сможешь вынести всех людей, — откровенно сообщили духи, — у нас не хватит сил держать твой путь столько времени.

— А объяснить, с чего все началось и как я должен их выносить, вы, конечно, не можете? — с сарказмом хмыкнул я. И тут сплошные тайны.

— Можем, — внезапно согласились духи, — но сначала идите отдохните, ты не спал очень давно.

— Куда идти? — не понял я, но Элессит уже поднялась на ноги и шагнула к распушившемуся моховому шару.

— Стой, — прыгнул я к ней и крепко вцепился в так и болтающийся на поясе кушак и в тот же миг ощутил, как меня с двух сторон стиснули вовсе не нежные руки друзей.

Уже предсказуемо мелькнула зеленая искра, втянул нас жадный рот душного смерча, и в тот же миг вспыхнул перед глазами яркий огонь костра, пахнуло дымом и варевом, и знакомый женский голос несчастно закричал:

— Зигель?!

Я уже успел как-то запамятовать в суматохе и проблемах последних дней, что сердит на нее и Хенрика за обман, но сердце, оказывается, ничего не позабыло. При первых же звуках Клариного голоса в груди зашевелилась тягучая обида, напоминая, что любитель покопаться в чужих мозгах тоже должен быть тут, и, значит, все мои действия, ошибки и неудачи будут мгновенно извлечены из недр памяти, перетряхнуты, рассортированы и оценены. И это возродило в душе безуспешный, но от этого не менее яростный протест и отчаянное детское желание стать невидимым и непроницаемым для ментального прощупывания Леона.

— Прости, — шепнул над ухом печальный голосок, — сделать тебя совсем невидимым мы не можем, а мысли скроем, это совсем не трудно.

Так это же просто здорово, мгновенно оценил я преимущества сказочного предложения и невольно слегка позлорадствовал, представив недоумение и возмущение обманутого в своих ожиданиях Леона.

А бедного ошарашенного Зигеля в этот момент уже мяли и тискали несколько пар рук, и их владельцы желали одновременно усадить, отругать, расспросить и накормить бедолагу.

Несчастный попытался вырваться, но сумел только повернуть голову и бросить на меня отчаянный взгляд. И этого вполне хватило, чтобы я вдруг почувствовал себя законченным подлецом. За свои эмоции и мысли я, видите ли, обеспокоился, а про полную нежных чувств и романтических мечтаний душу ученика и не вспомнил.

Эй, духи?!

— Не волнуйся. — Добродушное веселье сквозило в слышимом только мной голосе незримого существа. — Мы уже их закрыли. Слишком много они знают о тебе того, что ты не хочешь пока рассказывать этим людям.

Тогда спасибо, начиная постигать удобства своего сотрудничества с незнакомцами, вздохнул я и растянулся прямо там, где стоял. А не все ли равно, если и здесь все окутано в мох? Кроме большого плоского валуна, на котором над маленьким магическим огоньком шкварчит в котле какое-то варево.

— Представь нас своим друзьям. — Мягкий голос внимательно разглядывающего нас с Раммом Леона вызвал у меня невольную усмешку, чертовски приятно, когда тебя не видят насквозь под любой личиной.

— Так это же… — потрясенно оглянулся Зигель и широко открыл рот, наткнувшись на мой укоризненный взгляд, — лорд Десмор и… учитель Тай.

— Проходите ближе, у нас как раз пожарились грибы, — гостеприимно улыбнулась Кларисса, наивно считая, что я не понимаю значения встревоженных взглядов, украдкой бросаемых ею на магистра.

— Спасибо, — задумчиво оглянулся на меня Рамм. — Тай… идешь?

Я только молча качнул головой, не желая так рано раскрывать свой маленький сюрприз.

— Он немой? — знакомым жестом страдальчески потер виски Леон, всегда делавший так после особо трудной ментальной проверки.

— Нет, просто не любит разговаривать, у него и кличка такая — Молчун, — уже более словоохотливо пояснил заметно повеселевший Зигель, а я только незаметно усмехнулся.

Теперь мне ясно, над чем, вернее, над кем принцессы так весело хихикали вчера вечером.

Кстати, а где же принцесса? Вроде мы сюда переместились вместе с ней?!

— Она у своей матери, — немедленно ответили духи и так же мгновенно ответили на тотчас возникший у меня следующий вопрос: — Мы не помещаем людей из разных мест и разных лет вместе, чтобы они не ссорились и не страдали.

После этого признания вопросы начали расти в моем мозгу как грибы дождливым летом, но духи вдруг категорично объявили, что мне нужно поесть и поспать, только после этого они расскажут все, что я захочу узнать.

— Вот, кушай, — поставила передо мной какую-то странную посудину Кларисса. — Только извини, ложек нет.

— Духи, — уже почти привычно воззвал я, рассматривая сероватое месиво, — это почему вы так издеваетесь над людьми?

— Давали мы им ложки, — ворчливо пояснил шелестящий голосок, — но они ими копать стены начали. А там корни, они тут очень медленно растут.

— Давайте вы попробуете дать еще раз, я им объясню, что так не нужно делать?! — взмолился я, глотая слюнки.

Неаппетитное на вид варево пахло просто одуряюще. Или это я в променаде по тоннелям такой аппетит нагулял?

Ложка мягко плюхнулась в густое месиво, и в тот же момент от костра раздался изумленный вскрик магини:

— Леон, они вернули ложки, миски… и даже поварешку!

— Наверное, это связано с новыми узниками, — глубокомысленно изрек магистр, прекративший бесполезные попытки покопаться в наших мозгах, — нужно будет попробовать спрятать парочку, на случай если все снова исчезнет.

— Я прошлый раз прятал свою ложку под мох… не хотелось идти мыть, — несчастно признался Хен, — так она тоже исчезла.

Вот когда выясняются все ваши маленькие хитрости и слабости, еще вредничая, хмыкнул я, подчищая миску, оказавшуюся просто хорошо выскобленной шляпкой гриба, а в душе уже отмякла, оттаяла, растеклась, как льдина в тепле, старая обида. Всего несколько взглядов на попавших в ловушку, но не потерявших надежду и волю к борьбе друзей убедили в том, что глупо сердиться на тех, кто желал тебе только добра. Пусть желали неправильно и не совсем того, что тебе было нужно, но ведь это выяснилось только здесь и теперь?!

А если набраться мужества и попытаться поставить себя в ту ситуацию, то придется честно признаться, что сам я мог поступить гораздо жестче.

— Где тут у них умываются? — вздохнув, обратился я к духам и вдруг почувствовал, что и сам уже отлично знаю. И даже больше, ясно помню, словно не раз бродил по запутанным коридорам и залам, каждый выступ и каждый потайной уголок.

Решительно поднявшись с места, пошел к притаившемуся невдалеке крошечному водопадику и, проходя мимо Клариссы, с легким поклоном вручил ей самодельную миску. Странный полувздох-полустон стеганул по спине как кнутом, и я еле сдержался, чтобы не обернуться. Вот же болван недогадливый, говорил ведь Зигель, что я непохож на себя самого только лицом. Ну вот почему я так самонадеянно решил, что она сможет этого не заметить?!

— Тебе обязательно нужно поспать, — упрямо заявил дух, когда, попытавшись увести меня от водопада в укромную пещерку, наткнулся на мое яростное сопротивление.

— Мне нужно сказать ей пару слов, потом сразу лягу спать. И не волнуйтесь, ничего они мне не сделают плохого, в этом я уверен.

— Мы все равно проследим, — неуступчиво пообещал собеседник и смолк.

Всю жизнь мечтал, чтобы еще и духи со мной нянчились, мало мне было ковена и наставницы, сердито пробурчал я, выдираясь из моховых зарослей, и вывалился в приютившую магов пещеру. Прямо под прицел нескольких ожидающих взглядов. Причем если у магов ожидание было с примесью недоверия и настороженности, то во взгляде Зигеля сквозила несчастная виноватость.

Ну все ясно, в мое отсутствие ушлые маги прижали честного милорда, и он не сумел отвертеться. Впрочем, ничего другого я и не ждал, они и меня не раз обводили вокруг пальца.

— Может, все же унести тебя в другое место? — встревожились духи, но я не согласился на это предложение.

Объясняться с друзьями после такого открытого выражения недоверия будет намного труднее.

— Сейчас мне нужно выспаться, — опустившись на мох, серьезно сообщил я, глядя прямо в глаза Клариссы, — а потом будем решать, как выбираться. И пожалуйста, не копайте ничего, корни растут очень медленно.

Они еще изумленно рассматривали меня расширившимися глазами, а сон уже окутывал зеленоватым, плотным покрывалом, властно утаскивая в теплую темноту.

Обращаются как няньки с малым ребенком, слабо возмутилось напоследок мое засыпающее сознание и позорно сдалось.