Глава 4
ПРОПАВШАЯ ЧАСОВНЯ
Бородавское озеро, апрель 2006 г.
До автостанции было недалеко, и Варя решила прогуляться по городу.
Медленно бредя по улице, она принялась заглядываться на прохожих, витрины, дома и все остальное, что только может приковать взгляд человека бесцельно шатающегося по городу.
Оглядываясь, девушка отмечала все приметы провинциальной жизни, так отличавшейся от московской. Взгляд ее вырывал из толпы то старушек в платочках и опрятных платьях старого покроя, то мужичков в кирзовых сапогах и кепках, то старые, крашенные красным будки таксофонов – основательные, не похожие на привычные по столице легкомысленные дюралевые грибки.
В отличие от Москвы, машины здесь были большей частью отечественными «жигулями». Попадалось немало и почти сгинувших в Первопрестольной «москвичей», и даже пару раз мелькнула призраком прошлого «Победа».
А как много старых домов сохранилось на улицах В-ды, не знавшей ни лихорадки всеобщего переустройства, ни военных невзгод!
Девушка прямо-таки умилялась, видя бревенчатые двухэтажные домики на один подъезд, или бочки с квасом и пивом, оживляющие смутные воспоминания раннего детства.
Узкие улочки и дома с палисадниками ненавязчиво погружали в непередаваемое состояние, которое, подобно машине времени, переносит в прошлое… Вот, кажется, свернешь, а навстречу – тройка, мчащая Баркова.
Асфальт сменялся булыжником, может быть, уложенным еще в том самом веке, когда сюда приезжал автор «Оды Семи звездам». Или тогда еще булыжную мостовую не клали? Жаль, не спросила у Анны Серафимовны. Конечно, приметы времени были и тут – от оберток «сникерсов» под ногами до блестящих тонированным стеклом офисных зданий.
Но все равно – никакого сравнения с летящей очертя голову неизвестно куда Москвой.
Хотя народ был одет в основном более или менее современно, все же Озерской иногда казалось, что ее одежда привлекает внимание, выдавая столичную штучку.
Но нет – прямые, чуть шире обычного покроя джинсы, короткая футболка, пуловер и курточка как будто не должны были вызывать вопросы.
До автовокзала она добралась за полчаса, нашла в расписании рейс № 21 «В-да – Фарафонтово» и купила билет, отдав тридцатник, – цена не такая уж маленькая, особенно для сих небогатых краев.
Автобус был на удивление роскошным. Мощный, зализанных форм «мицубиси» с большим в-ским гербом на борту.
– Ну и ну! – удивленно изрекла Варя. – Таких и в Москве-то…
Словоохотливая дама интеллигентного вида, устроившаяся рядом на сиденье, тут же пояснила:
– А подарок это, милая! Милиция подарила. Наш местный мафиози Сеня Грач купил его для своей «бригады», чтобы на стрелки с комфортом ездить, да вот в одном автобусе их и повязали.
Журналистка пожала плечами. Как легко женщина – по виду сельская учительница – пользовалась блатным жаргоном.
Автобус выскочил из города на широкую дорогу, затем на гравийку, мягко покачиваясь на иностранных рессорах, а Варя прокручивала в памяти недавнюю беседу.
Краевед, с которым она списывалась по электронной почте, А. С. Рядно, оказался милейшей старушкой Анной Серафимовной Рядно. В одной из трех комнат флигеля на заднем дворе городского музея, где размещалось местное краеведческое общество, она внимательно выслушала рассказ Варвары, где правда была перемешана с ложью, и ответила на вопросы журналистки.
Увы, разочарований было больше, чем успехов. Точнее, ничего существенного Варя не узнала.
Местность вокруг Фарафонтова монастыря, с озерцом Бородавским и глухими лесами, и в самом деле изобиловала легендами.
Говорили, что тут стоял некий город – младший брат Китежа, – тоже исчезнувший.
Правда, легенды не уточняли толком, что именно случилось с городом. Он то ли остался на месте, но сделался невидимым, то ли ушел под воду, то ли провалился под землю.
Но до сих пор еще люди якобы слышат колокольные звоны его церквей.
Выяснилось также, что в тридцатых годах недалеко от уже закрывшейся тогда Фарафонтовской обители, километрах в полутора, был монашеский скит.
Никто до сих пор не знает, откуда пришли сюда монахи. Но почему-то народ их невзлюбил. Хотя вроде как были они люди мирные, зла никому не делали, занимались себе пчеловодством да огородничеством, разводили коз. Тем не менее, деревенских ребят ими пугали, запрещали даже приближаться к скиту.
Сельский поп честил их еретиками и даже пожаловался (Варя невольно улыбнулась) в местное отделение ОГПУ. Но приехавший уполномоченный ничего плохого в деятельности новоявленных работников церкви не нашел, что вообще-то для тех не самых гуманных времен странно само по себе.
А потом в одну ночь все эти люди исчезли. Ходили слухи, что в скит нагрянули-таки чекисты и расстреляли всех без суда и следствия, сбросив трупы в озеро. Но никаких следов этого нигде не было, да и зачем кого-то тайно расстреливать на месте всемогущему ОГПУ?
Спрашивая Анну Серафимовну обо всем этом, девушка вдруг узнала нечто такое, что заставило ее всю напрячься.
Она почуяла – вот оно!
Лет пять назад к Фарафонтовой обители, возвращенной церкви и начавшей потихоньку отстраиваться да возрождаться, потянулись паломники. Но не столько в саму обитель, сколько для каких-то странных радений: эзотерики, богоискатели, сектанты самых экзотических сект. Приезжали даже друиды – причем не российского розлива, а чуть не из самой Англии.
Пошли слухи о чудесных исцелениях и разные разговоры, вплоть до того, что именно тут располагается чуть ли не один из входов в Шамбалу. Сам собой возник даже ритуал поклонения святому месту – трижды обойти вокруг озера, читая молитву (кому именно – неважно).
– У нас вообще народ такой, – со смешком поведала старушка. – Издавна сочинять любили. Вот, например, наши раскольники долго рассказывали, что именно тут жил последний настоящий русский царь – Михаил Алексеевич Романов.
– Это какой же? – удивилась Варя. – Что-то не…
– Якобы сын Алексея Михайловича и старший брат Петра I, сохранивший старую веру, за что отец его и выгнал вон. А на царство его венчал будто бы сам опальный патриарх Никон, в то время находившийся здесь в ссылке.
– Никогда не слышала про такое, – честно призналась журналистка.
– Так это ж тайный царь, – рассмеялась Анна Серафимовна. – Настолько тайный, что о нем ничего вообще не известно. А молва о нем все идет. Даже показывают место, где этот раскольничий царь сжег себя вместе с сыновьями, когда Петр прислал солдат, чтобы захватить брата и выпытать у него все раскольничьи тайны.
Прервав речь, она указала на большой фотографический портрет мужчины в старомодном пенсне, висевший на стене.
– Всякие наши в-ские легенды Иван Семенович Корнеев любил собирать – это заместитель председателя нашего краеведческого общества. И в самом деле, много странного насобирал. Вот в середине восьмидесятых годов задумали в колхозе «Красный путь» обновить дорогу. Денег-то хватало – колхоз был богатый, машины колхозникам дарил – не то, что сейчас, – вздохнула Рядно. – Ну вот, начали копать, и нашли древнее кладбище, да странное какое: скелеты были захоронены или в стоячем положении, или полулежа. Иван Семенович даже раскопки там организовал. Жаль, мало времени было – стройка ведь. Так ничего и не нашли.
– А насчет некой провалившейся под землю часовни ничего не было слышно? – затаив дыхание, спросила Варя.
– И это уже в Москве знают?! – всплеснула руками старушка. – Да, занятный случай. У нас была легенда, что как раз там, у Борисова болота, построили часовню на зыбуне, ну она в одночасье и ушла под землю, похоронив молящихся. Так вот – в самом деле ее раскопали. Никаких покойников там, конечно, не нашли… Хотя местная епископия от нее отказалась почему-то…
– А что за часовня все-таки?
– Ну часовня и часовня – вроде даже изначально построенная под землей. Вам бы, Варя, об этом лучше сам Иван Семенович рассказал, да, жаль, умер прошлой зимой…
– И что с ним случилось? – напряглась Озерская.
– О господи, Варенька, что с человеком может случиться в семьдесят лет? – вздохнула Анна Серафимовна…
– Вылезай, дочка, – толкнула ее соседка. – Приехали. Вон и обитель…
За окном поднимались над лесом монастырские купола, поодаль в просвете деревьев виднелась синяя гладь Бородавского озера.
А у дороги, позади ржавой, облупившейся остановки, явно помнящей времена, когда слово «джакузи» было бы сочтено фамилией итальянского мафиозо, имелся базарчик.
Необычным было то, что за базарчиком раскинулся не столь большой, хотя и не маленький палаточный лагерь – видать, тех самых эзотериков.
– Ну что ж, – бодро сказала сама себе девушка. – Начнем изучение загадок и тайн места сего!
Мельком обследовав лагерь и убедившись, что в самом деле тут хватает всякого народу, и базарчик, где в глаза бросались люди в черных подрясниках, торговавшие свечами, медом и иконками, Варя направилась в ельник у озера, из светлого дня попав в угрюмоватый сумрак.
Побродив, решила передохнуть и уселась на хвойный ковер, подложив куртку. Еловые лапы напрочь скрыли ее плотным зеленым пологом.
Отсюда было видно людей, идущих вдоль берега озера с поклонами и вскидыванием рук.
Да, «ритуал» действительно имел место.
Вот показалась очередная процессия: две женщины впереди, а за ними двое мужчин. Один мужчина одет в рыжую хламиду, как у кришнаита. Они шли гуськом, бормоча какие-то молитвы или мантры.
Поравнявшись с девушкой, мужик в хламиде прервал молитву и бросил:
– Чую чужих…
И продолжил монотонно брести и бормотать.
Варе сразу стало неуютно. Что она тут, собственно, хочет найти?
Ну сунется она в монастырь, ну, даже пустят ее иноки – так ведь выгонят сразу, когда она заикнется о Баркове, – с точки зрения святых отцов, похабнике, воспевшем языческих богов.
Вернувшись, поспрашивала у людей про подземную часовню, но никто толком ничего не объяснил.
Не без труда нашла…
Старый раскоп, перегороженный потемневшей от непогод жердиной на рогульках, на склоне поросшего осиной холмика.
Видать, и в самом деле часовня была изначально подземной. Из прохода пахнуло гниловатой сыростью.
Лезть туда расхотелось. Да к тому же Варвара не озаботилась купить фонарик.
Вечерело.
Мысль переночевать где-то здесь у девушки вызывала все меньше энтузиазма. Пожалуй, надо вернуться в город, там, в скромном гостиничном номере, все обдумать, купить фонарь и где-нибудь послезавтра вновь появиться тут. Неплохо также выяснить, не осталось ли после этого самого Корнеева каких-нибудь записей? Или, может, она сделала ошибку, что не рассказала Анне Серафимовне все с самого начала?
Так, строя планы, девушка вернулась к дороге, некстати вспомнив, что последний автобус будет в девять часов и ждать его долгонько.
Покосившись на толпу у древней остановки и прикинув наличность, Варвара решила поймать попутную машину.
Ясное дело, если проезжать будет черный джип с мордоворотами и хрипящим из открытых окон шансоном, тормозить его она не будет. А вот выскочивший из-за поворота черный «Москвич-412» с немолодым усатым водителем – в самый раз.
– До В-ды не подбросите? – осведомилась девушка, когда машина притормозила рядом, повинуясь поднятой руке. – Я заплачу.
– Нам по дороге, – лишь бросил водитель, указывая на заднее сиденье.
Они тронулись, и буквально через минуту плавные покачивания машины начали навевать на Варвару сладкую полудрему.
Через пару часов она будет в номере, отоспится, поест. Можно сходить даже в ночное кафе, деньги вроде есть – глядишь, водитель много не заломит.
Стоп, он же не назвал цену!
Озерская подняла глаза, да так и обмерла. Сонливость сняло, как по мановению волшебной палочки.
В зеркале заднего вида она разглядела лицо водителя.
Напряженное, самодовольное, излучающее прямо-таки хорьковую злобу – злобу хищника, готового сомкнуть клыки на горлышке беззащитной, ничего не подозревающей пташки.
В глаза Варе бросился рубец на затылке шофера. Такой же был у Вадима на бедре: след ножевого удара.
– Шеф, – подавляя страх, молвила девушка, – поверни назад: я сумку забыла.
– Ни-че-го, – тот усмехнулся, пошевелив усами. – Завтра за ней вернешься…
– Поворачивай, козел! – выкрикнула Варвара, но голос предательски сорвался от подступившего к горлу страха.
Машина резко тормознула.
– А за козла я тебе… – заорал водитель, поворачиваясь.
Девушка, не обращая внимания, попыталась выскочить вон.
– Сидеть, сука… – негромко приказал мужчина.
В руках его появился небольшой черный пистолет.
«Ваша задача сломать сценарий нападения или опередить противника. Еще лучше сделать и то и другое…» – отчетливо вспомнила Варя уроки своего тренера Бориса Олеговича.
Теперь, похоже, его ученице предстояло претворять наставления сэнсэя в жизнь.
Она как бы в ужасе закрыла лицо руками, и ремень сумки соскользнул вниз.
– Сиди, – повторил бандит. – Доедем, куда надо… Сиди!
– Сам сиди, гад! – выкрикнула Варвара, швыряя в лицо незнакомца сумочку.
И почти одновременно хлестнула его левой ладонью по глазам, правой рукой изо всех сил рванув ручку двери.
Миниатюрный, выглядевший игрушечным черный пистолет сухо щелкнул, плюнув огнем, но Озерская уже летела в кювет, привычно сгруппировавшись – как на тренировке. Визг и мат за спиной, хлещущие по лицу ветви, пружинящая старая листва и хвоя под ногами, бешеный бег по лесу напрямик…
Сердце готово было выскочить из груди, а сама Варя – рухнуть без сил наземь, когда лес остался позади, а перед ее взором, сквозь красноватую дымку, предстала окраина деревни и тропинка с идущими навстречу тремя девочками младшего школьного возраста…
При виде ее все трое уставились на невесть откуда появившуюся тетю, а потом дружно завизжали.
Варя машинально оглядела себя.
Весь левый рукав куртки от плеча до манжеты пропитался чем-то темно-красным. Капли оттенка клюквенного сока падали в дорожную пыль.
Окружающий мир бешено завертелся перед глазами, а потом исчез во мраке.