Глава 48

Дейна в народе любили. Люди нескончаемым потоком шли прощаться с молодым князем. За первый день траура город словно вымер. На улицах практически не было прохожих, большинство торговых лавок были закрыты. В трактирах шли бесплатные помины, грозившие разорением некоторым владельцам.

Я тоже тосковала по Дейну и в первую ночь не сомкнула глаз, разбираясь в путаных мыслях, бродивших в моей голове. Мне не давала покоя бессмысленная и жестокая смерть моего друга. Я мучительно придумывала выход. Ближе к рассвету в моей голове возникла безумная идея, которую я решила воплотить в жизнь следующей же ночью, пока тело Дейна еще не предали земле. «Чокнутая!» – мрачно оповестил меня внутренний голос, едва я оформила свою оригинальную мысль. Пропустив нелестное мнение мимо ушей, я забылась тяжелым и беспокойным сном.

А на следующий день приступила к выполнению задуманного. Пришлось, правда, дождаться вечера, поскольку днем я, как первое лицо Лиода, была всем чрезвычайно нужна и не могла надолго исчезнуть. Также весь день я старалась как можно меньше попадаться на глаза Талейну, поскольку меня мучили весьма ощутимые угрызения совести.

Я не до конца была уверена в успехе затеваемого мной дела, но, вопреки здравому смыслу, надеялась на лучшее. Для того чтобы Талейн меня понял и простил, я написала ему письмо, в котором подробно объяснила свой дерзкий и сумасшедший план, а также заверила в своей безмерной к нему любви.

Вечером я отправила Талейна домой одного, а сама задержалась под благовидным предлогом незаконченных дел. Едва любимый растворился в портале, я переместилась в тронный зал.

В зале не было никого, кроме двух стражников. Я выпроводила их, сказав, что хочу проститься с бывшим князем без посторонних. Едва за ними закрылась дверь, я припала к гробу.

– Дейн, милый, – прошептала я, прижимаясь лбом к его холодным рукам. – Я вытащу тебя. Если помнишь, я обещала тебе, что даже с того света вытащу. Так вот, – улыбнулась я, – жди меня, я иду!

Лист с письмом лег на грудь Дейна. Затем я вложила свою ладонь в его мертвые руки, а другой достала свой кинжал.

– Я желаю себе найти тебя, – вздохнула я. – А тебе – как можно быстрее вернуться. Помоги мне, Господи! – С этими словами я резко вонзила лезвие себе в грудь.

Когда обеспокоенные стражники через час решились заглянуть в тронный зал, чтобы узнать, все ли в порядке, то пришли в ужас.

Да уж, открывшееся им зрелище было явно не для слабонервных. Окровавленная и, вне всяких сомнений, мертвая княгиня лежала поперек гроба, крепко держа за руку мертвого князя.

Во дворце поднялся шум и гам. Княгиню хотели положить в другой гроб и объявить очередной траур, но вовремя появившийся Талейн сначала побледнел лицом, а потом, прочитав мое письмо и разобравшись в том, зачем мне это понадобилось, строго запретил кому-либо приближаться к телам и разъединять наши руки. Также приказал всем молчать о происшедшем и говорить, что княгиня на несколько дней приболела. Потянулось тягостное время ожидания.

Я всего этого не знала и не видела, поскольку находилась в это время в совершенно другом месте.

Умирая, я молилась, чтобы меня забросило к Гулону. Тому самому, которому принесли в жертву душу Дейна. Я должна была найти этого жестокого бога, иначе весь мой план летел к чертям и выходило, что я совершенно напрасно умерла. Но мне, вопреки всему, повезло.

Я снова попала в уже знакомое мне серое безлюдное место, наполненное туманной мглой, но, оглядевшись, увидела, что недалеко от меня туман сгущается громадным пятном и меняет окраску с серого на черный. Не колеблясь ни минуты, я направилась к клубившейся темноте.

Что удивительно, по сравнению с предыдущим моим пребыванием за Гранью двигалась я достаточно легко, а в голове толпились, мешая друг другу, различные мысли.

Едва я вошла в черный туман, как с удивлением поняла, что я все отлично вижу, а также то, что я на правильном пути.

Высокий и большой черный шатер, наподобие того, что я видела на поляне в лесу, возвышался передо мной, острием купола теряясь в густом черном тумане. Не таясь, я спокойно и уверенно зашагала к нему. У меня была слишком важная миссия. К тому же бога не обманешь.

Две черные безобразные личности, охраняющие вход, молча повернули в мою сторону приплюснутые лица.

– Я пришла к Великому Гулону! – произнесла я, едва не передергиваясь от вида их нестандартной внешности.

Стражи, скользнув по мне взглядами, посторонились, пропуская меня внутрь.

Внутри было просторно и светло от многочисленных свечей, но при этом колебания пламени от потоков воздуха я не заметила. А сам бог, такой же уродливый, как и увиденная мною в прошлом его статуя, восседал на черном троне в окружении темных и невысоких существ, похожих на встреченных мною стражников при входе. При моем появлении все как один впились в меня взглядами белесых глаз. Когда я вошла, Гулон поднял голову. Мои глаза столкнулись с вертикальными щелями, служившими богу глазами.

В звенящей тишине, не нарушаемой ничем (я даже не слышала своего дыхания, поскольку за Гранью перестала дышать), я прошла к трону под удивленными взглядами окружающих. Не зная, как правильно приветствовать богов при личной встрече, я просто поклонилась сидящему на троне.

– Здравствуй, Великий Гулон! – как можно более учтиво произнесла я.

– Здравствуй, дерзкая смертная! – прорычал мне в ответ бог. – Вижу, ты решилась переступить мой порог, хотя служить мне не намерена. Чего же ты хочешь от меня? – сразу перешел он к главному вопросу.

– Очень дорогого мне человека принесли тебе в жертву, – честно ответила я, решив не тянуть время.

«Сейчас он пустит слезу и добровольно отдаст тебе Дейна! Еще и ленточкой перевяжет!» – съязвил мой внутренний голос.

– Мне приносят в жертву очень многих людей, – пожал плечами Гулон. – Что с того?

Удивившись такому равнодушному вопросу, я не сразу нашлась что ответить.

– Как это – что с того? – переспросила я. – Смерть человека причиняет острую душевную боль. Боль, от которой невозможно спрятаться. Это очень тяжело!

– А ты убила мою жрицу! – вдруг мстительно напомнил мне Гулон. – Она исправно приносила мне жертвы, питая меня новыми душами, а ты ее убила.

– Ты жалеешь о ней или о том, что она перестала приносить тебе жертвы? – постаралась я направить разговор в нужное русло. – Скорее всего, ты жалеешь о том, что сократилось число душ. Саму же жрицу ты вряд ли помнишь.

– Чем же отличается моя жрица от того человека, за которым ты пришла? – удивился бог. – Ты мне уже порядком надоела, ожидая и требуя его обратно.

– А ты отпусти его, тогда я перестану тебе надоедать! – тут же наивно попросила я.

«Идиотка!» – рассмеялся надо мной внутренний голос.

– Я не вижу причин, по которым должен его отпустить! – взревел бог. – Он моя законная жертва!

– Но какая тебе разница! – взмолилась я. – Одной душой больше, одной меньше. Отпусти его, пожалуйста! Там, на земле, он всем очень нужен. Мы очень любим его и скучаем!

– Что значит «любим и скучаем»? – удивил меня своим вопросом бог. – Это еще что такое?

– Это чувства, которые испытывают люди, – ошеломленно ответила я. – Разве ты не знаешь таких чувств?

– Я знаю, что каждая душа полна энергией, которую я могу забрать, а какими-то чувствами мне незачем интересоваться.

– Но, пожалуйста, поверь, – взмолилась я. – Это очень светлые и горячие чувства! В них самих заключена очень большая энергия! Пожалуйста, верни нам Дейна! Нам очень плохо без него! Я люблю его!

– Любовь… – задумчиво пожевал губами Гулон. – Глупое и никчемное чувство, заставляющее людей совершать безумные поступки во имя себя.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет! Ты не прав! – Мои глаза заблестели. – Это горячее, светлое и страстное чувство, без которого незачем было бы жить. Без него в мире было бы скучно и безрадостно. Подумай, ведь все вокруг держится именно на любви. Любовь матери к ребенку, женщины к мужчине, человека к родному дому, к земле! – Произнося все это, я не заметила, как в запале схватила бога за большую черную ладонь. – Любовь сплачивает людей, делает их сильными и счастливыми в этом огромном мире!

Почувствовав странное шевеление в голове, я замолчала, давая возможность богу прочитать и прочувствовать все, что творилось в моей голове и в моем сердце.

Вдруг Гулон выдернул ладонь из моих рук.

– Меня обжигает твоя любовь! – разозлился он. – Это действительно сильное, но разрушительное и очень опасное чувство. Не притрагивайся ко мне!

Я отступила на шаг, умоляюще глядя на черного бога.

Вдруг Гулон подался вперед:

– Я могу отпустить твоего человека, раз ты так хочешь. Но взамен ты должна мне кого-нибудь отдать.

– Кого? – растерялась я.

– Как я понял, людей ты слишком любишь, – потер руки Гулон. – Тогда отдай мне маленькое черное животное, которое я увидел в твоей памяти. Оно не человек, ты не можешь его любить.

– Кота? – ужаснулась я. – Да у меня никогда не поднимется рука на маленькое и беззащитное создание! И ты не прав, его тоже можно любить. Любовь ведь очень разная. Ты не понимаешь, о чем просишь! – Тут моя ярость стала быстро набирать обороты. Я возвысила голос, не помня себя от негодования. – Жестокий и бесчеловечный идол! Никакой ты не бог! Ты просто варвар! Ты питаешься чужой болью и страданиями! Ты отвратительное чудовище! – Тут я резко заткнулась, осознав вдруг, где нахожусь и что мне за все сказанное может светить.

Понимая, что наиглупейшим образом послала свою миссию к чертям, я расширенными от ужаса глазами уставилась на Гулона и с замиранием сердца (правда, тут, за Гранью, оно и так замерло) ждала реакции бога на мои слова. Повисла тишина.

«Дура! Кретинка! Тупая курица! – слушала я нелестные эпитеты, которыми награждал меня возмущенный внутренний голос. – Это же надо так бездарно провалить все дело из-за какой-то глупейшей истерики!»

«А нечего маленьких обижать!» – слабо вякнула я про себя. И тут услышала смех. Решив, что после всего пережитого у меня появились слуховые галлюцинации, я подняла глаза на черного бога.

Гулон хохотал, едва не падая с трона. В полном отупении я смотрела на него, не понимая, как мне расценивать его странное поведение. Сидящие и стоящие вокруг него существа стали тоже хохотать, подражая черному богу. Смех громким эхом возносился к потолку и там таял под высоким сводом.

– Забавная ты, смертная! – произнес Гулон, отсмеявшись. – Бесстрашная до глупости, наивная до умиления, и еще у тебя язык без костей, когда ты сердишься. Ты меня развеселила! Так и быть, за твою глупую смелость я верну тебе твоего человека.

Не дослушав, я обрадованно кинулась ему на шею.

– Эй! – одернул меня странно севшим голосом грозный бог. – Ты с ума-то не сходи! Я все-таки не добрый волшебник, а жестокий и злой бог. Не подрывай мою репутацию в глазах моих подданных. И вообще, давай, покажи мне своего человека, – попросил Гулон, беря меня за руку.

Я послушно воскресила в своей памяти образ Дейна.

– Забирай! – через мгновение услышала я грозный голос.

Боясь поверить в услышанное, я открыла глаза. Рядом с троном стоял Дейн. Бледный до прозрачности, усталый до дрожи в коленях, измотанный и бесконечно удивленный, тем не менее это был он – мой родной и любимый Дейн!

Я задохнулась от переполнявшего меня счастья и осторожно обняла его.

– Все! Уходите отсюда, – прервал мое ликование Гулон. – Не топи меня в волнах твоего счастья. Мне оно не по вкусу. Запомни, тебе повезло только потому, что ты глупая и наглая. Но больше у меня не появляйся. Чтобы ноги твоей здесь не было! В следующий раз, если придешь, то останешься здесь навсегда. Прощай!

Я лишь успела благодарно кивнуть в ответ, как черты бога стали таять и что-то, похожее на поток сильного воздуха, потащило меня сквозь серые клочья тумана. Я только крепче сжала руки, чтобы не выпустить Дейна, и потеряла сознание.