Глава XXXI
БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
Корсаков не вернулся ни к обеду, ни даже к вечеру, и Никита, довольно скоро завершивший свои дела, начал беспокоиться.
«Уж не расшибся ли этот олух на моей машине? И вообще, что это за миллионер, который не обзавелся сотовым?» — размышлял он.
Чтобы особенно не волноваться, Бурьин включил телевизор и, делая вид, что смотрит его, стал клевать носом. Наконец около одиннадцати его разбудил звонок в дверь.
— Ну наконец-то! Дельце-то наше, похоже, выгорело. Знаешь, сколько стоят монеты? Я им показал только несколько, самых паршивеньких, но у них буквально глаза на лоб полезли, — прогудел он, пропуская Корсакова в квартиру. Но, взглянув на лицо приятеля, великан осекся на полуслове. — Эй, чего это с тобой? И где наши красавицы? — спросил он, высовывая голову на площадку.
— Значит, и здесь ее нет? — Корсаков быстро заглянул в одну комнату, в другую, на кухню и буквально рухнул на стул.
— Да скажи же наконец, в чем дело?
— Они сбежали… — потерянно сказал Алексей. — Теперь мне кажется, я был последним ослом или сказал что-то не то. Мы приехали в кафе. Они ненадолго вышли, а затем подошел официант и сказал, что девушки просили передать, чтобы я не ждал их. Они, мол, не вернутся. Я едва его не убил… Потом я искал их на машине, возвращался в кафе, метался, но все без толку.
— Хм… странная штука… — промычал Бурьин. — Ладно, адрес они знают, захотят — придут… Что ж это, Китти так меня кинула и слова не сказала?
Он взял в руки пустой ларец и заглянул в него.
— Как думаешь, их исчезновение никак не связано с этим?
— Заткнись! Я не мог быть таким идиотом. Я верю ей… — взорвался Корсаков.
— Тогда считай, что я ничего не говорил. И вообще, может быть, они еще вернутся… — Никита миролюбиво положил руку ему на плечо.
— Она была какой-то потерянной с самого утра… — сказал он. — Отвечала невпопад… Она знала, что уйдет.
— Хм… Вот незадача. У нас не осталось их вещей? — спросил Никита.
— Каких вещей? У них ничего не было.
— А псина?
— Ты думаешь, что… Они не брали ее с собой… Корсаков и Бурьин разом вскочили и, окликая пса,
обошли все комнаты. Собака пропала.
— А, чтоб ее! Куда она подевалась? Крутилась же все время! — поразился Бурьин.
— Может, выскочила, когда ты открывал дверь?
— А шут ее знает! Впрочем, как же я сразу не сообразил, я же видел паспорт Китти. — Никита хлопнул себя по лбу и бросился к телефону. — Справочная! Девушка, дайте мне, пожалуйста, адрес Шешиной Екатерины Васильевны. Год рождения? Кажется, 1973-й… Да, в Москве. Как нет? А если посмотреть другой год рождения… Вообще нет? Ну спасибо, хотя и не за что…
Бурьин некоторое время слушал гудки, а потом медленно положил трубку. Лицо у него приобрело озадаченное и вместе с тем мрачное выражение.
— Такой не значится, — сказал он.
На Алексея навалилось тяжелое и неприятное подозрение, настолько тягостное, что он постарался поскорее его отбросить. Всплыла масса несуразностей, лжи, неувязок и подозрений — всего того, что лежит на дне, пока вода спокойная, но стоит ее взбаламутить, и даже в самых чистых душах наступает час испытаний. Однако все эти подозрения, злость на себя и ноющее самолюбие не могли затмить главного — его любви к Лиде, и Алексей поминутно оправдывал ее перед самим собой. Сам обвинял и тут же оправдывал.
Он вспомнил те редкие минуты, когда они были вдвоем, вспомнил ее слова, поцелуи, прикосновения, и почувствовал такую тоску, что ему захотелось вдруг ударить кулаком в стеклянную дверцу серванта, чтобы она разлетелась осколками, а на руке выступила бы кровь. Какой грустной была Лида, когда он вез их на машине, а потом в кафе, отвечала невпопад, старалась не смотреть на него, а он в присутствии Китти даже не спросил, что с ней происходит. Тряпка! Потерял, возможно, свой единственный и последний шанс на счастье, потерял глупо и нелепо, и что получил взамен?
Пока Корсаков терзался, Бурьин, довольно скоро утешившийся, забрался с ногами на диван и, откинув крышку чемодана, занимался приятными подсчетами.
— Знаешь, сколько мне предложили за те шесть монет, которые я им показал? — спросил он. — Почти восемь тысяч «зеленых». За одну самую старую, с чеканкой, три с половиной. Этот парень не промах, раз дает три с полтиной, значит, сам рассчитывает наварить не меньше пяти-шести.
— Отстань!
— Чего отстань! — возмутился Никита. — Не веди себя как кисейная барышня! Знаешь, что это значит? У нас в двух чемоданах около трех тысяч монет. Считай, в среднем по тысяче баксов за каждую… И это только монет, не говоря об остальном.
Уже под утро, засыпая на диване в кабинете Бурьина, Алексей на несколько секунд явственно ощутил в комнате присутствие Лиды. Как будто она остановилась в сумраке у окна и пристально смотрела на него. Корсаков рывком вскочил и позвал ее, но комната была пуста. Только край занавески дрожал, защемленный рамой.
Он снова лег и заснул. А около десяти зазвонил телефон. Спросонья он слышал, как Никита разговаривает с кем-то, причем голос у него звучал недовольно:
— Проблемы? Какие? Мы же договорились… На пятьдесят? Возможно, что и есть… Деньги будут с ним? Ты его давно знаешь? Ладно, когда и где?
Потом Никита, зевая, направился в комнату к Корсакову и по пути лениво ткнул кулаком подвешенную в коридоре грушу.
— Планы меняются, — сообщил он. — Антон нашел клиента, который хочет для начала взять монет на пятьдесят тысяч и хочет, чтобы мы встретились с ним в час дня в Сокольниках. Если клиента устроит, он возьмет весь товар.
— Но ты же говорил, он знает только о шести монетах, а теперь вдруг откуда-то вылезает весь товар.
Бурьин слегка смутился.
— Антон не дурак. Он догадывается, что где есть шесть монет, могут быть и еще… Как бы то ни было, нужно посмотреть на его клиента.
— Чемоданы возьмем с собой?
— Спятил? Возьмем монет двадцать, приценимся, а остальное спрячем… Антон неплохой парень, но у него могут быть плохие знакомства.
— Не думаешь, что он нас подставит?
— Надеюсь, что нет. Хочешь посмотреть мой тайник? — Никита открыл дверцу шкафа, отодвинул в сторону одежду и, нажав на что-то, повернул казавшуюся глухой заднюю стенку.
Деревянная панель отъехала. За ней в стене оказалась бронированная дверца сейфа. Корсаков покачал головой.
— Удивлен, что слишком круто? — спросил Никита. — После той истории с шефом я уже не доверял сейфам на работе, все хранил здесь…
К назначенному времени они были в Сокольниках недалеко от крытой автостоянки. Место было выбрано с толком — пустынное и безлюдное. Их уже ждали. Напротив пустыря, где совсем недавно по ветхости был снесен выставочный павильон, построенный лет тридцать назад всего на один сезон, въехав одним колесом на тротуар, стояла белая «Вольво» с затемненными стеклами. Недалеко от машины прогуливались два парня в кожаных куртках и мрачно курили.
— Вот уж точно профессия на лбу написана, — усмехнулся Корсаков.
Впрочем, почти сразу у него пропало желание смеяться. Парни у «Вольво» двигались с целеустремленностью бульдогов и вряд ли способны были оценить любую иронию. Один из них остановился у столба, а другой подошел к «Вольво». Зеркальное стекло отъехало, и парень что-то сказал невидимому собеседнику, остававшемуся в машине.
— Как-то это все выглядит очень мрачно, — заметил Алексей.
— Мне это тоже не нравится, — признался Никита. — Полсотни тысяч не такие большие деньги для всех этих предосторожностей. И куда подевался Антон?
Никита вышел из машины и, облокотившись на крышу, уставился на парней. Те не сдвинулись с места, только рука одного из них как бы невзначай скользнула в карман.
Дверца «Вольво» наконец открылась, и показались двое. Плотный усатый здоровяк с округлым начальственным брюшком и с ним рядом маленький, суетливый, со встопорщенными усиками. Пузан придерживал его под локоть и дружески похлопывал по плечу.
— Это Антон. Все в порядке, Лешка, можешь вылезать. Здесь все свои, — обрадовался Бурьин.
Когда Корсаков вышел из машины, Никита уже был рядом с «Вольво». Его громадная спина выражала максимум дружелюбия. Парни в кожаных куртках пока держались чуть поодаль.
Маленький, который в это время как раз говорил, замолчал и с некоторой опаской уставился на подошедшего Корсакова.
— Это мой друг. Знакомься, Леша, это Антон.
Антон натянуто скривился и без особого энтузиазма пожал Корсакову руку. Его ладонь была вялой, как дохлая рыба.
— А теперь познакомься с… — обратился Никита к молчаливо стоявшему рядом пузану.
— Михал Михалыч, — отдуваясь, пропыхтел пузан, оценивающе взглянул на Корсакова и почти сразу отвернулся. — Может, перейдем к делу? Вы привезли? — спросил он.
— А деньги у вас с собой? — в свою очередь спросил Никита.
Пузан повернулся к «Вольво» и кивнул. Один из «кожаных» парней открыл переднюю дверцу, вытащил чемоданчик и на расстоянии показал его.
— Он ваш, если товар нас устроит, — осклабился пузан. Зубы у него были хорошие, даже слишком, но с каким-то синеватым, неживым оттенком.
— Ну а вот наша часть. — Бурьин щедрой горстью зачерпнул из кармана антикварные монеты, не отказав себе в удовольствии звякнуть ими как мелочью.
Пузан взглянул вначале на монеты, потом на Антона, тот кивнул. Михал Михалыч вытащил из кармана лупу и быстро, одна за другой, пересмотрел все монеты. Судя по всему, клиент знал толк если не в монетах, то в золоте.
— У монеток неважный вид. Похоже, они долго пролежали в земле, — сказал он.
— Разве? — удивился Никита. — Вот уж не думал. Они попали ко мне случайно.
— Вот как? И много у вас таких? — спросил Михал Михалыч.
— Некоторое количество… — ответил Никита.
— Больше, чем здесь?
— Может, и больше, — кивнул Бурьин. — Только что-то вы не похожи на коллекционера.
Антон тревожно завозился и переступил с ноги на ногу.
Хотя сделка как будто завершалась удачно, вид у него был какой-то подавленный.
— А вам какое дело, коллекционер я или нет. Главное, я готов платить за товар, — веско сказал пузан.
— Может быть, не будем гнать лошадей? Так понемногу и пойдем? — спросил Никита.
— Само собой. — Михал Михалыч прищурился и повернулся к парням.
«Кожаный» громила подошел к ним и открыл чемоданчик, в котором лежали аккуратные пачки долларов. Всего пять пачек, в каждой из которых по сто стодолларовых купюр, перетянутых банковской лентой. Честно говоря, Корсакову казалось, что пятьдесят тысяч долларов — это больше.
— Пересчитывать будете? — спросил пузан.
— Неплохо бы. Денежки счет любят, — Никита протянул руку, чтобы взять одну из пачек, но в этот момент в бок ему уткнулось дуло.
— В машину — живо!
— Эй, вы чего?
— В машину, тебе говорят! Живо! — Зрачки Михал Михалыча сузились. Руки его ребят разом скользнули под куртки.
— Спокойно, мы садимся. Не надо нервничать, — сказал Бурьин.
Только в машине на заднем сиденье рядом с громоздким Никитой и еще одним втиснувшимся назад «мальчиком» Корсакову стало по-настоящему жутко. Пузан уселся на водительское место и втолкнул рядом с собой Антона. Тот избегал смотреть на Бурьина и нервно облизывал губы.
— Антон, что за шутки? Ты нас подставил из-за какого-то полтинника, — сказал Никита. — Я думал, ты умнее.
— Я не виноват… — заблеял Антон. — Они меня заставили. У меня не было свободных денег, а такой сделки я не мог упустить…
— Заткнись! — оборвал его Михал Михалыч. — А ты слушай сюда! Он обратился ко мне за деньгами и рассказал про монеты. Я навел кое-какие справки и узнал, что последние две недели ты забросил все дела и уехал куда-то в глушь, а вернувшись, стал бренчать золотыми кругляшами. Не знаю, что у вас там было в глуши, но я хочу получить все. А теперь отвечайте, где вы взяли это золото?
— Эти монеты достались мне по наследству… — попытался выкрутиться Корсаков, но сидевший рядом громила больно царапнул ему щеку мушкой пистолета.
— Заткнись!
— Вы плохо представляете, с кем связались! — угрожающе сказал Никита.
— Это ты, сволочь, плохо представляешь, с кем связался, — процедил сидевший рядом с ним парень.
Бурьин покосился на его дергающееся лицо и промолчал.
— Знаешь, где они живут? — Пузан повернулся к Антону. — Поехали!
— Эй, стоп! Я оставил ключи в машине! — сказал Никита.
— Тем хуже для вас! Если вы вдруг пропадете без вести, будут распутывать версию с угоном автомобиля, — усмехнулся Михал Михалыч.
«Вольво» съехала с тротуара и направилась к выезду из Сокольников. Корсаков был ошарашен, ему с трудом верилось, что его, взрослого человека, могут куда-то везти помимо его воли и что он, главное, подчиняется насилию. Эти ребята действовали очень слаженно и без лишней суеты. Между собой они почти не говорили, как если бы все уже было решено заранее: приехать к Бурьину и любой ценой получить сокровища, в наличии которых они почему-то не сомневались. А что будет после и сохранят ли жизнь им, Корсакову и Бурьину, неизвестно. Случайно ли пузан обмолвился насчет «пропасть без вести»? Вывезти ночью в багажнике два трупа и захоронить их в глухом месте не так уж и сложно, намного вернее, чем оставлять живых свидетелей. Похоже, Антон тоже это понимал, потому что нервно закуривал одну сигарету за другой. Хотя он и не был под прицелом, его жизнь теперь тоже немного стоила.
— Не верти головой, козел! — рявкнул один из парней на Никиту. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке рядом с огромным соседом. На лбу у парня был короткий, словно вмятый шрам, что, должно быть, сказалось на его умственных способностях.
— Чего ты психуешь? — пожал плечами Бурьин. — Нажмешь на курок, вообще ничего не получишь. И потом, ребята, я не понимаю, зачем вы это все затеяли? Я вижу, вы люди серьезные и укомплектованные. В натуре, зачем вам связываться с такой мелочью? Какой-то десяток монет?
Громила слева от Корсакова хмыкнул, как будто Никита сказал что-то смешное.
— Да ладно тебе! Если бы речь в самом деле шла о десятке монет, не стал бы связываться, — почти добродушно сказал Михал Михалыч.
— А почему вы думаете, что у нас их больше?
— Я ничего не делаю просто так. Я не думаю, я уверен. А ну покажи ему то, что ты вчера мне показывал! — пузан, продолжая рулить, с презрительной уверенностью кивнул Антону.
Тот неохотно открыл бардачок и вытащил небольшой прозрачный мешочек, в котором было пять или шесть золотых монет.
— Когда ты вчера на минуту вышел к телефону, я случайно заглянул в черный чемодан, который лежал у тебя под столом, и увидел, что он битком набит золотом. На всякий случай я прихватил несколько штучек на память и потом показал их Михал Михалычу… Сам понимаешь, это был мой шанс, я не мог им пренебречь… — пискнул Антон.
Корсаков покосился на Никиту: неужели этот идиот не догадался спрятать чемодан? У него же был сейф!
Продолжая запираться до конца, Бурьин расхохотался.
— Чемодан с золотом? Вот хренотень! — выдохнул Никита сквозь смех. — У вас дома много чемоданов с золотом? И неужели вы думаете, если бы у меня был этот чемодан, я бы выставил его на видное место? Ему кто-то заплатил, чтобы он меня подставил, — не растерялся Бурьин. — Я у многих как кость в горле.
Узкий рот Михал Михалыча вновь растянулся в синеватой искусственной улыбке.
— «Кость в горле» — это ты хорошо сказал. Ты у многих кость в горле, и в том числе у кое-кого из твоих хоро-ших знакомых…
— У кого это? — насторожился Никита, почувствовав, что пузан знает о нем довольно много.
— А вот этого тебе не нужно знать… Дела фирмы ты ведешь бестолково, плохо делишься, не пропускаешь кое-кого вперед… И этот кое-кто будет только рад, если… Твою мать! Куда лезешь!
«Вольво» ровно шла по левой полосе, когда неожиданно справа их подрезал синий микроавтобус. Выматерившись, пузан вцепился в руль и резко нажал на тормоз. Антон, не пристегнутый ремнем, буквально влетел макушкой в лобовое стекло. Громилы тоже от резкого торможения отлетели к передним сиденьям. Прежде чем его страж, мотая головой, успел вновь перевести на него дуло пушки, Корсаков, сумевший быстрее остальных прийти в себя, схватил его за руку и резко рванул вниз. Палец стрелка, изогнувшись под неудобным углом, нажал на спуск. Пистолет выстрелил. Пуля засела у громилы в лодыжке.
Громила взвыл и выпустил пистолет. Подхватив его с пола, Корсаков с опозданием сообразил, что, пока шла борьба, он все время находился спиной ко второму «кожаному» мальчику. Алексей уже представил себе, как в него входит пуля, и стремительно, но, уже ни на что не надеясь, откинулся назад, одновременно переводя дуло вправо.
Но это была ненужная предосторожность, Никита, зажав голову хрипящего парня под мышкой, другой рукой почти нежно выламывал у него «беретту».
— Тихо у меня, а то шею сломаю! — пригрозил он парню, отпуская его. Громила, мало что соображая от ярости, кинулся было на него, но Бурьин резко ткнул его локтем в лицо, а потом успокоил несильным ударом рукояти пистолета по затылку.
Все это на самом деле заняло очень мало времени. Услышав сзади шум борьбы, рука Михал Михалыча рванулась было к бардачку, но сразу же в затылок пузану уткнулось холодное дуло.
— Без фокусов! Руки на руль! Поезжай!
— Вы уже покойники! — прошипел Михал Михалыч. — Вы сами подписали себе приговор!
— Спасибо, что предупредил. А теперь пошевеливайся, туша геморройная!
Пузан, бурля от ненависти, все еще сомневался, подчиняться ли ему, но окончательно убедили его не угрозы, а стоны громилы с простреленной ногой, скулившего, что он истекает кровью.
— Ладно, парни! Первый раунд за вами. Берите деньги и сваливайте! — сказал Михал Михалыч.
— Это ты у нас сейчас свалишь, а ну поехал! — крикнул Никита. — Будешь делать то, что тебе говорят. Возвращайся в Сокольники к моей машине и молись, чтобы она не исчезла, или дальше ты поедешь в багажнике.
Не сводя с пузана дула, Никита перегнулся через переднее сиденье и вытащил из бардачка тяжелый короткоствольный «люгер». Теперь у Бурьина в каждой руке было по пушке.
— Поедемте, прошу вас! Сделайте, как они говорят! — взмолился Антон. Оценщик уже пришел в себя после резкого торможения — на скуле у него кровоточила ссадина от удара о приборную доску.
— Давай-давай, поуговаривай его, а то ведь ты мне должен! — подбодрил его Никита. — И пристегнитесь оба. Кто попытается отстегнуться — сразу получит замечание. — Бурьин красноречиво помахал стволом пистолета.
— Что вы собираетесь делать? — дрожащим голосом спросил Антон. — Я не хотел, чтобы все так вышло. Они меня заставили, вынудили, грозили убить…
— Врешь, гнида! — прошипел раненый. — Ты говорил, у тебя уже есть покупатель на весь товар. И еще говорил, что, если прикончим здоровяка, кое-кто будет нам очень признателен.
— Он врет, он все врет! — взмолился Антон. Бурьин погладил его дулом пистолета по шее.
— Кто будет признателен? Я жажду продолжения! Ну, живо!
— Это твой заместитель, бывший начальник реализации… Не бей меня! — всхлипнув, взмолился Антон. — Ты давно стоял у него на дороге… А тут еще такой повод с этими золотыми монетами. Я не мог, не мог поступить иначе, это был мой шанс.
— Валька? — удивился Никита. — Врешь!
— Это правда… Он же тоже совладелец. Это он заказал тот взрыв, я давно это подозревал… — Антон умоляюще схватил Бурьина за руку, но тот, вырвав ее, ударил негодяя дулом по уху.
— Слизняк! — с презрением сказал пузан. — Жалкий слизняк!
— А ты заткнись! Сверни вон туда и останови! — приказал Корсаков, заметив тихий проулок между двумя глухими, без окон, стенами домов, перегороженный мусорными баками. Это было совсем недалеко от места, где они оставили «БМВ».
Царапнув один из баков дверцей, «Вольво» обогнула их и остановилась. Мотор заглох — пузан решительно повернулся к ним.
— И что дальше? — убежденно, но отнюдь не угрожающе произнес он.
— Давай деньги! — велел Никита. — Здесь все? Отлично. Теперь давай монеты. Все монеты, и те, что в бардачке, тоже.
— Лучше бы вам не делать этого, ребята. Разойдемся по-хорошему.
— Давай деньги, быстро!
Никита принял у пузана чемоданчик, открыл его и надорвал ленту на одной из пачек — деньги были настоящими, а не куклами из нарезанной бумаги. Пузан спокойно наблюдал, как Никита проверяет их на свет.
— Едва ли вы успеете их истратить.
— Паф! — сказал Корсаков и быстро приставил пистолет к его лбу. Михал Михалыч отшатнулся. На виске у него выступила крупная бисеринка пота.
— Вылезай из машины! — приказал Алексей. — Живо!
— Зачем? — испуганно спросил пузан.
— Кому сказал, вылезай!
— Вы не сделаете этого! Духу не хватит!
— Если ты в этом так уверен, зачем ухватился за руль? Вылезай — живо!
Михал Михалыч издал горлом невнятный звук и стал нашаривать непослушными пальцами ручку на дверце.
— А ты сиди! С тобой разговор особый! — приказал Никита Антону, который слишком уж беспокойно зашевелился.
Бурьин бросил «люгер» в чемоданчик и захлопнул его, а сам со вторым пистолетом вылез из машины. Один громила, которого Никита ударил пистолетом по затылку, еще не пришел в себя, а другой находился в плачевном состоянии и просил только, чтобы его довезли до больницы.
Оставив Михал Михалыча под прицелом у Никиты, Корсаков выдернул из зажигания ключ, вылез из машины и, распахнув багажник, вытащил пустую канистру и запасное колесо, которые бросил в один из баков. Теперь в багажнике оказалось достаточно места.
Пузан внимательно следил за его действиями. Корсаков указал ему дулом на багажник, и Михал Михалыч послушно забрался внутрь, скорчившись на дне. Вслед за ним в багажник затолкали начавшего уже шевелиться Никитиного громилу.
Не дожидаясь, пока пузан еще раз скажет, что они уже покойники, Корсаков захлопнул багажник. Безусловно, они выберутся оттуда, но в такой тесноте на это уйдет немало времени.
— Для тебя мы найдем что-нибудь поинтереснее, не унывай! — пообещал Бурьин Антону и, схватив его за шиворот, отшвырнул к стене. — Только вначале я хочу кое-что узнать. Они знают мой адрес? Учти, я проверю все, что ты мне скажешь, и если окажется, что ты соврал…
— Д-да…
— Кто еще знает о чемодане? Кому ты рассказал?
— Никому, только им…
— Разумно. Очень разумно, — одобрил Никита, сопровождавший каждый свой вопрос внушительным толчком. — Сколько монет ты вчера украл? Где остальные? Только не вздумай говорить, что отдал все. Ты наверняка набил ими все карманы.
— Нет-нет, я боялся, что вы войдете… — испугался Антон. — Я взял совсем мало, у меня осталось всего три, в бумажнике.
Он трясущейся рукой открыл бумажник и вытащил из крайнего отделения три крупные золотые монеты.
— Это все?
— Клянусь!
— Нужно отсюда уезжать, и скорее, — сказал Корсаков!
Он успел уже забежать за угол дома и убедиться, что их «БМВ» пока никто не угнал. Вероятно, никто просто еще не обнаружил ключа в замке. Осталось только решить, что делать с парнем с простреленной ногой, который все еще стонал в машине.
Но неожиданно все решилось лучше некуда. Не успели они подойти к машине, как «Вольво» сорвалась с места.
Едва не сбив их, она опрокинула мусорный бак, зацепила стену и, выехав на улицу, рванулась к выезду на шоссе.
— Вот сволочь, сам о себе позаботился! Очевидно, в машине где-то были запасные ключи, — сказал Бурьин.
— И что нам теперь делать?
— Рвать когти! А ты стой! — заметив, что Антон метнулся было бежать, Бурьин, схватив его за плечо, рывком развернул к себе и вырубил сильным ударом в подбородок. Оценщик упал как подкошенный. Никита бережно перебросил его через край мусорного бака и захлопнул крышку.
Минуту спустя красная «БМВ» уже мчалась к Окружной.
— Очень скоро эти парни нагрянут ко мне домой. Только съездят за подкреплением и обзаведутся новыми пушками, — отрывисто бросил Никита. — Мы должны вывезти клад.
— Но куда?
— А шут его знает! По дороге сообразим!
«Только бы она не вздумала сейчас вернуться!» — подумал Алексей.
Он впервые обрадовался, что Лида ушла от него.