Книга: Работа для рыжих
Назад: ГЛАВА 13 На постое, или О живности хорошей и разной
Дальше: ГЛАВА 15 Проверки на вшивость, или О пользе откровенности

ГЛАВА 14
Бытовые сюрпризы, или Шкатулка и баня по-артаксарски

Вкусный ужин, оплата счета и весть об уютной комнате для ночлега окончательно настроили меня на благостный лад. Уловив хорошее настроение гостей, пацаненок набрался храбрости и заискивающе попросил:
— Кори, а покажите тот ар, которым вы меня врачевали? Страсть любопытно поглядеть!
Мать и отец негодующе зашикали на нахаленка, а я усмехнулась и почти честно сказала:
— Я бы показала, да только ты его все равно не увидишь, такая уж в нем сила. Если хочешь, я тебе другой ар покажу, который замки отпирает.
— Хочу, как не хотеть! — загорелся чуть разочарованный, но одновременно и очарованный мальчик.
Я порылась в кармане и достала тот самый ар-ключ, купленный у «лучшего» торговца на Артаксаре, чья замечательная шляпа, тут уж никаких сомнений не возникало, воистину была самой-самой в мире. Во всяком случае, самой оригинальной — наверняка!
— Ух, а что им делают? — глазея на скромную деревяшку, с едва заметной опаской в голосе переспросил Каллий.
— Я ж сказала, любые замки отпирают, — повторила для тех, чья рация стоит на бронепоезде. — Надо только аром разок до ключа дотронуться.
— Совсем-совсем любые? А если замок поломанный? — искательно уточнил паренек.
— Смотря как сломан, может, и откроется, — поразмыслив, предположила я. Ответить более четко без проведения полевых испытаний не рискнула. У нас-то с собой никакого багажа с неисправными замками не было. Даже мой большой сундук-шкатулка и тот имел всего-навсего пару защелок, отпирающихся нажатием пальца, и до сей поры покупать что-то, запирающееся более основательно, нужды не возникало.
— Я сейчас!
Каллий сорвался с места кометой, от порыва ветра едва не снесло восседающего на кружке с чаем Фаля. Сильф отчаянно затрепыхал крылышками. Из соседней комнаты послышалось громыхание, и вот уже паренек вернулся с крохотной шкатулочкой из камня. Красивой, в резьбе: цветочках, колосках да рыбках.
— Вот, — продемонстрировал добычу пацаненок. — Папка из поездки привез. Купил по дешевке, потому как открыть ее нельзя никак, замок сломан так, что ключ не вставляется, а если ломать, то всю шкатулку на куски расколешь, не собрать! Зато красивая, мамка на нее, как на поставец, зеркальце класть стала.
Мамка, уличенная в любовании собой, запыхтела, но промолчала. Мужик бормотнул под нос что-то вроде того, что вещь красивая, хоть и бесполезная, всего пяток рыбешек просили, как тут удержаться от покупки.
По мере сил и возможностей скрывая личный интерес к пробе универсального ключа, я осторожно приложила деревянную резную палочку к замысловатому изгибу ключа. Оный покоился в боковине шкатулки как одно из украшений и походил на плод греховного падения цветочка-орхидеи в объятия угря.
Универсальный магический ключ при соприкосновении с ключом натуральным никак не изменился, я только почувствовала в ладони легкую щекотку, будто кто-то поскребся коготками, да еще древесина на толику секунды потеплела. Или просто нагрелась от руки?
Все столпились вокруг меня и шкатулки, горя желанием лицезреть чудо. Я приставила шпильку-булавку к сломанному замку и приготовилась ощутить дрожь творящего волшебство ключа. Но почувствовала совсем другое. Торговцу, продавшему диковинку, был известен конечный результат ее применения, а вот принцип действия оставался тайной за семью печатями. И сейчас я не столько увидела, сколько поняла его, услыхав четкий щелчок давно сломанного замка. Нет, ключ-отмычка не менял формы, его магия была иного толка. Она заставляла замок вспомнить, как надо вести себя с подходящим ключом и открываться. Даже будучи сломанным, нехитрый механизм вспомнил о «правильном алгоритме» и с неохотным щелчком да сварливым поскрипыванием подчинился. Резная красота распалась на две половинки, явив содержимое. Дружный «ах» раздался в помещении, взвизгнула в ошалелом изумлении даже заколдованная свинка, приподнявшаяся к краю столешницы. Промолчали только мои киллеры-телохранители, выдрессированные молчать вне зависимости от экстраординарности происходящего.
Это было что-то настолько прекрасное, что становилось больно взгляду: свет солнца в переплетении лунных бликов, диво, похожее и непохожее на золото и серебро, с драгоценными камнями, некрупными, однако ограненными столь искусно, что они казались капельками росы. Прихотливое сплетение заполняло небольшую шкатулку целиком, а когда я обнаружила кончик и потянула вверх, повисло великолепным ожерельем. Я видела творения эльфийских мастеров, все те шедевры, надетые кавалерами и дамами на свадьбу Лакса, я видела сокровища погибшей Тени у ручья и Цветную радугу, но все это казалось жалкой подделкой по сравнению с неизъяснимой прелестью найденного украшения.
— Что же это такое-то? — благоговейно выпалил хозяин дома, не рискуя даже пальцем коснуться находки.
— Брачное ожерелье, — задумчиво ответил не кто иной, как Киз, и указал пальцем на крохотный замочек — сплетенные руки и сердца, не сразу замеченные нами. — Их делают разными в разных мирах, но знак, призывающий благословение Сил Любви из Двадцати и Одной на союз един — замок выглядит именно так. И обладательница его еще жива, как жив и ее супруг, в ином случае замок рассыпался бы в прах.
— Да уж, это получается, у меня чужая вещь оказалась, да еще и из иных миров? — растерянно поскреб бороду мужчина и протянул руку к цепочке, словно сомневался, настоящая она или пригрезилась.
Стоило кончикам грубоватых, пусть и чистых пальцев коснуться плетения, как наш гостеприимный хозяин испуганно ойкнул и торопливо отдернул кисть. На пальцах вспухали красные волдыри.
— Чужой не может коснуться брачного ожерелья, его охраняет от кражи воля Сил, — меланхолично прокомментировал бытовую травму Киз, не соизволивший оповестить об опасности случайных касаний раньше.
— Да уж, жжет чище огня, — опасливо согласился наш гостеприимный хозяин под тревожное оханье супружницы, едва успевшей успокоиться после чудесного исцеления сына, и как-то по-детски потянул обожженные пальцы в рот.
— Так, значит, кори, это ваше ожерелье к нам попало? — выпалил паренек, пока я, вызвав руны, занималась обожженными пальцами бедолаги-мужика.
Пары рун — одна для охлаждения, вторая для исцеления — хватило для ликвидации последствий контакта с опасным ювелирным изделием.
— Нет, конечно, я не замужем, — сразу открестилась от нелепого предположения.
— А чего же тогда вы его держать можете? — удивился сообразительный Каллий.
— Магическая защита, — пожала я плечами в унисон с тихим, где-то на периферии слуха, шепотом Гиза: «Служительница!» — и довольным смешком прямо в самое ухо, изданным Фалем, любующимся красотой несказанной с моего плеча. Киз задумчиво покривился и промолчал.
— Выходит, потеряла его хозяйка? Иль нарочно выкинула? А может, украли, как есть, в шкатулке? — после волны благодарностей за вылеченную руку вернулся к теме ожерелья пасечник. — Да уж, загадка!

 

Волшебную сплетню в удовольствие было обсудить соскучившимся по событиям обитателям лесного пристанища. Еще бы! Нежданно-негаданно они оказались если не владельцами, то хранителями настоящего волшебного сокровища из другого мира. Я лишь пожала плечами в ответ:
— Мы сейчас только гадать можем, так или эдак случилось, или вовсе по-другому, да так, что нам и не выдумать.
Сейчас и не сообразишь, как и что происходило! Если только какое-нибудь заклятие составлять, чтобы на владелицу указало? Да ведь запросто такое не сделаешь, пробовать надо. А магию мою рунную, памятуя о ночном госте, сейчас без раздумий применять не след. Интересно, конечно, да только не моя эта тайна и не моя вещь. Вот будут артефские мимо проезжать, пусть хуторяне с ними разговор ведут, коль у себя оставить ожерелье не пожелают. Я положила находку в шкатулку и даже до половины успела опустить крышку. Остановил опасливый голос мужчины:
— Кори, возьмите ее из дома моего, Гаром прошу, возьмите! Не можно это, чужое хранить! Да еще Силами благословленное! Как бы гнев Высших на нас за такое не излился! У вас-то защита есть, а мы люди простые, артефактов не имеем, ну как погорим все не в добрый час!
«Да, блин, захотела перевесить проблему на чужие плечи», — задумчиво усмехнулась я своим наивным желаниям, припомнив, как суеверен народ в мирах, где жива магия. Нет, не то слово выбрала, какое уж тут суеверие, если они в самом деле знают о богах и Силах и знают, что «шаг в сторону и прыжок на месте» хоть и не чреваты расстрелом, но учету подлежат и высшую кару каким-нибудь поступком навлечь на свою голову вполне реально. Да еще кара эта будет не горячей сковородой в метафизическом аду, а чем-то куда более материальным и не всегда отсроченным. Наверное, так даже проще: жить по правилам, если знаешь о реальном наказании и реальности присматривающего за порядком контингента Высших Сил? А заодно не только возмездие получается совершенным и сообразным проступкам, но и превентивная работа по профилактике тяжких грехов, так сказать, на уровне поставлена.
Боги-то разные бывают, а вот Силы, как мне Гиз рассказывал, всегда блюдут справедливость, не спрашивая стороннего мнения всяких заинтересованных лиц. Ну что не спрашивая, с этим я как раз познакомиться уже успела и согласна на все сто процентов. «Без меня меня женить» пытались, да так настойчиво, что едва выход нашла. Не люблю, когда принуждают, хотя в целом политику Сил, о которой мне мой киллер поведал, одобряю. Вот только сама вмешиваться в нее не стремлюсь. Чтобы что-то решать за других, да еще в таких масштабах, которые Силам по плечу, надо быть кем-то куда более опытным, могущественным и знающим, чем я, недоучка-магева. Пусть поищут себе кого-нибудь другого в служительницы, а я лучше просто путешествовать буду.

 

Словом, крышку снова пришлось открыть и вынуть ожерелье. Уносить бусы вместе со шкатулкой я не собиралась. Зачем людей собственности лишать, если у меня в кармане и в сундуке припрятан ворох мешочков из тонкой, почти невесомой, но прочной и непрозрачной ткани. Их я тоже у эльфов прикупила. Остроухие в такие товар паковали. На вопрос в звездно-обалделых глазах: «Зачем мне столько пустых?!» — объяснила по-простому, чем, думается, сохранила душевное здоровье всего персонала лавки: «Про запас, поелику не везде принято цивилизованно покупки заворачивать». Дивные мгновенно прониклись проблемой насущной и по дешевке продали мне несколько десятков мешочков.
Сейчас я вытащила из кармана нежно-салатовый и опустила туда ожерелье. Почти тут же сильно зачесалось ухо, я поскребла его, затягивая веревочку, и машинально прокомментировала:
— Кажется, ежику надо помыться.
— У вас и ежик с собой? — растерянно заозиралась хозяйка, неосознанно собственническим жестом нежно поглаживая передвинутую поближе шкатулку. Успев наглядно убедиться, что загадочные странники таскают с собой целый зверинец, женщина пыталась сообразить, где прячется еще один представитель прирученной фауны, оставшийся некормленым и почему-то нуждающийся в купании.
— Нет, вот ежика не прихватили. — Я хихикнула над недоумением бедной женщины и постаралась терпеливо объяснить идиому. — Это шутка такая, цитата из старой байки про ежика.
В качестве благодарности за ужин пришлось поделиться бородатым, но оттого не менее любимым (обожаю я шутки про этих забавных колючек!) анекдотом:
Ежик пришел к мудрой Сове и спросил:
— Сова, к чему у меня передние лапки чешутся?
— Здороваться, — ответила Сова.
— А задние к чему чешутся?
— Убегать, — ответила Сова.
— А животик к чему чешется?
— Помылся бы ты, ежик, — вздохнула Сова.
Артаксарцы, судя по громкому хохоту и свинячьему взвизгиванию обращенной, анекдота раньше не слышали. Неужели настолько смешно? Ой-ой, знала бы, что такая реакция будет, не стала бы рассказывать, а то мать семейства опять за живот схватилась. Вот в продолжение анекдота нам только не хватало, чтобы еще и поговорка сбылась. Я про «сейчас ежика рожу». Но опять, хвала э-э-э… кому?.. Ай, пусть опять будет Гару, коль он здешнему люду покровительствует! Обошлось! Зато я получила восхитительный ответ на животрепещущий после дня путешествия сначала по пыльной, а потом и по лесной дороге, вопрос. Оказывается, тут за домом имелся не только домик нужды, но и сарайчик для омовений, устроенный специально для проезжих гильдейцев, поелику лишь они способны им пользоваться.
Особо не вникая, чем это банька такая специфическая, я отыскала в вещах полотенце и, прихватив смену одежды, устремилась к вожделенному объекту первой и по праву единственной (свинка не в счет) дамы в команде. Киз с Гизом составить конкуренцию не рвались.

 

Ладный такой деревянный небольшой домик, укрывшийся за торцом жилого дома смотрителей, и впрямь внешне походил на традиционную деревенскую баньку. Снаружи походил, до той самой поры, пока я не вошла внутрь. Маленькое, как и в любой баньке, окошечко, впускало достаточно света, чтобы уяснить ключевые отличия. Не знаю уж, какая артефактная магия была задействована, а только из каменного пола в одном углу комнаты выбивался ручей, тек по каменному ложу модели «широкое корыто» и исчезал в противоположном углу. Также имелись у самой двери вешалка и полочки для одежды, еще один набор полочек с предположительно мыльными принадлежностями, деревянная лавка у другой стены, пара ведер и низкий тазик.
Холодно в комнатушке тоже не было, все-таки майский денек нынче расщедрился на солнышко и прогрел через крышу домишко. Да и речной сыростью не пахло, скорей уж теплой древесиной. А вот водица, которую я попробовала рукой, оказалась ледяной, как и подобает воде из натурального, даром что запертого в четырех стенах, ручья.
«У них что тут, все артефактчики по совместительству занимаются закалкой по методу Порфирия Иванова?» — ужаснулась я. Одно дело умыть утречком прохладной водой лицо: бодрит и освежает, и совсем другое — охлаждаться всей тушкой в проточной воде. Такое мытье, уверена, обеспечит мне озноб и как минимум насморк, а как максимум полноценную простуду ухо-горло-нос по итогам развлечения уже на следующее утро.
Веселый Фаль мигом облетел небольшое помещение, тоже окунулся в ледяную водицу, взвизгнул, взметнувшись вверх с веером брызг, и завис у лица.
— Вода холодная! — обиженно проинформировал сильф, привыкший за время совместных блужданий к комфортным условиям. Теперь в райдер моего дружка входили мягкая постель, регулярное питание вкусными продуктами с обязательным добавлением сластей и теплая вода.
— Я уже поняла, что холодная, теперь думаю, как ее тут греют, если греют.
Для начала решила принять на веру любовь людей (маги ведь тоже люди) к удобствам и обследовать помещение на предмет краника с горячей водой. Визуально никаких труб и нагревательных приборов не наблюдалось, поэтому стала перебирать вещи на полочке. Нашла плотные комки сухой то ли травы, то ли мха неопределенно зелено-желтого цвета, ориентировочно окрещенные мочалками, баночки с мягкой буроватой гущей, классифицированные как мыло, коробочки с сухими листиками непонятного назначения и четыре желтых камня. Округлые, формой, цветом и размером напоминающие студенческие булочки — самый вкусный белый хлеб из ближайшей к дому маленькой пекарни. Сверху камни были абсолютно гладкими, зато, когда я приподняла один, увидела на брюшке набор из нескольких закорючек в уже знакомом по колесу менялы стиле артефактчиков.
— И что бы это значило? — риторически поинтересовалась я вслух и тихо ойкнула, когда змейка сжала запястье, а значки на несколько секунд превратились во вполне понятную тройку символов: латинское t, каковым обозначается температура, стрелку, направленную вверх, и химическую формулу воды — аш два о.
— Понятно, спасибо, — машинально поблагодарила я волшебный браслет. Не знаю уж, насколько он меня понимал, так ведь доброе слово даже кошке приятно, но думаю, если смог осознать заданный вопрос и показать понятный ответ на него, значит, простую благодарность принять способен. От меня не убудет!
— Оса, ты что-то нашла? — зазвенел жаждущий объяснений сильф.
— Вот именно, точнее не скажешь, дружок, что-то. Посему сейчас будем решать проблему извечным способом моей родины: методом научного тыка.
— Это как? — озадачился Фаль, незнакомый с русской культурной традицией.
— А вот так. — Я забрала пару камней и подошла к ручью.
Ткнула в воду одну из «булочек» у начала ручейка и восторженно заулыбалась, когда от камешка, опустившегося на дно, начали расходиться волны. Я окунула руку и поняла: сработало! Вода стала ощутимо теплее. Только я сомневалась, смогут ли нагреть проточную воду до состояния, годного для купания, всего четыре камешка. Но проверить все равно стоило. Пробежала до конца ручейка, опустила второй камешек и погарцевала к шкафчику с оставшимися артефактами бытового назначения — за добавкой.
Странный не то скрежет, не то шелест и восхищенная трель Фаля остановили полет импровизации. Я резко развернулась и уставилась на ручей. Только теперь он совершенно не походил на таковой. Течение остановилось, в начале и конце потока опустились две заглушки, шум текущей воды раздавался теперь где-то внизу, под полом, и был значительно глуше. Ложе ручья стало натуральной широченной ванной барских габаритов. Вода в ней нагрелась в мгновение ока, наверное, пара камешков вступила в резонанс, и эффективность нагрева преумножилась.
Стоять и размышлять над чудом артефактной мысли Артаксара я не стала, быстро разделась и плюхнулась в воду. Лепота!!! Такой роскошной эксклюзивной ванны у меня еще нигде в странствиях не было! Фаль, полностью разделяя мой восторг, нырял рядом. Каким-то образом при всех выкрутасах с жидкостью его крылья оставались абсолютно сухими и сверкали разноцветной пыльцой.
Опробовав ванну, мочалку из в меру жесткой, в меру мягкой травы и мыльную «грязь», распространявшую приятный травяной аромат, я затихла, наслаждаясь купанием и раздумывая. Сначала размышляла о применении всех четырех камней для создания парной, потом почему-то мысли перескочили на значение «каменных» символов и вообще на проблему перевода. При перемещении с Земли на Вальдин Силами я стала понимать язык людей, его населяющих, как родной, но и в этот раз, когда транспортировка на Артаксар произошла по вине колодца желаний, языкового барьера не возникло. Неужели колодец позаботился обо всех мелочах или это сработала змейка-браслет? Если верно последнее, то передо мной открывались самые радужные перспективы: понимать любой язык в любом из миров, куда ни забросит судьба! Я аж зажмурилась от удовольствия. Проверить истинность предположения можно было лишь опытным путем, потому как отсутствие языкового барьера у моих спутников объяснялось куда более прозаически: Фаль создание волшебное, изначально понимал любой язык, а у киллеров амулеты-переводчики входили в рабочий комплект.

 

— Ты там еще не утонула, русалка? — стукнув в дверь, с насмешливой заботливостью спросил Гиз, оторвав меня от важных мыслей, которые не без сожаления пришлось отложить на потом.
— Думаю над этим вопросом. Водичка такая обалденная, что утонуть на пару часиков было бы неплохо, — рассмеялась я, чуть-чуть устыдившись. Мужчинам ведь тоже хочется помыться с дороги, а тут какая-то русалка бесхвостая баню оккупировала.
Нехотя покинув теплую ванну, я наскоро вытерлась полотенцем и оделась. Потом оглядела «запруженный ручеек» и почесала лохматую репку. Вода на вид, конечно, чистая, однако купаться в одной и той же всем кагалом негигиенично. Но если я выну камешки и восстановлю течение, сработает ли артефское каменное заклятие на повторение или ему время на подзарядку требуется? Дело ясное, что дело темное, снова придется надеяться на любовь к единоличному омовению путешествующих магов и пускать в ход метод тыка. Или в данном случае вытыка-тыка. Круто звучит, почти как какое-то физическое плавило, выдуманное многомудрыми учеными, из тех самых, какие я сроду не могла запомнить и вечно выписывала в шпаргалки.
Едва камни покинули ванну, течение ручья возобновилось в прежнем объеме и том же температурном режиме. Посчитав для проформы до тридцати, я собралась уже попробовать обратное превращение ручей-ванна, когда меня осенило: а что, если мужчины пожелают мыться в ледяной воде? Высунув голову наружу, я быстренько обнаружила братьев на лавке у «бани», они вели неторопливую беседу, Каллий крутился поблизости. Парнишке очень хотелось подобраться поближе, но пока стеснялся.
— Эй, кто следующий на помывку? — спросила телохранителей.
Мужчины синхронно, словно репетировали, поднялись и присоединились ко мне. Ручеек вызвал у них озадаченность, аналогичную моей собственной. Пользуясь секундой тишины, я коротко отчиталась:
— Если будете мыться в естественных условиях, для закалки, то я вас покидаю, если хотите теплую воду и ванну, сейчас покажу, как подключается!
— Теплую, — выбрал за двоих Киз, с интересом поглядев на ручей.
Я показала камешки, объяснила механизм действия и вручила их телохранителям. Чистый и сияющий Фаль уже рвался осмотреть спальную комнату на предмет мягких подушек и звал магеву за компанию, но Гиз остановил меня:
— Камни в любых руках действовать будут или нужна способность к магии?
— Чтоб я знала, — пожала плечами. — Давай поглядим.
Научный эксперимент выявил преинтереснейший факт.
Камни срабатывали, если их опускал Гиз, но прогрев шел значительно медленнее, чем когда раскладывала камешки я. Подзарядка этим артефактам требовалась, что ли, или они специально были настроены так, чтобы обслуживать по полной программе лишь артефактчиков? Наверное, ответить на этот вопрос был способен только настоящий представитель гильдии, я же разглядела лишь общую наполненность магического резерва «кипятильников»: где-то на три пятых емкости.

 

Как бы то ни было, проблема с нагреванием воды благополучно разрешилась, и я вышла во двор. После теплоты «бани» вечерняя свежесть чувствовалась ощутимее, еще не темнело, но дневной свет обрел рассеянную мягкость, обещавшую скорые сумерки.
Я присела на лавочку, облокотилась на теплую стену и прикрыла глаза, наслаждаясь заслуженными минутками покоя. Неоспоримое достоинство Артаксара — отсутствие надоедливых мух и комаров — пришлось как нельзя кстати. Минутки покоя длились, однако, недолго. Доносившийся из помывочной веселый плеск сменился куда менее веселой руганью, громыханием и еще более усердным плеском.
«Что-то у них там случилось? Неужели весь заряд в камушках кончился, и вода ледяной сделалась?» — озадачилась я, но врываться в мокрый мужской коллектив не стала. Коль криков боли нет, как-нибудь обойдутся, а если не обойдутся, то позовут.
На всякий случай я крикнула:
— Гиз, все в порядке?
Секундное молчание, последовавшее за вопросом, сменилось осторожной фразой:
— Не совсем.
Фаль, изнемогающий от желания познать истину, какой бы неприглядной она ни была, метнулся маленькой кометой по направлению к махонькому банному окошечку. И тут же, разглядев подробности, рассыпался искристым смехом.
— Помощь нужна? — на всякий случай осведомилась я, и два ответа на сей раз прозвучали не в унисон. «Наверное!» — от Гиза. «Обойдемся!» — из уст Киза.
— Они зеленые, Оса, все-все зеленые и розовые! — восторженно сообщил мне маленький сплетник. Короткий разговор за стенами на повышенных тонах закончился вопросом моего киллера:
— Ты знаешь, как пятна от травы сводить?
— Э-э, хозяйственным мылом, нашатырным спиртом или бензином, — поделилась я нехитрым девичьим секретом. А кто в детстве не пачкался? Это пацанам хорошо — сбросил грязное, мать постирает, а мне свои же художества лично исправлять приходилось регулярно. Да это и справедливо: любишь кататься, люби и саночки возить.
— А магией? — с проблеском надежды (раз уж я столько методов знаю, то и волшебством подходящим владеть могу) уточнил Гиз.
— Магией еще не пробовала, что у вас там стряслось? Чего Фаль твердит про зеленое и розовое? — озадачилась я, радуясь уже тому, что речь не зашла о голубом.
Новый взрыв ожесточенного плеска воды сменился яростным шорохом одежд, и дверь скрипнула, отворяясь. Фаль восхищенно закувыркался в воздухе, я закусила губу, чтобы не заржать в голос. Темные волосы моих телохранителей приобрели чудесный розовый отлив, а кожа дивную зеленцу. Кажется, молодые листики такого цвета бывают у березки по весне. Лица оставались почти белыми, а вот шеи и руки имели более интенсивную окраску.
— Сухие травки из одной коробочки в воду для аромата добавили, — скрипнул зубами Гиз и ласково покосился на брата, четко давая понять, чья была инициатива разнообразить мытье ароматерапией. Да, бедолаги точно никогда не были в русской бане, а то бы знали, что траву бросают на раскаленные камни, и она пахнет, когда нагревается.
— Так вот зачем еще камешки, — запоздало догадалась я и просветила цветных кавалеров насчет запахов.
— Ты сможешь убрать это? — Киза передернуло, не знаю уж, от чего больше — от необходимости просить меня или от любви к обретенному оттенку кожи и волос.
— Постараюсь, надо подумать как.
Я присела на лавочку, где парой минут раньше ловила лучики закатного солнца. Футарк начал привычный танец перед мысленным взором: яркие, четкие, прекрасные, светящиеся изнутри энергией руны. Да, чистящих заклятий из них составить не было возможности, или у меня не нашлось подходящей идеи. А вот если поступить иначе, воззвать к руне райдо — дороги в значении времени, указать обратное направление, добавить лагу как указатель воды — источника обретения проблемы, и руну здоровья. Конечно, цветная кожа — не болезнь, но ведь смысл, вкладываемый в заклятие, во многом зависит от желания, его творящего. Если я посчитаю «цветность» — недостатком, то составленная рунная вязь ее уберет. Теперь самое главное — убедить себя, что зеленая кожица и розовые волосы не есть шарман, и вперед!
Я послюнявила палец (пусть вода присутствует в заклятии физически) и вывела на Гизе пробную строчку рун.
— Поможет? — неуверенно уточнил мужчина.
— Уже, — хмыкнул Киз удивленно и даже, вот не вру, с налетом восхищения, и тут же уточнил: — А слюнявить обязательно?
— Нет, слюнявят только любимых мужчин, — буркнула я и сходила окунуть пальцы в банный ручеек.
То ли водичка в ручье до сих пор хранила остаточные следы краски, не видимые самому зоркому оку, но существенные для наведения заклинания, то ли что-то просто банально не сработало, а только Киз, вернув себе типично смугловатую без зеленцы кожу полевого работника, сохранил очаровательный цвет волос. Нет, откровенно розовый отлив исчез, лишь под определенным углом зрения на ставших более темно-рыжими волосах киллера появлялся рассветный просверк.
— Лучше не выходит, — откровенно оценила я недоработку, умолчав о том, что мне эта самая недоработка кажется весьма привлекательной эстетически. Ну подкрасили малость хаер, пусть походит, пока не отмоется или новые волосы не отрастут. Это же не на века. Зная на собственной шкуре, вернее, волосяном покрове, насколько быстро смываются всякие оттеночные шампуни, могла сказать, что даже не на годы и месяцы. Вряд ли артаксарские растительные красители обладают повышенной суперстойкостью, веками культивируемой исключительно ради того, чтобы напакостить вредному убийце.
— Недоучка, — мрачно проронил Киз, совершенно не оценивший прелестей оттенка.
— Без квитанции никакие претензии к химчистке не принимаются. И вообще, я не волшебник, я только учусь, и кое-кого лечить не набивалась, сам просил и теперь вместо «спасибо» разбор полетов устраивает. В следующий раз, прежде чем вмешиваться, я с тебя расписку брать буду об отсутствии претензий! — спокойно ответила я критику и, не удержавшись, прыснула: так ярко нарисовалась мне картинка возможного «следующего раза».
Именно ее я и не преминула расписать возмущенному Фалю, собравшемуся высказать и выказать Кизу все, что думает о его привередливой светлости. Лучше пусть малыш смеется, чем чего-нибудь эдакого колданет, вон как пыльца на крылышках заблестела.
А представился мне киллер, висящий над пропастью и пытающийся высвободить одну судорожно сжатую на жалком кустике травы руку, чтобы поставить автограф под соглашением об оказании помощи. Я же все не торопилась втягивать бедолагу в свои дела, то один пункт переделывала, то другой. Гиз, неодобрительно косившийся на брата, но не желавший затевать прилюдных разборок, усмехнулся. Я ответила ему улыбкой и зевнула. Долго злиться — только свои нервы трепать, к тому же злиться на правду — вообще себя не уважать. Да, я еще не слишком хорошо с рунами обращаться умела. Но так ведь опыт, он сын ошибок трудных, а я рисковать, чтобы не страдали те, на ком новое пробую, никогда не хотела без крайней нужды.
Зевок у меня вышел заразительно-сладким, никакой смех не переплюнет. Фаль тоже раззевался как лягушонок, широко распахивая ротик. Наверное, в сильфовых списках хороших манер обязательного закрывания рта ладошкой не значилось. Пусть зевает, в самом деле, пора на боковую. Ничем другим все равно не займешься.
Назад: ГЛАВА 13 На постое, или О живности хорошей и разной
Дальше: ГЛАВА 15 Проверки на вшивость, или О пользе откровенности