23

Сначала Яша Альтман уехал из Советского Союза в Израиль. Это было очень давно и довольно-таки неправда, — по крайней мере, Яша даже по пьянке не желал вспоминать о мытарствах, которые ему пришлось претерпеть ради этого выезда. Во всяком случае, с любимой женой ему пришлось развестись, ибо она была воспитана в семье убежденных на все времена коммунистов, которые каким-то образом и ее убедили в неизбежном скором пришествии светлого будущего в отдельно взятой стране, именуемой отнюдь не Израилем, а совсем даже наоборот — Советским Союзом. Вместе с женой ему пришлось оставить в Союзе годовалого сына, что обошлось ему в несколько лишних взяток. Благо, был Яша серьезным торговым работником и деньги имел немалые. И что характерно — верящая в светлое будущее жена не имела ничего против мелкобуржуазной деятельности мужа, благодаря которой она крайне редко стояла в очередях, а о том, что в стране свирепствует дефицит, знала только понаслышке.

Сумма отступного, которое Яша отвалил жене в обмен на справку, что она не имеет к нему претензий, осталась тайной. Однако известно, что в Израиль Яша приехал уже не таким богатым, каким был на доисторической Родине.

Назвать Страну Советов «доисторической родиной» Яша умудрился, еще находясь в этой самой стране и вдобавок при свидетелях, в результате чего вместо Израиля чуть было не отправился в места гораздо менее отдаленные. Но деньги еще оставались, а время было брежневское, разрядка международной напряженности и всякие такие дела — так что конфликт быстро разрешился ко всеобщему удовольствию.

Сын его между тем обнаружил задатки вундеркинда. В три года он научился читать, в пять шпарил наизусть таблицу умножения, в десять мог без всякой схемы собрать работающий телевизор, а в шестнадцать научился программировать — в тот год в их школе как раз появился компьютерный класс, оснащенный машинами отечественного образца, назвать которые компьютерами мог только человек, никогда в жизни настоящего компьютера не видевший.

Через семнадцать лет после отъезда дорогого папочки сын-вундеркинд получил возможность поехать в упомянутый выше Израиль, с мамой более не советуясь. Однако не захотел. Во-первых, очень уж он любил свою родительницу и не желал портить ей карьеру на партийном поприще (а была его мама, между прочим, членом Ленинградского горкома КПРФ). Но главное было во-вторых. Насколько знал Виктор, за границей любому человеку — даже гению — необходимо вкалывать до седьмого пота, чтобы зарабатывать хорошие деньги, без которых в этой загранице не жизнь, а одно мучение. А работать Виктор не любил. Он мог просиживать за компьютером сутками, забывая о сне и еде — но это была не работа, а удовольствие, за которое денег не платят.

Вернее, не платили до поры до времени.

А потом на горизонте появился Гриша Монахов. Он был совладельцем какой-то оптовой фирмы, все время пребывающей на грани банкротства и все же сумевшей изыскать средства на покупку новых компьютеров. А Витя Альтман время от времени по газетным объявлениям налаживал компьютеры за деньги. Потом Виктор взялся обучить Гришу разным компьютерным премудростям, а Гриша, в свою очередь, помог Вите лишиться девственности, убедив одну знакомую с ним переспать — и в конце концов парни подружились.

Через Гришу Виктор познакомился с Максом, который заразил его убеждением, что отнять у богатых небольшую часть их богатства — не грех, а справедливое перераспределение благ. Техническая сторона дела серьезных проблем не представляла. Изобретенный Виктором метод взламывания компьютерных кодов был столь прост и безотказен, что сам автор порой искренне изумлялся — почему никто не додумался до этого раньше него.

Но на то Виктор и был гением, чтобы совершать открытия, недоступные простым смертным.

И Виктор на пару с Игорьком Демидовым взялись за дело, то есть начали раскалывать зарубежные банковские счета и отечественные кредитные карточки. Сильно, однако, не зарывались — во-первых, Макс со своих позиций то ли анархиста, то ли радикал-социалиста категорически отрицал богатство, и, если бы кто-то захотел использовать общественный канал экспроприации для личного обогащения, группа развалилась бы тотчас же. Но еще большее значение имел другой аргумент, высказанный бывалым моряком Славой:

— Жадность фраеров губит.

В результате после бурных споров молодые люди установили себе оклад — полтора миллиона рублей в месяц плюс ссуды на неотложные нужды.

Не слишком преуспевающий бизнесмен Монахов своею неотложной нуждой считал покупку машины и квартиры, но остальные не проявляли солидарности с ним в этом вопросе. То есть машину и квартиру они тоже хотели купить, но не для Монахова, а для всех вместе. Между тем Гриша считал, что группа должна приобрести машину лично ему, поскольку часть денег, вырученных за его старый «Москвич», проданный в период очередного банкротства фирмы «Димитрий I», ушла на первоначальное оснащение базы в Дедове.

Претензии Монахова, однако, не выдерживали никакой критики, ибо с тех пор, как Виктор и Игорек взялись потрошить банки, фирма «Димитрий I» оставалась на плаву исключительно благодаря их таланту. Именно туда вбухивалась основная часть добываемых денег, а смысл состоял в том, что фирма была хорошей крышей для финансовых операций. Украденные из банков деньги Виктор оформлял в качестве платежа «Димитрию», и с этих сумм фирма даже платила налоги.

Кроме того, много денег уходило на дооборудование базы и обеспечение всех членов группы надежной связью, не зависящей от прихотей городской и междугородней телефонной сети, а также компьютерной техникой.

Вот так они и жили, пока Виктор, копаясь в совершенно секретных компьютерных сетях Соединенных Штатов, не наткнулся на сведения о спутнике «Янг Игл». Особенно увлекательным было путешествие в личный архив одного из разработчиков этого спутника, где обнаружились алгоритмы обхода всех линий компьютерной защиты «Янг Игла» по аварийному каналу.

Архив был хитроумно зашифрован, а алгоритмы имели еще и дополнительную защиту, но с такими пустяками Витина программа взлома кодов умела справляться без малейшего труда.

Вот о защитные системы «Янг Игла» эта программа наверняка сломала бы зубы. Но таинственный друг, спрятавший свои записи от коллег и соратников в одном из самых темных закоулков Сети, оказал Вите Альтману из Санкт-Петербурга грандиозную услугу.

А Яша Альтман, уехавший в Израиль за двадцать четыре года до описываемых событий, провел на земле обетованной не больше двух лет. Потом его видели в Сан-Франциско — сильно похудевшим, но зато загорелым и в хорошей физической форме. Кажется, он учил подростков плавать. Но вскоре и сам уплыл каким-то образом на Гавайские острова, где учинил совершенно неожиданный финт — женился на аборигенке. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Полинезийские девушки поразительно красивы и при этом не слишком требовательны к потенциальным партнерам. Прелестные раскованные вахины легко сходятся с мужчинами и еще легче расходятся. Жена Яши Альтмана тоже ушла от него через три года после рождения дочери, однако брачную фамилию — свою и дочкину — менять не стала. Из чисто прагматических соображений — ее девичья фамилия была не то чтобы труднопроизносимой, а скорее — труднозапоминаемой для европейцев и американцев.

Так на свет появилась Аора Альтман, дочь еврея и полинезийки, которая через восемнадцать лет после рождения отправилась вместе с Хелен Ларсен и Мануэлой Мартинес в рискованное путешествие на бальсовом плоту по Тихому океану. Она не знала ничего о своем российском брате Викторе и тем не менее была его родной сестрой.

Как все-таки мал наш шарик, витающий в пространстве и опутанный невидимой сеткой меридианов и параллелей!