Часть третья
ОГОНЬ, ВОДА И…

Жилище дракона потрясло мое воображение. Огромная мрачноватая пещера изрезанная острыми углами навевала мысли о подземелье карликов. Точнее, могла бы навевать, не будь так загромождена всевозможным хламом. Чего здесь только не было. Старая, дряхлая, но, судя по сохранившимся частям, некогда изысканная мебель, новые и уже изрядно истлевшие ковры и гобелены. Золотая, серебряная, глиняная (и даже деревянная!) посуда. Насквозь проржавевшие доспехи. Книги. Картины. Музыкальные инструменты. И еще много всякой всячины, о которую можно свернуть шею, если не смотреть под ноги.

Эх, видела бы это моя мама, а то вечно она меня неряхой обзывает. Говорит, что ко мне в комнату без доспехов лучше не заходить. Ха! Да в моем жилище просто идеальный порядок. Было бы, с чем сравнивать…

Узрев в свете костра весь этот гимн старине, мы замерли у входа, раскрыв рты в немом удивлении. Да и вид самого владельца этой антикварной лавки потрясал. Все-таки хорошо, что там, на козырьке, он был скрыт мраком. Увидав спросонья ТАКОЕ, я рисковала вновь заснуть, но на сей раз вечным сном.

Охо-хонюшки… Иллюзии рушатся на глазах. Вот и детская вера в истинность всякого написанного в книге слова, последний раз дернулась в предсмертных в конвульсиях. Ибо, в десятках прочитанных мною трудов о драконах, приводивших подробное описание этих тварей и даже пестревших иллюстрациями, правды было до обидного мало. Меньше блошиной лапки. Во-первых, настоящий дракон оказался все же поменьше, нежели его рисовало буйное или же до жути перепуганное воображение авторов. Раза эдак в три. Во-вторых, он скорее походил на ящерицу, непомерно раздувшуюся после сытного обеда, чем на толстую крылатую коротколапую змею. Шикарный гребень, неизменный атрибут, присутствовавший на всех без исключения рисунках, на поверку оказался небольшим выступом, начинающимся выше глаз и тянущимся до лопаток. Только шкура еще более-менее соответствовала описаниям, ибо и вправду оказалась чешуйчатой. Но чешуйки от силы достигали размера ногтя, вместо заявленной портянки величиной с мужскую ладонь. И не блестели они, аки глаза блудницы при виде кошелька клиента, а матово мерцали радужными переливами на темно-зеленом фоне. Крылья? Оценить их размах представлялось затруднительным, поскольку в данный момент они были компактно собраны в «гармошку» и «домиком» прикрывали верхнюю часть туловища от шей до хвоста. Ко всем прочим различиям, все четыре лапы у представшего перед нами чудища были развиты примерно одинаково, в то время как большинство «знатоков» и «очевидцев» утверждало их несоразмерность. Дескать, передние конечности хилые и короткие. А вот фигушки! Такой «хилой» конечностью наступишь — и лепешка. От того, наверное, я и не опознала в нашем ночном визитере дракона. Или все-таки от страха совсем мозги в кашу растеклись? Пожалуй, и то и другое одинаково верно и приятно. Чего уж обманываться, струхнула я основательно. По сей час коленки подрагивают.

Кажется, наша реакция на увиденное, несказанно порадовала хозяина. Хотя… Не стану утверждать сие однозначно, ведь звание почетного драконоведа мне еще никто не присуждал. Но как иначе объяснить то, что пасть чудища растянулась в подобии улыбки, а золотые глаза блаженно сощурились? Впрочем, вполне могло статься, что монстр просто разминает челюсти в предвкушении обильной трапезы, имевшей глупость самой притопать к обеденному столу. А прищур… Возможно, он прикидывает, в какой очередности нас харчить: сперва — костлявых девиц и жилистого воина, оставив на десерт изнеженное, промаринованное вином менестрельское мясцо, или напротив — утолить основной голод мужским составом, а после побаловаться нежными девичьими филеями? Я бы в такой ситуации тоже призадумалась…

«Чем больше выбор — тем гуще седина. А уж морщин сколько!»

Степенно переваливаясь, безраздельный владелец старья и хлама двинулся навстречу нашей компании, походу своротив кресло и опрокинув корзину с кухонной утварью. Дребезжа, та покатилась по полу. Одному кувшинчику не повезло, его угораздило попасть под опускающуюся лапу. Ту, которая «хилая и недоразвитая». Получившийся в результате блин, вполне сгодился бы гостям в качестве развлечения — головоломка: «угадай, что это было?». Сколько бы мудрецов и ученых свернули себе мозги и повыдергивали волосы в поисках ответа… А уж если оговорить, что проигравший становиться очередным блюдом на хозяйском столе, дракон забыл бы само слово «голод».

Однако инцидент не прошел мимо внимания хозяина. Он притормозил. Подцепил когтем расплющенный кувшин, пристально рассмотрел и небрежно отбросил в ближайшую кучу древностей.

— Симпатичная вещица. Теперь, даже более чем раньше. Ну, чего встали у входа? Там дует. Давайте, давайте. Проходите. — Хозяин махнул освободившейся лапой, указывая в недра своей берлоги. — Вон туда. К огоньку.

Огонек? Ну-ну. Судя по всему, обитатель сего жилища отдал в жертву пламени совсем уж пришедший в негодность хлам. Принимая во внимание, сколько здесь этого добра, костер получился внушительный. Впрочем, при драконьих габаритах, ревущее пламя вполне могло казаться огоньком. А то и вовсе — искрой… У меня же, бушующая огненная стена вызвала настоятельное желание поискать пожарный колокол и несколько раз как следует в него ударить. Но, придя в гости, права не качают. Особливо, если гостеприимный хозяин — здоровенный, как похмельная голова, дракон.

Идти было страшно. Но и дальше изображать из себя бедных родственников мнущихся у порога в надежде на признание родства, становилось попросту неприлично. Пришлось двигаться. Гуськом, почти на цыпочках, мимо замершей в ожидании зверюги. Минуя гигантскую тушу, я каждый миг ожидала почуять остроту сжимающихся на шее зубов. Даже кожа под воротником зачесалась. В предвкушении…

Пронесло!

Пропустив нас вперед, дракон неудачно развернулся, вновь обрушив одну из куч барахла. Мне показалось это странным. Сколько он тут живет? А сломанных вещей меньше, чем можно предположить из увиденного… Или дракон периодически устраивает генеральные уборки, охапками выбрасывая весь поломанный скарб, или… он отнюдь не такой неуклюжий каким хочет казаться. Если верно первое, встает закономерный вопрос: почему здесь все еще так много древней рухляди? О втором варианте думать было неприятно. Получалось — хозяин пускает нам пыль в глаза. А зачем?

«Усыпить нашу бдительность.»

А вот это вряд ли. Иначе его следует записать в наивнейшие существа на свете. Как можно расслабиться в гостях у дракона? Ведь рядом такая зубастенькая пасть и коготочки длиною с локоть… Нет, на потерю бдительности с нашей стороны представитель древнейшего племени отнюдь не рассчитывает. Да и не к чему ему наша расслабленность. Один взмах хвоста, пара ударов лапами и все — привет Отмеряющему. Мы превратимся в фарш и филейные вырезки…

Размышляя над загадкой, я сбавила темп и получила ощутимый тычок в спину от менестреля. Одного взгляда на Огала было достаточно, дабы понять какое неземное блаженство он получает от соседства со следующим за ним драконом. Волосы бедного певуна стояли торчком и нервно шевелились. Глаза выросли раза в два и, уже не помещаясь в глазницах, отнимали законное место у щек. А сама мордашка приобрела эдакую аристократическую бледность с уклоном в зеленцу.

Красноречивым выпучиванием глаз, менестрель предложил мне шевелить копытцами. Я поднажала. А то, не приведи боги, даст наш певун дуба и оставит дракона без десерта. Не станет же хозяин сих хоромин питаться падалью? Не стервятник, чай, хоть и с крыльями…

За горами хлама и костром, вздымающим стену пламени, нам открылась еще одна пещерка. Поменьше, но значительно уютнее. В первую очередь, благодаря отсутствию склада древностей.

«Понятненько. Личные апартаменты. А то, надо полагать, был холл? Переделанный под хламушник ввиду отсутствия кладовки… Что ж… Рационально, практично и э-э-э… эксцентрично!»

У дальней стены «комнаты» была насыпана куча желтоватого песка. Его же бурые крупинки усыпали весь пол, затрудняя передвижение: в мелкозернистой кашице ноги вязли и проскальзывали. Рядом с большой насыпью, угадывалась кучка поменьше. Она была выровнена и покрыта парочкой пушистых ковров. Не самых древних, но уже изрядно пожеванных молью. Центральную часть композиции венчал стол. Точнее, его отполированная маслом столешница. Ножек не было. Или конструктивная особенность изделия не подразумевала их в принципе, или они были удалены хозяином за ненадобностью. Впрочем, могло статься, что сами отвалились от старости… Размеры столешницы внушали бессознательное уважение — за этаким «полигоном» без труда разместился бы десяток упитанных гостей. С сопровождающими их дамами… Большую часть «стола» занимало нечто, восхитительно напоминающее съестное. По крайней мере, копченый свиной окорок вряд ли был чем-то иным. И потемневшие бочонки подозрительно походили на винные… Огромное серебряное блюдо в самом центре изобилия, было завалено фруктами, которые успели частично подвясть, но от этого отнюдь не потеряли привлекательности в наших глазах. Вокруг еды громоздились кубки и тарелки, заманчиво поблескивающие в отблесках огня. Роль светильников исполняли две чаши с горящим маслом. Причем, по моему непредвзятому мнению, света от них было значительно меньше, нежели чада и смрада.

«Огонь, дым, чудище… Наличествуют все атрибуты страшной истории…»

Почти все. Не хватает вопящей жертвы.

«Так зачем же дело встало? Дракону только свистнуть — мигом организует…»

Открывшийся очам вид гастрономического изобилия, тотчас отдал приказ организму к началу слюноотделения. Особенно у певуна. Бедняга принялся так судорожно сглатывать, что казалось еще немного, и не справившись с потоком жидкости, он начнет капать ею себе под ноги. Ничего удивительного. Для прокорма туши, коей мог похвастаться наш певчий птах, еды требовалось куда больше, нежели ему перепадало в последнее время. Та четвертинка зайца, приконченная в недавнем прошлом, даже моего червячка не заморила. Куда там Огаловского удава завалить! Эти крохи только аппетит раззадорили. Единственный прок — не позволить желудку забыть о своих прямых обязанностях. А то он уже начал на менестреля переучиваться: все время непрерывно подвывает и бурчит. А тут такое!

Неужели для нас?

«Какие могут быть сомнения! Нафига дракону тарелки? Вино закусывать?»

А вдруг?

«И что, непременно набором на четыре персоны?»

Ну-у-у… Просто не верится, что счастье и нам наконец-то улыбнулось.

«Улыбнулось, улыбнулось… С демонстрацией зубов и гланд. Мечтай! Оно не вредно. Но как бы это не было откормом бычка перед убоем…»

Ну и что. Зато умрем сытыми и счастливыми.

Мой желудок тут же встрепенулся и выдал сольную партию. Очень громко и внятно. Предательские щеки моментально потеплели, приобретая пунцовый оттенок. Положение спас менестрель — его живот взревел в ответной солидарности, да так, что я грешным делом на дракона уставилась. Очень уж громогласный вой получился. Не человеческий. Но чудище само с немым удивлением глядело в нашу сторону. Тут уж вариантов оставалось… В ответ на наш удивленный коллективный взгляд, певун смущенно улыбнулся и… повторил на бис. Еще громче. Зато сей инцидент, как рукой снял мое собственное смущение. Бурчать за компанию — оно не так стыдно…

Стихающий рокот голодного менестрельского желудка, заставил дракона посмотреть на нашего певуна с уважением и… опаской. Еще бы! С человеком, способным утробным гулом согнать с гор лавину, следует держаться осторожно. Для такого прожоры и дракон — тьфу, на один зуб. Пережует и не заметит. С чешуей и костями.

Наверное, хозяин продовольственного изобилия тоже пришел к такому же выводу и, во избежание уменьшения численности своего племени на одну персону, пригласил нас к столу.

— Ну, путники нежданные, проходите. Располагайтесь, угощайтесь. Я тут, на скорую лапу собрал, чего было. Уж не обессудьте, на большее времени не нашлось. — А сам потрусил к бурой горке. Подгреб хвостом ее оплывшее основание. Оглядел критичным взглядом. Досыпал еще пару пригоршней песка… И взгромоздился сверху. Поерзал, устраиваясь поудобнее, удовлетворенно вздохнул и опустил голову. Чтобы тут же вновь поднять ее в недоумении, поскольку мы так и не сдвинулись с места, созерцая ритуал приготовления ложа.

— И чего вы тут царедворцев на аудиенции у монарха изображаете? Не гости, а почетный караул. А ну живо за стол! — Последняя фраза была произнесена таким грозным рыком, что стены пещеры затряслись, посыпая нас сверху мелкой крошкой.

Дальше медлить мы не стали. Один миг — и вся дружная команда принцессиных спасателей плюхнулась на ковер подле стола. Но с таким расчетом, чтобы нас от головы чудища отделяла широкая столешница. Сомнительное препятствие. Если что… Одно движение морды, и нас этим самым «барьером» всех и накроет. Сразу!

Столовых приборов не было. Дракону с его коготочками и без вилки обойтись можно, а нам как быть? Свои достать? Так неприлично. Немой упрек хозяину: мол, не доследил. Придется руками есть. И кинжалом… Хотя… Может оно и к лучшему. Нет нужды блюсти придворный этикет, нарезая еду малюсенькими кусочками и тщательно пережевывая. Попутно давясь слюной… А так, все просто: цапнула кусок побольше — и в рот. Пару раз прижала челюстями и заглотила как змея мышку. Лишь бы поскорее заглушить лебединую песню живота требующего провианта. К тому же, долго ли продержатся хорошие манеры в отчаянной борьбе с голодухой? Вон, даже принцесса, хоть и отставляет мизинчик в великосветской манере, но кусочки от окорока оттяпывает приличные. Вот бы ее сейчас Андаррский двор улицезрел — шок, и нервные припадки в рядах верноподданных гарантированы. А уж зрелище трапезничающего менестреля и вовсе не для слабых духом…

«Детей, женщин и пожилых людей просьба вывести из зала.»

Не шибко скромничая, Огал навалил себе такое количество снеди, что шаткий «столик» покосился в его сторону. При этом еда с его тарелки убывала со скоростью атакующего ястреба. Когда первая порция была сметена, ее незамедлительно сменила следующая. Но в кратком перерыве, певун все ж успел цапнуть ближайший к нему бочонок. Резким взмахам кулака пробил крышку. Наполнил бокал рубиновой жидкостью и единым махом влил в глотку, не вникая в тонкости букета.

Пока менестрель складывал в свою бездонную утробу «вторую смену блюд», я, пользуясь моментом, осторожненько увела у него из под носа откупоренный бочонок.

Тяжелый зараза… Через верх, как Огал налить не смогу, только вином одежду постираю… Как же быть? Зачерпнуть? Кубок длинный, весь «дыру» не поместится… Эх, тяжка моя судьбина. Без вина сидеть? Не хочу…

— Дай мне. — Покуда я маялась раздумьями, лорд Олланни вспомнил о хорошем воспитании некогда привитом ему. Увидев даму в тяжелом положении, не смог, как говориться, пройти мимо…

С легкостью, подхватив тяжелый сосуд, Алеис без труда наполнил им три кубка: мой, принцессен и свой. Интересно… Это забота обо мне, или все же о принцессе?

«Какая разница, главное — вино в бокале…»

Ну-у-у… Хоть бы раз «пойти не за компанию». Хочу, так сказать, персональное внимание!

«Для этого надо было принцессой Андарры родиться…»

Не… Тоже не то. Это долг. А мне бы просто так — по-дружески…

«Раскатала губешку. Того гляди — наступишь… И потом, почему сразу долг? Разве Лина сама по себе пустое место?»

Нет. Она красива, воспитана, образована, добра и из хорошей семьи… Не женщина — мечта! И почему до сих пор не замужем?

Вот так всегда, стоит набить пузо и тут же в голову начинает лезть всякая ерунда. Ну, какая мне разница, почему принцесса еще не пристроена? Может принцев подходящих не нашлось? Или у ее папы жесткие критерии отбора претендентов. Назначил, как в сказках, десяток испытаний с летальным исходом каждый — вот кандидаты и не спешат.

Я откинулась назад, удобнее устраиваясь на локте. Пока никто не видит, слегка распустила шнуровку на штанах, а то как-то тяжко дышать стало. Подхватила кубок и стала медленно цедить благоухающий виноградный нектар. Вино было восхитительно. Слегка сладковатое, с легким терпким послевкусием и сногсшибательным ароматом. Чудо. Подобные изыски, наверное, к королевскому столу не каждый праздник подают. А тут вон, пара бочонков для нас одних! Ох, чую, испортят нас такие излишества. Избалуемся. Будем каждый день к столу коллекционные вина и фелтовы крылышки требовать.

Бокал опустел и, стараниями лорда, наполнился вновь. Спустя время, рядом устроилась принцесса, так же как и я давеча, незаметно ослабляя пояс. Я хихикнула про себя, но, в кой-то веке, решила проявить такт и сделала вид, что ничего не заметила. Лина повернула ко мне свою чернявую головку и улыбнулась.

— Благодать. Хорошо-то как…

Опаньки! А мы все-таки расслабились. Я нежусь пузом кверху, принцесса — аналогично. Менестрель уже и вовсе глазки прищурил в сонном оцепенении. Правда не забывает в рот еду подкладывать. И бочонок его стараниями почти опустел… Только Алеис еще по сторонам поглядывает. Да и то, в перерывах между выискиваниями очередного куска на столе.

Впрочем, пока это не важно. Дракон лежит, прикрыв глаза, как откормленный кот на печи, усиленно изображая всем своим видом ленивое безразличие. Что ж, лучше уж так, чем грозный рык, демонстрация зубов и огненные фейерверки. Эти летучие твари, как мне помниться неплохо плюются огнем…

Принцесса осторожно тронула меня за плечо.

— Рина, ты какая-то мрачная. Что-то не так?

«Что-то? О нет! Да я же по пять дней в варде лазаю по отвесным скалам, отбиваюсь от толпы религиозных фанатиков и ужинаю в компании драконов. Самый обычный день. Типичней некуда!»

Ну, Лина, как сказанет чего-нибудь — хоть стой, хоть падай!

Я посмотрела на принцессу. Она впервые за все наше путешествие выглядела… умиротворенно. Из взгляда пропало настороженное выражение, разгладились стянутые в напряжении мышцы лица. Заботы и тревоги временно оставили ее. Не от беспечности. Нет. Похоже, она безоговорочно верила в драконьи принципы.

Счастливая… Мне бы ее уверенность.

«И что мешает?»

Недостаток знаний об объекте и прогрессирующая на почве всех последних событий подозрительность.

«Подозрительность может еще пригодиться, а знания… Так вон объект-то, глазки щурит. Есть шанс изучить.»

Похоже, он сам нас изучает…

«Можно подумать у него монополия на сии действия?»

Нет. Но пока он молчит и смотрит, пищи к размышлению у меня не много.

«Значит надо разговорить!»

Чтоб он слопал не в меру болтливую колдунью? Лучше уж подожду, пока этот монстр первый начнет. Он же тут хозяин. А в чужом доме не гоже свои законы устанавливать. Неприлично…

«Ой, какие мы культурные. И давно ли?»

Принцесса снова легонько ткнула меня.

— Рина?

В ответ, я слегка качнула головой и обозначила улыбку.

— Извини, просто задумалась.

— О чем?

Ну вот, принцессе хочется общения. И что ей ответить? Что я не разделяю ее веры в честность и порядочность драконов, поскольку во всех книгах этих чудовищ изображают коварными и кровожадными? И что? Либо Лина на меня не обидеться, либо высмеет, либо… сама поддастся моему настроению. И зачем это надо? По принципу: раз уж сама дергаюсь, так и другим покоя не видать? Не стоит…

— Так о чем ты задумалась? — Принцесса не унималась.

Ой, Лина, сама напросилась. Любопытство наказуемо! О чем я совсем недавно размышляла? Вот об этом и поговорим.

— Лина, а почему ты до сих пор не замужем?

Да уж, судя по виду, такой подлянки принцесса от меня не ожидала. Она удивленно округлила глазки. И поперхнулась вином, оставив у меня стойкое ощущение, что сделано это было нарочно, дабы выиграть время на раздумья. К моменту, когда принцесса прокашлялась, ее растерянность уже прошла.

— Рина, ты тоже считаешь, что приличная девица непременно должна при муже быть?

— Тогда мне следует расписаться в своем неприличии. Нет, конечно. Просто я недоумеваю. За такой девушкой как ты, мужики должны в очередь выстраиваться и на турнирах биться.

Лина смущенно порозовела и потупилась.

— Ну, на турнирах бьются… И руки моей уже неоднократно просили…

— Так в чем же дело?

— Не понравился мне никто.

— Не уж то в Андарре интересных мужчин нет?

— Есть, наверное. Только ведь не всякий, пойдет к моему отцу с матримониальными предложениями. Понимают, что помимо желания, надо еще и положение иметь. А из тех, кто это положение имеет, взгляда остановить не на ком. Сплошь и рядом избалованные, самовлюбленные типы, свято уверенные, что каждая женщина жаждет стать их супругой.

— Разве не так? Что тебя в них не устраивает?

— С ними скучно. Большинство ограничило свое образование умением писать и считать. Причем математические навыки применяются исключительно к деньгам и ставкам. Все что их интересует — это турниры, охота, балы и наряды.

— Еще девицы…

— Пожалуй. Только сама понимаешь, в моем обществе они об этом не говорят. Зато каждый начинает распинаться, скольких доблестных рыцарей он одолел, какого секача одним ножом завалил и так далее и в том же духе. Уже после третьего кавалера я могла наизусть пересказать речи всех последующих.

— А династические браки? Или принцев мало, на всех принцесс не хватает?

— Мало. Есть несколько государств, с которыми Андарра не прочь укрепить отношения при помощи брака. Да только там все больше принцессы в наследницах. А с дальними родственниками их королей нет смысла союз заключать. Сами правители к такому родству с опаской относятся — сегодня этот «родственничек» верноподданство изображает, а завтра королем стать захочет. Целесообразность подобного союза весьма сомнительна. Лучше уж у себя дома какого-нибудь герцога осчастливить и укрепить тем самым королевское влияние. Но трон вроде и так не шатается. Потому, могу привередничать.

— И что, отец не упрекает?

— Что ты. Однажды ошпарившись, он теперь панически боится повторить ошибку деда. Потому и передал решение этого вопроса в мои руки. Сказал, что не будет препятствовать, даже если моим избранником станет кто-то не самый знатный и богатый. Лишь бы мне по душе пришелся и был дворянином.

— Тем более. У тебя такая свобода выбора, а ты все еще не определилась?

— В Андарре меня окружали только камеристки, нянечки и фрейлины. Выбор — шире некуда.

— А балы? Они ведь именно для того и придуманы… Дабы общаться, знакомиться, флиртовать…

— Знакомиться?! Сколько себя помню, на каждом балу, все мелкопоместные дворянчики в моем присутствии начинали поклоны отвешивать и невнятно лопотать о своей вечной преданности трону. Плюс — явная, неприкрытая лесть моей «неземной красоте», уму, воспитанию, утонченности, элегантности… И так далее, и так далее, и так далее… Такие сладкоречивые потоки разводили — без меда во рту приторно становилось. А от избытка сладкого, как известно, тошнить начинает… Или же, вроде Алеиса, общение исключительно в рамках исполнения долга: «Что прикажет моя госпожа?». Какое там ухаживание! Ко всему прочему, пиры и празднества я покидала очень быстро. Из-за здоровья. Один два танца — и в кроватку.

— Нд-а. Тебя замуж выдать не легче чем меня.

— А тебя то почему?

— Я же магичка. Существо свободолюбивое и независимое. Большинству мужиков это не по вкусу. К тому же, мой круг общения широтой и разнообразием тоже не шибко то блистал. Одна-две деревушки. Мужской контингент коих не то, что истязал себя образованием — даже пресловутого счета и письма не все осилили. Ту уж, как говорит Вер: «Лучше в девках стариться, чем с дурнем маяться».

Лина неопределенно пожала плечиком. Было непонятно согласна ли она со словами моей подруги, или же общественные стереотипы ей роднее и ближе. Выяснить этот вопрос не удалось, ибо, в этот миг, удовлетворенно вздыхая и жмурясь, к нашему объевшемуся обществу присоединился насытившийся менестрель.

— О чем шепчетесь, девчонки? Мне показалось, или вы и вправду говорили о замужестве?

Лина вконец залилась краской, приобретя интенсивный оттенок алого. А я от такого хамства даже речи лишилась. На целый вздох…

«Этот пакостник подслушивал! Мы тут о своем, о девичьем, а он уши парусом растопырил!»

Ну ладно же…

— Ты еще мог что-то слышать? Странно… Твои челюсти такой треск подняли, что даже у меня уши заложило!

— Я ж менестрель, у меня слух хороший.

— Аппетит у тебя хороший. А вообще, ты прав. Мы тут с Линой кандидатуры невест обсуждали.

Заметьте, против истины не согрешила.

— Чьих невест? — Озадачился певун.

— Да вот, думаем в чьи руки пристроить одного прожорливого менестреля?

— Э-это меня, что ли? — Впал в ступор бедолага.

— Догадливый. — Похвалила я. — Есть мнение — тебе нужна повариха с королевской кухни. Только в кладовых дворца наберется достаточно еды для твоего прокорма. Думаю, в Андарре найдется подходящая кандидатура?

И я вопросительно посмотрела на Лину.

— О нет. Только не это! — Поддержала мою игру принцесса, озорно поблескивая синью глаз. — Как наследница престола, я не могу поставить благополучие страны под угрозу. А наш дорогой менестрель может стать непосильной ношей для бюджета. Отцу придется вдвое, а то и втрое увеличить статью расходов на содержание дворца, из-за резко возросшего потребления вина и продуктов. Нет! Предлагаю поискать ему место в сопредельных государствах. Заодно ослабим их морально и физически.

— А морально-то почему? — Продолжила дурачиться я.

— Ну, как же! Ведь не станет уважающий себя бард пить в одиночку?

А вот и нет. Судя по физиономии нашего певца — станет! Еще как станет, было бы что. Но, похоже, Лина не обратила на гримасы менестреля никакого внимание.

— Ему нужна хорошая компания. Таких же устойчивых к вину типов. А кто отчасти может сравниться с бардами? — Принцесса невинно взглянула на Огала, якобы ожидая ответа. Но дар речи к нему все еще не вернулся (исключительный случай для нашего пустобреха). — Солдаты! Уровень немного не тот, зато числом возьмут. Учитывая таланты нашего менестреля и его неограниченный, благодаря жене, доступ к винным погребам, через несколько вардов вся соседская армия окончательно сопьется… Эх, будь у Андарры захватнические планы, цены бы тебе менестрель Огалиус не было.

— Вы шутите, да? — Менестрель, обиженно оттопырив губу, переводил взгляд с меня на принцессу и обратно.

— Что ты! Мы о твоем будущем печемся. — Я сделала абсолютно серьезное лицо, внутренне покатываясь со смеху. — Наша принцесса все думает, как бы тебя отблагодарить за неоценимую помощь. Вот я и предложила пристроить тебя в хорошие руки. Только возникли разногласия: хорошие — это ласковые и заботливые, как считает Лина, или же крепкие и надежные, в моем видении вопроса. Я предлагаю тебя воительнице отдать. С ней, ты мигом добропорядочным отцом семейства станешь. Выпивка только за ужином по выходным, утром пробежка вокруг дворца и строевая подготовка на плацу. Выступления строго по расписанию и никаких взглядов в направлении других женщин. Иначе… — Я выразительно провела ребром ладони по шее.

От подобной перспективы, бедняга менестрель, отличавшийся хорошим воображением, содрогнулся всем телом, расплескав вино из наполненного до краев кубка.

— Ну и злюка же ты Ринка. Жизнь мою ломаешь. Я ж теперь к одетым в форму девицам подойти побоюсь.

Ой, врет и не краснеет! Да его ж от женского полу осадным тараном не отгонишь! В юбке ли, в штанах ли — главное баба!

— А они то самые темпераментные… — продолжал сокрушаться певун. — Эх ты… Ведьма… Ха! У меня тоже предложение есть. Ответное. Насчет твоего места при Андаррском дворе. Помощник палача! Будешь особо изощренные казни придумывать. С применением магической силы.

— У! Интересная идея! — Я «задумчиво» постучала себя пальцем по подбородку. — Согласна. Но с условием! Каждую новую задумку буду в первую очередь на тебе испытывать.

И одарила Огала своей самой лучезарной улыбкой. Тот пробурчал под нос какое-то ругательство и отполз подальше, предпочтя общество винного бочонка. Судя по его взглядам, общение с нами представлялось ему не менее рискованным занятием, нежели дерганье дракона за хвост. Если не более…

Что ж, каждый день преподносит нам новые знания. Вот и сегодняшняя встреча с драконом, позволила мне усвоить одну весьма ценную информацию — хорошее вино и сытный ужин после долгого воздержания, способны победить даже сильный страх. Наглядным примером чему, стал наш не очень то склонный к героизму менестрель. Еще пару часов назад он дрожал аки лист под проливным дождем, а теперь похрапывает, обнявшись со вторым бочонком вина. И присутствие громадного монстра под боком нимало не тревожит его мирного сна. Принцесса тоже с трудом удерживает осоловевшие глазки открытыми, временами потирая их своим изящным кулачком. И прячет зевоту в ладошку. Только мы с лордом еще «держим оборону»! Алеис, подобравшись, придвинулся поближе к расслабившейся принцессе, а я… Сижу, вперив взгляд в тушу дракона. И как ему не икается от такого пристального внимания? Вот же тоже гостеприимный хозяин — пригласил нас поболтать, а сам не обращает ни малейшего внимания. Не культурно это! А уж как нервничать заставляет. И догадки дикие строить. Вот сейчас как нафантазирую себе чего — пускай потом сам на себя пеняет! Ящерица крылатая… Змей-переросток…

В какой-то миг, дракон слегка приоткрыл глаз. Зыркнув в нашу сторону, он тут же напоролся на мои усердно выпученные в сторону его мордашки глазенки. Мы немного посверлили друг друга взглядами. После чего «застуканному с поличным» чудищу ничего не оставалось, как «проснуться». Распахнув свои золотистые гляделки, хозяин берлоги демонстративно потянулся и зевнул.

— Ну что, путники, вы насытились? — Монстр слегка перекатился на бок и почесал «коготочками» нежно-зеленое пузо. — Тогда, может, расскажете, какими судьбами вы оказались в здешних краях? Судя по речи и, — его глаз обежал наше разморенное сообщество. — …некоторым элементам одежды, вы из Внутренних королевств. А тамошние жители не часто появляются на побережье. Тем более такой странной компанией.

Мы с лордом переглянулись и единодушно уставились на принцессу, молчаливо предоставляя честь вести повествование ей. С одной стороны, у нас, конечно, был менестрель, в чьи профессиональные обязанности входило сказительство, а с другой… Его еще добудиться надо. Да и похождения наши в устах барда могли обрасти совершенно невероятными деталями и подробностями. Нет уж… «Сильномогучая» колдунья Рина, «великий» воин Алеис, «прекрасная» принцесса Лиален и «бесстрашный» менестрель Огалиус — такая компания даже дракона может заставить насторожиться. Чего доброго чудище решит прихлопнуть нас от греха подальше, дабы избежать неприятностей в будущем.

Лина встрепенулась, сбрасывая сонное оцепенение, наградила нас для приличия укоризненным взглядом и начала рассказ. В сухой и крайне информативной форме она поведала обо всех перипетиях нашего путешествия, начиная со своего отбытия из отчего дома и заканчивая «посиделками» на козырьке. Эмоции и лишние описания избегали ее речи, как нечисть храмы, что удивило меня несказанно. Признаться, хотя бы минимум девичьих соплей и живописаний пережитых «ужасов» я все ж таки ожидала. Ничего подобного! Четко, ясно, доходчиво. Как финансовый отчет. Хотя нет, в них обычно воды побольше подливают, дабы махинации прикрыть. А тут… Даже скучно как-то. Видимо, принцесс не только словесные кружева плести учат, но и с «особо одаренными» разговаривать. И то верно. Начнешь какому-нибудь солдафону военный приказ в цветистой форме отдавать — так он вместо боя, пойдет клумбы цветочные пропалывать и оранжереи обустраивать. Так что, ясность и четкость в королевских делах порой не помешают.

Во время повествования, дракон то и дело прищуривал глазки или в задумчивости почесывал живот. Когда последнее произнесенное принцессой слово затерялось под сводами пещеры, местный антиквар задумчиво покачал чешуйчатой мордой.

— Дела-а-а… Опять, говорите, труповоды оживились. И что им не сидится? Казалось бы, с мертвяками дело имеют. Могли бы у них покою поучиться.

— Так ведь темные же? Им все власть подавай. — Вставила свое веское слово дюже образованная колдунья.

— Не скажи. — Дракон вытянул голову в мою сторону, опасно приблизив симпатичные зубки к многострадальной ведьмовской тушке. Я с трудом подавила желание отодвинуться. — Не все некроманты были темными. В былые времена эта магия пользовалась почетом и уважением. Даже целители к ее помощи прибегали.

Я уронила челюсть на землю. О, прошу прощения, на ковер.

— К-к-как? Это же невозможно! Сила то разная. Совершенно! — Пролепетала «моя образованность и всезнайство».

— Ну, не сами целители эту магию практиковали. Сила и впрямь друг друга не приемлет. Просто в особо тяжелых случаях некроманта приглашали. Он мог смерть отогнать и дать время лекарю. Опять же, если споры о наследстве почившего в тупик заходили, только труповоды могли последнюю волю узнать. Или врага павшего о секретах попытать. Да и с нечистью им управиться проще. Так что, некроманты раньше в чести были. Да только основа их силы такова, что слабого духом быстро меняет. Грань стирается. Когда для ритуала приходиться приносить жертвы, то скоро перестаешь ценить чужую жизнь вообще. К тому же, для этой магии выдающихся врожденных способностей не надо. Сила там большей частью заимствованная. Вот некромантию и начали практиковать все кто поплоше. Не по призванию, а ради достижения личного могущества. Такие стяжатели и создали темный ореол вокруг этого искусства. А теперь уже вам, людям, и вовсе неведомо, что и от труповодов благо может быть.

— Ну, то, что раньше некроманты добрыми и отзывчивыми были, во что, признаться вериться с трудом, сейчас нам не очень то и поможет. — Я скептически передернула плечами. — Будем уповать на то, что он от нас отвязался.

Дракон фыркнул.

— Маги! Да упертей вас во всем мире никого нет. Ежели вы себе чего втемяшили, так пока голова с плеч не слетит, будете вперед переть.

«Спасибо на добром слове!»

— То есть, наши надежды на то, что с темным мы распрощались навсегда — беспочвенны? Радостное известие. А то, чего доброго, жизнь станет пресной и постной.

— Ну, если б вы узнали, чего ему от принцессы надобно было… Может он еще, где это найти сможет? Тогда, глядишь, и отстал бы.

— Ага, так он нам и рассказал. Явился бы с повинной и все выложил…

Гигант снова осклабился и, в который раз поскреб пузо.

— Да, ведьмочка, с тобой не соскучишься. Оставить тебя у себя что ли?

При этих словах лорд напрягся и потянулся к мечу. Отследив это движение, дракон захохотал.

— Что-то я не пойму, воин, ты кого охраняешь — принцессу или эту ведьму?

Сверкнув из-под отросшей челки серыми глазами, Алеис процедил.

— Своих друзей. — И стал вынимать меч.

Одно неуловимое движение и оружие вылетело из рук телохранителя, со звяканьем приземлившись в дальнем углу пещеры. А дракон уже снова устраивался на своей лежанке.

— Успокойся. Шутка это. Я ж себе не враг. Лучше уж язва желудка, чем такая язва под боком. — И эта раскормленная ящерица заговорщицки подмигнула лорду.

Нет, ну что это такое?! Почему меня все обзывают? Мало было Огала с его злобной ведьмой, так еще и дракон туда же!

— Вон, посмотри, как вспыхнула. — Продолжил свои комментарии гад. — Того и гляди, заклинанием шарахнет.

Э-э-э… А ручки то и впрямь зачесались. Может и правда — того! По просьбам окружающих?

«Много чести силу на них тратить!»

К тому же, драконы с магией от рождения знаются. Как знать, чем мои выкрутасы обернуться? Ему, поди, мое самое сильное заклинание — что супчику приправа? Только на пользу пойдет… Есть и другие методы.

Я одарила дракона и лорда, который, как мне показалось, вполне разделял взгляды крылатого (во всяком случае, он даже словечка супротив такого навета не вставил), своим самым возмущенным взглядом и, отвернувшись, стала демонстративно устраиваться на ночлег.

— Рина? — В голосе лорда проскользнули нотки растерянности. Так то лучше! В ответ, я даже ухом не повела, натягивая плащ на плечи.

— Эй, магичка, ты что, обиделась? — Забеспокоился дракон. А я упорно продолжала политику игнорирования.

— Рина, ну что ты? — Вмешалась принцесса.

Поскольку Лина в число «оскорбителей» не попала, ей я соизволила ответить.

— Хочу спать.

— Но… Мы же беседуем. Это неприлично.

— А нам, язвам, законы приличия неписаны! — И плюхнулась обратно.

Дракон с шипением выпустил воздух сквозь зубы.

— Женщины…

Еще немного пошипев и попыхтев, с успехом подражая закипающему чайнику, летучий монстр вытянул голову ко мне. Его горячее дыхание взъерошило волосы на моем затылке и заставило сердечко испуганно трепыхнуться. Провоцировать мало предсказуемого монстра, да еще поворачиваться к нему спиной — это, по меньшей мере, неосмотрительно. Пусть даже выглядит он вполне дружелюбно.

Но пользоваться моей беспечностью дракон не стал.

— Ведьма, ты того… Не обижайся. — Прогудел голос в районе макушки. — Я ж не со зла. Так только, чтоб обстановку разрядить. А то охранник ваш очень уж нервный. Еще шкурку поцарапает. Всю красоту попортит.

Ну, пожалуй, это сойдет за извинения. Можно и смилостивится. Не каждый же день у меня драконы прощения просят!

Я вновь приняла сидячее положение. Одарив ящера хмурым взглядом, поспешила нацепить на лицо выражение крайнего возмущения, как у принцессы посватанной золотарем. На Алеиса даже не взглянула.

Чешуйчато-крылатый покаянно понурил голову. Но вдруг спрыгнул с лежанки и браво прошлепал в «складское» помещение. Некоторое время оттуда доносились шорохи и стук рассыпающегося по каменистому полу барахла. Наконец, хозяин старья вернулся. Мгновение он стоял в нерешительности, а после протянул ко мне когтистую лапу.

— На. Это тебе. Как говорите вы, люди: хочешь попросить у женщины прощения — подари ей украшение.

Сначала я не поняла в чем дело. Гигантская длань была так велика, что маленький тусклый комок просто терялся на ней. Но в какой то миг отблеск огня вспыхнул на серебристой грани, обращая на себя взгляд. Я протянула руку и осторожно взяла подношение.

Брошка. Из черного серебра в виде трех переплетенных полураспустившихся лилий. А в центре каждого цветка застыла капелька серой жемчужины.

Красиво.

Я вообще-то не любительница побрякушек и украшений… Но, думается, только оттого, что раньше мне их никто не дарил. За всю жизнь лишь пара серег и тоненькое колечко с опалом, торжественно врученные мамой на день рождения. Нет, были, конечно, еще результаты «художественной самодеятельности» наших деревенских олухов. Но не считать же ювелирными изысками браслетики и ожерелья из речных ракушек? Эти поделки вызывали лишь одно эстетическое чувство — желание спрятать очередной «шедевр» подальше. Вот и утешала себя мыслями, что магам украшения ни к чему. Дескать, некоторые драгоценные камни и металлы могут на заклинания воздействовать. Силу перенаправлять. Не зря же опытные колдуны перед сложным многоуровневым колдовством весь блескучий металлолом с себя снимают? А уж мне то, с моими выдающимися талантами в области прикладной магии, осталось только дополнительными помехами при колдовстве обвешаться.

Но как себя не убеждай, а тяга к «прекрасному», особливо исполненному из драгоценных металлов, живет в душе каждой женщины. И я не исключение…

В общем, растеклась я жидкой лужицей при виде простой цацки. Расчувствовалась, растрогалась. Только что слезу умиления не пустила и драконью морду поцелуями слюнявить не полезла. Да и то лишь потому, что чешуйчатая зверюга уже успела на своем насесте взгромоздиться.

Еще немного полюбовавшись брошкой, я сховала ее поближе к ведьмовскому телу, по принципу: «подальше положишь — ближе возьмешь». Не забыв попутно прикинуть ее удельную рыночную стоимость. Мало ли чего? Красота красотою, но прекрасным сыт не будешь. А за такую безделушку неплохой барыш в случае крайней надобности слупить можно.

По ходу, промелькнула еще одна корыстная мыслишка — ежели чуток подольше подуться, глядишь, чего посущественней перепадет? Но одумалась. Все хорошо в меру. Если и дальше в обиде нос воротить, окружающие решат, что подарками меня не задобришь. И к чему тогда их преподносить? Нет уж, пусть они будут осведомлены об этой моей «маленькой слабости». Может когда пригодиться? К тому же, это ведь не совсем правда. Не реши я смилостивиться с самого начала, засветила бы этой брошкой дракону прямо в золотой глаз. Из принципа. Цацки — дело хорошее, но принцип — это святое!

Еще раз, нащупав под одеждой свое новоприобретение, я преисполненная благодушия и любви к окружающим, соизволила присоединиться к мило беседующей компании. Как оказалось, дракон не ждал, затаив дыхания моего милостивого взгляда, а с дотошностью сыскаря тайной стражи, расспрашивал принцессу о ее родине. Причем сама информация его интересовала постольку поскольку. Но общение было построено с таким расчетом, чтобы заставить Алеиса понервничать, ибо драконья морда (с зубами и огненным дыханием в комплекте) зависла всего в локте от венценосной особы. И принцессиного телохранителя подобный расклад явно напрягал.

Мне даже жалко стало лорда. И потом, изводить их благородие это моя привилегия. Долой конкурентов!

Чем я и занялась. В своей обычной манере.

Дождавшись краткой паузы в диалоге, я втиснула свою голову прямо промеж драконьей и принцессиной.

— Уважаемый, а не соизволите ли вы представиться. А то прямо не знаю, как же к вам культурно обращаться?

Дракон дернулся, узрев вместо милого Лининого личика, встрепанные вихры колдуньи и отпрянул на шаг. Пару раз моргнул и… снова почесался. Нет, ну никакого понятия о хорошем воспитании! Даже я знаю, что в обществе особ королевской крови чесаться, рыгать и ковырять в носу — признак дурного тона. И эти громилы еще мнят себя цивилизованными? Фи!

Ящер слегка смущенно осклабился.

— Прошу прощения. Конечно же. Исфройиифироошарэн.

Та-а-ак… Это имя или он просто горло прочищает?

— Это краткое имя. Так меня в племени звали друзья и родственники. Полное родовое именование слишком громоздко. К тому же, не рассчитано на человеческую дикцию.

А это, значит, рассчитано? Да мое самое жутко произносимое заклинание не в пример проще.

«Ничего, Ринка, ежели ты это имечко освоишь, то даже заклинание левитации будет детским стишком казаться. Тренируйся.»

— Э-э-э… Очень приятно, господин э-э-э… Дракон. А меня зовут Рина. Вообще-то Элериниара. Но лучше Рина. Я маг-целитель. Это, — ткнула пальцем (верх неприличия, но с тайным умыслом). — Лорд Алеис Олланни. Телохранитель наследницы Андаррского престола.

Кивок головой в сторону Лины.

— Сама наследная принцесса Андарры — Лиален Тайли Севиран.

— Просто Лина, пожалуйста. — Пролепетала потрясенная моей наглостью принцесса.

— А эта винная бочка, — неопределенное движение локтя куда-то за спину, где, по моим расчетам дрых певун. — Наш гениальный менестрель Огалиус. В недавнем прошлом Огал. Гениальность заключается в способности потребить неимоверное количество вина в одну душу населения. Впрочем, насчет имен не знаю, а вот наш род деятельности вы еще там, на скальном карнизе определили. Если не секрет как? Маг — оно понятно, силу почуяли. Но вот если лорда и менестреля сравнивать, я бы за воина скорее барда приняла. Эдакая гора мышц. Не в обиду вам, лорд Олланни.

В обиду, в обиду… Нечего было молчаливо поддерживать драконьи инсинуации супротив меня.

Тем не менее, состряпав совершенно безобидную рожицу, я продолжила.

— Так как же вы поняли? Или драконы и вправду суть вещей видят, и мысли читать умеют?

Ошарашенный ящер, сдал еще немного назад. Но отмалчиваться не стал.

— Мысли мы не читаем. С соплеменниками мысленно общаться можем, но сумбур в голове других рас для нас туманен и невнятен. А вот суть вещей разглядеть… Не то что суть, но драконы способны видеть многое. К примеру, отличить воина от барда. Здесь все значение имеет — взгляд, мускулатура, движения, одежда, оружие…

— Ну так у Огала и кинжальчик имеется и туша не маленькая? Всю юность свою молом по наковальне простучал.

— Чтобы молотом стучать и мечом махать, разные мышцы нужны. И для наметанного глаза различия очевидны. К тому же, менестрель ваш, давно уже в кузнице не работал, как я погляжу. Форму подрастерял. Да и лютня при нем явно не от врагов отбиваться. Он ее бессознательно своим телом загородил при моем появлении. А вот лорд первым делом к мечу потянулся. Сразу видно, кто, чем живет.

— Понятненько.

Я удовлетворенно покивала головой. И продолжила «исследования» представителя малоизученного (как выяснилось) драконьего народа. Не давая тому (представителю) возможности впасть в заблуждение, о низком уровне моей любознательности.

— Извините, конечно, за любопытство, — развожу руками, дескать, такие мы колдуны неугомонные. — …но что вас в здешние края привело? Драконы, как я слышала, уже давненько всей гурьбой на архипелаг в Южном море перебрались. Он теперь так и называется — Драконий Архипелаг. Разве не лучше жить с соплеменниками? И поговорить было бы с кем.

Золото глаз гигантского ящера вмиг потускнело. Отвернув от нас голову, чудище тяжко вздохнуло.

— Изгнали меня… — Прошелестел дракон. Когда он повернулся, в его потухших глазах плыла тоска.

— Ой. Извините.

«Ну и гадина же ты, Ринка! К тебе с душой, а ты — обратной частью тела. Той, что голову заменяет…»

Я ж не знала…

«Бедняге от этого, конечно же, легче.»

— К чему извиняться. Я сам в своих бедах виноват. Считал по юности, что лучше Предводителя и Совета Племени знаю, как жить и что делать. Других учил… Допорхался. Предводитель меня «за дверь» и выставил. Так, кажется, говорят у вас, у людей?

— Но за что?

Ох, Ринка, Ринка… Любопытные и несдержанные с Отмеряющим раньше срока встречаются. И карлики к ним усердие особливо прилагают. Вот как дыхнет на тебя эта ящерка, лично в сей мудрости убедишься.

И впрямь, после моих слов Ис…Исфрой-как-его-там заметно оживился. В глазах снова стало разгораться пламя. Я уже даже загробную речь перед Отмеряющим заготавливать начала.

Но не судьба. Дракон, как выяснилось, в братстве сторонников прописных истин не состоял. И испепелять дотошную колдунью не стал. Он встрепенулся, окинул нас ясным взором и… начал рассказ.

Я была не права! Признаю! Запишите для истории, такое бывает не часто. Но всю ночь до рассвета слушать о злоключениях в родимом племени дракона-подвижника — это даже камень заставило бы раскаиваться. Гневные сетования борца за «передовые идеи» перемежались с лирическими отступлениями о красотах родины и подробными пересказами объемных диалогов с соплеменниками. Вот что бывает, когда длительное время лишен полноценного общения. И вот что случается, когда лезешь с расспросами к такому существу. Но делать нечего. Борясь со сном и подавляя зевоту, мы мужественно внимали повествованию.

Ой, чувствую, ребята мне это еще припомнят. Хорошо хоть менестреля в их рядах не будет. Этот гад сладко похрапывает, заставляя нас умирать от зависти.

А дело-то собственно состояло в различии взглядов нашего подвижника и остальной части драконьего сообщества. И сводилось все к тому, что наш гостеприимный хозяин настаивал на некотором изменении «внешней политики» и более тесному сотрудничеству драконов с другими расами населяющими этот мир. Мотивировалось все это единственной возможностью дальнейшего выживания всего их вида. Оказывается, популяция драконов снижалась с каждым веком. Но древний народ, погрязнув в своих не менее древних традициях, не захотел прислушаться к новаторским идеям. А самому идеологу, во избежание внутриплеменных конфликтов, было предложено на собственном опыте продемонстрировать ценность своей идеи. Подальше от Драконьего Архипелага.

Поначалу, изгнанник воспринял такой поворот событий как счастливую возможность для осуществления свой задумки. И принялся активно ее реализовывать. Но все действия в данном направлении раз за разом терпели крах. Люди, при виде дракона или разбегались в панике или пытались продырявить его бедную шкурку всеми возможными колюще-режущими предметами, не взирая на всяческие заверения в драконьем дружелюбии. Дабы не доводить до крайностей, идейному новатору приходилось отступать. Что зачастую воспринималось как слабость с его стороны и резко повышало численность разного рода паладинов и драконоборцев, жаждущих истребить кровожадное чудовище. Устав от бесплодных действий, дракон стал склоняться к мысли, что соплеменники были, в общем-то, не так уж неправы. И вот тут его начала одолевать ностальгия, усугубленная, к тому же отсутствием хоть какой-то компании. Только пару десятилетий назад в нем снова зажегся огонек надежды — какой-то ученый драконовед, забрел к нему на свой страх и риск, в поисках знаний. Прожил в пещере несколько месяцев, исписал кучу бумаги и окрыленный отправился домой. Дракон был счастлив, считая, что теперь, когда известный ученый напишет правду о драконах — все пойдет на лад и к нему потянуться люди. Увы. Счастье его длилось ровно половину варда. Отправившись, спустя пять дней после отбытия драконоведа на охоту, он обнаружил останки бедолаги-ученого в дне пути от логова. Его просто-напросто растерзала горная кошка.

Не смотря на весь пессимизм рассказчика, кое-каких результатов, на мой взгляд, ему добиться все же удалось. Во-первых, численность «героев» жаждущих его смерти за последние десятилетия сошла почти на нет. И это притом, что вся округа осведомлена о его проживании в здешних местах. Не думаю, что причина такого невнимания состоит в элементарной лени и нежелании лазить по горам. Герои — это такие существа, что пара косогрчиков и сотня верст им не помеха. Лишь бы подвиг совершить! Во-вторых, при личных встречах с крылатым чудовищем народ стал все реже разбегаться в панике и хвататься за колья. Они просто предлагают свалившемуся с небес ящеру взять то, что ему заблагорассудиться и мирно удалиться. Чем крылатый грабитель беззастенчиво пользуется. Когда охота не удается или просто лень, он слетает в долину, высматривает купеческий обоз и «залетает на огонек». Если купец местный или же знающий о положении вещей, он довольно буднично отдает дракону все, что тому приглянется, иногда даже торгуясь для приличия или рассказывая любимую сказку о десятке голодных отпрысков. В общем, по обвыклись местные с присутствием дракона. Кто знает, может даже гордятся эдакой диковинкой. Как андаррцы. Если бы этот идеолог еще платил за позаимствованное — как пить дать уже давно установил бы с кем-нибудь из купцов взаимовыгодное сотрудничество.

Мне эту идейку, кстати, удалось заронить в чешуйчатую голову летуна. Он теперь думает, чтобы для обмена предложить. Вот же тоже идейный вдохновитель мирного сосуществования и выгодного обмена. Что подобное возможно, он придумал, а вот как это будет выглядеть — так пусть над этим другие голову ломают. Впрочем, это недостаток многих «вдохновителей» — задать цель, без четких указаний направления.

Подложенная дракону свинка, в виде идеи о равноценном товарообмене, перекрыла таки полноводную реку его откровений. Он задумался. А мы, нагло воспользовавшись моментом, завалились спать.