ГЛАВА 3
Первые несколько минут наедине Теж и Риш провели, проверяя пути отхода. Дверь в роскошной квартире была только одна, зато в коридоре на этаже обнаружился выход на пожарную лестницу, а в другом его конце — вторая лифтовая шахта. Был еще балкон, но чтобы сбежать оттуда живым, требовался либо антиграв, либо альпинистская рулетка с гравизахватом, а ни тем, ни другим они пока не обзавелись. Затем женщины обыскали квартиру изнутри на предмет тайного шпионского оборудования или каких-то еще сюрпризов, но то ли их не было совсем, то ли они были слишком хитро замаскированы. Замок на входной двери по качеству был выше среднего, и Риш с удовлетворением заперла его, хотя, конечно, никакая обычная дверь не задержит полного решимости и хорошо вооруженного взломщика.
В кухоньке Риш отыскала компактную стиральную машину и занялась стиркой всех тех грязных вещей, которые они упаковали в спешке — вероятно, надеясь, что их следующий побег, каким бы он ни оказался, произойдет более упорядоченно. Теж же открыла для себя сибаритскую ванную комнату капитана и решила хорошенько отмокнуть там, чтобы смыть, наконец, ледяную усталость.
Во влажном воздухе всё ещё витал запах Форпатрила, странно приятный и составной, как будто его иммунная система напрямую взывала к ее собственной: «Давай объединимся и создадим чудесный новый набор антител!» Дурацкая картинка заставила ее усмехнуться. Теж легла в роскошную ванну с горячей водой и честно наслаждалась, вспоминая нечаянно подаренный им флирт, хитрые па древнего танца эволюции, тем более приятные, что Форпатрил понятия не имел, что именно она ощущала. Лишь потом она осознала, что это — первое непроизвольное проявление чувственности, которое она испытала за все эти месяцы тревог — с того гибельного дня, как пал ее Дом. Это понимание и все воспоминания, которые оно принесло, испортили ей чувственный настрой, но, пусть ненадолго, она с удовольствием успела в него окунуться.
Теж взболтала воду пальцами ноги. Прежние страх и горе, скручивающие желудок, на Комарре постепенно уступали место просто воспоминаниям, не таким болезненным. Но вчерашняя ночь снова пробудила давние эмоции. Почему она чувствует себя в относительной безопасности в этом новом убежище? Совершенно нелогично. Кто вообще такой этот Айвен Форпатрил, как он ее нашел и почему? Она парила в воде, опутанная собственными волосами, точно рыболовной сетью, и снова и снова вдыхала его аромат, словно в нем могла таиться какая-то подсказка.
Вода оставалась всё такой же теплой — в ванне был подогрев — но кожа на пальцах Теж начала сморщиваться, поэтому она вылезла из убаюкивающей ванны и вытерлась. Одевшись, она обнаружила Риш за комм-пультом — та уже выяснила, что устройство не заперто кодом доступа, и теперь искала сообщения полиции купола Солстис насчет их незваных гостей.
— Нашла что-нибудь?
Риш пожала узкими плечами.
— Немного. Только время и наш адрес. «Полиция прибыла по заявлению свидетеля о предположительно незаконном вторжении и обнаружила на месте двоих человек с оборудованием для взлома. Подозреваемые задержаны для допроса». Не похоже, чтобы кто-то успел поручиться за них и перекупить ордер на их арест.
— Кажется, у них так не делают, — усомнилась Теж.
Риш просмотрела файл до конца.
— «Полиция вызвана к месту домашнего скандала… вандализм на платформе шарокаров… попытка мошенничества с кредитными картами, группа несовершеннолетних…» О, глянь. «Прерван самосуд над лицом, пойманным клиентами бара на воровстве общественных аварийных респираторов. Подозреваемый арестован, гражданам вынесена благодарность». Кажется, я понимаю, почему за этот ордер на арест никто не пожелал заплатить. У местной полиции ночью дел было хоть отбавляй, только все преступления какие-то слишком скучные.
— Наверное, это должно успокаивать. Ладно, иди прими ванну, если хочешь. Она классная — особенно если сравнивать с тем жутким ультразвуковым душем, которым мы обходились последний месяц. Определенно рекомендую.
— Да, хочу, — призналась Риш. Она встала, потянулась, огляделась вокруг. — Шикарное местечко. Сразу хочется спросить, как барраярец может позволить себе такое на офицерское жалование. Мне всегда казалось, что этим ребятам платят не слишком щедро. А играть на стороне им не позволяет начальство, — она фыркнула, выражая тем самым свое пренебрежение к пустому разбазариванию человеческих ресурсов.
— Вряд ли он живет здесь постоянно, он же с Барраяра. Просто приехал сюда по работе, — и приехал недавно, судя по содержимому кухоньки. Но, может, он просто не готовит дома? Теж кивнула на комм-пульт: — Интересно, много о нем удастся выяснить, если просто поискать в справочниках инфосети?
Золотые брови Риш поднялись.
— Эта невежественная Империя совершенно точно не станет выкладывать свои военные тайны в коммерческую комм-сеть завоеванной ими планеты.
В системе Единения Джексона информация контролировалась строго, поскольку имела отношение к деньгам, власти и безопасности, а от удачной сделки до неудачной — лишь один маленький шаг. Другую крайность представляла из себя планетарная сеть Колонии Бета. В детстве у Теж было трое любимых учителей-бетанцев, которых ее родители выписали с их родной планеты с большими сложностями и за большие деньги; так вот, судя по их описанию, бетанские инфосети казались открытыми вплоть до полного безумия — или даже самоубийства. И все же Колония Бета каким-то образом сохраняла репутацию и статус одного из самых продвинутых в науке и инновациях миров в галактике. Собственно, поэтому Теж и наняли бетанских учителей. Сколько преподавателей ни мучили Теж самыми разными предметами за всю ее жизнь, но расставаться ей было горько только с этой троицей, когда, соскучившись по дому, они решили не продлевать контракт и уехать. Политика распространения информации на большинстве других планет и систем лежала между этими двумя крайностями.
— Думаю, мы слишком глубоко копаем, — отозвалась Теж. — Нам нужно начинать не с секретов, а с того, что все и так знают.
«Все, кроме нас».
Риш поджала губы, кивнула и отступила на шаг.
— Давай, комм-пульт твой. Позови меня, если что-нибудь найдешь.
Теж села за пульт. Риш за время своего затворничества успела лучше наловчиться добывать из сети нужные сведения, но фамилия у Форпатрила чудная — много ли таких найдется? Теж склонилась над коммом и набрала ее.
Первой над видеопластиной развернулась комаррская база данных, носящая многообещающее название «Барраярские форы». В алфавитном порядке, начиняя с буквы Ф и ею же заканчивая. О-о. Похоже, по трем планетам Барраярской Империи была разбросана не одна сотня Форпатрилов.
Тогда она попыталась пересортировать фамилии по значимости. В верху списка оказался некий граф Фалько Форпатрил. Графы Барраяра возглавляли свои кланы, и каждый управлял большим территориальным Округом на северном континенте этой планеты. Теж предположила, что в каком-то смысле это — аналоги баронов джексонианских Великих Домов, только получающих свои посты по наследству, без необходимости трудиться и интриговать ради этого. На ее вкус, так себе система: она не обеспечит продвижение наверх самых сильных и умных. Или самых вероломных, с холодком припомнила она. У графа Фалько, седого мужчины грубовато-добродушного вида, никакого сына по имени Айвен не нашлось. Дальше.
Дальше шли несколько высокопоставленных офицеров и правительственных чиновников Империи и её провинций, с самыми разными непонятными и архаично звучащими титулами. Был еще адмирал Юджин Форпатрил, но и у него не нашлось сына с таким именем.
Тут она наконец она вспомнила про маленькие бумажные карточки из его кошелька. Просто Айвенов в базе отыскалось несколько, включая директора школы на Сергияре и торговца вином на Южном континенте, но Айвен Ксав оказался один-единственный.
Короткая запись — всего на пол-экрана, зато здесь был снимок, и внешность совпадала. Хотя офицер на снимке был намного моложе — кстати, возраст пошел ему на пользу. Теж сама не понимала, как на чопорном официальном портрете можно выглядеть настолько беспечным. Судя по дате рождения, сейчас ему тридцать четыре стандартных года. В файле упоминался его покойный отец, Падма Ксав Форпатрил, и живая до сих пор мать, леди Элис Форпатрил.
Взгляд Теж застыл. Дата смерти его отца и его собственная дата рождения — одно и то же число. Как странно. Значит, ее Айвен Ксав — наполовину сирота, причем с самого рождения. Наверное, это не слишком… больно. Нельзя постоянно и отчаянно скучать по человеку, которого ты никогда не знал.
Теж припомнила про его жуткую вазу. Кто там был адресатом? Она прикусила губу, наклонилась, и очень аккуратно ввела по буквам еще одну странную фамилию. Все форские фамилии сливались у нее в голове в один расплывчатый фор-алфавит, едва она расслаблялась.
Снова «О!»
Очень редкая фамилия, «Форкосиган» — живых мужчин, носящих ее, нашелся едва ли десяток. Но Теж была обязана вспомнить ее и так. В списке всех форов, отсортированных по значимости, граф этого клана стоял вторым после самого императора Грегора Форбарры. Граф, адмирал, регент, премьер-министр, вице-король… Она листала статью, посвящённую Эйрелу Форкосигану, страницу за страницей — казалось, материал занимал несколько метров убористого текста. Среди неофициальных званий графа значились «мясник Комарры» и «волк Грегора». У него обнаружился сын по имени Майлз, примерно сверстник Айвена Ксава. Страница, отведенная этому фор-Майлзу, была намного длинней, чем у капитана Форпатрила, но значительно короче, чем у его собственного отца.
Теж знала историю этого участка галактики лучше большинства джексонианцев. Однако она никогда не предполагала, что поедет сюда, а тем более — застрянет здесь на месяцы, так что специально его не изучала. Первоначально маршрут их бегства был рассчитан на прямой транзит через Барраярскую империю: они бы миновали системы Комарры и Сергияра без посадки на планету, лишь с остановками на орбитальной и скачковых станциях, и полетели бы дальше, к конечной точке маршрута — Эскобару. А дальше, если Эскобар покажется им небезопасным, этот же маршрут ведет на Колонию Бета-к мечте о счастье. Там, глядя на Риш, никто и глазом не моргнул бы. Хотя ладно, моргать бы стали — ее трудно не заметить — но никто не стал бы к ней приставать. Так или иначе, остановки на Комарре не предусматривал ни один заранее продуманный путь.
История колонизации Барраяра была одной из самых причудливых во всей галактике, а там хватало и реликтов, и плодов дерзких рискованных предприятий. Она началась с двадцать третьего столетия, вскоре после открытия путешествий через П-В туннели, когда человеческая диаспора устремилась прочь со Старой Земли. Благодаря пригодной для дыхания атмосфере планету выбрали для одной из первых попыток заселения — туда отправилось пятьдесят тысяч будущих колонистов. Но вскоре связь с ними прервалась: единственный ведущий к планете П-В туннель оказался нестабильным и катастрофически сколлапсировал. Колонисты оказались потеряны, их сочли погибшими и на следующие шесть столетий забыли.
До тех пор, пока сто с небольшим лет назад туда не проложили новый скачковый маршрут от Комарры — о чем последняя впоследствии сильно пожалела. Исследователям открылся процветающий, но отсталый мир. Двадцать лет позднейшей цетагандийской оккупации при поддержке Комарры так и не смогли цивилизовать эту дикую планету, зато отлично развили ее в военном отношении.
За то, чтобы прогнать оккупантов, Барраяр заплатил дорогую цену, но поколение спустя он вырвался из своего тупика, захватив в свой черед саму Комарру: очевидно, чтобы пресечь в будущем любые попытки инопланетников цивилизовать их. Инерция комаррского триумфа вскоре привела барраярцев к злополучному намерению откусить больше, чем они в состоянии переварить: они попытались таким же манером захватить Эскобар. Эта военная операция обернулась для них грандиозным провалом, столкнувшись со стойким сопротивлением эскобарцев, которых поддержали все соседи — включая мудрую Колонию Бета; среди потерь в барраярском военном командовании оказался сам кронпринц.
Для всех изучающих историю джексонианских студентов предметом глубокого уважения и благоговения стало то, как зловещий император Эзар ухитрился во время последующих переговоров не выпустить из рук новооткрытую планету Сергияр и твердой рукой добавил ее к своей империи прежде, чем умереть и оставить трон пятилетнему внуку. После этого Барраярская Империя немного притихла, скорее обеспокоенная укреплением границ уже завоеванного, нежели расширением их до тех пределов, которые они не сумеют защитить. Но в целом барраярцы оставались неприятными соседями. Джексонианцы были более чем рады, что не граничат с Барраяром напрямую, а отделены от него буфером в виде цепочки П-В туннелей, открытой системы Ступицы Хеджена и независимой планеты-государства Пол.
И им с Риш надо было пересечь все перечисленное, плюс две из трех планетных систем Барраярской Империи, чтобы оказаться в безопасности на Эскобаре или лежащей еще дальше Колонии Бета. Увы.
Теж вернулась к странице Айвена Ксава. Правда, информации там оказалось ненамного больше, чем открыло ей содержимое его карманов, зато все совпадало. Он был именно тем, кем казался: средней руки фор-офицер, со средней ответственностью и в среднем звании. Сплошь середнячок.
«Почему он меня искал?»
Но прежде, чем она успела провести дальнейшие изыскания, из ванной объявилась посвежевшая Риш и предложила ей разделить поздний завтрак, состоящий из половины плитки военного рациона, гадкой, но питательной, и полбутылки вина на нос. Вино оказалось на удивление хорошим, хотя Теж подозревала, что пиво более точно дополнило бы главное блюдо. Потом она утомленно задремала на диванчике. Даже после нескольких месяцев, проведенных на планете, короткий день Комарры оставался для нее психологически некомфортным. Ей ни разу не удалось как следует выспаться с тех пор, как они прилетели сюда.
«Как и раньше, с того самого дня…»
* * *
Айвен опоздал всего на несколько минут, в чем честно мог винить утренние пробки шарокаров в трубе между центром купола и военным космопортом. К счастью, постоять им пришлось на верхнем участке дуги, откуда открывался прекрасный вид, а не в тревожной подземной тесноте. Подразделения барраярского генштаба на Комарре довольно неудобно были разделены между наземным зданием возле космопорта и орбитальными либо скачковыми станциями; правда, сегодня у адмирала с его верным помощником визита наверх не планировалось.
Десплен — худощавый, неброской внешности и весьма компетентный офицер в возрасте под шестьдесят — с иронией отметил, что вид у Айвена аккуратный, но тот щурится на ярком свету.
— Что, немало принял прошлой ночью, Форпатрил?
— Нет, сэр, ни капли. Меня похитили две прелестные женщины и держали взаперти в своей квартире всю ночь. Глаз мне не дали сомкнуть.
Десплен фыркнул и покачал головой:
— Оставь свои сексуальные фантазии для приятелей, Айвен. Вперед, труба зовет.
Айвен взял свои заметки и повестку дня и последовал за начальством к выходу.
Трехчасовое утреннее совещание с персоналом наземного подразделения превратилось в пытку похуже, чем все испытания прошлой ночи: Айвен не заснул лишь потому, что то и дело украдкой щипал себя за мочку уха. Дневное расписание обещало быть более занимательным: закрытая планерка с собственной инспекторской командой Десплена. Эти четверо въедливых, порой до зловредности, офицеров, носили у инспектируемых прозвище форских всадников Апокалипсиса, хотя лишь двое из них обладали почетной приставкой перед фамилией.
Это означало, что в обед Айвен может заняться собственными делами. Он цапнул еще одну плитку рациона, налил себе чашку черного как смоль кофе, добавил две таблетки болеутоляющего в попытке вытряхнуть из головы ту вату, что в ней оставил недосып, неохотно обозрел свой защищенный комм-пульт… и вместо того, чтобы заняться скучным и, скорее всего, бесплодным поиском, сделал один звонок в здание по соседству. Имя адмирала Десплена мгновенно открывало ему все пути.
Филиалы двух подразделений СБ — Департамента по делам галактики и Комаррского Департамента — делили один офис, хотя для всех оставалось загадкой, как две шпионские конторы договаривались друг с другом. Сразу за постом в вестибюле начинались коридоры без окон, где гасли любые звуки. Они один в один напоминали Айвену штаб-квартиру СБ в Форбарр-Султане: такие же утилитарные, безмолвные и навевающие легкую депрессию. «Должно быть, дизайнера интерьеров выписали сюда из головного офиса, пока бедняга еще не успел повеситься».
Старшим аналитиком по Джексону был некий капитан Морозов, уже дважды допрашивавший Айвена ранее в связи с делами его кузена Марка. По опыту Айвена, личный контакт всегда ускорял дело. Морозов также подходил под нынешнюю оценку Айвена «кому-из-них-я-могу-доверять». Айвен обнаружил его восседающим за тем же комм-пультом и в той же комнатушке, что и несколько лет назад, только еще теснее набитой книгами, коробками, распечатками и всякими странными сувенирами. У Морозова была бледная кожа ученого, квадратное костистое лицо и непривычно жизнерадостный взгляд на жизнь и свою работу — СБшники порой бывали людьми со странностями.
Он приветствовал Айвена то ли СБшным салютом, то ли просто взмахом руки и, подцепив ногой, выдвинул ему запасной вращающийся стул.
— Капитан Форпатрил. Рад видеть вас снова. Чем может Департамент по делам галактики помочь адмиралу Десплену сегодня?
Айвен уселся, вытянув ноги между коробок.
— У меня, — он честно не сказал «у нас», — есть запрос по одной необычной персоне, подозреваемой в связях с Джексоном.
Айвен осторожно, но выразительно описал Риш, пока не упоминая имени; в конце концов, она могла сейчас назваться очередным псевдонимом. Давать описание Теж смысла не имело. Айвен подозревал, что во вселенной могут быть целые планеты таких красоток с кожей цвета корицы. А вот Риш наверняка уникальна. «Не надо усложнять».
Морозов напряженно слушал, брови его ползли все выше, а сомкнутые домиком пальцы вжались друг в друга в жесте, который тот определенно позаимствовал у своего прославленного бывшего шефа. Едва Айвен договорил, он произнес «Ха!». Не успел Айвен спросить, что значит это «ха!», как Морозов развернулся к комм-пульту и стал пролистывать файлы быстрее, чем Айвен успевал отследить. Наконец СБшник откинулся на спинку кресла, торжествующе пропел «та-дам!», и над видеопластиной зависло неподвижное изображение.
Айвен завороженно склонился вперед.
— Боже правый! Их же целый сервиз!
Он заставил себя захлопнуть рот.
Перед ним был групповой портрет, официальный, для которого, похоже, специально позировали. Риш, а это была точно она, стояла на одном колене, второй слева. Одежды на ней был самый минимум — золотые трусики и ветвящийся узор из золотой фольги, явно приклеенной к телу: фольга, едва прикрывая другие стратегические точки, поднималась к шее, так что лицо в ее обрамлении казалось диковинным цветком на стебле. Вместе с Риш на снимке было еще четыре женщины и один мужчина. Они слегка отличались ростом и сложением, но все выглядели одинаково худощавыми и гибкими. Одна — белая с серебром, другая — желтая с золотом, третья — тоже с золотом, но зеленая, четвертая сочетала красный с темным оттенком граната, а мужчина был чернильно-черный с серебряным. Шесть лиц, отличающихся, но одинаково совершенных, слегка улыбающихся, безмятежных.
— Кто это такие?
Морозов улыбнулся, как особенно довольный иллюзионист. Айвен должен был признать, что кролика из шляпы тот вытащил преизрядного.
— Их зовут Жемчуг, Рубин, Изумруд, Топаз и Оникс, а вашу синюю — Ляпис-Лазурь. Это знаменитые живые Драгоценности баронессы Кордона. Снимок сделан несколько лет назад.
— Джексонианские генетические конструкты?
— Естественно.
— И что, гм, они делают? Кроме того, что так сногсшибательно позируют.
— Баронесса порой использовала их как украшение интерьера или элемент декора — судя по всем докладам, она была женщиной, умеющей обставить свой выход. На приеме для особо почетных гостей труппа Драгоценностей могла выступить с танцами. Еще их использовали в качестве слуг, и подозреваю, что не только. Они — определенно дживсы.
— Э-э, кто?
— Дживсы. Джексонианское слэнговое слово для обозначения связанного безусловной верностью слуги или раба. Достигается по-разному, психологической обработкой или заложенной в гены склонностью, или тем и другим вместе. Они безраздельно преданы тому, с кем связаны. Говорят, они чахнут, если их разлучить с хозяином или хозяйкой, а порой даже умирают вслед за ними.
Описание звучало несколько похоже на верных оруженосцев кузена Майлза, только отборные ряды этих суровых мужчин смотрелись далеко не так фотогенично. Но эти мысли Айвен оставил при себе.
— Баронесса Кордона? Она имеет отношение к Станции Кордона?
Это была одна из пяти жизненно важных скачковых станций, охраняющих П-В туннели в джексонианском локальном пространстве. Обычно наибольший интерес для Барраяра представляла Станция Фелл, ведущая в Ступицу Хеджена, но и остальные имели не меньшее значение.
— До недавнего времени Шив и Юдин гем Эстиф Арква, барон и баронесса Кордона, совместно управляли домом Кордона и всеми его делами.
— До недавнего времени… Стоп! Гем Эстиф? — имя чистокровного цетагандийца. — Как, черт возьми, такое могло произойти?
— О, это целая история и еще половинка, — в глазах Морозова засветилась искорка энтузиазма. — Как далеко в прошлое мне следует забраться?
— А как далеко она уходит?
— Изрядно — просто на удивление.
— Хорошо, начинайте с давних дел. Но имейте в виду, что меня легко запутать.
Айвен поглядел на хроно, но обуздал свой порыв попросить Морозова изложить все в ускоренном темпе. Аналитик СБ, когда тот в настроении делиться информацией — это чудо из чудес, которое нельзя пропустить.
— Фамилия гем-генерала Эстифа вам, должно быть, смутно знакома по урокам истории, так?.. — с надеждой спросил Морозов и сделал паузу. Скорее смутно, чем знакома, однако Айвен кивнул, поощряя его продолжить рассказ. — Один из цетагандийских генералов небольшого ранга, фактически — свидетель последних дней оккупации и тех фиаско, которыми они сопровождались, — великодушно пояснил СБшник. — Примерно в этот период карьеры его наконец-то наградили хаут-женой.
Наивысшая честь и бремя, способные обрушиться на цетагандийского гем-лорда: хаут-супруга — генетический дар, который вручается ему хаутами, высшим слоем цетагандийской аристократии и расой сверхлюдей-в-процессе-самосовершенствования, или кем там они себя считают. Айвен за свою жизнь встречал несколько довольно устрашающих хаут-леди и мог себе представить, что подобная награда стала для старого генерала весьма неоднозначным благом.
— В то время, как большинство его собратьев гем-офицеров вернулись на Эту Кита принести окончательные и фатальные извинения своему императору, гем Эстиф с женой по вполне понятным причинам задержался на Комарре. Должно быть, жизнь под куполами была для цетагандийских эмигрантов довольно странной и тяжелой. Но у гем Эстифа были связи, и, в конце концов, его дочь Юдин, родившаяся уже в Солстисе, вышла замуж за очень богатого комаррского торгового магната.
— Э, так сколько там поколений Юдин получается?
Морозов поднял руку.
— Погодите. К несчастью гем Эстифа, барраярцы вновь сорвали его планы, завоевав Комарру. Семью разметало в разные стороны. Дочь и ее супруг улетели с планеты в самый последний момент, уже под огнем, благодаря помощи и защите капитана наемников из того самого флота Селби, который Комарра наняла для своей охраны. Капитаном оказался некий Шив Арква, довольно эксцентричный джексонианец, периодически — контрабандист и угонщик.
— Выходит, ее комаррский муж погиб?
— Вовсе нет. Но к концу путешествия молодая Юдин определенно перенесла свою верность с одного на другого. Неясно, кто из них двоих кого похитил, но восхождение Шива Арквы к вершинам власти в доме Кордона началось примерно тогда.
— Понимаю. — «Да уж, я думаю!» Интересно, что спровоцировало такое романтическое бегство — может, вся ярость и досада, которая накопилась у дочери-беженки потерпевшего поражение гем-генерала? Или ее выбор был основан на каких-то положительных моментах? — Э, так значит, этот Шив был просто чрезвычайно обаятельным… космическим пиратом, да?
Морозов поскреб подбородок.
— Боюсь, даже СБ не в состоянии объяснить, кто и почему нравится женщинам, — он подался вперед и вызвал новый снимок. — Вот их официальный портрет, снято двадцать лет назад, когда Арква занял кресло барона. Правда, сейчас он раздался и поседел, если это вам пригодится.
Мужчина и женщина стояли рядом, глядя в объектив с серьезным, замкнутым выражением на лицах. Оба были в красном: она — в платье глубокого карминного оттенка, он — в темно-бордовой, почти черной, пиджачной паре. Женщина привлекла внимание Айвена в первую очередь. О да, высокая, с горящими глазами и сияющей кожей, с точеной фигурой, уверенная до мозга костей — в ней чувствовалась изрядная доля хаут-генов. Толстый черный жгут сияющих волос, перехваченных лентами с драгоценными камнями, стекал с плеч, и, насколько было видно, заканчивался где-то ниже колен — очень близкое подражание стилю хаутов.
Ее муж макушкой едва доставал ей до подбородка, хотя нельзя было сказать, что он нетипично низенький. Скорее среднего роста, плотного сложения, мускулатура юности к средним годам сгладилась; черные волосы непонятно какой длины зачесаны назад и, похоже, собраны в хвост на затылке. Может, в них и мелькало несколько нитей серебра. Кожа глубокого, насыщенного цвета красного дерева. Тяжелое, приплюснутое лицо скорее подошло бы какому-нибудь главарю банды, но его отличали блестящие черные глаза — должно быть, опасно проницательные, когда они обращены прямо на тебя.
Точно сказать было нельзя, но, судя по положению локтей, пара соединила руки за бархатистой складкой юбки.
— Впечатляет, — искренне похвалил Айвен.
— Да, — согласился Морозов. — Мне на самом деле жаль, что мы их потеряли. Арква с женой были довольно-таки беспристрастны в своих сделках. Он уже давно вышел из бизнеса по угону кораблей и стал посредником в, э-э, делах возврата. Из всех Домов, занимающихся этой коммерцией, Дом Кордона имел самый высокий процент заложников, возвращенных живыми. Надежные, на свой специфический лад. Они также с удовольствием продавали информацию о барраярцах Цетаганде, а о цетагандийцах — нам, но если цеты получали столь же достоверные данные, что и мы, их клиентуре не на что было жаловаться. И Кордона старались не забывать об ответных услугах, открыто или тайно.
— Вы употребили прошедшее время. А какие отношения у Барраяра с Домом Кордона сейчас?
— Боюсь, отношения расстроились. Примерно семь месяцев назад Дом Кордона подвергся крайне враждебному рейдерскому захвату одним из своих соперников по картелю контроля за скачковыми точками, Домом Престен. С тех пор прошло слишком много времени без единой попытки восстановить статус кво, и мы почти уверены, что оба, барон и баронесса, погибли. Настоящая потеря. У них был некий стиль, — он вздохнул.
— А, э, новые хозяева Дома нам не столь полезны?
— Скажем так, они не проверены. И неконтактны. Во время этих подвижек некоторые каналы передачи данных были утрачены и не восстановлены до сих пор.
Айвен прищурился, пытаясь представить, как звучало бы последнее предложение, не будь оно произнесено на СБшном наречии. На ум приходил «кровавый след из трупов».
— Неизвестно, что стало с Драгоценностями покойной баронессы: взяли ли их в плен во время захвата, убили или их разбросало по разным местам, — продолжил Морозов. — Так что я испытываю жгучий интерес, пусть теперь и чисто академический, поглядеть на них своими глазами. Где именно вы видели Ляпис-Лазурь?
— Нам надо об этом поговорить, — уклонился Айвен от ответа, — но сейчас у меня совсем нет времени. — Он покосился на комм; ох, и правда. Он быстро вскочил. — Благодарю, капитан Морозов, вы мне очень помогли.
— Когда мы сможем продолжить? — поинтересовался Морозов.
— Боюсь, не сегодня. На сегодня я уже договорился, — Айвен пробрался к двери между коробок. — Посмотрю, когда смогу найти время.
— Заходите, когда сможете, — пригласил Морозов. — Да, и, пожалуйста, передавайте наилучшие пожелания вашему, э, отчиму, который, я надеюсь, чувствует себя гораздо лучше.
— Виртуальному отчиму, по большей части, — быстро поправил Айвен. — Моя мать и Иллиан пока что не потрудились пожениться, знаете ли, — он изобразил деревянную улыбку.
Спасаясь бегством по мрачному коридору, Айвен неожиданно осознал, что есть еще одна причина, по которой старая гвардия СБ так необычно с ним любезна, и имя адмирала Десплена тут ни при чем. Он вздрогнул и споткнулся.
* * *
Под конец дня Айвен выходил на улицу с головой, набитой всем сразу — от спорных повышений по службе и схем внезапной инспекции до зловещей истории дома Кордона, но по большей части — размышлениями, куда бы ему зайти и взять на вынос ужин, чтобы по-настоящему порадовать Теж. «Если, конечно, она еще не ушла». Он спешил домой, чтобы это выяснить. Вот почему он совсем не обрадовался, заметив краем глаза, что к ним наперерез спешит, отчаянно размахивая руками, лейтенант с проходной:
— Адмирал, капитан! Подождите!
Слишком поздно было прибавлять шаг и притворяться, что дежурного не заметили. Айвен и адмирал Десплен затормозили, чтобы слегка запыхавшийся караульный мог их догнать.
— В чем дело, лейтенант? — поинтересовался Десплен. Он тоже досадовал на то, что их перехватили на выходе, но скрывал свои чувства лучше Айвена — лишь слабый оттенок иронии послышался в его смирившемся голосе.
— Сэр. На проходной только что появились два человека из полиции Солстиса и сказали, что им надо побеседовать с капитаном Форпатрилом.
Побеседовать, но не арестовать, отметил внезапно включившийся мозг Айвена. Хотя, наверное, любая попытка гражданских властей купола арестовать барраярского офицера прямо в барраярской штаб-квартире превратилась бы в мудреную задачу, с точки зрения юрисдикции.
Десплен поднял брови:
— В чем дело, Форпатрил? Ваша крупнейшая во всей армии коллекция штрафов за неправильную парковку тут явно ни при чем — на Комарре вы без машины. И мы пробыли на планете всего четыре дня.
— Не знаю, сэр, — правдиво ответил Айвен. Подозревать — это ведь не значит знать, верно?
— Полагаю, самый быстрый способ все выяснить — поговорить с ними. Идите и попытайтесь их осчастливить, — жестокосердый шеф жестом отослал Айвена. — Расскажете мне обо всем утром.
И Десплен произвел быстрое стратегическое отступление, пожертвовав Айвеном как арьергардным заслоном.
Что ж, могло быть и хуже. Десплен мог захотеть присутствовать при беседе сам… Айвен вздохнул и неохотно последовал за чересчур исполнительным лейтенантом, который тем временем докладывал:
— Я разместил их в переговорной номер три, сэр.
В вестибюль здания выходили двери полудюжины подобных комнат: туда отправляли посетителей, которых военные не желали допускать в свою святая святых. Айвен предполагал, что все эти комнатки под прослушкой. Когда лейтенант провел его в переговорную номер три, самую маленькую из всех, он отметил, что помещение обладает уютной обстановкой и радушной атмосферой «отстойника» в налоговом управлении. Интересно, такое гнетущее ощущение создается специально, чтобы посетители там не слишком задерживались?
— Капитан Форпатрил, это — детектив Фано и детектив-патрульный Сульмона из полиции купола Солстис. Теперь я оставлю вас? Детективы, пожалуйста, когда закончите, подойдите на проходную и распишитесь перед выходом, — и лейтенант тоже сбежал.
Фано оказался плотным мужчиной, Сульмона — стройной подтянутой женщиной. Он был в гражданском, она — в полной форме и с тем комплектом устройств, который положен патрульному на улицах, включая парализатор в кобуре и шоковую дубинку. Оба были скорее моложавы, чем молоды. Не седеющие ветераны, но и не новички; значит, оба родились уже после Завоевания, хотя, возможно, у каждого из них найдется старшая родня со своими неприятными воспоминаниями. На левой руке Сульмоны — обручальное кольцо, автоматически отметил Айвен.
— Спасибо, что согласились встретиться с нами, капитан, — официально произнес Фано, вставая. Он показал на стул по другую сторону стола. — Прошу вас, садитесь.
Ага, Фано пытается заявить психологический контроль над пространством — стандартный прием при допросе в замкнутом помещении. Айвен не стал возражать и сел, уделив каждому полицейскому по нейтральному кивку. Когда-то давно он проходил курс по технике противодействия допросу. «Думаю, я его вспомню».
— Сэр, мэм. Чем я могу быть полезен полиции купола?
Полицейские переглянулись; заговорил Фано.
— Сегодня рано утром мы провели арест на основании взлома и незаконного проникновения в квартиру в районе «Озеро Кратер».
Черт, как этой парочке удалось выйти на него так быстро? «Не паникуй. Ты не сделал ничего плохого». Ну, кое-что плохое он совершил, начиная с того, что вообще стал слушать Байерли Форратьера. Но незаконного — ничего. «Ага, в этом деле я — жертва».
— Да? — переспросил Айвен.
— Кстати, — вмешалась Сульмона, доставая из кармана регистратор и выставляя его на стол, — вы не возражаете, если мы будем вести запись? Стандартная процедура для подобного расследования.
«А почему бы нет? Я почти уверен, что военные свою запись уже ведут». И ее расшифровка завтра же утром ляжет на стол адмирала Десплена. Уфф.
— Давайте, — согласился Айвен, стараясь сохранить непринужденный тон ни в чем не повинного человека. Он дружески улыбнулся детективу-патрульной, но та, похоже, была устойчива к его обаянию.
Фано продолжил:
— Взломанная квартира была зарегистрирована как сдаваемая внаем молодой женщине по имени Нанджа Бриндис, недавно переехавшей в Солстис из купола Олбиа. К несчастью, серу Бриндис мы не обнаружили, ни прошлой ночью, ни сегодня — и она не пришла с утра на работу. Мы знаем, что прошлым вечером вы контактировали с этой девушкой. Вы можете описать нам эту встречу? Своими словами.
«Прекрасная возможность повеситься самому». Сколь много в этом деле уже известно полиции? Они явно видели скан кредитки, которой он воспользовался в офисе доставки, а может, уже поговорили со второй служащей и бог знает что еще. Наверное, ему лучше всего держаться как можно ближе к правде, однако, не выдавая при этом ни Байерли, ни Нанджу-Теж. Не предавая Империю. И не подставляя себя самого. Хотя он уже понимал, чьи интересы учтут в последнюю очередь и кто пойдет на роль козла отпущения. Он вздохнул; увы, комаррцы не поймут, если он заблеет.
— Да. Ну, было так: я зашел в офис службы доставки, где она работала, чтобы отправить домой посылку. До закрытия оставалось совсем немного, и я предложил ей вместе выпить или поужинать.
Сульмона нахмурилась:
— Почему?
— Э-э… вы уже видели ее снимки?
— У нас есть скан ее рабочего пропуска, — ответил за нее Фано.
— Он вряд ли отдает ей должное. Поверьте, она очень привлекательная молодая женщина.
— И что? — спросила Сульмона.
— А я — солдат вдали от родного дома, так? Она хорошенькая, я одинок, стоило попробовать. Я знаю, что комаррцы не всегда видят в нас, барраярцах, людей, но, поверьте, мы ими являемся, — Айвен нахмурился точно так же, как она. Патрульная глаза не опустила, но немного сдала назад; очко за ним.
— И что было дальше?
— Она отказала мне, и я пошел своей дорогой.
— Именно так?
— Я способен принять отказ, если нужно. Рано или поздно кто-нибудь все равно согласится.
Полицейские обменялись очередным непроницаемым взглядом.
— И что потом? — гнул свою линию Фано. — Вы преследовали серу Бриндис до ее квартиры?
— Нет. Я решил прогуляться и посмотреть на озеро, знаете, там еще дают лодки напрокат. Раз уж у меня появилось свободное время… — стоп, а туда ли он свернул? Надо притвориться, что потом он сменил маршрут. — И, пойдя другой дорогой, я снова догнал серу Бриндис. По счастливой случайности.
— Кажется, вы упомянули, что она вам отказала, — тихо проговорила Сульмона.
— Верно, но порой женщина способна передумать. Никогда не помешает спросить еще раз.
— А если она не передумает?
— Ее право. Я не сторонник грубости, если вы об этом подумали, — Айвен понимал, что именно это копы и подумали; что ж, по роду службы они наверняка насмотрелись на столь безобразные сценарии развития событий. — Благодарю покорно, но в постели я предпочитаю дружественный стиль.
— И? — повторил Фано. В его голосе начала проскальзывать усталость.
— И она пригласила меня в дом. Я решил, что мне повезло, — Айвен откашлялся. — С этого момента, боюсь, события приобретают несколько неловкий оборот… — в курсе ли они насчет ее синей соседки по квартире? Может, и да, но Айвен решил, что Риш он упоминать не станет. — Я предполагал, что дальше мы посидим, выпьем, познакомимся, может, потом поужинаем, все цивилизованно — а она внезапно вытащила парализатор и выстрелила в меня.
— Вы пытались на нее напасть? — неожиданно холодным голосом уточнил Фано.
— Нет, черт возьми! Смотрите сами. Хоть я и сижу в последнее время на кабинетной работе, но базовая подготовка у меня есть, — плюс ежегодные курсы СБ по персональной защите, позволявшие освежить указанные навыки, хотя эти курсы были не стандартной процедурой, а сомнительным плюсом его статуса как фор-лорда. Который не обязательно здесь упоминать. — Если бы я попытался на нее напасть, то преуспел бы. Она сумела меня уложить только потому, что это стало для меня полнейшей неожиданностью. Я-то считал, что у нас все путем.
— А что вы посчитали потом? — сухо уточнила Сульмона.
— Ничего. Рухнул без сознания. И пробыл в таком состоянии довольно долго, потому что когда я очнулся, то был привязан к стулу в темной квартире. Темной и безлюдной, как мне сначала показалось. Я не мог решить, что безопаснее — позвать на помощь или не делать этого, поэтому попытался освободиться сам.
— Безопаснее? — с недоверием в голосе переспросила полицейская.
Нет необходимости разыгрывать перед ними полного идиота, решил Айвен. Он смерил женщину сердитым взглядом:
— Если вы двое не новички на своей работе, вам наверняка случалось пару раз иметь дело со случаями, когда барраярцы, особенно в форме, сталкиваются в куполе с комаррцами, затаившими старые обиды. Я понятия не имел, к кому попал в руки: к психам, террористам, шпионам или еще кому-то. Собираются ли меня пытать, накачать наркотиками, похитить или того хуже. Так что освободиться самому показалось лучшим выбором, чем привлекать к себе внимание.
Полицейские теперь глядели на него с явной неловкостью — похоже, Айвен попал в точку. Значит, надо развивать эту тему.
— Я едва начал растягивать веревки, как в окне — на четвертом этаже, не забывайте! — показались двое и принялись резать стекло плазмотроном. Если я не ошибаюсь, у комаррцев нет обычая ходить в гости к друзьям подобным образом? Особенно в этот час. Я решил, что они пришли за мной.
— Злоумышленники, — вмешался Фано, — согласно их первоначальным показаниям, как раз отводили на место взятую взаймы гравиплатформу и заметили вас, пролетая мимо. Вы якобы отчаянно кричали и звали на помощь, поэтому они и взломали окно.
— А-а, — мрачно кинул Айвен. — Хорошо придумано, но это не так. Они прорезали дыру в окне прежде, чем заметили меня.
Он сделал паузу.
— Первоначальные показания? Надеюсь, вы допросили этих мерзавцев под фаст-пентой.
На самом деле он не надеялся и не ожидал, что фаст-пента поможет. Разве любому серьезному агенту не проводят обработку против сыворотки правды?
— Да, но позже, — пояснил Фано. — Как только у нас набралось достаточно улик и несоответствий, чтобы получить законное разрешение на проведение допроса с фаст-пентой без согласия допрашиваемого.
— А у них, что, нет аллергии? Хочу сказать, хотя я их видел и недолго, но мне показалось, что они профи.
— Мелкие преступники в наших куполах, даже профессиональные, обычно не доходят до таких крайностей, как военные технологии, — ответил Фано. — Вместо этого они полагаются на систему ячеек. Исполнитель никогда не знает ни своего нанимателя, ни причины, по которой получил свое задание. Подход примитивный, но, к нашей досаде, весьма эффективный.
— Да уж, досадно, — посочувствовал Айвен. — Так что выяснилось — они за мной приходили?
Слава богу, что он все время старался придерживаться правды, насколько мог.
— Нет, — хмуро признался Фано. — Похоже, их наняли увезти серу Бриндис и ее служанку и доставить в место передачи другой преступной ячейке для дальнейшей транспортировки. Насчет служанки мы не отыскали вообще никаких сведений. В квартире была зарегистрирована одна сера Бриндис. Вы видели вторую женщину?
Айвен покачал головой.
— Меня подстрелили сразу, а до этого я ее не видел. — Он добавил секунду спустя: — И после — тоже, по очевидным причинам.
— А этих двоих мужчин вы парализовали?
— К несчастью я был все еще привязан к чертову стулу. И ослеплен светом. Я пытался схитрить, заставить их меня отвязать. Выстрелы донеслись словно из ниоткуда. Я услышал, как у меня за спиной раздались шаги и кто-то выбежал в дверь квартиры, но к тому времени, как я, наконец, смог освободиться и оглянуться, никого уже не было.
— Сколько пар шагов?
— Похоже, одни, но тут не поручусь. Вся эта ночь была чертовым фарсом, а сценарий пьесы не дали мне одному. На тот момент единственное, что меня искренне интересовало, это выбраться оттуда, пока никто не вернулся и не затеял увлекательную игру «а давайте пытать барраярца!»
Сульмона склонилась вперед и постучала пальцем по записывающему устройству.
— К нам поступил анонимный звонок о взломе. Отслеживая канал данных, мы уперлись в блокировку, которую не может преодолеть ни одна из наших программ. К счастью, у нас остался образец голоса для сравнения. — Собственный голос Айвена смазанно выговорил: «… вам стоит поглядеть. Я с улицы прямо сейчас вижу…» Полицейская безжалостно прокрутила запись вплоть до ее оборванного финала и добавила: — Мы также обнаружили, что с вашей кредитки оплатили билет от станции «Озеро Кратер» до Солстис-центральной через несколько минут после того, как был зарегистрирован этот звонок.
«Потому что избытком информации следствию не повредишь», мрачно предположил Айвен.
— Вы действительно слышали женский крик? — уточнил Фано.
— Гм. Вообще-то нет. Я просто подумал, что это заставит полицию поторапливаться. Я не знал, как быстро очнутся те двое бандитов, но подумал, что не стоит позволять им гулять самим по себе. И вообще будет гораздо лучше передать всю заварушку в руки властей. То есть ваши. Что я и сделал.
— Капитан Форпатрил, вы знаете, что противозаконно как скрываться с места преступления, так и делать ложные звонки в Службу спасения? — уточнил Фано.
— Может, мне и стоило задержаться поблизости, но я опаздывал на работу. И меня всё еще здорово трясло.
Фано показал на регистратор.
— Вы были пьяны?
— Не стану отрицать, что выпил вечером рюмочку-другую.
Вообще-то, хотя возможность у Айвена такая была, он предпочел оставаться трезвым. Однако пусть лучше полиция сочтет, что он был малость под хмельком, на это полицейские скорее купятся. Он отчетливо видел, как сейчас играет на их предрассудках.
— У вас когда-нибудь случалось похмелье после парализатора?
Фано покачал головой, Сульмона нахмурила брови, возможно, в невольном сочувствии — в первый раз за весь допрос.
— Позвольте вам заметить, это мерзкая штука. Потом много часов гудит голова, а перед глазами все путается. И с равновесием проблемы. Неудивительно, что мой голос звучал, как у пьяного, — а это уже для адмирала Десплена, или кто там из барраярцев будет слушать эту запись. Потому что самопожертвованию должен быть предел, все и так чересчур. «Чертов Байерли».
Губы Фано дрогнули в усмешке.
— Что в вашей работе настолько важного, что вы покинули место преступления, жертвой которого, по вашим же словам, стали?
Айвен распрямил плечи, в первый раз за разговор продемонстрировав, что он — фор-лорд и адмиральский адъютант. Он тоже умеет ледяным тоном говорить неприятные вещи.
— Большая часть моей работы засекречена по высшему допуску, сер Фано. И я не намерен обсуждать ее с вами.
Комаррцы заморгали.
— А вы согласитесь повторить свое свидетельство под фаст-пентой, капитан? — парировала Сульмона.
Айвен откинулся на спинку стула и скрестил руки, наконец-то ощутив себя на твердой и знакомой почве.
— Вопрос не ко мне. Вам нужно будет обратиться к моему командиру, адмиралу Десплену, главе Оперативного отдела. Затем этот запрос будет отправлен на одобрение в штаб-квартиру СБ в Форбарр-Султане. Наверное, лично генералу Аллегре, — проклятье, и не «наверное», а точно. — Саму процедуру проведет сотрудник СБ, он же введет мне препарат и антидот и зафиксирует все мною сказанное. А вы сами предварительно подвергнетесь персональному расследованию и проверке СБ, — добавил он любезно. — Разумеется, вы можете подать запрос. Полагаю, ответ на него вы получите недели через две, — а сам Айвен тем временем уже будет лететь домой на Барраяр.
Детективы смерили его одинаковыми неприязненными взглядами. Все верно. Айвену они тоже пришлись не по вкусу.
— Но разве вы даже не доложили об этом инциденте хотя бы в вашу службу безопасности, капитан? — уточнил Фано.
«Не по вкусу. И еще как».
— Я доложил об этом вкратце своему командиру, — в каком-то смысле так оно и было, но, боже правый, завтра утром Десплен его в порошок сотрет! — Поскольку мое приключение не завершилось в больнице или морге, меня не допрашивали, не пытали, не вводили мне наркотики и даже не ограбили, я должен классифицировать его как неприятный инцидент, случившийся со мной в мое личное время. Допускаю, в нем есть элемент тайны, но тайны — дело Имперской СБ, — «или их рук дело», — а это, слава богу, не мой департамент. Я из Оперативного Отдела, чем и счастлив. Знаете, эти СБшники, они все со странностями, поголовно. — «Особенно, если говорить про мою родню». — Когда СБ решит, что именно я должен на эту тему думать, они непременно мне об этом сообщат.
Фано без всякой надежды предположил:
— А Имперская СБ не захочет поделиться своими находками со службой безопасности купола Солстис?
— Можете написать запрос, — твердо заявил Айвен и прикусил нижнюю губу, чтобы не скалиться.
Сульмона побарабанила пальцами по столу.
— У нас по-прежнему остается пропавшая женщина. Или не у нас. Мне это не нравится. Если похищение сорвалось, то где же она?
— Я бы предположил, что она снялась с места и спряталась где-то еще. Если за вами гонятся, такое поведение выглядит разумным.
— Разумно было бы обратиться в СБ купола за помощью, — возразила Сульмона, досадливо поджав губы. — Почему она этого не сделала?
Айвен почесал в затылке.
— Понятия не имею. Между нам не было особой доверительности, не забыли? Но если она переехала сюда недавно, логично, что и тайны прибыли вместе с нею откуда-то издалека. Откуда она, вы говорили?
— Из купола Олбиа, — машинально подсказал Фано.
— Так почему бы вам, ребята, не обратить свой интерес туда? — «а, скажем, не на мою квартиру».
— Это будет нашим следующим шагом, — вздохнул Фано. Он оперся ладонями о стол и встал. Интересно, как сильно он не выспался прошлой ночью, занимаясь этим делом? «Сколько бы он ни спал, уж точно больше меня». Полицейский неохотно развел ладони, отпуская Айвена: — Капитан Форпатрил, благодарю вас за сотрудничество.
Он не добавил вслух «сколь бесполезным оно бы ни было», но Айвен подумал, что это подразумевалось.
— Мои личные неудобства вряд ли важны для вашего расследования. Хотя удовольствия мне они совсем не доставляют. Но милости просим. Я действительно надеюсь, что сере Бриндис не причинили никакого вреда.
Айвен весьма вежливо проводил посетителей до проходной и оставил их там расписаться. С мучительным допросом наконец-то было покончено, и он сбежал.
