Глава 10

Странно, но раньше Эринрандир совершенно не понимал смысл самого главного национального праздника иномирян – Дня Сурка. Но в это холодное пасмурное утро эльфа посетило подлинное озарение. Вот он – его личный бесконечный День Сурка. Пусть за окном естественным путем сменяются времена года – это еще не означает, что в твоей жизни происходят перемены. Теперь ап-Телемнар просто обречен каждое утро просыпаться в своей убогой казенной конуре, с больной головой и мерзким вкусом во рту, мучительно стыдиться вчерашнего дня, сожалеть о своих поступках и отдавать себе отчет в том, что завтра все повторится снова. И нет выхода из замкнутого круга причин и следствий. Никому нет места рядом: ни в постели, ни, тем паче, в мыслях, а живешь только сегодняшним днем. Проснулся, в душ, потом на работу, поздним вечером снять стресс и снова спать. И когда в этот отлаженный годами круговорот этилового спирта в природе волею случая вклинивается такая девушка, как Нолвэндэ, начинается сплошная неразбериха. Это только на словах вся НЧЧК бурно аплодирует появлению в жизни следователя ап-Телемнара хорошенькой напарницы. А как же! Есть повод позубоскалить, надавать дурацких советов по охмурению девиц, похвастаться друг перед дружкой собственным успехом у противоположного пола. Но, упаси Эру, доблестный энчечекист таки заведет роман на рабочем месте – пиши пропало. Всеобщее осуждение не замедлит себя ждать. И если, предположим, Эрину глубоко плевать на чужое мнение, то Ытхану Нахыровичу волей-неволей придется делать оргвыводы. Опять же, существует семейство Анарилотиони: папа, мама, братья… грифоны.

Вот и приходится клин вышибать клином. Ради общественного спокойствия и трудовой дисциплины. Был бы еще клин менее… менее утомительным.

Короче, бутылка водки не спасла. Нет, не в том смысле. А потому, что все дриады строго-настрого придерживаются неписанного правила: на первом свидании – ни-ни. Только на втором. Вегетация называется. Надо ли говорить, как обрадовался Эрин вновь открывшемуся факту дриадской жизнедеятельности? Он очень обрадовался, и на радостях позволил суровой леди-водке изгнать прочь всю ту сладкую гадость, которую вливала в него весь вечер Груша. Куда в неё саму помещалось такое количество жидкости, осталось величайшей загадкой. Но безвестная мусорная урна безропотно приняла в свои недра изгнанников из эльфьего желудка – спасибо ей за это.

За окном топталось зябкое утро, настойчиво зовущее всех добропорядочных граждан с наличием чистой совести поплотнее закутаться в теплое одеяло и сладко подремать еще полчасика. А тем, кому покой только снится, надо было шлепаться голыми пятками на ледяной пол и ползти на кухню срочно поднимать уровень кофеина и никотина в крови, а так же других ценных веществ, которые содержатся в плодах пельменных деревьев. Помнится, девушка Солончак вчера клялась, что среди её предков были выходцы из рощ, где они произрастают. Все может быть. Студенткам престижного факультета иностранных языков нет нужды учить биологию.

Чтобы не портить себе аппетит, Эрин решительно изгнал из сознания мысли о предстоящем вечером свидании. Втором по счету. До вечера еще надо дожить, между прочим. А, судя по утру, грядущий день тоже не станет прорывом. Сурковый день, день Сурка, еще один из сотен похожих, которые были и которые будут.

А может, и вправду застрелиться? Или переспать с Грушей Солончак, а потом застрелиться? Нет, лучше все-таки наоборот. Сначала застрелиться…

Дайте красную таблетку! Позовите белого кролика! Выпустите меня отсюда!

У Эринрандира ап-Телемнара начиналась новая рабочая неделя. Причем на самой что ни на есть оптимистичной ноте.

По большому счету, на небольшие опоздания на работу начальство милостиво закрывало глаза, тем более, Эрин никогда не сетовал на ненормированный день, всегда соглашался подежурить в праздники и последние пять лет ни разу не попросился в тарифный отпуск. Да и не отпустил бы его Ытхан дольше, чем на три дня кряду. Чем может заниматься ап-Телемнар целую неделю, если не пить и не дуреть от одиночества? Пусть уж лучше безобразничает помаленьку, но под присмотром – так примерно рассуждал многоопытный орк.

Дежурный на входе сделал вид, что поглощен разгадыванием суперкроссворда, товарищ Шрак сдержанно кивнул при встрече в коридоре, не удосужившись привычным постукиванием по циферблату наручных часов намекнуть на факт опоздания. Мол, совесть надо иметь.

А между тем Нолвэндэ уже пришла и бодро, если не сказать нервно, набивала текст отчета. Загляденье, а не сотрудница: спинку держит ровно, вся такая сосредоточенная, серьезная, пальчики бабочками порхают по клавиатуре. Даже не бабочками, а пчелами или осами язвят кнопки с буквами.

– Доброе утро, Нолвэндэ, – улыбнулся своим мыслям Эрин.

– Здравствуйте, – промолвила эльфийская дева, не отрывая прекрасных серых очей от монитора. – Одну секунду, сейчас распечатаю отчет.

– Кофе будешь?

– Спасибо, нет.

Не прошло и трех минут, как перед Эринрандиром лег результат проведенной работы.

– А ну-ка, ну-ка…

Добытая в неравной битве псевдо-разума и нолдорского упрямства, книга оказалась весьма ценным трофеем. Если не сказать – архиважным. Особенно сильно смутили Эрина перечисленные способы накопления магической энергии и методики прорыва межмировых границ. Смутили не только потенциальной опасностью, но и негуманностью, граничащей с откровенным живодерством. Удивляться тут нечему – мэйны по мелочам не размениваются. Те, кто способен опуститься до мелкого подлога и нечистоплотности в достижении желанной цели, с легкостью идут дальше – от обмана к преступлению, от преступления – к варварству и откровенному геноциду. Все начинается с малого. И хорошее, и плохое.

– Мне все это не нравится. Очень не нравится, – пробормотал эльф и еще раз перечитал отчет. – Если сложить все вместе: расплодившиеся банды сьючек, убийства банкиров, зомби, у-магон и гримуар…

Он выкурил две сигареты подряд, снова и снова вчитываясь в суть описанных заклинаний и ритуалов, долго, до рези в глазах изучал знакомый пейзаж за окном: газон, тротуар, проезжая часть, снова полоса био-асфальта и восемнадцать берез, посаженных в два ряда.

Потом Эрин перевел озабоченный взгляд на стажерку и смутился собственной черствости. Оказывается, бедная девочка всю ночь напролет графомажила гримуар Индульгенции. Спутать следы бессонной ночи: красные припухшие веки, бледность и бесконечную усталость во взоре, вечный ночной страдалец ап-Телемнар не мог ни с чем иным. Порой у него создавалось такое впечатление, что какая-то злонамеренная сила строит козни в отношении его персоны, при первой же возможности отбирая часы нормального сна. Эрин мог заснуть где угодно – на шумном собрании, в переполненном вагоне метро, на качающемся табурете в чужой квартире и в любом месте, где сыщется, к чему прислонить спину.

– Какая Вы умница, леди Анарилотиони, – искренне поразился работоспособности девушки эльф. – Деяние, достойное ваших знаменитых предков. Замечательно! Я перед тобой в долгу.

Ему хотелось сказать как можно больше слов благодарности, похвалить, порадовать напарницу. А заодно загладить вчерашнюю вынужденную грубость. Пока Эрин лакал сладкие коктейльчики в компании с дриадами и крупным дровским специалистом по их употреблению, девочка продуктивно и самоотверженно работала. Она заслужила.

Но Нолвэндэ, вместо ожидаемого легкого смущения, отчеканила в духе своих героических родителей.

– Благодарю, милорд. Это мой святой долг. Работа превыше всего.

Арктическим холодом веяло от каждой отрывистой фразы. Эрин даже растерялся. Он сделал рыбье движение ртом, двигая челюстью туда и обратно, но подходящих слов так и не нашел.

– Тогда пойдем…те докладываться к Ытхану Нахыровичу, – вздохнул потрясенный эльф. – Пусть он решает, что теперь делать.

Явившись в Управление ровно за два часа до начала рабочего времени, я устроила себе персональную подлянку абсолютно самостоятельно, поэтому честить на чем свет судьбу-злодейку было глупо. Вчера я позволила себе лишнее, не так ли? Психануть так, чтоб испортить армейский ноут, который теперь и починить-то некому – каково? Матушка сказала бы: «Сама себе злобная дура», а папуля – отобрал бы ноутбук. И они, покусай меня бешеный грифон, были бы правы. Осознавая все это, я безропотно проделывала двойную работу – перепечатывала сделанную от руки расшифровку. Само собой, набивать текст приходилось на казенной машине. Отвыкнув от неудобной раскладки, я получила еще одну бесценную возможность убедиться, что гормоны есть зло. И я сжую свой диплом, а значком закушу, если хоть одна проклятая эмоция отныне просочится сквозь ментальный щит. Хватит! Я с ним работаю, так? Значит, мне плевать, с кем и когда он спит! А так же ест, пьет и курит. И я не собираюсь зацикливаться на этом… древо… хм… любителе зеленых насаждений. Пусть хоть к дуплистой иве идет, коли ему неймется, меня это волновать не должно. И не будет!

Чем дольше я себя уговаривала, тем больше крепла моя решимость. И, пропорционально укреплению духа, все громче щелкали клавиши, и увеличивалась скорость печати. А спать уже не хотелось. Совсем. Впрочем, неудивительно, ведь по дороге сюда я выпила две банки энергетика подряд.

Поэтому от предложенного мне кофе отказалась. И на похвалу отреагировала именно так, как должно эльфийской деве. Ничего личного. Долг превыше всего. Вот так-то.

Если он и удивился такой перемене в моем поведении, я этого не заметила. Честно говоря, большая часть оставшихся у меня после бессонной и плодотворной ночи сил уходила на поддержание ментальных щитов, а потому я избегала лишний раз смотреть на предмет моих… переживаний. С глаз долой – из сердца вон. Совершенно не эльфийская поговорка, но… а вдруг сработает? Может, если я сведу неформальное общение к минимуму, мне не будет больше так… горько?

Для успешного осмысления полученной информации орку потребовалось две дорогущие сигары, рюмка «Черной крепости» и грамотно построенная словесная конструкция из отборных ругательств на трех государственных языках, соединенных между собой междометиями из падонковского.

– Ты с дуба упал, ап-Телемнар? – грозно спросил Ытхан, вперив в эльфа тяжелый, налитой дурной кровью взор.

«Почти с груши», – ухмыльнулся про себя эльф.

– Почему сразу же не позвонил, когда узнал про у-магон? Решил подождать, пока по улицам начнут бегать стаи безумных сьючек и с криками «У-у-у-у-Магон!» бросаться на прохожих? Ты этого ждешь?! Шуточка ли – в городе собираются делать у-магон, а он молчит в тряпочку!

От орочьего рева тряслись оконные стекла, и дребезжал графинчик на столе.

– Там не было у-магона! Обычное оборудование, годное под производство чего угодно! Она там мыло могла варить! Тебе охота привлечь её за незаконную предпринимательскую деятельность и «страшно» наказать штрафом в пользу Короны? Вперед и с песней! Ты первый потом меня со свету сжил бы! – взорвался Эрин. – Не хрен на меня орать! Нолвэндэ всю ночь графомажила, я лазил в подвал без ордера, а ты на даче в бане парился.

– Знаю я, как ты трудился! И где, и с кем! Ты мне банями в нос не тыкай, ушастый ворлок Холмский!

– Едреные пассатижи! Я только и делаю, что работаю, и как я провожу редчайшие свободные вечера, никого не касается! Ни-ко-го!

Эрина трясло от бессильной злости, и, чтобы не наговорить лишнего в присутствии напарницы, которая не только девушка, но еще и леди, он без разрешения выскочил из кабинета прочь, не забыв со всего маху шваркнуть дверью.

– Псих ушастый! – гавкнул дядя Ытхан в захлопнувшуюся дверь и сердито засопел. – У-у, не был бы ты таким удачливым, милорд хренов…

Я кашлянула, напомнив орку о своем присутствие.

– Гхм… – осекся Ытхан и смущенно повел ухом. – Извини, Нол. Накипело.

– Ничего.

– Чего-то ты грустная, девочка, – орк выбрался из-за стола и подошел ко мне. – Этот… хм… совсем тебя загнал, да?

– Ытхан Нахырович, – я постаралась, чтоб это прозвучало как можно мягче, – Вы неправы. Неужели Вы считаете, что я стала бы тратить время на сон, когда существует такая опасность для общества? Право же, что стоит одна ночь по сравнению с… В общем, думаю, Вы понимаете.

– Ты работала, а он…

– Дядя Ытхан, – я занервничала и заговорила чуть резче, – уверяю вас, даже если бы капитан лорд ап-Телемнар провел всю ночь на табуретке у меня на кухне, варил мне кофе через каждые пять минут и преданно заглядывал через плечо, он ничем бы мне не помог. Даже помешал бы. Графомагия требует сосредоточения. Поэтому, отправившись гулять, капитан лорд ап-Телемнар был абсолютно прав. Особенно учитывая, чем он рисковал, добывая этот гримуар. Вы напрасно…

– Стоп! – орк перебил меня и даже руки поднял, словно сдаваясь в плен. – Я все понял. Никто твоего шефа пока не судит, и не надо его так уж сильно защищать от злобного страшного орка. Но смотри, если этот… милорд… тебя обидит…

– Ытхан Нахырович, – я улыбнулась и покачала головой, – я вам клянусь, что если мне станет некомфортно, неуютно, неудобно или неприятно работать с Эринрандиром, Вы будете первым, кто об этом узнает. А пока – избавьте меня от чрезмерной опеки, сделайте милость. От меня скоро вся НЧЧК шарахаться начнет. Неужели это папа попросил вас так со мной нянчиться? Если так, то я сегодня же ему позвоню. Договорились?

– Ты зубки-то особо не показывай, Нол, – хмыкнул Ытхан Нахырович. – Не надо меня давить аристократизьмом, лады?

– Заметано, – я подмигнула орку. – Вы мне лучше посоветуйте, к кому тут обратиться… В папином ноуте маго-предохранители слетели. Я вчера немножко… перестаралась, когда гримуар взламывала. Сами понимаете, с такой машинкой в сервис не пойдешь.

– Позвони Дзиру, он тебе выделит одного из своих парней. Только в нерабочее время, ладно? Если что, скажи, я разрешил.

– Полагаю, это не понадобится, – я улыбнулась. – Я пойду?

– Давай-давай.

Когда Нолвэндэ вернулась в кабинет, помещение тонуло в клубах сигаретного дыма, а Эрин застегивал пальто.

– Собирайтесь, леди, поедем к родственникам Конислава Тулхова, – глухо приказал он. – Я подожду на лестнице.

И тут зазвонил его мобильник.

– Привет, малыш, – проворковала Груша.

– Привет, – буркнул Эрин.

Только её сейчас не хватало для полного счастья.

– А что ты делаешь? – томным голосом спросила дриада.

– Работаю.

– А я прогуливаю пару. И я соскучилась.

– Я работаю. Занят.

– Но вечером мы же встречаемся? Ты не забыл? Ровно в восемь.

– Да. Я помню. Мне работать надо.

– Чмоки-чмоки, дорогой.

От бешенства и ярости эльф не сразу попал пальцем по кнопке сброса вызова.

Вопрошать: «Эру, за что?!» и воздевать глаза к потолку было глупо, а разбить «СаурОко», от которого вдруг резко запахло карамельками – жалко. Телефон ни в чем не виноват, так ведь?

Вид района, в котором проживал дважды покойный ныне Тулхов Конислав, окончательно вверг Эринрандира в сумеречное состояние духа. А ведь еще пару лет назад здесь можно было припеваючи жить, спокойно гулять ночами по улицам и не проверять наличие табельного оружия в кобуре под левой подмышкой при входе в подъезд. За столь короткое время деятельные иномиряне умудрились вытоптать абсолютно все газоны, поломать деревья, разрисовать стены ругательствами, помочиться на каждой лестничной площадке и усеять пространство между жилищами бытовыми отходами, начиная от использованных презервативов и заканчивая растерзанной мебелью, вперемешку с пустыми кульками, обертками от мороженного, упаковками и битым стеклом.

– Зачем же жвачку себе же под ноги плевать? – риторически поинтересовалась Нолвэндэ.

– Рты дырявые потому что, – зло отрезал Эрин.

За все время совместной поездки это были первые фразы, которыми обменялись эльфы. Зато девушка Солончак успела позвонить трижды и скинуть шесть эсэмэсок, где через слово проставлялось по смайлику-сердечку. После скандала у Ытхана настроение энчечекиста и так зашкаливало за уровень «Держите меня четверо!», когда же на его глазах Нолвэндэ внезапно обернулась сверкающим айсбергом презрения, оно стремительно приблизилось к критической отметке «Всех убью – один останусь». А от знаков внимания дриады эльфа и вовсе трясло.

– Кто там еще приперся? – визгливо спросили женским голосом из-за двери, отозвавшись на звонок.

– НЧЧК! Откройте! – рыкнул Эрин и ткнул в «глазок» свое удостоверение.

Щелкнуло по крайней мере пять замков прежде, чем на пороге показалась крашенная под жгучую брюнетку иномирянка в спортивном костюме и фартуке без каких-либо признаков траура.

Она бросила полный ужаса взгляд на голографическую фотографию Эрина. Среди иномирян об этой организации ходили самые возмутительные слухи, которые, кстати, энчечекисты не спешили опровергать.

– Эринрандир ап-Телемнар, капитан Чрезвычайной Комиссии Имперской Государственной Безопасности, – представился эльф. – С кем имею честь?

– К-к-к-корнелия Тулхова, – запинаясь, ответила женщина.

– Нам нужно поговорить о вашем покойном муже.

– Я все полиции рассказала.

– Значит, придется повторить для нас еще раз, – жестко заявил Эрин.

Иномирянка недовольно пожевала губами, но страх перед всемогущим ведомством победил раздражение. Приглашать нежданных гостей зайти внутрь жилища она не торопилась. Но эльфы и не стремились туда попасть. Из недр квартиры кисло пахло какой-то стряпней, влажным застиранным бельем и тяжелым, затхлым духом редко проветриваемого помещения. Из-за спины хозяйки открывался невеселый вид на ободранный коридор и часть кухни с уставленным посудой кухонным столом. Очень знакомая привычка попадальцев из других миров – бросать грязные тарелки не в мойку, а на стол, чтобы потом брать крайнюю, мыть, есть из неё на освободившемся крошечном пятачке и снова ставить на то же место. А уж заскорузлые, никогда не мытые от пригоревших потеков плиты в обеденное время лучше не вспоминать.

– Да ничего я не знаю, – проворчала вдова. – Ушел утром на работу, а вечером не вернулся. Я подумала, к бабе какой подался. А потом полицейские сказали, что нашли его мертвым в какой-то речке.

– А почему заявление о пропаже не подавали?

Тетка нервно передернула плечами.

– Мне знакомые сказали, что видели его в другом районе, вроде как живого и здорового. Я и решила обождать, пока кобелина нагуляется. А мен… полицейские говорят, что Слава убили и в упыря превратили, потому он ходил по улицам. Кто же знал-то?

Коллеги Брюса Уилкина вычислили Тулхова по единственному факту биографии – задержанию в нетрезвом виде за рулем автомобиля. Тогда у нарушителя сняли отпечатки пальцев и навсегда отобрали права. Слава Эру, в этом отношении законы Серединной Империи жестоки и неизменны. Пьяный водитель – потенциальный убийца, и его карают по всей строгости.

– Скажите, у вашего покойного супруга не было знакомой по фамилии Сидорова, Мария Сидорова? – решил уточнить у женщины Эрин. – Рыжей такой.

– Рыжей? – подозрительно переспросила мадам Тулхова, хмуря жиденькие бровки. – Не-э-э-э-эт! Никаких баб. Я даже подруг своих разогнала, когда вышла замуж. У Славы был только один дружок, с которым они вместе работали. Я позволила, потому что тот неженатый и непьющий оказался.

– Как его зовут?

– Жора.

– А фамилия у Жоры есть? – раздраженно уточнил энчечекист.

Лаконичность в женщинах (особенно в свете вчерашнего знакомства) весьма ценная черта, но только не во время допроса.

– Я не помню. Не то Кустиков, не то Кущенко, а может и Бушенко.

– У вас сохранились фотографии покойного супруга в компании друга?

– Полно. Еще не успела выбросить, – ответила крашеная брюнетка, и вместо того, чтобы отправиться за фотографиями, продолжала неприязненно разглядывать Нолвэндэ.

– Так несите их быстрее, – жестко приказал капитан ап-Телемнар.

Тетка косолапо утопала в свою берлогу и копалась там ровно столько, чтобы Груша Солончак смогла позвонить еще дважды, а Эрин столько же раз сбросить звонок.

– Вот, – сказала безутешная вдова и ткнула в руки эльфа пачку фотокарточек. – Берите все.

– Мне они не нужны. Я хочу лишь посмотреть на друга вашего покойного мужа.

Но долго перебирать фотоархив семейства Тулховых не пришлось.

– Узнаешь? – спросил Эрин у напарнице, показывая самое верхнее фото.

С него на девушку смотрели два мужчины-иномирянина в костюмах-тройках, снятые на какой-то корпоративной вечеринке с бокалами дешевой подделки под линдарское в руках.

– Господин Бе-бе, – ужаснулась мыслечтица, указав на того, что располагался справа.

– Он самый.

– А где он живет… вернее, жил?

– На каком-то из роханских въездов.

Эльфы лишь молча переглянулись. Все один к одному – где Мэйна, там зомби, у-магон и остальная нечисть.

– Всего наилучшего, госпожа Тулхова. Мы обязательно поймаем убийцу вашего мужа, – заверил вдовицу Эрин, но та, ни слова не говоря, просто захлопнула двери. Для несчастной женщины, потерявшей любимого мужчину и кормильца, она выглядела не слишком опечаленной. Словно избавилась от опостылевшего предмета обстановки, честное слово.

Не желая искушать местных обитателей видом своего паршивого «СаурОко», Эрин позвонил Уилкину уже из такси. Стрельба средь бела дня в районе компактного проживания гражданских лиц его не прельщала даже в самом дурном настроении. Эльф попросил полицейского пробить по базе данных некоего Джорджия не то Кустикова, не то Кущенькова, а может и Бушенко, проживающего на одном из Роханских въездов. И не успели Эрин с напарницей добраться до рабочих мест, как шустрый полицейский лейтенант сообщил точный адрес Джиордия Бушко Младшего – дом 17 по 4-ому Роханскому въезду, квартира 4.

– Паучий случай! – ругнулся Эринрандир. – Эту рыжую сь…сучку надо ре-портировать в её сраный мир.

Иномиряне. Я смотрела в окно такси и думала об иномирянах, чтобы не думать о спутнике. По правде, проблема все более увеличивающегося числа попадальцев и переселенцев до сей поры волновала меня мало. Скажем прямо, не так уж и часто мне доводилось с ними сталкиваться в прошлом. В наших институтах они учились крайне редко, и если б не специальные квоты, вообще бы туда не попадали. Несмотря на то, что большинство иномирских девиц уверяли, что там, у себя, они были студентками (спортсменками, отличницами и просто красавицами, нужное подчеркнуть), особого стремления получить образование у нас за ними не водилось. Скучно и долго, наверно. Попадая в мир, полный магии и населенный волшебными расами, не очень-то весело садиться за парту в аудитории. Пыльной, добавили бы они. Неправда, пыли у нас не водилось, как впрочем, и грязи – пока не явились они.

Теперь уже и не вспомнить, в какой именно момент истории сквозь закрывающие наш мир Барьеры просочился первый попадалец. Подозреваю, что произошло это прискорбное событие не без участия кого-то из наших. Некоторые представители различных народов имеют иногда странную склонность к экзотике. Те же сиды, еще в бытность свою властелинами Изумрудного Острова, частенько развлекались похищением человечьих девиц. Но дальше обычных шалостей дело не заходило. Редкие иномирские гости или обживались и ассимилировали, или банально умирали от старости, или всеми силами рвались обратно, чему мы, собственно, никогда и не препятствовали. Так продолжалось сотни лет, пока в один далеко не прекрасный день все не изменилось. Знать бы, что там случилось у них, что именно послужило толчком? Узнать и пристрелить того доброхота, который случайно или преднамеренно указал своим соотечественникам верную тропку в Волшебную Страну. Так или иначе, но этот неизвестный стронул лавину. Доселе тонкая струйка попадальцев превратилась сперва в ручеек, а потом – в настоящий поток, словно где-то повернули вентиль. И все это – за какое-то неполное столетие!

После того, как очередное неимоверно наглое существо неопределенного пола вылило моющее средство в фонтан в общественном парке и вырезало на коре трехсотлетнего дуба: «Ельфы казлы ушастые», в Высоком Совете, наконец-то, спохватились. Сгоряча кое-кто предложил пришельцев попросту отстреливать (кстати заметить, это дельное предложение исходило от некоего древнего эльфа, в свое время тесно общавшегося с людьми. У него даже прозвище было – Атандил), но разумным доводам группы эльфов и примкнувшим к ним дроу, тоже имевшим печальный опыт общения с представителями семейства homo активно воспротивились другие советники, то ли более мягкосердечные, то ли просто наивные. Так или иначе, но момент был безнадежно упущен. Мелкие пакости, пока не тянущие на настоящие преступления, забавляли волшебные расы еще пару десятков лет, а потом стало поздно. Они не просто попали к нам и освоились, они начали плодиться. В Совете очнулись и спешно приняли соответствующие законы, в местах истончения Барьеров поставили кордоны, освоили механизм ре-портации… Покамест эти полумеры еще сдерживали пришельцев, но долго так продолжатся не могло. Эх, тис пока еще зеленый, наших велемудрых советников стоило бы разок вывезти в место компактного проживания иномирян, чтоб прошлись пешочком и принюхались хотя бы. Уверена, ре-портационные станции тотчас заработали бы на пределе мощности, а все протекционистские законы сразу же были отменены. Мечты, мечты…

Конечно, я сужу предвзято. Разумеется, мое мнение в этом вопросе полностью сформировано родителями, злобными остроухими шовинистами и милитаристами. Но, в свете грозящей нам катастрофы да еще и пообщавшись с Мэйной и ей подобными… А какое еще мнение я могла бы иметь, а?

Впечатления от прогулки по заселенному иномирянами кварталу окончательно испортили мое и без того не слишком радужное настроение. От меня сегодня с утра и так было мало толку – сказывались ночные подвиги – а уж теперь ни о какой работоспособности и говорить было нечего. К счастью, ничего глобального от меня сегодня, кажется, и не требовалось. Ну и отлично, значит, займемся починкой орудия труда.

Спрашивать у хмурого и озабоченного Эринрандира телефон Дзира мне было как-то не с руки, однако делать нечего, пришлось. Мне показалось, что он был весьма недоволен и неприятно удивлен, но утверждать не возьмусь – мало ли отчего капитан лорд ап-Телемнар изволит гневаться? Может, по своей дриаде затосковал?

Главный антитеррорист местного масштаба тоже удивился, когда понял, кто ему звонит, но удивлен был, судя по всему, приятно.

– Чем могу служить, миледи?

– Ох, мне так неловко беспокоить вас, сударь, – я вздохнула в трубку, – но тут вопрос жизни и смерти. А Ытхан Нахырович посоветовал обратиться к вам.

– Что у вас стряслось, Нолвэндэ? Кого надо убить?

– Ноутбук… – я вздохнула снова. – И его убивать не надо, я, кажется, уже сделала это сама.

– А, понятно. ваш армейский?

– Он самый. Мне думается, что это предохранитель… Скажите, среди ваших бойцов не найдется специалиста по такому «железу»?

– В вашем случае, леди, скорее – по мифрилу, – мой собеседник усмехнулся. – Разумеется, найдется. Но как Вы умудрились? Перенервничали?

– Д-да… – я замялась. – Немного.

– Понятно, – дроу совсем развеселился. – Не расстраивайтесь, мальчики все сделают в лучшем виде. Через полчасика, подойдет?

– Ах, Дзир, вы меня просто спасаете!

– Ну что Вы, моя дорогая, это такие пустяки. Ждите, помощь уже близка!

Темноэльфийские спасатели явились с пугающей пунктуальностью. Не успела секундная стрелка больших настенных часов коснуться цифры 12, отмеряя последние мгновения установленного срока, как раздалось вежливое «тук-тук», и в дверь проскользнули Меноваззин с Аминаллоном, сияя убийственно любезными улыбками.

– Миледи! – Меноваззин склонился, прикладываясь «к ручке».

– Где больной? – осведомился Аминаллон.

Судя по всему, бравые спецназовцы решили немного поиграть в доктора.

– Вот, – я выдвинула «пациента» на середину предварительно расчищенного стола и смахнула несуществующую слезинку, включаясь в игру. Ну, хоть какое-то развлечение. Честно признаюсь, эти полчаса тянулись невыносимо долго… особенно учитывая, сколько раз за это время звонил эринрандиров «СаурОко», забытый им на столе.

– Тэк-с, посмотрим, – Меноваззин потер руки и подмигнул. – Ассистент!

– Здесь!

– Инструмент!

– Есть!

На свет был извлечен небольшой плоский чемоданчик, некий ящичек, куча проводов и близкий родственник моего ноута. Единственное внешнее отличие умных машинок, не считая материала корпуса, заключалось в том, что вместо восьмиконечной звезды на крышке дровского компа красовался паучок.

Дальше события развивались стремительно. Оба дроу вежливо оттеснили меня от «больного», но я, конечно же, не могла усидеть на месте, пока потрошат мою машинку, и умудрилась втиснуться между ними.

– Доктор, что?.. – жалобно спросила я.

– Вскрытие покажет! – зловеще ухмыльнулся Аминаллон.

Минут через пять мы легко и незаметно перешли на «ты». Еще через пару минут мне доверили подавать инструменты.

– Нол, «звездочку»!

– Лови!

– Слушай, чем ты его шарахнула? Из гранатомета прямой наводкой? – Ваз осторожно извлек из нутра ноута какую-то тонкую и хрупкую плату. – Это придется менять, все оплавлено!

– Эм-м… – я замялась. – Ментальный… всплеск.

– Да ты что! – близнецы коварно ухмыльнулись.

– Какая опасная леди… Нол, надоест графомажить, двигай к нам, мы тебя на диверсанта натаскаем.

– Будем забрасывать в тыл врага, – поддержал брата Нал, – для уничтожения аналитических центров противника.

– Ты хоть бэкапилась, леди?

– Конечно! Нет, если жесткий погорел, то пропала только музыка.

– Ща проверим. Ваз, давай шлейф.

– А ты что слушаешь? – полюбопытствовал Меноваззин, – Небось «Элеватор»? Светлым, говорят, это близко.

– Н-ну-у… – я задумчиво пожевала губу, – не только. Так, под настроение и «Элеватор» можно. Я, вообще-то, «Без Башни» предпочитаю.

– «Без Башни ровно»?! – поразился Аминаллон. – Ваз, ты слышал? Нашего полку прибыло! Мы уж думали, что одни тут такие. Ты не расстраивайся, если что, я тебе солью. У меня все альбомы есть и пара концертных.

– Без паники, мы все спасем. Нол, крестовую!

И тут – в очередной раз – заверещал «СаурОко». Ковырявшийся в развороченном ноуте Меноваззин прошипел что-то по-дровски и отложил отвертку.

– Все, перекур! Нолвэндэ, это твой так надрывается?

– Что? А, нет. Это шефа.

– Нал, глянь, кто там ему названивает. Честное слово, достали.

Аминаллон одним прыжком оказался у начальственного стола и наклонился над пиликающей трубкой.

– Груша! – почти пропел дроу и злорадно хихикнул. – Ваз, я сейчас умру! Тут Груша!

– Какая-такая Груша? – Меноваззин ухмыльнулся. – Уж не Солончак ли?

– А ты что, еще одну такую знаешь?

– Эк его! – поразился Ваз.

– Стоп, ребята, – я решительно пресекла дровский междусобойчик. – Вы о чем?

– Твоему шефу, о прекрасная леди Нол, звонит некая Груша Солончак, – милостиво разъяснил Меноваззин.

– Дриада, – добавил Аминаллон, – во всех смыслах. Где же он умудрился ее подцепить?

– Да брось, это Вуз подсуетился, больше некому. Они же вчера в «Бабочку» катались, вот теперь девица и жаждет продолжения банкета.

– Простите, миледи, что-то мы увлеклись, – Аминаллон одернул братца. – Эти истории не для девичьих ушей. Ваз, сбрось звонок. Эта дурища меня отвлекает.

Едва эльфы миновали проходную, как капитана лорда ап-Телемнара настигло требование немедленно явиться на внеочередное собрание. Его нелюбовь к ДПД и прочей бесполезной болтологии был общеизвестна, а потому хитрый Ытхан умудрялся каждый раз подловить строптивого следователя в самый неожиданный момент. На этот раз орк самолично засел в засаде возле доски объявлений, и как только увидел Эрина, заорал на все управление:

– Сейчас же дуй на собрание! Одного тебя ждем.

– Я жрать хочу, – огрызнулся эльф.

– Обойдешься! Снимай пальто и иди в актовый зал.

– Фуражку надеть? – ядовито поинтересовался следователь.

– Колпак шутовской, псих ушатый!

Имея время и желание, они могли часами переругиваться меж собой в подобном духе к полному взаимному удовольствию.

И все же Эрин успел заскочить к себе в кабинет, переодеться, прихватить плоскую флягу с «Черной чайкой» и бросить на стол телефон.

Как выяснилось, ждали только ап-Телемнара, и, в отличие от остальных ДПД, сегодняшнее совещание имело и смысл, и реальную цель. Ытхан Нахырович хотел скоординировать все отделы НЧЧК на тот случай, если понадобится брать Мэйну. Тогда целесообразно будет провести еще и общегородскую облаву на сьючек.

– Товарищу ап-Халдамиру следует заранее подготовить отдельные помещения во внутренней тюрьме, – вещал Ытхан. – Отряд товарища Ушшос-Наха должен быть готов к боевому захвату.

– Мы всегда начеку, – отозвался вальяжно развалившийся в кресле между Эрином и Леготаром дроу.

– Я приказал установить круглосуточную слежку за домом, где ап-Телемнар нашел лабораторию. Товарищ Элай-Джа, я надеюсь, вы предупредили наружку, что лопать ушами они будут где-нибудь в другом месте?

Невозмутимый, как пиндостанский вождь синекожих гоблинов, волоокий и кучерявый полурослик даже не моргнул. Он и без «Черной чайки» умел отключиться от неугодной его разуму действительности. Уж кого-кого, а его подстегивать не надо. Отдел наружного наблюдения никогда и никого не подводил.

Совершенно необходимые, с точки зрения Ытхана, ЦУ получили все без исключения, включая заведующую криминалистической лабораторией Юслагюлшаху, внимавшую обожаемому начальнику с немым восторгом. Эринрандиру же достались ЕБЦУ (Еще Более Ценные Указания), в полном объеме обрисовавшие круг его обязанностей, среди которых не нашлось места лишь планированию и организации Последней Битвы Добра и Зла. Не иначе, недостоин оказался капитан ап-Телемнар столь высокой чести. Нос не дорос.

– Не, ну понятно же, – чуть слышно прошипел дроу. – Мы же тут все только из ясельной группы, от мамкиных сисек оторвались и в мокрых ползунках сьючек идем воевать. Сейчас он перейдет к вопросу о бесплатных путевках, и ты дашь мне хлебнуть «Чайки», ага?

Честно поделившись с товарищами по несчастью, добровольными узниками Ытханового красноречия и гиперопеки, запасами спасительного эликсира, Эрин попытался выбросить из головы все, что не касается поимки Мэйны, в том числе и подозрительную прохладность Нолвэндэ. Его еще в институте хвалили за склонность к глубокому и многостороннему анализу. Если учесть политическую обстановку, тенденции прироста иномирского населения, а так же растущее недовольства среди коренного населения СИВРа противоправными наклонностями чужаков, то получалась очень тревожная картинка. Ытхан вовсе не дурак, он точно так же посидел-подумал, выкурил еще пару сигар под какой-нибудь гоблинский Эликсир Мудрости, а скорее всего, безо всяких стимуляторов пришел к неутешительному выводу. Рано или поздно, должна была найтись такая вот беспринципная и наглая «мэйна», чтобы один раз и навсегда переломить ситуацию с иномирянами. Если они сыплются волшебным расам на голову как из решета, значит, есть место (мир), где их очень много. Настолько много, что лишние продавливаются через прочные Барьеры. А что же будет, если препятствия в одночасье исчезнут?

Эрин вздрогнул всем телом и очнулся. Мысль о возможной катастрофе оказалась столь ужасающей, что пересилила «Черную чайку».

– Что-то ты сегодня совсем паршиво выглядишь, дружище, – сочувственно молвил Леготар. – Или чем-то расстроен?

– Задумался.

– О том, чем нам грозит прорыв Барьеров?

От вкрадчивого голоса бывшего тайного агента становилось неуютно.

– Тар, откуда ты все знаешь?! – поразился Эринрандир.

– Привычка – вторая натура, коллега, не могу спать спокойно, пока не додумаюсь, откуда что берется.

– Хорошая привычка.

– Согласен, гораздо лучше, чем выбивать клинья.

Бывший армейский разведчик только хмыкнул, оценив по достоинству наблюдательность Леготара. Но легче от этого ему не стало. Особенно когда в своем кабинете Эрин застал на редкость веселую компанию из дроу-близнецов и мыслечтицы. Меноваззин и Аминаллон с шутками и прибаутками чинили ноутбук напарницы.

– Что здесь происходит? – зловещим шепотом осведомился энчечекист.

– Привет, ап-Телемнар. У леди сломался девайс, – радостно отозвался Меноваззин, который по милости эльфа до сей поры пользовался собственными ягодицами с огромной осторожностью. – Оказываем гуманитарную помощь дальним родственникам.

При этом дроу, не скрывая злорадства, сделал вид, что ласково поглаживает Нолвэндэ по плечику. Одновременно Аминаллон объявил, что вот-вот вернет строптивый прибор к жизни, и почтительно приложился к кончикам пальчиков мыслечтицы в трогательном поцелуе. Нолвэндэ явно млела от дровских любезностей и свое непосредственное начальство в упор не замечала. А начальство тем временем одеревенело и стремительно покрывалось от злости и ревности колючками, которым обзавидовалась бы любая уважающая себя араукария.

Эринрандир раскрыл было рот, чтобы обрушить на всех девятый вал недовольства, и тут зазвонил его телефон.

– О! Это уже пятый звоночек! – промурлыкал Аминаллон. – Какая удивительная настойчивость.

Эльф спокойно, почти безмятежно, взял трубку и вышел из кабинета.

– Приветик, мой пусик! – радостно вскричала Груша. – Наконец-то я дозвонилась.

Вместо ответа капитан лорд ап-Телемнар, рыцарь и орденоносец, удостоенный личной аудиенции у Владычицы, чья мудрость бесконечна, аккуратно отключил аппарат и тщательно разломал его на несколько кусков, изящным жестом бросив останки за спину. Ибо терпению его пришел конец.

Воистину, еще в средней школе необходимо проводить специальный факультатив для девочек всех без исключения рас, а потом с каждым годом расширять и углублять их познания в таком насущном вопросе, как общая психология мужчин. В частности, делать особый упор на искоренение неистребимого желания заполнять собой все пространство вокруг понравившегося предмета грез. Дышать шелками и туманами можно лишь в переносном смысле, а легким потребен обыкновенный атмосферный воздух. Стать для мужчины всем на свете все равно не получится – так уж они устроены вне зависимости от остроты ушей, цвета кожи, разреза глаз и продолжительности жизни.

А еще было бы совсем неплохо вырубать на стене каждой девичьей спаленки на самом видном месте золотое правило, гласящее: «Захочет – сам позвонит». Чтобы каждый день, пробуждаясь и отходя ко сну, барышня повторяла эту фразу вслух: четко, громко, членораздельно. И возможно, только тогда до сознания большинства прекрасных дам дойдет одна простая истина: если мужчина заинтересован в вашем обществе, если вы для него значите чуть больше, чем остальные разумные существа этого мира, то он обязательно позвонит, предупредит и не забудет, найдет время и деньги, чтобы сообщить о своих планах, или их внезапных переменах, срочных дежурствах и командировках на край света; он срочно купит новый телефон взамен сломанного, падет на колени пред случайным прохожим, чтобы вымолить право на один звонок, пришлет почтового голубя, соседа, друга или случайного знакомого с вестью; он встанет со смертного одра, приползет, приедет и прибежит в ночи, чтобы вы ни в коем случае не подумали, будто вас забыли хоть на мгновение; не остановят его ни снег, ни ветер, ни метель, ни злобный недруг, ни пуля, ни стрела. Но если Он говорит, что забыл, потерял телефон и никаким образом не сумел подать о себе вестей, можете ни на что не рассчитывать, смело вычеркивайте такого кавалера из списка, и не тратьте свои нервы попусту на бдения возле телефона. И уж тем паче не звоните сами, не навязывайтесь, не напоминайте о себе ежеминутно.

Тогда и наступит подлинная гармония между полами, и будет вам счастье!

– Готово! – торжествующий возглас Меноваззина отвлек меня от невеселых мыслей о неком рыцаре и дриаде. – Миледи… Принимай аппарат!

– Работает! – на радостях я одарила обоих дровских братцев поцелуями в щечки. – Ребята, вы просто чудо! Я вам никогда этого не забуду.

– Ничего, при случае мы тебе напомним, – ухмыльнулся Аминаллон.

– В самый неподходящий момент, как и полагается злобным и коварным дроу, – поддержал брата Меноваззин.

– Кстати, леди, а что вы делаете сегодня вечером? – Нал подмигнул.

– Грядет час расплаты? – я нахмурилась, прижимая к груди ноутбук.

– Ага, – зловеще прищурились оба братца.

– Если меня опять не засадят на всю ночь графомажить писанину какого-нибудь злодея, то ничего, – я решительно тряхнула головой.

А почему бы, собственно, и нет? Еще один одинокий вечер, полный тяжких дум, неутоленных чувств и кровожадный мыслей о мести чреват новой поломкой. Надо отвлечься. Пока орденоносный и легендарный будет любезничать со свой Сливой или как там ее… Тем более, что в обществе двух бравых спецназовцев мне вряд ли что-то грозит.

– В таком случае, предлагаю обмыть выздоровление… Что предпочитает леди в это время суток? – Меноваззин вопросительно изогнул бровь.

– Пиво! – я решила, что если уж нырять, то поглубже, до самого дна. – Красное сидское пиво.

– Тогда поехали в клуб!

– В эту… как там ее… «Бабочку»? – я поморщилась.

– Нол, ты нас обижаешь, – Аминаллон обиженно насупился. – Разве мы можем пригласить благородную леди в такое место? Конечно, нет! Двум злодеям не терпится затащить светлую эльфиечку в… куда потащим, Ваз?

– В «Лепрекон-клуб». Там сегодня как раз «Без Башни» играет.

– Правда? – я чуть не подпрыгнула с ноутбуком вместе. – А места будут?

– Миледи, с нами, – Меноваззин поклонился и прижал ладонь к груди, – у вас будет все, что пожелаете. Очаровательной девушке не следует проводит все вечера дома, в одиночестве.

– Ага, после этого ноутбуки ломаются… – невинно протянул Аминаллон.

Только этим замечанием они и намекнули, что причина поломки для них не тайна, и ничем более. Я чуть покраснела.

Из коридора, куда ушел раздраженный шеф, тем временем донеслись приглушенные вопли, грохот и звяканье.

– Как леди относится к мотоциклам? – осведомился Ваз, дернув ухом на коридорные звуки и пряча ухмылку.

– На мотоцикле… в этом? – я в сомнение покосилась на свою форменную юбку и сапожки до колен.

Тут из-за двери донеслась еще одна телефонная трель, и я решилась.

– Положительно я к ним отношусь, – заявила я. – Очень даже положительно.

– Тогда через пятнадцать минут ждем у выхода. И запомни, леди – живая музыка, настоящий фолк-рок и красное пиво! А еще – бильярд и тир. И никаких мыслей о… работе. Если что – звони, мы тебя вызволим из цепких лап этого рабовладельца.

– Я только что поубирала!!! А он сорит!!!

От звуковой ударной волны, созданной голосовыми связками Желудьковской, дрогнули оконные стекла.

– Я буду жаловаться!

Эринрандир мгновенно развернулся на источник звука и ощутил в себе страшную жажду крови и… древесного сока.

– Что ты сказала? – необычайно проникновенно прошелестел он, делая шаг в сторону дриады. – А ну повтори?

– Я буду жаловаться Ытхану Нахыровичу! – нагло заявила уборщица. – Он вас премии лишит.

– Не исключено, – подозрительно мягким голосом заявил эльф. – Особенно, если я сейчас тебе рот тряпкой заткну, надену на голову ведро, а шваброй…

От морозных интонаций в голосе и неприличных посулов следователя гонор дриады пожух и облетел без следа. Она сделала робкий шажок назад, отступая под прикрытие женского туалета.

– А сорить не надо, – не сдавалось дитя пышных дубрав.

– Хамить не надо, Желудьковская, – напомнил Эрин. – Ты меня уже достала своими сволочными придирками.

– Я тут убираю…

Эх, как летело полупустое ведро в туманную даль коридора, со всего маху поддетое носком тяжелого армейского ботинка! Любо же дорого поглядеть!

Наглая дриада с приглушенным писком ринулась в туалет. Эринрандир и раньше выходил из себя, но чтобы так озвереть, потребовались Груша Солончак, невидящий взгляд Нолвэндэ и веселые рожи темноэльфийских близнецов-спецназовцев.

– Срываешь злость на честных менеджерах веника и совка? – мрачно поинтересовался товарищ Шрак, пронаблюдавший сцену от начала до конца из дверей кабинета. – Можно подумать, тебя раньше никогда не припахивали на внеочередное дежурство?

– А что, я дежурю сегодня? – обрадовался эльф.

– У тебя склероз? – удивился гоблин. – С Леготаром. Ытхан на собрании сказал.

Похоже, что судьба смилостивилась над несчастным ап-Телемнаром. Дежурство избавляло его от второго (рокового) свидания с приставучей дриадой. Потому что после столь насыщенного отрицательными эмоциями дня, проблема воздержания энчечекиста уже практически не волновала. И даже неимоверно мучительное, острое и ранее не свойственное чувство, которое Эрин испытал при виде своей напарницы в обществе дроу, превратилось в тупую ноющую боль где-то в районе солнечного сплетения. Печаль ведь не в том, что Нолвэндэ прекрасно общалась с двумя красивыми и любезными дровскими парнями, в конце концов, она – свободная женщина и имеет полное право на нормальную личную жизнь, а в его, Эринрандира, реакции, недостойной рыцаря и офицера НЧЧК. Вот где леденящий ужас и несмываемый позор! Да как он посмел… ревновать?… беситься?

Тут рукой подать до ухепсу. Он просто уже совсем рядом.

Ночью подморозило, и застилавшие небо облака уступили место бархатной черноте. Далекие и холодные ноябрьские звезды сияли не хуже легендарных сильмариллов, красное сидское приятно шумело в голове, а двое дровских парней по бокам были трезвы и предупредительны. Весь вечер они потягивали безалкогольный тоник, чтоб не топать потом от клуба пешком, бросив свои бесценные мотоциклы. Само собой, бросать прекрасную леди на произвол судьбы и таксиста они тоже не могли, вот и провожали теперь меня до дому.

Звезды сияли, Арсенальная, 12 близилась, дроу лирично молчали.

– Слушай, Нол, – нарушил дружелюбное молчание Меноваззин, – а чего ты ап-Телемнара не попросила свой агрегат починить? Он в этих делах нам фору даст, честно.

– Правда? – я вежливо удивилась. Разговаривать о достоинствах блудного милорда, в этот самый момент млеющего в объятиях Груши, Сливы или какой-нибудь еще плодово-ягодной девицы, мне не хотелось совершенно.

– Вообще-то да, – подтвердил Аминаллон. – Он нам даже пару спецкурсов проводил, помнится. Пару лет назад.

– Я не знала.

– Ну, теперь будешь знать.

– Ага, – я вздохнула. – То есть, если у меня опять что-то сломается, вас на помощь звать бесполезно, да?

– Вот женщины! Все перевернут с ног на голову, – фыркнул Меноваззин. – Нет уж, если не позовешь, обидимся. Правда, Нал?

– Точно! Оскорбимся смертельно, – подтвердил Аминаллон. – Вековая вражда и кровная месть, так и знай.

– Знакомо, – я фыркнула.

Мы почти пришли. Поневоле я бросила тоскливый взгляд на темные окна соседской квартиры и еле слышно вздохнула.

– По-моему, Ваз, наша леди загрустила.

– А, по-моему, Нал, наша леди слишком много думает, – братцы-дроу переглянулись, – думает много и лишнего.

– И совершенно забывает о том, чем одарила ее природа.

– Это вы о чем? – уже стоя на крыльце, я обернулась и недоуменно нахмурилась.

Темные эльфы переглянулись еще раз. А потом разом постучали указательными пальцами себя по лбу. Синхронно подмигнули, поклонились – и растворились в ночи.

Я пожала плечами и вошла в парадную. Но, прежде чем я захлопнула дверь, мне удалось расслышать из темноты зловещее темноэльфийское хихиканье. Странно, но в этом звуке было что-то… успокаивающее, что ли…

Ставки были чисто символические: по копеечке за вист. Ну не играть же на желание, словно сопливым мальчишкам? Да и нехорошо обчищать карманы наивных орочьих пареньков-сержантов двум взрослым ушлым эльфам, которые учились играть в преферанс еще в те времена, когда… Словом, давно и в совершенно иной компании. Перед знаменитым, но опальным сыщиком, орки благоговели, бывшего спецагента – побаивались. Золотые запонки в виде волчьих морд с рубиновыми глазами на рукавах Леготара действовали на сержантов завораживающе, парни боясь рисковать, но когда эльф пообещал показать малоизвестные болевые точки, сразу вошли в азарт.

– Я бы на твоем месте расслабился и не забивал голову лишними переживаниями, – как бы между прочим заметил невозмутимый Леготар.

Из всех троих он один не курил, но и против тотального задымления вахтенной не возражал.

– Запутался я, – вздохнул Эрин. – Сам виноват.

– Не казнись. Все будет хорошо.

Улыбка у бывшего спецагента получилась столь доброжелательная и неформальная, что Эринрандир глазам своим не поверил.

– Сложнее всего понять другое существо, тем паче оно – женщина.

Развивать дальше тему не стали. Не принято это у эльфов. Когда у милорда ап-Телемнара появится желание что-то рассказать или спросить, то он придет к своему другу Его Си… хм… неважно… ап-Халдамиру, и расскажет, чем душа томится. А лезть с советами – неблагодарнейшее занятие. На чужих ошибках учатся только одному – делать их опять, да.

«Залезших на гору» заслали в круглосуточную блинную за жратвой, и это были вовсе не эльфы.