Глава 2
Тепло. Уютно. Уже второй раз за прошедшие сутки я прихожу в себя, лежа в мягкой теплой кровати. Видимо, врали все романы о том, что после обморока обязательно должна быть холодная темница с полчищами крыс. Ничего подобного. Даже котенок, свернувшийся клубочком около груди, не раздражал.
Из любопытства осторожно открываю один глаз, пытаясь понять, где это я очутилась.
Не общага точно. Странная небольшая комната, полностью обитая деревом. Или же само строение деревянное? Не знаю. Около кровати, за письменным столом, склонившись над древним манускриптом, сидит мужчина и что-то пишет, поскрипывая пером. Высокий, худощавый, с узким лицом и черными, живыми как ртуть, глазами, он так и излучает силу и уверенность в себе. Волосы коротко и неровно острижены. Нижнюю губу слегка прикусывают кончики острых клыков. Я тихонько вздохнула, любуясь идеалом и млея от восторга: наверняка он-то меня и спас.
— Очнулся?
Восторг умер, не выдержав мысли о том, что я теперь тоже парень.
— Да.
— Вставай.
Пришлось кое-как выбираться из такой уютной и теплой кровати, стараясь не разбудить кота.
— Вещи в углу. Одевайся и можешь идти.
Угрюмо смотрю на грязную кучу еще сырой одежды.
— А-а…
— Можешь не благодарить. Я всех спасаю.
Меня перекосило — в общем-то и не собирался.
— А как тебя…
— Вас, — уточнил идеал, продолжая поскрипывать пером.
— …вас зовут? — не стала я возникать.
— Как надо, так и зовут. Вали отсюда.
Я сжал зубы, но одежду подобрал, хмуро наблюдая, как с поднятых штанов капает вода.
— Они мокрые.
Перо перестало скрипеть, на меня впервые посмотрели. Я попытался улыбнуться.
— И что дальше? Хочешь — иди без штанов. Мне в общем-то все равно.
Скрип зубов, молча пытаюсь просунуть ногу в правую штанину, но нога не лезет, а по телу проходит дрожь отвращения и холода.
— Гадость, — ни к кому конкретно не обращаясь.
Тяжелый вздох и что-то синее, кинутое в меня. Попали в штаны, которые тут же зашипели. Я испуганно бросил их обратно в кучу, и теперь шипела уже вся одежда, исходя тяжелым паром. Мужчина снова склонился над пергаментом, макая перо в чернильницу.
— Теперь все сухое.
Недоверчиво трогаю вещи и радостно начинаю одеваться в еще теплую одежду, стараясь не поворачиваться при этом к нему лицом.
— Спасибо, — поправляя куртку и застегивая ремень.
— Пожалуйста.
Я неуверенно застыл посреди комнаты.
— Ну я пошел?
— Да.
Зачем-то продолжаю стоять.
— До свидания.
— Всего доброго! — Скрип пера стал более отчетливым.
— Еще раз спасибо за все, — не унималась я, переступая с ноги на ногу.
Мне не ответили, спина мужчины напряглась.
— Я говорю, спасибо!
Перо треснуло в пальцах, он встал.
— Тебе помочь? — тихо, оборачиваясь и пристально при этом глядя в глаза.
Я отрицательно мотнул головой, подошел к кровати, взял котенка и сделал пару шагов к двери. Ощущение, что за мной наблюдают, не покидало ни на миг.
— И все же… — уже берясь за ручку двери, протянула я, — как вас зовут?
Ко мне подошли, рывком распахнули дверь, сильным тычком в спину выпихнули из комнаты и с грохотом дверь захлопнули. Я врезалась в стену, со стоном сползла на пол и угрюмо посмотрела на валяющегося в обмороке кота. Он как раз был между мной и стеной, так и не успев проснуться. Обидно.
Нет, ну так же нельзя! По меньшей мере, это вообще некультурно.
Я встала, внимательно огляделась по сторонам и, увидев чьи-то грязные сапоги у соседнего порога, радостно схватила один. Ну сейчас я ему покажу…
Вернувшись обратно и удерживая одной рукой котенка, я грохнула пару раз сапогом по двери. После чего бросила сапог обратно и как можно быстрее скрылась за поворотом коридора.
Тишина. Осторожно выглянув и разочарованно вздохнув, я снова вернулась, взяла сапог и… так обколошматила его об дверь, что аж рука заболела.
Послышались ругань и звук отодвигаемого стула. Бросив сапог, я снова скрылась за поворотом. Уже оттуда я услышала, как распахнулась дверь, как стучали в соседнюю и как из соседнего номера моего спасителя некультурно послали в то самое место. Спаситель, доведенный до ручки, вызверился, выломал дверь, уделал сапогом того, кто его послал. После чего вернулся в номер и… снова грохнул напоследок дверью.
— Чего это он? — держась лапкой за голову, простонал котенок.
— Характер… — туманно пояснил я.
— А… кто это меня так… больно ушиб?
— Так вышло, — Снова храбро иду к номеру. — Да, кстати, а имя-то у тебя есть?
— Да, кажется.
Я покосилась на зверька.
— И какое?
— Мурз.
Забавно.
— Между прочим, древнее и очень редкое дворянское имя, так что нечего ржать.
Но я уже стучалась в дверь ногой, не обращая внимания на возмущение обиженного зверя.
Дверь открыли сразу. В руках хозяина комнаты был длинный меч, а в глазах — мой кровавый фотопортрет. Я лучезарно улыбнулась, подошла к нему и страстно поцеловала в щеку, прижимаясь всем телом. После чего скромно обошла по дуге застывшего в оторопи спасителя и аккуратно присела на кровать, ожидая, когда в его широко распахнутых от удивления глазах отразится первая мысль.
Котенок тоже находился в ступоре. Видимо, все еще воспринимал меня как своего прежнего хозяина. Я тихо хмыкнула в кулак, наслаждаясь тишиной и моментом. Радовалась я недолго.
На этот раз меня вышвырнули из окна, вместе со стеклом. И выжила я только благодаря тому, что падала с первого этажа. Котенок упал сверху, ругаясь и обзывая меня последними словами. Подумав, поняла, что он прав: я явно переборщила, и высунувшаяся из окна красная злая рожа была живым тому доказательством.
— Если еще раз увижу — убью!
— Так ты ж сам меня спас! — возмущенно. Пытаясь при этом сгрести под себя разъезжающиеся ноги. Котенку-то хорошо — упал на мягкое, то бишь на меня.
— И уже жалею!
— Я, может, спасибо хотел сказать!
— Что?! — В голосе почти истерика.
— Ничего, — это я буркнул под нос.
— Так, короче…
— А слуга тебе не нужен? — Я только что огляделась по сторонам и резко осознала, что явно не в своем родном мире. Лошади, ржущие у привязи, были явным тому подтверждением, да и котенок что-то такое пытался сказать в коридоре.
— Нет! — Прежней злости в голосе я уже не заметила. Будем давить дальше. Одна я тут точно пропаду, тем более не зная ни законов, ни порядков этого места, или что там у них. Мозги работали судорожно, пытаясь стабилизировать полную нестабильность.
Я подняла глаза и твердо взглянула в его черные, с искрами в глубине.
— А ты подумай: платить не надо, все исполню, да еще и магией, если что, помогу. Плюс… — Я улыбнулась, демонстрируя клыки на всю длину и сильно рискуя быть непонятой.
Он внимательно на меня посмотрел, нахмурился и… внезапно успокоился, изучая необычную улыбку стоящего под окном парня.
— Заходи.
После чего мужчина скрылся внутри комнаты.
Я радостно заулыбалась — есть контакт с аборигеном!
— Поздравляю, — мрачно сообщили откуда-то снизу, — так улыбнуться охотнику на вампиров способен не каждый. Продемонстрировать клыки — только полный идиот додумается.
В животе стало пусто и холодно, улыбку заклинило на лице, а в комнате уже раздавались странные щелчки.
— А… что это там щелкает? — не переставая улыбаться, поинтересовалась я.
— Арбалет серебром заряжает, — задумчиво сообщил Мурз и куда-то пошел.
Налетевший ветер взъерошил волосы, заглянув в расширенные до предела глаза.
— Ты идешь? Или все же поднимешься в его комнату? — Сарказм зашкаливал.
Я вздрогнул, резко развернулся и побежал за котом. Ну на фиг этих аборигенов, сама разберусь, как тут жить.
— Стой, нежить! — И мимо уха просвистел первый болт.
Вот когда я понял, что такое быстро бегать. Подхватив животное, я рванул так, что только ветер засвистел. Котенка впечатало в грудь, он что-то орал, но я не слушал, набирая и без того немаленькую скорость.
— Что? — перемахивая через забор.
— Я говорю, правее давай!!! Там ворота-а-а-а!..
Я свернул, во что-то врезался, побежал дальше, на ходу выковыривая пушистика из того, во что врезался. И рванул дальше, вскоре увидев впереди те самые ворота, почему-то открытые даже ночью.
— Ты как? — рявкнул в ухо имитирующему обмороку Мурзу.
Мурз заорал от неожиданности и вцепился в руку всеми когтями разом. Стиснув зубы, стараюсь стойко это вынести.
— Так ты как?!
— Сволочь! — прочувствованно, в ответ.
Я успокоился. Значит, все в порядке. А мимо ноги просвистел еще один болт.
Оглянувшись на бегу, увидел скачущего на коне вслед за мной недавнего спасителя.
— А-а-а-а!!! — заорал котенок.
— Оторвемся, — крикнул я в ответ, не отводя взгляд от всадника.
— Ворота-а-а-а!!! — завопил Мурз еще сильнее.
Удивленно оборачиваюсь и с силой впечатываюсь как раз в правую створку. Снизу послышался стон, переходящий в вой, я — медленно сполз на твердую землю.
— Зараза, — простонали из области живота.
— Жив? — Из груди вырвался невнятный хрип.
— Нет!
Киваю и кое-как, держась одной рукой за створку, встаю на подкашивающиеся ноги. Кот из последних сил лечит себя магией, не переставая выдавать, кто я есть.
А передо мной встал на дыбы резко остановившийся жеребец, взбивая копытами воздух и выворачивая длинную черную шею. Всадник держит в руке нацеленный на меня арбалет и крепко сжимает поводья. Все-таки не оторвался. Жаль.
— Ну что, вампиреныш, добегался?
— Иди на хрен! — храбро. Прижимаясь спиной к воротам и тяжело дыша.
Перед глазами все плыло, замелькали искры. Н-да-а-а, нехило я врезался. Как еще кот выжил — не понимаю.
— Готовься, если не будешь рыпаться — попаду сразу в глаз, и ты почти ничего не почувствуешь.
Это «почти» меня напрягало. Глаз было очень жаль.
— А может, договоримся?
Но он просто спустил курок.
Я все-таки дернулся. Висок обожгло, на щеку и плечо брызнула свежая кровь. Болт, разорвав ухо, вонзился в дерево и застрял в нем. Начала просыпаться боль, злобно жаля разорванные нервы. А с ней проснулась… ярость.
— Странно, серебро, ранившее вампира, просто обязано его сжечь, — нахмурился всадник.
— Если только он уже успел отведать человеческой крови, — ехидно просветил котенок, угрюмо изучающий кривой и местами лысый хвост.
На меня смотрели уже с интересом.
— Новообращенный?
Ярость затуманивала мозг. Клыки царапают губу, полосуя тонкую кожу и давая почувствовать дурманящий вкус крови.
— Хотя нет. Новенькие так уматывать не умеют. Тебе точно не меньше ста лет… не понимаю.
Я прыгнул. Рык испугал даже меня. Острые длинные когти вонзились в его грудь, свистнул второй болт, дернув болью в плече, но это только раззадорило.
Котенок остался сидеть у ворот, хмуро наблюдая за процессом. Если что — должен вмешаться. Пока все под контролем.
Клыки впились в шею охотника, а рот мгновенно наполнился дурманящим вкусом теплой крови. Боль, всплеск, и вот я уже снова врезаюсь в ворота, пробивая их насквозь и падая на землю.
Встать…
Кое-как фокусирую взгляд на идущем ко мне и зажимающем рану на шее охотнике. Ненависть голодной смертью скулит внутри, заставляя подняться и снова броситься вперед.
Два тела сплелись в смертельном клубке. Нож охотника пронзил бок, входя под ребра вампира. Но тот в ответ все-таки дотянулся когтями до его сердца…
Его взгляд черной тьмою выжигает душу, не разрываясь с моим. Я улыбаюсь и медленно провожу языком по клыкам. Он — сжимает зубы и поворачивает нож в ране. Больно. И… сладко. Склоняюсь над ним, не выпуская сердце из хватки когтей, вторая рука держит его кисть с ножом. А зубы входят в горло, с наслаждением разрывая тонкую вязь сосудов и наполняя рот кровью…
— Урррод, — хрипло, на ухо. Не в силах пошевелиться и едва не теряя сознание от боли.
Я улыбнулся. Охотник был хорош, но такой скорости он просто не мог ожидать. Скорости трехсотлетнего вампира, умеющего гораздо больше любого, виденного им до меня.
— Ты теперь мой, — на миг отрываясь от раны и заглядывая в его странные глаза.
Широкая улыбка открывает зубастый оскал.
— Обойдешься.
И еще один нож достает мое сердце.
