– Считаешь себя самым умным? – язвительно поинтересовался пушистый шарик, ехидно прищуривая желтые глаза-пуговицы.

– Отстань, а? И без тебя тошно! – Грей растянулся на кровати, задумчиво глядя в потолок. Там, наверху, осталась Дарья, которая неизвестно что сейчас о нем думает. Как минимум считает сумасшедшим. А как максимум… как максимум даже думать не хочется.

– Ну вот скажи, – не отставал домовой, задумчиво топчась на постели. – Рассказал ты ей все, и что? Лучше стало? Ты же снова наступил на те же самые грабли – тебе ее завоевывать нужно: цветы там, кино, прогулки под луной. А ты что сделал? Опять рубанул сплеча и вывалил всю информацию бедной девочке на голову. Удивляюсь, как она еще после этого смогла с тобой нормально разговаривать, а не огрела сразу по голове обещанной сковородкой.

– Да, не огрела, – согласился Грей. – Зато выгнала вон, что, в общем, еще хуже.

– А ты чего ждал?

– Чего ждал?! – Грей резко сел на кровати. – Чуда я ждал! Понимаешь? Обычного такого чуда! Вдруг она вспомнила бы меня? Какие-нибудь события из прошлого… Вот так вот раз – и щелчок в голове. Но нет! Все напрасно!

– И что ты дальше намерен делать? Извинишься и свалишь все на временное помрачение рассудка от ее красоты или будешь по-прежнему гнуть свою линию, пока она окончательно не убедится в том, что ты псих?

– Нет, зачем. Просто украду ее отсюда. С твоей помощью.

– Нет, ты точно псих! – Домовой обреченно закрыл глаза и повалился на кровать, болтая в воздухе мохнатыми ножками. – Я же объяснял тебе, что так нельзя! Переход может не сработать!

– В отличие от тебя, я предпочитаю быть оптимистом. К тому же не забывай, в этой истории появился еще один персонаж, который может доставить мне крупные неприятности. Начнем с того, что отношения с Дарьей она мне уже испортила, причем не прилагая никаких усилий. И даже думать не хочу, что будет, если она эти самые усилия приложит.

– Людмила! – Домовой хихикнул. – Да, бедняжка моментально попала под твои чары, стоило мне только прочистить ей мозги. А если учесть, что ты первый нормальный человек, попавшийся ей на глаза после длительного алкогольного дурмана, то ее интерес к тебе вполне оправдан. К тому же чего греха таить, ты всегда действовал на женщин как валерьянка на кошек.

– Дарья – тоже женщина, – тоскливо возразил Грей. – Только на нее я почему-то не действую никак. Точнее, действую, но исключительно с отрицательным эффектом.

– Ну, Дарья тоже в свое время смотрела на тебя, как кошка на сметану. И… мне напомнить, кто виноват во всем случившемся?

– Не надо! Лучше напряги все свои силы и память для перемещения в наш мир. Да, и кошку не забудь, а то Дарья нам головы оторвет, если мы ее здесь оставим.

– Не буду! Не буду! Неправильно это! – Домовой пушистой юлой закружил по кровати, недовольно бормоча себе под нос. – В конце концов, женщины твои – ты с ними и разбирайся! И нечего перекладывать проблему на мои плечи. Не ухаживал, чувств не вызвал, а туда же – горазд свою работу на меня сваливать! Я, к твоему сведению, слабый домовой – мелкий домашний дух, а не маг со стажем навроде твоей матушки!

Не переставая бубнить, пушистый шарик пропал из виду, оставив Грея коротать вечер в гордом одиночестве.

Несмотря на здравые рассуждения домового, Грей своего решения не изменил. Оставаться здесь надолго нельзя – Людмила обещала вернуться к выходным. А если вспомнить все томные взгляды, которыми она то и дело его награждала, то нетрудно догадаться, зачем пожалует эта милая барышня. Если вытерпеть атаку подруги Дарьи ему еще вполне по силам, то связываться с повидавшей жизнь женщиной заведомо опасно. Весовая категория не та, а грубить очень не хочется. Не бежать же к Дарье в поисках защиты? После всего, что он ей наговорил, она мало того что не послушает, но еще, чего доброго, в милицию сдаст. Значит, остается единственное средство – уговорить домового.

Легок на помине – Тихон появился вновь. На сей раз, разнообразия ради, на полу, прямо перед носом Грея. Требовательно ухватил за штанину.

– А ну обещай, что выкинешь из головы мысли о перемещении до тех пор, пока не завоюешь Дарью! Иначе… иначе я тебе готовить не буду! Вот!

– Этого я тебе обещать не могу. – Грей подхватил домового и усадил на колено. – Но я постараюсь сегодня снова поговорить с Дарьей. Если результат будет опять отрицательным, тогда ты применишь заклинание.

– Ты упрям, как осел! – Домовой вывернулся из рук. – И нечего меня тискать. Я тебе не кот!

– Понимаешь, если Дарья вызовет милицию – стражу этого города, то, сидя в тюрьме, я вряд ли смогу за ней ухаживать. А вдруг ты не сможешь меня вытащить из застенков этого мира? Здесь и так слишком много непонятных вещей, и вряд ли тюрьмы так просты, как в нашем мире. И ты думаешь, что такой поворот событий будет лучшим вариантом?

– Уговорил. – Домовой вздохнул и махнул мохнатой рукой. – Только смотри, поговори с нею как следует! Учти, я буду рядом!

День не заладился с самого утра. Элка была хмурой и после короткого обмена приветствиями молчала вплоть до самого офиса, а шеф, едва мы предстали перед его светлыми очами, изрядно потемневшими от гнева, загрузил нас работой по самые уши. Приказал Лидочке подать в кабинет кофе на три персоны и исчез за дверью. У меня же в голове творилась невообразимая каша, и причиной этой самой каши был вчерашний разговор с Григорием.

С одной стороны, я была готова с легким сердцем записать его в сумасшедшие. С другой стороны, посуда по кухне летала вполне самостоятельно уже несколько недель кряду. Вот только как я ни уговаривала таинственного барабашку предстать перед моим любопытным взором в своем натуральном виде, результата так и не дождалась, хотя честно таращилась широко раскрытыми глазами на все, что двигалось по кухне. В конце концов, после завтрака посадила перед собой на стол Марусю и попросила сказать хоть какое-нибудь слово. Задавала разные вопросы, упрашивала, делала самое умоляющее лицо, на которое только была способна, сулила всякие вкусности.

Маруся смотрела жалобно, мяукала громко, но ни одного слова человеческой речи я так и не услышала. Исчерпав запас просьб и собственного терпения, я оставила наконец бедное животное в покое. Зато когда отошла от стола, прихватив заодно грязную тарелку после завтрака, увидела, как Маруся подняла переднюю лапу и выразительно ткнула себя пару раз в область уха, глядя на меня та-аким взглядом…

Тарелка разлетелась осколками по полу, киска сделала ноги (в ее случае – лапы) подальше от грохота, а я, наткнувшись ошарашенным взглядом на часы, поняла, что серьезно рискую опоздать на работу. Долг оказался превыше удивления, поэтому, оставив осколки барабашке, я резвым сайгаком понеслась переодеваться.

И вот теперь, на работе, я честно пыталась собрать мозги в кучу и заставить их двигаться в нужном направлении. Вот только получалось не очень. Через некоторое время мысли своевольно возвращались к вчерашнему разговору с Григорием и утренней выходке Маруси. То, что кошка осталась весьма невысокого мнения о моих умственных способностях, я поняла очень хорошо. И человеческой речи не потребовалось. А вот в ситуации с Григорием я никак не могла прийти к общему знаменателю.

– Занята? – сквозь шуршание бумаг, которые я перебирала, пробился голос Элки. Не среагировав, я что-то промычала под нос. – Ладно, не буду мешать.

– Мешай! – Отпихнув в сторону и бумаги, и бредовые мысли заодно, я взглянула на подругу.

– Ложку давай.

– Зачем?

– Мешать буду!

– Что?

– Есть, говорю, пошли, – усмехнулась Элка. – Обеденный перерыв. А то у тебя от работы уже глаза на лоб полезли. У меня, впрочем, тоже.

– Нам бы день простоять да ночь продержаться, – вздохнула я, вставая из-за стола.

– Насколько я слышала, посетители главного скоро уходят, – шепнула Элка на ухо. – Думаю, когда вернемся с обеда, вокруг будет тишь и благодать.

Подруга не ошиблась. Тишь и благодать после обеда действительно воцарились. Вот только вздохнуть свободно смогли все сотрудники, за исключением меня. Мне же была уготована роль директорской отдушины, объекта, предназначенного для выпуска пара, накопившегося после ухода проверяющих. Это стало ясно в тот момент, когда, сытые и немного отдохнувшие, мы с Элкой вернулись в офис и были встречены у самых дверей отдела встревоженной Лидочкой.

– Где ты ходишь? – укоризненно зашептала мне на ухо секретарша, впиваясь в руку мертвой хваткой. – Тебя Сан Саныч обыскался! Уже весь прямо кипит словно чайник!

Сердце тоскливо сжалось в мрачном предчувствии.

– Может, скажешь, что я домой ушла? Или отъехала срочно с бумагами? – зашептала я в ответ.

Ответить Лидочка не успела. Дверь кабинета начальника открылась, Сан Саныч окинул ястребиным взором офис и, увидев меня, грозно сдвинул брови. Из-за стеклянных перегородок на меня уставился десяток любопытных глаз, Лида подтолкнула в спину. Деваться было некуда.

Сохраняя невозмутимое лицо и ровную осанку, я прошла в кабинет. Дверь за спиной захлопнулась.

– Присаживайтесь, Дарья. – Сан Саныч стер гримасу суровости и благодушно кивнул на кожаный диванчик напротив рабочего стола. – Хочу с вами обсудить перспективы развития фирмы. Что предпочитаете? Коньяк, вино?

– Кофе.

– Ну что вы, дорогая! – Шеф растянул в улыбке тонкие губы. – Кофе нужно пить с подружкой. – Выбрав в итоге коньяк, налил две рюмки и присел рядом на диван. – Что вы скажете, Дарья, если я предложу вам принять на себя обязанности моего заместителя? В конце концов, не до пенсии же вам сидеть за перегородкой! Собственный кабинет с Лидочкой на подхвате – выглядит куда лучше. Вы согласны со мной?

Я бросила взгляд в сторону двери. Закрыта. И телефон не звонит, зараза. Ладно, еще рано отчаиваться.

– А как же Светлана Никитична? – прикинулась я чайником.

– А какое нам дело до Светланы Никитичны? – Рюмки в руках шефа недовольно дрогнули. – Судя по тому, какие недостачи в отчетах сумела обнаружить комиссия, она успела обеспечить себе весьма достойную старость за наш счет. Так не будем же мешать человеку. Я, разумеется, проведу работу по возвращению долгов, но, учитывая то, как красиво и ловко Светлана все провернула, а также приличный стаж работы на благо нашей фирмы, я смягчу и свои претензии, и последующее наказание. Не удивляйтесь, Дашенька, просто я очень добрый человек. Так что вы ответите на мое предложение?

Первым делом я встала и отошла к окну, изобразив, что пребываю в глубокой задумчивости и безмерном удивлении от услышанных новостей. На самом же деле искала пути к отступлению и действительно размышляла над словами шефа. Только совсем в другом ключе, чем предполагал Сан Саныч.

Начнем с того, что в сказку, рассказанную шефом о его заместителе, я не поверила. Во-первых, образ Светланы Никитичны, приятной во всех отношениях женщины возраста пятидесяти четырех лет, всегда подтянутой, с аккуратной прической, неизменно добрыми глазами и приятным мелодичным голосом, никак не вязался в моем представлении с лживой, расчетливой особой, способной нарочно плести интриги и подделывать отчеты за компанию с главным бухгалтером. Поскольку без участия последней сей процесс, понятно, невыполним.

Скорее это наш Сан Саныч прокололся в документах, а козлом отпущения, точнее – козой, как всегда, назначили самого подходящего на эту роль сотрудника. Ведь проще всего обвинить интеллигентного человека, который вряд ли ввяжется в судебные распри, чтобы доказать свою невиновность.

А во-вторых, вполне возможно, что никаких проблем с документами на самом деле не существует и рассказ Сан Саныча всего лишь лапша, предназначенная для моих ушей. В смысле – морковка перед носом. Глядишь, соглашусь на повышение, а потом буду должна шефу по самое… неприличное. И будет шеф «кормить» меня этой морковкой, как дуру, покушаясь на мое, столь вожделенное для него, тело.

Ну и, в-третьих, даже если я сейчас выдвину ультиматум – мол, сначала должность, а потом, соответственно, и доступ к телу Сан Санычу ничего не будет стоить уволить милейшую Светлану Никитичну хоть через пять минут – из-за моей прихоти. А дальше я все равно должна буду уступить похоти этого зарвавшегося самца. В общем, вот он, тот самый песец, который всегда подкрадывается незаметно. Страшный, надо сказать, зверь.

Ну что же…

– Сожалею, Александр Александрович, – недрогнувшим голосом произнесла я, оборачиваясь к шефу и глядя на него в упор. – Но я считаю, что предложенная вами должность мне не по силам. Большое спасибо за оказанное доверие, но моих знаний и умений явно недостаточно для того, чтобы стать вашим заместителем.