Глава 1
— Вирх, вставай! Вставай, кому говорю! На экзамен опоздаешь — лично придушу.
По мне кто-то прыгал. Но было так тепло и уютно в кои-то веки, что я просто отмахнулась и забралась поглубже под одеяло. Рядом пискнули, закопошились, и в ухо вонзилось что-то острое.
Мой крик смешался с чужим воплем, и я вылетела из кровати, грохнувшись на пол и на ощупь отползая в угол. При этом на груди дергалось что-то мелкое, мягкое и сопротивляющееся.
— Кто здесь? — Голос был каким-то чужим, будто и не мой вовсе. И когда только успела так охрипнуть?
— Я.
— Кто — я?
— Ты идиотом-то не прикидывайся. Ты — это ты.
Недоверчиво опускаю голову и смотрю в огромные золотые глаза котенка, затихшего на коленях.
— Глюк, — мрачно и проникновенно.
— Кто? Я?! — расширив глаза и выпуская коготки.
— Ну не я же, — усмехаясь.
— Ну все, ученик, ты нарвался.
Дальше было плохо.
По комнате что-то летало (кот), сверкали когти, раздавалось шипение, меня поливало какими-то огненными искрами и било летающими с неменьшей скоростью подушками. Психика слезно прощалась с тронувшимся в дальний путь разумом.
Кое-как влетела в ванную, заперла дверь на хрупкую щеколду и, пока котенок с жутким хохотом выжигал в ней дырку бьющими из глаз лазерными лучами, судорожно искала окно. Линять вообще никогда не поздно. Проходили.
Остановившись и слегка отдышавшись, я опасливо огляделась по сторонам. Из зеркала на меня смотрел хмурый психопат с дымящимся хвостом на макушке и трясущимися руками. Я взвизгнула, врезала по нему ковшиком, и на меня градом посыпались осколки битого стекла.
Дверь разлетелась на куски, на пороге стоял ненормальный котенок, а я ревела, сидя на краю ванны и прижимая к себе погнутый ковшик.
Кот остановился, склонил голову набок и неожиданно ласково спросил:
— Вирх, ты чего?
— Я МАЛЬЧИК?!! — на пределе связок.
Кота вынесло децибелами.
— Странно, — откуда-то из коридора.
— Да? — недоверчиво. Вытирая ковшиком сопли.
— Да. И как ты за триста лет этого не заметил?
— За скоко?!
Слезы перестали течь, ковш я прижимала к плоской груди, как последний оплот надежды.
— Триста, — безжалостно и с садистским юмором.
— Столько не живут. — Я попыталась встать.
— А ты давно мертв.
Грохот рухнувшего в ванну тела и дребезжание ковша, упавшего на пол.
Тишина в коридоре.
Но уже через минуту мне на грудь кто-то вспрыгнул, а в ухо ткнулись мокрым носом, щекоча усами. Я угрюмо разглядывала потолок.
— Хочешь еще что-нибудь о себе узнать? — задумчиво тыча лапкой мне в глаз. — Рефлекс есть. Хорошо.
— А что, я еще чего-то не знаю?! — Так и не смогла сказать это с юмором. По потолку ползли жирные наглые тараканы, с интересом меня разглядывая.
Все. Это — явно ШИЗА. Мозги не вынесли реалий мира и спустили сознание в глубины бушующей психики.
— Ну… гм. Зовут тебя Вирх. Ты студент. Сегодня экзамен по философии, и ты — вампир.
Я закрыла глаза. Ничего себе сказочка. Спасибо тебе, добрая фея.
Кот все же меня поднял. Заставил одеться, попытался еще и накормить — не смог. (В холодильнике мне торжественно указали лапкой на тридцать пакетов с донорской кровью и заформалиненное сердце на закуску. Мне стало дурно, я предложила укусить кота. Вопрос еды был снят.) После чего он залез в рюкзак и заставил, закинув сумку за спину, идти в универ.
Мне в принципе было все равно, а мозг пока не претендовал на место главного органа, тихо решая сугубо внутренние проблемы организма в целом. Так что я задумчиво помахала (…помахал?) рукой тараканам, трогательно сидящим на краю ванной, и покорно вышла из квартиры, не забыв закрыть за собой дверь.
— Так, а теперь рассказывай.
На улице светило солнце, пели птички, бабульки на лавочках мило мне улыбались, махая и называя Вирхом. Я ме-эдленно приходила в себя, рассматривая со всех сторон только что проклюнувшуюся мысль… что и от шизы надо постараться получить удовольствие.
А рюкзак все не затыкался.
— Что именно ты забыл? Вирх, не игнорируй меня, а то засвечу фаерболом в спину!
— Все.
— Что «все».
— Все забыл.
Мат-перемат из рюкзака. Улыбки бабулек подувяли, мне уже не так активно машут вслед.
— А это… про мальчика ты там что вещал?
— Я — девочка, — с какой-то непонятной гордостью.
Тяжелый стон из рюкзака.
— Да? — истерически.
— Да, — твердо и с нажимом.
— Н-да-а-а… Если твоя сестра узнает, меня кремируют прижизненно… Надо что-то делать.
Я угрюмо молчал… молчала? А, не знаю! Тоскливо щупаю грудь проходящей рядом случайной девушки. Визг, резанувший по барабанным перепонкам, и увесистая пощечина более или менее привели в чувство.
— Чего там? — заволновался рюкзак.
— Извращенец!!!
Что ж так орать-то?
— Кто? — ахнул рюкзак.
— Я, — мрачно и с оттенком сарказма.
На душе муторно. «Красавица» все не затыкается. Да и спешащие от соседней скамейки ей на помощь ребята оптимизма не добавляют. Лысые и с наколками — они столь явно символизировали защиту чистоты и добродетели, что даже девушка на миг заткнулась, оценивая смутные перспективы такого близкого «спасения». Правый ей щербато улыбнулся и подмигнул. Красавица куда-то рванула, передумав жаловаться. Амбалы, не замедляясь, пронеслись мимо меня, спеша догнать «спасаемую». Пришлось посторониться, не то бы сбили.
— Н-да-а, — мохнатая морда высунулась из рюкзака и угрюмо огляделась по сторонам, — может, хоть вспомнишь, что вчера пил?
— Я вчера даже не ела.
— Н-да-а…
Институт поражал обшарпанностью и убожеством. Кафедра погрязла в ремонте и походила на руины, оставленные войсками на разграбление тощим студентам. Сами же студенты, толкущиеся внутри, в основном занимались тем, что злобно переглядывались, шушукались и нервно пересчитывали шпоры.
Изредка по коридорам проходили тихие преподаватели, стараясь при этом ни на кого не смотреть и никому не мешать.
Я «встал» в сторонке, расчесывая бардак на голове и снова скалывая черные волосы во вполне уже приличный хвост. Котенок более или менее рассказал, что надо делать, и предупредил: с кошками сюда нельзя. Ну нельзя так нельзя. Я «прислонился» к стене, прикрыв глаза и пытаясь хоть как-то собрать разъезжающиеся мысли.
Итак, первое: я — вампир. Света не боюсь, чеснока не пробовал. Кол в грудь, скорее, убьет и упокоит одновременно, но мне от этого не легче. А еще из нёба теперь вторым рядом выступают острые края пары клыков. Могут выходить и на всю длину, царапая нижнюю губу. Я так понял, что ими, скорее всего, и надо кусать непосредственно перед присосом к жертве.
Далее… мертв. С этим сложнее, пока забью.
Живу… а точнее, существую около трехсот лет. Много. Скорее всего, кот врет — столько не умирают.
Что там еще? Ах да. Мрачно смотрю на штаны, начинаю расстегивать пояс. Хочется убедиться в том, что действительно парень. Мгновенно повисшая в радиусе трех метров тишина напрягала. Ладно, проверю позже.
На меня смотрели с любопытством и пренебрежением. Либо не знали, кто я (пока и сам не в курсе: то в мужском, то в женском роде о себе думаю), либо просто не уважали. Скорее, второе. Еще бы: мне бы вымыться.
— Пра-ашу всях зайты в аудториу! — рявкнуло что-то в сером костюме от двери, сражая наповал газами духов.
Глаза начали слезиться, сильно захотелось открыть хотя бы форточку.
Народ нестройно потянулся, гнусавя что-то под нос и толкаясь в узком дверном проеме. Пришлось идти следом, заранее ненавидя и эту «аудиториу», и сдаваемый предмет, и… да все сразу! Я сказку просила, не маразм. А это что?
— Тянитя бялет! — рявкнули, выхватывая из руки зачетку (кот заранее сунул).
Я хмуро посмотрела на карточки с кучей помятостей и подозрительных пятен на поверхности. После чего тяжело вздохнула и взяла наиболее чистый.
— Сдитесь! — Корявый палец с километровым когтем ткнул куда-то вбок.
Пожав плечами, подошла и села за переднюю парту, не слушая шипение котенка в сумке. Списывать не хотелось. Что я тут делаю — было непонятно в принципе.
— Покажи билет! — Громкий шепот прошелся по нервам соседей, сумка старательно ползла ко мне по скамейке.
Я сунула билет в прорезь. Упоенное шебуршение привлекало все больше внимания.
— На, — сунули мне в руку пухлую связку шпор.
Я столько и за неделю не прочитаю… тем более таким шрифтом.
— Не надо, — мотаю головой и сую шпоры обратно.
Удивленная сумка застыла рядом со мной.
— Идиот, да?
— Нет.
— Да.
— Нет!
— ДА!!!
От рева котенка у кого-то посыпались шпоры, справа об пол грохнулась «промокашка» соседа. Мне криво улыбнулись, обещая придушить взглядом.
— Маладый чилафек! — Тетка стояла прямо передо мной, пытаясь взять когтями сумку. Я вежливо, но быстро переложила сумку на правую сторону скамьи и небрежно скинула ее на пол. Послышался тихий стон, и все стихло.
— Где? — вежливо и с интересом в глазах.
— Хто? — хмуря нарисованные брови.
— Чилафек, — поясняю мысль.
Багровая шея и пятна на лбу.
— Фто-о?!!
— Хта? — еще более вежливо, с ободряющей улыбкой.
Короче… меня выгнали, попросив не возвращаться. Я был доволен. Рюкзак, который кинули вслед, загадочно молчал.
Присев в коридоре на корточки, я расстегнула молнию и с любопытством уставилась на злого, встрепанного, пытающегося прийти в себя котенка.
— Ну ты… — прошипел он.
Я сграбастала его на руки и пошла вниз по лестнице.
— Рассказывай. Все. Мне надо знать, как выпутаться из этой истории.
Недоверчивый, но уже более осмысленный взгляд кошачьих глаз.
— Значит, не врешь? А где Вирх?
— Понятия не имею. — Главное — честно.
Особо много мне не рассказали. В основном — все то же самое плюс кое-какие подробности. Вроде той, что неизвестный мне Вирх, ранее живший в этом теле, постоянно бегает между мирами, имеет сестру, кучу врагов и временно залег на дно. Домой, в родной мир Вирха, как я понял, лучше не возвращаться. Почему — не уточнили. Сам же котенок является личным телохранителем вампира, для конспирации принявшим вид небольшого безвредного существа. Как я понял — на самом деле он похож на бенгальского тигра, только покруче… Но я слушала не очень внимательно.
— Значит, так… — Котенок сидел у меня на руке, старательно имитируя процесс мышления.
Я стоял у палатки с мороженым, свободной рукой шаря в карманах и разыскивая мелочь. Продавец угрюмо наблюдал за процессом, отгоняя мух от лица. Неподалеку от палатки по традиции располагались кабинки платных туалетов — хорошее, надо сказать, соседство для товара мороженщика. Да и хрен с ними, зато дешево.
— Стаканчик.
Цапнув монетку, мне извлекли что-то холодное, мятое и без палочки. Протестовать не стал, просто пошел дальше, кусая льдистую сладость.
— Короче, сядь где-нибудь. Вон хоть на ту скамейку в парке, а то мне при людях говорить нельзя. — Котенок, облизываясь.
Пожав плечами, иду к стоящей невдалеке свободной лавочке. Располагалась она у самой воды, что радовало, а вокруг росли деревья, укрывая от любопытных глаз. Здесь было тихо, сравнительно уютно, да и никто не мешал и не сновал перед носом. Так что можно было спокойно откусывать мороженое, изредка давая лизнуть котенку, и с умным видом выслушивать умозаключения зверя.
— Во-первых, закрой глаза — я просканирую мозг. Авось пойму, куда ты Вирха дела.
Я недоверчиво хмыкнула, но глаза закрыла. Душа потихоньку успокаивалась, думать не хотелось совершенно, исходя из вполне разумного предположения, что психика все-таки не железная. Вокруг меня пели птицы, у серебристой кромки воды суетились воробьи, не поделившие крошку хлеба, а яркое летнее солнце, словно раскаленный еж, царило над облаками.
Мягкая лапка коснулась лба, и осторожные волны тепла прошли сквозь мозг, окутывая туманом больную голову. Я расслабилась, чувствуя, как ветер приятно обдувает виски, скользя по прядям. Да и солнце уже светило не так ярко, а крики детей и шелест листвы, скорее… убаюкивали.
Но поспать не дали. Легкий укус за палец, и вот я снова открываю глаза, вопросительно глядя на серую морду.
— Гм… ну не знаю, как и сказать.
Я выгнула дугой правую бровь, молча ожидая продолжения.
— Короче, Вирх… никуда и не уходил.
— Н-да? — Мороженое капнуло на штанину — придется спускаться к воде и замывать.
— Угу. Вас там теперь либо двое, либо же просто он вчера сильно ударился головой, и ты — его временное помешательство.
Весело.
— И… что мне теперь делать?
— А что хочешь. Надеюсь, со временем все пройдет само. Мне же пока достаточно того, что с хозяином все нормально.
Я кивнула и встала. Котенок, обиженно мявкнув, упал с колен в траву и уже оттуда хмуро наблюдал, как я захожу по колено в мутную воду. Утки вежливо отплыли, стараясь не мешать.
— Эй, козел, куда? Дети ж смотрят, не вздумай топиться! — рявкнул мне какой-то толстый мужик с берега.
Угу, вот прямо сейчас наложу на себя руки и, булькнув, скроюсь под водой. Не дождетесь.
— Вирх, — неуверенно позвал котенок.
— Чего?
— А ты и впрямь?..
— Стираю.
— Чего?
— Штаны стираю, не мешай.
— А-а…
А дальше все было, как в самом дешевом романе. На безоблачном небе сгустились грозовые тучи, грянул гром, сверкнула молния и с треском вонзилась в меня. Я заорала, вода вокруг забурлила, накатывая непонятно откуда взявшимися метровыми волнами. А в грудь врезалось что-то небольшое и колючее.
Потом — полный мрак… и смешная мысль о том, что я все-таки утоплюсь.
