ГЛАВА 9

Проснулся Марвин оттого, что в доме вдруг стало шумно: из коридора доносились топот, ругань и громкие переговоры. На кухне загремели чем-то железным, скорей всего разбросанными кастрюлями; по стенам коридора забегали суетливые фонарные зайчики.

— Кухня, чисто! — крикнули в коридоре. — Оружейка, чисто!

Сразу затем в комнату вломились солдаты, человек пять-шесть, Марвин не считал: ослепительный свет ручных фонариков уткнулся ему в лицо.

— Лежать, не двигаться! — проорал кто-то из бойцов. — Руки за голову!

Марвин послушно положил руки под голову, закрыл глаза — все равно ничего не видно, все равно придется ждать, когда солдаты успокоятся и начнется допрос. А в том, что он начнется, Марвин был абсолютно уверен.

— Господин унтер-лейтенант, тут двое, — доложил тот же голос. — Вроде бы гражданские. Что прикажете делать?

— Разберемся, — отозвался из коридора унтер-лейтенант. — Ефрейтор и вы двое, проверить помещение. Остальным оружие не убирать, держать задержанных под прицелом. Эй, оборванцы, — войдя в комнату, повысил голос унтер, — хватит валяться, ну-ка встали, и чтоб руки по швам, никаких вольностей! Стреляем без предупреждения.

Марвин нарочито медленно встал с лежака, незачем злить вооруженных людей. Спать ему и Далию пришлось одетыми, в доме не нашлось ничего подходящего, чтобы укрыться, потому вид у Марвина был изрядно помятый. Показав пустые руки, он осторожно подтянул сползшие брюки и плотнее запахнул куртку.

Бойцы торопливо разошлись по комнате, наконец-то перестав слепить Марвина фонариками. Быстро осмотрев нехитрую обстановку, ефрейтор доложил начальнику:

— Чисто! И еще — они, господин унтер-лейтенант, бюст верховного президента разгрохали, вдребезги.

— Ничего мы не грохали, — немедленно возмутился Далий, — оно так и было. До нас постарались.

Марвин скосил взгляд на напарника. Увиденное его не потрясло, что-то в этом роде он и ожидал: Далий выглядел точь-в-точь как тогда, когда Марвин с ним впервые повстречался. Ни заостренных ушей, ни длинного разреза глаз, да и кожа приобрела нормальный человеческий цвет — насколько мог разглядеть Марвин в отраженном фонарном свете.

— Молчать. — Унтер сел на табурет, закинул ногу на ногу. — Говорить будешь, когда я разрешу.

Рослый унтер-офицер был одет так же, как и солдаты: мешковатая форма непонятного в полумраке цвета, скорей всего серого; мягкая фуражка с квадратным козырьком, высокие шнурованные ботинки. Сходство дополняло висевшее на плече оружие, похожее на известные Марвину армейские пистоли, но крупнее, с нелепо коротким стволом и далеко торчащим из рукояти коробчатым магазином.

Единственное отличие офицера от рядовых состояло в том, что он командовал. И это было чертовски плохо — Марвин прекрасно знал, когда и почему командиры выглядят неотличимо от бойцов. На диверсантов гости не походили, слишком уверенно себя вели, да и нечего здесь взрывать, в лесу-то. Значит, оставался только один вариант — спецзадание, связанное с риском для жизни. А потому церемониться с применением оружия никто из военных не станет.

— Обыскать, — приказал унтер, разглядывая валявшийся на столе посох Далия и оставленный Марвином кинжал в ножнах. — Все найденное ко мне.

Через минуту рядом с посохом лежали камуфляжная кепка Марвина, грязный носовой платок и дальнофон негора, больше в карманах видящего ничего не обнаружилось. Браслет на руке Марвина обыскивающий боец или не заметил, или посчитал дешевой безделушкой.

У Далия тоже ничего не нашлось, даже любимых жевательных резинок: вид у напарника с вывернутыми карманами был недоумевающий и огорченный. Скорей всего из-за того, что он был уверен в запасе жвачек, а их, увы, не осталось.

«Если вести себя правильно, — с надеждой подумал Марвин, — и если повезет, то, возможно, мы выкрутимся». Единственное, что его беспокоило, это дальнофон: нужно было срочно придумать какую-нибудь легенду для аппарата, не объяснять же унтеру истинное назначение устройства. Может неправильно понять.

Как ни странно, дальнофон офицера не заинтересовал, он лишь скользнул по нему бесстрастным взглядом. Зато кривой кинжал вызвал несомненное любопытство — унтер внимательно осмотрел клинок, потрогал пальцем заточку и, хмыкнув, вложил оружие назад в ножны.

— Кто такие? — Унтер встал, сложил руки за спиной. — Где документы? Почему находитесь в контрольной зоне? С какой целью пробрались сюда?

Пока Марвин собирался с мыслями, Далий успел опередить старшего:

— Мы — туристы! Ходим по родным краям, любуемся природой и всякое такое. Вот, немного заблудились, вышли к заброшенному дому и остались ночевать.

— Где же ваши рюкзаки, туристы? — насмешливо поинтересовался унтер. — С провиантом и прочим необходимым. Что-то я их здесь не видел.

— А мы — туристы-экстремалы, — уточнил Далий. — Странники. Питаемся чем придется, корешками всякими, ягодами, грибами.

— Грибами, говоришь? — задумчиво повторил унтер. — Забавно.

Марвин прекрасно понимал, что офицер не верит ни единому слову Далия, что он пытается разобраться, кто на самом деле стоит перед ним. И имеют ли задержанные какое-нибудь отношение к его заданию.

— В минусовник ходили? — вдруг резко спросил унтер. — Отвечай быстро, да или нет? Нусов кинжалом резали?

— Никак нет, — поедая взглядом офицера, отрезал Далий. — Только по грибы-ягоды. Зачем нам нусы, вовсе они ни к чему.

— По мне, — повысил голос унтер-офицер, — чем меньше этой заразы, тем лучше. Будь моя воля, я бы их всех уничтожил! Согласен со мной?

— Затрудняюсь ответить. — Далий пожал плечами. — Типа как скажете, вам виднее. Мы-то мирные люди, избегаем неприятностей.

Унтер оперся рукой о стол — и только Марвин смог увидеть, как опасно вспыхнул оказавшийся вблизи от его ладони посох. Очень-очень вблизи, кинжальный клинок не пройдет.

— Где ваш третий? Который с бесовской рожей? — отрывисто пролаял офицер. — Отвечать!

Далий беспомощно глянул на Марвина, мол, я сделал все что мог, давай теперь ты, начальник. А то ведь загремим под фанфары, однозначно! Но вмешаться в допрос и что-либо изменить Марвин не успел.

Унтер коснулся посоха.

Комнату осветила яркая вспышка, раздался шипящий треск и одновременно с ним отчаянный вопль; отлетевший по высокой дуге унтер с силой впечатался спиной в стену.

Марвин резко повалил Далия на пол, упал рядом с ним. В тот же миг бойцы открыли частый огонь, помещение наполнилось грохотом и пороховым дымом. К счастью, ослепленные вспышкой бойцы стреляли не в лежащих, а туда, где они только что стояли. Пули с дробным звуком вколачивались в стены, выбрасывая фонтанчики известковой пыли; изредка попадая в посох, они с визгом рикошетили куда придется.

— Отставить стрелять! — донесся сквозь грохот окрик унтера. — Живьем взять, живьем!

Выстрелы немедленно смолкли, в тишине было слышно, как по полу катятся гильзы и как кто-то взахлеб кашляет, надышавшись едкой гари.

Марвин приподнял голову, осмотрелся: комнату заволокло дымом и пылью, в мутной пелене едва различались огоньки суматошно двигающихся фонариков.

— Дергаем, да? — едва слышно спросил Далий. — А как же мой посох?

— Лежи, — так же тихо ответил Марвин. — Бойцы до смерти напуганы, чуть что, на звук стрелять начнут, и плевать им на приказ командира. Своя шкура дороже. — Он уткнулся лицом в пол.

Тяжелая пыль вскоре осела, дым вытянуло сквозняком через разбитые выстрелами окна. Пришедший в себя унтер-офицер с трудом поднялся на ноги — злой как черт, костеря что есть мочи и задержанных, и дураков-бойцов, и проклятых нусов заодно. Удар посоха оказался слишком сильным: вместо того чтобы как следует отпинать ботинками лежавших на полу, унтер грузно уселся на табурет — предварительно отодвинув его подальше от стола, на всякий случай. Затем сделал знак, чтобы задержанных поставили перед ним, и, глядя в их перепачканные известкой лица, веско сказал:

— Никакие вы, мерзавцы, не туристы. Грибы в контрольной зоне смертельно ядовиты, это даже городские дети знают. Опять же переговорник нестандартной конструкции, — унтер посмотрел на стол, — плюс запрещенное для гражданских лиц боевое маговооружение. А также военная форма без знаков различия. — Он смерил взглядом Марвина в его темно-зеленой одежде. — И кинжал иноземной формы… Думаю, отпираться нет смысла.

— В чем — отпираться? — сплюнув набившуюся в рот грязь, поинтересовался Марвин. Ему очень хотелось протереть глаза, да и лицо невыносимо чесалось от налипшей пыли. Но приходилось терпеть, куда деваться.

— В том, что вы хардосские шпионы. — Унтер с прищуром посмотрел на Марвина. — Кто бы мог подумать, что в Хардоссе заинтересуются поганым минусовником! Похоже, нус-проклятие добралось и до вашей страны, да? Не удалось отсидеться за морем? Надо же, — унтер обвел взглядом притихших бойцов, — шли за маньяком, а взяли целую шпионскую группу. Ребята, нас ждут медали и служебные поощрения. — Он махнул рукой, останавливая радостный гогот «ребят». — Погодите веселиться, лазутчиков еще надо доставить в ставку.

— Скажите, а если бы мы оказались теми самыми, кто устроил бойню в минусовнике, что тогда с нами сталось бы? — вежливо спросил Марвин. — Мне, извините, интересно.

— Расстреляли бы на месте, — равнодушно ответил унтер, — у нас приказ. А тела сожгли, во избежание распространения проклятия.

— Признаемся, мы действительно вражеские шпионы, — охотно подтвердил Далий. — С особой шпионской миссией. Согласны дать любые показания в обмен на нашу жизнь. В ставке, конечно.

— Шутки шутим? — угрюмо сказал офицер. — Посмотрим, как ты запоешь в допросном отделе. Там народ без чувства юмора, каждое твое признание у тебя же перепроверять будут, под пытками. Чтобы несовпадений в показаниях не было. Вот тогда и похохочешь, до кровавых слез. — Унтер-офицер перевел тяжелый взгляд на сержанта. — Бодди, помнишь, мы за домом через поляну проходили? Как думаешь, дежурный крыловоз впишется?

Сержант кивнул.

— Хорошо. — Унтер достал из-за пазухи металлическую коробочку, похожую на конфискованный у Марвина дальнофон, но с гораздо большим количеством кнопок. Пощелкал ими, набирая номер, поднес коробочку к уху: прикрывая рот ладонью, офицер что-то торопливо забубнил в нее. Выслушал ответ, громко сказал: — Есть, — и спрятал переговорное устройство на место. — Выходим, — коротко приказал унтер, — крыловоз на подходе. Бодди и вы двое, — он указал пальцем, — будете конвоировать задержанных. А я вместе с оставшимися продолжу поиски маньяка. Упаковать конфискованное в вещмешок, сдадите на базе под расписку.

— Командир, у меня вопрос, — подал голос озадаченный Бодди. — Как транспортировать громовой жезл? У нас ведь нет нужных противомагических средств, никто не ожидал подобной ситуации.

— Очень просто. — Унтер-офицер встал с табурета. — Надеть на конвоируемых наручники, и пусть тот, кому принадлежит оружие, его и несет. Если надумает применить, убить немедленно. В конце концов, есть второй шпион, хватит для допросного отдела.

Сержант молча вынул из кармана пластиковые ленты-наручники и затянул их на сложенных за спиной руках арестантов. Затем вставил в скорострельный пистоль новый магазин, демонстративно передернул затвор.

— Господа, мы не доставим вам никаких проблем, — заверил присутствующих Далий. — Позвольте… — Он подошел к столу, повернулся к нему спиной. Нащупал «громовой жезл», ухватил его и, сдернув со столешницы, направился к выходу: свободный конец посоха тащился по полу, оставляя извилистый змеиный след.

— Ты тоже. — Сержант толкнул Марвина в спину. — Пошел, мерзавец.

В лесу наступало утро. Небо светилось нежно-розовым заревом, в котором едва виднелись точки гаснущих звезд; где-то высоко на ветках покрикивали ранние птицы. Трава под ногами Марвина еще блестела росой, а свежий воздух после душного помещения казался невероятно вкусным.

Сержант шел за Далием, направив ему в спину ствол и с опаской поглядывая на волочащийся по траве посох. Пристроившиеся по бокам Марвина бойцы шагали с оружием на плечах, но было ясно, что в случае чего раздумывать они не станут. Пристрелят шпионов, как бешеных собак, и все дела.

Через пару минут конвойная группа вышла к поляне с крыловозом: вблизи машина оказалась еще внушительнее, чем в небе. И еще больше похожей на железную стрекозу.

На четырех высоко поднятых крыльях — прозрачных, размахом почти во всю поляну — играли отблески встающего солнца. Запотевшие лобовые стекла с каплями конденсата казались живыми глазами, пристально наблюдающими за пришельцами.

И даже протянувшаяся по камуфляжному боку крыловоза цепочка иллюминаторов ничуть не портила общего впечатления, как и посадочные полозья вместо ожидаемых лапок.

Под крыльями чернел открытый люк с заранее спущенной лесенкой: Далий неловко зашагал по металлическим ступенькам, отсчитывая их концом посоха. Глядя на напарника, Марвин всерьез забеспокоился, что тот или вот-вот свалится, или же от удара сам по себе сработает посох. Как может отреагировать охрана на выстрел магического оружия, особо фантазировать не приходилось.

К счастью, из люка вовремя высунулась чья-то рука — скорей всего, кто-то из пилотов расстарался, — ухватила Далия за грудки и рывком втащила в салон.

— Следующий, — донеслось из черноты входа; сержант, стуча ботинками по металлу, бегом поднялся на борт. Следом за ним в крыловоз вошел Марвин — вернее, влетел, подталкиваемый двумя напористыми бойцами.

Внутри крылатая машина выглядела обыденно и скучно: объемистый салон с гофрированными стенами, вдоль них ряды пластиковых сидений и железные короба для груза. Марвин осмотрелся, пытаясь увидеть помогавшего Далию пилота, но тот уже скрылся за дверью с надписью «Вход воспрещен» в головной части салона.

— Не туда, — одернул Марвина сопровождающий боец. — Не задерживаться! — Он пинком направил арестованного в хвостовую часть к решетчатой перегородке, за которой маячил ничуть не огорченный Далий. Посоха при напарнике не оказалось, из чего Марвин сделал вывод, что магическое оружие спрятано в одном из грузовых ящиков.

Отгороженная часть салона напоминала полицейский «обезьянник», где Марвину случалось бывать как по долгу службы, для допросов, так и в качестве клиента. Специфика работы, что поделать! При расследовании всякое бывает, иногда приходится действовать не слишком законными методами. Главное при этом, конечно, не попасться.

Сержант втолкнул Марвина в зарешеченный отсек, с лязгом захлопнул за ним дверь, повесил замок и лишь затем убрал скорострельный пистоль на плечо.

— Чтоб без шуток у меня, — рявкнул он задержанным, после чего отправился к пилотской кабине.

Оставшиеся возле решетки бойцы переглянулись: посчитав задание выполненным, они развалились на сиденьях — выставив в проход ноги, надвинув на глаза козырьки фуражек и сложив руки на груди. Но не убирая далеко оружие.

Марвин уселся на приваренную к полу железную скамью, отчаянно холодную и неудобную, кивком подозвал Далия. Когда тот устроился рядом, прошептал ему на ухо:

— Какие будут соображения, креативный ты наш?

— А чего тут думать, — обрадовался напарник. — У тебя ведь браслет не отняли, значит, ты по-прежнему в силе. Когда взлетим, прикажи комплексу опустить крыловоз в безопасном для нас месте, а вояк типа сразу в пыль и труху. Ну их на фиг, надоели! То стреляют, то орут. Недоумки, блин.

— Вот как, — вздохнул Марвин. — Получается, толковых идей нет. Ладно, будем действовать по обстановке.

— Задание понял, — задумчиво сказал Далий.

Марвин настороженно поглядел на товарища: ему слишком хорошо был знаком этот тон, после которого начинались разные неприятности. Однако выяснить, что именно понял напарник, он не успел.

Салон вдруг наполнился низким гулом, скамья под арестантами покачнулась, и Марвин почувствовал, как его придавило спиной к стене. Без сомнений, крыловоз отправился в путь к обещанной военной базе, где их с нетерпением ждут в неведомом допросном отделе. С пыточным инструментом на изготовку.

Сержант вернулся из кабины, окинул шпионов хмурым взглядом, но, не обнаружив ничего подозрительного, сел рядом с бойцами.

— Бодди, когда на месте будем? — громко, стараясь перекричать гул, спросил один из них. — К завтраку успеем?

— Если и задержимся, то все равно накормят, — пообещал сержант. — С голоду не сдохнете. А лучше сдадим этих выродков куда надо и закатимся в ближайший кабак, по кружке-другой пенного пропустим. Или, может, сразу по дюжине, а? — Он дружески хлопнул по плечу соседа и хрипло расхохотался.

Услышав слова сержанта, Марвин тут же прикинул в уме: сейчас не менее шести утра, а завтракают в армии всегда по расписанию, как правило в семь. Значит, до базы где-то час лета… Всего шестьдесят минут, за которые надо придумать, как выбраться из опасной ситуации. Тянуть с решением было нельзя, на базе ситуация станет в разы хуже.

— У нас всего полчаса, — подавшись боком к Далию, прошептал Марвин. — Аккурат полдороги пролетим. И надо будет действовать.

— Запросто, господин архистратег, — бодро отозвался напарник. — Кстати, я уже все придумал, осталось только начать бучу. Прорвемся за не фиг делать!

— Какую бучу? — заволновался Марвин. Потому что если за дело брался Далий, то можно было не сомневаться, что события пойдут вкривь и вкось. Непродуманно, кое-как и наобум.

— А ну там, тихо сидеть! — заметив шевеление за перегородкой, заорал сержант. — Сейчас враз по морде схлопочете! Мне приказано доставить вас живыми, а не здоровыми.

Он обвел арестантов угрожающим взглядом и вернулся к приятной беседе о сегодняшнем пиве, вечерних девочках и будущих наградах. Обещанных унтер-офицером за поимку лазутчиков из вражеского Хардосса.

Марвин сидел, отсчитывая долгие минуты и пытаясь придумать хоть что-нибудь; на «бучу» Далия он не надеялся. Но ничего толкового в голову не приходило… Возможно, имело смысл попробовать воздействовать на комплекс, как и предлагал напарник. Однако Марвин очень сомневался, что вооруженный конвой разрешит ему громко и внятно произносить свои требования, а тихое бормотание магосистема вряд ли примет за конкретный приказ. Тем более что у Марвина не было уверенности в том, что комплекс вообще его слышит и хоть немного подчиняется. Найденный в лесу дом ничего не доказывал, мало ли какие странные дела творились раньше в этих местах! Скажем, он мог перенестись в чащу во время случившейся в минусовнике катастрофы — или чем оно тогда называлось, заповедное место нусов. Понятно, что катастрофа была не техногенная, раз произошли столь серьезные изменения: сами по себе здания только разрушаются, но не путешествуют черт знает куда.

Хотя, конечно, возможен вариант, что магосистема все-таки услышала приказ Марвина, но ничего никуда не переносила, а попросту вывела путешественников к заказанному ими месту ночевки. Направила прямиком к забытому дому, а то и нарочно сократила им путь — чтобы видящий и его спутник не блуждали по лесу зря. По принципу «хотели — получите».

Так или иначе, но проверить свои размышления на практике Марвин пока не мог. Не получится, при всем желании.

— Полчаса, — не поворачиваясь к Марвину, внятно произнес Далий. — Пора.

За общим гулом в салоне никто из охранников его слов не услышал.

— Что? — встрепенулся Марвин, но напарник не ответил. Вместо этого Марвин почувствовал на связанных запястьях холод металла: лезвие ножа подцепило пластиковую ленту и с трудом, но перерезало наручники. — Черт возьми, — осторожно разминая за спиной руки, вполголоса сказал Марвин. — Я ведь напрочь забыл про твой посмертный бонус в виде пружинного ножа. Слушай, а почему клинок холодный, если он где-то внутри предплечья сидит?

— Можно подумать, у тебя фаербольные заряды в ладонях хранятся, — фыркнул Далий. — Короче, я свое дело сделал, остальное за тобой. Типа не можешь работать головой, тогда работай руками. В прямом смысле.

— Ты хочешь сказать… — Марвин внезапно понял затею напарника — зря тот, что ли, насчет фаерболов намекнул? Забыв о необходимости изображать, что он по-прежнему в наручниках, Марвин повернулся к Далию. Уперев руки в бока, видящий громко возмутился: — Да ты с ума сошел!

— Отлично, — широко улыбнулся Далий, — полдела, можно сказать, сделано. Тебя заметили, и скоро нас будут бить, возможно, ногами. Короче, начинай, когда откроется дверь.

Марвин оглянулся на бойцов — враз умолкнув, они со странным выражением лиц смотрели в сторону задержанных. Вернее, на освободившегося от оков Марвина.

— Это ты напрасно, — вставая с места и неспешно снимая с плеча скорострельный пистоль, сказал сержант. — Попытка к бегству, браток. Между прочим, в уставе на подобный случай есть один любопытный пункт. — Он явно издевался, прекрасно зная, что произойдет дальше. — У меня двое свидетелей, так что не обессудь. А допросникам хватит и одного шпика.

Сержант передернул затвор, вгоняя в ствол патрон, и Марвин понял, что его собираются убивать. Не бить, как обещал Далий, а расстреливать, причем спокойно, с чувством выполненного долга. Согласно уставу, пропади он пропадом.

Как ни странно, но Марвин не испугался, хотя понятия не имел, воскреснет он в кабине-прототипе или же умрет по-настоящему. Сейчас ему это было безразлично — Марвина охватила жуткая злость. Даже не злость, а ярость: какой-то подонок с пистолем может безнаказанно убить безоружного человека, который ничего плохого ему не сделал! Застрелить только потому, что это кем-то разрешено. И потому, что он сам этого хочет.

Пальцы Марвина словно обдало пламенем, он рывком поднял руки и направил ладони в сторону сержанта. В тот же миг раскаленные добела шарики фаерболов пробили того насквозь, с едким шипением пронеслись через салон и глухо взорвались внутри пилотской кабины.

Вместо того чтобы осесть на пол с выжженными в груди дырами, сержант вдруг рассыпался чем-то черным, напоминающим угольную пыль; от рукавов и штанин упавшей формы протянулись длинные, похожие на копоть полоски черноты.

— Загермард! — истошно завопил один из бойцов, вскакивая с места и хватаясь за оружие. — Это же колдуны!

Второй тем временем лихорадочно дергал затвор — у него что-то не срабатывало, патроны один за другим вылетали из пистоля и падали рядом с дымящейся курткой сержанта.

Марвин повел ладонями: град фаерболов продырявил охранников, превратив их в ту же черную пыль, что и сержанта; оружие со стуком упало поверх тлеющей формы, и стало тихо. Настолько, насколько возможно в полете — сквозь ровный гул было слышно, как свистит ветер в продырявленной фаерболами обшивке крыловоза.

— Круто, — уважительно сказал Далий. — Я вообще-то имел в виду отобрать у сержанта пистоль и захватить всех в заложники, но у тебя тоже классно получилось.

Марвин уставился на напарника, с трудом соображая, о чем тот говорит. Наконец до него дошло, и Марвин нервно рассмеялся.

— Главное, помни, что это не люди, а хрен знает чего, — дружески посоветовал Далий. — Чтобы совесть не замучила. Нормальные человеки пылью не рассыпаются, у них другое устройство организма. — Он встал, повернулся к Марвину спиной. — Давай снимай наручники, а то руки совсем затекли.

— Зараза, — пробормотал Марвин, пытаясь выдрать пластиковые петли из замка-перемычки. — Не получается! Только резать, без вариантов. Сумеешь дотянуться клинком?

— Нет, я уже пробовал. Тогда нам туда, — Далий кивнул в сторону салона, — за кинжалом в вещмешке. Ну и остальные шмотки тоже захватить надо. А после берем пистоли и идем к пилотам подправлять курс.

Марвин просунул руку между прутьями решетки, с надеждой подергал замок — авось тот сам по себе откроется. Но чуда не случилось, механическая железяка сторожила надежнее исчезнувших бойцов.

— Что там? — нетерпеливо спросил Далий. — В чем задержка?

— Замок, — сдирая с рук остатки наручников, раздраженно ответил Марвин. — На ощупь вроде бы простая конструкция, но ногтем не открыть… Ума не приложу, что делать.

— Ну ты даешь, — ехидно захихикал Далий. — Потребуй, чтобы замок открылся, и все дела. Уж такое крохотное воздействие магокомплекс наверняка позволит! Мелкое чудо в дозволенных рамках, почему бы и нет.

— У тебя насчет комплекса натурально идея фикс. — Марвин недовольно покачал головой. — Все равно ничего не получится.

— А ты попробуй, — продолжил гнуть свою линию напарник, — чего терять-то? И вообще, если ты не веришь в свои способности, это еще не повод ими не пользоваться.

— Ты меня утомил, — честно признался Марвин. — Ладно, попробую, но только для того, чтобы кое-кто наконец отстал с глупыми провокациями. — Он поднял глаза к потолку и четко произнес: — Требую, чтобы висящий на решетке замок открылся!

Марвин подождал немного, но конечно же ничего не произошло, замок как висел, так и продолжал висеть. Иного результата Марвин не ожидал, сказано было лишь для очистки совести и успокоения Далия. Чтобы не доставал.

— Вот видишь, — Марвин снисходительно похлопал напарника по спине, — чудеса если и случаются, то только не здесь и не с нами. Такова, понимаешь, наша трудная доля, жить во враждебном и практичном мире. А теперь надо обдумать, как на самом деле снять замок. Может, я смогу дотянуться до куртки сержанта? — Марвин с сомнением посмотрел на валявшуюся неподалеку форму и огорченно вздохнул — достать ее могла лишь какая-нибудь долгорукая обезьяна. Из тех, что живут в жарких странах и которых показывают за деньги в зоопарке. — Мне бы подходящий инструмент, — вслух пожаловался Марвин. — Или что-нибудь металлическое, гнущееся. Чтобы простейшую отмычку сделать.

— Гвоздь подойдет? — участливо поинтересовался Далий. — Я как раз на него наступил. Хрен его знает откуда взялся, вроде бы раньше пол был чистый… Слушай, а может, это твое пожелание так реализуется? Типа окольными путями, но с нужным конечным эффектом. — Он подтолкнул кроссовкой находку к Марвину.

— Умник, — беззлобно сказал Марвин, подбирая длинный тонкий гвоздь. — Философ-недоучка. Ну-ка. — Он оценивающе осмотрел штырек, согласно кивнул, мол, действительно что надо, — и, отыскав на железной скамье зацеп, несколькими движениями придал гвоздю необходимый вид.

Простенький замок открылся сразу, стоило Марвину пошевелить в нем самодельной отмычкой. Да и то, когда это казенные замки отличались сложностью, тем более навесные? Марвин от души возблагодарил армейских скупердяев, больше надеющихся на вооруженных бойцов, чем на качественные запоры.

Стараясь не наступать на пятна копоти, он подобрал с сиденья вещмешок, отыскал в нем кинжал и разрезал наручники Далия. Обрадованный напарник тут же вытащил из грузового ящика любимый посох, но, уронив его несколько раз, с разочарованным видом сунул под мышку. Затекшие руки плохо слушались Далия.

Рассовав конфискованное по карманам, Марвин с брезгливым видом принялся обшаривать форму бойцов.

— Мародерствуем потихоньку? — бодро поинтересовался Далий. — Правильно. Каков улов?

— Деньги плюс военные удостоверения. — Марвин показал тонкую пачку купюр и пару книжиц черного цвета, с неразборчиво вытесненным гербом на обложках. — Понятия не имею, много здесь денег или мало, нужно сравнивать с ценами. Но надеюсь, хватит для начала. Опять же какие-никакие, а документы, однозначно пригодятся. Хотя бы оставить в залог или взять под них наличку в банке. Надеюсь, банки в этом мире есть.

— Тогда надо и пилотов потрясти, — убежденно потребовал напарник. — У них наверняка зарплата побольше, чем у обычных рядовых. Типа асы поднебесья, белая кость, властелины воздуха с соответствующими окладами. Господин оперуполномоченный, пора грабить богачей! — Далий азартно потер ладони, убедился, что руки снова в порядке, и перехватил посох в боевое положение.

— Ты посохом-то не слишком размахивай, — заметил Марвин, поднимая с пола сержантский пистоль. — Пилоты о его силе ничего не знают, потому черта с два ты их напугаешь. А вот скорострел другое дело, оружие для народа понятное, потому реально страшное. — Он подошел к пилотской кабине, глянул на выжженные в переборке дыры и с плохим предчувствием открыл дверь.

К сожалению, Марвин не ошибся: в кабине было пусто. Стены, потолок и лобовые стекла были испачканы черной пылью, на сиденьях двух кресел лежала скомканная летная форма. Пульт управления помаргивал разноцветными лампочками, некоторые из них светились ровным красным цветом. Как понял Марвин, дело было плохо — вряд ли красные огоньки означали нормальную работу систем. Он оторвал взгляд от пульта, посмотрел в окна и остолбенел.

За стеклами открывался потрясающий вид. Марвин стоял, вглядываясь в открывшуюся даль, напрочь забыв и о тревожных сигналах, и о притихшем за его спиной напарнике.

В чистом, без единого облачка небе сияло утреннее солнце. А под ним, на полпути к горизонту, серебрилось море — спокойное, окантованное желтой полоской берега. В ослепительном блеске едва различались контуры парусных судов, издали похожие на блеклые черточки-запятые. На попавшие в глаза случайные соринки.

На побережье раскинулся большой город со строгими линиями центральных улиц и бесконечным лабиринтом узких переулков. Окраины были застроены неказистыми домами с двускатными, загнутыми вверх по краям крышами; ближе к центру дома сменялись высокими зданиями с классически ровным верхом. Диковинный вид крыш напомнил Марвину шляпы конных пастухов с завернутыми по сельской моде широкими полями. На миг ему даже почудилось, будто внизу собралась целая орава низкорослых табунщиков, желающих разобраться с пойманными ими громилами — угонщиками скота.

В центре города возвышался белокаменный дворец, окруженный парком и стеной с редкими башенками-бойницами — скорей всего декоративными. Разглядеть подробнее у Марвина не получилось, слишком далеко, да и многоэтажные здания мешали. Однако в том, что это был именно дворец, он не сомневался.

Но больше всего Марвина поразило не море и не город, а горизонт.

Изогнутый дугой, он странно ограничивал и море, и поля, и зеленеющие вдалеке леса. Создавалось впечатление, что крылатая машина летит над громадным диском с четко установленными границами, за которыми ничего нет. Где море сливается грохочущим водопадом в никуда, а кроны дальних лесов свисают над бездной; где можно дойти до края мира и, спустившись на веревке, увидеть его обратную сторону.

Марвин знал, что выдуманный Фемахом мир конечен, что магия обители не может создать полноценный вариант реальности. Но это была теория, а практика оказалась гораздо нагляднее и внушительнее. Почти шоковой.

Разумеется, никакого вражеского государства Хардосс здесь не было. И не могло быть, потому что ему негде разместиться в этом жестко ограниченном пространстве. Откуда и почему у бойцов взялась уверенность в его существовании, оставалось только догадываться.

— Далий, ты видишь? — Марвин протянул руку, едва не коснувшись пальцами запыленных стекол. — Посмотри на горизонт, что скажешь?

Напарник подошел ближе к пульту, оперся на посох и вгляделся в слепящую морскую гладь. Быстро устав смотреть на яркое, он вытер слезящиеся глаза:

— Горизонт как горизонт. Море, корабли, лодки… Ничего особенного.

— А если так? — Марвин положил ему на спину руку. — Если с браслетом?

Далий нехотя поглядел на море, мол, чего там может быть интересного, вода как вода, и удивленно воскликнул:

— Опаньки! Горизонт-то напрочь завален. Это почему же?

Марвин отпустил руку, заранее зная, что произойдет.

Ему всего лишь хотелось убедиться, что увиденное им не обычный обман зрения.

Далий недоверчиво прищурился:

— А теперь вроде нормально, никаких географических извращений… Ух и мощное пространственное колдовство, аж до кишок продрало. Любопытно, зачем оно?

Марвин хотел было объяснить, что к чему, для понимания ситуации, но тут напарник глянул вправо и сказал внезапно севшим голосом:

— Посмотри-ка сюда. Тоже нехило.

Марвин посмотрел.

Неподалеку, параллельно курсу крыловоза, парил черный дракон. Чуть меньше летающей машины, изящный до хрупкости — словно нарисованный тонкой кистью на небесной синеве, — он казался абсолютно нематериальным. Чем-то воздушным, случайно приобретшим цвет и форму.

Солнце всполохами растекалось по глянцевым крыльям, остро поблескивало на чешуйках длинного тела. Узкий хвост дракона заметно извивался, то ли от встречного ветра, то ли балансируя полет; рогатая голова на вытянутой шее казалась излишне массивной для столь эфирного существа.

Было непонятно, знал дракон о летящем поблизости крыловозе или нет. Скорей всего знал, но не подавал виду, что заметил камуфляжного попутчика, — или ему было неинтересно, или дракон считал ниже своего достоинства обращать внимание на подобные безделицы.

— Во зверюга! — насмотревшись, радостно сказал Далий. — Никогда не думал, что увижу на самом деле.

— Кого? — не понял Марвин.

В ответ напарник молча расстегнул куртку-ветровку и постучал пальцем себя по груди, по отпечатанному на футболке черному силуэту. Марвин судорожно сглотнул, вновь глянул в лобовое стекло, но дракон уже исчез, будто растворился в воздухе. Словно вернулся в свое нематериальное состояние.

Едва Марвин отвел взгляд от стекла, как над головой у него что-то мерзко заскрежетало, одновременно с этим все лампочки на пульте вспыхнули аварийно-красным светом. Крыловоз зашатался, накренился вбок и заскользил вниз, в сторону от города. Марвин едва успел ухватиться за спинку кресла.

— Падаем! — крикнул Далий. — Шеф, дергай в кресло и пристегнись ремнем! Авось выживем.

Марвину не оставалось ничего иного, как последовать совету.

Машину трясло и бросало из стороны в сторону, гул работающих крыльев превратился в дробный грохот. Пейзаж за окнами рассыпался на отдельные, быстро меняющиеся картинки: земля, небо, море… и снова земля, море, небо. Но очень скоро осталась видна только земля, вернее, растущие с каждым мигом зеленые холмы.

— Сейчас ка-ак жахнемся! — сквозь грохот проорал Далий.

Марвин успел глянуть на напарника — на лице у того не было и следа испуга, один лишь живой интерес к происходящему, — когда крыловоз обещанно «жахнулся».

Удар был сильный, однако не сокрушительный, как того ожидал Марвин. Машина упала брюхом на склон холма и заскользила вниз, цепляясь полозьями и разом опавшими крыльями за густые кусты. Постепенно снизив скорость, крыловоз въехал в низину, где остановился — крепко помятый, неработающий, с прожженными в корпусе дырами, но в остальном совершенно целый. Годный к восстановлению.

Марвин выбрался из кресла, сказал хрипло: «С прибытьицем», не услышал своих слов и, шатаясь, побрел к выходу из салона. Выбитый ударом входной люк оказался раскрыт настежь, оставалось только опустить лестницу, что Марвин и сделал. Держась руками за перекладины, он медленно слез на землю: после воздушной карусели у Марвина все еще кружилась голова.

Отойдя недалеко от машины, Марвин остановился и огляделся. Вокруг были холмы, над ними летнее небо и солнце; в невероятной тишине едва слышно звенели сверчки. Или, возможно, это звенело в голове у самого Марвина, понять было сложно.

— Гражданин старший механик, — донеслось до него будто сквозь ушные затычки, — ты на крылья смотрел?

Марвин оглянулся.

Возле одного из опущенных крыльев стоял Далий, с обязательным посохом под мышкой и плотно набитым вещевым мешком на плече. По внешнему виду напарника никак нельзя было сказать, что он с минуту назад был на волосок от смерти. И что Далий вообще испытывает какие-то неудобства после крушения, вроде нервной тряски и глухоты, как у его любимого начальника. «Одно слово, нечеловек, потому и нервы соответственные, — с легкой завистью подумал Марвин. — Если не стальные, то уж точно металлокерамические».

— Смотри. — Далий похлопал по крылу ладонью. — Лапша, блин. А с той стороны вообще наполовину оторвано, я из иллюминатора видел. Мы на двух оставшихся садились, чудом в лепешку не расшиблись. Ха, есть повод отметить! Согласен даже на шампанское, хоть и зарекся его пить.

Марвин подошел ближе, с непониманием уставился на крыло. Прочнейший материал был располосован вдоль, от середины до самого края: упавший в траву конец крыла напоминал растопыренную пятерню с непомерно длинными прозрачными пальцами.

— Хотел бы я знать, как такое могло случиться, — наконец сказал Марвин. И внезапно сообразил как, хотя должен был понять сразу. Ответ был очевиден, можно сказать, витал в воздухе; чувствовалось, что Марвин еще не полностью оправился от шокового состояния. — Черный дракон. — Он невольно посмотрел в небо, но там никого не было, даже птиц. — Напал сверху и подрал крылья когтями. Больше некому.

— Зачем? — по-деловому заинтересовался Далий. — На фига оно ему?

— Понятия не имею, — с досадой отмахнулся Марвин. — Зверь он и есть зверь. Может, принял нас за какого-то своего природного врага, мы же не знаем, какие здесь хищники водятся. Или на него с крыловоза когда-то охотились, вот и припомнил. Хотя… — Марвин умолк, соображая.

Не могли тут водиться крупные летающие хищники. Слишком маленькая территория, их давно бы уничтожили, тем более здешнее вооружение позволяло. И дракона давным-давно отловили бы, не потерпят армейцы воздушных нападений с порчей дорогостоящего оборудования. Нет, тут явно было что-то не так. Но что?

Как Марвин ни ломал голову, очередного озарения не случилось. Чересчур мало информации для определенных выводов.

— Я знаю, что не понравилось дракону, — довольно ухмыльнулся Далий. — Твоя перепуганная рожа. Видел бы ты себя со стороны, когда на него в окно смотрел!

Марвин на подколку не отреагировал, незачем давать напарнику повод для дальнейшего веселья, иначе тот не скоро остановится. Стресс проявляется у каждого по-разному: у кого трясущимися руками, у кого частым сердцебиением, у кого головной болью. У Далия — настоящим словесным поносом. Знаем, проходили.

Самым лучшим способом отвлечь напарника от насмешек было огорошить его посторонним вопросом.

— Что в вещмешке? — строго спросил Марвин. — Похищенное оружие? Нам, шпионам и воздушным угонщикам, только армейских пистолей не хватало. Для полного комплекта обвинений трибунала.

— Обижаешь, командор, — возмутился Далий, мигом забыв о веселье. — Там лишь солдатские шмотки и пилотские деньги.

— Деньги это хорошо, — одобрил Марвин. — А форма для чего? Неужели будешь в ней по городу шастать?

— Надо, для достоверности, — уперся Далий. — Вот приду в банк заем брать, с военным документом, но без формы. И кто мне поверит?

— Логично. — Марвин критически оглядел напарника. — Тогда придется стричься, не бывает солдат с длинными патлами. Не соответствуют, понимаешь.

— Что делать, подстригусь, — удрученно вздохнул Далий. — Издержки образа, куда деваться. Искусство оно всегда требует жертв! Особенно если приносит доход.

Марвин насмешливо хмыкнул, повернулся и зашагал прочь от крыловоза, вверх по склону, по продавленному в кустах пути. Надо было осмотреться и взять направление на город: позволять Далию блуждать наугад, как в лесу, Марвин не собирался.

Еще приведет назад, в минусовник, с него станется.