Глава 17
Опасные игры
Словоохотливая ключница, крайне довольная результатом разговора с Машей, велела двум девицам, снующим неподалеку, приготовить ванну для гостьи (точнее, пленницы, поскольку о том, чтоб отпустить артистку восвояси, даже речь не шла).
Служанки поклонились и почти бегом отправились исполнять приказ. Видимо, ключница тут и в самом деле пользовалась немалым уважением.
Она самолично отконвоировала Машу в западное крыло. Той только и оставалось покорно шагать за Бессой, выслушивая очередное рассуждение о том, как Маше повезло. И если вдуматься, то для артистки, которую изображала Маша, это в самом деле было редкостной удачей. Ведь какая судьба ждала бродячую циркачку? Выступать на потеху толпе да ублажать богачей, пока молода и красива. А потом в старости остаться без средств к существованию и без собственного угла. Так что ключница была по-своему совершенно права.
Вот только Машу это не слишком утешало, поскольку попросту выйти замуж за местного парня да настрогать десяток детишек (о государственном планировании семьи здесь еще даже не слышали, а услышали бы, сочли бы происками темных богов!) ей совершенно не хотелось. Разве для такого она очутилась в этом неведомом мире?! Нет уж, у нее великая цель — нести слово Вождя и приближать общевистскую революцию! А замужество (не говоря уж об ублажении аристократов) — это для обычных, темных и непросвещенных женщин.
Но Маша твердо решила пока не ерепениться, сначала поесть да вымыться, а потом уж думать, как избежать объятий властителя. Все в девушке восставало против такого — она же не жду, в конце концов! Да и вообще, спать с аристократом — это попахивает предательством общевизма! А уж получать за это деньги — это и вовсе ни в какие ворота не лезет.
Впрочем, на сытый желудок бежать всяко лучше.
Комната, выделенная девушке, оказалась по-своему уютной, хотя таких интерьеров до сих пор видывать Маше не приходилось. Она озиралась, разглядывая диковинные ткани с вышитыми на них картинами, развешанные на стенах; звериные шкуры, разбросанные на полу; белоснежное белье на постели под роскошным балдахином. Правда, из всей мебели имелись только кровать да два кресла у камина, между которыми расположился низкий столик. Ах да, перед одним из кресел стояла еще низенькая скамеечка для ног. Вот и вся обстановка, однако мебель была поистине роскошной — из какого-то темно-красного дерева, искусно украшенная тонкой резьбой. Словом, тут нашлось, на что посмотреть, и видно было, что местный властитель не привык отказывать себе в удобствах.
Вскоре Маша убедилась, что Бесса в самом деле не просто так занимает свою должность, поскольку в организаторских способностях отказать ей было нельзя. Ключница только командовала, а все обустраивалось, будто по волшебству: горячая еда, ванна (точнее, бочка, но вода оказалась восхитительно теплой и ароматной — такой роскоши Маша не видела давным-давно), также расторопные девушки подготовили чистую одежду.
Словом, к приему «гостьи» все было готово в считаные минуты.
Маша с удовольствием поела. Пища оказалась сдобренной какими-то незнакомыми специями, очень питательной — даже оголодавшая девушка с трудом одолела свою порцию. Такой вкуснятины она никогда не едала — в родном мире предпочтение отдавалось полезности блюд. А уж после появления в этом мире максимум, на что могла рассчитывать девушка, — это хотя бы наесться вдоволь. Да и после побега питались они просто — в основном дичью да корешками, изредка варили похлебку. Словом, Маша отдала должное искусству местного повара.
Убедившись, что все в порядке, Бесса ушла, оставив Машу и двух служанок на подхвате, строго велев тем хорошо обращаться с девушкой. Видимо, временная фаворитка хозяина стояла в местной табели о рангах много выше обычных дворовых девок.
А вот потом начались сложности. Нет, все было сделано по высшему разряду, будто Маша в самом деле была званой гостьей, а не рабыней, купленной по случаю.
Две девушки кинулись помогать Маше мыться и приводить себя в порядок, отчего та взвилась на дыбы. Да где это видано, чтоб общевистке прислуживали, будто благородной бездельнице?! В пылу возмущения Маша даже чуть не проговорилась, кто она такая, однако вовремя прикусила язык, так как вспомнила, что в этом мире ее ищут, и отнюдь не для того, чтоб с почетом препроводить в столицу и дать возможность выступить перед угнетенными трудящимися.
К счастью, служанки решили, что она попросту застеснялась, непривычная к такому обхождению. Кстати говоря, девушки с ней почти не разговаривали, только кланялись, что еще больше ее расстраивало. Ей кланяются?! Нет, ни за что Маша не хотела бы стать аристократкой, она искренне не понимала, почему некоторые так стремятся видеть покорность и подобострастие окружающих. Разве не лучше, чтоб другие искренне любили и уважали тебя, старались помочь, а не просто зарабатывали деньги, проклиная за глаза? Нет, бывало, конечно, что подруги помогали Маше в бане — спину там потереть или веничком отходить как следует, но здешние служанки — это совсем другое!
Бедняжки не знали, как угодить странной гостье. Маша местным жителям была незнакома — вдруг в самом деле знатной окажется? Сомнительно, конечно, уж больно неказистый вид у нее был, но все одно, лучше перестраховаться, тем паче что так велела сама ключница. Да и никому не хотелось попасть в немилость к хозяину. Всем же известно, что хорошо ублаженный мужчина размякает и с готовностью идет навстречу желаниям своей подруги. А что ему стоит, к примеру, приказать выпороть какую-то служанку, если так захочет фаворитка? Плюнуть, да и растереть! Так что девушки изо всех сил старались убедить Машу в своей полезности и не сердить ее.
В конце концов они пришли к соглашению, что Маша купается, девушки подают ей мыло, полотенца да всякие притирания, а в остальном она сама справится.
На том и сговорились. Маша с огромным удовольствием искупалась, даже воспользовалась местным средством для волос, из-за чего стала пахнуть как клумба. Девушка невольно вспомнила Веся, от которого временами исходил очень похожий аромат, но тут же шикнула на себя и твердо решила не вспоминать этого предателя.
Служанки уже облегченно вздохнули, но не тут-то было!
Увидев приготовленный наряд, Маша просто лишилась дара речи. И было от чего: вместо ставшего уже привычным длинного платья (не говоря уж об удобных штанах и тулупчике) ей принесли какие-то тряпочки. Сверху полагалось надеть странное подобие короткого корсажа, изготовленное из кожи и обильно украшенное металлическими звеньями (и больше всего похожее на лошадиную сбрую, во всяком случае, на Зорьке это смотрелось бы куда органичнее), а низ вообще состоял из пояса шириной в ладонь и двух кусков алой ткани — спереди и сзади. К тому же из меха леопардовой расцветки была сделана оторочка корсажа и юбки.
— Что это?! — только и смогла выдавить пораженная Маша.
— Костюм дикарки, — угодливо поклонилась полненькая служанка. — Извольте — бронебюст и боевая юбка, господин приказал по рисункам в книжке изготовить. Видите, тут специальные крепления есть на поясе, для кинжала и меча, а в бронебюсте кармашки для дротиков.
— А можно мне нормальное платье? — жалобно попросила Маша, уже понимая, что шансов на это нет, — раз уж господин так приказал.
Конечно, служанки хором заверили, что это никак не возможно. Раз господин любит дикарок, то хочешь или не хочешь, а придется изображать деву-воительницу. Пригрозили даже позвать ключницу, если Маша не согласится. Что ей оставалось делать? Не говорить же, что в такой одежде бежать из замка неудобно?! Пришлось покорно надевать странную сбрую. Это получилось не сразу, но с помощью служанок Маше удалось наконец разобраться, как это все натянуть и как переплести ремешки, чтоб одежда хоть как-то держалась на теле. Маше затянули шнуровку на спине — ни охнуть, ни вздохнуть, зато бюст поднялся! Неужто правда где-то водятся такие дурочки, что горазды так над собой измываться?
Несмотря на наличие каких-никаких одежек, Маша ощущала себя голой.
— Позвольте, я вас немножко подкрашу? — попросила беленькая служанка (они так и не представились).
Деморализованная Маша только кивнула, соглашаясь, и служанка принялась колдовать над ее лицом.
Потом наступил черед массивных браслетов на руки и ноги. Надели ожерелье, напоминающее ошейник, а также множество причудливо переплетенных цепочек. Все это сверкало и звенело. Даже Маше, неискушенной в воинском деле, ясно было — в бой в такой сбруе идти нельзя, слышно же за версту! Ну разве только впереди отряда, врагов пугать.
— Вот и все, готово! — удовлетворенно заметила наконец служанка. — Извольте взглянуть на себя!
Девушки подвели Машу к большому зеркалу как раз напротив кровати.
«Интересно, зачем зеркало так близко от постели?» — удивленно подумала Маша, но потом ей стало не до размышлений.
В блестящей поверхности отражалась… она?! Нет, этого не может быть! Потому что это мог быть кто угодно, только не общевистка, передовик труда и просто скромная девушка.
Бронебюст выставил Машино достояние напоказ, живот и бедра были почти совсем открыты. Выглядело это странно, будто платье изорвали, оставив только несколько кусочков.
Рыжие волосы распущены по плечам, лицо странно раскрашено синим и красным. В ее мире даже жду не стали бы так одеваться, да еще и краситься! Это попросту… дико! (Должно быть, такого эффекта служанки и добивались.)
К тому же в этой одежде было очень неудобно. Страшно даже представить, что было бы, если еще и оружие навесить на этот наряд! Хотя как раз что-нибудь острое Маше очень бы пригодилось, но об этом оставалось только мечтать.
Пока Маша собиралась с мыслями и рассматривала себя в зеркале, служанки бросились убирать в комнате.
Не прошло и десяти минут, и в покоях воцарился полнейший порядок.
— Располагайтесь, госпожа, — почтительно сказала полненькая служанка. — Господин навестит вас позже.
Они дружно поклонились, заставив Машу передернуться, и покинули комнату.
В двери щелкнул ключ, и Маша осталась одна.
Время тянулось бесконечно долго, девушке было совершенно нечем занять себя. Книг в комнате не нашлось, порядок навели служанки, хотя бы рукоделие какое-нибудь оставили…
Одним словом, пока за окном стемнело, Маша успела известись. Шутка ли — просидеть весь день в кресле? К кровати девушка старалась даже не приближаться, будто бы верила, как в детстве, что если закрыть глаза, то ничего страшного не произойдет.
А властителя все не было.
Тихонько сидя в темноте, Маша надеялась, что он уже не придет. Мало ли что могло случиться? А вдруг ему не нужна никакая дикарка и все это выдумка слуг?
Но тут в тишине (видно, Машу поселили в самой дальней части поместья, чтоб поменьше мешалась, а может, чтобы отзвуки хозяйских забав не были слышны) раздались шаги, а потом провернулся ключ в замке.
Что делать?! Может, не трепыхаться, чтоб хуже не было, как советовала Книга? В самом деле, может, властитель равнин — вполне приятный мужчина и ей даже понравится?
В голове стали всплывать насмешливые советы служанок с постоялого двора в Перепутинске. Они цинично советовали расслабиться и получать удовольствие.
Маша вскочила с кресла, понимая, что проще отбиваться стоя, а из кресла ей попросту некуда деваться.
Дверь распахнулась, и мысли о добровольной сдаче на милость аристократа сразу испарились из Машиной головы.
Надо сказать, что властитель равнин (имя его совершенно вылетело у Маши из головы) выглядел презабавно. Маленький лысоватый толстячок был одет в том же стиле, что и сама Маша нынче. Он обрядился в кожаные трусы с меховой оторочкой, из которых торчали пухленькие ноги в каких-то меховых сапогах. В шитую золотом кожаную перевязь (правда, без меча), которая была надета на голое тело, да еще и в жиденькие волосы умудрились каким-то образом вставить раскрашенные перья. Над широким, с металлическими бляхами поясом нависало толстенькое брюшко, а в целом властитель очень напоминал перетянутую веревочкой колбасу.
На плечи аристократа был накинут роскошный пурпурный плащ, скрепленный драгоценным аграфом и предназначенный, наверно, скрывать всю эту красоту от глаз челяди, пока господин будет добираться до покоев гостьи. Впрочем, вполне может быть, что он пришел в это крыло поместья во вполне нормальной одежде, а переоделся в комнате неподалеку.
Пока Маша рассматривала своего потенциального любовника, тот успел запереть дверь и спрятать ключ куда-то за пояс — видно, там имелся потайной кармашек.
Потом он окинул взглядом Машу, отчего ей сразу захотелось прикрыться. Долгие мгновения они смотрели друг на друга (властитель — оценивающе, а Маша — борясь с внезапным смехом, поскольку представила мужчину во главе закованного в броню войска в этом вот наряде, и зрелище ее преизрядно развеселило).
Вероятно, увиденное вполне удовлетворило властителя, потому что он маслено улыбнулся и сказал:
— Ну, здравствуй, моя дикая кошечка!
— Здравствуйте, — запинаясь, ответила Маша. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы не ответить на приветствие, даже такое странное.
Все происходящее казалось каким-то диким фарсом. Зачем это все?!
— Как тебя зовут, моя сладкая? — продолжал тем временем властитель.
Он уже успел подобраться поближе к креслу, возле которого стояла Маша.
— Маша… — Девушка осеклась, лихорадочно вспоминая свое здешнее прозвание. Наконец ее озарило: — Маша Звонкая.
Властитель чуть нахмурился — видимо, имя ему не слишком понравилось.
Потом он просиял и заключил:
— Вот и чудненько! Я буду звать тебя Машицией. А ты называй меня Ронан-дикарь.
При этих словах властитель гордо приосанился, пузико еще больше выкатилось над ремнем, а полные, покрытые редким волосом телеса вздрогнули.
Пока Маша переваривала новый вариант своего имени, властитель подобрался к ней вплотную и восторженно выдохнул:
— Ты такая, моя кошечка! Такая… — он задохнулся, будто подбирая слова, — грациозная, как тигрица. Твои волосы похожи на водопад солнечных лучей. Твои груди… О-о-о!
Он явно не находил слов от восторга.
Маша растерялась — так с ней еще никто не обращался.
Тем временем властитель перешел от слов к делу — полез обниматься. Поскольку макушкой он едва доставал до Машиной груди, то обхватил девушку сразу за талию. Потом его руки скользнули под ткань, едва прикрывавшую роскошные формы Маши, и от этого девушка сразу очнулась.
Да что ж это такое, будто загипнотизировал ее шустрый властитель! Придя в себя, она с силой оттолкнула его от себя и отрезала:
— Никакая я не Машиция и спать с вами не собираюсь!
Она демонстративно уперла руки в бедра и упрямо сжала губы. Не хватало только с таким любиться! Уж если аристократ, так лучше тот же Весь — он хоть тоже мелкорослый и нравом мерзкий, но покрасивее будет, и заметно, что не дурак.
Маша отругала себя за дикие мысли и в очередной раз твердо решила не вспоминать этого предателя.
Властитель опешил, видимо, до сих пор ему не попадались столь строптивые девицы. Потом его лицо просияло — вероятно, он решил, что это такая новая интересная игра.
— Ах ты, моя дикарочка, — умилился властитель. — Ну что ж, если ты такая непокорная, то мне придется тебя укротить!
Он с силой пихнул оторопевшую Машу. Не ожидавшая такого обращения, девушка сделала шаг назад и, споткнувшись о скамеечку для ног, упала в кресло.
Похоже, властитель добивался именно этого, потому что тут же оказался сверху Маши в том же кресле.
— Вот ты и попалась, кошечка! — выдохнул он победно. — Покорись же мне, о моя дикарка!
«Как бы не так!» — пронеслось в голове у Маши.
Она дернулась, отталкивая властителя в сторону, вывернулась и отскочила к кровати. Мужчину ничто не брало, он явно решил, что игра продолжается.
— О, ты хочешь возлечь со мной на ложе любви! — восторженно провыл он и ударил себя в грудь волосатым кулачком. — Так не превращай же его в поле брани, о, моя непокорная дикарка!
— Я вам покажу ложе любви! — вспылила Маша, схватила первое, что попалось под руку, а это, к сожалению, оказался всего лишь пуфик, и запустила во властителя. Конечно, никакого вреда ему это не нанесло.
— Какая же ты… дикая… гордая! — Глазки властителя разгорелись, он облизнулся и шагнул к ней: — Покажи же мне! Покажи мне все, моя тигрица!
— И поле брани тоже покажу! — На этот раз Маша швырнула в него канделябром и почти попала. К сожалению, аристократ успел увернуться, а на лице его появилось выражение детской обиды.
— Так мы не договаривались, — сказал он огорченно. — А ну, иди сюда!..
— Не пойду! — нахмурилась Маша. Подумала, вспомнила, как ругали кухарки в Перепутинске чужих возчиков-безобразников, и решила, что пара эпитетов вполне подойдет властителю.
— Вот, это другое дело! — обрадовался тот и коварно бросился вперед.
Для своей комплекции властитель оказался более чем прыток, во всяком случае, ему удалось сцапать Машу за подобие юбки. По счастью, материя выскользнула из его пухлых пальчиков, и парочка снова оказалась лицом к лицу: властитель у кровати, Маша спиной к окну.
— Иди же сюда, — воззвал изнемогающий от страсти (это было вполне заметно) мужчина. Маша не знала, плакать ей или смеяться. — Я увлеку тебя в пучину наслаждения и научу такому, чего ты даже представить не могла!..
— Не надо, мне и так достаточно, — ответила Маша, а властитель снова кинулся к ней с победным воплем. Видно, игры порядком его раззадорили. На сей раз ей достаточно было отступить в сторону, чтобы он пролетел мимо и едва не врезался в стену.
А вот потом пришлось пожалеть, что в комнате так мало метательных предметов: Маша кинула в извращенца вторым канделябром, не попала, угодила в зеркало, то загудело, но выдержало, а вот свечи погасли, и комната погрузилась во мрак.
— Мне по нраву такие игры! — прокричал откуда-то из темноты властитель и тут же цепко схватил Машу сзади за юбку.
Сил ему было не занимать, он ухитрился повалить девушку на пол и уселся сверху. Правда, ее еще предстояло перевернуть, хотя… Видимо, властитель пришел к такому же выводу, потому что хихикнул, задрал Маше юбку и пошлепал по ягодицам.
Первым порывом Маши было закричать и начать брыкаться, — так ее еще не оскорбляли! — но она сумела сдержаться и по чуть-чуть, волоча на себе властителя, стала продвигаться вперед по ковру. Маша помнила, что лежит там, успела увидеть до того, как потухла последняя свеча!
И вот, последний рывок — пальцы ее сомкнулись на ножке скамеечки для ног! Извернувшись, она с силой опустила ее на голову растерявшегося властителя. Тот охнул и плюхнулся на пол.
Маша действовала совершенно машинально, не слишком задумываясь, что делает.
«Нужно найти ключ», — пришла мысль.
Морщась от отвращения, Маша нашла ключ от двери за набедренной повязкой властителя. Она ничуть не сожалела о том, что ушибла аристократа. Все они совершенные негодяи, прав был Вождь!
Девушка пока вблизи видела только двух дворян — Веся и этого Ронана-дикаря, и впечатления у нее остались самые неприятные. Правда, она не могла не отметить, что от Веся бы она так легко не отделалась: вспомнить только, как он ей руки выкручивал! Взял бы вот так, свернул в бараний рог, и неважно, что она выше и тяжелее…
Впрочем, думать об этом было некогда — нужно было бежать, пока есть возможность.
Хорошо бы раздобыть нормальную одежду, но это можно попробовать сделать по дороге. Вдруг какая кладовая попадется или гардеробная.
Маша торопливо отперла дверь, торопясь выбраться наружу.
Конечно, никакой стражи рядом не было, да и не нужна она, если вдуматься. Ведь в этой комнате селили любовниц властителя, которые добровольно соглашались делить с ним постель и играть в странные игры. В конце концов, что может сделать обычная девка?
Маша осторожно вышла в коридор, и на этом ее удача закончилась — под дверью поджидала Бесса.
— Дура-девка! — укоризненно покачала головой ключница, сразу поняв, что произошло.
Она казалась настолько искренне расстроенной непокорностью Маши, что той на мгновение даже стало совестно.
Но потом девушка вспомнила, что ей следовало делать, чтоб не огорчать ключницу, и стыд мигом исчез.
— Пожалуйста, отпустите меня! — взмолилась она, впрочем, без особой надежды.
— Нет уж, — покачала головой та. — За тебя деньги плачены, так что теперь ты принадлежишь господину.
Что же делать?! Взгляд Маши метнулся к пустому коридору за спиной Бессы.
«Общевисты не сдаются!» — решила она и бросилась на ключницу.
Это была ее последняя ясная мысль…
Маша пришла в себя, с трудом осознавая, что она лежит на чем-то мягком.
Она распахнула глаза, но перед ней все плыло, будто в тумане.
— Очнулась, — услышала девушка голос управляющего.
— А ну-ка, — произнесла над нею Беса, — встань!
Маша совсем не собиралась повиноваться, но тело будто само поднялось. Девушка невольно испугалась — что это еще такое?!
— Теперь быстро поправь одежду и иди извиняйся перед господином, — велела ключница. — Твое счастье, ничего ты ему не сделала, так, обеспамятел на минутку. Простит. Еще, глядишь, понравится ему! Давай, иди живо!
— Н-не пойду! — Говорить было страшно трудно, будто язык стал чужим, а зубы не желали разжиматься. Но Маша произнесла первые слова, дальше пошло легче: — Я общевистка! И не буду со всяким там… в дикарей играть! Это противно моему человеческому достоинству!
— А говорили, хватит, хватит! — проворочала Бесса в адрес управляющего. — Жадность вас погубит!
— Да тут зелья на лошадь хватило бы! — нахмурился тот. — Откуда ж я знал, что она так сильна?
— Воля в ней крепкая, — хмыкнула ключница. — Ну да ничего. Давай еще.
— А платить кто будет?! — вякнул было управляющий, но та перебила:
— Хозяйская игрушка, он и заплатит! Держите-ка ее!
Маша дернулась было, понимая, что от зелья ничего хорошего ждать не приходится, но на нее разом навалились ключица и две служанки, не давая даже шевельнуться.
— Давайте лейте! — скомандовала Бесса.
Тут Маше зажали нос, и ей невольно пришлось открыть рот. В горло сразу хлынуло что-то горькое. Девушка дернулась, но попытки вырваться были тщетны.
Пришлось глотать эту гадость.
— Вот и умничка, — удовлетворенно сказала Бесса.
«Встать!» — велела себе Маша, но сил не было совершенно.
Наверное, это от того удара по голове, которым ее наградила ключница в коридоре. Видимо, после она теряла сознание. Надо собраться с духом и бороться!
— Знахарь говорил, она будет смирной, как овечка, — как сквозь вату услышала Маша голос ключницы. — Ничего, что добавить пришлось, уж больно крепкая попалась девка. Думаю, к обеду подействует, уж очень сильно противится. — В голосе Бессы звучало сожаление. Как будто ключница в самом деле сокрушалась о судьбе глупой пленницы.
Послышались шаги, потом хлопнула дверь и щелкнул замок.
Пленница была снова заперта и совершенно беспомощна.
Обессиленная, Маша почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы…
