Глава одиннадцатая,
в которой Глаша становится Снегурочкой

Москва всё больше и больше погружалась в праздничное настроение, а мир сказки наполнялся всё более и более важными событиями. Спасённые Егоркой и Гаврюшей семь царевен, включая Льва-королевича и капризулю, принявшую Сахипа за заморского принца, вернулись домой. Обняли отцов, братьев, женихов, а Лев-королевич перецеловал без малого тридцать крестьянских девок. Общительный он был парень, как вы поняли…

Порадовались родные и близкие спасённых, попировали, приняли на грудь медов стоялых, да и решили под это дело наказать Кощея с Горынычем. Обрядились суровые отцы, мужья, женихи и братья в доспехи, взяли мечи-кладенцы, взобрались на богатырских коней-тяжеловесов и единой дружиной, под бодрый марш, двинулись в сырые, гиблые места, туда, где в облаке ядовитых испарений и саване из плесени громоздился Кощеев замок.

Район он выбрал так себе, зато соседей мало, громкую музыку хоть всю ночь крути и злодействуй у себя дома, сколько душа пожелает!

Напасть на Кощея богатыри с царевичами решили ночью, когда керосиновая лампа луны коптила небо над замком. Дрожащие от злобы и холода летучие мыши кружили над зубцами каменных стен, а внизу, на главной площади, Кощей открывал очередную вечеринку. Много гостей именитых к нему съехалось, тут и ведьмы плясали вкруг шеста, и упыри у барной стойки толкались, и скелеты конкурс красоты устраивали, и лешие новые контракты заключали. Всем весело, всё на халяву, отчего ж не посидеть у злодея костлявого…

Сам Кощей Бессмертный слыл модником и больше всего на свете боялся выглядеть старой развалиной. Поэтому спортом занимался, овсяную кашу ел и чистить зубы не забывал регулярно. На свой лысый череп, которому самое место на музейной полке, надевал Кощей красивый парик в духе Элвиса Пресли. Впавшие глазницы прятал под солнцезащитными очками, фигуру костлявую – под белым приталенным пиджаком короля рок-н-ролла и брюками-дудочками, заправленными в ковбойские сапоги. Вместо гитары Бессмертный носил на ремне чью-то вечно расстроенную тазобедренную кость с куском позвоночника, на три струны.

Хор блохастых гиен из Южной Африки затянул кислую песню о голодном брюхе, от которой портилось пищеварение. С десяток мышей попадали без памяти на головы гостей, а уж гости подобрались один другого краше, вы же помните? Так вот, плюс к тому ещё черти рогатые, волки-оборотни, вурдалаки с пятачками поросячьими, водяные с рыбьим хвостом – та ещё фауна. Раз увидишь, до старости заикаться станешь…

– Дамы и господа! – томным загробным голосом провозгласил со сцены Кощей и поклацал зубами. – Я исполню вам песню собственного сочинения, о том, как я люблю русских красавиц. Особенно на ужин!

Гости гадко захихикали, оценив самую скучную шутку. Бессмертный ударил по струнам тазобедренной гитары, и все в радиусе ста метров заткнули уши.

Подмостки, на которых пел Кощей, были сколочены из лукоморного дуба. В двух шагах от сцены сидел на цепи учёный кот – он подрабатывал дежурным зрителем, на случай нехватки публики.

И вот как раз когда Бессмертный занёс над трепещущими струнами костяшки пальцев, желая дать второй аккорд, на замковых стенах вдруг появились богатыри. С мечами, копьями и неласковыми выражениями лиц.

– Гаси композитора, братцы!

Тут и началась настоящая вечеринка. Гиены истошно завизжали и бросились врассыпную. Полетели отшибленные рога направо и налево, оборотни трусливо поджали волчьи хвосты и лезли под стол, пятачки познакомились с кулаками, ведьмы окосели на месте, а лешие начали размахивать международными удостоверениями неприкосновенности.

На богатырей, равно как и на царевичей, это никакого впечатления не произвело, так что лешим тоже досталось на орехи. Жалкое сопротивление было подавлено в зародыше, уж очень они там попривыкли к безопасности. Злодеи, мозг маленький, что попишешь…

Сам Кощей держался до последнего. Он гордо ждал, когда рассерженные отцы, мужья, женихи и братья поднимутся на сцену. Даже с места не сдвинулся. Хотя петь, конечно, перестал. А когда его окружили, надменно бросил:

– Дурачьё! Деревенщина-засельщина! Я ж бессмертный!

И на том с размаху так получил кулаком в челюсть, что летел с попутным ветром метров двести, прямо через стену замка.

С той стороны, на болотах, стояло что-то наподобие большущего каменного сарая. Жил в том сарае трёхголовый Змей Горыныч, наипервейший приятель Кощея по всем злодейским делишкам. Но так как за последние сто лет никто самовольно в Кощеевы владения не совался, Змей основное время тихо себе дрых, почёсываясь и причмокивая. Вокруг его жилища по земле были разбросаны бараньи, коровьи и даже человеческие черепа.

Когда битый Кощей на четвереньках пришёл к Горынычу в будку и начал долбить головой дверь, Змей валялся на спине, задние лапы его сонно подёргивались, поэтому гостю он открыл далеко не сразу…

– Фазве так мовна? – шумно возмущался Бессмертный. – Носью, пез пйедупйефдения, пез опьяфления фойны?!

Его передние зубы остались на сцене, но вот-вот должны были вылезти новые. Парик болтался на сапоге, как волосатая бахила, а на грязном пиджаке чётко просматривались отпечатки подошв богатырских сапог сорок пятого размера.

– Пофли намстим этим нахалам дейефенским?

– Не, не сейчас. – Лезть в драку с кучей богатырей сразу Горынычу тоже не улыбалось. – Пущай расслабятся, успокоятся, тут мы и намстим со страшной силой!

– Подумаеф, дефок укйял! – Кое-где, несмотря на всю свою природную неубиваемость, Кощей всё-таки обмотался бинтом. Старые кости срастались медленно. – Мне-то они нушнее! Говыныщ, ты со мной?

– Естественно! Я ж в энтом деле тоже свой интерес имею, – пробасил Змей. Все головы говорили синхронно и меж собой не ссорились. – А ведь во всех бедах жаба проклятая виновата!

– Точно! Не уберегла наших с тобой девок…

– Да-да, костлявый, энто тебе из-за баб наваляли, ежу понятно! Я Иннокентия этого в пепел превращу, да гипсом обмажу, да высушу и в речке утоплю…

– А ты вефно шкажал! – Кощей с трудом поднялся, снял парик с ноги и встряхнулся вместе с ним, будто деревянная кукла на ниточках. Новые зубы доросли до нужного размера, и слова зазвучали разборчиво. – Пришёл черёд московской квакушке за мои синяки ответ держать. Ну-кась, где он тут?!

Из глаз Кощеевых сверкнули жиденькие молнии, и откуда ни возьмись сверху свалился Иннокентий Иванович Перепонкин. Вид у него был перепуганный и жалкий.

– Что с гаремом? – потребовал отчёта Кощей. А Горыныч грозно пустил оранжевый пар сквозь ноздри.

– Я не виноват! Не виноват! Это соседи, соседи проклятые! Понимаете? – взмолился батрахолог. – Из третьей квартиры, напротив, соседи, домовой у них там, домовой, и мальчик такой, маленький мальчик, Егор Красивый. Они виноваты, они это сделали! Они, они!

– Что они сделали? – Кощей скрестил руки на впалой груди.

– Как что? Как что?! Всех лягушек это… того… зацеловали! Всех подряд, понимаете? Понимаете, без разбору! Целовали подряд, каждую, одну за другой! Вот так, вот так!

Перепонкин чмокнул воздух в опасной близости от щеки самого Кощея.

– Прекрати! – чуть не взвизгнул Бессмертный.

Вновь сверкнули молнии, и Иннокентий Петрович вновь вернулся в Москву. Кощей с трёхглавым Змеем стояли рядом, у детской площадки, где Вал Валыч обычно парковал свою старенькую «шестёрку».

– Вот, значит, как! На наших невест губу раскатали?! Своих домових мало?! Ну ничего, ща мы со всеми тут разберёмся!

– Шашлык-машлык сделаем, – прорезался Горыныч и сжал когтистые лапы в огромные кулаки.

– Чур, я мариную, – подхватил Бессмертный. – У меня большой опыт в кулинарии.

Он кое-как нахлобучил парик, поскольку терпеть не мог выглядеть старой развалиной.

Дедушка Мороз стукнул посохом по паркету гостиной третьей квартиры и заморозил время. До жути тихо стало в переулке Маленькое Гнездо, и зрелище получилось удивительное! За окном, растопырив цыганские крылья, повисла летящая ворона с фольгой от шоколадки в клюве. Замерли машины и даже исходящий от них пар.

Оглохло метро, успокоились вокзалы. В «Домодедово» застыл, задрав нос, взлетающий самолёт. Казалось, он прилип к полосе задними колёсами, отчего стал похож на сувенир. Кот-баюн в кухне Красивых замер над кусочком плавленого сырка, распахнув пасть и заранее жмурясь от удовольствия.

Только семь живых существ во всём несказочном мире могли двигаться и разговаривать – это были Дед Мороз, девушка Глаша, мальчик Егор, домовой Гаврюша и три белых коня, Декабрь, Январь и Февраль, запряжённые в сани, висящие над балконом.

А что же взрослые? Когда стукнул посох, папа подпрыгнул и оскалил верхние зубы, изображая серого зайку из мультфильма «Ну, погоди!». Мама смеялась над ним, а бабуля аплодировала. Они были похожи на фотографию – папа даже ногами пола не касался.

Глаша стояла с раскрытым ртом, разглядывая более чем странное положение Вал Валыча. Соображала она с трудом. Это Егорку происходящее почти не удивило, он уже столько всего и всякого навидался за время школьного карантина.

Дедушка Мороз меж тем взял временную Снегурочку за руку:

– Готова ты мне сегодня помочь?

– А? – невпопад отозвалась она.

– К деткам ехать пора, – пояснил дед. – Всюду успеть надо, я потому время и задержал маленько, чтобы мы к сроку управились.

– Это вы сейчас о чём? – встрепенулась Красивая-младшая и вопросительно глянула на брата. – Чего они все замерли, это флешмоб какой-то?

– Соглашайся, сестричка! – тихо посоветовал Егор. – Это будет круто!

– Я ничего не понимаю! Что здесь творится? Вы что с ними сделали? Как вас там зовут, не знаю…

– Мороз Колотунович меня зовут.

– Ой, ладно! Вы это серьёзно?!

– Он серьёзно! – вступился мальчик. – Он всамделишный, из Великого Устюга. Мы там были, мы там с Гаврюшей были!

– Помоги, Глашенька, – взмолился дед, беря её за вторую руку. – Полные сани подарков на улице ждут, а внучка моя меня бросила, замуж вышла. А куда я без неё? Нельзя без Снегурки. Пожалуйста, помоги!

– Вы мне предлагаете с вами сейчас куда-то ехать?

Глаша отстранилась от странного типа (наверняка с накладной бородой и сомнительной биографией). Бородатый старик и маленький брат кивнули.

– Э нет! Я Новый год у подруги отмечаю, мы договорились.

– У неё есть подруга Светка, страшная-а-а, как кикимора в бигудях, – прошептал Деду Морозу Егор, делая вид, что его тошнит.

Возмущённая сестра попыталась испепелить его взглядом, но мальчик оказался огнеупорным.

– О-хо-хо-хо-хо! – притворно засокрушался дедушка. – Беда-то какая, ну, может…

– Ничем помочь не могу, – жёстко отрезала Глаша и вышла из гостиной.

– Глаша! Не уходи! – Егор бросился за ней. – Так нельзя!

Но она закрылась в комнате, села на кровать и стала стягивать сапожки. Бесполезно – сапоги сниматься отказывались. Девушка вскочила и ухватилась обеими руками за шапку – то же самое, всё равно что пытаться содрать собственные волосы.

– Ну и ладно! – рыча, решила она. – Так пойду. Какая кому разница, в чём я на улице…

Красивая-младшая схватила сумочку и направилась к входной двери.

– Куда ты, милая?! – Дед чуть не плакал с расстройства, но глаза у него были хитрые. – Егорка, ну хоть ты сделай что-нибудь!

– К Светке, на Черкизовскую, довольны?! – Ещё немного, и Глаша была готова взбеситься. – А по пути в полицию загляну.

– Далече-то пешком отсюда до Черкизовской, – почему-то усомнился дед. – Вся Москва стоит, до последней телеги.

– Тоже мне новость!

Девушка выскочила в подъезд, но затормозила и, надутая, уселась прямо на ступеньку, положив сумочку на колени. Её одолели сомнения. А вдруг и на самом деле весь город, включая метрополитен, застыл, как родители и бабуля? Ведь папа как-то повис в гостиной! Ещё этот рыжий бородатый дядька, домовой, про которого Егор вечно талдычит. Ерундистика какая-то…

Из кухни выбежал Гаврюша и съехал к ней по перилам. Общаться с этим странным мужичком девушке совсем не хотелось. И без того голова шла кругом…

– Успеешь ты к своей Светке, глупая! Сейчас только половина шестого.

– Успеешь! – подтвердил Егор, выходя из квартиры. – Я в сказке долго-долго был, когда за Марксом ходили, а здесь всего несколько минуточек прошло.

Дед Мороз стоял в дверях и жалобно улыбался. Егор сел рядом с сестрой и прижался к её плечу.

– Ничего не бойся, они же мои друзья. Они хорошие.

Глаша поднялась на площадку и встала лицом к дедушке, спиной к четвёртой квартире.

– Хорошо. Вы – Дед Мороз. – Она прислушалась к собственным словам, мысленно назвала себя дурой, но продолжила: – Возможно, я… Что там надо делать-то?

– Известно что, – с удовольствием подхватил дед. – Снегурка моя главная помощница. Первая в дом к детишкам приходит, веселит, хоровод собирает, истории занимательные рассказывает, к встрече со мной подготавливает. Подаркам учёт ведёт, на почту за пенсией ходит, в собес, ну и по хозяйству там, за картошкой, в аптеку…

Глаза у Красивой-младшей поползли на лоб.

Гаврила влез между ними и подёргал Мороза за край шубы.

– Стопорись, старый пень, такого уговора не было! Мы Глафиру тебе только на пару дней одолжим, а потом другую подберём, пускай та, другая, в собес ходит.

– Кошмар какой-то. – Сестра закатила глаза и возмущённо глянула на Егора, стоявшего рядом. – Ты во что меня втянул, мелкий?!

В этот момент дверь четвёртой квартиры со страшным грохотом распахнулась, и Кощей Бессмертный собственной персоной предстал перед ними.

– А вот во что!!! – проскрежетал он и схватил Снегурочку за талию.

Глаша выронила сумочку и завизжала, дёргая ногами. Кощей с ценным грузом попятился назад. Переодеться он не успел и выглядел просто ужасно. Мятый, в драном парике, сбившемся набок, в грязных бинтах, как мумия. Та ещё страхолюдина!

– Вы моих девок спёрли, а я за это вашу конфискую. Понятно?!

Такого поворота социальной справедливости никто не ожидал. Глаша визжала, меся ногами воздух, и друзья первым делом едва успели ухватить похищаемую за сапоги. Сапожки сидели крепко. Кощей тянул девушку к себе, а Дед Мороз, Гаврюша и Егор – к себе.

Красивая-младшая орала как психическая, и если бы время не было остановлено, то на её вопли сбежался бы весь микрорайон. Дед тянул за правый сапог, младший брат – за левый, а домовой тащил самого Егора. Глаша яростно молотила руками, пытаясь ухватить негодяя за волосы.

– Парик?! Тьфу, гадость какая…

И, развернувшись, случайно взглянула в лицо похитителя. При виде лысого Кощея, без очков, с впалыми щеками, острыми скулами и лошадиными зубами она реально поняла, что такое настоящий шок и что сказки не врут…

Гаврюша первый понял, что игра в перетягивание каната кончится плохо, «канат» порвётся, и все разлетятся по углам. Он достал из-за пояса волшебную палочку, взмахнул, но ничего особо гениального в тот критический момент придумать не смог.

Пришлось иметь дело с примитивным. Под потолком возник перевёрнутый фаянсовый унитаз особой глубокости, без бачка. Домовой управлял им силой мысли. Взяв прицел, он позволил унитазу упасть на голову Кощея! Злодея накрыло аж по самые плечи, руки его вытянулись строго по швам, а яростный рёв вылетал в отверстие для слива.

Дед Мороз рванул на себя, и девушка, которую Кощей, разумеется, выпустил из своих когтей, получила желанную свободу! Дед повалился на спину, Глаша птичкой пролетела над ним и приземлилась аж у самой ванной. Бессмертный тоже потерял равновесие, накренился и с весёлым грохотом покатился вниз по лестнице, матерно проклиная всех и вся.

Поднявшись на ноги, Глафира Красивая уже была готова отправиться куда угодно, хоть на Северный полюс, только бы не видеть страшного похитителя в парике! Она подала руку дедушке, затем брату (свалились оба), помогла им подняться, поблагодарила Гаврюшу и сказала:

– Увезите меня отсюда. Я буду Снегурочкой!

Мороз Колотунович повёл их на балкон, и они увидели, как довольный Змей Горыныч, изрыгая потоки огня и дыма, гоняет по небу дедушкину упряжку. Кони сердито ржали, подарки могли вот-вот свалиться, а по двору, не расставаясь с унитазом, метался Кощей Бессмертный.

Времени было мало. Гаврюша скользнул на кухню, проскочил мимо застывшего Маркса, схватил свёрнутый в кольцо веник, распрямил его и бросился обратно.

– Ну, я его проучу! – крикнул он и полетел прямиком к Змею Горынычу.

– Это же неправда? Неправда, а? – Глаша снова занервничала. – Егор, скажи, что неправда?!

– Это неправда, – послушно сказал Егор только ради того, чтобы успокоить сестру.

Дед Мороз, понятное дело, ни Кощея, ни Горыныча не боялся, но и волшебным посохом махать в недвижимом мире не рисковал. Мало ли, заморозишь кого невиновного, оправдывайся потом, что не хотел. Он просто приобнял девушку за плечи, и она расплакалась.

– Ну-ну-ну, Глафирушка, всё обойдётся. Домовой – парень шустрый. Видишь, как ловко с Кощеем справился? И Горыныча одолеет, не сомневайся.

– С кем справился? – хрюкнув ему в воротник, спросила девушка.

Дедушка не слушал, он просто продолжал успокаивать:

– А мы с тобой покуда на санки сядем да и полетим по Московской области…

– Вот на этих, с бешеными лошадками?! – выдавила Глаша и, представив себе такую поездочку, разрыдалась пуще прежнего.

Егор тем временем криками и свистом подбадривал рыжего приятеля.

Храбрый домовой как надоедливая муха кружил над Змеем, перелетая от одной башки к другой. Он смело щекотал хвостатому ноздри, кричал в уши, вертелся перед глазами, обзывался всячески и даже сплясал лезгинку на лбу центральной башки!

– Ах ты, птеродактиль доисторический! Ящерица с крыльями! Сосиска чешуйчатая! Бетмен трёхголовый с хвостиком! А получи лаптем в нос!

Горыныч ревел, рычал, плевался, отмахивался, как мог, но без толку. Забыв о санях, Змей теперь хотел только одного: чтобы эта надоедливая рыжая муха оставила его в покое.

Белые кони послушно вернулись к балкону Красивых. Дедушка Мороз ухватил спасённую тройку за поводья, закинул посох и очень ловко для своего преклонного возраста перепрыгнул в сани.

– А я? – Глаша протянула к нему руки, и дед ловко перенёс новоявленную Снегурочку на пассажирское сиденье, поближе к подаркам.

Уже не раз прыгавший с балкона Егорка справился сам, притулившись под бочок к сестре. Упряжка сразу набрала высоту и с бешеной скоростью понеслась в сторону Бирюлёво. Гаврюша счёл свою задачу по «курощению» Змея выполненной и пулей дунул за друзьями…

Кощей Бессмертный разбежался и грохнул унитазом о стену дома. Дорогой фаянс разлетелся вдребезги, зато костлявый злодей наконец-то вырвался на свободу.

Горыныч коряво приземлился поблизости и затрусил к тощему подельнику.

– Видал, чего творят?!! – искренне возмутился он. – Головы кругом идут!

– И у меня лёгкое головокружение, – кивнул Кощей, держась за стену. – Кажется, нас перестали бояться в этом городе. Безобразие! После праздников позвоню мэру и всё ему выскажу…

– А сейчас чё будем делать – мстить?

– Сейчас? Сейчас… меня стошнит… а потом мстить!!!

А высоко-высоко в небе на полпути в Бирюлёво Дедушка Мороз инструктировал помощницу:

– Ты, Глафира, поласковей с ними будь, люби детишек. Они доброго человека нутром чувствуют. Улыбайся! А ежели кто шалить станет, того поймай и обними крепче – средство проверенное, лучше его нет. Больше ничего от тебя и не требуется…

Глаша кивала, соглашалась и задавала вопросы здравомыслящего человека:

– Да как же мы к людям пойдём без предупреждения?

– Как всегда ходили. Скажем: Дед Мороз пришёл!

– Ага, и кто нас впустит? Подумают, что мы грабители какие-нибудь или мошенники.

– Понимаю, – согласился дед.

– И в трубу не полезу, сразу говорю!

– Не надо в трубу. Санта-Клаус по трубам лазает, это по его части, – улыбнулся дед, закручивая усы. – И предупреждать никого не надо, мы ж не к взрослым, а к деткам летим.

Снегурочка хотела сказать, что тем более не поняла, как они будут водить хороводы с детьми в чужом доме, в отсутствие взрослых, но, подумав, махнула рукой. В конце концов, если Дед Мороз занимается этим делом каждый год уже не одну сотню лет, то, наверное, в курсе, что и как…

Гаврюша и Егор сидели на куче подарков, разглядывая светящийся внизу город. Дед повернулся к ним:

– А ну, сорванцы, объясните-ка мне, что делают в настоящей Москве Кощей Бессмертный и Змей Горыныч из сказки?

– Да было одно дело на днях… – с неохотой взялся объяснять Гаврюша, пощипывая летающий веник. – Мы с Егоркой кучу царевен заколдованных от этих злодеев спасли. Они их украли, в страшных жаб превратили да и спрятали у нашего соседа для надёжности, чтобы в сказке не нашли. А мы с Егором тут как тут, всех пленниц расколдовали и в сказку вернули!

– Хорошее дело, хвалю…

– Ох, и здорово, наверное, Кощею да Горынушке наваляли цари с королевичами за жён и невест своих. А теперь больничный у злодеев, видать, кончился, они нам мстить пришли.

– Да вы герои! – улыбнулся дед.

– Егор! – воскликнула Глаша. – Почему ты мне никогда ничего не рассказывал?

– Я всегда тебе всё рассказывал! – резонно возразил мальчик. – А ты не верила, смеялась, говорила, что я выдумщик.

– Про Кощея не говорил!

– А чего тебе про Кощея говорить, если ты и в Гаврюшу не верила!

– Хватит ссориться, ребята! – вмешался Дед Мороз. – Лучше я тебе, Снегурочка, расскажу про детишек, которые нас ждут. А дети эти непростые…

И они продолжили свой разговор, а Гаврюша с Егором, сидя среди подарков, вернулись к разглядыванию застывшей Москвы. Вдруг оба заметили, как внизу вдоль проспекта проплыл чёрный силуэт трёхглавого дракона.

– Горыныч?! – попытался крикнуть мальчик, но домовой зажал ему рот.

– Тише! Не пугай сестру, ей готовиться надо.

Егор кивнул и шёпотом сказал другу на ухо:

– Что делать будем?

– Змея беру на себя, – храбро заявил Гаврюша. – А ты, ежели наши спросят, скажи, что я на разведку полетел и скоро вернусь. Ну, а не вернусь, не поминайте лихом…

– Гаврюша-а-а!

– Да не ори уже. Шучу я так, цену себе набиваю, шучу!

Он вновь оседлал свой веник, присвистнул и в глубоком пике ушёл вниз. Егор помахал варежкой ему вслед. Красивый-младший точно знал, кто самый отчаянный домовой в Москве.

Естественно, двум упёртым злодеям ничего не стоило отыскать в чистом небе тройку лошадей, несущих волшебные сани. Вот только бросаться в лобовую атаку на самого Деда Мороза они не рискнули. То есть Змей бы попёр, да Кощей отговорил. В его лысом черепе мозгов было побольше, чем у того же Горыныча в трёх головах, вместе взятых. И по качеству, и на развес…

– Давай сначала вон в тот бутик для мужчин заглянем, – сказал Кощей, указывая пальцем вниз. Он сидел на средней шее Горыныча, как на лошади, а хитрый Гаврила уже бесшумно «висел у них на хвосте».

– Тебе что, без нового костюма никак, костлявый? Я ж скисну тебя ждать! – привычно поморщился Змей. – Вот напарничек, как увидит магазин, так три часа шмотки примерять будет…

– Иначе не могу, с ними девица! – Бессмертный гаденько засмеялся, и Змей пошёл на снижение. – Жаркая штучка, скажу я тебе! Она будет первой в моём новом гареме, обещаю!

Приземлились они посреди когда-то шумного проспекта. Кощей слез со Змея и резво поскакал к стеклянным дверям с надписью: «Армани». Вид любителя невест был ужасен: лохмотья вперемешку с бинтами напоминали о позорном поражении от кулаков русских богатырей, парик выбросила Глаша, а кое-где меж рёбер валялись мелкие осколки фаянсового унитаза.

К удивлению Бессмертного, внутри его встретил напыщенный как индюк продавец. Ростом тот был невысок, волос и бороду имел рыжие, а за прилавком прятал веник и кого-то напоминал Кощею. Только вот кого, он сразу не догадался.

– У нас не подают! – отчеканил продавец, преграждая путь. – Ходят тут всякие, потом трусы от Кардена пропадают…

– Ах ты, ах ты… – Известный злодей чуть не задохнулся от обиды. – Да знаешь ли ты, холоп, с кем разговариваешь?!

– Догадываюсь, – неопределённо, но с оскорбительным намёком бросил рыжий.

– Я очень состоятельный иностранец, чтоб ты знал! – Кощей внаглую протиснулся в помещение и направился к вешалкам с костюмами. – У меня очень много денег и очень мало времени.

– Тогда покажите кредитную карту или наличные, иначе я вызову охрану! – пригрозил продавец, следуя за ним по пятам. – Не трогайте ничего! Слышишь, ты, морда иностранная…

– Отвали!

– Охра-на-а-а!!!

– Ладно, ладно… – Кощей покосился на возмущённого продавца, сунул руку за пазуху и бросил ему туго набитый узелок. – Лови, скупердяй!

Рыжий поймал и понял, что внутри монеты. Судя по звону, золото. Общим весом на полкило, а то и больше. Деньги – это единственное, от чего тают все продавцы, а продавцы в бутиках даже растекаются ручейками…

– Уважаемый господин, приношу вам глубочайшие извинения от имени магазина! – елейным тоном заговорил рыжий. – Вас ждёт щедрая скидка и фирменный пакетик в подарок.

– То-то же, – хмуро отозвался Кощей, зарываясь в галерею итальянских пиджаков. – Я вижу, у вас тут вообще ничего приличного нет?

– Как же, как же! – поспешил возразить «продавец». – Заходите в примерочную, я сам буду вам подавать лучшие модели. Они изготовлены ведущими модельерами Милана, Парижа и Малой Раскузяевки…

– Да помолчи уже, – заткнул уши Кощей, удаляясь в примерочную. – Давай миланскую коллекцию. Сколько знаю эту Раскузяевку, никогда они там ничего приличного не шили…

– Разумеется! Как вам угодно! Прикажете начинать?

– Валяй.

Змей Горыныч, посматривающий одним глазком сквозь витринное стекло, затосковал и накрыл среднюю морду лапами. Погоня и месть откладывались как минимум часа на два…

А по одному мановению волшебного жезла Кондратия вся одежда, какая была в зале, ожила. Пиджаки, брюки, жилетки выстраивались в очередь к примерочной и буквально сами лезли Кощею в руки. Покупатель он был привередливый, дотошный и нудный.

Тут ниточка торчит, здесь цвет не тот, а там прострочено плохо. Он нарочно выбрасывал наряды через верх, чтобы приставучий продавец-консультант бегал и подбирал.

Но заколдованная продукция самостоятельно укладывалась на места, а Гаврюша, отыграв положенную роль, тихонечко отошёл к прилавку и прокричал:

– При покупке пяти брюк фирменные носки без шва в подарок!

Кощей прикинул выгоду и стал резво откладывать пиджаки. Это ж любой мужчина знает, что лишних носков не бывает. А тут такой подарок, на халяву!

Домовой тихо запер входную дверь, взял веник, прошёл через подсобку, куда до этого перетащил всех реальных продавцов и кассиров. Люди всё равно были зачарованы остановкой времени и не сопротивлялись, после чего тихо смылся через служебный вход. Монеты, разумеется, прихватил с собой. Чего добру пропадать?

Гаврюша оседлал веник и быстро нагнал друзей в Бирюлёво. Мороз поворачивал упряжь к старенькой панельной пятиэтажке и обернулся назад ровно в тот миг, когда домовой уселся рядом с Егором.

– Как всё прошло? – прошептал мальчик ему на ухо.

– На высшем уровне. Где-то с полчасика злодеи точно будут заняты, а потом я что-нибудь новенькое придумаю.

Сани медленно, с торжественностью грузовой баржи причалили к балкону. Егор и Гаврюша остались на карауле. Они подали дедушке заранее выбранную плоскую коробку с подарком, и тот первым спустился на обшарпанный балкон. Затем подал руку Снегурочке-Глаше. Она очень волновалась, поскольку до этого была только Снежинкой в детском саду, а в школьной и институтской самодеятельности не участвовала.

Дед взмахнул посохом и разморозил время над Бирюлёво. Столица обрушилась на друзей миллионами звуков, подул ветер, заискрился снег. Щеколда с внутренней стороны отъехала, и Мороз Колотунович беспрепятственно открыл дверь.

– Пошли, внучка, нас ждут.

– Кто?

– Мальчик Серёжа, которому пять лет и у которого нет папы, – пояснил дед. – Мама его работает уборщицей в школе, а он один дома сидит, ждёт её. И подарок ему никто, кроме меня, не подарит.

– Как, совсем один сидит? Такой маленький?

– Тсс! Сама увидишь.

В полупустой комнате с тусклой лампочкой сидел на кровати худенький мальчик в колготках и большом свитере. Из всей обстановки – старые обои, стол, стул да следы от ковра на голой стене. Много ли зарабатывает школьная уборщица, даже в Москве…

Глаше сделалось не по себе, но она вспомнила слова своего наставника и улыбнулась, когда ребёнок поднял на неё грустные глаза. Он улыбнулся в ответ и произнёс восхищённым шёпотом, чтобы не спугнуть чудо:

– Снегурочка! Ты же Снегурочка?

– Да! – кивнула Глаша. – А это Дед Мороз. Не бойся, он настоящий и очень добрый.

– А ты Серёжа? – Дед встал рядом, разглядывая старый линолеум.

– Да.

– Мы принесли тебе подарок, – сказала Глаша и приняла от деда коробку, чтобы вручить мальчику. – Хочешь, помогу открыть?

– Ага!

Пока они разворачивали тщательно завёрнутый подарок, дедушка обошёл квартиру. В туалете протекал бачок. Мороз осуждающе поцокал языком, выдернул волос из бороды, разорвал, прошептал заклинание и… Ничего не произошло.

– Насмотрелся фильмов про джиннов, вот беда! – нервно хлопнул он себя по лбу. – Борода – это не наш метод. По-иному надо…

Мороз Колотунович стукнул посохом по бачку, и неисправность мгновенно устранилась. Зашёл на кухню, открыл холодильник – пусто, только полпачки масла и пара яиц. Опять поцокал языком, стукнул посохом, и холодильник наполнился всяческими продуктами, а на столе вместо «Доширака» появились кастрюля горячего борща, круглый домашний хлеб и свежие фрукты.

– Серёжа, ужинать! – позвал Дед Мороз.

Мальчик прибежал на кухню, сжимая в руках почтовый конверт. За ним вошла Глаша со вскрытой коробкой:

– Там было новое зимнее пальто на мальчика и вот ещё…

– Дедушка Мороз, – Серёжа предъявил конверт дедушке, – это мы нашли в коробке. Это кому? Маме?

Дедушка по-доброму усмехнулся и усадил мальчика за стол, а сам разгладил усы.

– Ты у меня папу просил?

– Просил, – осторожно кивнул мальчик.

– Ты просил, Серёженька, а я сделал. В конверте лежит письмо от папы, он больше не дружит с водкой, вылечился, устроился на работу и просит у мамы разрешения вернуться к вам. Ах, совсем забыл. Снегурка, а ты чего молчишь?! Ну-ка, дай сюда бабушкину посылку.

Глаша вдруг поняла, что держит в руках большущую банку с малиновым вареньем.

– Откуда она взялась?! – удивилась девушка.

– Известно откуда, из деревни! – усмехнулся Дед Мороз, взял банку и поставил на стол. – Вот, натуральный продукт, малина отборная, лечебная!

Неожиданно кто-то подергал Красивую-младшую за рукав шубки. Она обернулась и увидела встревоженного домового.

– Тикать пора! – громко шепнул он и потянул девушку за собой.

– Ой, дедушка, кхм, нам, кажется, срочно лететь надо! – сказала Глаша, делая всякие предупреждающие знаки. Она не хотела, чтобы их уход выглядел как бегство.

– Ну, не скучай, внучок! – Мороз Колотунович нагнулся к Серёже и погладил его по голове.

Мальчик тоже изо всех сил обнял дедушку:

– Спасибо вам, приходите ещё!

– Счастья тебе в новом году, Серёженька!

С конвертом мальчик не расставался до маминого возвращения.

Друзья выскочили на балкон и быстро перепрыгнули в санки. Дед опять заморозил время, и Бирюлёво замерло.

– Видите? Вон там! – Егор показал на вспышки огня в небе. – Змей Горыныч лютует! Видать, совсем его Кощейка загонял, небось все магазины внизу облазили.

– А зачем?

– Наряжается он, тебе понравиться хочет. Говорит, в гарем тебя заберёт!

– Какой кошмар, – обомлела Глаша. – Не надо мне никакого гарема, я ещё институт не закончила. И вообще, лысые не в моём вкусе…

Дед ловко управлялся с поводьями, подготавливая сани к манёвру, и в разговор не лез.

– Кошмар – это когда в доме газ, воду и свет одновременно отключают, – заметил Гаврюша и наколдовал со своего веника три точных копии. – Кто знает, что это и для чего?

– Я знаю, что это веник, но я на нём не полечу! Я всё-таки Снегурочка, а не Баба-яга.

– Это баллистические самонаводящиеся мётлы-щекотухи колотушечного типа «Домовой – воздух – Горыныч-абзац»! – предположил знающий привычки друга Егор.

– Правильно! – улыбнулся рыжий плут. – Ну что, запускаем?

Три веника отделились от саней и со свистом устремились к Змею Горынычу. Тот ещё не знал, что его ждёт, и вроде бы уже начал успокаиваться после пробега с напарником по бутикам. По крайней мере, огнём он плеваться перестал, а может, просто горючее кончилось.

Кощей Бессмертный на сей раз выглядел великолепно. Он сидел на центральной шее в дорогом костюме, в модной шляпе и элегантном шарфике. Глаза прикрыты сверхмодными солнцезащитными очками. Ботинки тоже были супердорогие, с подковками и стразиками.

Заметив решительное приближение трёх каких-то штук, злыдни сначала напряглись и забеспокоились, но, когда поняли, что это такое, расхохотались.

– Во додумались, нас мётлами пугать! Ха-ха-ха! – Кощей покрутил пальцем у виска и крикнул: – Видал, Горыныч, граблей нам под ноги накидали!

– Ща я их подпалю! – рявкнул Змей и обрушил всю мощь своего пламени на веники.

Но это легко сказать, а на деле трёхголовый промазал, хоть и мнил себя лучшим стрелком на свете. Летающие веники от Гаврюши оказались куда шустрее и проворнее.

Эх, как начали они колотить Горыныча, охаживать его по бокам, будто пыль выбивать из ковра! Он в них – струю огненную, а они уворачиваются и по зубам! Он их лапами ловить, а они из-под носа выскакивают и бьют промеж глаз!

– А-а, дворницкое отродье! – взбесился Змей, весь искрутившись на месте.

Однако Кощею пришлось ещё хуже. Два раза он летел с Горыныча маковкой вниз, сначала прямиком в мусорный бак, а потом – на пешеходный переход, в «зебру», носом пять метров асфальта пропахал. Не хуже экскаватора!

Сами понимаете, внешний лоск злодей нагламуренный потерял безвозвратно! Голова и та от него отвалилась. Хорошо, что сразу поймал, на место поставил и кулаком сверху пристукнул для крепости.

– Эй, на борту! Пассажира потеряли-и! Вниз давай, дубина, сколько можно с дурацкими вениками драться?!

Змей, конечно, ответа на этот вопрос не знал. У него вообще складывалось впечатление, что воздушный бой закончится, только когда сами веники устанут. А они уставать не собирались…

Меж тем сани Деда Мороза строго следовали по намеченному маршруту. Скоро под ними поплыл городской район Капотня.

– Куда летим? – спросил Егор.

– Вон к тому дому, – ответил дед. – Там живёт девочка Ирина.

– Ей восемь, и у неё, в отличие от Серёжи, есть папа и мама, – вставила Глаша.

Кони замедлили ход, спускаясь к верхнему этажу панельной девятиэтажки.

– Она замечательно поёт и прекрасно танцует, – продолжил Дед Мороз, одобрительно кивая Снегурочке, которая хорошо запомнила все инструкции и список детей.

– Она мечтает победить в каком-нибудь конкурсе, – по памяти продолжила Красивая-младшая. – Девочка участвовала во многих, но выиграть никак не получается. Ещё одна неудача, и наша Ирочка опустит руки. Просто перестанет к чему-либо стремиться.

– Да, это очень плохо, – согласился Егор. – Что вы ей приготовили?

– Во-он ту красную коробку, – подсказал дед. – Подай-ка её мне, а Гаврила подмогнёт.

Дед принял от них длинную, плоскую коробку, поставил на балкон и спрыгнул сам. Помог спуститься Снегурочке, вновь стукнул посохом и разморозил время.

– Не засиживайтесь! – предупредил Гаврюша, наблюдая за далёкими вспышками на горизонте. Это Змей Горыныч всё ещё продолжал яростные попытки подпалить хоть один летающий веник. Но те пока прекрасно справлялись со своим делом.

Ирина, стройная белокурая девочка, сидела в кресле и смотрела концерт по телевизору. Она была вся в этом концерте и, конечно, видела на сцене себя. Ей этого очень-очень хотелось.

Балконная дверь открылась, и в комнату вошли нежданные гости. Холодный воздух отвлёк Ирину, она отвела взгляд от экрана и ахнула.

– Дедушка Мороз! Снегурочка! – Девочка вскочила и запрыгала прямо в кресле. – Как здорово, что вы пришли! Можно я покажу вас родителям?

– Здравствуй, Иришка! – сказала Глаша и улыбнулась.

– Здравствуй, Иринушка, – приветствовал дед. – Ты только не обижайся, но совсем у нас с внучкой мало времени сегодня. Весь белый свет облететь надо, каждому доброе слово сказать и подарочек вручить. Поэтому ты в следующий раз нас маме с папой покажешь, а сегодня у нас для них и подарков нет, только для тебя.

– Подарок? Для меня? – Она спрыгнула с кресла, подскочила к дедушке, опустила глаза в пол и вздохнула. – Как это мило…

Сердце её колотилось так, что даже Егору на балконе было слышно.

Дедушка придвинул стул и сел, упираясь о посох.

– Мы со Снегурочкой всё про тебя знаем, Иринушка. Ты была умницей в уходящем году, много пела, танцевала, участвовала в соревнованиях…

– Только ни разу не победила, – честно призналась она. – Но я старалась, дедушка!

– В новом году обязательно победишь! – пообещала Глаша.

– У нас тут особый подарок для тебя. – Дед раскрыл коробку и достал удивительно красивое платье. Оно сверкало и лучилось, словно было сшито из солнечных зайчиков.

Ирина не верила своим глазам. Дыхание от восторга сбилось, а коленки задрожали от счастья.

– Какое оно великолепное! Спасибо, спасибо, Дедушка Мороз! Спасибо, Снегурочка! Оно волшебное, правда?

– Конечно! – Дед провёл варежкой по ткани. – Это платье поможет тебе в новом году. Надевай его на все свои конкурсы.

– Спасибо-о! А можно я вам тоже что-то подарю?

Глаша и Мороз переглянулись. Это было неожиданно, но приятно.

– Конечно! – ответили они.

Ира закружилась на месте, как добрая фея, а потом полезла в свой школьный портфельчик и достала две маленькие шоколадки.

– Нам в школе давали, в честь Нового года. Одну я съела, две вам. Так честно?

Глаша счастливо кивнула, с маху забирая у ребёнка обе шоколадки. А Дед Мороз крепко обнял девочку на прощанье, обещал приехать на следующий праздник и даже пригласил к себе в гости в Великий Устюг на новогодние каникулы.

– Милая, правда? – спросил он, стукнув посохом и останавливая время.

– Угум, – не раскрывая рта, прочавкала Снегурочка.

Дед понял, что свою шоколадку ему уже не видать, но совершенно не обиделся, а улыбнулся и взялся за поводья…

Тем временем Горыныч вышел из глубокой обороны и сменил тактику борьбы. Давным-давно, когда бумагу делали только в Китае, Змей в этой стране воровал рис на полях, для гарнира к невестам. Смолоду, по глупости Горыныч сильно недооценивал китайцев. Думал, все они тихие, безропотные, кланяются всё время, до тех пор пока не встретили его на поле суровые монахи и не преподали урок восточных единоборств обычными цепами для молотьбы риса. Очнулся Горыныч завязанным в сложный узел…

И вот пришло самое время вспомнить несколько приёмчиков, подсмотренных на китайской территории. Сначала он пустил в дело удар под названием «хвост пьяного дракона». Горыныч завертелся в воздухе, как юла, и сразу сбил один веник.

Затем в ход пошли перепончатые крылья, которыми он размахивал в стиле «журавль переел лягушек». От скользящих ударов второй веник потерял управление и, вертясь как пропеллер, скрылся в темноте.

Напоследок Змей заработал лапами в стиле школы «панда ловит пельмешку», ухватил третий веник и ловко сломал его пополам. Кощей свисал с центральной шеи, как старая тряпка. Его опять тошнило.

Кони занервничали, прядая ушами. Благородные животные первыми почувствовали приближение опасности.

– Гаврюша! Гаврюша! Смотри! – крикнул Егор, а в темнеющем небе неумолимо вырастал драконий силуэт.

Все развернулись и тоже увидели приближающихся злодеев.

– Эх, где наша не пропадала! – решился отчаянный домовой, вознёс над головой чужую волшебную палочку и выдал: – А запущу-ка я в них бомбой атомной! Горыныча точно остановлю, да заодно Кощея на бессмертие проверю.

– Ты что, с ума сошёл?!! – испугалась Глаша. – Всю Москву взорвать хочешь?

– Да я маленькую бомбочку, компактную…

– Охолонись, Гаврила. – Дед схватил его за шиворот и как следует встряхнул. – Я с ними по-своему разберусь. Вот сейчас притормозимся… Тпру-у, залётные!

– Да эти двое нас огнём спалят вместо «здрасте»! – взвыл домовой, но Кондрашкин жезл опустил.

– А мы со Снегурочкой их с Новым годом поздравим и подарки вручим, – стукнув посохом, хитро сощурился дед.

– Чего-о?! – Глаша не поверила своим ушам.

– Ты не бойся, Снегурка, главное, правильно годы подкрутить.

– Что значит – подкрутить? – спросил любопытный Егор, поскольку никто не понял, что дедушка имел в виду.

Жуткий рык Змея и демонический хохот Кощея слышали теперь не только кони.

Все взгляды теперь были устремлены на Деда Мороза.

– Глашенька, это просто. Мы же с тобой к детям ходим?

– Ну да, а при чём здесь это?! – влез домовой. – Нас сейчас на пирожки пустят!

– И они когда-то были детьми, – важно поднял указательный палец Мороз Колотунович.

– Очень сомневаюсь! – опять вклинился Гаврюша. – Уж лучше бы бомбой…

– Детьми они, конечно, были, – резонно протянула Глаша, – да только выросли вон какие! И здоровые, и злые, и невоспитанные, как не знаю кто.

– Я время остановил?

– Остановил, – согласились все.

– А для этих двоих, – он показал посохом в небо, – возьму и вспять поверну! Вы сейчас на всякий случай лягте, а то вдруг зацеплю, хлопот потом не оберёшься вам пелёнки менять.

То, что случилось дальше, заставило Гаврюшу просто обзавидоваться. Он-то думал, что Кондратия Козлюка волшебная палочка самая могучая из всех палочек, а оказалось, что посох Деда Мороза в сто тысяч раз круче…

Сноп голубой энергии хлестнул наружу, заливая лошадей, сани, седоков и подарки фантастическим сиянием! Дед Мороз сам с трудом удержался на ногах, Глаша плюхнулась рядом на корточки и закрыла глаза руками. Гаврюша забросал Егорку подарками и зарылся в них сам. Лошади ржали, фыркали и били копытами. В воздухе искрило морозное волшебство…

Луч достиг двух злодеев и поймал их в ослепительный энергетический купол. Тысячи магических полей сошлись в том куполе, и начала преступная парочка молодеть на глазах. На детскую площадку в незнакомом московском дворе мягко приземлились Змейка Горышка и мальчонка Кощейка. Первый был размером с невеликого крокодила, только о трёх головах, а второй вообще, казалось, не старше Егора. Вот чудеса так чудеса…

– А ты, Гаврила, говоришь – атомная бомба-а, – подмигнул Дед Мороз, ища насмешливым взглядом домового. – Поедемте к ним, теперь уже нечего бояться. Все дела свои лихие они забыли, а новых по малолетству придумать ещё не успели.

Когда упряжка съехала с воздуха на дорожку, проходящую вдоль подъездов, будущие злодеи с весёлым визгом наперегонки катались с горки.

– Улыбайся! – напомнил дед Снегурочке и помог ей сойти с саней.

– А что дарить будем? – спросила она.

– Хороший вопрос, Глашенька. Надо подумать. Ну-ка, Егор, вылезайте из подарков!

Рыжий домовой и Красивый-младший тут же вынырнули из горы игрушек, коробок и свёртков.

– Подай мне, мальчик, вон ту коробку, а ты, Гаврила, вот эту. – Дед принял коробки, повертел их перед собой, приложился ухом, понюхал и остался доволен. – Вот и славно, это что нужно. Хватайте их, ребята, и идите за нами. Снегурочка, пошли!

Глаше ничего не оставалось, как поверить на слово Деду Морозу, успокаивая себя мыслью о том, что оба эти страшилища – всего лишь дети. Ей полегчало, и она улыбнулась.

– Здравствуйте, ребятушки! – благодушно пробасил Дедушка Мороз. – Чем занимаетесь?

– Играем! – радостно ответили сказочные малыши. – А вы кто?

– Я Дедушка Мороз! А это моя внучка Снегурочка!

– Отлично выглядишь, тётенька внучка! – отвесил комплимент Кощейка и оскалился. – А у меня выросли все молочные зубы. Вот!

– Поздравляю, это круто! – выдавила Глаша и отпрыгнула: Горышка подбежал к ней и начал обнюхивать сапожки.

– Не бойтесь, тётя, он не кусается! – успокоил её Кощейка. – А вместо огня у него пока только одни искры, зато у меня выросли все молочные зубы.

– Я уже поняла, мальчик. – Глаша по-прежнему старалась улыбаться.

– Хорошо ли вы вели себя, детишки? – пришёл ей на помощь дед.

– Да! – с готовностью признался Кощейка, хлопая в ладоши. – Взрослые нам пока не разрешают себя плохо вести, говорят, мы ещё маленькие.

– Я большой! – грозно рыкнул Горышка и приподнялся на собственным хвосте, отчего стал похож на игрушечного морского конька. Маленькие гребни у него на головах походили на причёску «ирокез».

– Конечно, большой! – подыграл ему Дед Мороз. – А кто хочет подарок получить?

– Я! Я! Я! – наперебой закричали дети и встали перед ним, полные нетерпения.

– Гаврюша, Егор, идите ко мне. Давайте подарки сюда.

Добровольные помощники подбежали и положили коробки у дедушкиных ног.

– Эта тебе, Кощейка, а эта тебе, Горышка. Открывайте!

Нетерпеливо подпрыгивающему Кощею достался красный костюм пожарного, каска и маленький огнетушитель были в комплекте. Костлявый малыш тут же принарядился и спросил Снегурочку:

– Тебе нравится, тётя внучка?

– Очень! – поспешила ответить Глаша и взглянула на подарок, предназначенный для Горышки. Ему подарили игрушечную огнеупорную овечку.

– А теперь, дети, я расскажу, зачем вам эти подарки, – важно изрёк Дедушка Мороз. – Ты, Кощейка, надевая костюм пожарного, обещаешь приглядывать за своим трёхглавым другом и не позволять ему сжигать посевы и деревни!

– Это игра такая?

– Да. А сам обещаешь не творить разрушений и гадостей. Говори: обещаю.

– Обещаю, – охотно сказал Кощейка.

– А ты, Горышка, принимая эту овечку под свою опеку, обещаешь впредь питаться только луговою травкой. Говори: обещаю.

– Обещаю, – неуверенно сказал маленький Горыныч.

– Молодцы! А теперь мы все вам похлопаем!

Тихий двор взорвался аплодисментами и конским ржанием.

– А теперь отправляйтесь в сказку. – Дед Мороз понарошку сделал сердитые брови. – Разве можно таким маленьким гулять допоздна без присмотра? А ну, Кощейка-воробейка и Горышка – огненная отрыжка, живо по домам!

Будущие злодеи весело засмеялись, тыча друг в друга пальцами и высовывая на двоих четыре языка! Кощей, весь в красном, в позолоченном шлеме, довольный по самые уши, оседлал трёхголового друга, сжимая под мышкой маленький огнетушитель. Горышка замахал крылышками, схватил лапами овечку и постепенно набрал высоту. Вскоре они совсем исчезли из виду, вернувшись в волшебный мир русской сказки…

– Да-а, – первой подала голос Глаша. – Кому рассказать, не поверят.

– Лихо! – сказал Гаврюша. – Колотунович, а ты, оказывается, ещё о-го-го! Дашь посох поиграть?

– И что же они теперь, всегда такими будут? – поинтересовался Егор, провожая будущих злыдней зачарованным взглядом.

– Боюсь, что нет! – признался дедушка. – Моё волшебство имеет силу только в новогоднюю ночь. Скоро вырастут, опять за прежнее возьмутся.

– Это плохо, – вздохнул Егорка.

– Сказке тоже без своих злодеев нельзя, – пожал плечами Дед Мороз и, прищурившись, спросил: – Ну что, Снегурочка, не передумала мне ещё помочь чуток?

Глаша сдержала усталый зевок, взяла деда за руку и потащила к саням.

– Конечно, я буду помогать вам, Дедушка Мороз!

– И я! – подтвердил Егор, запрыгивая в сани первым.

– И я, я, я тоже! – догоняя его, крикнул Гаврюша.

– Ну, тогда полетели! Держись крепче, друзья хорошие…

Дед занял своё место, натянул поводья и протяжно свистнул.

Белые кони легко поднялись в звёздное небо Москвы.