15
Горыныч глубоко вздохнул, но даже неизбывная тоска в глазах доисторического ящера не смогла заставить пленников отказаться от своего плана. Пришлось Змею смириться со своей участью и послужить основанием для новой живой пирамиды. Дагориэль легко, как и положено истинному перворожденному, вскарабкался по скользкой чешуе на плечи рептилии. А вот Вероника застряла. Девушка осмотрела предложенную композицию из двух акробатов-любителей с ярко выраженным сомнением на лице. Ее можно понять. С одной стороны, это был путь к свободе, но уж очень шаткий путь. Пирамида была нестабильна, так как шкура ящера в принципе мало приспособлена для опоры, а вот для скольжения сколько угодно.
Дагориэль балансировал как опытный эквилибрист, но Веронике вовсе не улыбалось загреметь с такой высоты. Чувство самосохранения тревожно звонило, что такими стройными ножками надо дорожить. И потом, чтобы забраться на такую высоту, надо иметь лестницу, а в данном каменном мешке лестниц как-то не предусмотрели. А зря. Не пришлось бы тогда строить грандиозные конструкции с риском для жизни и собственных конечностей.
– Леди, – прервал задумчивость девушки Дагориэль. – Мы так и будем разыгрывать из себя труппу бродячих циркачей или вы все-таки примете участие в нашем спасении?
Вероника зябко повела плечами, внезапно ощутив кожей сырость подземелья. «Да-а, здесь точно не курорт».
– Я боюсь, – робко выдохнула она.
– Что?! – то ли восхитился, то ли ужаснулся полуэльф. – Я тут стою как дурак на этом дурацком ящере, место которому или в зоопарке в виде экспоната, или в гостиной в виде чучела, рискую самое малое сломать свою шею, а она, видите ли, боится!
– Эй там, наверху! Полегче! Я ведь и сбросить могу… – рассердился Горыныч.
Полуэльф открыл было рот, чтобы доходчиво разъяснить ящерице-переростку его скромное место в жизни, и поскользнулся на гладкой чешуе. То, что он сказал, стоило послушать, чтобы оперативно ознакомиться с кратким словарем ругательств гоблинов и эльфов. При условии, конечно, что указанные языки для вас знакомы. Но для тех, кто волею судеб составил ему компанию в каменном мешке, доступен был разве что примерный смысл, и красоту слога никто не оценил.
Вероника ожидала падения самоуверенного парня, с тайным злорадством предвкушая занятное зрелище. Однако Дагориэлю удалось преодолеть силу земного притяжения; он сделал замысловатое движение, похожее на невероятное па экзотического танца, и выпрямился. Девушка подавила возглас разочарования. Змей не был так сдержан и вздохнул полной грудью. Обретший было спасительное равновесие полуэльф опасно накренился и… резко вздернул девушку за руки. Как ему это удалось, учитывая высоту Горыныча, – загадка природы.
С душераздирающим визгом, от которого буквально закладывало уши, презрев силу земного притяжения, Вероника сначала со скоростью пушечного ядра взлетела вверх, а затем так же резко приземлилась на плечи Змея. Полуэльф получил дивную возможность взглянуть в округлившиеся от ужаса глаза девушки, заметить дрожащую слезинку на длинных, загнутых вверх ресницах и плотно сжатые побелевшие от страха губы. Дагориэлю стало невольно жаль это человеческое дитя. На самом деле, по меркам его народа, она была практически в детсадовском возрасте. Причем как у гоблинов, так и у эльфов. С той лишь разницей, что воинственные гоблины чуть ли не рождаются с дубиной наперевес и искренне считают младенцев-эльфов изнеженными слабаками. Ему захотелось ее утешить:
– Не бойся. Я тебя крепко держу.
В доказательство собственных слов Дагориэль крепко обхватил девичий стан, отметив про себя, что для человеческой женщины талия довольно тонка и вообще она на диво хорошо сложена… «На человеческий вкус, разумеется, – тут же одернул себя он. – О боги! О чем я думаю?» Хотя… Почему бы и нет? Это вовсе не помешает выполнить свой план и покинуть сырое подземелье раньше, чем его хватится госпожа.
– Я все равно боюсь, – упрямо тряхнула головой Вероника, отметив про себя, что прижиматься к высокому мужчине не так уж и неприятно.
И руки, лежащие на тонком девичьем стане, сжимают его крепко и уверенно, а под рубашкой отчетливо выступают бугры мышц. Два слоя тонкой ткани одежды отнюдь не мешали оценить особенности фигуры друг друга. К тому же они стояли так близко…
– Эй, вы! Оба! – нарушил красоту момента потерявший остатки терпения Горыныч. – Что застыли как изваяния!? Мы бежим или как?
Оба вздрогнули от неожиданности. Вероника поскользнулась и полетела бы вниз, если бы ее не удержали уверенные мужские руки.
– Спасибо, – неуверенно улыбнулась она.
– Всегда пожалуйста, – ухмыльнулся тот.
– Прекратите на мне плясать! Мне щекотно! – Это уже Змей.
Народ пристыженно затих. Падать с внезапно развеселившегося Горыныча никому не улыбалось.
– Ладно. До свободы нам осталось совсем ничего. Начинай карабкаться, – откашлявшись, напомнил Дагориэль.
– Куда? – опешила Вероника.
– На луну, – фыркнул полуэльф. – На плечи мне, разумеется.
– Я боюсь, – опустила голубые глаза девушка.
– Боги! С кем я связался? Почему не поразили вы меня молнией, когда мою голову посетила дурацкая мысль помочь двум жертвам выбраться из этой треклятой ямы? Чем я провинился перед вами?
– Почему это мы жертвы? – подал голос Змей.
Дагориэль усмехнулся, слегка приподняв уголки губ. Улыбка получилась жутковатой и не столько выдавала радость, сколько пугала.
– А ты как думаешь, мой чешуйчатый друг? Зачем ты здесь? – ехидно поинтересовался полуэльф. – Не думаешь же ты, будто тебя избрали королем туземные племена и теперь испытывают будущего вожака на крепость духа?
Горыныч ни о чем таком не помышлял. О чем тут же честно признался.
– Кто бы сомневался, – фыркнул полуэльф.
– Вместо того чтобы смеяться над нами, может, сообщишь, кто нас похитил и зачем мы здесь? – вопросила Вероника. – Если все дело в выкупе, мой отец заплатит. Не сомневайтесь. Он меня любит и согласится на все условия. Хотите, я продиктую его номер мобильного?
Некоторое время Дагориэль просто внимательно рассматривал свою оппонентку с видом биолога, который обнаружил новый вид растений и теперь не знал, каким образом представить сие чудо миру.
– Меня очень тронула нежная отеческая любовь вашего родителя к своей дочери, только, боюсь, это вам никак не поможет.
– Почему? – искренне удивилась она.
И полуэльфу вдруг захотелось, чтобы глубокое разочарование на лице девушки сменилось улыбкой. Но вместе с тем пришло отчетливое осознание, что такое вряд ли возможно. Да узнай узница, какая печальная участь ей уготовлена, – вскарабкается вверх по стене без лестницы и веревки.
– Потому что лично вас, юная леди, планируют принести в жертву, чтобы активировать дивный амулетик на вашей шейке. А наш зеленый друг украсит собой коллекцию живых мертвецов, собранную прекрасной хозяйкой этого замечательного замка.
– Что?! – взвизгнула Вероника. – Меня убьют?!
– Что?! – возопил Горыныч, и от его могучего рева вздрогнули стены и посыпалась штукатурка. – Нас убьют?! – И в ужасе заметался по темнице.
– А-а-а! – крепко обнявшись, завопили Дагориэль с Вероникой, тщетно пытаясь удержать равновесие на мечущемся из стороны в сторону Змее.
Получалось у них здорово. Нечто среднее между зажигательной джигой и пляской святого Витта, исполненное с огромным энтузиазмом, сделало бы честь любому танцевальному ансамблю, но вовсе не спасло шаткого положения. Издав вопль, от которого Тарзан просто облез бы от зависти, полуэльф с девушкой дружно полетели вниз, не размыкая объятий, как пара влюбленных, у которых остались считаные секунды, чтобы побыть вдвоем. Как и следовало ожидать, каменный пол встретил жестко. Каменные поверхности в темницах как-то не предназначены для мягкой посадки, особенно если приземляться приходится на спину.
Дагориэль, как и положено истинному джентльмену, приземлился первый, сделав посадку дамы более комфортной. Пока он лежал на спине, пытаясь заставить ушибленный организм не вредничать и дышать, а заодно оценивая нанесенный телу ущерб, приземлившаяся сверху Вероника стояла перед дилеммой несколько иного рода. Девушка никак не могла решить, стоит ли придушить мерзавца прямо сейчас, пока он не очухался, или сначала расспросить подробнее о цели ее похищения.
– Да не волнуйтесь вы так, – прозвучал сверху красивый спокойный голос благородной эльфийки. – Вас всех убьют… В той или иной степени.
Дагориэль узнал бы этот голос из тысячи. Он героическим усилием воли и легких умудрился выровнять дыхание, нервным движением руки сбросил с себя вконец растерявшуюся девушку и как можно более грациозно поднялся на ноги, стараясь не обращать внимания на то досадное обстоятельство, что рубашка пришла в полную негодность и свисала с торса живописными лохмотьями.
– Моя Леди… – изящно поклонился он.
– Дагориэль… – мягко промурлыкала та тоном сытой кошки, сжимающей в когтистой лапе свежепойманную канарейку.
Пусть птичка еще трепыхается, но конец ее все равно предрешен.
– Вот уж не думала, что застану тебя в такой «прекрасной» компании. – В слово «прекрасная» высокородная Леди вложила такой сарказм, что ее недовольство стало более чем очевидно. – Впрочем, твоя родня всегда водила компанию не пойми с кем. Неудивительно, что и ты пошел по их стопам.
Вероника тоже поднялась на ноги. Девушка не стала волноваться о состоянии собственного гардероба. Во-первых, сейчас не время и не место раздумывать, сколько новых пятен и дырок появилось на ее некогда дорогом вечернем платье. Во-вторых, похитительница (а что это именно она, Вероника ничуть не сомневалась) этого не заслуживала.
– По какому праву нас похитили и бросили в темницу? – Тоном возмущенной до глубины души императрицы, которой горничная посмела подать несвежие перчатки, вопросила она.
Яра рассмеялась. Впрочем, ее смех не был веселым, скорее нарочито мелодичным и прекрасным, словно предварительно его отрепетировали не менее сотни раз и теперь он звучал именно с теми переливами, какие задумала хозяйка, и отражался от стен именно в тех местах, которые она запланировала.
– А ты забавная… Для человека.
Сверху донесся шорох шелкового платья. Видимо, эльфийка подошла ближе, чтобы получше рассмотреть девушку.
– Ни истерики, ни мольбы о помощи? Только глупый вопрос, по какому праву тебя похитили. Как будто ответ сам собою разумеется. Впрочем… Смелость надо поощрять. Тем более в людях. Поэтому я, так уж и быть, сделаю тебе одолжение. Я похитила тебя по праву сильного. Я сильнее, стало быть, могу делать с тобой все, что захочу. Вот и все.
– Вы уже связались с моим отцом?
– С отцом? – удивленным эхом откликнулась эльфийка. – А зачем?
– Как зачем? – непонимающе нахмурилась Вероника. – Выкуп затребовать.
– Выкуп? – расхохоталась Яра. – Что за дикость! Зачем мне ваши жалкие деньги? У меня насчет вас более интересные планы. Я планирую принести вас в жертву. Этакое массовое жертвоприношение…
Дагориэль счел необходимым напомнить о своем существовании и слегка закашлялся, прочищая горло.
– Моя прекрасная Леди, я знаю, вы не забыли, и все же хочу напомнить, что в жертву вы планируете принести всех, кроме меня.
– Неужели? – удивленно откликнулась та. – Мой бедняга Дагориэль, планы слегка поменялись. Боюсь, что и тебе придется занять почетное место на жертвенном столе.
– Мне?! – опешил тот.
– Разумеется. Знаешь, мне тут доставили ту самую книгу, которую я так долго искала. Но чтобы снять охраняющие заклятия, мне просто необходима особенная жертва. Повезло тебе, правда?
Полуэльф мнения своей госпожи не разделял. Ему вовсе не улыбалось закончить свою жизнь на жертвенном столе ради раскрытия какого-то там гримуара, пусть и очень древнего и ценного.
– Но ведь я верно и преданно служил вам, – попытался он воззвать к совести хозяйки.
– Вот и славно, – холодно откликнулась та. – Прекрасный шанс послужить мне в последний раз.
Люк с душераздирающим скрежетом захлопнулся, вместе с солнечным светом унося с собой последнюю надежду на спасение.
– Парень, кажется, тебя элементарно кинули, – похлопала по спине полуэльфа огромная лапа Горыныча.
Потрясенный вероломством своей госпожи, Дагориэль настороженно попытался вычленить из сочувственного тона рептилии хоть одну нотку замаскированного сарказма или злорадства, но ничего подобного не обнаружил и пригорюнился еще больше.
– Может, просветишь нас все-таки, почему надо было похищать именно нас. Или других жертв поблизости не оказалось?
Полуэльф обреченно вздохнул. Хранить верность Леди, которая готова возложить его на жертвенный алтарь, словно какого-то барана, всего лишь из-за единственного промаха, было верхом глупости.
– Это долгая история, – на всякий случай предупредил он.
– Ты не поверишь, но нам как раз спешить некуда, – доверительно сообщила девушка. – Ты как, Горыныч?
– До пятницы я совершенно свободен, – откликнулся тот.
– Ладно, – пожал плечами полуэльф, совершенно позабыв, что в темноте жеста никто не заметит. – С чего начать?
– Начни с начала, – предложила Вероника.
