ГЛАВА ПЕРВАЯ
Переход в иной мир обычно бывает красочным. Или наоборот – обыденным до боли. Однако он все равно как-нибудь отображается для того, кто, собственно, и переносится. Со мной все было иначе. Буквально секунду назад я блаженно потягивался в собственной постельке, закрыв глаза от удовольствия. Потом я разомкнул веки и обомлел. Там было небо. Там – это где обычно нависает низкий потолок квартиры со следами неудачной побелки. Надо признать, что небо было красивое. Ночное. Звездное. С полумесяцем. Я закрыл глаза. Открыл – небо. Закрыл. Глубоко вздохнул. Открыл – небо. Закрыл. Досчитал до десяти, унял бешено колотящееся сердце, помассировал виски. Открыл – небо.
– ... – сказал я и сел (ох уж эта цензура, все вырезает!).
Вокруг простирался дремучий лес. А может, и не дремучий – я в таких вещах не очень разбираюсь. Однако то, что лес простирался, – это факт. Самым же интересным было то, что я по-прежнему был на кровати, правда, сама она стояла посреди небольшой полянки. Как себя вести, я не знал совершенно.
Кстати. Я среднестатистический житель провинциального города на Волге. Зовут меня Антоном. Историю своей жизни описывать не буду, так как вам она, скорее всего, интересна не будет, – обычная такая история. Обычная и серая. Кратко же скажу, что появился я на этот свет нечистый двадцать шесть лет назад, но своего «пути» так и не нашел. Учился, работал – все как у людей. Однако по окончании института карьера моя в гору не взлетела. Я метался из крайности в крайность. По дурости даже пытался заняться бизнесом, но моментально прогорел, растеряв весь невеликий капитал, и больше не рыпался. Потом сменил кучу специальностей, начиная от администратора сети в крупной фирме и заканчивая сторожем на складе. В свое время писал незатейлевые рассказики и носил их в местную газету, однако быстро понял, что капитал на этом не заиметь, и перестал мечтать. Должен признать, что после этого жизнь моя стала легче, но гораздо скучнее. Так что в момент таинственного переноса кровати на полянку я находился на перепутье дорог выбора очередной профессии, и всячески маялся душевно. Вот, пожалуй, и все...
Внезапно из-под кровати раздался протяжный стон обиженного судьбою существа. Я вздрогнул и с тоскою подумал, что, наверное, сошел с ума. Ну подумайте сами – разве может человек (вместе с кроватью) переместиться из своей родной квартиры черт знает куда да притом без своего на то желания? Нет! По крайней мере, очень хочется в это верить...
Стон повторился, но на этот раз я уже не вздрагивал. Поняв, что сошел с ума, я смирился со всеми окружающими глюками и решил подчиняться ситуации. Авось повезет, и рассудок ко мне вернется. Каким образом? Не спрашивайте, бога ради, просто тогда это была единственная надежда. Утвердившись в этом, я смело свесился вниз и посмотрел под кровать. Ну-у, могло быть и покруче, честное слово. Я-то наивно предполагал, что у меня богатая фантазия, способная подбросить поистине оригинальный морок, а тут... Подумаешь, кошка! Ну и пусть размером с приличного тигра, пусть шерсть на ней синяя, даже раздвоенный хвост удивления не вызывает. Обидно. Втайне я надеялся, что больное воображение подкинет образ этакого многоногого, многорукого и многоглазого существа, желательно ядовито-зеленого и разумного. Про разумность кошки я пока ничего сказать не мог, так как мурлыка пребывала в беспамятстве. То ли спала, то ли ее моей кроватью пришибло.
И что делать? Я осторожно поднялся и прошелся туда-сюда по полянке, ощущая голыми ступнями приятную мягкость травы и жадно вдыхая чистейший воздух без малейшего признака выхлопных газов и прочей дряни из таблицы Менделеева. До помешательства я ни разу не дышал таким совершенством!..
Из-под кровати опять раздался стон, на этот раз перемешанный с отборными ругательствами, и через минуту оттуда выбралась та самая кошка. Она, морщась от боли, потерла лапой плоскую, словно у перса, морду и мрачно на меня уставилась. Я, решительно ничему уже не удивляясь, вежливо обратился к ней:
– Добрый вечер! Хорошая погодка сегодня, не правда ли?
– Он еще и издевается, – хмыкнула зверюшка. – Ну и борзой же ты, хочу сказать...
– Эй, оскорблять-то зачем? – возмутился я.
– Тьфу, нет, ну не наглец, а? Да я тебя по всем правилам должен сейчас же на месте задрать и съесть! Развели тут... – повысила голос кошка, судя по голосу оказавшаяся котом.
Надо же, какой мне агрессивный глюк попался! Или не глюк? Слишком уж, слишком все реально – и трава, и воздух, и даже кот этот. Неужели... Нет, не надо верить в сказки.
– Ну и чего молчишь? – обратился ко мне кошан. – Язык от страха проглотил?
– Да нет... Слушай, а ты не галлюцинация? – задал я не слишком умный вопрос.
Кот глянул на меня, сощурившись, и нервно хихикнул:
– Я тебе тот же вопрос задать хотел. Да и вообще, что ты в моей пещере делаешь?!
– Пещере???
Кот как-то странно на меня уставился, потом осторожно стал оглядываться, принюхиваться. И чем дольше он это делал, тем больше увеличивались его и без того немаленькие глаза.
– Мамочки! – неожиданно высоким фальцетом пискнул кошан. – Где я? Где моя пещерка?!
В моем мозгу стали зарождаться подозрения, что все не так просто, как показалось сначала...
– Все, больше не могу, – проблеял мой спутник, падая на траву.
Я с удовольствием опустился рядом и вытянул уставшие ноги. С достопамятной встречи на поляне прошло около трех часов, ночь уже успела сдать свои позиции, небо потихоньку светлело, а промеж деревьев появлялся первый утренний туман. Тогда мы с Ричардом (а именно так звали кота-переростка) окончательно сообразили, что из родного дома (меня – из квартиры, его – из пещеры) нас выкинуло в неизвестный лес. Сначала мы немного поругались, потом совместно попечалились о своих тяжких судьбах, а потом решили идти куда глаза глядят. Не сидеть же на стылой земле, плачась друг другу о безжалостном роке?!
Надо сказать, что погодка оказалась довольно прохладной, и, чтоб не замерзнуть, мне пришлось укутаться в одеяло, так как никакой одежды на мне, не считая трусов, увы, не наблюдалось. Ходить в таком одеянии, да еще и босиком – удовольствие ниже среднего, поэтому я быстро устал, однако Ричарду пришлось еще хуже. Как он уже успел мне сто раз нажаловаться, в его мире он был взаправдашним королем и передвигаться на своих четырех ему приходилось нечасто, а тут выдалась такая прогулка по пересеченной местности...
– Ты домой хочешь? – голосом, полным вселенской скорби, спросил Ричард.
Я не ответил, посмотрел на него осуждающе и кротко вздохнул. А что тут скажешь? Конечно хочу! То, что я в параллельном мире (ином измерении, зеркальном отражении пространства), – это уже непреложная истина. В детстве я постоянно мечтал о подобном приключении, но, повзрослев... Дьявол, я слишком научился ценить тихий уют своей квартиры. Да, были проблемы, но у кого их нет? И потом, ТЕ проблемы были реальны и понятны, с ними можно было справиться, а здесь еще неизвестно что ждет.
Ладно, надо успокоиться. Как там обычно поступают герои различных книг, попадая в подобные ситуации? Тэ-эк-с, надо напрячь память... Кто-то сразу получает мощное магическое оружие и идет крошить всех плохих, кого-то из его мира вытаскивает могущественный маг, сразу же объясняющий несчастному, зачем его, собственно, вытащили, кто-то материализуется на гулящей базарной площади и сразу же контактирует с аборигенами. Короче говоря – условия райские! А я? А я бреду по лесу, завернутый в одеяло, в компании подозрительного кота, который неизвестно как себя поведет, когда проголодается. Может, человечина у них – самый изысканный деликатес? Ну, допустим, Ричард вегетарианец и мяса не переносит на дух, тогда что? Мы понятия не имеем, насколько велик лес, в котором угораздило оказаться. Быть может, мы двигаемся как раз в самую чащу, где обитают злые и очень зубастые звери? Черт, как много вопросов, и нет ни одного, самого вшивенького ответа... А ведь по всем канонам жанра сейчас обязательно должно что-нибудь произойти. Например, невдалеке послышится стук копыт, и окажется, что мы лежим от силы в двух десятках метров от дороги. Но стук мы не услышали. Зато будто по заказу невдалеке раздался полный звериной ярости вой, от которого испуганная кровь моментально ударила в мозг, заставив заработать тысячи маленьких молоточков внутри черепной коробки.
– Волки, – невольно произнес я.
– Кто? – не понял Ричард.
Хм... видимо, нет в кошачьем мире моего нового знакомого серых санитаров леса...
– Это такие большие, мохнатые и с зубами, – нервно пояснил я.
– Котами питаются?
– Ага...
Мы рванули с низкого старта. Вой повторился, и теперь было понятно, что он доносится с той стороны, откуда мы, собственно, и идем. Показалось или он приблизился?
Мы неслись через лес, как заправские спринтеры, уворачиваясь от веток, перепрыгивая через торчащие из земли корни и отчаянно веря, что все у нас получится. Пару раз я падал, потерял одеяло, а в довершение ко всему мне в ногу впилась острая щепка, из-за чего пришлось сделать вынужденную остановку. Ну не мог же я бежать с этаким бревном в пятке? Потом деревья неожиданно расступились, и мы вылетели на большую поляну. Ее окружал все такой же хмурый и неприступный лес, а по всей длине, вытянувшись цепочкой, сидели волки...
– Приплыли, – обреченно выдохнул Ричард.
А что тут еще можно сказать? Перед нами сидели огромные (самая маленькая зверюшка в холке доставала мне до груди), сильные, жестокие звери. Черная лоснящаяся шерсть, отсвечивающие красным глаза и длинные, белые, блестящие в лунном свете клыки. Слюна с них почему-то не капала, но сама длина зубов внушала нешуточное уважение и желание куда-нибудь спрятаться.
– Назад побежим – догонят, – констатировал я.
– А погибать героями в неравном сражении совсем не хочется, – вяло ответил Ричард.
Самое интересное, что волки пока не двигались. Сидели как есть, цепочкой, и вроде даже не обращали на нас внимания. Так, косились изредка, однако нападать пока не собирались. Может, еще повезет?
– Валим! – Крик Ричарда привел меня в чувство. Мощная лапа кота подхватила меня и швырнула в сторону раскидистого дуба, росшего неподалеку. Повинуясь рефлексам, я рысью взлетел на ветку и затаился. Поблизости примостился и мой невольный попутчик. А на поляне тем временем назревала нешуточная баталия. Навстречу черным волкам из леса появились волки белые. Их оказалось гораздо меньше, но каждый был совершенством звериной силы. Поистине великаны, еще больше своих черных собратьев, шерсть – белая и чистая, словно первый снег, глаза... Вы видели, чтобы у волка были ярко-голубые глаза? Лично я до сих пор не видел, а вот поди ж ты...
– Месиво, – бросил со своей ветки кот, предвосхищая события.
Он оказался прав... Обе стаи сорвались с мест синхронно, в едином прыжке распластавшись в воздухе, столкнулись, покатились по сочной свежей траве, воя, скалясь и разбрызгивая алые капли крови. Черных волков было больше, но белые дрались лучше. Боже, никогда доселе я не видел такой ярости, такой звериной жестокости. Тогда, сидя на ветке, в одних трусах, дрожа от страха и омерзения, я завороженно глядел на страшное действо, разворачивающееся перед глазами. Описывать это бессмысленно. В сущности, я видел, как по поляне носятся жуткие черно-белые вихри. Ричард молчал. Его, судя по всему, тоже захватила картина битвы.
Все кончилось довольно скоро. Все-таки черные победили, задавив противников грубой массой, но оставшиеся в живых представляли собой жалкое зрелище. Покусанные, залитые своей и чужой кровью, взъерошенные, с выдранными лохмами шерсти, они, хромая, удалялись в чащобу. Из огромной стаи их осталось хорошо если дюжина.
Мы посидели на дереве еще минут десять – для профилактики – и только потом решились спуститься. Не видел, как Ричард, а я отвернулся и старался дышать ртом – не знаю, как меня не вывернуло. Мы спешили быстрее покинуть поляну...
– Человек, – раздался сухой, безжизненный голос. – Подойди ко мне, человек...
Я невольно остановился и стал растерянно осматриваться. Голос раздался вновь, но на этот раз я точно понял, что он звучит не извне, а как бы зарождается у меня в голове. Телепатия? Не знаю. Наверное... С трудом переборов омерзение, я пошел в самую середину поляны. Почему пошел? Черт его знает. Я видел вокруг себя лишь обезображенные трупы и шел по щиколотку в крови (поверьте, это не метафора), дрожа от омерзения, не понимая, зачем иду. Ноги помимо воли несли меня к самому большому белому волку. Он еще дышал. Когда я подошел, зверь поднял тяжелую голову, пристально посмотрел мне в глаза.
– Ты не готов, ты ничего не знаешь, ты даже не из нашего мира, но... Моя сила не должна пропадать даром, а поблизости только ты подходишь для роли Белого Оборотня. Наклонись ко мне, человек...
Все так же, на автопилоте, я подчинился и тут же вскрикнул от дикой боли. Клыки волка впились мне в руку...
Утро. Щебечут птички, солнышко уже ощутимо светит, но еще не печет, а я лежу на мягкой кровати и не хочу открывать глаза. Значит, это был сон. Отличный, яркий сон, который кончился. Жаль...
– Эй, очнись! Антоний, очнись, поганец!
Угу, мило. Это значит – ничего не кончилось. И все со мной произошедшее было очень даже реально. Уж и не знаю, смеяться или плакать.
– А почему Антоний? – сам не знаю почему, спросил я.
– Да ну, Антон – это как-то несолидно звучит, – фыркнул Ричард, но потом опомнился и радостно затряс меня лапами. – Ага, живой! Здорово! Вовремя я тебя вытащил!
– Откуда?
– Как откуда? Тобой же волчара тот закусить решил, а я не дал. Вот только странно...
– Что странно?
– Ну, он вроде так смачно в руку тебе впился, а ни единого шрама так и не осталось. Я же точно видел – кусал, а с его зубами... Удивляюсь, как он тебе руку не перерубил.
Я глянул на руку. Надо же, и правда – ни единой царапинки. А как больно было...
К деревне мы вышли довольно скоро. Она была небольшая, пара десятков дворов, зато огорожена невысокой каменной стеной. Ричарда, кстати, я честно поблагодарил, признавшись, что подивился его порыву вытаскивать меня из пасти волка. Кот гордо ответил, что он как-никак король и благородство не позволяет ему оставлять в беде знакомого, а потом, чуть смущаясь, добавил, что по лесу вдвоем идти веселее. Я все понял, но не обиделся...
– Я что-то не соображу, а чего мы тут сидим? – спросил кот.
Его недовольство можно было понять, так как мы вот уже почти час торчали в густых придорожных кустах, разглядывая деревеньку и ее обитателей.
– Ну, во-первых, неизвестно, как пейзане поведут себя при виде человека в одних трусах, в компании кота с синей шерстью, а во-вторых, надо же немного понаблюдать за местом будущего десантирования.
Ричард подумал и согласился. В общем, мы просидели еще минут пять, а потом со мной начала твориться какая-то ерунда. Сперва я четко услышал дробный стук копыт и железное позвякивание. Я честно огляделся, но ни одной лошади не увидел... Потом послышалась тихая речь. Я вновь огляделся, но результат был такой же. То есть ни фига не увидел. Правда, слава богу, продолжались глюки недолго и вскоре прошли. Зато из-за поворота дороги, которая прилегала к кустикам, в которых мы пересиживали, показался небольшой конный отряд, явно направляющийся в «нашу» деревню. Впереди ехали три рыцаря. Нет, я серьезно, самые настоящие рыцари, каких рисуют в книгах или показывают в исторических боевиках, – в полном боевом облачении, с ног до головы запакованные в железо, а также со множеством цепочек, висюлек и украшений. В руке каждый из них держал длинное полосатое копье, а на седле еще висело по мечу. Позади рыцарей ехали... ну, не знаю, может, оруженосцы, может, слуги, может, охранники. Шесть парней в кирасах и шлемах-кастрюльках, копий нет, зато есть огромные двуручные топоры. Короче, ребятки серьезные, внушающие уважение. И чем ближе кавалькада подбиралась к деревне, тем беспокойнее становилось жителям. Женщины и дети, коих было немного, спешно прятались по домам и закрывали ставни. Мужчины, хмуря брови и тихо перешептываясь, брали в руки дреколье и становились перед воротами. Насколько я могу судить, назревала драка. Но отряд не спешил нападать на крестьян. Железные ребята остановились в десятке шагов от настороженной толпы и явно чего-то ждали. Через минуту стало ясно чего. Невежливо растолкав горстку мужиков, к ним вышел рыцарь. Это был высокий, худой человек с длинным, неимоверно бледным лицом и абсолютно седыми волосами. А ведь по виду он не старше меня! Рыцарь был облачен в черные доспехи, правда, без шлема, а в руках сжимал двуручный меч. Он именно вышел, а не гордо выехал на коне – его у парня не было.
– Жалкая тварь. – Из трех рыцарей вперед выдвинулся один, у которого на щите был изображен белый дракон. – Как долго ты еще собираешься испытывать наше терпение?!
Я думал, что «деревенский» рыцарь ответит в том же духе, но он лишь усмехнулся, подбоченился и чуть насмешливо сказал:
– Господа, я не понимаю, в чем проблема. Разве мы испытываем чье-либо терпение? Мы просто живем, и все...
– Хватит! – это проорал рыцарь с гербом в виде перекрещенных булавы и кинжала. – Позавчера один из твоих жалких мужиков избил моего пажа!
– Он защищал честь своей жены, сэр, – достойно ответил черный. – Ваш паж приставал к ней с непристойными предложениями, за что и был наказан.
– А неделю назад (это уже рыцарь с гербом в виде раскидистого дерева) твои охотники подстрелили оленя из моих лесов!
– Позвольте усомниться в ваших словах, сэр. – Голос все так же спокоен, взгляд все также насмешлив (нет, мне положительно все больше нравится этот парень). – Что было делать вашему оленю в моих лесах?
– Ты оскорбил меня! – заверещал обладатель дерева. – По-твоему, я вру?! Так получи же, поганая нечисть!
Проорав это, рыцарь тронул коня, направив копье в грудь защитнику деревни. Честно говоря, я думал, что из парня сделают шашлык, но в последний момент он отскочил в сторону и, развернувшись, ударил нападавшего мечом в живот. Рыцаря выкинуло из седла, прокрутило в воздухе и припечатало о пыльную землю. В толпе деревенских раздался одобрительный гул. Двое оставшихся взялись за мечи...
– Антоний. – Голос Ричарда наполняли ноты гнева. – Я, конечно, не отчаянный храбрец вроде великого Лиона-Варга, но дворянская честь взывает немедленно помочь этому благородному рыцарю в черных латах. Те придурки его просто затопчут лошадьми!
А что я мог ответить? Я тоже не храбрец, тем более не отчаянный, а про Лиона-Варга вообще ничего не знаю. Но отсиживаться в кустах было просто неприлично! И потом, в памяти всплывали тысячи сцен из фэнтезийных романов, где герои непременно бросались в бой, презрев опасность. А чем я хуже?! Поэтому я грозно выскочил из укрытия и с боевым кличем апачей помчался в сторону драки. Те шестеро то ли оруженосцев, то ли слуг уже сошли с лошадей и взялись за топоры, намереваясь вступиться за своих господ, но нас они не ждали. Ричард в едином прыжке сбил двоих, и те, вопя от страха, покатились, словно спихнутые со стола самовары. Еще один повернулся ко мне, от удивления выпучив глаза. По-моему, он даже не понял, что произошло. Я элементарно толкнул его в грудь (и при этом здорово ушибся – вы вот попробуйте человека в кирасе ударить), но он, явно не ожидая такого, смирнехонько полетел в кусты. Ричард окучивал еще двоих. Мужики из деревни, которые до этого собирались вступиться за господина, остановились и с интересом стали наблюдать за нами. Последний воин, поняв, что я опасности, в сущности, не представляю (да и кому может внушить страх и уважение интеллигентного вида мужчина в одних лишь семейных трусах?), поудобнее перехватил топор и, гаденько ухмыляясь, пошел в мою сторону. Мама дорогая! Да этот урод меня своей секирой на стейки нашинкует и не почешется. А помощи ждать неоткуда... В общем, я не придумал ничего умнее, как взять валяющийся в пыли камень и кинуть им в нападавшего. Парень обозлился и, заревев, как побитый медведь, побежал ко мне. Я – от него. И ничего смешного, тем более ничего стыдного – я не герой и не самоубийца, что в данной ситуации одно и то же. Зачем я вообще полез в эту драку? Вот так всегда я сожалею об уже содеянном...
Однако бегал я недолго. Под ногу мне попался острый камушек, и я, здорово поранив ступню, неэтично растянулся на дороге в пляжной позе. Мечта маньяка. О, а вот и маньяк. Обрадовался, что жертва безответна, и готовит топор к ампутации конечностей. Единственное, что мне оставалось сделать, так это посмотреть на него осуждающе – может, одумается. Чем я и не преминул воспользоваться. Результат превзошел все ожидания. Парень вылупился на меня, выронил топор и, крича что-то вроде: «А-а-а, не трогайте меня-а-а!!!» – понесся в противоположном направлении. Ну надо же! Не знал, что у меня такой взгляд, честное слово. Если так и дальше пойдет, то я целые армии одним зырканьем разгонять смогу!
Кряхтя и матерясь от боли, я кое-как поднялся и на одной ноге допрыгал до места сражения. Подоспел как раз к шапочному разбору. Трое рыцарей лежали живописными кучками металла и тихо постанывали, четверо в кирасах – некогда ровненькое и блестящее железо теперь было помято и испещрено прорехами – жались спинами к стене, окружающей деревню. Перед ними, широко расставив лапы и грозно шипя, стоял Ричард. На первый взгляд он не был травмирован и выглядел весьма бодро. Черный рыцарь стоял чуть поодаль и что-то старательно втолковывал тому парню, которого я толкнул. Тот лишь яростно кивал, видимо, подтверждая, что он исправился и больше никогда так не будет делать. Ну, значит, все хорошо, значит, мы победили...
– Госп-пода, спасибо вам бо-ольшое, господа. Я теп-перь так вас-с... ик... ува-ажаю-у-у...
Мордред стер набежавшую от умиления слезу и подцепил вилкой огурчик.
Мы квасили уже второй час. Сперва Мордред, тот самый черный рыцарь, от души поблагодарил нас за помощь и пригласил к себе. Мы помылись в огромной деревянной бадье, оделись (вернее, я оделся, мне выдали стандартный набор средневекового горожанина – кожаную безрукавку со шнуровкой на груди, штаны из непонятной, но прочной ткани и кожаные же сапоги) и сели к столу. Готовили в деревне рыцаря, стоит признать, отменно – все натуральное, никаких консервантов и полуфабрикатов.
Ну а пока мы с Ричардом набивали животы, Мордред поведал нам много всего интересного (да, кстати, я был поражен, но вид моего попутчика не вызвал у людей никакого удивления, хотя... они, наверное, и не таких видали). Во-первых, нам сообщили, что он – андед, или, по-простому, оживший мертвец. Честно признаюсь, после таких слов я поперхнулся курицей и сильно пожалел, что не таскаю с собой бутылочки со святой водой. Ричард отреагировал спокойнее, философски заметив, что сам он, мол, не расист и ему абсолютно фиолетово, кто есть его новый знакомый, лишь бы человек был хороший. Следующая новость была еще хлеще. Оказалось, что вообще все жители деревни – нечисть. Кто вампир, кто оборотень, кто колдун. Весело, да? А мне вот взгрустнулось... Правда, следующий предоставленный нам факт вселял надежду, что сразу нас не съедят. Оказывается, вся нечисть, проживающая в этой деревне, отошла от своих прямых обязанностей и пытается вести мирное существование, чему активно вредят соседствующие с ней феодалы. Оно и понятно, кому охота иметь в соседях вампира, пусть даже он больше и не кусает людей, а перешел на кур. Короче говоря, те три рыцаря, которых сразил Мордред (мы их, кстати, так-таки отпустили восвояси), объявили деревне партизанскую войну и всячески напрашивались на неприятности, дабы пожаловаться лично королю, который сквозь пальцы смотрит на «творящееся у него под носом страшное безобразие». Но Мордред оказался мужиком умным, и под его командованием нечисть прожила спокойно целый год. Могла, между прочим, жить и дальше, но у рыцарей окончательно кончилось терпение, и сегодня они перешли к активным боевым действиям, закончившимся, благодаря нашей посильной помощи, их позорным поражением. Хотя, если бы мы не выпендривались, все бы, наверное, закончилось еще быстрее. Что такое для целой деревни нечисти шайка зарвавшихся феодалов? Пшик. Вот такое мое мнение. Но мы влезли в это дело, поэтому теперь жалеть поздно.
Закончив свой рассказ, черный рыцарь стал расспрашивать нас о том, кто мы, собственно, есть, откуда родом, а также какие у нас звания, титулы и заслуги. Он, наивный, полагал, что встретился с благородными воинами. Мы же с Ричардом не стали его разубеждать и, переглянувшись, начали вдохновенно врать, что, мол, да, действительно являемся великими странствующими рыцарями из такой далекой страны, что название ее наверняка не известно никому из здесь живущих. В рыцарских титулах мы оба не разбирались (Ричард сперва хотел влепить что-нибудь королевское из своего мира, но одумался), поэтому, чтоб не сглупить, дружно ответили, что у нас жутчайший обет, который подразумевает забвение всяческих титулов и званий. Мордред поверил... Единственное, что меня беспокоило, так это укус того волчары и последовавшие за ним слуховые галлюцинации, о чем я не преминул спросить у нашего собутыльника...
– Мордар... Мордер... Мордред! Ты вот мне ответь, нет ли у вас ле-е-генды о ба-а-льшом белом волке?
Рыцарь направил на меня пьяные очи и молвил:
– Нет. Легенды... ик... нет, есть... эта... правдивая история, во!
– Говори, – потребовал из-под стола Ричард (он там ошивался уже минут десять – спал, наверное).
– Ну-у... – Мордред собрал мысли и язык в кулак и постарался говорить нормально. – Есть такой Белый Оборотень. Великий... ик... человек... Ой! Что я несу? Какой он, к лешему, человек?! Нечисть он, но Белая...
– Блондин, что ль? – раздалось из-под стола.
– Нет! Белый Оборотень, он как есть весь белый. Он... эта... олицетворяет добрую сторону нечистой силы.
– А что, даже такая есть? – искренне поразился я.
– Ага, – довольно хрюкнул рыцарь. – Вот мы, можно сказать, белая нечисть. Ну, не совсем белая, конечно, а... эта... серая, во! В том смысле, что раньше мы творили всяческое непотребство, а сейчас перешли на мирный образ жизни и постепенно... как там... очищаем свою карму от скверны!
– Круто! – уважительно одобрили из-под стола.
– А то! Но мы еще не совсем очистились, поэтому серые, а он – Белый. Его миссия – со страшной силой творить добрые дела.
– И давно у вас... э-э... творит? – спросил я. Рыцарь вновь хрюкнул, а потом наклонился ко мне и заговорщицки прошептал:
– Э, друг, тут такая тайна, мрак! Люди, они что, думают, будто Белый Оборотень один как есть на все века. Но нет... ик... уж я-то знаю! Перед смертью Белый Оборотень всегда передает силу своему приближенному. Чаще всего это монах, доживший до тридцати трех лет в целомудрии и свято блюдущий все заповеди!
– Кошмар, – обреченно выпалил я.
Мордред оценил мое восклицание по-своему и посокрушался:
– Действительно. Целых тридцать три года – и... эта... целомудриться...
– Слушай, – невежливо перебил я его. – А он свою силу передает не укусом в руку?
Рыцарь удивленно воззрился на меня:
– Да. А откуда ты знаешь???
– Да так, – уклончиво ответил я. – Догадался...
– А-а-а, – облегченно протянул Мордред. – Ну тогда ладно.
Ричард под столом безмолвствовал. То ли окончательно заснул, то ли потерял дар речи от услышанного.
Я гулял по деревне. Скажу честно, особых достопримечательностей там и в помине не было, но мне просто приятно своими глазами увидеть то, до чего старательно докапываются современные археологи.
Со времени попойки прошло несколько часов, и хмель потихоньку покидал мою несчастную голову. Вечерело. Ричард со мной не пошел, так как пребывал в состоянии блаженного сна, налакавшись вина из миски. Везет ему.
Жители не кидались ко мне на шею со словами благодарности за помощь в спасении деревни, но посматривали с явным уважением, хотя и не без опаски. Я же бесстыже пялился на них во все глаза. Не каждый день, знаете ли, увидишь настоящего оборотня или вампира. И если первые никак не отличались от обычных людей (насколько я знаю, оборотень в волка лишь после полуночи превращается), то вторых было трудно не заметить. Все как на подбор – длинные, худые, с кроваво-красными глазками и длинными клыками, чуть торчащими из-под верхней губы. И ничего, никакого страха! А чего тут бояться? Я человек современный, насмотревшийся разных ужастиков по телевизору, так что нормально, жить можно. А вот что меня поразило, так это то, что ни один не боялся солнечного света. Разгуливали себе спокойно и не спешили превращаться в горстку пепла. Может, дело в том, что они «серые»? Надо бы поинтересоваться об этом у Мордреда...
– Эй, рыцарь, осторожнее! – вывел меня из задумчивости крик.
Остановился я вовремя, хотя все равно чуть не налетел на небольшой столик, на котором были разложены стрелы.
– Простите, пожалуйста, – стал я сбивчиво извиняться перед симпатичной девушкой, сидящей за этим самым столиком.
– Да ничего страшного, – улыбнулась она мне, демонстрируя длинные клычки (надо же, вампирша, а глаза не красные – карие, красивые-э). – Просто будьте в следующий раз осторожнее, а не то можете пораниться.
Неизвестно почему я обиделся на эти слова.
– Подумаешь! Что бы случилось от маленькой царапины?
Девушка вновь улыбнулась и честно ответила:
– Вы бы умерли. Наконечники этих стрел смазаны ядом болотной гидры.
Кажется, я побледнел... М-да, зря я расслабился, ой зря...
Что было дальше, точно описать не смогу. Меня будто с головой окунули в мутную, грязную воду, подержали там с минуту, а потом вытащили на воздух... Я увидел. Увидел, как по лесной дороге гордо шествует целая армия. Кто на лошадях, кто пехом, все воины были облачены в длинные красные хламиды с капюшонами, скрывающими лицо, и такого же цвета кирасы. Почти у каждого на поясе висел изогнутый меч, напоминающий арабский ятаган, а за спиной виднелся лук. В самой середине кавалькады на мощном рыжем жеребце ехал высокий, широкоплечий человек, у которого – единственного среди всех – не было капюшона. Вместо него на голове воина громоздился позолоченный шлем. А еще на груди у человека было изображение золотого креста, рядом с которым соседствовали скрещенные ятаганы...
– Сэр рыцарь, сэр рыцарь! Что с вами?
Ой, ну не надо меня трясти, не надо...
Первое, что я увидел, открыв ясны очи, было испуганное лицо давешней вампирши. Беспокоится она за меня. Приятно... Девушка, обрадовавшись моему пробуждению, явно намеревалась назадавать кучу вопросов, но я вывернулся, извинился и поспешил к дому Мордреда. Не знаю, что мне там привиделось, но об этом требовалось срочно рассказать черному рыцарю, а то мало ли...
Синий (теперь уж даже не знаю, в каком смысле) кот самым бессовестным образом дрых, тихо похрапывая во сне. Мордред выглядел молодцом. Алкоголь из него практически выветрился, и сейчас парень занимался делом – точил меч, хотя, лично по моему мнению, это излишне, им и так бриться можно. Я с порога выложил ему все, что видел, описав в лицах. Рыцарь задумался, а потом подозрительно глянул на меня.
– Сэр Антоний, – сказал он. – И давно вас посещают такие... хм... видения?
– Да... гм... вообще-то в первый раз.
– Ага, – с очень умным видом хмыкнул Мордред. – Ну ладно. Сейчас это, в сущности, не важно. А важно сейчас то, что к нам скоро пожалует святая инквизиция во главе с самим Отцом.
Рыцарь вскочил со своего места и забегал по комнате, громыхая латами.
– Эх, сколько раз винил я себя за излишнее милосердие. Нет бы прирезать этих надутых индюков, и концы в воду. Победил в честном бою – никаких претензий. Так нет, обязательно надо пожалеть! Теперь все сходили куда надо, наябедничали Отцу Инквизиции и теперь, поди, сидят, ладошки потирают. А оперативно инквизиторы сработали! Скорее всего, располагались лагерем где-то неподалеку. Я слышал, они в здешних лесах какого-то отступника отлавливали...
Я молчал. А что тут скажешь? Хреново все...
– Надо бежать, – твердо решил Мордред, а потом будто опомнился, повернулся ко мне. – Сэр Антоний, вы мне поможете?
– Ага, – вякнул я, так толком ничего и не поняв.
– Хм... а как думаете, сэр Ричард... э-э... тоже в состоянии сделать что-нибудь полезное?
– Ага, – вновь согласился я и пошел будить кошана.
Кстати, это оказалось не так уж просто. Сперва я пытался его растормошить словами, потом – криками и рукоприкладством. Результат – ноль. В смысле – спит, зараза, только бормочет что-то. Мордред вызвался помочь и, предварительно спросив, не покоробит ли это честь рыцаря, облил кота холодной водой. Визгу было... Я даже на всякий случай отошел подальше и спрятался за Мордредом. А то мало ли. Ричарда мы быстро ввели в курс дела, и он, пообещав съесть нас попозже, заверил нас в своих лучших чувствах к нам. Короче, собрались мы быстро и приступили к праведному делу спасения нечисти. Или это неправедное дело? А, ладно. В общем, вывести успели всех. Легко с этими средневековыми ребятами – постучался в дом, сказал, что скоро придут нехорошие инквизиторы, – все, дело сделано. В моем бы времени сперва сто раз переспросили, уверен ли я в своих словах, а потом бы еще попросили время на размышление. Или это здесь инквизицию так уважают?
Когда мы с Ричардом уже стояли за деревенской стеной, а последние представители серой нечистой силы скрывались в лесу, к нам подошел Мордред.
– Господа! Я благодарю судьбу за то, что она свела меня с вами. Доселе мне не доводилось встречать столь благородных рыцарей, безвозмездно помогающих моей братии. Спасибо. Знайте, что отныне вы всегда можете рассчитывать на мои помощь и поддержку.
Ричард умилился, а я по-деловому спросил:
– А что вы, собственно, намереваетесь сейчас делать?
– Лесом уходить в соседнее королевство, – пожал плечами черный рыцарь. – Надеюсь, тамошние феодалы окажутся лояльны к проживанию исправившейся нечисти на своей территории.
– Мы тоже надеемся. Удачи вам!
– И вам. Прощайте! – С этими словами Мордред скрылся в лесу.
– Ну а нам что делать? – полюбопытствовал Ричард. – Может, с ними пойдем, пока не поздно?
– Угу, чтоб потом быть преследуемыми инквизицией? Ну нет, наш путь лежит в другом направлении.
– А в каком?
– Да я успел у Мордреда полюбопытствовать, где тут ближайший город.
– А не боишься, что инквизиция и за нами будет охотиться?
– Зачем? Ведь те ребята, которых мы отметелили, вряд ли заостряли внимание на наших особых приметах, не до того им было. Ты, конечно, существо приметное, да это не важно, мало ли, сколько всякой живности по здешним просторам шляется, сойдешь за редкую породу тигра.
– Ну, тогда ладно, пошли. Только побыстрее, а то еще заявятся эти, красные...
И мы пошли.
Интересно, а тот волк, который в меня вцепился, действительно Белый Оборотень? Похоже, что так, а значит, судя по рассказу Мордреда, именно моей скромной персоне перепала его сила. Вот только никаким критериям преемника этой самой силы я не соответствую, значит, приперло Оборотня, раз он решил именно мне ее передать. Или, может, я такой выдающийся? Как увидел он меня, как восхитился моей силой и скромностью... Да вот только не так, ой не так. По идее, я должен своей роли радоваться, да вот не получается что-то. Совсем. Не хочется мне по ночам на луну выть и шерстью покрываться... бр-р... негигиенично это! А может, раз он... то есть теперь уже я – Белый, то эти атрибуты не обязательны? Очень хочется верить. Правда, не выходит из головы тот парень, который сильно испугался моего огненного взора. Может, я это... уже начал... перевоплощаться? Надо срочно посмотреться в зеркало...
... Вдалеке показались башни города.
Это было потрясающе, здорово, великолепно!!! Я просто с детским восторгом рассматривал высокие, мощные стены, выложенные из огромных глыб серого камня, глубокий ров, изящные и вместе с тем хищные башни, возвышающиеся над стеной. Ворота – они были открыты, мост через ров спущен, и в город нескончаемой вереницей двигались люди. Кого тут только не было! Торговцы, уже по дороге расхваливающие свой товар и пытающиеся всучить его рядом идущим, монахи, благословляющие каждого встречного, крестьяне, идущие в город, тоже с надеждой продать что-нибудь. Кстати, эта «очередь» двигалась довольно медленно, так как стоящие у входа стражники изымали у каждого за проход. Вот с этим-то у нас и проблема. Денег-то нет! Да и Ричард может служить помехой, мало ли за кого его примут.
– Может, прижмем кого-нибудь и стребуем парочку золотых? – предложил кот.
– Не стоит ступать на скользкий путь нарушения буквы закона! – пафосно продекламировал я, подняв указательный палец. – Может, нам удастся договориться?
– С кем?! – прыснул кот. – Думаешь, кто-то добровольно решится отдать нам свои денежки?
– Нет, конечно, – засмущался я. – Но, может, в город можно попасть каким-нибудь иным путем...
– Не, братан, так дело не пойдет, – обрубил Ричард. – Надо грабить, так как от этого зависит наше светлое будущее! О, вон и подходящая кандидатура!
По небольшой тропинке, выходящей на основную дорогу, осторожно ехал обоз. Владелец, по виду состоятельный купец, напряженно зыркал по сторонам. Наверное, высматривал опасность.
– А что, – воодушевился начинающий грабитель. – Этот битюг – мечта рэкетира! От основной дороги далековато, лесок поблизости – грех не использовать такой шанс. И потом, мы ж не отморозки какие, мочить мужика не будем – так, припугнем маленько. Тем более мы не последние деньги отбираем, у него в обозе, поди, целая куча добра!
– А ты правда раньше королем был? – подозрительно поинтересовался я, но Ричард уже выскочил на тропинку, преграждая купцу путь.
Может быть, меня многие осудят, но... жить как-то надо! Да и не записывался я в ряды рыцарей без страха и упрека! А Ричард тем временем творил беспредел...
– Эй, купчина, – нагло выкрикнул он. – У тебя как, с мошной напряженки нема? А у нас вот «ма»! Слушай, не в службу, а в дружбу – поделись парой монет?
То, что произошло дальше, я ожидал меньше всего на свете. Полог обоза неожиданно откинулся, и на свет божий выскочили пять здоровенных... орков?! Высокого роста, широкоплечие, зеленокожие, с массивной нижней челюстью и торчащими клыками – орки как есть. Все пятеро были облачены в кожаные доспехи и вооружены кривыми мечами. Не тратя времени на разговоры, ребята замахали своими финками и бросились на кота. Ричард взвизгнул и дернул от них на максимальной скорости. Я, остолбенев, так и стоял, прислонившись спиной к дереву. Потом пришел в себя и бросился помогать Ричарду. И что меня понесло? Орки меня заметили. Еще бы не заметить! Двое сразу же отвлеклись от погони за котом и переключились на меня. Ну а я что? Я, как уже не раз говорилось, не герой, так что резво сменил направление и побежал в сторону основного тракта. Может, заступится кто?
– Помогите! – на всякий случай заорал я и оглянулся.
Мамочки! Как они, оказывается, быстро бегают! Толком не отдавая отчета своим действиям, я взлетел на ближайшее дерево и замер на ветке. Наверное, сказывается общение с моим кошачьим попутчиком. Орки подбежали и остановились, уставившись на меня. Я показал им язык. Они обиделись. Что было дальше – не помню. Последнее, что мелькает в памяти, это треск ломающейся ветки и приближающаяся земля. Что-то часто я теряю сознание...
Голова болела. Открывать глаза не хотелось совершенно. Были слышны голоса.
– ... Всех повязали?
– Всех. Слава Всевышнему, стражники, охраняющие ворота, успели вовремя.
– Это вы называете вовремя?! Этот смелый воин один, без оружия бился с пятью орками! Если бы не он, им удалось бы пробраться в город – и что тогда?
– Что?
– Да что угодно! Они могли устроить мятеж, саботаж, они могли даже совершить покушение на сиятельного маркиза!
– Но обошлось же...
– Обошлось?! И это говорите вы, начальник городской стражи?! Обошлось... – Говоривший захлебнулся негодованием.
– Господа, он очнулся! – прозвучало совсем рядом с моим ухом. Что ж, притворяться не имеет смысла.
Я с трудом разлепил веки и сел. Первое, что я увидел, были связанные орки. Трое сильно исцарапаны (похоже, Ричард постарался), один без видимых повреждений, а еще один до сих пор в отключке. На лбу у орка явственно выпирала огромная фиолетовая шишка. Похоже, это я постарался, упав на несчастного, словно кирпич. Однако. Блин, как же голова боли-ит...
– Сэр, с вами все в порядке? – участливо поинтересовался паренек, стоящий рядом со мной на коленях (он был одет в белый балахон, а рядом лежала сумка, доверху набитая склянками – похоже, лекарь).
Ну не идиот ли? Видит же, что не в порядке, и еще издевается. Садист. Чтобы не видеть его участливой рожи, я отвернулся и наткнулся мутным взором на синего кота.
– О, Ричард, – искренне обрадовался я. – А мне плохо...
Вместо того чтобы ответить, кот сделал зверскую рожу и демонстративно отвернулся. Не понял!
– Эй, Ричард, ты чего!
Я получил еще один испепеляющий взгляд и окончательно припух. Ничего не понимаю!
Пока я маялся догадками, ко мне подошли еще два человека. Один – явный монах, пожилой, лысенький, в старой, но чистой коричневой рясе и с огромным серебряным крестом на груди. Второй – столь же явный лорд или еще что-то жутко благородное. Одет богато, видно, по последнему писку здешней моды. Гордый до невозможности, но немного пришибленный. Видимо, именно его распинал монах.
– Достопочтенный сэр, – высокопарно начал этот благородный. – Позвольте выразить вам...
– Да помолчите вы, Лаголь! – поморщился монах, и лорд мгновенно заткнулся. – Не видите, сэра рыцаря так огрели дубиной, что у него временное помешательство рассудка. Он разговаривает с собственным тигром, а тут вы со своими благодарностями!
– Вы абсолютно правы, отец Ферд, – смиренно склонился в поклоне Лаголь.
Ага, теперь многое ясно. Значит, они тоже приняли меня за рыцаря – это хорошо. Еще они считают, что именно я победил всех орков, – это тоже хорошо. Есть возможность на халяву пробраться в город – это просто замечательно! Вот только почему ваньку валяет Ричард?
– Лекарь, – властно приказал лорд. – Поднимите сэра рыцаря – вам помогут проводить его в покои.
Опа! Мне еще будет где поспать и наверняка поесть. Все просто замечательно! Ладно, помолчим пока, изобразим тяжело ушибленного – в этом есть своя выгода.
Что может быть лучше полноценного отдыха после столь насыщенного дня? (Вы ведь не забыли, что все события успели произойти в период жалких двадцати четырех часов, а то и меньше?) Итак, меня с почетом доставили в самую престижную харчевню города и разместили в номере на третьем этаже. Лекарь собирался было меня сторожить, но я сказал ему, что со мной все в порядке, от удара я отошел и вполне способен справиться со всем сам. Паренек поверил, поклонился и смылся, предупредив, что завтра с утра сам сиятельный маркиз де Фрост (местная высшая власть) соизволяет видеть меня на приеме в качестве почетного гостя. Я пообещал, что приду, и закрыл дверь за заботливым эскулапом. Сразу после этого Ричард, который, понятное дело, увязался за мной, обрушил на мою скромную персону водопад площадной ругани. Он, видите ли, ни разу в жизни не встречал такого тупицу, который не понимает самых простейших намеков. Я справедливо оскорбился и в свою очередь наорал на кота, обозвал его фашистом и демонстративно пошел мыться, оставив остолбеневшего Ричарда посреди комнаты с распахнутой от удивления пастью. Кстати, помыться удалось весьма сносно. Дело в том, что водопровода в средневековье не наблюдалось, но его с успехом заменяла огромная дубовая бадья (что-то похожее я видел у Мордреда), в которой я с упоением плескался битый час. Стоило же мне выйти, как в дверь тихонько поскреблись, и симпатичная блондиночка с обалденным декольте и чарующей улыбкой внесла поднос, на котором возлежал аппетитно поджаренный поросенок. Плюс еще нам поставили большой кувшин с вином, так что... будем жить, господа! За дружеской трапезой были улажены все проблемы. Синий кот извинился за излишнюю грубость, сославшись на то, что я сам виноват – нечего было на людях с ним разговаривать. Пусть уж, мол, будет он бессловесной тварью, оно так спокойнее. Тем более что местные жители относятся к нему спокойно – видимо, огромные синие коты в их краях не редкость. Я согласился с его доводами, тоже извинился за «фашиста» и попросил рассказать о том, что же, собственно, произошло. Ричард лизнул вина из плошки и поведал, что когда я залез на дерево, то ветка подо мной не выдержала и отломилась, в падении благополучно пришибив одного из тех террористов, что меня караулили. Второго я сшиб, влетев ему головой в грудь, после чего сам отрубился. Ну а в это время он, Ричард, отважно сражался с превосходящим противником. Да так удачно, что от того только клочья летели. У меня не было оснований не верить коту, так как я уже успел увидеть его в деле, когда мы напали на конный отряд, покушавшийся на деревню Мордреда. Так что когда к месту сражения подбежали стражники, орки валялись по кучкам, а Ричард, изображая всецело преданную животину, сидел около меня, понуро свесив голову и тихо подвывая. Правда, «купцу», который правил лошадьми, удалось бежать, но, в сущности, это такие мелочи.
После ужина легли спать. Я неимоверно устал, и казалось, сразу усну, но я еще долго ворочался с бока на бок в кровати. Меня сжигала тоска. Тоска по дому. Вспоминалась моя тихая, уютная квартира. Вспоминались все блага цивилизации, оставленные ТАМ. Вспоминалась моя прежняя жизнь, каждая мелочь, которая до этого ускользала от внимания. Боже мой, я всего один день в этом сумасшедшем мире, а уже успел познакомиться с синим котом-переростком, побегать от волков, получить силу Белого Оборотня, поучаствовать в сражении с конными рыцарями, помочь в эвакуации нечисти и повоевать с орками. Не много ли? Если так будет продолжаться, то моя изнеженная психика может попросту не выдержать! И вообще, все как-то не так! Герои в прочитанных мною книгах оказываются в гораздо более выгодном положении. Их встречают (либо с хлебом-солью и песнями, либо с топором в руке и недоброй ухмылкой на небритом лице), им обо всем рассказывают (или хотя бы дают почитать книгу с пророчеством, которое предсказывает приход сильно могучего витязя, который как две капли воды похож на героя), им дают разные магические железки (от гвоздя до меча) и четко ставят задачу (убить злого бяку, спасти принцессу, королевство, мир и так далее). Хм... ну, допустим, первому пункту я соответствую – меня встретили. Правда, встречающим оказался Ричард, которого, как и меня, выкинуло сюда без спроса. Да, пусть я якобы обладаю способностями Белого Оборотня, но, как пользоваться ими, не знаю совершенно. И вряд ли какая-нибудь ученая вша возьмется объяснить! А, ладно. Самому мне все равно ничего не сделать. Вот пойду завтра на прием к этому де Фросту, там и постараюсь хоть немного разузнать о мире, в котором мне теперь предстоит жить. А сейчас – спать...
Поднимали нас с трудом. Все та же хорошенькая блондиночка чуть ли не со слезами на глазах упрашивала невыспавшегося меня подняться и пойти на торжественный прием. А я что? Я после всех пережитых событий хотел только, чтобы меня оставили в покое и не дергали за ногу с просьбами проснуться. Правда, когда девушка сказала, что за неявку нас всех повесят, я соизволил встать. Нет, я понимаю, что она преувеличивает, но... чем черт не шутит. Ричард нашелся в углу, в груде медвежьих шкур, заменяющих здесь одеяла. Бурчащий, как кофейник, кот вылез из них только после второй кружки воды, которую я на него вылил с садистским наслаждением.
Мы успели. Маркиз де Фрост оказался жизнерадостным, дородным мужчиной лет сорока, с широким простодушным лицом, на котором, однако, блестели умные, цепкие глаза. Меня он принял с распростертыми объятиями и облобызал в обе щеки, как Брежнев. Ричард сей церемонии избежал, так как прикидывался обычным тигром, и быстренько шмыгнул в дальний угол, засев там, зыркая глазишами и двигая ушами. Меня же познакомили с пятью жутко благородными мужами из самых-самых, после чего маркиз приступил к расспросу с пристрастием. Все как всегда – кто я такой, как зовут, какие титулы и так далее. Я, придерживаясь выработанной тактики, представился странствующим рыцарем с кучей обетов, и от меня отвалили. Правда, один въедливый лорд из той пятерки поинтересовался, где мои латы и меч, однако я не растерялся и, честно глядя гестаповцу в глаза, ответил, что мои латы и меч настолько пострадали в сражениях, что просто развалились. Де Фрост посокрушался и тотчас же пообещал подарить мне новенькую амуницию. Я с радостью согласился – везет в последнее время с халявой. Как оказалось, в городе (кстати, он называется Партон) сегодня большой праздник – столетие Святого Сигизмунда, так что будет обильное застолье и много игрищ. Я хотел было поинтересоваться, кто такой этот Сигизмунд, но Ричард, теперь уже смирно бродящий по комнате, шепотом наобещал много хорошего, и я предпочел заткнуться. Вдруг этот Сигизмунд настолько известная личность, что его знает каждая собака, а тут нате вам – я со своими глупыми вопросами. И будут потом коситься всякие и пальцем грязным тыкать...
– Ну, сэр рыцарь, – хлопнул меня по плечу маркиз. – Сейчас я к народу выйду, а потом и начнем. Эх, у меня в подвале такое вино есть!
Дав это приятное обещание, маркиз направился в сторону небольшого балкончика, с которого, по-видимому, и собирался обращаться к народу. Я увязался за ним. Очень уж интересно было посмотреть на то, как проходят местные собрания.
Вся площадь была забита народом до такой степени, что не то что яблоку – вишенке негде упасть было. Когда де Фрост вышел на балкон, народ приветствовал его счастливыми криками. Похоже, маркиза тут любят. Де Фрост угомонил людей одним движением руки и...
Меня с головой окунули в мутную, грязную воду, подержали там немного, а потом вытащили на воздух... Я увидел дом маркиза глазами другого человека, который почему-то находился на крыше противоположного здания. Вон балкончик, на нем стоит что-то декламирующий де Фрост, за его спиной маячит моя любопытная рожа. Картинка дернулась, и я увидел... что тянусь за стрелой. В смысле тот человек, глазами которого я сейчас вижу, тянется за стрелой! В левой, руке мелькнул лук. Натягивается тетива. Не-э-эт!
Мир рухнул. Хотя нет, это я рухнул вправо, подмяв под себя маркиза, одновременно выныривая из омута. Что-то тихо просвистело в воздухе, и в стену впилась черная стрела. Де Фрост побледнел. Площадь взорвалась криками. Я же вижу все будто в тумане. Вот надо мной склоняется Ричард. Откуда-то появляются вооруженные люди, подхватывают меня и маркиза и волокут в лишь им известном направлении. Сажают на удобный стул со спинкой. Кричат, визжат, суетятся...
– ... Вот такие дела, Антоний, – хмуро подытожил де Фрост, опрокидывая очередные сто пятьдесят. – В собственном городе, во время такого праздника на меня покушаются... Уроды!
Я сочувственно молчал. Мы сидели в личных покоях маркиза. Одни. Сперва стражники попытались загораживать де Фроста, заглядывали под кровать, грозно сверкая очами, но мужик психанул и выгнал всех пинками, оставив только скромного меня. Потом последовали слезы и благодарности – сентиментальная была эпоха, я вам скажу. Маркиз благодарил меня от всей широты души, да так искренне, что мне становилось неудобно.
– Нет, ты не подумай (за время разговора мы незаметно перешли на «ты»), что я трус, просто... Просто не хочется отдавать концы так погано, со стрелой в груди, на глазах у сотен людей. Нет! Уж погибать, так в кольце врагов, на вороном коне и с мечом в руке. Так, чтобы возродиться в балладах, а про жалкого маркизишку, загубленного наемным убийцей, никто и стишка не сочинит, – изливал душу де Фрост. – А знаешь, что самое гнусное? Во!
С этими словами маркиз протянул мне стрелу. Ту самую. Что я могу сказать со своими небогатыми знаниями в области средневекового оружия? Хорошая стрела, острая, раз уж в гранит впилась, как в масло. А больше ничего, ну разве что черная она.
– Это стрела нечисти, – воздел палец к потолку де Фрост. – Понимаешь?
– Нет, – честно признался я.
– А, ну да, ты у нас человек новый. Слушай тогда. В наших краях есть деревня «серой» нечисти...
– Про это я знаю!
– Хорошо. Значит, переходим к следующему пункту. Наш сиятельный король Сигизмунд Восьмой (что-то много у них Сигизмундов) славен своим лояльным отношением к исправившимся вампирам, вурдалакам и прочим страшилкам, поэтому позволяет им селиться на территориях, принадлежащих крупным феодам. Лично я эту идею поддерживаю, так как от них гораздо больше пользы, чем вреда. С тех пор как они поселились на моих землях, в лесах почти пропали дикие волкодлаки, издавна бывшие бичом для моего народа. И предводитель у нечисти – славный малый. Черный рыцарь Мордред.
Ричард встрепенулся (конечно, он был тут, неужели вы думаете, что синего кота что-нибудь в состоянии удержать от желания все узнать) и выразительно глянул на меня. Я ответил ему тем же. Так вот как! Оказывается, наш недавний знакомец известен маркизу. Неожиданно...
– Мы с ним встречались пару раз для выяснения спорных вопросов, и он произвел на меня крайне приятное впечатление. Но люди – свиньи и часто готовы идти на все ради удовлетворения своих прихотей. Трое мелких феодалов, рядом с которыми проживали «серые», на дыбы встали – мол, у нас принципы, дворянская честь и все такое, не позволим позорить наше светлое имя. Тьфу!
Маркиза переполняло негодование. Казалось, вот-вот и он сорвется на крик, но де Фрост сдержался.
– Я помог Мордреду – снабдил его вурдалаков оружием, дал средства на постройку укреплений и так поговорил по душам с теми выхухолями, что они потом месяца три нос из дома высунуть боялись. И чего я дождался?!
– Чего?
– Мордред покушается на мою жизнь!
– Не может быть, – ахнули мы с Ричардом и тут же заткнулись, поняв, в какую дурацкую ситуацию попали. Однако маркизу, похоже, было не до того – он даже не заметил внезапно открывшихся способностей синего кота к разговору.
– Может, – печально кивнул де Фрост. – Это стрела его. Он мне сам показывал свое оружие, хвастаясь его неимоверной остротой. Подобные стрелы были в коллекции.
– Может быть, ты ошибаешься? – вежливо поинтересовался я.
– Нет. – Голос маркиза становился все тише. – Видишь тут клеймо в виде черепа с рогами? Это его личный знак...
М-дя. Значит, черный рыцарь не такой уж милый. Или кто-то спер стрелу и теперь пытается подставить несчастного? Прямо детектив какой-то... Происходи все в книге, главный герой (в данном случае – я) обязательно нашел бы время для разгадки этой головоломки, но вокруг лишь суровая реальность, а я, как назло, совершенно не намерен задерживаться в этом мире. Домой охота!
– Де Фрост, – осторожно начал я. – А как у вас с магами?
– В смысле? – не понял маркиз.
– Ну, есть ли в вашей стране какой-нибудь могущественный чародей?
– Конечно есть! Но зачем это тебе? И потом, маг магу рознь. Есть некроманты, маги стихий, клирики, – пустился в перечисление собеседник.
– А нет ли специалиста по перемещениям между измерениями? – аккуратно прервал я словесный поток.
– Между чем? – Маркиз опешил. – Ты имеешь в виду – по телепортации?
Я глянул на Ричарда и, получив его кивок, подтвердил своим.
– Конечно есть! Один совсем рядом живет, но он слабый. Настоящего специалиста надо искать в столице.
– А далеко ли до нее?
– Если верхами, то за неделю доберешься...
Кошмар! Целую неделю трястись в седле по пыльным дорогам? Увольте! Нет во мне тяги к романтике путешествий...
– А побыстрее никак нельзя?
– Почему же, можно. Управишься за три дня, но придется идти через Мертвый Лес... Да, ты ведь не ответил, зачем это надо?
– Обет, – многозначительно вздохнул я. Запомните, дорогие читатели, если вас занесет в параллельный мир и там вас будут о всяком расспрашивать – ссылайтесь на обет. Прокатит всегда.
– Понятно, – уважительно согласился де Фрост. Мы помолчали.
– А что ты делать теперь будешь? – спросил наконец я.
– Ничего, – пожал плечами маркиз. – Мои лизоблюды теперь и шагу не дадут спокойно ступить – окружат охраной, запрут, а сами пока будут тихонько разворовывать казну. Думаю, что это продлится недолго. Либо убийца решит отказаться от своего замысла и тогда я быстро наведу порядок, либо...
Слов не требовалось. Все было ясно. От профессионала никакая охрана не спасет – знаю по множеству сводок криминальных новостей в своем мире.
– А ты, как я понял, намерен ехать в столицу?
– Совершенно верно. Уж обращаться, так к профессионалу. Сомневаюсь, что местные шаманы смогут мне помочь.
– Правильно. Я распоряжусь выдать тебе коня и доспехи.
– Большое спасибо...
– Прощай?
– До свидания!
От доспехов я отказался. Ну их! Громоздкие, тяжелые, звенят при ходьбе. Плюс специально обученные слуги упаковывали меня в них минут пятнадцать.
Сколько провожусь я сам, возникни необходимость снять с себя этот металлолом, подумать страшно. Единственное, что я себе оставил, так это кольчугу. Она, в отличие от лат, неудобств не доставляет никаких, однако при надобности убережет от смерти. Я сильно не хотел, чтобы надобность наступила, но в этом сумасшедшем мире все может произойти. Еще я взял себе меч. Выбирал долго, словно заправская модница туалет в элитном бутике. Еще бы, жить в веке, где столь популярны рассказы о средневековых приключениях, но не иметь возможности даже подержать какой-нибудь захудалый меч, а тут – нате вам, целая оружейная в моем распоряжении! Да я едва не прыгал от счастья, глядя на стены, густо завешанные разными смертоносными железками, многие из которых мне не были знакомы даже по книгам. Сперва я схватился за огромный двуручник, но едва смог приподнять его над землей, за что удостоился злорадного хихиканья со стороны Ричарда. Потом цапнул палицу, взялся за копье, ухватил саблю, помахал цепом, чуть не уронил на ногу шестопер и едва не отрубил топором хвост синему кошачьему королю, который вечно болтался у меня под ногами и хоть и молчал, но смотрел оч-чень выразительно. В общем, довольно скоро я окончательно извел кузнеца, который и предлагал мне оружие. Однако подходящее оружие было-таки найдено. Меч. Узкий, средней длины, обоюдоострый клинок бритвенной заточки, с красивой рукояткой, украшенной небольшими драгоценными камнями. Эксклюзивная модель! Кузнец отдавал ее скрепя сердце, но приказ есть приказ – против него не попрешь.
А потом началась черная полоса моей бренной жизни. Мне подарили коня – огромную вороную зверюгу с умным и жестоким взглядом. Я, понятное дело, на лошадях ездить не обучен, поэтому привычно сослался на обет...
– Знаете что, милорд? – сказал вдруг конюх. – Иногда обеты можно нарушить, если с пользой. Да без коня вы и за месяц до столицы не доберетесь!
Я сопротивлялся как мог. Настаивал на нерушимости клятвы, потом сказал, что в моей стране ездовыми животными являются тигры (за что получил от Ричарда многозначительный взгляд), но конюх был непреклонен. Мол, маркиз велел посадить на лошадь – значит, надо посадить. А что ездить я не умею, так это ничего страшного, он меня быстро научит. Я отнекивался еще минут десять, но потом с ужасом осознал, что отвертеться не удастся. Окинул затравленным взглядом двор, где мы сейчас находились, в поисках помощи. Но помощь не шла. Конюх и еще один парень, который работает на конюшне, лучезарно улыбались, всем видом показывая, что без коня мне отсюда не уйти. Ричард тихо угорал. Что ж, делать нечего. Я кротко вздохнул и полез на коня. Стоит признать, что это у меня получилось весьма сносно. Насмотрелся в своем времени вестернов, где крутые ковбои лихо вскакивали на своих жеребцов. Я, допустим, вскочил не лихо, но ведь вскочил, поэтому был страшно собой доволен. Недолго.
– Вот видите, как все просто, – подбодрил меня конюх. – Теперь возьмитесь за уздечку. Ага, вот так. А теперь просто ударьте коня пятками, и он пойдет.
Так просто?! Что ж, ударим...
Очухался я на земле, неэтично лежа пятками кверху. Где-то рядом раздавалось довольное конское ржание.
– Сэр Антоний, вы не ушиблись? – Надо мной склонилась участливая рожа конюха. – Зачем же вы так лупили коня? Надо было лишь слегка ударить...
– Угу, а раньше ты этого не мог сказать, живодер доморощенный! – взорвался я. – Не страна, а сборище маньяков, каждый норовит обидеть!
– Не кричите, сэр Антоний, – испугался конюх. – Все в порядке, вот только...
– Что?
– Встаньте с моего подмастерья, пожалуйста.
Я скосил глаза вниз и увидел несчастного паренька, тихонько лежащего подо мной и смотрящего на мир очень печальными глазами. Хм... А я все думал, почему мне так мягко лежать? Я поднялся, извинился, ответил решительным «нет» на уговоры конюха попробовать еще раз и попросил принести седло поудобнее. В голове зарождался план мести одной синей особе из семейства кошачьих, которая во время этих моих злоключений наблюдала за всем со злорадной мордой.
До Ричарда дошло. Однако произошло это слишком поздно, когда мы втроем уже шли на кота развернутым строем, прижимая его к стенке. От негодования его аж перекосило, но разрушать отличную легенду он не решился, поэтому стоически стерпел процесс надевания седла. Лишь тихо пообещал мне много радостей впереди.
Де Фрост не вышел нас провожать, так как его действительно буквально заблокировали в доме, окружив стражей. Однако по его приказу в дорогу нас снабдили всем необходимым, поэтому из ворот Партона мы выезжали груженые. Коня я, кстати, все же взял, так как неудобно было взваливать на Ричарда торбы с едой, и сейчас он шел рядом, ведомый мною за узду. А еще я был приятно удивлен тем, что Ричард меня выдержал. Садился я на него осторожно, не желая переломить коту хребет неосторожным движением, но тот лишь немного прогнулся, а потом сразу же выпрямился и гордой походкой направился к выходу из города, чем окончательно завоевал мое уважение. Правда, шел он так недолго, и стоило стенам города скрыться за поворотом, как я был скинут в придорожную пыль.
– Ты что себе позволяешь, подлец?! – неожиданно взвился кот. – Ты кого из себя возомнил, рюкзак с ушами?!!
Я поднялся, потирая ушибленный копчик, и невозмутимо ответил:
– А нечего было оставлять меня на растерзание этому парнокопытному! Предатель.
Ричард беззвучно разевал пасть, не находя что ответить, а я продолжал:
– И потом, подумай логически. Если ты меня везешь, то мы передвигаемся гораздо быстрее, нежели если б я шел на своих двоих. Так?
Кот машинально кивнул, но потом сразу же опомнился:
– Ничего не знаю! Лучше плестись как улитки, чем везти тебя на своем горбу. Да и лошадь у тебя есть!
– Это конь, и ты видел, как я на нем катаюсь! Больше я такой трюк повторять не намерен – не каскадер.
Ричард криво ухмыльнулся:
– Да уж, ездишь ты, как заправский кавалерист. Однако везти тебя я все равно не намерен. Точка. Я все же король!
Мы препирались еше долго. В ход шли просьбы, угрозы, увещевания, оскорбления и призывы обратиться к голосу разума, но компромисс был достигнут. Мы порешили, что тысячу шагов я иду сам, две тысячи меня везет Ричард, потом опять я иду сам, потом – везут, и так далее. Сойдясь на этом соломоновом решении, мы продолжили путь. Я взгромоздился на кота и стал обозревать окрестности.
– Эх, все-таки хорошо тут! В смысле – экология хорошая. Ни тебе выхлопных газов, ни кислотных дождей. И бутылки пустые по кустам не валяются. Мечта Гринписа! Слышь, Ричард, а в твоем мире с экологией как?
Кот молчал.
– Ричард? Ау! Ты меня слыши-ишь? Да ты что, оборзел совсем? Обиделся? Тьфу! Ну тебя... далеко. Нет, ну что ты молчишь?!
– Отвали, – огрызнулся кот. – Шаги считаю.
– А... мм... да... – поперхнулся я. – Ну ты и жлоб! Лишние полкилометра провезти боишься...
– Сам ты жлоб, – обиделся мой транспорт. – Ах, черти полосатые, сбился!
– Куда?
– Со счета сбился, дубина!
– Начинай сначала.
Ричард оглянулся на меня, стараясь найти хоть каплю совести в моих глазах. Не нашел и, вздохнув, отвернулся.
Хорошо в средневековом лесу! Едем совершенно одни. Вокруг деревья растут, птички поют, солнышко светит. Благодать! Вон ручеек бежит, переливается, журчит. Душа радуется, жить хочется. Но как подумаешь, где ты, сразу хочется домой, в хмурый город.
Никогда не думал, что буду скучать по отравленному газами воздуху...
– Две! – радостно возопил Ричард.
Я встрепенулся:
– Чего две?
– Тысячи!
– Какие тысячи?
– Издеваешься, да?!
Я в третий раз за сегодняшний день совершил полет с неудачной посадкой.
– Офонарел? – праведно возмутился я. Потом вспомнил про уговор и засмущался. – Ой, прости, Ричард. Я забыл...
– Вот так всегда, – закатил глаза кот. – Каждый норовит обидеть несчастного безответного мурзика...
– Это ты-то безответный?!
– Я образно говорю!
Ну вот, всю ностальгию убил, гад. А я только настроился на душеспасительный лад... Однако самого гада сей факт немало не расстраивал, и теперь он явно был настроен на беседу.
– Как я понял, ты собираешься с помощью высокого специалиста по телепортации отправить нас домой?
– Нас? – мило удивился я.
– Ну а кого же?!
– Я, вообще-то, только сам собирался...
– Как, а я? – с миной оскорбленного достоинства выпалил кот.
– Ты? – Я постарался не улыбаться. – А разве тебе тут не нравится? По-моему, замечательное место. Какое плодородное поле для подвигов! Да ты со своими данными мигом впишешь себя в местные анналы истории в роли величайшего героя, спасителя человечества, уб...
– Да иди ты знаешь куда! Достал уже своими приколами!
– Не обижайся, я ж шутейно.
– Угу, я тебя сейчас покусаю... тоже шутейно.
Ричард попытался цапнуть меня за ногу, но я увернулся.
– Ладно, вернемся к нашим баранам. Так как насчет мага этого?
– Да, ты прав. Уж если кто и сможет отправить нас домой, так это он. Мы не в фэнтезийном романе, подвиги нас никто совершать не заставляет, так что надо полностью посвятить себя этому благому делу.
– А ведь мы уже совершили два подвига, – задумчиво сказал синий кот.
– А я даже три, – вяло похвалился я. – Маркиза же спас.
– Точно! А я вот все спросить хочу, как ты догадался, что в него стрелять будут?
Я честно рассказал про свое «окунание», после чего Ричард надолго замолк, задумчиво рассматривая небеса.
– Теперь нет сомнений, что ты получил силу Белого Оборотня. Вот только чем это для нас обернется? – произнес он наконец.
Ричард резко остановился и поводил ушами.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил я. Кажется, скоро буду пугаться каждого шороха.
– Ты разве не слышишь? Кричит кто-то...
Я прислушался, но так ничего и не уловил. Впрочем, ничего удивительного. Где-то я читал, что кошачий слух намного чувствительнее человеческого. Как, впрочем, и зрение, и обоняние, и жизней у кошек девять... Я со скорбью почувствовал себя инвалидом.
– Там. – Ричард указал направление лапой. – Точно, там кричат!
– Ну и пусть себе кричат. Мало ли, может, у людей счастье...
– Да нет, от счастья так не причитают. И похоже, что кричит ребенок.
Все. Знал, наверное, как меня пронять. Очень уж я не люблю, когда обижают самую беззащитную категорию людей. Я вытащил меч и сделал пару пробных взмахов. Получилось не очень изящно, но я остался доволен.
– А ну пошли!
– Куда? – удивился кот.
– Туда, где дите мучают!
Наверное, у меня было очень зверское лицо, раз Ричард беспрекословно подчинился. Коня я привязал к дереву, недалеко от дороги, но так, чтобы ветки закрывали его от глаз проезжающих, которые могли появиться.
Буквально через пару минут пути я и сам услышал крик, полный такой тоски и страдания, что ноги сами прибавили ходу, перейдя чуть ли не на бег. Плач доносился все ближе и ближе, пока наконец мы не вышли к его источнику.
– Ребенок, говоришь? – спросил я Ричарда сквозь зубы.
Ну, в общем-то, да, действительно ребенок. Правда, не человечий, но это не суть важно. Под огромным, поистине великанским деревом неизвестной породы лежал маленький грифон. Знаком с такими по тонне прочитанной литературы и просмотренных фильмов. Явно детеныш – не больше овчарки. Тело львиное, голова орлиная, крылышки толком не оперенные. Лежит, плачет. Вокруг стоят три мужика с протокольными рожами. Видимо, хотят грифончика прирезать. Ну, мое дело маленькое, в спасители здешней фауны я не записывался и прошел бы мимо, не задавая лишних вопросов, но разве с этими средневековыми дуболомами можно вести дела спокойно? Нет, все сразу начинают размахивать колюще-режущими железяками и кидаются на тебя, воя, как отечественный пылесос. Правда, кинулись всего двое. Третий, по-видимому вожак, так и остался стоять рядом с грифоном. Стерег, наверное.
Я же неуклюже вскинул меч и уже собирался заорать что-то типа «не подходи – убью!», однако стоило браконьерам приблизиться ко мне, как из кустов эффектно выскочил Ричард, который там скрывался прикола ради. Мужики прикол поняли и, побросав топоры к чертовой матери, бросились наутек. Я подмигнул коту и вальяжной походкой направился к главарю. Что ж, раз появилась такая возможность, построим из себя сурового лесника. Я остановился шагов за пять от предполагаемой жертвы леснадзора и неожиданно рявкнул:
– Ты себе что позволяешь, мать твою! Мародерствовать вздумал на моей территории? Я тебя, подлеца, на пять лет запаяю в колонию особо строгого режима в сочетании с повешением! Будешь знать, как конституцию нарушать!
Я ожидал, что браконьер кинется в плач и, разбрызгивая слезы пополам с соплями, будет просить рового меня о пощаде, но наглец лишь сощурился и спокойно сказал:
– Иди себе спокойно, путник, да и зверя своего захвати, а то ведь так и до беды недалеко.
Я опешил, а мужик продолжил:
– Как, ты все еще здесь? Ну что ж, не сетуй на судьбу, я предлагал тебе выбор.
С этими словами он кратенько свистнул. Кусты за его спиной раздвинулись, и моему взору предстали пять хмурых личностей в живописном рванье, держащих натянутые луки. Наконечники стрел смотрели мне в грудь. Стало страшно.
Кажется, я скоро начну к этому привыкать. Меня с головой окунули в мутную, грязную воду, подержали там с минуту, а потом вытащили. Только не на воздух. Меня перетащили в более чистый водоем. Я следил за действом сверху, с небольшой высоты. Вон стою я, такой несчастный, с глупым мечом в руке. Чуть поодаль, широко расставив лапы, памятником вселенской скорби располагается синий кот. Я снижаюсь и вот теперь уже все вижу своими глазами, но через ту же пелену. Все как в замедленном кино. Лучники одновременно спускают тетивы, и пять стрел летят в меня. Нарочито медленно, я даже вижу, как они вертятся в полете. Мне становится смешно. Боже, и этим они хотят меня убить?! Я спокойно делаю шаг в сторону, и стрелы пролетают (хотя правильнее было бы сказать – проползают) мимо. Так просто? Надо пошалить. Я схватил одну стрелу за оперение и взял ее в руки...
Вода вокруг начинает переливаться тысячей от-тенкоа, а потом меня невежливо вытаскивают на воздух...
Думаю, глупо задавать вопрос: «Что это было?» Я стою там же, где и раньше. В дереве за моей спиной торчат четыре стрелы. Еще одну я держу в руках. Нет, а все-таки что это было?
Я поднял взгляд и увидел тех обормотов, что в меня стреляли. Бледные, заразы, вылупились на меня, варежки раскрыли. Вожак выглядит не лучше. Я глянул на них исподлобья и бросил:
– Брысь!
Мужиков как ветром сдуло. Честное слово, я не видел еще, чтоб люди убегали с такой скоростью – на мировой олимпиаде им бы точно досталось первое место. Уф, приятно ощущать себя суперменом!
– Ну ты крут, – раздалось сзади. – Двигался, словно молния, даже я уследить не успел.
– Молния? – удивился я. – Наоборот, все остальное двигалось с черепашьей скоростью!
– Неа, это просто ты так летал, что окружающее медленным казалось.
– Может быть, может быть...
– Слушай, – неожиданно предложил Ричард – А давай наши подвиги считать? Вон герои всякие годами лазят по самым злачным местам планеты, неприятностей на свою голову и на прочие части тела ищут, а мы на них сами натыкаемся. Вот и давай считать, чтоб интересно было.
– Давай, – согласился я. – Значит, это уже какой подвиг?
– Четвертый.
– Не гони! Пятый.
Вот всегда так! Не можем мы не поспорить. Однако в этот раз все завершилось миром. В смысле приложить друг друга не успели по далеко не самой прозаичной причине. Неожиданно (интересно, в этом мире хоть что-нибудь бывает предсказуемо?) нас накрыла огромная тень, и через секунду на землю опустился самый настоящий взрослый грифон. Да, немаленькая зверюшка – размером с рыцарского жеребца, с огромным клювом и когтями-саблями. Грифон издал клокочущий крик и уставился на нас желтым глазом. Детеныш, который все это время смирненько лежал под деревом, радостно запищал.
– Как думаешь, – хрипло поинтересовался Ричард, – он поверит, что мы, все такие белые и пушистые, прогнали нехороших дядей-охотничков, а сами ничего плохого вовсе и не замышляли?
– Тебе честно ответить или обнадеживающе соврать?
– Понял. Принял к сведению. Чтоб я еще хоть раз к тебе за утешением полез!
Не думайте, что нам все побоку и мы в состоянии спокойно болтать перед носом у ходячей смерти. Просто тогда было настолько страшно, что нам ничего не оставалось, кроме как говорить. Иначе бы свихнулись...
– А может, ты попробуешь с ним... ну, как со стрелами? – дельно предложил кот.
Я кивнул и добросовестно стал пробовать. Закрыл глаза и представил, что меня окунают в лужу. Не помогло. Сосредоточился, попытался войти в нирвану. Не помогло. Плохо. А жить как хочется! Бежать? А куда тут убежишь? Эта махина нас вмиг настигнет, и... нет-нет, не хочу думать, что будет после «и».
Грифон тем временем говорил с малышом на своем птичьем языке, и у меня появилась слабенькая надежда, что тот рассказывает о нашей посильной помощи в спасении вымирающего вида. Когда их диалог окончился, грифон повернулся в мою сторону, наклонился и... сказал русским языком (опаньки, только сейчас об этом подумал – ведь не на русском тут говорят, а я все понимаю и сам произношу ясные слова, а из уст вылетает все на местном наречии):
– Человек, мой сын говорит, что ты спас его от рук убийц. Спасибо, человек. Ты совершил благородный поступок, и теперь я у тебя в долгу. Какое имя твое, человек?
– Антоний, – пискнул я.
– Знай же, Антоний, что отныне любой грифон, встреченный тобой, всегда поможет тебе, ибо таково слово мое, короля грифонов.
– Э-э-э... большое спасибо, ваше величество, – откашлявшись, выдал я. – Премного, как говорится, благодарен.
Грифон выслушал мою сбивчивую речь, поклонился, подхватил детеныша и улетел, обдав нас с Ричардом волной теплого воздуха.
– Ну прям как в сказке, – ошарашенно проговорил синий кот.
– Да уж, удачно сходили. Совершенно не напряглись, зато получили понтовую крышу от кошачье-пернатых.
– Как думаешь, это к подвигам можно приписать?
– А хрен его знает. Ладно, чего расселся? Пошли уже...
Нашего коня не украли. Парнокопытный стоял там же, где его оставили, и встретил нас радостным ржанием. Гордость гордостью, однако куковать в лесу в полном одиночестве животине явно было неохота.
Ричард, до сих пор находившийся под впечатлением от эпизода с браконьерами, покорно согласился везти меня на горбу и даже не считал шаги, что с его стороны можно принять за величайшую милость. Однако от болтовни кот меня не избавил и всю дорогу доказывал, что происшедшее с грифоном никак не может быть реальностью.
– Ну пойми ты, – втолковывал взбудораженный кошан. – Не может сын царя грифонов быть пойман посреди леса жалкой кучкой охотников! Что ему вообще было в этом лесу делать?
– Не знаю – может, охотиться?
– Три «ха-ха»! Он и летать-то не умеет, цыпленок щипаный!
– Тогда не знаю... А тебе вообще какая разница? Что случилось, то случилось...
Мы накрутили немало километров пути в относительном спокойствии, если не считать инцидента с неудавшимся ограблением, когда на дорогу перед нами выскочил заросший мужик, облаченный в шкуры и со здоровой дубиной. Грабитель захотел крикнуть что-то вроде «кошелек или жизнь», но крик застрял в горле, едва он увидел, на кого, собственно, покусился. Мужик на крейсерской скорости ломанулся в кусты, выронив по дороге дубину, а мы как ни в чем не бывало пошли дальше. Один раз останавливались на привал, но сие прошло и вовсе без выдающихся событий, поэтому рассказывать про него я ничего не буду. Излишняя описательность не красит. Скоро мы миновали своеобразный перекресток, и теперь приходилось идти уже в компании. Туда-сюда по дороге сновали груженые обозы, пару раз попадались одинокие рыцари в старых латах – явные аутсайдеры геройской братии. Похоже, здешние места не славились обилием страшных монстров, за отрубание голов которых полагались высокие гонорары, поэтому профессионалы не встречались. Что нам было только на руку. Во-первых, по глубоко философскому замечанию Ричарда, конкуренты нам ни к чему. А во-вторых, за профессионалами водится дурацкая привычка давать необдуманные обеты.
Вдруг попадется рыцарь, святой долг которого убивать каждого встречного всадника на синем коте?
Когда повечерело и солнце весьма целеустремленно покатилось за горизонт, мы удачно вышли на придорожную таверну, совмещающую обязанности постоялого двора, которая смотрела на мир модной резной вывеской с изображением полуобнаженной девушки и рыцаря в рваных латах у пруда. Название гласило, что таверна именуется «У Затона». И какие тут могут быть затоны? А, ладно, у всех свои дурости. Здание было трехэтажным, что по здешним меркам является шиком, и выглядело весьма добротно. По крайней мере, Ричард соизволил заметить, что оно, наверное, не развалится в ближайшие восемь часов, а больше нам и не надо.
Внутри таверна оказалась довольно приличной. Переступив порог, мы попали в громадное помещение, заставленное столами и скамейками, заменявшими стулья. Стены были выкрашены белой краской, а пол – относительно чистый. Публика, весьма разношерстная (на глаза попался даже один рыцарь, правда, он был и вовсе уж захудалый – сидел в уголке в обнимку с пустой пивной кружкой, тупо глядя перед собой), нисколько не удивилась нам, так, скользнула глазами. Только совсем еще молодой паренек, выполняющий роль привратника, попытался было вякнуть, что вход с домашними животными запрещен, но Ричард широко зевнул, демонстрируя всю немалую длину своих клыков, и проблема была улажена. Коня пришлось оставить снаружи, отдав его на попечение плюгавенького конюха.
Я бегло осмотрел зал и направился прямиком к хозяину, который вольготно расположился за массивной стойкой. Увидав во мне потенциального клиента, мужик широко улыбнулся и на голубом глазу попросил за комнату три золотых. Однако я буквально за минуту до этого видел, как дородный торгаш снимал комнату за четыре серебреника, поэтому, смело обозвав жулика развратным дитем капитализма, выложил на стойку положенную цену. Пройдоха деньги взял, еще раз улыбнулся и, сославшись на память, которая его в последнее время постоянно подводит, вручил мне бирку с номером комнаты.
Признаюсь, прожигать жизнь в подобных местах не моя стезя, однако стоило посидеть, послушать, что говорят люди, дабы составить для себя определенное представление о творящихся делах. Поэтому я, взяв кружку неожиданно приличного пива и поджаренную баранью ногу, скромненько присел за дальний столик и растопырил ушки. Ричард расположился на своем излюбленном месте, то есть под столом, и я изредка кидал ему кусочки баранины.
А люди отдыхали. Народ в зале расположился за столами в соответствии со своим положением в обществе. Самую большую категорию составляли наемники и солдаты, шумно пирующие посреди таверны, сдвинув вместе четыре стола. Рядом с ними обосновались степенные купцы. Чуть поодаль – торгаши помельче, а уж совсем особняком держались подозрительные личности в черных одеяниях, которые могли оказаться как ворами и убийцами, так и шпионами и жуликами. Все остальные посетители были представлены простоватыми мужичками в неброской одежде. Скорее всего, это были крестьяне из соседних деревень, пришедшие отпраздновать окончание рабочего дня, хотя он у них, насколько я помню, был ненормированный. Все веселились как могли. Среди солдат я даже заметил трех пестро разряженных девок, которые с визгом переходили с рук на руки. Мое место находилось неподалеку от стола, за которым пили пятеро мелких торговцев, поэтому именно их разговоры мне и приходилось подслушивать. В основном хвалились удачной сделкой и травили байки на уровне сказок для детей дошкольного возраста. Особо меня развеселила история а-ля реклама пива «Очаково». Рассказывал ее, поминутно клявшись о стопроцентной достоверности, порядком поддавший торговец лечебными мазями и травами.
– Продал мне тут арап один зелье чудодейственное, которое мертвые вещи живыми делает, – вещал сказочник, прихлебывая из кружки. – Попросил, страшно сказать, десять золотых (гомон возмущенных голосов). Ну я ж не дурак, цену всему знаю – сторговал до пяти серебром (одобряющие возгласы и предложения за это выпить). И вот как совпало: на днях дернул бес шкуру медведя купить (всеобщее возмущение необоснованными расходами). Шкура хорошая, теплая, я ее намеревался кузену перепродать в полтора раза дороже («О, за это надо выпить!»). И вот, значит, еду я, бутылочку с зельем в руках держу, а шкура позади лежит, молчит, есть не просит (смех над удачной шуткой). А дорога плохая, вся в кочках, на одну я и наехал. От неожиданности зелье выронил, а оно прямо на шкуру упало, да и разлилось все (упреки за криворукость). Как зашипит, как запенится! А шкура возьми и встань (возглас ужаса)! И тут он попер на меня – глаза бешеные, клыки – во, когти – во...
Что было дальше, я так и не узнал, так как рассказчика прервал грохот разбитого стекла и стук падающего тела. Похоже, назревала драка. За столом наемников царило оцепенение. Один широкоплечий бородач валялся на полу, без сознания, весь в осколках того, что когда-то было кувшином. Еще двое рослых бойцов стояли грудь в грудь, сверля оппонента грозным взором, но через секунду они сорвались с мест и начали наносить друг другу увечья кулаками и прочими конечностями. Скоро в потеху ввязались все остальные служивые. Что было потом, помню смутно. Вроде кого-то сильно толкнули, и он, пролетев по параболе, переломил собой стол подозрительных типов в черном, отдавив кому-то ногу. Типы повытаскивали кастеты и пошли мстить.
– Валим отсюда, – раздалось из-под стола. – Через минуту тут будет такое твориться...
Что будет, я понимал прекрасно, поэтому поспешно встал и направился к лестнице на второй этаж. Почти дошел. И надо было одному ретивому боевику встать у меня на пути? Отвечаю – не надо. Он, наверное, до сих пор жалеет. Мой негласный секьюрити синего цвета ужом проскользнул вперед и тяпнул террориста за ляжку. Укушенный взвыл и отвалил, освободив дорогу, так что мы с котом благополучно оказались на втором этаже. Шум битвы здесь слышался весьма приглушенно, и лишь изредка доносился особо громкий хруст варварски ломаемой мебели. Наша комната находилась в закутке у окна, где непринужденно болтали трое огромных вояк в кольчугах. У стены мирно стояли их здоровенные секиры. Увидев меня, парни замолчали, а один, видимо самый главный, спросил:
– А вы, сэр рыцарь (везет мне – все за рыцаря принимают – наверное, вид у меня благородный очень), что не тешите косточки в славной потехе?
– Да ну, – состроил я недовольную мину. – Вот еще, с мужичьем сиволапым махаться. Это неэтично, негигиенично, а также попахивает явным мазохизмом и склонностью к суициду. И потом – я пацифист!
Парни поняли от силы слова два, но на всякий случай поклонились и расступились, давая мне возможность пройти. Стоило же мне оказаться в номере, как Ричард драматическим шепотом сказал:
– Так вот каким образом зарабатывает хозяин этой забегаловки! Дает людям от души друг с другом напинаться, а с утра, когда все уже на ногах не стоят, выпускает этих мордоворотов, которые быстренько раскручивают побитых боевиков на денежки за причиненный ущерб. Здорово придумано! Уважаю!
– Ага, вот и уважай, только тихо, – зевнул я, опускаясь на кровать. – Я спать хочу.
– Вот всегда так, – насупился Ричард. – Только начнешь с ним на интересные темы говорить, а он уже спит. Эгоист ты, Антоний!
Я слушал его пустопорожнюю болтовню вполуха, уже погружаясь в сладкий спасительный сон...
... Я сидел у окна, со скукой глядя на ночной город. Несмотря на поздний час, в троллейбусе было много народу. Все толпились, но как-то вяло, без ругани и взаимных упреков. Мне было хорошо. Я был дома. Дребезжащий транспорт, скрипя всеми сочленениями, замер на очередной остановке, как вдруг я увидел ЕЕ. Она бежала по тротуару, пытаясь успеть на троллейбус, и намертво приковала мое внимание. Ее густые черные волосы с прядями, выкрашенными в желтый цвет, как победный штандарт, развевались на ветру. Она была красива. Красива настолько, что я не берусь описывать, ибо словами на бумаге можно все испортить. На ней была легкая голубая курточка и джинсы, а в руках эта мечта (да, да, именно мечта!) держала скрипку с порванной струной...
Луч солнца самым наглым образом разбудил меня. Я отвернулся к стенке и честно попытался заснуть опять. Очень уж хотелось узнать, успеет девушка на троллейбус или невежливый водитель закроет двери прямо у нее перед носом. Я даже стал мстительно представлять, что я тогда с ним, водителем, сделаю, но сон не шел. Пришлось распрощаться с мечтой и сесть, стряхивая последние капли видения, после чего сразу перейти к обыденной жизни.
Знаете, что самое противное в средневековых местах жительства? Нет, не отсутствие электричества. И даже водопровод простить можно. Ну что, догадались? Правильно, самое противное – туалет во дворе. Поэтому мне пришлось ни свет ни заря, когда самое милое дело – поваляться на мягких простынях, вставать и бодрым маршем двигать на тот самый пресловутый двор.
Внизу царил разгром. Столы, скамейки – все перевернуто, поломано. Везде валяются кучи черепков и осколков. В паре окон выбиты стекла. Все вчерашние боевики со следами побоев различной степени тяжести пристыженно стоят у стеночки, опустив глаза долу. Вдоль этой импровизированной шеренги разгуливают с секирами наперевес двое парней из закутка. Третий, главный, стоит рядом с хозяином заведения, которому какой-то наемник вываливает на стол все свои сбережения. Я приветственно помахал ему ручкой:
– Бойцу экономико-вымогательского фронта физкульт-привет!
– Мое почтение, сэр рыцарь, – поклонился давешний знакомый. – Как спалось?
– Как дома, – признался я и вышел на улицу.
Эх, погодка-то какая! Солнышко только поднимается, пробуждается все, а воздух! Я не раз уже говорил, какой здесь воздух, и не раз еще скажу. Какие там горы, какие там заповедники!.. Если хотите подышать действительно чистым кислородом – приезжайте в средневековье. Постоянным клиентам – скидка...
Быстро сделав все дела, я, позвякивая кольчугой и мечом, направился к таверне с твердым решением плотно поесть и отправиться в путь. Двадцать первый век зовет!
Как описывалось выше, обеденный зал был разгромлен, поэтому я направился к хозяину с уместным вопросом о том, где, собственно, мне теперь можно поесть. Хозяин пожал плечами и ответил, что еда у него в заведении готова всегда, а я, если есть такое желание, могу поесть у себя в комнате. Я радостно согласился и уже готов был принять заветное жаркое, когда в таверну вошли двое. Красные балахоны с капюшонами, скрывающими лица, красные кирасы. Где-то я это уже видел. Один из вошедших остался стоять на месте, не выпуская рукоятки ятагана. Второй выступил чуть вперед и, развернув здоровый свиток, начал зычно декламировать:
– Добрые люди королевства Синзал! Мы спешим предупредить вас об опасности, которая разгуливает по нашим дорогам. Слушайте, люди! В нашем великом королевстве объявился ужасный колдун! Он уже смел покушаться на сиятельного маркиза де Фроста и теперь, быть может, вынашивает планы убийства самого короля! Колдун умен и хитер, он всем представляется как благородный рыцарь сэр Антоний. Он разъезжает на синем тигре, который на самом деле Демон ада! Люди, внимайте! Сто золотых получит в награду тот, кто захватит этого чернокнижника и сдаст его в руки Святой Инквизиции.
Мне поплохело. В помещении повисла могильная тишина. Потом все дружно повернулись в мою сторону.
– На синем тигре, говоришь? – переспросил кто-то из толпы.
Это послужило сигналом. На меня бросились со всех сторон, в мгновение ока скрутили и ударили чем-то тяжелым по голове. Почему-то было очень обидно, что я даже не успел вытащить меч...
Такое ощущение, что вместо головы у меня церковный колокол, в который долго и с упоением били. Мысли путаются и никак не могут найти своего места. Лучше не думать.
Состояние? Лежу носом в соломе. Руки связаны за спиной, ноги, судя по всему, тоже не без пут. Кольчуга на мне, но меч, естественно, отобрали.
Я осторожно поднял голову и повертел ею влево-вправо, разминая затекшую шею. Огляделся. Явная темница. Довольно просторная, сухая и чистая. Солома на полу свежая, гнилью не воняет. Света достаточно много, он поступает через зарешеченное окошко. Хм... могло быть и хуже. Отрубили бы голову, не отходя от кассы, и дело с концом. А тюрьма – это ничего, из нее сбежать можно. По крайней мере, будем на это пока надеяться. Я попытался вытащить руки из-за спины, как делают герои боевиков, но жестоко обломался и оставил это бесполезное занятие. Потом было подумал как следует напрячь могучие мышцы и просто разорвать веревки, но вовремя вспомнил, когда последний раз ходил в тренажерный зал, и решил не позориться. Что ж, подождем, пока ко мне кто-нибудь придет. Тем более что делать больше нечего.
К чести тюремщиков, они пришли довольно скоро. Скрип двери отвлек меня от вдумчивого созерцания потолка. На всякий случай я закрыл глаза и притворился, как говорят врачи, комиком (человеком в глубокой коме). Дверь закрыли, и сразу же послышались звуки шагов. Судя по всему, меня пришли наведать как минимум два человека.
– Он еще не пришел в себя? – раздался противный, «скрипящий» голос.
– Похоже что нет, – ответил ему грудной бас.
– Слабоват оказался телохранитель де Фроста, слабоват...
– А вы уверены, что это он?
– Конечно! Эта сволочь в последний момент буквально вытащила маркиза из-под стрелы. Если б не он, де Фрост был бы уже мертв.
– Он и так недолго задержится на этом свете.
– Будем в это верить... Ну что, разбудите его! Я не намерен ждать, пока эта спящая красавица соизволит очнуться.
После этих слов чья-то сильная рука схватила меня за ворот кольчуги и как следует встряхнула. Я не стал дожидаться повторной экзекуции и соизволил разомкнуть веки. А то еще бить начнут, изверги...
Их действительно было двое. Тот, что держал меня, оказался огромным, как медведь, и был облачен в уже порядком поднадоевший красный балахон. Правда, капюшон был скинут, и я смог разглядеть заросшее лицо мучителя. Второй стоял чуть поодаль и был тем самым «генералиссимусом», которого я видел во время своего самого первого видения, еще в деревне Мордреда. Тот самый шлем, тот самый знак в виде креста и ятаганов. Можно сказать, старый знакомый.
– Хвала Господу, ты очнулся, сын мой, – елейным голосом «порадовался» он, а потом обратился к медведю: – Брат Фергюссон, вас ждут в часовне. Вы ведь не забыли?
Фергюссон явно хотел сказать, что забыл, но передумал и покорно поплелся к выходу. Когда дверь за ним захлопнулась, желтошлемный присел рядом со мной и спросил:
– Как вы себя чувствуете, сэр Антоний? (Эх, как жаль, что я не вижу его лица!)
– Хреново, – признался я и рывком сел.
– Думаю, – продолжил собеседник, – мне не надо представляться. Вы ведь меня наверняка знаете?
– Не знаю и знать не желаю, – нахально ответил я.
Мой тюремщик осуждающе покачал головой:
– Зачем грубить, сэр Антоний? Ведь по одному моему приказанию вас попросту убьют.
– Я вам зачем-то нужен, раз жив пока, и убивать меня в ближайшее время вы не намерены.
– Похвально, что вы не теряете голову в подобной ситуации. Ведь многие отъявленные злодеи и еретики пугались, как дети, лишь завидев Отца Инквизиции.
До меня дошло! Меня озарило! Короче, я понял, в какое дерьмо (извините за выражение) вляпался. Отец Инквизиции! Господи, зачем ты так со мной, а?
– Но вы ведь не из них? – язвительно спросил он.
– А... м-да... то есть нет! Конечно нет!
– Я так и думал, – согласился Отец. – Знаете, ведь я могу и освободить вас, если вы ответите на парочку пустяковых вопросов.
– Задавайте, – твердо сказал я, намереваясь хвататься за любую спасительную соломинку.
– Во-первых, кто вы такой?
– Антоний Валерьевич. Странствующий рыцарь, волей случая попавший в вашу замечательную страну.
– Допустим, что все именно так. Второй вопрос – как вы попали к маркизу де Фросту и что он вам сказал в приватной беседе у него в покоях?
Я отвечал почти честно. Рассказал про орков, а вот про разговор с маркизом соврал. Хотя вернее так – не сказал всей правды. Не буду же я рассказывать, что попал в этот мир из далекого будущего? Думал, что и так прокатит, однако Отец, выслушав сказочку про то, что я хочу получить у мастера по телепортации совет квалифицированного специалиста, неожиданно сказал:
– Хорошо. А теперь скажите правду.
– Про что?
– Зачем вам понадобился архимаг?
– Я же уже сказал, что...
– Мне-то зачем врать? – жестко прервал меня собеседник.
Я постарался как можно наивнее посмотреть на своего допросчика, но тот меня не понял и стал настаивать на непременно правдивом ответе. Я давал честное слово, клялся – мне не верили. Тогда я плюнул на все и рассказал правду. Отец Инквизиции усмехнулся, сказал, что из меня получился бы неплохой менестрель, и продолжил допрос. А что я мог сказать? Уж и так ему всю правду поведал, чего привязался... В общем, уламывали меня еще довольно долго, а потом у главного инквизитора кончилось терпение. Он встал, пообещал, что под пытками я уж точно все выложу, и гордо вышел из моей темницы.
А я так и остался сидеть, бледный до синевы, лихорадочно вспоминающий, какие пытки практиковались в средневековье. Навспоминал много...
Где-то через полчаса за мной пришли, но к тому времени я уже многое для себя решил. Они хотят правдивую историю? Они ее получат! Я им такой роман в жанре фэнтези закручу – сами не рады будут! Меня повели по узким коридорам. Похоже, что мы находились в подвале какого-то замка. Единственным освещением были факелы, развешанные по стенам. Пламя от них шло неровное, поэтому освещение было более чем посредственное. Факелы чадили, и коридоры наполнялись противным дымом, от которого слезились глаза и сильно хотелось кашлять. Вели меня долго, видимо давая время осознать, куда я, собственно, попал. Я же проводил время с пользой, додумывая легенду и втайне надеясь, что силы Белого Оборотня неожиданно включатся. Не включались. А стражникам, похоже, надоело меня водить, и вскорости мы вышли к конечному пункту – пыточной камере. Ее, с позволения сказать, интерьер мог ввергнуть в хмурые мысли даже самого завзятого оптимиста. Какие-то агрегаты, напоминающие рабочие станки, устрашающего вида подстилка из гвоздей – мечта йога. А уж разных щипцов, сверл, игл и прочих пренеприятных железок здесь было столько, что впору открывать пункт по приему металла. Отец Инквизиции был уже там. Стоял, заложив ручки за спину, и сверлил меня взглядом через забрало шлема. Помимо него там было трое здоровых, лысых как коленка мужиков самого протокольного вида. Их рожи просили не то что кирпичей – цементных плит, и желательно побольше. Инквизитор повернулся в мою сторону:
– Сэр Антоний, так вы решили рассказать правду или нам придется прибегнуть к пыткам? Поверьте, я интеллигентный человек и мне совсем не хочется вас истязать, но... В любом случае вам придется винить только себя.
– Вы знаете, я, пожалуй, все расскажу, – неожиданно пискляво выдал я, с опаской косясь на подогреваемые над огнем щипцы.
– Прекрасно! – просиял Отец и два раза хлопнул ладонями. Мордовороты, тихонько ворча, покорно вышли за дверь. Похоже, их устроил вариант, если бы я начал упорствовать.
– Рассказывайте, сын мой, – повелел инквизитор, и я начал.
И я рассказал. Ух, как я рассказал! Оказалось, что я давний телохранитель маркиза, а по совместительству еще и его правая рука. Де Фрост прозорливо догадался, какая опасность и почему ему грозит (если б еще и мне знать), и направил меня с тайным заданием в столицу. Я должен встретиться с мастером по телепортации и договориться с ним о поставке крупной партии драконов в Партон. Боевая задача драконов состоит в неожиданном ударе и полном уничтожении предполагаемого противника. Стоит добавить, что все это я рассказывал с выражением, в лицах, с мельчайшими (по ходу выдумываемыми) подробностями. Когда же я наконец затих, инквизитор сказал:
– Это больше похоже на правду. Я уверен, что многое вы недоговариваете, однако общий смысл наверняка изложили достоверно (ага-ага, достовернее некуда!). Откуда же де Фрост узнал о планах... предполагаемого противника?
– Контрразведка, – с очень умным видом ответил я.
– Лазутчики? – уточнил Отец. – Н-да, не ожидал я от маркиза такой прыти. Не ожидал...
Еше что-то бормоча под нос, инквизитор побрел к выходу, напрочь позабыв про «расколовшегося» меня. Правда, перед самой дверью он обернулся и бросил:
– Кстати, завтра утром назначено ваше сожжение. Подготовьтесь.
Я остался стоять с раскрытым ртом. Идиот! Первая заповедь человека, попавшего в криминальные структуры: «Ты жив, пока молчишь». Хотя... Долго бы я продержался под напором раскаленных железок и этих шипастых станков? Сомневаюсь...
Когда в пыточную вошли те двое, которые меня сюда вели, я попытался посопротивляться, однако, когда ребятки достали мечи, утих. Еще прирежут ненароком.
Что было дальше, описывать не хочу. Я впал в такую страшную депрессию, что выть хотелось. Правда, потом я отошел. Лежа на подстилке из соломы в своей камере, я отчаянно надеялся, что мне повезет. А надежда все-таки была. Даже две надежды! Одна – на то, что Ричард, которого поблизости не видно, придет и спасет меня во время казни. Вторая – что силы Белого Оборотня проснутся и я сбегу. Опять же во время казни. Сначала я бродил (ноги мне больше не связывали) по своей камере, пытаясь найти возможную лазейку для побега, однако она все не находилась, зато я кое-что понял. Например, то, что камера раньше, скорее всего, была жилым помещением. На это указывали наглухо заложенный камин (я пытался простучать его ногой на предмет пустот внутри, но так ничего и не добился) и статуя каменного двух с половиной метрового гиганта в углу – грубо выполненная, но довольно реалистичная. Она была ужасно грязной и настолько сливалась со стеной, что поначалу я даже не заметил ее! Эти открытия не принесли мне ровным счетом ничего, просто надо было чем-то заниматься. Поэтому я встал около статуи и стал пристально ее разглядывать. Может, замечу какой потайной рычажок, открывающий путь на свободу?
... Вода, вода. Как же я по тебе соскучился! Все как всегда – поплавал маленько в мутном затоне, а потом на свежий воздух. Правда, в этот раз никаких заморочек со скоростью не было. Зато я явственно увидел толстую оранжевую нить, тянущуюся от меня к каменному гиганту. Ниточка странно извивалась и подрагивала, а потом и вовсе ушла в грудь статуи.
Заплыв в луже закончился, а человек-булыжник неожиданно открыл глаза, глянув на мир гранитными зрачками. Кажется, я разучился удивляться... А статуя явно собиралась жить. Она отлипла от стены, сладко потянулась, посмотрела в мою сторону и приятным баском поинтересовалась:
– Как зовут тебя, повелитель?
– Антоний, – почти спокойно ответил я. Статуя грациозно опустилась на одно колено и, склонив голову, поинтересовалась:
– Какие будут указания, о повелитель?
– А ты, случаем, не джинн? – ответил я вопросом на вопрос.
– Я голем! – возмутился истукан.
– Угу, понятненько. – Я задумался. – Ладно, слушай, Колосс Родосский. Ставлю боевую задачу – освободить меня из данной комнатушки. Могешь?
– Нечего делать, – фыркнул гигант и поднялся с явным желанием разнести мою темницу в пух и прах.
– Эй, погоди! Ты меня сначала развяжи.
Голем беспрекословно взялся за веревочки двумя пальцами и порвал их, аки паутинку. М-да, похоже, что он действительно сможет без проблем разделаться со здешними казематами и их охраной в придачу. Но рисковать не стоит.
– Погоди, – остановил я его. – Бульдозером ты поработать всегда успеешь. Сначала выверни решетку из окна. Только осторожно, чтоб без лишнего шума.
Колосс (именно так я решил именовать своего неожиданного спасителя) вновь проявил полную покорность и совершенно бесшумно вынул железные прутья. Да все просто отлично! Окно широкое, этаж первый – вылезу я без проблем. Плюс – выходит оно на безлюдную сторону крепости или куда там меня засунули. Буквально в паре десятков метров полуразрушенная стена, а еще чуть далее – лесок. Пройду беспроблемно, как Джеймс Бонд сквозь ряды вражеских агентов.
– А какие будут дальнейшие приказания? – осторожно спросил голем.
– Вылазь через дверь и круши всех в хвост и в гриву, – пояснил я, уже выбираясь в окно.
Боже мой, что я говорю?! В кого я превратился!!! В кровавого маньяка – вот в кого. Отдаю неуязвимому каменному истукану команду безжалостно убивать людей! Кошмар! Ведь наверняка большая часть здесь присутствующих обычные люди – служители церкви. Нет, господа, так нельзя...
– Стой! – почти выкрикнул я. – Ты это, стены круши, а людей не убивай. В крайнем случае покалечь немножко, но чтоб не смертельно! И чтоб могли уйти на своих двоих! Понял?
– Понял, – кивнул гигант.
– Вот только... – Я помолчал секунду. – Если встретишь мужика в золотом шлеме, сверни ему шею. Ладно?
В ответ я получил очередной утвердительный кивок. Когда я уже был на свежем воздухе, за спиной послышался грохот выламываемой двери. Похоже, Колосс приступил к своим черным обязанностям. Ну, братья инквизиторы, берегитесь! Будете знать, как обижать Белого Оборотня. Да и потом, они первые начали...
Как я и думал, на небольшом участке двора до разрушенной кладки никого не было, и я беспрепятственно добрался до леса. Свобода! Меж тем есть пренеприятное обстоятельство – совершенно неизвестно, куда идти. Местные географические карты мне, увы, так и не довелось увидеть. Хотя сомневаюсь, что они вообще есть – в эти дикие времена картографии мало кто уделял внимание. Наверное, надо обойти замок (а меня содержали именно в замке, правда, очень маленьком) и поискать дорогу. По ней наверняка можно выбраться на оживленный тракт, а уж там всегда можно поинтересоваться, в какой стороне столица. Решив так, я начал обход и почти сразу нашел искомое.
Узенькая проселочная дорога выходила из ворот замка и уходила вниз по склону. Туда мне и путь держать...
Со стороны моей бывшей тюрьмы раздался устрашающий грохот, и небольшая башенка, возвышающаяся над стеной, обрушилась, как карточный домик под порывом ветра. Похоже, Колосс веселится во всю широту своей гранитной души. В другое время с удовольствием бы остался и полюбовался живописным видом разбираемого преданным големом замка, но дела, спешу, не до развлечений. Я отсалютовал на прощание бывшей твердыне и бодро потрусил по намеченному пути.
– Антоха-а-а!
Меня оглушил нечеловеческий крик, полный искренней радости и счастья. Из-за широкого дуба навстречу мне вылетел чумазый Ричард и, счастливо мурлыча, повалил меня наземь.
– Живой! Ура! Живой! – чуть не плача причитал кот. – А я шел их всех тут поубивать за тебя.
Признаюсь, что сам еле удержался тогда от желания расцеловать его усатую морду. Радость жизни опьяняла не хуже самогонки.
– Ага, живой я. И, как видишь, почти здоровый. Эти придурки хотели меня запытать и спалить на медленном огне, но разве кто-нибудь в состоянии остановить Белого Оборотня, сэра Антония? Короче, я ушел по-английски, оставив добрым инквизиторам милый многотонный подарочек, который сейчас занимается активными работами по зачистке территории.
В подтверждение моих слов позади опять раздался грохот, и тяжелые ворота, красиво спланировав, сорвались с петель.
– Я и вижу, – выпалил Ричард, глядя в ту сторону. – И как твой подарочек называется?
– Колосс Родосский, – широко ухмыльнулся я в ответ. – Голем каменный, повышенного радиуса действия.
Тем временем в проеме показалось несколько всадников. Синий кот отреагировал мгновенно, сграбастав меня в охапку и запихнув в кусты, однако мы работников инквизиции явно не интересовали. Ребята пронеслись мимо на полном скаку, вопя от ужаса и поминутно оглядываясь. Ричард проводил их недобрым взглядом, а я, не теряя времени даром, поинтересовался, как, собственно, он здесь оказался.
– Значит, лежу я себе. Сплю, – начал кот. – Вдруг слышу, внизу пинают кого-то. Я думаю – пинают и пусть себе пинают, не мое сие дело. А тут вижу – тебя нет. Сразу стало ясно, что внизу именно твоя персона.
– Почему? – оскорбился я.
– Да ладно, я ж тебя как облупленного знаю. Ты на неприятности как магнит действуешь. Как осознал я это, так сразу вниз помчался – помогать. Смотрю, а помогать и некому. Никто уже никого не бьет, стоят себе счастливые, а двое оболтусов сверток какой-то тащат.
– Сверток?
– Ага, они тебя в ковер завернули. Пыльный. Народу там было много, поэтому я в драку и не ввязывался. Меня б одного там просто массой задавили. Так что пришлось мне за тобой, словно спецназу какому, пробираться. Хотел было в дороге тебя отбить, да к двоим хмырям, которые изначально «сверточек» тащили, еще человек десять в полном боевом облачении присоединились. Короче – полная непруха. Привезли тебя в замок этот, полуразрушенный теперь, а я в кустах затаился, все момента удобного, чтоб внутрь проникнуть, ждал. Так и не дождался. Лежу, печалюсь, а тут, ё-моё, ты идешь...
– И ты бросаешься мне на шею, полный искренней радости созерцать такого целого меня, – закончил я.
Кот хотел ответить какой-нибудь колкостью, но, кротко вздохнув, смолчал. Я тоже не утруждал себя лишним сотрясанием воздуха, лежал на траве, глядя в сторону замка. Интересно, что голем поломает на этот раз? Думал, что стену, – не угадал. С противным шуршанием с глаз скрылась смотровая вышка – вандализм продолжается. Делать не хотелось совершенно ничего! Я устал, замотался, испсиховался и зарос щетиной всего за три дня пребывания в параллельном мире. Боже, как же чувствовали себя люди, остающиеся здесь на месяцы, а то и на годы? В книгах герои на редкость быстро адаптируются к окружающей среде, им нравится в милом Средневековье. Почему тогда я попал в такое немилое? Не знаю, как вас, а меня не устраивает перспектива сложить голову на каждом шагу.
Топор судьбы, нависший над шеей, не для меня. Я предпочитаю тихую и размеренную жизнь, пусть скучную, зато безопасную. Если бы не невероятная удача, я бы мог погибнуть в битве с конным отрядом трех феодалов, меня бы нашинковали орки, я бы был проткнут сразу пятью стрелами и разодран грифоном, меня бы пришибли в трактирной драке, я бы умер от болевого шока в пыточной камере, меня бы сожгли на костре... А ведь в следующий раз фортуна может повернуться ко мне более неприглядной стороной! Нет, надо срочно возвращаться в такой родной двадцать первый век...
Бухающие шаги, от которых земля форменным образом подрагивала, раздались, когда я уже поведал Ричарду историю Отца Инквизиции с его нездоровым интересом к нашему знакомому маркизу.
– Какие будут дальнейшие указания, повелитель? – знакомо послышалось над самым ухом.
– Это и есть твой подарочек? – уточнил Ричард. – Бедные, бедные инквизиторы. По-человечески мне остается их только пожалеть...
– Завянь, кошачий король, – вяло огрызнулся я. – А что тебе нужно, красавец с острова Пасхи?
– Работа, – ответил гигант.
– Слушай, – прервал наш с големом диалог кот. – А как ты собираешься теперь в столицу идти? После такого пинка инквизиция озвереет и шагу не даст спокойно ступить. Об этом не подумал?
– М-да-а... Четно говоря, нет, – признался я. – Но маркиз де Фрост говорил, что в стольный град можно попасть через Мертвый Лес...
– Мертвый Лес, Мертвая Пустыня, Мертвая Долина, – перечислил Ричард. – Бр-р, не нравятся мне названия, начинающиеся со слова «мертвый». Обычно места с такими именами не предназначены для туристических прогулок.
– А что делать? Еще какой-нибудь путь ты знаешь? Вот и я не знаю. Значит, пойдем через лес. Что мы, лесов не видели?! И потом, мертвый – не обязательно плохой. Может, там просто вся живность вымерла.
– Тогда мне очень не хочется встретиться с тем, по чьей вине она вымерла.
– Угу, у меня аж мурашки по коже. Слушай, Ричард, кончай нагнетать обстановку! Да и етуна этого гранитного мы с собой прихватим, так что не пропадем. Ты, Колосс, как, с нами?
– Да, о мой повелитель, – привычно прозвучало в ответ.
– Вот видишь! Да с таким лбом нам никакие опасности не страшны.
Синий кот оценивающе глянул на голема и согласился...
