ГЛАВА ПЯТАЯ
Преследуем мы наступающую армию…
Эло
Встал я посреди ночи и сразу начал готовиться к отъезду. Мерзкая девка получила свою трижды клятую нирату, и теперь ничто не задерживало нас в Городе-под-Кленами. Отца о своем скором отъезде я оповестил еще три дня назад и, получив добро, тут же и попрощался на всякий случай, планируя переселиться в гостиницу к Ариану и Ксенон. Но потом передумал, решив посвятить оставшиеся дни планомерным сборам, да и излишне баловать иномирянку своим присутствием нечего. Но она, кажется, вовсе не скучает в обществе своего рыцаря, более того, похоже, откровенно предпочитает его мне, будучи всегда неизменно ласкова и вежлива с Арианом. Меня же она могла и обругать (что частенько и делала, причудливо мешая вполне понятные мне слова с какими-то дикими сочетаниями звуков), и приложить ладонью, и пнуть, если я стоял на ее пути к какой-то цели вроде ужина на столе или удобного стула у окна.
Нагрузив свою лошадь сумками с вещами и припасами, я вывел ее за территорию дворца через маленькую калиточку и неспешно двинулся к гостинице, пытаясь вспомнить, все ли взял. Впрочем, что-нибудь забытое обязательно обнаружится, причем тогда, когда будет уже жалко времени и сил на возвращение.
Ариана разбудил без проблем. Рыцарь мгновенно подскочил, я, оставив его собираться, отправился расталкивать Ксенон. Не говоря уже ни о чем другом, мне было любопытно посмотреть, и впрямь ли она спит с мечом. Дверь была заперта изнутри… Естественно. Я вернулся в комнату светловолосого рыцаря и, стиснув зубы, повторил путь Ксенон по карнизу, ежеминутно боясь поскользнуться и сверзиться вниз.
В комнате иномирянки было темно, но не слишком — в настежь распахнутое окно проникало вполне достаточно света, чтобы в подробностях рассмотреть обстановку. Одежда девицы была аккуратно сложена на стуле, там же лежали и ножны. Пустые. Я подошел к кровати и замер. Ксенон спала не в одиночестве. Что?! Кто посмел?! Я присмотрелся, потом облегченно выдохнул — на простынях развалилась собачина, удобно устроив морду на подушке, а тело под одеялом. Обойдя кровать, я увидел и нирату — одна рука лежащей на спине девчонки обхватывала поперек шеи пса, а вторая расслабленно лежала прямо на лезвии меча. Ну и ну! И не боится же она порезаться, так небрежно обрушаясь с холодным оружием. И не порезалась же до сих пор!
Я наклонился, и тут же покоящееся на постели тело словно взорвалось движением. Лежащая на лезвии рука сомкнулась на рукояти и стремительно метнулась вперед, перекрывая ниратой возможность прямого удара, а вторая одним движением отбросила одеяло далеко в сторону и задрала подол длинной рубашки, чтобы не пугался в ногах. Ксенон мгновенно села, прикрываясь клинком, и только потом всмотрелась, кто, собственно, потревожил ее покой.
— Уф, Эло, это ты… — Облегченный вздох. Девчонка явно здорово перетрухнула. — Слава богу, это всего лишь ты…
Потом до нее, кажется, дошло: Ксенон одним движением соскочила с развороченной постели, потревожив недовольно вякнувшую собачищу, и отпрыгнула к окну, прикрываясь ниратой, словно боялась, что я нападу на нее.
— А что тебе, собственно говоря, понадобилось в моей спальне посреди ночи? Ты потрясающе беспардонен и нагл! Ариан, бедный, даже днем сюда заходить стесняется!
— Я просто пришел сказать, чтобы ты собиралась, мы выезжаем в Неалон, — мирно пояснил я, игнорируя возмущенно поблескивающие в свете звезд глаза иномирянки.
— Выезжаем? Прямо сейчас? — девчонка отвела с лица растрепанные волосы. Нирата мягко сверкнула и тут же вновь превратилась в сгусток тьмы. — Хорошо. Выйди. Я скоро буду готова.
Я кивнул и шагнул к двери.
— Эло…
Надо же, какой у нее тихий и встревоженный голос… Я, уже успев откинуть щеколду, с готовность оглянулся. Девчонка успела спрятать свой клинок в ножны и, держа их в руке, подошла ко мне. Босые ноги мягко, почти неслышно ступали по деревянному полу.
— Послушай! Больше никогда так не подходи ко мне, ясно?! Я спала и не слишком контролировала себя. Я же могла… Я же могла тебя убить, придурок ты этакий!
— Ты меня? Сомневаюсь!
— А ты был готов к тому, что я нападу на тебя с оружием в руках? — тихо спросила девчонка, поднимая голову.
Жаль, что здесь так темно, а она стоит спиной к окну, интересно было бы посмотреть на выражение ее лица.
— Нет, но…
— В том-то и дело. Ты не успел бы защититься. Я сквозь сон почувствовала, что кто-то приближается, а потом нирата прямо-таки обожгла руку, и я поняла, что в комнате находится чужой, и он уже рядом… Что бы ты смог голыми руками против клинка? Я приготовилась к обороне, и только это сохранило твою шкуру в целости. А если бы я решила сама атаковать… О господи, Эло, я же могла тебя убить!
Девчонка покачнулась и внезапно уткнулась мне в плечо, тихонько всхлипывая и по-прежнему сжимая в руке ножны. В первый момент я растерялся, но потом сообразил, чем это может продолжиться, и аккуратно обнял иномирянку, побуждая продолжать слезоразлив. Так, теперь главное не испугать ее. Ксенон напомнила мне ежа, который прI4 малейших признаках опасности сворачивается в колючий клубок, но вот именно сейчас отчего-то проникся доверием и ощущением безопасности и лежит у меня на ладони, забавно шевеля черной пуговкой носика и подставив для почесывания мягкое брюшко. От волос Ксенон исходил какой-то незнакомый, но определенно приятный запах — смесь ландыша, цитрусовых и еще чего-то необычного, притягательного…
— Так, выйди отсюда! Я через минуту буду готова! — Иномирянка резко отшатнулась и бросилась к стулу со своей одеждой, на ходу вытирал мокрые щеки. — Шэр, роднуся, вставай! давай-давай, мой маленький, мы уезжаем!
Ну и что на сей раз я сделал не так?
— Ты еще здесь? Ксенон выпрямилась, держа в руках штаны и рубашку. — Хочешь помочь мне одеться? Я справлюсь сама, ты бы пошел лучше лошадей седлать, что ли!
Нет, это просто невероятно! Только что плакала у меня на груди, и вот опять вместо нежной мордочки с доверчиво по блескивающими глазенками — колючий шар, к которому ни с какой стороны не подступиться.
— Эй, что у вас тут происходит? В комнату заглянул растерянный Ариан.
При виде своего рыцаря девчонка аж штаны от возмущения выронила.
— Да что это за день открытых дверей такой, а?! А ну живо вымелись все в коридор и дали мне одеться! Шэр, к тебе это не относится, можешь остаться!
— Я просто подумал… — смущенно забормотал Ариан, отворачиваясь от своей неодетой принцессы и послушно пятясь. — Сначала вопли такие неслись, что, я думал, всю гостиницу перебудите… А потом тишина такая нехорошая наступила… Я и подумал, не случилось ли чего… Так что у вас произошло-то, а?
— Он думал! Он подумал! — насмешливо передразнила Ксенон, взмахивая подобранными штанами. — Я чуть Эло не прибила, если хочешь знать! А теперь сделай милость, закрой дверь с той стороны! И эльфа с собой прихвати! Да поторопитесь, пока я вас пинками не выгнала отсюда!
Я уже и сам двинулся на выход, так что дверь мы закрыли вместе.
— Так что произошло? — недоуменно спросил Ариан, подбирая лежащие на полу сумки. Он был уже полностью собран и готов, и теперь мы ждали только Ксенон.
— Бестолковая девка и впрямь едва не зарезала меня со сна, — нехотя пояснил я, нашаривая кошелек и прикидывая, сколько нужно оставить в уплату за комнаты и еду.
Ксенон
Когда до меня с некоторой задержкой дошло, что я могла натворить, я чуть не впала в неконтролируемую истерику, выплескивая ужас и облегчение. Ведь я и впрямь подхватилась с твердым намерением приложить влезшего в мою комнату ниратой, чтоб неповадно было лезть, куда не приглашают, и от увечий Эло спасли лишь острые уши, так знакомо дернувшиеся на фоне открытого окна. К счастью, эльф, решив воспользоваться моим беспомощным состоянием, опять начал атаку в известную сторону, что помогло мне отрезветь и опомниться прежде, чем я наделала глупостей. Вытолкав ночных визитеров из комнаты, я начала поспешно собираться, вспоминая, что куда рассовала и где теперь это все искать. В комнате было довольно светло, так что я не стала чиркать местными допотопными спичками устрашающих размеров (при горении они чудовищно смердели серой и плевались искрами в радиусе полуметра) и зажигать свечу, а прекрасно обошлась светом звезд, любопытно заглядывающих в комнату, и местной бледной луны, на сей раз красующейся на небо- своде без своей яркой соседки. Запаковав барахло в купленные несколько дней назад седельные сумки, я прицепила к ошейнику Шэра поводок и, в последний раз оглянувшись (не забыла ли чего), решительно вышла в коридор и сбежала по лестнице на первый этаж.
На улице было еще по-ночному прохладно, но уже чувствовалась близость жаркого летнего дня. Как повезло, что в этом мире такой замечательный климат! А то попала бы в какое-нибудь обледенелое Отражение, и пришлось бы вместо рубашек и штанов шубы портному заказывать…
Мои спутники успели надеть на лошадей седла и теперь распределяли поклажу, решая, кому доверить продукты, а кому запасную одежду. При виде моей особы они на секунду замолчали, а потом заспорили еще ожесточеннее, заметив сумки и у меня. Я по доброте душевной решила помочь им разобраться:
— И чего вы собачитесь? Пусть каждый нагрузит своего коня своими собственными баулами, и все проблемы будут решены!
— Да-а?! — с каким-то непонятным остервенением протянул эльф, потрясая одной из своих торб. — А это, по-твоему, что?
— Это? — Я на полном серьезе с добросовестным вниманием оглядела предложенный для обозрения предмет и авторитетно вынесла заключение: — По-моему, сумка! Хотя, возможно, и сидор!
— Чего?! Какой такой сидор?! Продукты это, продукты в дорогу! А теперь внимание, вопрос: на чью лошадь навьючивать эту сумку, если ее содержимое потом будут есть все?
— На твою, конечно, — спокойно отозвалась я, пытаясь уговорить Шэра улечься в купленную специально для него большую корзину.
— Почему это на мою? — опешил Эло.
— Ну как же. Пораскинь мозгами. Ариан — рыцарь. Он должен быть всегда налегке, чтобы, чуть что, тут же поспешить мне на помощь, не отвлекаясь на авоськи и кульки. Я — принцесса Кея. Не могу же я являться перед народонаселением Лоррейского государства, по уши нагруженная баулами! Сам подумай, разве будут меня тогда уважать! — Шэр упрямился и не желал лезть в корзину. Возможно, именно оттого мой голос к концу тирады звучал несколько нервно и напряженно.
— А я принц! Наследник клана Кленового Листа! Разве могу я быть загруженным сумками? — в моей же манере отозвался Эло, послушно приторачивая спорную торбу к седлу своей лошади.
— Ты-то, может быть, и принц, но кто об этом знает?! На тебе же твой титул не написан! — Я наконец совладала с капризничавшим щенком и теперь пыталась пристроить корзину на своего мерина. — Чем демагогию разводить, лучше бы помог, а то я никак с этими пряжками не справлюсь!
Ариан тут же по-рыцарски отнял у меня корзину и торбы и в мгновение ока прицепил все, как надо, за что был удостоен благодарного кивка и легкого поглаживания по щеке. Воодушевленный, он полез мне помогать садиться в седло, но вот это уже явно было лишним. Верховой езде учил меня Эло, от которого помощи даже в случае крайней нужды не допросишься, поэтому я привыкла вспрыгивать в седло легко и без постороннего участия. Но Ариан не вовремя подставил руки и попробовал поддержать меня, в результате добившись лишь того, что я, вздрогнув от неожиданности, неправильно рассчитала силы и едва не свалилась ему на голову. Эльф ехидно захихикал, тут же предложив и свою помощь во взваливании тушки принцессы на лошадь, но я не глядя махнула ногой в его сторону, заставив поспешно отскочить, и преотличнейше уселась сама, поправляя сбившиеся от резких движений ремни перевязи и цирон.
— Интересно, почему все женщины так безобразно держатся седле? — задумчиво спросил Эло у куста сирени, подчеркнуто не глядя на меня.
— Не знаю, — в тон ему отозвалась я, как бы в раздумье пожав плечами. — Наверное, потому, что верховой езде их учат мужчины…
Эльф хмыкнул, но развивать тему не стал. Мы выехали на улицу и двинулись на запад вслед за удаляющейся на покой ночью.
Эло
Первую половину дня Ксенон держалась более-менее прилично, даже напевала какую-то песенку и заинтересованно поглядывала по сторонам, но к обеду была уже бела, как молоко, и удерживала поводья с явным трудом. Ариан несколько раз заботливо предлагал ей устроить привал, но девчонка упрямо качала головой и посылала своего коня в галоп, опережая нас примерно на полверсты, после чего вновь позволяла ему перейти на неспешную рысь, делая вид, что это вовсе не для того, чтобы мы ее нагнали. Я понимал, почему девица столь решительно отвергает предложения об отдыхе — рыцарь не слишком заботился о формулировке и предлагал остановиться, чтобы она отдохнула. Я же, успев немного изучить это на диво упрямое создание, пошел иным путем — начал вздыхать, стонать и жаловаться на неимоверную усталость, после чего запросил остановку.
Трюк удался — девчонка ехидно прошлась насчет самоуверенных типов, притворяющихся самыми сильными, а на деле и гроша ломаного не стоящих, но на траву сползла с явным удовольствием и облегчением. Вот ведь странная какая — готова здоровье свое загубить, лишь бы доказать, что она ничуть не слабее мужчин. Ариан взволнованно засуетился вокруг поникшей на земле девчонки, и это придало ей дополнительные силы — одним рывком гадкое создание вздернуло себя на ноги и заставило помогать в разведении костра и приготовлении обеда, хотя видно было, каких усилий ей стоит каждое движение.
Выпущенная из корзины собачина с восторженным лаем носилась по облюбованной нами для отдыха поляне, подкатываясь под ноги и всем мешая, но Ксенон и не думала прикрикнуть на своего расшалившегося любимчика, а Ариан делал вид, что не замечает, как пес пытается выхватить у него из-под ножа кусочки ветчины. Тогда я решил взять на себя роль исполнителя воспитательного пинка, но девчонка при виде замаха ноги подпрыгнула с земли вертикально вверх и едва не вцепилась мне в лицо ногтями, защищая свою обожаемую псину. Пришлось поспешно сделать вид, что я от нечего делать пинал корни дуба, под которыми мы устроились, и усадить нервно шипящую, бледную как покойница девицу на землю. Похоже, мы поторопились с отъездом надо было ей дать хотя бы еще один день, чтобы отдохнуть и прийти в себя.
Ела Ксенон вяло, нехотя и наверняка только потому, что понимала — нужно откуда-то брать силы. Но кусок не шел ей в горло, хотя она усердно давилась бутербродами с ветчиной, делая вид, что прекрасно себя чувствует и наедается с аппетитом. Даже собачина не смогла заставить ее подняться с земли и побегать, несмотря на то что очень старалась — напрыгивала на свою хозяйку, тщась повалить ее на землю, проворно отскакивала в сторону, мотая хвостом, и весело лаяла, пытаясь вовлечь в игру девчонку. Но та лишь со смехом уклонялась от собачьих ласк и терпеливо втолковывала своей псине, что сейчас не в настроении баловаться. Ариан с каждой минутой выглядел все мрачнее и мрачнее — он тоже явно задумывался, не рано ли мы снялись с насиженного места. В конце концов, в Городе-под-Кленами нам ничто не грозило и можно было бы задержаться в нем еще на пару деньков.
доев и отряхнув крошки с колен, девчонка медленно потянула из ножен нирату:
— Эло, потанцуй со мной…
Я даже сначала не понял, чего она хочет, а сообразив, разозлился:
— В могилу желаешь улечься? Да на тебя же посмотреть страшно — белая, изможденная, растрепанная…
— Страшно, говоришь?! — Ксенон мгновенно вскочила и с нехорошей, угрожающей медлительностью двинулась на меня. — Умеешь же ты делать комплименты!
Я, поняв, что брякнул откровенную глупость, поспешно прикусил язык, но было уже поздно. Девчонка не на шутку обозлилась и обиделась, сейчас, того и гляди, ткнет острием меча, мстя за неосторожные слова.
— Ну все! Сейчас ты у меня схлопочешь на совершенно законных основаниях! Напинаю так, что не поднимешься! Ариан свидетель того, что ты мне тут сказанул, так что, даже если я тебя убью, меня оправдает любой суд! — недобро шипела девчонка, наступая на меня и слегка помахивая мечом так, будто отгоняла мух.
— Ну прости! Я не то хотел сказать! — В самом деле, мои руки-ноги мне очень дороги, а взъярившаяся Ксенон, похоже, уже готова попробовать сократить их число…
— Слово не воробей, нагадит так, что не отмоешься! — злобно отозвалась она, с угрожающей небрежностью покачивая нирату в руках.
— Принцесса, вам лучше бы не напрягаться сейчас, — заботливо затянул светловолосый рыцарь, тут же вызван неосмотрительными словами девчонкин гнев и на свою голову.
— Ариан, я очень тебя уважаю и ценю, но иногда ты бываешь просто невыносим! Меня не обязательно опекать и поддерживать на каждом шагу! Такой неумеренной заботой и до смерти можно довести!
Я уж было обрадовался, решив, что Ксенон перенесла свое сиятельное внимание на другую персону, но она тут же вновь развернулась ко мне:
— Ну же, Эло, поднимай с земли свою остроухую задницу, и давай потренируемся!
Я со вздохом встал и двинулся к ней, тихо шепнув встревоженному рыцарю:
— Не волнуйся, она свалится после первого же замаха, после чего мы погрузим ее в седло и без проблем доставим в ближайшее селение! Поверь, и шуму, и хлопот так будет значительно меньше!
Встав напротив девчонки, я аккуратно вытянул свой клинок и прищурился, прикидывая расстояние между нами. Лучше бы, конечно, спровоцировать ее на атаку — нападение забирает больше душевных и физических сил, чем защита, но она, как я уже успел понять вчера, предпочитает не набрасываться на противника, а выжидать его действий и по мере сил отвечать на них.
— Ну так что, потанцуем?. — мечтательно протянуло это ненормальное создание, бледнея еще большё, заметно покачиваясь от слабости и небрежно размахивая ниратой явно только для того, чтобы сохранить равновесие. — Ариан, придержи Шэра, чтобы он не бросился мне на подмогу!
— Потанцуем, потанцуем, — бормотнул я, заходя сбоку.
Девчонка мигом крутнулась на каблуках, стараясь не выпускать меня из поля зрения, и начала что-то негромко напевать себе под нос, задавая ритм. О боги, она что, и впрямь собралась танцевать?
Похоже на то. Мягко мурлыча, она легко (и откуда только силы взялись?!) парировала и отражала мои осторожные атаки, одновременно ухитряясь пританцовывать и даже улыбаться. Тренировочный бой не выматывал ее совершенно, скорее даже наоборот — девчонка раскраснелась и заметно оживилась, да и движения стали легче, увереннее, словно мягко поблескивающая в солнечных лучах нирата делилась с ней своими силами. Сама Ксенон в открытое нападение по-прежнему не переходила, предпочитая защиту да редкие аккуратные атаки, отразить которые не составляло особого труда.
— Эй! Вы, кажется, увлеклись! — встревожено заметил Ариан, поспешно отползая в сторону, дабы не попасть под наши каблуки.
Ксенон в стремительном развороте метнула в его сторону натну, стальным оводом расчертившую воздух и воткнувшуюся в ствол дерева чуть повыше левого виска сидящего у корней рыцаря. Лаконичный ответ! А главное, он не вызывает никакого желания продолжить спор. Но девчонка отвлеклась на Ариана, и я не преминул этим воспользоваться, решительно переходя в контратаку и сминая выставленную поспешно и не слишком ловко защиту. Ксенон попятилась и, запнувшись о мощные корни дуба, торчащие из-под земли подобно укоризненно воздетым перстам, упала на спину, едва не напоровшись на собственный меч. Я, торжествуя, шагнул к ней и тут же получил весьма сильный и ощутимый удар каблуком в живот — девчонка изогнулась на земле и резко вскинула ноги, не давая приблизиться к себе на малое расстояние. Мрато! Я же мог машинально отмахнуться от ноги в тонкой штанине и кожаном сапожке мечом, после чего принцесса Кея в лучшем случае залечивала бы серьезные раны, а в худшем — распрощалась с опрометчиво подставленной под удар конечностью.
— Все, хватит! — Ариан, рискуя своей бестолковой головой, бросился к лежащей на земле иномирянке и легко поймал в захват ее руки.
Девчонка с рычанием попыталась вывернуться, но ей банально не хватило сил.
— Принцесса победила! — громко объявил рыцарь и тут же отчаянно зашептал в мою сторону: — Пожалуйста, уступи! Ты посмотри, с ней же сейчас удар от злости сделается!
Я посмотрел и признал его правоту — Ксенон бесилась, пытаясь вырваться из цепких рук своего рыцаря, ноне сильно в этом преуспевала, Ариан держал ее хоть и аккуратно, не причиняя боли, но крепко и надежно.
— Ну хорошо! Принцесса победила! — В конце концов, кому станет лучше, если Ксенон в приступе ярости повредит себе что-нибудь?!
Я развернулся спиной к по-прежнему извивающейся на земле парочке и двинулся к стреноженным лошадям. И почти тут же получил весьма ощутимый пинок пониже спины. Взбешенно повернувшись, встретился с наивно распахнутыми невинными глазами иномирянки и ее чуть удивленным пожатием плеч.
— Это была твоя плата за проигранный бой! — стервозно пояснила она, издевательски улыбаясь, и принялась отряхивать штаны от налипших на них листьев и травы.
Вот ведь подлянка какая, а! Это ж додуматься надо — пнуть наследного эльфийского принца! Я с трудом удержался от невольной улыбки и пригрозил ей мечом. Девка со смехом ответила мне тем же.
Ксенон
Казалось, я предусмотрела и купила все, что может понадобиться для путешествия — даже метр белой ткани на повязки, если мои увечья не ограничатся ранами, нанесенными мастером Оритарэлем, и стильный черный платок, который я повязывала на свою полосатую голову на манер банданы, скрывая белые пряди и защищая темечко от солнечного удара. Но самое основное я конечно же забыла и поняла это очень скоро. У меня не было карты, а так как географию этого мира я представляла себе так же смутно, как и процесс промышленной вулканизации резины, то и понятия не имела, куда меня везут и как скоро мы прибудем на место назначения. Оставалось лишь полагаться на наличие знаний о местности у моих спутников, но надеяться на мужчин — дело гиблое и пропащее, это я усвоила еще в младшем школьном возрасте и с тех пор старалась решать все свои проблемы сама, не прибегая к помощи так называемого сильного пола. Надо будет постараться разжиться картой в первом же попавшемся населенном пункте. И желательно сделать это так, чтобы мои сиятельные спутники ни о чем не узнали — слишком уж нервно относятся они к любым моим попыткам проявить самостоятельность.
После тренировки я парадоксальным образом ощутила прилив сил и теперь выпрямилась в седле, с интересом поглядывая по сторонам. Мы ехали по землям эльфов, и красота вокруг стояла невероятная, достойная кисти самых прославленных художников-пейзажистов. Вполне мне знакомые клены, дубы, ели и сосны перемежались какими-то странным и растениями с серебристо-серыми и даже синеватыми листьями. Интересно, к ним приближаться безопасно? Ведь, судя по цвету листвы, они явно не фотосинтетики, а значит, вполне могут оказаться плотоядными и суметь слопать мою скромную особу. Я тревожно поерзала в седле и приблизилась к Ариану:
— Расскажи мне о вашем мире.
— Что вы желаете услышать, принцесса?
Если б я знала… Конечно, интересно было бы узнать, чем Вириалан отличается от моего родного Отражения, но, к сожалению, так вопрос не поставишь — ведь Ариан и понятия не имеет, как выглядит мой мир, вряд ли он успел многое понять, сидя на табуретке в моей кухне.
— Какие еще разумные расы населяют Вириалан кроме людей и эльфов?
— О, многие! Гоблины, орки, тролли, гномы, демоны…
— Надо же, почти Толкиен! — подивилась я. — А хоббитов у вас случайно нет?
— Нет. А кто это такие? — изумился рыцарь.
— Да так, неважно! — отмахнулась я, щурясь на солнце. Взгляд зацепился за какую-то темную точку на голубой глади выжженного зноем небосвода, я от нечего делать принялась разглядывать ее. Оказалось, у нас появился небесный попутчик — над нашим триумвиратом на безумной высоте парил ястреб. Огромная птица, кажущаяся аккуратной карандашной зарисовкой дотошного художника-анималиста, словно застыла, купаясь в воздушных потоках и почти не взмахивая крыльями. По дороге параллельно нашему трио плавно скользила крылатая неподвижная тень. — Твари такие низенькие, один мужик выдумал, а потом весь мир от них с ума сошел. Рассказывай дальше!
— Наверное, эти ваши хоббиты вроде иллиатада, — задумчиво протянул Ариан. — Я не знаю, можно ли причислить его к разумным видам как к таковым, ведь он один. Но уж разумен — дай боги всякому!
— Почему ты считаешь, что иллиатад похож на хоббитов? — изумилась я. Насколько я помню знаменитую сагу о кольце, выносливые низкорослики покушать, конечно, любили, но на людоедство никогда не замахивались, довольствуясь печеньками, кексиками и жаренной на костре дичью.
— Ну вы же сами сказали — весь мир от них с ума сошел. А иллиатад именно разрушает разум своих жертв… хотя может и изничтожить вполне физически.
— Ясно. — Я поняла, что мы запутались исключительно из-за бестолковой игры слов, и поспешно перевела разговор на более интересующую меня тему: — Расскажи мне лучше про иллиатада.
— Зачем вам это, принцесса?
— Как зачем? Я же, если не ошибаюсь, должна буду победит этого монстра. Именно для этого вы вытянули меня из моего Отражения и теперь везете в Неалон. Так я хочу заранее выработать тактику и стратегию, узнать сильные и слабые стороны противника…
— У иллиатада нет слабых сторон, — горько улыбнулся Ариан. — Более того, о нем никто толком ничего не знает.
— Как же так?! — удивилась я. — Вы не знаете, кто правит вашим миром?
— Знаем! Иллиатад! Страшное чудище, поедающее молодых девушек! Но, поймите, про него ничего не известно. Непосредственно с иллиатадом общается очень ограниченное число людей, его особо доверенные помощники и советники, позор рода людского. Они, естественно, стараются не распространяться о своем господине и повелителе. Остальным же остаются только обрывочные слухи и домыслы, да еще бред тех несчастных, которых иллиатад не убил, а просто ли- шил разума и велел вышнырнуть за ворота своего замка.
— Ясно, — с тоской вздохнула я.
Ясно, что ничего не ясно. Вот попала! Пойди туда, не знаю куда, убей того, не знаю кого! Если это чудовище так вольно обращается с интеллектами имевших неосторожность напасть на него, то интересно, чего мне там ловить, даже с таким замечательным оружием, как Тэрриэт?! Или тот придурок, который сочинил их обожаемое Пророчество, считал, что разум студентки мединститута после зубрежки латыни и коллоидной химии уже ничем не проймешь?!
Ястреб, видимо устав любоваться с высоты на нашу компанию, решительно трепыхнул крыльями и в несколько могучих взмахов исчез за макушками столетних сосен и елей. Тень метнулась с дороги вслед за своим хозяином и тоже пропала в прохладном полумраке леса.
— Как он хоть выглядит, этот ваш иллиатад? — мрачно поинтересовалась я, проводив тень взглядом. — А то встречу его в темной подворотне и пройду мимо, вместо того чтобы напасть…
— да не ходит он по темным подворотням! — хохотнул доселе молчавший Эло. — Иначе, уж поверь, его прибили бы давным-давно! даже для такого монстра небезопасно гулять по человеческому городу в темноте!
— Охотно верю. И все-таки?
— Этого никто не знает, принцесса, — грустно отозвался Ариан. — Ренегаты не проговорятся даже под страхом смертной казни, опасаясь возмездия своего грозного господина. А те, кто имел несчастье увидеть его лично против своей воли, уже никому ничего не расскажут…
«Миссия невыполнима», — опять с тоской констатировала я, понимая, что о-очень не хочу сталкиваться на узкой дорожке с этим непонятным монстром. А ведь придется…
— Чего примолкла, Ксенон? — ехидно поинтересовался нелюдь, насмешливо поглядывая на меня. — Что, план низвержения иллиатада никак не придумывается?
— Отчего же! — в тон ему отозвалась я. — Он уже готов. Я вас с Арианом впереди погоню, а когда чудище бросится и станет тебя жрать, сама нападу на него и заколю, пока оно будет давиться твоими острыми ушами!
— Почему это давиться?! — неизвестно с чего вознегодовал эльф.
— Потому что ты кому хочешь поперек горла встанешь! — передернула я плечами. — А так хоть послужишь делу освобождения своего мира.
— Между прочим, на эльфийских девушек иллиатад не замахивается! — фыркнул Эло. — Так что лично у меня нет никаких причин на него набрасываться.
— Слушай, а он случайно с тобой не знаком? — мирно поинтересовалась я.
— Кто? Иллиатад?
— Ну да.
— Нет, не знаком. А почему ты спрашиваешь? — насторожился Эло.
— Потому что я, будучи близко знакома только с одним эльфом, тоже вовсе не жажду вступать в приятельские отношения с другими, да и вообще хоть как-то связываться с остроухим племенем! — Последняя фраза прозвучала несколько нервно и напряженно, потому что Змей подо мной исполнил некое подобие брейк-данса и даже слегка попятился, нервно прядая ушами и фыркая. Я натянула поводья и забормотала какие-то бестолковые ласковости, стараясь успокоить его, не особенно доискиваясь причин такой нервозности. Впрочем, они как раз таки прояснились очень быстро.
— Принцесса, пожалуйста, держитесь за нашими спинами и постарайтесь не лезть вперед! — одними губами шепнул Ариан, останавливая свою лошадь.
Я наконец подняла голову и невольно ахнула, На дороге стояла какая-то тварь, Именно стояла, так спокойно и подчеркнуто равнодушно, словно была хозяйкой этого пути в Город-под-Кленами, только длинный и невероятно тощий (тоненькая кожа и отлично просматривающиеся под ней позвонки) хвост стегал туда-сюда, вздымая пыль. Я вытаращила глаза. Подобных созданий мне раньше видеть не доводилось, но, судя по несколько напряженному спокойствию моих спутников, подобные гадины являются вполне эндемичными и естественными для данной местности. Морда смахивала на сильно исхудавшую кошачью, кошачьим же было и все тело, правда, очень крупное (с теленка), поджарое и длинноногое. Впрочем, присмотревшись, я заметила две странности. Во-первых, у заступившей нам дорогу твари было шесть лап — две первые пары были совершенно идентичны и выходили, насколько я могла судить, из одного сустава (интересно было бы посмотреть на скелет и сочленения костей у сего дивного создания), а третья казалась совершенно нормальной, как у кошек. А во-вторых, у нее имелось некое подобие крыльев, правда, каких-то странных, явно не приспособленных для полета — от лопаток отрастали два длинных тяжа плоти, гнувшиеся вовсе стороны так, что вызывали сомнение в наличии в них хоть каких-то костей, и заканчивавшиеся чем-то, отдаленно напоминающим опахало огромного птичьего пера.
— Ну надо же, какая трогательная зверюшка… — невольно дрогнувшим голосом протянула я, вглядываясь во вспыхивающие лиловым глаза.
От твари, разглядывающей нас с недобрым интересом кухарки, изучающей лежащий перед ней кусок вырезки в раздумьях, навертеть из нее котлет или отбивные нарезать, исходили ощутимые волны беспокойства и страха. Казалось, странное создание хочет заранее, еще до начала схватки деморализовать своих противников.
— Пожалуйста, осторожнее, принцесса! — взмолился. Ариан, медленно и аккуратно вытягивая из ножен свой меч. — Это зверь-мираж, он очень опасен!
— Увы! Мне это ни о чем не говорит… — вздохнула я, на всякий случай забрасывая руку назад и держась за рукоять Тэрриэт.
И тут зверь перешел в атаку. Одним неуловимо-изящным,
по-кошачьи грациозным движением он скользнул к нам, замершим посреди дороги, и каким-то непонятным образом тут же ухитрился оказаться у самых копыт Змея. Мерин испуганно шарахнулся и взвился на дыбы, чуть не сбросив меня на непонятную тварь. В корзине истошно взвыл Шэр. Я мертвой хваткой вцепилась в поводья и переднюю луку седла, мысленно благодаря всех известных мне богов за то, что мой щенок надежно заперт в плетенке, а я не успела вытащить Тэрри — иначе валяться бы или ей одной, или нам обеим на земле. Кое-как успокоив коня, я выпрямилась и испуганно ахнула. Зверь раздвоился. Одна тварь стоила на прежнем месте, а вторая старательно крутилась под ногами у лошадей, стараясь посеять смуту и панику. Прямо на моих глазах она дернулась в сторону Ариана, и в легком дрожании воздуха тоже разделилась пополам, равно распределив усилия — одна из копий взмахнула псевдокрыльями и приподнялась на задние лапы, молотя в воздухе двумя парами передних и явно стремясь добраться до моих ног, а другая ринулась к Эло, уже вращающему в руках свой клинок. Ну и ну! Эти крылатые твари клонируются почти мгновенно, что ли?
— Это миражи, принцесса! — крикнул рыцарь, отвечая на мой невысказанный вопрос. — Только одна тварь реальна и способна причинить вред, остальные — миражи!
Замечательно. Ну и как разобраться, что на тебя нападает, настоящая гадина или только иллюзия? Потыкать ее, что ли, в угрожающе раззявленную пасть ногой — если вцепится, значит, настоящая?! Я, рискнув отпустить поводья, выхватила из подрукавных ножен натну и метнула ее в клыкастую морду. Тварь подавилась стальной вилкой и с легким щелчком пропала. Натна упала на дорогу. Я воспрянула духом и вытащила Тэрриэт, но эльф и рыцарь уже разобрались как с миражами, таки с реальной тварью — Эло, свесившись с седла, раз за разом вгонял свой меч в рефлекторно подергивающееся тело зверя, а Ариан, нервно оглядываясь, уже спешил ко мне.
— Принцесса, вы целы?
— Да. — Я спрыгнула на землю, подобрала натну и, пряча ее в ножны, подошла к эльфу. — Эло, бедная тварь уже не опасна, дай мне ее рассмотреть как следует.
Нелюдь вытаращился на меня, как отличник на двойку:
— Нет, Ксенон, ты точно на всю голову больная! Да знаешь ли ты, что было бы, доберись «бедная тварь» до кого-нибудь из нас? Горстка костей и слегка погрызенное седло! А в одиночку с ней вообще тягаться невозможно, пока миражи отвлекают, настоящая гадина наносит смертельный удар.
— Верю, верю! — перебила я, понимая, что эльф решил организовать мне получасовую лекцию о повадках и методах охоты приконченной им твари. — Но я такой никогда не видела и поэтому хочу ознакомиться поближе со столь необычным строением конечностей. Интересно, как они в сустав крепятся?
Эло потряс головой с таким видом, будто говорил: «Такой горбатой даже могила не поможет исправиться!» и, тоже соскочив на землю, присел с другой стороны, вглядываясь в труп зверя-миража. Эльфий клинок, к сожалению, успел искрошить и раздробить почти все интересующие меня кости, так что ничего нового с анатомической точки зрения мне узнать не удалось. Зато я заметила, какая красивая у этой твари кожа — светло-бежевая, почти песочная, гладкая, безволосая, покрытая темно-коричневыми пятнами разной величины и конфигурации.
— Ариан! — Я подняла голову и умильно улыбнулась. — А ты можешь освежевать этого зверя и содрать с него шкуру?
— Зачем тебе это? — насторожился Эло, почуяв недоброе.
— Ну-у… э-э-э… — задумчиво протянул светловолосый рыцарь, нерешительно поглядывая то на меня, то на поверженную тварь.
— Я хочу перчатки из такой кожи! — заявила я, чем ввергла моих сопровождающих в полный и окончательный ступор.
— Принцесса, тут не хватит на перчатки, — наконец вздохнул Ариан, пошевелив трупик носком сапога. — Посмотрите, эльф же всю тушку изрубил! Кроме того, эта кожа слишком тонкая и непрочная, перчатки порвутся на следующий же день…
— Бу! Вы злые, вредные и нехорошие! — громко объявила я, возвращаясь к Змею и влезая в седло. — Пожалели бедной девушке перчаток! А какие пижонские бы получились, если бы сшить их с металлическими вставками и без пальцев!
— Принцесса, я куплю вам такие перчатки в ближайшем же городке! — пообещал расстроенный Ариан, тоже усаживаясь на лошадь. — Хотите?
— Нет! Я хотела перчатки с приключениями, а не просто так! Я на вас обиделась! — Я полюбовалась на его огорченное лицо и вздохнула: — Да ладно, не бери в голову! Не надо мне перчаток. Ну не расстраивайся так!
Я потрепала мгновенно просиявшего рыцаря по плечу и краем глаза уловила едва заметное дерганье ушей эльфа. Ну а его-то что не устраивает?
До темноты мы успели добраться до небольшой эльфийской деревеньки и решили заночевать именно в ней. Здесь имелась гостиница, причем довольно большая и Вместительная — деревня стояла на большом торговом пути. Мне выделили отдельную комнату, обставленную лишь самой необходимой мебелью — кровать, сундук и зеркало на стене, — и ужин в виде трех тонких лепешек из пресного теста, куска холодной буженины и чашки слабенького местного вина, пахнувшего солнцем и полуденным зноем. Пускать в комнаты Шэра Владельцы местного отеля отказались категорически, пришлось запереть его на заднем дворе, а потом почти все население деревни полночи не могло уснуть, слушая вопли моего бедного песика, которого не пускали к любимой хозяйке. В результате глубоко за полночь ко мне, сидящей на окне и тихонько уговаривающей Воющего внизу щенка замолчать, явилась делегацию разъяренных эльфов с требованием заткнуть наконец «эту проклятую гадину», в противном случае пообещав заставить его замолчать с помощью арбалетов илу- ков. Я возмущенным шепотом просветила их, что они сами виноваты — надо было позволить мне взять моего щенка в постель, и все было бы в порядке. И пусть только попробуют тронуть Шэра! Тогда уж весь Вириалан узнает, где раки зимуют.
Злые эльфы, решив, что покой дороже, наперебой закричали и забранились на разные голоса, взмахивая руками и поводя острыми кончиками ушей. Суть их высказываний сводилась к следующему: «Да хоть ты на обеденный стол клади свою псину, только заставь ее замолчать!» Я набросила рубашку и спустилась на задний двор. Шэр учуял меня издали и бросился под ноги, жалобно скуля и рассказывая, как он соскучился. Я привела щенка в комнату, и он тут же без приглашения запрыгнул на кровать, умильно поблескивая глазенками и виляя хвостом. Ну и как такого ругать? Я устроилась рядом, уложив с другого бока Тэрри, и благополучнейше проспала остаток ночи, видя сны про свой родной мир…
Эло
Интересно, Ксенон что, принципиально не встает первой? Каждое утро ее приходится будить криком и стуком, причем она из комнаты отвечает не менее, а, пожалуй, даже еще более возмущенными воплями, категорически отказываясь вставать и спускаться к завтраку. Или ей просто нравится, что наследник клана Кленового Листа распинается под ее дверями как последний халдей?! Конечно, я понимаю, она полночи не спала, так ведь никто не спал — все волей-неволей слушали сольный концерт, который закатила ее собачатина на заднем дворе.
После моего десятого «Ксенон, вставай! Ксенон, вставай, кому говорят! Мы скоро выезжаем! из-за двери раздался спокойный, чуть насмешливый голос иномирянкя:
— Эло, да я встала давным-давно, входи, не заперто!
Обозлившись, я пнул дверь ногой так, что она чуть не слетела с петель. Гадкая девка стояла у зеркала и как ни в чем не бывало расчесывала волосы, одновременно пристально и придирчиво разглядывал отражение своей мордашки с чуть припухшими веками и легкой полуулыбкой — похоже, ей очень нравилось то, что она видела.
— Доброе утро, Эло! Как спалось?
— Отвратительно! Твой растреклятый пес полночи не давал уснуть! — прошипел я, наблюдая за обстоятельным, неспешным процессом охорашивания у зеркала. — Ты почему так долго не отвечала, пока я стучал?
— Да проверяла, на сколько у тебя упрямства хватит в дверь долбать! — мягко промурлыкала она, задумчиво приподнимая одну прядь волос и разглядывая ее на свет. — да только ничего из этой затеи не вышло — я раньше сдалась! Эло, а у тебя есть с собой какой-нибудь нож?
— Ну есть. А зачем тебе?
— Надо. Дай, пожалуйста!
Пожав плечами, я протянул ей кинжал. Маловероятно, конечно, что она хочет заколоться, но как приятно об этом помечтать!
Иномирянка аккуратно взяла кинжал за рукоять, помедлила, потом, набравшись духу, резко подняла руку и резанула себя по волосам.
— Что ты делаешь?!
— Что, что! Избавляюсь от этих меченых прядей! — нервно отозвалась она, приседая перед зеркалом и пытаясь разглядеть макушку. — Думаешь, приятно седеть раньше срока?!
— Вот дура! — Я решительно отобрал оружие у не успевшей изготовиться к обороне девицы. — Этак и самой искалечиться недолго! Попросила бы меня или Ариана, мы б тебя аккуратненько подстригли.
— Вы? Аккуратненько? — насмешливо передразнила она, ероша волосы. На пол, поблескивая в солнечном свете расплавленным жемчугом, посыпались жалкие остатки того, что только что было белой прядью. — Скорее вы бы меня налысо обрили! дай сюда, здесь еще вторая такая же сивая!
Она потянулась за кинжалом, но я попятился, предусмотрительно перехватив его за рукоять — с безголовой девчонки станется выдернуть его у меня из рук, и, если пальцы будут лежать на лезвии, мне может не поздоровиться хватит уже того, что ее нирата мне руку чуть не искалечила… Предосторожность оказалась не лишней — Ксенон сделала резкий выпад, очень быстрый… для человека, и попыталась выхватить у меня кинжал, безрассудно рванув его к себе за лезвие. Я отскочил назад, она прыгнула следом, вновь выбросила вперед руку, вновь не успела и с азартным взвизгом бросилась в погоню. Я шарахнулся в сторону, заводя руку с объектом притязаний Ксенон за спину. Некоторое время мы просто метались по комнате, натыкаясь на мебель и пугал собачину, с возмущенным ворчанием вспрыгнувшую на постель, — иномирянка никак не желала осознать, что у человеческой девушки догнать эльфа не получится, если он сам этого не хочет.
— Ну тебе что, жалко, что ли?! — девчонка, растрепанная, запыхавшаяся, здорово похожая на негодующего демона, в конце концов все-таки прекратила бессмысленное преследование (естественно, не догнав) и уперла руки в бока. — Теперь-то оставшуюся обязательно срезать надо, а то что я с одной белой прядью буду…
Ладно, дело хозяйское. Мне-то в принципе все равно. Хотя ей шло, надо признаться, с этими белыми локонами Ксенон имела этакий дерзко-задорный, насмешливый вид и невольно привлекала внимание.
Довольная девица обкорнала вторую светлую прядь, тряхнула головой и удовлетворенно покрутилась перед зеркалом:
— Так-то лучше! А что тебе, собственно говоря, понадобилось в моей комнате? Не кинжал же ты мне нес для стрижки, правда?
— Ах да! — Это противное создание способно заставить забыть о чем угодно! Пошли вниз, Ариан уже заказал нам завтрак.
— О, так чего ж ты молчал?!
Девчонка, свистнув собачатину, подхватила свои торбы и полетела на выход, словно бы не заметив моей рыцарской попытки забрать у нее поклажу. Интересно, ей когда-нибудь говорили, что такие вещи, как тяжелые сумки, нужно уступать мужчинам?
За накрытым столом изнывал от скуки Ариан:
— Ну хвала богам! Явились! Я уж думал, вы там или поубивали друг друга и поэтому не идете, или… — Он не договорил и слегка покраснел, предоставив нам додумывать самостоятельно.
Я ехидно покосился на девчонку — если уж все вокруг считают, что наши отношения зашли далеко за пределы просто дружеских, так не пора ли оправдывать репутацию? Но она беспечно тряхнула своей поредевшей гривой:
— Извини, Ариан, я не виновата. Эло полчаса родить не мог, зачем он явился. Ты для Шэра что-нибудь заказал?
Нет, ну вот наглячка! Сначала отвлекала своей прической, а потом я еще и виноват! Я обозлено уставился на гадкое создание, но оно ответило мне дерзкой и насмешливой ухмылкой, явно ни капли не устыдившись.
Завтракали быстро — отчасти оттого, что хотелось поскорее отправиться в путь (по крайней мере, мне), отчасти оттого, что кормили здесь не лучшим образом. Девчонка так та вовсе поковырялась в тарелке и встала ни с чем.
— На обед остановимся не скоро! — намекнул я.
— Эло, ты когда-нибудь слышал, что люди, да и эльфы должны следить за своей фигурой? — подчеркнуто нежно и заботливо промурлыкала Ксенон, резко наклоняясь, словно пытаясь заглянуть мне в глаза. — Нет? Ну так послушай: если ты не прекратишь столько жрать, то скоро превратишься вот в такого!
Пальчик с длинным ноготком (и как она ухитрилась до сих пор не обломать их?) указал на жирного свиноподобного мужика, уписывающего за столиком в углу огромную курицу. Я в ужасе посмотрел на этот монолит, который был настолько увлечен процессом уничтожения несчастной птицы, что даже не заметил, как стал воспитательным пособием, и перевел недоумевающий взгляд на Ксенон.
— Жрать надо меньше, меньше надо жрать! А то девушкам жиртресты не нравятся, так и знай! — предельно доступно растолковала она и упорхнула на улицу, оставив на столе нетронутую тарелку с овощным рагу и куском буженины.
— Эльфы не толстеют! — беспомощно крикнул я ей вслед. Входная дверь, за которой скрылась девчонка, слегка приоткрылась, в проем просунулась голова Ксенон с насмешливо приподнятыми бровями и хищной улыбкой на пухлых губах.
— Правда?! По тебе это незаметно!
Бах! дверь с грохотом захлопнулась, ступени крыльца заскрипели под поспешными шагами, и вот уже со двора раздается звонкий восторженный голосок и громкий собачий лай. Выглянув в окно, я увидел, как Ксенон с ниратой в руках легко скользит по двору и, распугивая кур, фехтует «с тенью», а псина восторженно подпрыгивает рядом, явно принимая все это за развеселую игру.
Я смущенно посмотрел на Ариана:
— А ты как думаешь, неужели я располнел?
Рыцарь окинул меня преувеличенно честным и внимательным взглядом:
— Ну я не знаю… Вообще что-то есть…
— Та-ак! — Я подскочил на добрый аршин над лавкой и, в ужасе задрав рубашку, воззарился на брючный ремень.
Он был уже довольно старым и оказался застегнут на здорово растянутую дырку в середине, не пережимая и не натирая совершенно. Я недоуменно поднял голову и столкнулся с лучащимся весельем взглядом Ариана.
— Ты что, издеваешься? — громко и возмущенно догадался я и, получив утвердительный кивок, разозлился еще больше. — А ведь раньше ты таким злобным и ехидным не был! Эта девка плохо на тебя влияет!
— Мальчики, не поубивайте друг друга! — язвительно раздалось со двора. За распахнутым настежь окном веселилась Ксенон. Подпрыгнув, она ухватилась за подоконник изнутри, подтянулась и наполовину влезла в общий зал. — Что же явилось причиной столь ожесточенного конфликта?
Я посмотрел на пытающегося скрыть улыбку рыцаря, потом на лежащую животом на подоконнике девку, небрежно покачивающую согнутыми в коленях ногами, и осознал, что от людей сочувствия и понимания не дождешься, они способны лишь на насмешки и язвительные возгласы. А ведь я принц! Ко мне и относиться должны соответственно!
Эло, милый, если что-то не устраивает, мы тебя не задерживаем! — сладко мурлыкнула противная девица, словно прочитан мои мысли, послала мне нежную улыбку (насмешку выдавали лишь чуть заметно подрагивающие уголки губ да легкая издевка, вьющаяся в глубине глаз) и соскользнула обратно во двор.
Может, действительно плюнуть на все и бросить их?! Ариан не маленький, как-нибудь довезет эту стервозу до Неалона… если, конечно, она его раньше до печенок не достанет. Но потом я взглянул в прозрачные от наглости глаза этой паршивки, по-прежнему подпрыгивающей около окна, и решил, что такой радости ей не доставлю.
— Ну что, Ариан, выезжаем?
Уже садясь во дворе на лошадь, я пригляделся к девчонке и оторопел:
— Э-э-э, Ксенон… мне очень не хочется тебя огорчать, но…
— Что такое? — мигом напряглась еще стоявшая на земле иномирянка.
— Они вновь отросли…
Кто «они», пояснять ей не потребовалось. Девчонка затеребил свою темно-каштановую копну кудряшек и с ужасом уставилась на две снежно-белые прядки, скользнувшие по обе стороны груди.
— Опять… Эло, посмотри, пожалуйста, это те же удлинились или просто два других локона посветлели?
Я старательно поворошил ее волосы, но не нашел на макушке ничего похожего на короткие светлые обрезки, оставшиеся после варварского подстригания.
— Думаю, это те же самые отросли.
— Ну хоть это слава богу, — вздохнула она, аккуратно выскальзывая из-под моей руки. — Похоже, придется мне до гроба меченой ходить…
Ксенон
Белые пряди доводили меня до бешенства. Я, уже выехав из села, продолжала машинально накручивать одну из них на палец, размышляя, выдержат ли осветленные локоны атаку какой-нибудь краской типа «Лондаколор» или «Палетт» из моего мира. Что-то подсказывало, что выдержат. Если уж они за какой-то час ухитрились отрасти на такую же длину, как и все остальные пряди — почти до пояса, то им явно никакое декоративное окрашивание не страшно.
После полудня мы миновали ничем не обозначенную и потому преступно не замеченную мною границу эльфийских земель и двинулись по человеческим, то есть по иллиатадовым владениями. Шэр завывал в корзине так жалобно, что я не выдержала и выпустила его на дорогу. Щенок пришел в неописуемый восторг и со счастливым лаем понесся куда глаза глядят, опережая лошадей. Я встревожилась, в памяти была еще слишком свежа встреча со зверем-миражом, но Ариан успокоил меня заверениями о совершенной безопасности этой дороги отчасти из-за ее оживленности, отчасти из-за редкости зверей-миражей — их шкура показалась красивой не только мне, поэтому этих тварей активно истребляли для изготовления кошельков, заколок, тонких поясов и прочей дребедени.
Но попутчиков у нас и впрямь сильно прибавилось — и в сторону эльфийских владений, и к человеческим городам двигались одиночные всадники, пары, тройки, а то и целые караваны путешественников, возбуждавших во мне сильнейшее любопытство и интерес. Многие из них людьми не были, и мне стоило огромных усилий не пялиться на них так уж откровенно, не выворачивать шею им вслед и не обсуждать громогласно со своими спутниками достоинства и недостатки внешности и расовой принадлежности встречающихся нам созданий. До обеда успев наглядеться на гоблинов (низкорослых созданий с ярко-зеленой безволосой кожей и неприятными красными глазами), орков (высоченных, похожих на шкафчики тварей с грубыми голосами и отвратными манерами), гномов (совершенно человекообразных, разве что низких, едва ли мне по пояс, существ) и на огромное количество всевозможного народа в разнообразных нарядах, я присмирела до того, что уже даже не подскакивала в седле и не оглядывалась, только издавала восхищенный ах или ох при виде очередной путешествующей диковинки этого странного мира. Мои сопровождающие только улыбались, наблюдая мой искренний восторг и интерес, и напоминали заботливых родителей, вывезших в первый раз на природу единственную обожаемую доченьку и теперь от души наслаждающихся многочисленными гениальными открытиями крохи вроде того, что вся трава, оказывается, зеленая, но разных оттенков, а у пауков по восемь ног.
Единственным происшествием, отметившим первую часть этого удивительно мирного и неспешного день, было письмо, полученное Арианом. Уже после обеда, когда мы проезжали через изумительно красивую некошеную луговину, до самого горизонта испещренную крупными, яркими цветами, раздался негромкий хлопок, словно кто-то щелкнул кастаньетами, и в подставленные с готовностью руки светловолосого рыцаря из на мгновение помутившегося и задрожавшего воздуха упал небольшой пергаментный свиток, перевязанный хорошенькой розовой ленточкой.
— Что это? — удивилась я, разглядывая чуть желтоватую бумагу и кокетливый бантик послания.
— Это… — Ариан покраснел так стремительно и густо, что я испугалась, как бы с ним припадок или удар не приключился, — это письмо…
Правда?! Надо же, а я-то думала, что это ему холодильник по Интернету прислали!
— Угу! — Эло выпрямился в седле и смотрел подчеркнуто вперед, не допуская даже косого взгляда в сторону послания.
— А от кого? — мягко поинтересовалась я, с любопытством посматривая на ленту из розового шелка, стягивающую эпистолу, и оттиск печати на восковой кляксе — кистеухая рысья голова с цветком ромашки в зубах. Рыцарь раскраснелся еще пуще. — Если не хочешь, не говори! Только не ври, что это от твоего старого боевого друга!
— Ну отчего же… Это письмо от моей невесты леди Миларэлины.
— Экое у нее имечко заковыристое… Мне аж стыдно за свое простенькое прозвище, надо было, похоже, выбрать такое, чтобы все языки ломали, — вслух подосадовала я. — А откуда это письмо взялось? Не из воздуха же выпало?
— Именно из воздуха! — с жаром взялся за мой ликбез Эло. — Телепортация, как таковая, возможна лишь по отношению к некрупным неживым объектам, к получателям, находящимся в относительной близи от места отправления — в радиусе двухсот-трехсот верст. Таким образом передаются письма, небольшие предметы — драгоценные украшения, деньги и прочая мелкая ерундистика. Сие действо требует услуг опытного мага и стоит немало, но вполне себя оправдывает — послание безошибочно находит своего адресата и получается им в тот же миг, как исчезает со стола перед чародеем.
— Да-а? — задумчиво протянула я, поглядывая на рыцаря, полностью ушедшего в чтение эпистолы. — Так, выходит, у тебя богатая невеста, Ариан?
— Что? — Он поднял от письма одурело-счастливое лицо и тупо покивал, глядя на меня совершенно отсутствующими глазами. — А… Да-да, принцесса… Вы правы…
— Он вообще слышал, что я спросила? — ангельски спокойно и тихо поинтересовалась я у криво ухмыляющегося эльфа.
— Сомневаюсь! — тряхнул он волосами. По идеально прямым прядям скользнул солнечный луч, бросивший серебряный отблеск налицо Эло, на секунду эльф показался мне беловолосым зеленоглазым ангелом в черной рубашке. Но нелюдь сморгнул, ехидно улыбнулся, и наваждение тут же рассеялось. Я мысленно перекрестилась. Чур меня, чур! — Знаешь, иногда я даже завидую Ариану — такая чистая, ничем не замутненная любовь встречается крайне редко.
Я согласно покивала, тоже мысленно позавидовав неизвестной мне Миларэлине. Ее жених явно не думает только о том, как бы облапать ее или затащить в какой-нибудь темный угол… Интересно, а она любит светловолосого рыцаря?
— А когда мы будем в Большом Привозе? — поинтересовался Ариан, наверняка успев перечитать послание раз пятнадцать и впитать каждое слово.
— Ну-у… Если поторопимся, может, успеем еще задолго до темноты! Да нет, точно успеем — осталось не так уж много, всего с десяток верст! — задумчиво отозвался нелюдь, мель- ком глянув на солнце. — А что?
— Она пишет, что ее родители решают в Большом Привозе какие-то торговые дела и берут ее с собой. Ближайшие четыре-пять дней они проживут в собственном поместье в городской черте. Так вот я и подумал, может… — Ариан, произнесший первое слово с нежным придыханием, замялся, но все же нашел в себе силы закончить: — Может, вы, принцесса, будете столь любезны отпустить меня на один вечер к невесте… Мы не виделись больше года…
— Что за ерунда! — хмыкнула я. — Ты же не привязан ко мне, правда?! Конечно, иди куда и на сколько хочешь! У меня есть нирата и Шэр, в случае чего они сумеют меня защитить. Эло, ты куда-нибудь торопишься?
— Нет, — чуть удивленно отозвался эльф, явно не понимая, куда я клоню.
— Вот и отлично! Я тоже не особенно спешу на сражение с иллиатадом. Поэтому мы задержимся в этом Большом Привозе на все пять дней, пока семья Миларэлины пробудет в городе. Пускай Ариан вдоволь наговорится со своей невестой! — подытожила я, щурясь на начавшее посматривать вниз солнце.
— Но… — Ариан не нашел в себе сил возражать и только переводил абсолютно круглые глаза с меня на эльфа.
Нелюдь отреагировал более эмоционально:
— Терять целых пять дней?! И для чего?! Нет, глупости все это!
— Тебе что, жалко? Пусть бы уже наобщались в свое удовольствие. Кроме того… — Я решила принести свою гордость в жертву дружбе с рыцарем и его непорочной любви и, кривясь, призналась: — Я ужасно устала от двух дней скачки, и мне необходим отдых. Завтра я просто не смогу сесть в седло, у меня все мягкое место в синяках и ссадинах.
Эльф подозрительно сощурился на меня (я уж подумала, что он сейчас потребует снять штаны и предъявить гематомы) и явно все понял, но орать не стал, а со вздохом согласился:
— Ну раз ты так уж устала… Ладно, поищем гостиницу почище…
Ариан, поняв, что длительная остановка — дело решенное, просиял так откровенно, что я отвернулась, опасаясь лопнуть от зависти. Повезло же этой Миларэлине…
Эло
Большой Привоз встретил нас шумом, гамом и зловонием, свойственным человеческим поселениям. Перед городскими воротами пришлось отстоять огромную очередь, а потом заплатить немалые деньги за въезд в город. По улицам мы тоже поехали не без приключений — с превеликим трудом отбились от орды попрошаек, едва не разорвавшей нас на клочки, чуть не угодили в огромную канаву, невесть зачем красующуюся прямо посреди улицы, насилу разминулись с внезапно обрушившимся под копыта коней пропойцей и собрали огромный урожай восторженных женских взглядов (причем, похоже, мы с рыцарем им нравились сами по себе, а девчонка привлекала внимание дорогими шмотками, сшитыми лучшим портным). Я искоса поглядывал на Ксенон — мне была интересна реакция иномирянки, откровенно восхищавшейся Городом-под-Кленами, на все это безобразие. Но паче чаяния брезгливой гримасы на ее лице я не заметил — она крутилась в седле и оглядывалась с таким же любопытством, как во время прогулок по моему городу. Впрочем, судя по всему, се интересовало в нашем мире абсолютно все, начиная от иллиатада и заканчивая способом крепления деталей рамы кровати — один раз я вытянул ее за ноги из-под ее ложа в гостинице Города-под-Кленами — она лазила смотреть, что и как там соединено.
На смертельно уставшую и пострадавшую от седла сияющая от любопытства и оживленно болтающая Ксенон не была похожа совершенно, но я, поймав несколько ее взглядов, обращенных к Ариану, решил подыграть комедии и поизображать заботливого сопровождающего принцессы, искренне обеспокоенного состоянием ее… э-э-э… в общем, сбитых до синяков частей тела. Интересно, как она относится к своему рыцарю? Можно ли назвать ее взгляды и ухмылки ревнивыми? Или это просто гипертрофированная забота о ближнем своем? А может, у нее есть какие-то свои причины задержаться в Большом Привозе? Последнее соображение мне не понравилось больше всего. От такой неуравновешенной и взбалмошной девицы чего угодно можно ожидать, вплоть до побега и последующего разрушения всего города…
Гостиница называлась «Голубой сон». По мне, так нормальное название, но Ксенон вытаращилась на вывеску, а потом захихикала, старательно давя смех, так что я усомнился в пристойности этого наименования. Но девчонка вскоре прекратила свои хихоньки и совершенно спокойно спрыгнула с лошади, поэтому я решил не менять место дислокации — в конце концов, мало ли что ей в голову взбрело?!
Номера были вполне удобные, хотя я живал и в более комфортных условиях. Но Ксенон, которую мы с Арианом по обоюдному согласию отправили на поселение в самую дальнюю по коридору комнату, осталась, кажется, вполне довольной. Единственное, что было с возмущением и негодованием ею отмечено, — это общая для всех постояльцев ванная комната в конце коридора. А что делать?! Тут вам не дворец…
девчонка первая заняла ванную, предоставив нам с Арианом сомнительную честь расседлывать, чистить и кормить лошадей. Рыцарь весьма ловко и изящно слинял, сославшись на необходимость отыскать поместье своей невесты и оповестить ее о своем прибытии, так что возиться с ездовыми скотинами пришлось лично мне. Конюх в гостинице, конечно, был, но он столь крепко спал в обнимку с огромной полупустой бутылью мутного самогона, что даже крайние меры вроде громкой ругани и пинков по спине и под зад не произвели
должного впечатления и не заставили его хотя бы почесаться. Поняв всю тщетность своих притязаний, я со вздохом вооружился скребницей и подступил к своему жеребцу. Тот был не в настроении и тут же принялся демонстрировать характер, пританцовывая на месте и не давая приблизиться. Я в сердцах прикрикнул на него, но добился прямо противоположного эффекта — мой Угорь весьма недвусмысленно фыркнул и оскалил желтоватые зубы, нервно прядая ушами. Зная, что он и тяпнуть при особом желании может, я на время оставил его в покое и приблизился к кобылке Ариана. Та повела себя вполне мирно, своим примером вдохновив на послушание и Угря. Вот с мерином Ксенон пришлось повозиться — от своей всадницы он заразился дурным характером и теперь старательно его демонстрировал, не преминув куснуть меня за плечо.
Когда я поднимался по лестнице в свою комнату, мечтая умыться и переодеться, мое внимание привлекла громкая перебранка у дверей ванной комнаты. Как лицо заинтересованное, я приблизился и с интересом всмотрелся в тройку здоровенных мордатых мужиков, старательно пинающих дверь грубыми сапогами.
— Что случилось, милейшие? Отчего такой шум?
— да вон девка в ванной засела и выходить, стервь, отказывается! — вполне мирно пояснил один из них, пока двое других молотили в дверь с воплями:
— А ну открывай! Потопла там, что ли?! Не одна тут живешь! Сколько можно?!
— Подождете, не развалитесь! — раздался из комнаты совершенно спокойный, чуть насмешливый голосок явно издевающейся Ксенон. — Не ломайте дверь, за нее небось деньги немалые плачены! Потерпите, потом все втроем помоетесь, ванна тут большая!
Последняя фраза натолкнула жаждущих водных процедур на интересную мысль:
— Вылазь, кому говорят! А не то, так и знай, мы дверь выломаем и к тебе в бадье присоединимся!
— Попробуйте! — ехидно отозвалась эта ненормальная девка.
Я схватился за голову. Она что, не понимает, что играет с огнем? Или так надеется на прочность задвижки?
Нахальный ответ довел мужиков до последней степени каления, и они, переглянувшись и глухо зарычав от злости, пошли на штурм. Я понял, что надо как-то попытаться защитить безголовое создание, но, честно говоря, делать это совершенно не хотелось. Сама кашу заварила, сама пусть и расхлебывает. Интересно, как она рассчитывает справиться с тремя мордоворотами, сидя в ванне?
Натиска разъяренных мужланов, объединенных справедливым возмущением и страстной жаждой омовений, дверь не выдержала и сдалась с первого же наскока. Но атака, влетев в ванную комнату, тут же и захлебнулась. Я, вбежав следом, сразу понял почему.
Картина изумляла своей новизной и экстравагантностью. Хозяевами гостиницы для омовений была выделена немалая комната с окном, едва ли не превышающая по размеру стандартные номера. Прямо посреди сего светлого и просторного помещения стояла огромная деревянная ванна. Я рассеянно подумал, что в ней прекрасно уместились бы все претенденты на общество Ксенон, сама иномирянка, и еще бы осталось место для кого-то пятого. И в этой ванне восседала донельзя довольная девчонка, по самую шею скрытая огромными сугробами сладко пахнущей пены, из которых высовывалась только голова с высоко зачесанными и собранными под заколку волосами и правая рука, уверенно сжимающая оголовье нираты.
— Ну кто первый? — Она приглашающе кивнула, быстро перебрав пальцами по рукояти.
Клинок со свистом описал сверкающую окружность, заставив мужиков нервно оглянуться и даже попятиться. Листья и цветы на гравировке, явно разделяя настроение своей владелицы, ехидно трепетали и покачивались, откровенно выдавая свою магическую сущность. В который раз я подумал, что нирата больше похожа на живое существо, чем на оружие, да и Ксенон относилась к своему мечу скорее как к подруге и советчице, чем как к простому куску железа, призванному защищать ее жизнь.
— Как же так?! — саркастически ухмыльнулась девчонка, сдувая в сторону мужиков клок пены, разлетевшийся веселым сонмищем крохотных пузырьков. — Вы же обещали присоединиться ко мне! Ну так милости прошу! Говорят, ванны из человеческой крови обладают сильным косметическим и омолаживающим эффектом. Я не прочь проверить это на себе!
Лежащая на полу около ванны собачина приподняла верхнюю губу, обнажив внушительные клыки, и негромко зарычала, демонстрируя полное согласие со словами хозяйки и проявляя желание «омолодиться», так сказать, изнутри. Мужики нервно сглотнули, прикидывая пути отступления. В трусости их обвинить сложно. Во-первых, пугала решительно настроенная псина, явно готовая защищать любимую хозяйку до смерти — разумеется, не своей, а осмелившегося покуситься на иномирянку. Во-вторых — меч, небрежно вращающийся в тонких девичьих пальчиках. И, в-третьих, немалый ужас вызывала сама Ксенон. Даже я, попривыкнувший за две недели к ее закидонам, был немало шокирован таким небрежно-насмешливым обращением девчонки с представителями противоположного пола. Кроме того, эльфийкам в этом плане всегда было позволено больше, чем человеческим девушкам, так что излишняя самостоятельность и наглое поведение Ксенон, не так уж бросающиеся в глаза в Городе-под-Кленами, в людском поселении выглядели тем более устрашающе, что оттенялись привычной покорностью и безропотностью других человеческих женщин.
— Ты это… брось железочку-то, крошка! Ты с ней и обращаться-то не умеешь, порежешься еще, Дай мечик дяде… — преувеличенно ласково залепетал один из мужиков, бочком подбираясь к бадье.
Хочешь проверить на своей шкуре, как я не умею обращаться с этой железочкой? — сладко проворковала Ксенон, нацелив на него острие и глядя поверх лезвия, словно проверяя прямизну меча. — Тогда подойди поближе, мой хороший… Только потом не жалуйся, что тебе больно, идет? А то я не выношу ругани и стонов над ухом… Шэр, мой милый, я справлюсь сама, не трогай этих невежливых дядей, они грязные и немытые, еще заразу какую-нибудь подхватишь.
Менталитет — великая вещь. Этому бородатому недоумку даже не пришло в голову, что, возможно, не стоит выходить с голыми руками на незнакомую девушку с мечом, пусть и сидящую в ванне, — настолько засела у него в голове мысль о собственном превосходстве и женской глупости. Я, тренировавшийся с Ксенон, ни капли не удивился, когда нирата стремительно, как атакующая гадюка, метнулась вперед, ловко резанула его по протянутой жадной ручонке и слегка уколола в живот. Вою было…
— Ну я же просила не орать, — брезгливо поморщилась иномирянка, вновь как ни в чем не бывало откидываясь на край бадьи, и бодро пригласила: — Следующий!
Мужики переглянулись и засопели. Я понял, что следующим идти придется мне, и аккуратно выдвинулся из-за их спин.
— Ой, это ты, Эло? — мило удивилась девчонка, делая большие наивные глаза и беспомощно улыбаясь. Ага, все здесь так и поверили твоей невинной усмешечке! А то я не слышал, как кое-кто тут из-за дверей с мужиками лаялся! — Ты тоже искупаться хочешь? Извини, я еще голову вымыть не успела, мне тут, видишь ли, мешают…
— Вижу! — Я подошел к самой бадье, уперев руки в бока. На меня девчонка набрасываться не стала, только слегка присела, еще глубже уходя под воду, словно опасаясь, что я ее сейчас за волосы из ванны вытащу. — Значит, так! Через пять мгновений ты уже стоишь в коридоре, умытая, одетая и так далее! Ясно?
— Ясно! — весело отозвалась она, любовно дотрагиваясь кончиками пальцев до лезвия нираты. — Но ты, может, выгонишь отсюда зрителей, выйдешь сам и попробуешь что-нибудь сделать с дверью? А то, знаешь ли, дует оттуда, как бы мне не простудиться…
Я повернулся к мужикам. Двое и так уже жались у самого дверного косяка, а третий, раненный Ксенон, с воем отползал туда же, по возможности стараясь не напрягать порезанную руку.
— Дама желает остаться в одиночестве! Всем все ясно?!
Они поняли меня еще до того, как я произнес последнюю фразу. Я вышел за бесславно бегущими с поля боя мужиками, подобрал дверь и аккуратно повесил ее обратно на уцелевшие петли. Качнул туда-сюда — вроде держится. Ну и ладно.
Ксенон
Уступив эльфу бадью, я уселась в своей комнате и от нечего делать принялась перебирать те немногие вещички, которые свалились в Вириалан из моего мира. Под руки попался календарь. Подсчитав дни, проведенные в этом мире, я с изумлением обнаружила, что сегодня мой день рождения. Ну и ну! Это ж надо — чуть не забыла про такой праздник! Я воспрянула духом и, рассеянно теребя еще мокрые волосы, принялась рассуждать, как бы повеселее его отпраздновать. Никаких скидок на иномирье я делать не собиралась. Значит, хочу музыку, танцы, именинный пирог и чего-нибудь выпить! Соскочив с кровати, я побежала разыскивать хозяина гостиницы, дабы утрясти организационные вопросы. И сразу же за порогом налетела на одного из своих банных посетителей, нервно меряющего шагами коридор. При виде меня, невольно попятившейся обратно в комнату, он старательно на- весил на лицо любезную ухмылку и затопал в мою сторону. Я, приметив над его плечом рукоять меча, на всякий случай потянулась к Тэрриэт. Но мужик был настроен мирно. Во всяком случае, сейчас.
— Э-э-э… Госпожа!.. Сударыня!.. Дама!.. Как тебя там…
— Да-а? — недоверчиво протянула я, ожидая нападок и обид за раненого товарища.
— А ты и впрямь на мечах биться обучена? — прогудел мужик, торопливо обшаривая глазами мое тело.
Я, решив не оставаться в долгу, в свою очередь одарила его откровенно раздевающим взглядом, а потом брезгливо скривилась. Мужик понимающе хмыкнул и больше вольностей себе не позволял.
— Ну есть немного, — осторожно призналась я. — А что?
— Так ведь девкам не положено воинскую науку знать!
М-да, мужской шовинизм здесь цветет и пахнет…
— Может, и не положено. Я кое-что знаю. Если это все, о чем ты хотел спросить…
— Нет-нет, погодь! Экая ты нервная! Я че хотел предложить — может, драку на мечах организуем, а? За деньги, на пари? Народ же так и побежит смотреть на девку боевитую! Неслабо заработаем!
— Заработаем — это, конечно, хорошо бы… А тебе не стыдно будет девушке проиграть? — усмехнулась я, чувствуя, как в душе просыпается и начинает алчно щелкать клыкастыми челюстями жадность, и вглядываясь в рукоять его меча. Нет, не нирата. Мне мастер Оритарэль как-то обмолвился, что у всех Кровных клинков вся рукоять опутана рунами. А здесь она гладкая, блестящая…
— А че сразу проиграть? Я же не это… — Мужик стушевался и замолчал, подбирая нужное слово. То ли так и не нашел, то ли постеснялся произносить его при девушке, потому значимо повторил: — Я не это!..
— Верю! — хмыкнула я, мысленно перебирая содержимое своего кошелька. — дело ты, конечно, хорошее придумал. Мне бы и самой деньги не помешали. Но учти, я так просто не сдаюсь, тебе придется попотеть, чтобы победить скромную девушку.
— Так ты согласна? Ну дык я пошел народ скликать! Когда и где биться будем?
Хороший вопрос. Чем скорее, тем лучше. А то как бы мне мои дуэньи драчку с мужиком не запретили. Но Ариан пока шляется невесть где, а Эло засел в ванной и, судя по негромкому музыкальному мурлыканью за дверью, вылезет не скоро…
— Давай прямо здесь, во дворе! Хозяева, думаю, не будут против, им тоже выгода прямая — зрители небось захотят и поесть, и выпить. А когда?.. Когда ты народ соберешь!
— Идет! — обрадовался мужик и потянулся пожать мне руку, но я при виде его огромной лапищи, которая явно без особого труда сможет переломать мне все пальцы, проворно отпрыгнула в сторону:
— С девушками сделки скрепляются не так!
— А как же? — удивился он.
— А вот так! — Я послала своему будущему сопернику воздушный поцелуй, нежно улыбнулась и понеслась по коридору к лестнице разыскивать хозяев гостиницы.
Судя потому, что мужик затопал за мной очень и очень не- скоро, в ступор он впал конкретный и серьезный. Ну и замечательно! Похоже, противник изрядно деморализован еще до начала боевых действий.
У меня ни на миг не мелькнула мысль, что я зря связалась с этим мужиком. Наверное, по натуре я пофигистка, которой в принципе наплевать, что сделается с ее шкурой. И я не боялась. Со мной же была Тэрри.
Хозяев гостиницы со столь оригинальным названием я разыскивала долго и упорно, а когда нашла, выяснилось, что мой соперник уже поставил их в известность относительно культурного мероприятия, которое мы собираемся организовать на заднем дворе, и теперь они так заняты, ну так заняты, что у них и минуточки свободной нет! Яс кривой улыбкой потребовала выслушать меня, в противном случае пообещав просто развернуться и уйти, обломав таким образом весь кайф уже начавшим собираться зрителям. Хозяйка оценила угрозу, испугалась и суетливо заверила, что лично займется исполнением всех моих требований. Ну вот и отлично! Хорошо общаться с людьми, когда у тебя в руках или за плечами есть столь весомый аргумент, как остро отточенный меч!
Мужик оказался прав — на «боевитую девку собралась поглазеть огромная уймища народу. Как и откуда он ухитрялся насобирать за короткое время такое количество зрителей — для меня загадка и по сей день. Вся эта толпа расположилась во дворе на вынесенных из общего зала стульях, лавках и табуретках, а кому не досталось таких тепленьких местечек — на крыльце, подоконниках и просто на земле. Народ жевал пирожки, грыз орехи, лизал леденцы, лузгал семечки, пил пиво и оживленно переговаривался в ожидании предстоящего зрелища. Многие посасывали короткие изогнутые трубочки (надо же, в этом мире тоже курят!); над толпой стелился голубой дымок с незнакомым, чуть сладковатым запахом. Был тут и свой букмекер, высокий тощий мужик с унылой лягушачьей рожей и явными признаками базедовой болезни. Он собирал у людей деньги и шустро записывал, кто, сколько и на кого поставил — на «воина» или на «девку самоуверенную да нахальную». Заглянув через его плечо в малограмотные каракули, я поняла, что в глазах народа не имею никаких шансов на победу — ставки шли одна к десяти. Ну и ладно, мне же лучше! Я сбегала на второй этаж за деньгами и поставила пять золотых монет на собственную персону. Зрители загудели — такая самоуверенность их насторожила, но мои акции вверх таки не поползли. И фиг снами, Фомьи неверующие!
В самом центре двора была оставлена свободная площадка радиусом примерно в десять моих шагов. Противник уже ждал — ради такого случая мужик, кажется, причесал бороду и пригладил волосы, обильно напомадив их сливочным маслом. Выглядел мой супротивник, несмотря на попытки прихорошиться, довольно устрашающе — высокий, мощный, какой-то кряжистый, явно обладающий немалой физической силой. Намасленная голова вызывающе блестела в лучах заходящего солнца. Я же не стала особенно заморачиваться с внешним видом — обычная рубашка и штаны, сшитые портным-эльфом, высокие сапоги, цирон, волосы, собранные в «конский» хвост и завязанные платком (белые пряди я тщательно запрятала в середину, замаскировав, как смогла, темными локонами), и перевязь с ножнами Тэрриэт, да еще из голенища сапога выглядывает рукоять натны. Шэра я загодя заперла в своей комнате, чтобы щенок не бросился на защиту и не испортил мне драчки. Наверное, я выглядела слишком маленькой и слабой рядом со своим соперником — зрители при виде моей скромной особы, одетой во все черное, выходящей в круг, взволнованно загудели и завздыхали, кто-то попытался отозвать сделанную на меня ставку. Букмекер не соглашался, возникли дебош и свара, окончившиеся полной победой сидящих рядом — скандалиста скрутили и, насовав зуботычин, выкинули за ворота, чтобы неповадно было портить честным людям отдых, Я ухмыльнулась. Ну что ж, начнем!
Мужик атаковал стремительно и безрассудно, явно решив взять меня нахрапом и покончить со сражением как можно скорее. Я небрежно отмахнулась от него и тут же присела, пропуская над собой вражий меч, который был почти на пядь длиннее и на полпяди шире моей Тэрри. Не вставая, я на четвереньках одним прыжком переместилась в тыл сопернику и, не удержавшись, слегка кольнула его в мягкое место, а уж только потом пнула под колени. Вывернулась из-под заваливающегося назад тела и просто встала рядом, кончиком нираты на всякий случай придерживая чужой меч.
— Скажи-ка, дядя, ведь недаром… — промурлыкала я (что поделать, люблю классику), подумав, как было бы хорошо сейчас приподнять этого мужика за шкирку, как котенка, демонстрируя всем и каждому свое превосходство. Но, увы, такой подвиг был мне не по силам.
Кроме того, соперник оказался довольно умелым бойцом и мгновенно перекатился на бок, а потом и вскочил, прикрываясь выписывающим восьмерки клинком и нервно озираясь. Опыт явно пошел впрок — теперь он приближался ко мне медленно и настороженно, как к гремучей змее, внимательно следя за каждым движением. Теплая, какая-то ласковая Тэрриэт наполняла меня спокойной силой и уверенностью в себе, придавая всем движениям несвойственную мне стремительность и легкость. Мужик уже не казался таким устрашающим — наоборот, он как-то даже присел и съежился, словно сдувшись после моего шаловливого укола. Намасленная голова привлекала мух, так что вскоре ему вообще пришлось сражаться на два фронта, и мыс насекомыми явно выигрывали. Сопернику приходилось нелегко — мне с Тэрриат в руках почему-то всегда хотелось танцевать, и я, напевая быстрые и ритмичные песенки, всячески потакала этому желанию. Долго двигаться в том темпе, который я сразу задала, мой противник не мог, и я, приплясывая вокруг него, как дьяволенок около котла с грешниками, время от времени слегка, словно бы нехотя тыкала мужика мечом в незащищенные участки тела, намеренно не переходя в решительную атаку — Тэрриэт мягко подсказывала, что время для контрудара еще не наступило. И я кружилась возле соперника, насмешливо напевая «Колизей» из репертуара «Арии», но понимая, что скоро у меня не хватит дыхалки на такие сольные выступления.
К счастью, мужик, доведенный до белого каления моими увертками и песнопениями, совсем потерял голову и ринулся в прямую атаку, подняв мечи ревя не своим голосом. Тэрриэт иронически блеснула в солнечных лучах, я уловила откровенную насмешку и сомнения в умственной состоятельности нашего соперника — по мнению нираты, он выбрал самую провальную и глупую тактику из всех возможных. Я ей ответить ничего не могла по причине скудости знаний и недостатка опыта, поэтому полностью положилась на свой Кровный клинок — он-то наверняка знал и с готовностью подсказывал, что делать. Я красивым пируэтом ушла в сторону, одновременно подставляя ногу, о которую соперник туг же с величайшей готовностью споткнулся и ничком повалился на землю, Я поставила ему на спину ногу и уперла лезвие Тэрри в основание шеи:
— Ты убит!
Толпа взревела. Радостное возбуждение в глазах многих зрителей смешивалось с негодованием, плоды которого мне вскоре пришлось пожать:
— Да они ж сговорились заранее! Виданное ли дело, чтобы этакая пигалица подобного бугая завалила! да сговор это и обман! Подстава!
Я убрала ногу и спокойно помогла мужику встать. Еще и заботливо отряхнула его, совершенно обескураженного и растерянного, от пыли. Потом подняла над головой Тэрри и крутанулась на одном месте. Перекричать такую возбужденную толпу, когда каждый высказывает свои мысли и чувства, не слишком интересуясь мнением соседа, было непросто, но я очень старалась:
— Послушайте, люди! Пусть те, кто считают, что бой постановочный, выйдут и сразятся со мной один на один! Сумейте же отстоять собственное мнение! Покажите, что способны не только глотки драть и нападать на беззащитных девиц! Ну! Кто следующий?!
Народ слегка припух от такой откровенной наглости, но потом, посовещавшись, выдвинул вперед изящного длинноволосого парня, небрежной грацией движений тут же напомнившего мне Эло. Присмотревшись к нему, я, все более настораживаясь, заметила чуть заостренные уши и зеленовато-голубые глаза. Кажется, он полукровка, если такое вообще возможно. Хотя почему нет? Парень был чересчур изящен для человека, но в то же время слишком откровенно отличался от эльфов, которых я успела навидаться в Городе-под-Кленами. Я посерьезнела — эльфа в честной борьбе мне не одолеть. Кроме того, у него есть преимущество — этот мальчик уже видел мою манеру и стиль боя. Но, может быть, полукровка будет не столь стремителен и не так хорошо обучен, как эльфийский принц? Потом парень, у которого не оказалось с собой меча, перебросился парой слов с моим поверженным бывшим соперником и, похоже, получил его клинок во временное пользование. Я успокоилась — хороший опытный воин никогда не выйдет в бой с незнакомым мечом — и мысленно обратилась к Тэрри: «Наверное, нам с тобой придется что-нибудь поменять в нашем поведении, этот мальчик явно не полезет в безрассудную атаку». Моя нирата ласково нагрелась в руках, словно утешая и подбадривая. Ничего, прорвемся. В конце концов нас двое!
Парень и впрямь учел печальный опыт своего предшественника и в нападение не бросался, также, как и я, предпочитая провоцировать, а не начинать атаку. Мы медленно закружились по утоптанной площадке, зорко следя за каждым движением противника в надежде подметить оплошность. Я упреждающе повела Тэрриэт из стороны в сторону, демонстрируя серьезность намерений. Парень чуть сощурил нечеловечески огромные глаза, прикидывая расстояние между нами, и слегка кивнул своим мыслям. Он, памятуя о безрассудных атаках моего первого противника, старался не допускать подобных ошибок и, легкий, стремительный, способный поддерживать мой быстрый темп, вполне вероятно, сумел бы меня здорово вымотать, а то и вообще победить, если бы не укоренившийся в его душе предрассудок — девушка не может, ну просто не имеет права хорошо сражаться с мужчиной! Это ненормально, противоестественно и уж явно идет вразрез со всеми законаi4и, божескими и человеческими! Но что поделать, если моим любимым занятием всегда было расшатывание устоев и ломка стереотипов!
Я, поняв, что на атаку его не вызвать, сама перешла в нападение и, парируя ниратой, которую держала правой рукой, левой выхватила из голенища сапога натну. Появление еще одного острого предмета в руках соперницы сильно осложнило парню жизнь. Он отвлекся на серебристый блеск «вилки», и я не преминула этим воспользоваться, сминая его не рассчитанную на удвоенное количество вооружения защиту. Тэрриэт замерла в каких-то миллиметрах от горла незадачливого вояки, я скользнула к нему в тыл и слегка потыкала остриями натны в спину.
— Сдавайся!
Но парень так просто проигрывать какой-то девке явно не собирался. Он двинул меня локтем в живот и шарахнулся в сторону, одновременно выбивая из рук натну. Теперь противник стал еще осторожнее, не зная, чего от меня ожидать и на всякий случай готовясь к явлению еще какого-нибудь колюще-режущего предмета. Но у меня подобных козырей ни в рукавах, ни в сапогах не имелось, поэтому пришлось отбиваться тем, что осталось, — Тэрриэт. Впрочем, было бы намного хуже, если бы парень ухитрился выбить у меня из рук нирату — без нее я беспомощна, как новорожденный котенок. Черт с тобой! Я, прикинув расстановку сил, отразила его осторожное нападение и тут же сама перешла в атаку, которую парень довольно умело погасил и уже изготовился к нападению сам, но тут по иронии судьбы наступил на валяющуюся чуть ли не в центре площадки натну. Моя «вилка» в лучших традициях подлых банановых и апельсиновых шкурок на асфальте добросовестно опрокинула парня на землю — только пятки сверкнули в воздухе. Таким подарком судьбы грех было не воспользоваться. Я мигом оказалась рядом с поверженным противником и для верности наступила ему на живот, одновременно поднося кончик Тэрри к нервно пульсирующим на шее артериям.
— Ты убит!
Похоже, эта фразочка становится моей любимой. А интересно, я сама смогла бы вот так зарезать поверженного человека, если бы он реально угрожал моей жизни?
Я, не убирая ноги, обвела притихших зрителей тяжелым взглядом исподлобья:
— Ну, есть еще желающие на своей шкуре доказать, что эти бои не постановочные? Я жду! Где жены, сомневающиеся в моих умениях?
Но, несмотря на столь пламенные призывы, желающих биться больше не нашлось. Я спокойно забрала у букмекера свой выигрыш, обогатившись без малого на пятьдесят золотых монет, выплаченных, правда, серебром и медью, и поспешила в свою комнату, стремясь скрыться как от почитателей, так и от откровенных недругов, просадивших на ставках слишком большие деньги.
