Глава 7. Черная Химера
Лионна
Надо менять ипостась, в человеческой шкурке я далеко не уйду. Я посмотрела на Нирну, с видом храброй мученицы подпирающую стенку. Понятное дело — даже обычная магия будь здоров силы отнимает, а уж о черной и говорить не приходится!
Проще всего смыться по–тихому, предоставив вредной полуэльфийке выкарабкиваться самостоятельно. Проще всего…
Я быстро сняла одежду и запрятала ее в трубу. Простые пути — для слабаков. Я предпочитаю сложные.
— Что ты делаешь? — Нирна скривилась, пытаясь врубиться, чем я тут занимаюсь. Судя по лицу, она решила, что я собираюсь соблазнять стражу, а, может, и хозяина заодно.
— Ну как? — Я потянулась, разминая мышцы. — Разве ты не знала, что бегать голышом в полночь очень полезно? Знаешь, как тонизирует?
— Что? — непонимающе нахмурилась Нирна. Видать, после магии головка плохо соображает, глупые вопросы начинает задавать.
Я усмехнулась и нырнула в кусты, чтобы не травмировать нежную эльфийскую психику. Вообще–то я не превращалась, а, скорее, перетекала в пантеру, причем происходило это молниеносно: при всем желании никаких ужасов я показать бы не смогла. Другое дело, что на мгновение я стану уязвимой, а, что творится в мозгах Нирны, мне никогда не понять. Мало ли.
Вздохнув, я протянула нити силы ко всем мышцам и косточкам, задействованным в перевоплощении. Секунда и готово! Как–то раз у меня получилось перекинуться в прыжке, но только раз: от страха, видимо.
— Аааа! Стража!
О, кажется, до хозяина дошло, что кто–то стащил артефакт. Я выскочила из кустов и коротко рявкнула:
— Садись!
— Что? — Нирна отшатнулась, словно увидела оборотня. Хотя да, я же оборотень. Совсем забыла.
— Садись, говорю! О, боги, уши, как лопухи, а совсем глухая. — Я раздраженно дернула хвостом. — Ну?! Ты будешь шевелиться или мне тебя покусать?!
Нирна оторвалась от стенки и неуклюже — видимо, после заклинания, — влезла мне на спину.
— Шшшшш, да не дергай ты мне шерсть, за шею хватайся! — зашипела я, когда ушастая попыталась оставить меня без загривка. — И осторожнее же! О шейс, какой идиот додумался создать эльфов?!
— Полу, — сдавленно прохрипела Нирна.
— Тем более. — Я присела и резко прыгнула. Эльфийка ойкнула. Хорошо хоть не заорала, один крик — и мы упростим страже работу, а мне бы не хотелось.
За высоким забором заботливый хозяин распорядился посадить большое дерево, за что ему отдельное спасибо. Ценю такую заботу о гостях, все бы так! А то вместо дерева, бывает, насадят колючек, а ты потом выковыривай их изо всех возможных мест.
Я зацепилась когтями за кору и буквально съехала вниз, оставляя за собой несколько глубоких борозд. Больно, конечно, но чего только не сделаешь ради свободы?
Теперь бы добраться до моих ребят с их телепортационным зельем. Но, шейс, хотелось бы сохранить свой маленький секрет! Иначе придется всех убить. Или запугать. Что я оборотень, никто не знал, — не считая меня, конечно, — и лучше, если и впредь тайна останется тайной. Меньше знают, крепче сон. В данном случае, мой.
— Они там! — За забором послышался топот и хруст гравия на дорожке. Этак они нам все пути к отступлению перекроют.
Решение пришло неожиданно. Глупое, кстати, решение, зато повеселюсь напоследок!
— Слезай!
— Бросишь? — с ненавистью выдохнула полуэльфийка.
— Чтоб ты меня выдала? Не дождешься. — Я недовольно потянула носом. Эти охранники хоть знают, что такое чистота? Судя по запаху, не знают. — За углом стоит один из моих. Мальчишка, светлые волосы, глаза голубые, откликается на Бура. Скажешь, что ты от Ли, а уж он о тебе позаботится. А надумаешь сбежать, лично найду и прибью, ясно?
— Я тебе не заяц, чтобы бегать! — надменно произнесла эта особа.
— А жаль, зайцы — от них хотя бы польза есть! — насмешливо фыркнула я и, не дожидаясь ответной шпильки, перемахнула через забор. — Маааальчик–ки… Ой! — Я нечаянно свалилась на голову стражу. — Добрый вечер, сэр, не подскажешь, как пройти в библиотеку?
"Сэр" побледнел и отшатнулся. Видимо, он как раз собирался выйти за ворота и поймать наглых воровок, но не ожидал, что одна из воровок в буквальном смысле свалится ему на голову. Он растерялся, зато его товарищи нет. Говорю же, глупая была идея!
— Сдавайся, создание Ульрика! — воскликнул один особо храбрый страж и со скрежетом вынул меч из ножен. Боги, сколько пафоса.
— Секунду подожди. — Я клыкасто улыбнулась и прыгнула вверх, на карниз. Здесь–то им меня не достать! Куда этим людишкам до моего совершенства?
— Ну, мальчики, ведете себя нехорошо! — Я довольно посмотрела на растерянных стражей, застывших внизу с мечами. — Перед вами дама, а вы, ай–яй–яй, ругаетесь, да и про поклон забыли. Где ваши манеры, господа? Ведите себя достойно! — Закончив лекцию, я взмахнула хвостом и, гордо вышагивая, направилась к окну.
— Стой, воровка! — Мне в спину полетело какое–то заклинание. А вот это уже далеко не смешно! Я прыгнула вбок, заклинание врезалось в стену и осыпалось зелеными огоньками. Шейс бы их побрал! Хоть и не действует на меня обычная магия, но, как я сегодня убедилась, есть вещички, которые и меня прошибают!
Я поморщилась, подобралась для прыжка и прыгнула. На дерево, оттолкнуться, опять на карниз, снова на дерево и… слава Киа, наконец–то крыша!
Стража внизу бестолково бегала и размахивала мечами, явно не представляя, что делать дальше. Маг, — которым оказался какой–то тип в черном балахоне, — в это время плел сложное заклинание. Ха, "сеть" готовит, леди Веалли часто ею балуется! Обойти эту гадость сложно, но если знать определенные секреты, то можно. Надеюсь, сегодня мне их не придется вспоминать.
Я задумчиво лизнула лапку. Бежать в ту же сторону, в которую отправилась Нирна, глупо. Вмиг раскусят, а если очень не повезет, так еще и поймают обеих. Слева от дома живет маг — не самый удачный вариант для побега. Вправо тоже не сунешься — придется тогда сматываться через сад, а там колдун и недружелюбные дяди в доспехах. Остаётся последний и самый неприятный выход… Речка.
***
Ужас перед водой — один из главных недостатков кошачьей ипостаси. Пантеры плавают превосходно, но — боги! — шерсть, которая мерзкими колючками свисает с боков, может довести кого угодно! В общем, кошки меня поймут.
Я уже подплывала к нужному месту, когда заметила одинокую фигуру на берегу. Мужчина, да еще знатный. Все планы мне сбил. Я шумно выдохнула и двинулась обратно, разгребая грязную воду лапами и стараясь не шуметь. Отплыть далеко я не могла, — одежда находилась в двух шагах от мужчины, — а поблизости хорошего укрытия не наблюдалось. Пришлось довольствоваться малым: я выбралась на берег и, стряхнув с головы капельки воды, затаилась за камнем.
Мужчина выбрал странное место для прогулки: Южные Берега считались трущобами, где воспитанным людям не место. Днем здесь разбивались палатки с гнилыми продуктами и протухшей рыбой — для самого бедного населения города, — ночью набережная пустела, оставленная на растерзание ворам и убийцам. Хотя воры и убийцы предпочитали северную часть города — ту, где огромные усадьбы соседствовали с роскошными дворцами, — но время от времени и сюда забредали в поисках легкой наживы.
Вот почему я выбрала эту часть города для запасного плана: воров я не боялась, — свой своего не трогает, — а простые смертные охотнее заглядывают в пасть к дракону, чем на Южные Берега. Но мужчина выглядел так, будто вознамерился проторчать на берегу всю ночь.
Ну уходи же! Я прождала минут десять, и мое терпение лопнуло. Так рявкнула, что у самой уши заложило.
Мужчина — шейс бы его побрал! — заинтересованно подался вперед. Я-то надеялась, что он убежит. Но нет: придется еще разок напугать. Я уже открыла пасть, чтобы повторить вокал, но тут свет от фонаря упал на лицо незнакомца, и я поняла, что мы знакомы.
Я подняла голову к небу. Когда уже вам надоест шутить, о великие боги?! Шейс, шейс, шейс!
— Лиэль? — Неуверенно прошептал мужчина себе под нос. Я прижала к голове уши и невольно зашипела. Но усилием воли взяла себя в руки. Не нужно мне лишнего внимания. Особенно от Ниаграсса.
Я попятилась в тень от дерева, потом легко вспрыгнула на ветки и затаилась.
Сделав шаг в мою сторону, Ниаграсс остановился и натянул перчатки. При этом он внимательно рассматривал камень, за которым я пряталась мгновение назад, и выглядел так решительно, будто был готов перевернуть каждый камешек в округе, лишь бы добиться своего.
Пусть только подойдет ближе, не пожалею! Подобравшись, я припала к ветке и приготовилась нападать; пантера мечтала попробовать крови Ниаграсса много лет, и до сих пор мне удавалось держать ее на привязи. Но поводок легко отпустить — куда легче, чем надеть, — и сейчас я была как никогда близка к этому.
Неизвестно, чем бы закончилась встреча, если бы к Ниаграссу не подошел юноша. Я втянула когти и выдохнула.
— Господин Ниаграсс, какой–то из местных хочет вас увидеть.
— Так поздно? — Ниаграсс бросил еще один взгляд в сторону камня, за которым я не так давно пряталась, и отвернулся.
— Он очень настойчив. Из темных.
Ниаграсс кивнул и накинул на голову шляпу. Его светлые волосы казались волшебно золотыми под светом фонаря — просто сказочное создание. Я проводила взглядом удаляющиеся фигуры и спрыгнула на землю.
— Чтоб вас всех. — Я превратилась, подбежала к фонарю и опрокинула камень. Специально выбрала именно этот камень именно под этим фонарем — и надо же! Нарвалась.
Переодевшись, я поспешила в штаб, чтобы выяснить обстановку. Наверняка пропажа Черной химеры наделала шуму, и теперь по городу рыскают ищейки. Возможно, мне лучше переждать пару деньков в укрытии, пока всё не уляжется. Так и поступлю.
Самое главное, что задание выполнено. Как будто камень с души свалился! Последние дни меня не покидало дурацкое чувство, что я опять куда–то вляпалась. Но, видно, напрасно: всё прошло хоть и не гладко, но без особых неприятностей. Осталось забрать тридцать пять золотых, не зря же я эту полуэльфийку терпела! Отныне заведу себе маленький пунктик при найме на работу, и буду посылать всех, кто попытается всучить мне напарника, к Ульрику в гости.
***
Первое, что мне бросилось в глаза, когда я вернулась в штаб, — это статуэтка Черной Химеры. В комнате царил полумрак, но артефакт светился будто сам по себе, — каменную фигурку словно окружал красновато–багровый туман. Я медленно обошла ее со всех сторон, вглядываясь в причудливую вязь незнакомых букв, высеченных на подставке. От букв веяло магией, причем магией черной.
Я представляла химер как–то иначе, — обычно считалось, что у них три головы, — но у этой была всего одна, львиная. Оскаленная пасть выглядела устрашающе, на мощной лапе кто–то искусно вырезал острые когти, а крылья и хвост, покрытые мелкими черными чешуйками, напоминали о драконах. Химера будто прыгала на жертву. Всё, — и пасть, и когти, и хвост, — мерцало в полумраке багровым; похоже, фигурка вырезана из какого–то дорогого, но неизвестного мне камня.
Мне почему–то стало не по себе от вида артефакта. От него струилась незнакомая мне магия, подавляющая, но и притягивающая. Я повернулась к фигурке спиной, чтобы положить кофту на диван, но не выдержала и мгновения, — резко обернулась, злясь на себя за странное чувство чужого присутствия.
— Что же в тебе такого особенного? — Желая доказать себе, что опасности нет, я медленно коснулась черного камня. Гладкий и отчего–то теплый, как… как живое тело. И камень нагревался все сильнее — буквально обжигал!
Я отняла ладонь, и в то же мгновение глаза Черной Химеры полыхнули красным; дернувшись, она упала со стола на пол, заставив меня отскочить на добрых два шага назад. С колотящимся от страха сердцем, я приблизилась к статуэтке. Клянусь, в ней было что–то… очень зловещее и недоброе. Чем дольше я смотрела на безобидную с виду статуэтку, тем больший ужас охватывал меня. Вздрогнув, я подхватила черную химеру и, запихав в мешочек, крепко завязала. После чего отошла на безопасное расстояние. Я боялась этой штуки, боялась необъяснимо и непонятно.
Я потерла ладонь и поморщилась: красная капля на руке пахла кровью, — это еще откуда? Приглядевшись, я нашла маленькую точку на ладони, будто укус, — едва заметное красное пятнышко. Я бы поняла, если бы поранилась на улице, но порез свежий, а на мне все заживает моментально, тем более такие мелочи.
Укус затягивался на глазах. Мгновение — и кожа стала ровной и гладкой, как обычно. Последний раз покосившись на мешочек с Черной Химерой, я поспешила покинуть комнату: это уже слишком даже для меня. Чем быстрее мы избавимся от этой штуки, тем лучше.
Лионна
Нирна дожидалась меня на кухне, уже вполне отдохнувшая и набравшаяся сил, что, впрочем, не помешало ей оставаться все той же заразой.
— Какая жалость, что тебя не поймали, — с искренним разочарованием протянула ушастая, стоило мне только ступить на порог. — А всё так хорошо начиналось!
— Радуйся, ушастая, я бы тебя первым делом выдала, — честно призналась я. — Еще и поймать бы помогла. Сейчас отнесем заказчику Химеру и распрощаемся.
— Слава богам, — тихо порадовалась эльфийка.
— Да–да, я тоже тебя очень люблю! Так люблю, что готова отправить пинком под зад прямиком в царство Ульрика.
— Как любезно!
— Сама удивляюсь, что это я такая добрая сегодня. Постой, я исправлюсь! — Резко сменив тон, я зло процедила: — Перейдешь мне дорогу, остроухая, я тебя по кусочкам твоим приятелям перешлю.
— Смотри, как бы сама мне не попалась!
Я весело усмехнулась. Пожалуй, забавно будет померяться силами с этой выскочкой. Достойный противник. Не будь она темным магом, я бы даже попробовала перетащить ее в свою команду. Но темных мне не надо, терпеть их не могу. Особенно после того, как один такой маг чуть не прирезал меня на алтаре. К счастью, кошки живучие и мстительные. Тот колдун, оставивший мне на память шрам, больше никому ничего плохого не сделает. Гарантирую.
— Собирайся, эльфийка, пойдем требовать плату за мучения. — Я кинула Нирне сумку и вышла на улицу.
Ночка выдалась прохладной и недружелюбной. На темном небе висела кровавая луна: вокруг нее, будто верные спутники королевы, собирались облака. Ветер — не по сезону ледяной. Я провела рукой по влажным волосам и поежилась. Иногда природа говорит с нами, но редко кто ее слышит. Я слышала. Но едва ли могла понять.
…Зато я поняла, что за углом торчит Стокли. Мелкий паразит — говорила же, чтобы дома остался! Еще пострадает.
— А ну иди сюда, Стокли, быстро! Я знаю, что ты там.
— Да нет тут никого, с чего ты взяла? — Пацан высунул мордашку из–за угла и, убедившись, что улица пуста, перебежал ко мне. — Как охота? А чего новенького сперли? А где Рат? А что это за эльфийка? А…
— Стокли. — То ли парнишка так впечатлился, увидев мое лицо, то ли запас слов иссяк, но заткнулся, хвала всем богам! — Задание есть. Передай Рату, что этот штаб закрываем, будем укрываться в другом.
Очень неосмотрительно доверять месту, про которое знает чужак. Сомневаюсь, конечно, что ушастая побежит и наябедничает королевской страже, а вот заявиться на огонек со своими приятелями вполне может. Рисковать я не собиралась — тем более ребятами, поэтому решила перенести штаб в другой квартал. Осторожность превыше всего.
— Ладно, — неохотно буркнул мальчишка. — Между прочим, могла бы и сама ему сказать. Рат тебя вечно ждет, а ты… Он будет в "Притоне Киа". Ты же придешь?
"Притоне Киа". Подпольное заведение, мое любимое место отдыха, куда я отправлялась каждую ночь, чтобы окунуться в вихрь безграничной свободы и хаоса вседозволенности. Но сегодня сделаю исключение. Устала я, да и шейсов артефакт отдать надо.
— Нет, без меня сегодня.
— Что так? Рат расстроится…
— А ты ему передай, что я о вечном думаю, он и отцепится. — Я насторожила ушки. — А теперь вон отсюда!
— А…
— Исчезни, малявка! — грозно прорычала я. Не хватало еще, чтобы моих ребят каждая воровка знала!
Стокли шустро скрылся за углом; кажется, обиделся. И как раз вовремя — злая Нирна объявилась на пороге и бросила мне сумку.
— Ссама понессешь! — сквозь зубы выдавила она. Я пожала плечами и подхватила сумку. Мне не сложно, я ж не неженка эльфийская! Но сколько презрения, сколько ярости! Ой, не могу, вот умора!
Заказчик — некий Тирш — расстался с денежками без вопросов. Тридцать золотых он отдал спокойно, зато, когда я нагло потребовала пять на расходы, — сверкнув глазами напоследок, — перекосило не только его, но и ушастую. Тирш заявил, что знать ничего не знает, а я заявила, что моя хата тоже с краю, поэтому я его тогда сейчас тихонечко прирежу, выгребу всё ценное из карманов и закопаю во дворике. Пробормотав несколько проклятий, дядя со скрипом отсчитал мне монеты. Кажется, я ему не понравилась.
Тридцать пять золотых. Все говорят — любовь самое лучшее, что есть в мире, самое ценное. Врут. Не верю я в любовь. Вот деньги — другое дело, их хоть потратить можно. С такими мудрыми мыслями я прыгала с крыши на крышу, не забывая при этом изредка поглядывать на мешочек в пасти — а вдруг где дырка образуется? Собирай потом золотые по всему городу!
Нет, все–таки деньги — великая сила.
***
Я старалась отогнать мысли о Ниаграссе. Старалась, но он все равно лез в голову. А с ним и прошлое — моя нелюбимая тема. Я бы хотела все перечеркнуть, да не могла.
Спрыгнув с крыши на балкон и лапой оттолкнув дверь, я неторопливо зашла в комнату. Мне было грустно и тоскливо — то ли потому, что устала, то ли потому, что впервые за последние восемь лет у меня появились несколько часов свободного времени.
Вздохнув, я прямо в облике пантеры прилегла на пол и опустила голову на сложенные лапы. Моя жизнь — скажем так, не сказка. Было время — давным–давно! — когда я, как и все нормальные девочки, мечтала о принцах, балах и роскошных платьях. Мне хотелось затмить этот мир своим светом, чтобы каждый, кто находится рядом со мной, стал чуточку лучше.
Жизнь порой жестока. Тогда я думала, что у меня есть семья, что я кому–то нужна. Маленькая, сопливая дурочка, прыгающая вокруг людей со своими наивными мыслишками!
Я резко встала и заставила себя вернуться к человеческому облику. Внезапная боль стрельнула по позвоночнику: злость — не лучшая эмоция для обращения.
Как сейчас помню: теплый осенний вечер, маленькая девочка в голубом платьице и смуглый черноволосый мужчина. Птички поют, травка зеленеет — идиллия одна, да и только.
— Хочу в зоопарк. Или в цирк. Хотя нет, во Дворец. Папа, отвези меня в город! — Девочка, так похожая на меня, весело прыгает вокруг отца. Потом не выдерживает и цепляется за его рукав. — Пожалуйста! Ну, пожалуйста, пожалуйста! Ты обещал.
— Милая, обязательно отведу, но не сегодня. — Мужчина широко улыбается. Глаза у него такие же, как у девочки: карие, чем–то напоминающие глаза кошки.
— А когда? — расстраивается девочка, но вместо ответа отец замирает и к чему–то напряженно прислушивается.
— А ну–ка, поиграем в прятки. Спрячься и сиди, как мышка!
— Кошки не могут быть мышками.
— А ты притворись, Лиэль. У мышек тоже есть чему поучиться. — Мужчина хватает девочку за руку и заставляет спрятаться за деревом, рядом с пышными кустами.
Малина. Сорвав ягоду, девочка садится спиной к дереву и, с удовольствием пробуя ягоду на вкус, смотрит, как солнце играет в листве. А потом не выдерживает и, пригнувшись, выглядывает из укрытия: к отцу подходит какой–то незнакомец. У него маленькие глазки, чисто выбритое лицо и расшитый золотом белый костюм. Кто–то из города, но, в отличие от других горожан, которых довелось увидеть, этот девочке сразу не понравился. Было в нем что–то трусливое и злобное.
Незнакомец и отец о чем–то говорят, но они слишком далеко, чтобы услышать. А любопытство мучает. Заправив черные волосы за ухо, девочка наклоняет голову и прислушивается.
— Сделай, сделай, что обещал! Ты нужен нам.
— Здесь я нужнее.
— Подумаешь, семья. Твоя жена в два счета найдет себе другого, вон уже спуталась. А девка твоя… — Незнакомец что–то говорит, и отец, зарычав, хватает того за воротник.
— Выбирай выражения!
— У тебя есть другая семья. Которая тебя ждет. — Незнакомец хрипит, но все равно усмехается, будто губы живут сами по себе. — И ценит больше. Не ты ли говорил, что в любой момент оставишь дом? Ты же сам выбирал, с кем тебе быть, столько лет готовился, а теперь метаешься, будто кот в горящей избе! Опять!
Отец отпускает воротник собеседника, разжав пальцы, но не отступив.
— Я подумаю, — резко бросает он, и освобожденный незнакомец, подняв руки, нагло ухмыляется и делает несколько шагов назад.
— Думай–думай. Но время–то тикает, друг мой.
Он разворачивается и уходит, буквально убегает от гневного рыка, и девочка, прекратив обрывать малину с куста, смотрит ему вслед. О чем он говорил, этот странный человек? Отец уйдет?
Нет, конечно, нет, он никогда так не поступит. Встряхнув головой, она выходит из–за дерева и подходит к отцу.
— Папа? А кто это?
Мужчина поднимает Лиэль на руки и, взлохматив ей волосы, тут же опускает на землю. Ответа не будет.
Девочка со вздохом прижимается к руке мужчины. Словам незнакомца она не поверила, но они жужжат в голове, как назойливая муха. Что за глупость? Это же ее отец, он никогда ее не бросит!
— Папа? Ведь ты никогда–никогда не уедешь?
— И не надейся. Уж от меня никуда не денешься. — Он пытается развеселить дочь щекоткой, но та серьезно отталкивает его руки и настойчиво требует:
— Обещай!
— Обещаю, Лиэль. Больше того, клянусь жизнью.
— Я люблю тебя, папа, — она почти шепчет. — Очень люблю.
— И я тебя, родная. — Улыбнувшись, он кладет руку девочке на затылок. — Только никому не рассказывай о нашей тайне, ты помнишь?
Она молча кивает.
— Ну поехали в зоопарк? Ну, па–а–ап!
— Не сегодня, милая. Я обещаю тебе, но не сегодня.
Он так и не отвел меня в зоопарк. Не сдержал обещания. Бросил меня, как игрушку, как надоевшего щенка! Предал.
Хотя предал ли, и если да, то меня ли? Есть ли что–то общее между той девчонкой и мной?
Я метнула нож в мишень напротив.
Маленькая Лиэль умерла десять лет назад. Ей было девять, но никто о ней не горевал. Никто не проливал слезы и не рвал на себе волосы от горя. Ее мать ненавидела ее, а отец бросил. И даже я ее презирала.
Лиэль — умерла, Ли — осталась.
***
— Ты же собиралась подумать о вечном. — Рат усмехнулся и шлепнул на стол карту. Еще одну карту он, разумеется, сунул в рукав. К счастью, никто этого не заметил, кроме меня, а не то бы один конкретный рыжий получил пинка под зад.
— Подумала. — Я скривилась и уселась за стол.
— И? — сильно заинтересовался Рыжий.
— Не понравилось, — честно призналась я, кидая монетку усатому мужчине. — Я в игре, всё, как обычно.
Усатый понятливо кивнул и сдал карты.
— Выигрываешь? — Я со смешком кивнула на стопочку монеток, столбиком выложенных рядом с рукой Рата. — Опять за свое, Рыжий? Мало тебя гоняли, что ли?
Парень загадочно ухмыльнулся, одной рукой раскладывая карты красивым веером. Он сегодня принарядился — наверное, опять за кем–то ухлестывает. Рыжие волосы аккуратно собраны в хвостик, рубашка с воланами застегнута всего на две пуговицы, обнажая загорелую грудь. Я невольно засмотрелась.
Нет, флиртовать с ним я не собиралась. Но не люблю я рыжих бабских угодников, что ж тут такого? Однако сегодня я впервые заметила, что парень–то ничего, симпатичный.
— Нравится? — Рат с гордостью поправил волан на рубашке. — Не хочешь составить мне компанию?
— Далеко собрался? — Я швырнула карту на стол. Мужик в черном разразился потоком ругательств и проклятий. Кажется, я выиграла. Отлично.
— В постель, конечно. — Рыжий сделал удивленное личико. Ах, ну да! Куда еще этот паршивец может меня пригласить? Не в театр же.
Я усмехнулась. Рат в своей роли; уже привыкла. Другое дело, что реакция на его подколки у меня всегда разная. Могу дать пинка, могу послать к Ульрику, а могу подколоть в ответ.
— Не боишься, милый, что я тебя до смерти замучаю? — Я стряхнула еще одну карту на стол и с удовольствием выслушала очередную "хвалебную" оду в свою честь. На этот раз возмущался наемник слева от меня. Ха, надо уметь мухлевать! — А то смотри, еще месяца два из своей постели не вылезешь!
— Ради тебя, Ли, на любые жертвы. — Рыжий интимно подался вперед. — Всего одна ночь, и я буду вечно тебя на руках носить!
— На руках. — Я сделала вид, что думаю над предложением. — Заманчиво. Но… нет, думаю, я пока могу ножками двигать самостоятельно. Но как только мне стукнет сто, я тебя обязательно позову, Рыжик!
— Вот всегда так! — Рат обиженно надулся. — Ведьма ты, Ли. Но в сто уже не отвертишься!
— Что ты, всегда есть выход… помереть, например! — Я резко встала и бросила карты на стол. — Конец, господа! Или как вас там. Гоните деньги, я выиграла.
"Господа", грязно ругаясь и проклиная на все лады "мерзкую выскочку", неохотно распрощались с кровными денежками. Судя по их взглядам, меня они не просто ненавидели, а очень ненавидели. Что ж, меня ненавидела большая часть населения Окемы, ну и что дальше?
Я хмыкнула: даже эльфийку удалось вывести из себя. Темные маги вроде как славятся выдержкой и дисциплиной, недаром считается, что если летом холодный пар изо рта повалил, знать, колдун рядом. А Нирна, спорю, занесла меня в черный список; так что я завела себе очередного опасного врага, ну и шейс! У кошки, в конце концов, девять жизней, и надо использовать эти девять жизней по максимуму. А разве может быть интересной жизнь без врагов? Скучно ведь, тоска зеленая.
Зевнув, я взвесила на ладони полученную прибыль. Да тут, пожалуй, немало! Но пересчитать не помешает. А заодно и разделить на две половинки: без жульничества Рата выигрыш смотрелся бы далеко не так солидно.
— Забери. — Я подвинула стопку монет к Рыжему. — Твоя доля.
— В хозяйстве всё пригодится! — Рат с усмешкой сгреб свою половину в карман и мечтательно уставился на пышногрудую девицу явно не тяжелого поведения. — Посмотри–ка вот на ту цыпочку, а! Хороша!
— Ооо, она, наверное, полна всяких сюрпризов, — я не удержалась и фыркнула. — Смотри, не подцепи какой–нибудь из них!
Рат обиженно нахохлился и ворчливо заметил:
— Тебе–то что? Подумаешь, заболею и умру!
— Да ты что, не вздумай! — Я в притворном ужасе отшатнулась. — Я же с ума от горя сойду! Ты же мне пять золотых еще не отдал, с кого мне потом спрашивать?!
Рат, просиявший при первых словах, теперь снова скис и пробурчал что–то насчет "дождешься от нее". Я рассмеялась и хлопнула парня по плечу.
— Да ладно, не дуйся. Лучше расскажи, что насчет Ниаграсса разузнал?
— Что он тебе сдался? — Рыжий завистливо вздохнул. — Смотрела бы на нормальных парней, а то тьфу! Аристократ шейсов, весь такой чистенький и опрятненький! На лбу написано, что из высшего общества!
Я нетерпеливо махнула рукой, требуя пропустить лекцию и перейти к сути.
— Но зачем он здесь?
— Вроде ищет кого–то. Думаешь, тебя? Может, расскажешь, чем ему досадила, а?
— Я же говорила, — я упрямо мотнула головой, — что это мое дело. И без того много рассказала, поменьше там болтай, понял?
— Хорошо, хорошо, — ворчливо отозвался друг и обиженно замолчал.
Покосившись на приятеля, я вздохнула, еще раз пересчитала монеты и ссыпала их в карман. Своих проблем, что ли, не хватает? Несмотря на то, что я не собиралась менять решения и раскрывать прошлое, от молчания Рата становилось не по себе. Однако я не должна перед ним отчитываться, это мое личное дело, и его точно не касается. Тщательно задавив совесть — и чувство вины, — я подвинула к Рыжему кружку пива. Все равно не пью.
— Помоги–ка лучше! Задохнусь скоро, так воняет, сил нет!
Рат усмехнулся, и обида была забыта. До следующего раза: похоже, друг не успокоится, пока не докопается до правды. Пусть копает, пусть, все мои секреты надежно зарыты в прошлом девочки, которой больше не существует.
— Ли? — Владелец заведения, которого мы прозвали Палачом за безжалостное вышвыривание пьяных драчунов на улицу, подошел к нам и склонился над моим ухом. — Послушай, вам бы лучше скрыться.
— Что–то случилось? — Я отодвинула стакан и напряглась. Палач не раз спасал мою шкуру, предупреждая об облавах и проверках, так что к нему стоило прислушаться.
— Наши доложили только что. — Палач склонился чуть пониже, чтобы его не смог расслышать никто, кроме меня. — Сюда Таннер со своими движется, да будет его дорога беспросветна!
— Этот старый козел? — Я нервно передернула плечами. — Он не опасен!
— Если бы старый! — Палач гневно сверкнул глазами. — Это новенький, сыночек. Только–только приехал, сегодня утром заходил, уже троих того…
Я озадаченно моргнула. Таннер же не идиот посреди дня, в общественном месте, кого–то убивать! Хотя о нем ходят странные слухи… уверена, преувеличенные раз в триста.
— Ну, того… арестовал, — пояснил Палач. — Какого–то барона вечером прихлопнули, вот и зачистка. Давайте–ка шустренько, я вас через черный ход выпущу!
— Ли, он прав, этот Таннер сущий зверь, — забеспокоился Рыжий.
— Не бойся ты, выкрутимся. — Я отсчитала пару монет Палачу и поднялась. — Пошли.
Что этому Таннеру понадобилось в самом опасном заведении города? Да еще барон. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие. Но я только отмахнулась. Ничего плохого я не сделала; вот если бы убила кого, а так… Подумаешь, позаимствовала артефакт на сотню–другую лет.
Я вздохнула. Стоит воздержаться от перевоплощения в ближайшую неделю. Если кого и запомнили — так это пантеру. Может, еще эльфийку, но поди разберись в темноте, какая ушастая из тысячи попалась на этот раз. А вот я, в каком–то роде, уникальный экспонат. Я поежилась и скользнула вслед за Ратом в темный переулок.
Придется целую неделю держать зверя на привязи. Для меня худшее наказание, да и опасно: если не дать кошке свободу, она вырвет ее когтями и зубами.
Надеюсь, до трагедий не дойдет.
***
Ночью мне снилась черная химера. Она била по каменному полу драконьим хвостом, то и дело припадала на лапы и скалила пасть. С ее белоснежных, острых клыков капала кровь, — густая, вязкая, темная… красные глаза неотрывно наблюдали за каждым движением израненного человека.
Я чувствовала ее голод, ее ярость, ее жажду крови. Она жадно вдыхала запах страха, идущий волнами от мужчины, — она охотилась на него, как кошка охотится на дичь, и подобно кошке, играла с жертвой; наслаждалась ее обреченностью.
— Нет, — мужчина протянул руку к химере, будто умоляя пощадить. Слишком поздно… рявкнув, химера бросилась на жертву, вгрызаясь, кромсая, раздирая…
Но в какой–то момент она взглянула на меня. Долгий, немигающий, пристальный взгляд, от которого стынет кровь. Будто кто–то смотрел сквозь Химеру, кто–то слишком древний, слишком могущественный, — кто–то жестокий и беспощадный.
Я вздрогнула: эти глаза принадлежали не зверю, а человеку, и от их взгляда в сердце проникал беспросветный ужас, дикий страх, — я даже не знала, что можно испытывать что–то подобное. Будто весь мир исчез, и ты падаешь, падаешь в глубокую тьму, зная, что никогда не увидишь света.
Вскрикнув, я проснулась и, задыхаясь, вцепилась в голову руками. В комнате висела мертвая тишина, — но в голове все еще звучал крик мужчины.
А ведь я узнала его. Я узнала мужчину.
Барон Тавайн собственной персоной.
Встав с кровати, я прошлась до графина с водой и вылила его себе на голову. С этими артефактами рехнуться можно!
