Интермедия
Поздние визиты – вещь хоть и увлекательная, но опасная. Для того, к кому приходят в гости. Самым лучшим вариантом развития событий в этом случае становится бессонная ночь, проведенная за попытками понять, на кой черт тебя все же побеспокоили. А худшим…
Барбара задумчиво перевесила кобуру поближе к входу и открыла дверь.
– Приношу искреннейшие извинения за столь поздний визит, – церемонно поклонился из-за порога Фелипе Авьедо.
Явление на ночь глядя начальника Отдела по Борьбе с Организованной Преступностью добрым знаком признано быть не могло. Ни в каком случае. А потому полковник фон Хайст привычно приготовилась узнавать очередные дурные новости. Но не делать же это через порог? Дабы не усугублять, так скажем.
– Заходите!
Приглашение было принято, хотя и несколько неуверенно.
– Я на минутку, не больше, – предупредил Авьедо сразу же, как дверь закрылась за его спиной, но выкладывать причину своего визита почему-то не спешил.
И Барбара решила поторопить события сама:
– Возникли проблемы?
– Нет, – ответили ей, причем с чувством, похожим на искреннее удивление. – Как раз нет.
– Тогда чем обязана?
– Я подумал, что вам будет интересно оставаться в курсе относительно участников недавних… волнений.
Чистосердечным порывом со стороны полковника фон Хайст было бы заявить, что и волнения, и участники были ей сейчас до одного места. Ну, скажем, до звезды. Но служба, что называется, обязывала.
– Произошли какие-то изменения?
– Можно сказать и так. О поддержке мисс Арагона семьей Ишикава вы уже знаете. А сегодня стало известно, какой счет на оплату предъявлен девочке. Ни много ни мало – брачный союз.
Барбара улыбнулась:
– Оригинальное решение. Оно обусловлено какими-то особыми причинами?
– Неизвестно. В любом случае сам Ишикава ведь приехал сюда не один, а с наследником, так что, полагаю, кандидатура на роль мужа определена уже давно.
– Значит, можно считать, что все решилось мирком да ладком?
– С точки зрения криминальной политики? Пожалуй. Открытых выступлений можно не ожидать, а мелкие дрязги кланы утрясут между собой сами.
– Хорошие новости – это замечательно!
– Это еще не все новости, – осторожно заметил Авьедо.
– Есть и другие?
– Увы.
Полковник фон Хайст скрестила руки на груди:
– Излагайте.
– Поскольку мисс Арагона в силу возраста еще не имеет права принимать участие в официальных церемониях такого рода, как свадьба или помолвка, на повестку дня встал вопрос о назначении опекуна.
– Логично, – признала Барбара, все еще не понимая явного смущения своего собеседника.
– Опекун назначен.
– И что в этом может быть ужасного?
– Личность опекуна. Некто по имени Морган Кейн.
Полковник почувствовала, как очки сами собой сползают к кончику носа, и еле успела вернуть их на прежнее место.
– Нет-нет, ни я, ни Алексей Викторович не думаем, что сложившаяся ситуация принесет какие-то проблемы! – замахал руками Авьедо. – Это вполне допустимая норма, тем более что идет речь о строгом разграничении функций и полномочий… Но вас ведь необходимо было поставить в известность?
– Угу, – выдавила Барбара.
– Ну так я пойду? – робко поинтересовался начальник Отдела по Борьбе с Организованной Преступностью. – И позвольте выразить вам глубокую признательность за демонстрацию… э… замечательных качеств вашего специалиста!
Как сообщал акт, фиксирующий размеры учиненных разрушений и прочих неурядиц, произошедших по вине или при участии капитана Кейна, упомянутая «демонстрация» вылилась Управлению в кругленькую сумму. Но претензий не последовало, и, ознакомившись с записями камер наружного наблюдения, полковник прекрасно поняла почему. Когда нахохоталась вдоволь.
– Не за что. Если надумаете снова… – честнее было бы сказать «повеселиться», но не хотелось вводить визитера в еще большую растерянность, – обратиться за помощью и всем прочим, милости прошу.
– Конечно-конечно! – согласился Авьедо, исчезая за дверью.
Барбара немного постояла в прихожей, потом вернулась в комнату, присела на край стола и потянулась за комом.
– Тетушка? – спросил сонный голос.
– Морган, счастье мое, ты ничего не хочешь мне сказать?
Собеседник на том конце линии связи помолчал, потом чуть неуверенно ответил:
– Нет.
– А почему я думаю наоборот? Что там у тебя за дела с мафиозными кланами наметились?
– Тетушка…
– Мне только что доложили. Как тебя угораздило?
– Разве это что-то меняет? – уныло поинтересовались из комма.
– Тебе виднее! В любом случае, об изменениях ты узнаешь первым, я надеюсь. И сразу же… Слышишь? Сразу же известишь свою несчастную тетушку, из-за тебя вечно находящуюся на грани нервного срыва!
– Ой, да ладно…
– Никаких «ладно»! Ты хоть понимаешь, какую кашу заварил?
– Я не очень умею варить кашу, – признались на том конце.
– Морган!
– Ну, в целом вроде бы не должно возникнуть никаких критических…
– В целом, может, и да. А в частностях?
Из динамика помолчали, посопели, зевнули и обреченно заявили:
– Всех бед все равно не избежать.
– Но можно хотя бы попробовать не идти им постоянно навстречу? – поинтересовалась Барбара.
– Можно.
– Тебе следует хорошо подумать об этом, Морган. Как-никак ты у нас уже дважды отец!
В динамике комма чем-то поперхнулись.
– Привыкай-привыкай! Или думаешь, что это удастся утаить от огласки? Тебе же, как я понимаю, скоро невесту под венец вести?
– Тетушка…
– Так что готовься. Хотя бы морально, – ласково посоветовала полковник фон Хайст.
– А можно я сразу рапорт подам? Об отставке?
– Я тебе подам! Я тебе так наподдам! Все, спокойной ночи.
Она нажала кнопку отключения вызова первой, чтобы не внимать вздохам, которые обязательно должны были воспоследовать. Вряд ли Морган на самом деле болезненно переживал падение в очередную яму, но Барбара слишком хорошо знала тягу племянника к депрессивным монологам, чтобы тешить себя участью слушателя на сон грядущий.
Однако не успела полковник положить комм на стол, снова зазвучал сигнал вызова.
– Ну что у тебя еще? – рявкнула Барбара в микрофон.
– Мэм?
Это был совсем другой голос. В смысле «другой» для его обычного обладателя.
– Капитан Сэна?
– Простите, что беспокою вас, но до завтрашнего дня это не могло… Мне нужно кое-что решить прямо сейчас, мэм.
Первый и последний раз Амано говорил похожим голосом при поступлении на службу, но тогда он необычайно волновался, а потому старался казаться спокойным и уверенным, а сейчас, пожалуй, был таковым на самом деле.
– Проблемы, капитан?
– Скажите, пожалуйста, в какие сроки может быть удовлетворен рапорт об отставке?
– Ваш рапорт? – уточнила Барбара.
– Да, мэм.
– В течение трех дней, если рассматривать в срочном порядке.
– Спасибо.
– Но…
– Я подготовлю бумагу завтра утром. Можно будет зарегистрировать задним числом?
– Капитан! Извольте объясниться!
– Непременно, мэм. Но несколько позже.
– Какая муха вас укусила?
– Мне нужно принять решение. И для него… Я должен чувствовать себя свободным. Завтра все необходимые бумаги будут готовы, мэм.
Собеседник отключился. Барбара подумала немного и швырнула комм о стену. Треклятая коробочка выдержала взрыв гнева и, слава богу, теперь уже молча зарылась в длинный ворс ковра. А вот дверной звонок молчать не собирался.
– Кого там еще черти принесли?! – осведомилась полковник фон Хайст, распахивая дверь и чуть не утыкаясь лицом в облако ослепительно-белых и ярко-золотых хризантем.
Поверх облака на нее смотрело лицо, отчасти напоминающее человека, который только что существенно пошатнул душевное равновесие Барбары. Но только отчасти, потому что в карих глазах хоть и не было видно юношеской растерянности, градус восхищения ощущался немаленький.
– Ага! Вы-то мне и нужны! – обрадованно заявила полковник, втаскивая слегка смутившегося гостя в квартиру. – И отвечать будете как на духу! За себя и за того парня… Но сначала – за парня!
