Глава 32. Признания и призвания

Длинная потрепанная рубашка маскировочными свойствами не обладала, потому всадники сразу заметили шагающую им навстречу девушку с выражением радостной опаски на перепачканной мордашке.

Шотар, обыкновенно выражающая эмоции односложным тявканьем и движением лохматых ушек, разразилась заливистым лаем. Если остальные еще приглядывались (все-таки не каждый день встречаешь всклокоченных девиц в мужских рубашках посреди степи), то чудесный нос собачки сразу подсказал: впереди хозяйка! Потом очевидное и почти невероятное дошло до остальных.

Первым с лошади взметнулся Эльсор. Нет, не спешился, расправил странные крылья и стрелой метнулся к Веронике. Дарет и Инзор поступили банальнее. Они пришпорили лошадей.

— Ты ранена? Где? Тебя преследуют? — первым делом выпалил Пепел, тормознув в воздухе буквально в паре-тройке сантиметров от девушки и шаря глазами по ее лицу. Одежду-то она сменила, а вот брызги совершенно определенного толка на лице и руках сохранились. Воды во фляжке Садовника было не слишком много, потому Ника не стала умываться, надеясь хорошенько ополоснуться уже в речке.

— Нет, не ранена! Никто не преследует! — поспешно объявила Вероника, следя за тем, каким безумием сияет прекрасное лицо альсора. Оно казалось совершенно нечеловеческим, особенно в сочетании с когтями на руках и серыми крыльями, реявшими за плечами. Пожалуй, Киларден был абсолютно прав в своем решении не встречаться с детьми Гилианы. Остановить такого Эльсора Нике не хватило бы сил. Он даже до конца не поверил ее словам.

— Я не ранена! Привет всем! — повторила Вероника, стараясь выглядеть максимально бодрой и уверенной. — Очень рада всех видеть. А покушать ничего не найдется?

После этого заявления в жизнь, материальность и здоровье девушки поверили все фомы неверующие. Правда, для начала Нику еще потискали, сжимая в объятиях, настолько крепко, что едва косточки не хрустели.

Вопрос о хлебе насущном отодвинул большинство прочих вопросов на задний план. Покушать «много чего» нашлось в седельных сумках запасливого Дарета и Инзора. Скатерть никто из спешно отправившихся за Никой вдогонку мужчин прихватить не догадался, потому сервировали прямо на расстеленном плаще. В считанные секунды на импровизированном достархане появилась еда: копченое мясо (окорок и тушки птиц), сыр, уже опостылевшие зеленые яблоки, хлеб, колбаса, какие-то мелкие овощи, похожие на кардинально фиолетовые кистевые помидоры со вкусом огурца и еще кое-что по мелочи.

Ника сглотнула слюну. Если раньше, после перекуса твердым сыром, ей хотелось кушать, то теперь при виде, а главное запахе копченого мяса желание выросло в разы. Едва дождавшись, пока остальные усядутся рядом, а Дарет нарежет окорок, девушка схватила кусок и с урчанием впилась в него зубами.

— Эк оголодала, — почти с умилением наблюдая за тем, как уминает Ника «бутерброд без хлеба», прокомментировал наемник. Набулькал и заботливо подсунул девушке в свободную руку стаканчик с разбавленным водицей вином из поясной фляжки.

— Умгум, — только и смогла ответить голодная девушка, ибо рот оказался забит тщательно пережевываемой пищей. Шотар, перебравшаяся на колени хозяйки, согласно рыкнула, разделываясь с хрустящим крылышком дичины. Инзор жалостливо вздохнул и передвинул поближе к сотрапезнице промасленную бумагу, на которой лежал окорок.

Ника сглотнула, только в этот момент сообразив, на что станет похожа божественная рубашка, если на ней копченостями подзакусит песик. Опасливый взгляд вниз едва не привел к катастрофе местного масштаба, вызванной удивлением. Шотар ела, топталась на рубашке, но ни следа жира, сока травы или пыли на серой ткани не оставалось. Чудеса, да и только!

Когда первый зверский голод был утолен, альсоры перешли к расспросам. Если бы не однозначная заботливость мужчин, то Вероника бы решила, что ее допрашивают. Уж больно обстоятельная вышла беседа. Сначала Инзор предложил:

— Расскажи, что с тобой случилось. Мы знаем лишь, что тебя похитили и увезли предположительно в Храм Сарстисара вместе с клетками жертвенных зверей.

— Я все расскажу, только, — Ника опасливо глянула на Эльсора. — вы дослушайте до конца прежде, чем злиться и пытаться что-то предпринять.

Вместо того, чтобы частичного потухнуть, серый огонь в глазах альсора демонической крови разгорелся лишь ярче. Девушка вздохнула: «Хотела, как лучше, получилось, как всегда. Ничто не ново под луной». Но историю ждали, потому она заговорила:

— Жрецы в храме Сарстисара гадали и определили, что моя смерть нанесет мощный удар по Альрахану. Из-за этой вести меня похитили по заказу кого-то из высшей знати Узара и собирались принести в жертву на празднике.

— Похитил КТО? — перебил Пепел, и голос его был мрачным шипением.

Откусив кислое яблоко, Ника пожевала и ответила:

— Посвященный Сарстисара. Он думал, будто выполняет волю бога. А когда выяснился обман, решил меня спасти.

— Да ну? — крякнул от удивления Дарет.

— Да, — энергично закивала Вероника, вступаясь за Килардена. — Он вез меня в Храм, кормил, даже не наказал, когда я выпустила всех животных. И он поверил моему рассказу про ночной визит Сарстисара.

— Ты его обманула? — недоверчиво восхитился наемник. Аж языком прищелкнул и саданул ладонью по колену.

— Нет, Садовник, так назвался похититель, чувствует ложь и истину, если речь касается его бога. Сарстисар в самом деле приходил. Он желал посмотреть на меня поближе и кое-что объяснить. Тогда и сказал, что моей крови на своем алтаре не заказывал. Он странный, наверное, потому что бог. Когда слишком сильна одна сторона, даже если это его собственная сторона, ему скучно. Сарстисар пришел, чтобы дать Альрахану шанс.

— Почему бог считал, что твоя смерть ослабил Альрахан? — нахмурился Инзор. — Ты — живая могла бы стать предметом торга, уступок, давления. Но мертвая…

— Узар захлебнулся бы кровью, — глухо признал очевидное и самое вероятное развитие событий Пепел.

— Каким-то образом та я, какая была прежде, и Альрахан были намертво связаны. Моя смерть могла больно ударить по миру, — честно, но, не раскрывая всей правды, ответила Ника. Инзор знаком попросил ее продолжать. — Когда я передала Садовнику слова бога, он решил доставить меня к реке и отправить домой, потому что служит лишь Сарстисару, а не политикам. Только мы не дошли до воды. Нахлынул странный туман, и мы оказались у Храма за час до Схождения. Садовник решил провести праздник к Зале Ключа. Там я увидел посла Лисардана, почему-то струсила, отступила к стене и оказалась в месте, которое называется Жертвенным Путем. Там много красивого — картины, скульптуры — но еще имелись ловушки. Я угодила в каменный мешок, утыканный лезвиями, и умерла бы совсем, если б не чудо.

Жизнь утекала, я думала о вас, Альрахане, о том, что, как бы все не закончилось, в моей жизни все-таки было волшебство. И потом мы с Альраханом стали в какой-то момент едины. Я почувствовала его целиком, а он ощутил меня и… Словно спящий большой и могущественный проснулся. В меня и через меня хлынул настоящий океан силы, раны зажили. В следующий миг мы с Садовником уже вновь были здесь, в степи. Вот только одежда так пострадала, что ее никакие штопка и стирка не спасли бы. И тогда сверху на меня упали плащ и рубашка, кажется, их кинул нам Сарстисар. Плащ я отдала спутнику, а рубашку оставила себе.

— И где этот Садовник сейчас? — недобро полюбопытствовал Пепел.

— Когда мы услышали ваше приближение, решили разделиться. Садовник пошел своим путем, а я осталась вас ждать, — просто ответила Ника и попросила вскинувшегося альсора: — Не надо его догонять. Да, он странный со своим задвигом на служении богу, но в остальном… мы почти подружились. И это не стокгольмский синдром, когда жертва-заложник привязывается к мучителю. Садовник ничем не обидел меня, заботился, как и насколько мог, пытался защитить, не поднял руки, не сказал ни одного грубого слова.

— Ты за него просишь, — скривился Эльсор, явно не одобряя, однако крылья метаться, ловя воздушные потоки, словно он готов сорваться с места и погнаться за врагом, перестали и когти вновь стали обычными ногтями.

— Прошу, — согласилась девушки и окинув «плащ-скатерку» ищущим взглядом уточнила: — А копченого мяса больше нет?

— Он тебя не кормил? — как бы невзначай спросил Инзор.

— Кормил, только он вегетарианец и то ли сам на диете, то ли собирался в спешке, кроме сыра, пресного хлебца и яблок ничего не было, — улыбнулась девушка.

— Доберемся до жилья, будет все, что пожелаешь, — пообещал рыжий.

— Торт хочу, — честно попросила Вероника. — Вот сто лет не хотелось, а сейчас умираю, как хочется.

Дарет досадливо крякнул:

— Надо было булок с изюмом хоть прихватить, да все торопился вдогонку, дурень!

Тут уж спасенной стало чуточку стыдно:

— Все в порядке. Я сыта, а сладкое или мяса добавка — это так, баловство, подожду. Спасибо, что накормили.

— Значит, в дорогу, — Эльсор поднялся с травы и подошел к пасущейся лошади. Дарет сгреб остатки в сумку и встряхнул плащ.

— Жаль порталом нельзя, — поморщился Инзор, прикидывая, сколько времени уйдет на обратную дорогу и насколько безопасной она будет. Втроем они, конечно, смогут позаботиться о девушке, вот только сделать путешествие комфортным никак не получится. Слишком спешили альраханцы вырвать Нику из лап похитителей, чтобы основательно подойти к снаряжению экспедиции в чем-либо, кроме оружия. Запасной одежды ни у кого из мужчин с собой не было.

— А как вы сюда добирались? — заинтересовалась девушка.

Ссадив Шотар с колен, она встала и от души потянулась. Сидение в неудобной позе не прошло бесследно, что-то чуть хрустнуло в районе колена.

— Странно, — односложно и снова хмуро ответил Пепел, с выражением явной признательности покосился на мелкую деловую собачку, шныряющую в высокой траве, и прибавил: — Без Шотар далеко бы не ушли. Дороги к храму узарцев не для альраханцев. Нюхачка смогла уловить твой запах и повести нас без дорог, когда стеной встали туманы. Будет ли что-то подобное на обратной дороге? Кто знает? — мужчина передернул плечами.

Ника оглядела лошадей. Вспомнила о своем восторженном отношении к живому транспорту и копчике, саднящем после часовой прогулке на самой смирной животинке в удобных и плотных джинсах, а не рубашке напяленной на голое, не считая тонкой тряпочки трусиков, тело. Вздох вырвался вместе с безнадежным вопросом:

— А почему порталом нельзя? Не срабатывает?

— Здесь земля и власть Сарстисара. Магии Узара нет доступа в Альрахан, а силе Владычицы Альрахана не разгуляться на здешних просторах, — объяснил Инзор, перебирая кристаллы в связке на шее.

— А если попробовать? Вдруг мы так достали Сарстисара, что он позволит маленькое колдовство, только бы побыстрее от нас избавиться? — предложила Вероника.

— Думаешь, мы достаточно надоели местному богу, чтобы дать на то соизволение? — прикусил щеку Инзор, снимая с цепочки один из кристаллов и вынимая кинжал, чтобы разбить вместилище заклятья тяжелой рукоятью.

— У Сарстисара праздник, а тут мы шляемся, траву вытаптываем, равновесие степного биогеоценоза нарушаем, — поддакнула Ника и предложила:

— Попробуем? А то я лошадок, конечно, люблю, но вряд ли способна проехать без тяжких последствий хоть сколько-нибудь значительное расстояние. Даже если до реки доберемся и лодку или плот, как попутку, поймаем, вряд ли они нас всех на борт взять смогут.

Пока рыжий альсор примерялся к расконсервации портала и выбирал координаты переноса, а Шотар сосредоточенно делала пометки из серии «здесь была самая замечательная собачка в мире», Эльсор приподнял голову к небу и полуприкрыл глаза. Серые странные крылья сына Гилианы взметнулись в завораживающем танце, напоминающем гипнотические покачивания змеи. Очертили широкий овал по вертикали так безупречно, словно работали на полставки циркулем. Пространство запылало серебристым с пронзительно-голубыми искрами пламенем, разворачиваясь в широкий, больше стандартного, портал.

— О-о-о! Получилось! — восторженно выдохнула Ника.

Инзор сжал не пригодившийся кристалл в кулаке и присвистнул:

— Не замечал за тобой раньше таких талантов, брат!

Уголок рта Пепла приподнялся в намеке на задумчивую улыбку:

— Я и сам не замечал за собой такого. Все изменилось.

— И долго такой продержится? — стал прикидывать рыжий соотношение габаритов портала и времени его существования без подпитки напрямую энергией Альрахана.

— Сколько захочу, — пояснил Эльсор и, несмотря на обычную немногословность в стиле «кому надо — поймет», расщедрился на пояснения: — Прежде, ты знаешь, я бывал в Узаре, такой силы не ощущал. Сейчас все иначе. Думаю, изменился я сам. Мать говорила о проснувшемся наследии. Она права, в моей власти не только открыть порталы, я чувствую, как поет древняя кровь в венах, кровь предков из рода серых демонов. Я мог бы призвать их сюда, я мог бы, случись что с Никой, проклясть весь Узар и предать его мести по праву родства. Тучи серых бойцов заслонили бы небо. Они явились бы на мой зов.

Глаза Эльсора на миг лишились зрачков, в них полыхало лишь серое ледяное пламя, а шорох крыльев стал напоминать боевую песню.

— Какой ты страшный, пускай враги трепещут, — громко одобрила Вероника. — Только не пугай меня такими зловещими историями слишком сильно. Переодеваться-то не во что! И вообще, я рубашечку хотела на память оставить чистой, без специфического запаха!

Глаза Пепла моментально приобрели обычный, красивый жемчужно-серый отлив, голос лишился прохладных мечтательно-кровожадных интонаций. Перед спутниками снова был альсор Альрахана, а не интригующий и зловещий демон за маской альсора.

Создатель приглашающе повел рукой в сторону гостеприимно полыхающего портала:

— Идем, — вторая рука мужчины ухватила поводья.

Сочтя последний жест указанием к применению — где одна лошадь пройдет, там и остальным местечко найдется — спутники тоже подвели коней к порталу. Ника вместо лошади позаботилась о собачке, подхватив ее в охапку. Шатор не возражала.

И… нет они не зашагали к порталу с песней, дружным строем в колонне по два или одному. Портал сам снялся с места и надвинулся на путешественников. Словно большая пасть поглотила людей и животных. Ам! Все, в степи лишь примятая трава да несколько крошек, оставшихся от трапезы, намекали на то, что здесь недавно кто-то был. В густых зарослях затренькали птицы, округу огласил чей-то довольный мяв. Степь, служившая первым кольцом, окружавшим Главный Храм Сарстисара, снова жила без оглядки на стороннее беспокоящее присутствие.

Своеобразный портал Эльсора открылся у дворцовых конюшен. Как ни была бы Владычица Гилиана рада возвращению сыновей и результату их поиска, а перемещение животных в роскошный дворцовый зал вряд ли одобрила бы. Ана любила зверей, но полагала, что крупные экземпляры оных никак не сочетаются с интерьером. Она даже все живые дары, преподносимые гостями, послами, поклонниками и просителями всех мастей предпочитала передавать в Живое Царство. Этот своеобразный уголок живой экзотики занимал изрядный кусок земли близ столицы Альрахана. Звери «царства» содержались в максимально приближенных к естественным условиям. Любой желающий за минимальный взнос мог, ступая по переходам с зачарованным пологом невидимости, любоваться многообразием живой коллекции. Идею этого уголка подсказал практичный Инзор, много путешествовавший по мирам. Финансовой выгоды короне сия затея не приносила, зато поднимала престиж Владычицы.

Пока мужчины передавали лошадей на попечение конюхов, Ника, как подсолнушек к солнцу, повернула голову ко дворцу, так потрясшему при первой встрече переливами магических нитей. Теперь ей, уже не Демиургу, приглядываться, чтобы разглядеть многоцветную красоту и сложность плетения, пришлось не в пример дольше.

Щурившая глаза девушка уже почти решила бросить пустую затею, когда все-таки боковым зрением рассмотрела прежнее чудо. Стоило сознательно сосредоточиться на его созерцании, как нити пропали. Это было равносильно попыткам рассмотреть картинку в 3Д, представлявшуюся обычным смешением абстрактных красок. Как только озарение посетило Нику, она тут же применила испытанный прием расфокусировки зрения и магическое плетение вернулось. Вероника видела и оплетку магии и кружение вихрей в небе. И они ее напугали настолько, что девушка снова слетела с нужной волны.

Там, наверху кружилось, бурлило, вихрилось нечто настолько перемешанное и перевитое, что будь это бабушкина корзинка с клубками, Ника посоветовала бы выкинуть безнадежно испорченные нитки. Тяжелая рука Эльсора, легшая на плечо, заставила девушку, глубоко ушедшую в созерцание, вздрогнуть.

— Как ты? — заботливо, чуть ли не с нежностью, или в самом деле с ней, спросил альсор. Оказавшись дома и в безопасности, Эльсор вернулся к нормальному бескрылому облику и сейчас выглядел почти как тогда, когда они встретились на Терроне.

— Нам нужно к Гилиане! — выпалила Ника и вопреки правилам вежливости ткнула пальцем в небо, торопясь объяснить:

— Если в Альрахане твориться такое, то как чувствует магию она?

Пепел запрокинул голову и несколько секунд созерцал невинно-синее, подернутое слева кокетливой дымкой облачков небо. Потом втянул воздух сквозь зубы. Инзор вслед за братом бросил взгляд в синюю высь и озабоченно свел каштановые брови. Тоненько заскулила Шотар, предчувствуя беду.

— Тебя в покои проводить, девонька? Отдохнуть, приодеться, — предложил Дарет, больше альсоров уделивший внимания четвероногим спутникам и за шумом животных не прислушивавшийся к беседе.

Ника дернула пальцами рукав уютной божественной рубашки, очень мало соответствовавшей модным течениям Альрахана, и вынужденно отказалась:

— Немного позже, сейчас нам надо к Владычице. А ты, если можно, забери Шотар и иди, пожалуйста, узнай, как там Ила! Все ли с ней в порядке?

— Да, высокородная лоана Гилиана, небось, о тебе тревожится, — принимая на руки собачку, согласился Дарет с необходимостью нарушить этикет ради душевного спокойствия прекрасной Аны. Все-таки к мужчине бы Нику в таком затрапезном виде (божья рубашка или нет, а она ни разу не платье! шутка ли ноги от колен обнажает!) он не пустил, но к старшей родственнице, даже если она сама Владычица, можно было нанести краткий визит и так. Тем паче в сопровождении пары альсоров.

И, чего уж греха таить, очень хотелось Дарету заглянуть к Иле. Поручение юной хозяйки прямо на сердце легло. Как-то там спящая красавица? Пробудилась ли? Все ли с ней ладно?

Вопрос нового имиджа лоаны Вероники обеспокоил не только наемника. Пока-то никто в пропыленной, взлохмаченной и местами, где плохо вытиралось, сбрызнутой засохшей кровью девушке не признал знатной особы, но внимательных глаз во дворце хватало. Хлопнув себя по лбу, Инзор вытащил из коллекции кристаллов один и аккуратно раздавил над макушкой Ники. С музыкальным треньканьем серый камешек рассыпался в пыль, и почти мгновенно силуэт девушки словно смазался в пространстве. Если не приглядываться пристально, то ничего и не заметишь. А зачем кому-то смотреть на пустое место, когда есть куда более интересные предметы и личности. Скажем, импозантные альсоры!

— Это маскировочное заклятье плаща, на тебя никто не обратит внимания, — пояснил Инзор для жертвы чар. — Будет действовать, пока ты не заговоришь с кем-то кроме меня и Пепла.

— Ясно, спасибо, — поблагодарила девушка, которую вовсе не радовала перспектива изображения дворцового пугала.

Центральными лестницами, ведущими через декоративные цветники, аккуратные лужайки со статуями, фонтанами, беседками и прочими ухищрениями декораторов-архитекторов-садовников идти не пришлось. Эльсор подхватил Нику под одну руку, Инзор под вторую и мужчины почти потащили спутницу к не бросающейся в глаза двери в стене. Отсюда вела одна из служебных лестниц, пусть не такая роскошная, как основные, но зато короткая и удобная.

В коридоре близ рабочих апартаментов Гилианы царил странный покой, вместо деловитого жужжания, неизменно напоминавшего Инзору рабочий шум улья. Кроме штатной охраны и любезничавшей с ними кудрявой хохотушки-горничной не было ни души. Вставшие навытяжку при появлении альсоров стражи доложили о том, что Владычица с альсором Глеану сегодня работает в комнатах. Дежурный секретарь, выглянувший на условный предупреждающий стук, склонился в обязательном поклоне и передал записку по краю листа скрепленную личной печатью Льда.

Инзор приложил к ней свою печатку — плоская поверхность перстня изображала язык пламени, пляшущий в обрамлении искр. Магический контур послушно распался. Вместо безукоризненно-ровных строчек, заполненных изящными буквами с аккуратными завитушками, братья увидели нервную пляску набегающих друг на друга слов. Одно стало ясно сразу: их всех срочно ждут у Владычицы.

Властьпридержащим субъектам бегать по коридорам, дабы не вводить в панику прислугу и охрану не полагается. Пожалуй, только поэтому они и не бежали. К сожалению, портал в личные апартаменты Гилианы не открылся бы и с новыми талантами Пепла. Пришлось просто очень-очень быстро идти. При высоком росте и широком шаге альсорам, в общем-то и не было нужды в беге. Они шли так быстро, как Ника никогда не смогла бы промчаться даже за семестровую пятерку по физкультуре. Девушку парочка спринтеров просто несла, ей оставалось только перебирать в воздухе ногами, не касающимися пола. Это было почти забавно, если бы не хмурые лица спутников и тревога, не покидающая сердце.

Дверь в личные апартаменты Владычицы тоже охранялась, кроме того, она оказалась закрыта изнутри. На требовательный стук Пепла, заставивший содрогнуться прочнейшее дерево, выглянул Глеану. Выражение искреннего облегчения нарисовалось на его лице при виде братьев и живой Ники. Ее он, благодаря ритуалу родства, видел и под маскировочным заклятьем.

Трое визитеров вошли в прихожую, Лед снова закрыл и запер дверь на хитрый засов с виду похожий на невинный декоративный цветок, а потом, глубоко втянув воздух носом, торопливо сказал:

— Наконец-то. Ника, хвала Прядильщицам, с тобой все благополучно, — а потом, не удержавшись, сердечно обнял девушку и крепко прижал к груди.

— Что с матерью? — хмуро спросил Пепел, беспокоясь за Ану, и нервничая оттого, насколько близко Ника оказалась с Глеану.

— Я не знаю, — беспомощная боль и толика злости на самого себя мелькнули в прекрасных глазах наследника Владычицы. — Возможно, это как-то связано с магией. Ни на какой из недугов плоти оно не похоже. Пойдемте, сейчас все сами увидите.

— Где она? — Инзор ожидал, что мать выйдет встречать спасенную родственницу, но Ана не подала и голоса.

— В спальне, — Лед снова скривился, словно от боли.

Эльсор не стал дожидаться, когда его проводят, решительно шагнул к дверям ведущим в будуар, а через него и в спальню Владычицы.