ГЛАВА 17
Айвен проснулся с той же навязчивой мыслью, с которой и засыпал — когда он, наконец, заснул. Не мог ли это Саймон заманивать Шива в ловушку? Наверное, для бывшего шефа СБ поступать так — не менее естественно, чем дышать. И это было правдоподобнее — куда правдоподобнее! — чем идея, что Шив мог пытаться его подкупить.
В таком случае, пошел ли Шив в западню слепо или, предполагая такое развитие событий, устроил ловчую яму для Саймона первым?
Оба варианта ничего приятного собой не представляли.
Свихнуться можно: подозревать, что Арква заняты чем-то эдаким, но понятия не иметь, чем именно. А что Саймон? Уже в курсе? Но тогда утешительная мысль, что Иллиан контролирует ситуацию, разбивалась вдребезги о предположение, что и Шив может водить его за нос посредством тщательно сфабрикованной дезинформации. А тогда бывший шеф СБ, вероятно, позволил бы событиям идти своим чередом, чтобы посмотреть, чем все обернется. И тем самым дал бы бывшему пирату время занять выигрышную позицию…
«Добром это точно не кончится». Айвен взлохматил волосы и побрел в душ.
Теж и Риш еще спали, когда он вышел из квартиры. Привычная утренняя суета на работе была почти успокаивающей. Адмирал Десплен ненавязчиво поинтересовался, как Айвен провел вечер, и его явно утешили новости о том, что леди Элис и Иллиан приняли инопланетных беженцев у себя в гостях дипломатично и без каких-либо инцидентов.
— Иллиан, ну, конечно же, — пробормотал Десплен, забирая свою кружку с кофе, — это страховка во всех смыслах.
Айвен обнадеживающе хмыкнул и повернулся к своему комм-пульту.
Он еще занимался сортировкой змей, когда на комм пришел звонок — по защищенному каналу из штаб-квартиры СБ, как сообщала метка. Айвен нацепил на физиономию отработанную приветственную улыбочку, и над видеопластиной материализовалась физиономия капитана Раудсеппа.
— Доброе утро, капитан Форпатрил, — кивнул тот в ответ. — Генерал Аллегре посчитал, что вам стоит это узнать. Ваше дело принимает новый оборот. Примерно сутки назад комаррская СБ задержала на главной орбитальной пересадочной станции четырех человек, которые оказались группой вольных охотников за наградой из Ступицы Хеджена, намеревавшихся похитить вашу жену вместе с ее компаньонкой и доставить своим нанимателям в Ступицу.
Айвен пошатнулся в кресле. Это было… слишком быстро? Медленно? Ожидаемо, неожиданно… совершенно некстати?
— Только Риш и Теж? А не весь остальной клан?
— По-видимому, так. Награда за доставку этих двух женщин до станции Ступицы весьма существенна, а до самого Единения — еще выше. Подтверждено, что источником этого так называемого ордера на арест, как его изволят именовать джексонианцы, выступает синдикат Престен — тот самый, который захватил Дом Кордона восемь месяцев назад.
— Сейчас это уже не новость. А эти наемные бандиты только прибыли в систему или улетали из нее, когда парни Морозова их сцапали?
— Вообще-то они уже садились на рейс до Форбарр-Султаны.
— Поздновато.
Раудсепп пожал плечами:
— Эти люди — профессионалы. И, хотя мы проявляем особое внимание ко всему, имеющему отношение к новому консорциуму Кордона, чертова система открытого вознаграждения обрубает любые связи. На джексонианское объявление о награде может откликнуться любой охотник, а податели объявления, не говоря уже о нас, узнают об этом лишь тогда, когда у них на пороге объявится исполнитель с добычей в руках и с требованием оплаты. И ни единого личного мотива.
— Вот дерьмо! Они же могут вылезти где угодно.
Раудсепп мрачно кивнул.
— Эту компанию мы держим сейчас под замком по обвинению в заговоре с целью похищения барраярского подданного, — и он добавил задумчиво: — Но что нам с ними делать, когда их станет больше? Придется изобрести специальный отстойник и держать там инопланетных торговцев живым товаром. Не то, чтобы нас не радовала возможность выявить их и изъять из оборота, но… что ж, наверное, так далеко заглядывать пока рано.
Айвен представил себе эту картину. Что барраярские власти намерены делать со многими десятками охотников за головами? Скользкая публика, особенно если собрать их вместе, а некоторые из них — просто психи. Майлз сумел бы разобраться с этим мешком бешеных хорьков, но тут лечение может оказаться похлеще болезни. И вообще, Майлз на Сергияре… хотя недостойно добавлять к этому «И слава богу!»
— Я полагаю, — произнес Айвен медленно, — что они будут прибывать до тех пор, пока консорциум Престен находится у власти и предлагает свою награду. И еще какое-то время после, поскольку люди узнают новости с запозданием. Кстати, о новостях. Нет никаких признаков, что враги семьи Арква обнаружили, где сейчас находится весь остальной клан?
— Пока нет, — ответил Раудсепп. — Но я не думаю, что это усугубит нашу ситуацию, даже если и произойдет. Они и так дорого обходятся моему департаменту.
Айвен поморщился.
— Почему бы вам, парни, не считать это тренировкой в условиях, приближенных к боевым?
Похоже, Раудсепп ничего забавного в этом не видел.
— Вы не представляете, сколько времени ваши, э-э, свойственники намерены тут оставаться?
— Их первоначальная экстренная виза будет действовать еще тринадцать дней. Не знаю, сумеют ли они ее продлить.
— Хм. — Раудсепп нахмурился. — Вы не сумели выяснить, что они планирую дальше? В противном случае, не вижу никаких препятствий к тому, чтобы они забрали своих родственниц и поскорее улетели. Это, по крайней мере, снимет их с моей шеи.
— Одна из этих родственниц замужем за барраярским подданным. Это — препятствие.
Раудсепп отмахнулся:
— Мне объяснили, что ваш брак был всего лишь временной уловкой. Тем, что не стоит воспринимать всерьез.
«Я — воспринимаю». Точно? А что Теж?..
Раудсепп задумчиво заметил:
— От известного форского волокиты как-то ждешь не столь радикальной техники обольщения.
«Теряешь хватку?» подразумевала его слегка вздернутая бровь.
Интересно, подумал Айвен со злостью, в своих СБшных докладах этот простолюдин с помятой физиономией тоже именует его «известным форским волокитой»?
— В любом случае, удалось ли вам прошлым вечером узнать что-либо про их намерения? — Раудсепп сел ровнее и приготовился записывать то ли донос, то ли доклад Айвена.
Генерал Аллегре сказал — подразумевал — что капитан Раудсепп из ДДГ ранее не входил в список тех, кому поступала информация от Байерли, агента другого департамента, в интересах сохранения ценной личины Бая. Правда, Айвену казалось, что эта ценная личина все больше напоминает дырявый фиговый листок. Он даже хотел спросить «А что если они устроят перестрелку?» Что ж, наверное, Байерли не станет стрелять в офицера в форме и при знаках различия. Нечаянно.
Что же получается, сведение данных уже имело место, а теперь производится обычное вычисление третьего по двум? «Вот чертовы СБшники».
— Там был Саймон Иллиан, — прибегнул Айвен к убойному аргументу. — Шпион из шпионов. Почему бы вам не спросить у него?
Раудсепп был обескуражен.
— О, конечно, — он на глазах сник. — Я бы не хотел беспокоить его в отставке… Да еще по медицинским показаниям. Хотя ничьи наблюдения не могли бы быть более точны… — и он добавил с сомнением: — Раньше.
Вот как выглядит смущение у таких типов, как Раудсепп. При иных обстоятельствах Айвен счел бы подобное зрелище в меру забавным.
— Если бы шеф Иллиан заметил нечто важное, он бы непременно об этом сообщил. Но, возможно, это информация не моего уровня…
«Да уж, Саймон сообщил бы. Но кому? И почему в списке тех, кто должен получить эту информацию, нет меня? Мне она нужнее прочих!»
— Поспрашивайте там у себя, — предложил Айвен, пожимая плечами. — А сейчас прошу простить. Меня вызывает адмирал Десплен. Надо идти.
Раудсепп довольно неохотно расстался с Айвеном. Фраза насчет Десплена стала бы превосходным предлогом, чтобы от него отделаться, не будь она чистой правдой. Нынче этот предлог пропал втуне, но, возможно, стоит припасти его на будущее. Он начал торопливо пролистывать запрошенные файлы. Еще одно — боже, спаси Оперативный отдел! — междепартаментское совещание через сорок минут. Материально-техническое обеспечение скачковой станции против бухгалтеров с их бюджетом, двадцать страниц таблиц прилагаются. Они поубивают друг друга, если только кто-то — и Айвен знал, кто имеется в виду — не уговорит их стрелять не в противника, а в воздух. Он поднялся и пошел докладывать к адмиралу в кабинет.
* * *
В отель к Арквам Теж и Риш заявились, зевая, и обнаружили, что сегодня все встали рано. Даже Байерли, и тот прямо сейчас уходил куда-то вместе с Гагатом, заарканившим его в качестве местного гида. Бай то ли ухмыльнулся, то ли состроил физиономию Риш, та ответила тем же. «Почему бы вам двоим не поцеловаться и не покончить с этими глупостями?» подумала Теж. Именно то, чего этой парочке действительно хотелось. Но они лишь поздоровались, тут же попрощались и разошлись у лифтов, оба раздосадованно оглядываясь через плечо.
В номере — не стоит ли произвести его в ранг штаб-квартиры Дома Кордона в изгнании? — каждый занимался своим делом за отдельным комм-пультом: Стар и Жемчуг — за одним, Гуля и Зуми — за другим, папа — за третьим. Бабушка сидела в центре апараментов, благосклонно на все это взирая.
Баронесса приветствовала ее моментальным:
— Теж! Я верно поняла, что ты можешь водить машину по Форбарр-Султане?
— Да, и?..
— Отлично. Вскоре у нас найдется для тебя работа. Не убегай. Риш, ты нужна Стар.
Риш с очередной гримасой присоединилась к компании за комм-пультом Стар в соседней комнате.
— Но у меня нет машины.
На своем спортивном автомобиле Айвен уехал на работу, и кроме того, туда влезет за раз только один член семьи. Хотя, возможно, это и плюс.
— Значит, на тебе еще и аренда машин, если понадобится. Отлично, а то я думала, куда бы тебя пристроить.
Как будто Теж была лишним элементом паззла, который никуда не встает — возможно, попав сюда случайно из другой коробки. Ха, а вот еще одна неприкаянная душа. Амири забрел в комнату с потерянным видом и с кружкой кофе в руке, но, заметив Теж, просветлел.
— Еще есть? — спросила Теж, кивнув на кружку.
— Да, вон там, — он показал ей на встроенный бар.
— А куда пошел Гагат? Я видела, как они с Баем выходили.
Она налила себе чашку, добавила сливок и отпила. Обычный гостиничный кофе, но привкус сливок в нем был восхитительным, он наполнял весь рот — а это означало, что они органического происхождения, а не синтезированы в био-чане, как обычные продукты на станции. Она уже успела увидеть на иллюстрациях, что значит это самое «органическое происхождение», и сомневалась, стоит ли об этом слишком тщательно задумываться, но одно нельзя не признать — результат получался изумительный.
— Это нечто вроде приманки. С кем бы из нас не находился этот Форратьер — или кто бы ни пошел с ним — мы намеренно его отвлекаем. Папа решил, что раз нас целых одиннадцать, то мы можем занимать его непрерывно. О чем только думала Риш, когда его подцепила?
Теж, припомнив, как пахли Бай и Риш во время той первой памятной встречи в комаррской квартире Айвена, сомневалась, что хоть один из двоих в тот момент думал, что бы на этот счет ни заявляли они сами.
— Вообще-то, это он первый нашел нас. Но тогда ситуация была другой. Мы обе искали защиты.
— Не тот способ найти защиту, который я бы сам выбрал для своих сестер, но что сделано, то сделано, Бог мой, Теж! — он покачал головой, и жесткие пряди мотнулись. — У меня от сердца отлегло, когда папа с баронессой отыскали вас обеих. Может, если им все удастся с этой чертовой охотой за сокровищами, они отпустят меня обратно в клинику на Эскобар.
— А ты этого хочешь?
— Разумеется! Я едва успел запустить когти в свой первый после защиты большой проект. Было просто невыносимо, когда меня взяли и утащили. Я-то думал, что покончил с Домом Кордона и всеми его делами, что окончательно сбежал. Конечно, я понимаю, что папа и баронесса были жутко напуганы, и почему они хотят пока что держать на всех на глазах — тоже понимаю. Но заменой для Эрика становиться не желаю. Стар или Гуля не просто подходят лучше, они сами этого хотят.
Теж наморщила носик и понизила голос:
— Я не уверена, как тут распределяются силы. И Стар, и Гуля признавали в Эрике наследника, но неужели ты думаешь, что одна из них примет в этой роли вторую?
Кажется, Амири уловил мысль.
— Ну… в любом случае, это будет не моя проблема, — заявил он и отпил еще кофе.
— А как давно вы все знаете про охоту за сокровищами? — поинтересовалась Теж.
— Только со вчерашнего вечера, после возвращения от леди Форпатрил. Папа, бабушка и баронесса собрали семейное совещание и рассказали нам про новый план. До этого они о нем ни словом не обмолвились — наверное, сами не были уверены, что этот био-бункер до сих пор здесь. Я считал, что мы приехали просто забрать вас двоих, и еще удивлялся, с чего нам всем тащиться через пять П-В туннелей, когда можно послать сюда кого-то одного. И еще осторожность соблюсти.
Интересно, как бы поступили она и Риш, если бы здесь объявился кто-то один из семейства и потребовал от них немедленно уезжать? Возможно, все зависит от того, кто именно это был…
— А тебя они зачем увезли?
— До прошлого вечера я и сам гадал. Похоже, у них есть мысль сбыть все любопытные цетагандийские био-штуки через Лилию Дюрона. Интересно, ей они рассказали? Тогда я хотя бы понял, отчего она так охотно меня отпустила. Это несколько успокаивает, — Амири выдержал паузу и спросил сам: — А как давно знаешь ты?
— Только со вчерашнего дня. Когда вас всех Риш повела показывать окрестности. А вам рассказали, что именно барраярцы построили поверх старой бабушкиной лаборатории?
— Ага. И выглядит это… непростой задачей. Но папа, похоже, считает, что у него все под контролем, — в голосе Амири послышалась неуверенность: ведь раньше папа с баронессой считали, что держат под контролем Станцию Кордона.
Он повернулся к Теж и произнес настойчиво:
— Но чтобы все удалось, ты должна им помочь, Теж! Должна. Вся моя жизнь стоит на карте.
«А что насчет моей жизни?» Теж подавила мятежные мысли. Разумеется, жизнь Амири важнее. Амири занят делом. А Теж, как никогда не забывали ей указывать родные — нет. Она вздохнула:
— Я постараюсь, Амири.
— Не просто старайся — делай, — настаивал он. — Это самая важная для меня вещь. Конечно, для остальных она тоже важна, но для меня — особенно.
— Да, да… — рассеянно отозвалась Теж.
«Ради тебя я была готова прыгнуть с чертова балкона. Неужели этого мало?» Она начинала по-другому смотреть на свою тогдашнюю решимость, в которой оказалось столько же воображаемого семейного героизма, сколько и усталости от непреходящего страха. Но и то, и другое куда-то делось с тех пор, как… как появился Айвен Ксав. С таким, как он, с балконов не прыгают.
«Мне так это в нем нравится!». Только сейчас она начала осознавать, как сильно.
Тут баронесса позвала ее обратно, чтобы вместе с папой выяснить насчет местных грузовых перевозок. Теж вздохнула и побрела исполнять свой долг одной из Арква.
* * *
В свой первый выходной после Вторжения Аркв Айвен проснулся — отнюдь не так поздно, как хотел бы — в неожиданно пустой постели. На мгновение он вздернулся, задохнувшись паникой, но тут же расслышал, как кто-то разговаривает в соседней комнаты и возится в ванной.
Вчера Айвену нужно было на работу, а Теж провела весь долгий день и часть вечера, развозя свою многочисленную родню по городу в каких-то таинственных поездках, о которых толком не рассказывала. Годы практики с братцем научили Айвена распознавать отговорки — когда их слышал и даже когда не слышал. И то, и другое не утешало. Сообщение Раудсеппа о пойманных охотниках за головами ненадолго привлекло внимание Теж. Она заверила Айвена, что перескажет эти новости своим, но выглядела непритворно уставшей и почти сразу соскользнула — сбежала? — в сон.
Зевая, Айвен натянул брюки и двинулся на поиски кофеина. Теж сидела в нише с комм-пультом и беседовала с каким-то барраярцем, похожим на служащего торговой фирмы. На середине фразы она переключилась на барраярский русский, и ее собеседник тут же просветлел и стал разговорчивее. И сговорчивее? В любом случае, когда Айвен вернулся в гостиную с горячей кружкой в руке, она уже уладила свое дело.
Айвен кивнул на комм-пульт:
— Откуда ты узнала, какой язык у того парня родной? У него вполне городской выговор.
Теж показала на опустевшую видеопластину:
— Могу это расслышать в голосах. А ты разве нет?
— Акцент — конечно. Но, на мой слух, он говорил по-столичному чисто.
— Не совсем. Хотя я еще не разобралась в вариациях диалектов для всех Округов. Шестьдесят умножить на четыре, плюс еще Южный континент. Мне надо больше внимания уделить местной географии.
— Ты что, рассчитываешь разобраться во всех них?
Она пожала плечами:
— Если я пробуду тут достаточно долго, это случится само собой.
— Теж… — Он хотел ее спросить насчет этого двусмысленно звучащего «если пробуду», но не смог отделаться от первой мысли. — На скольких языках ты говоришь?
— Понятия не имею, — Теж наморщила нос. — С тех пор, как приехала сюда — на девяти?
— Это много.
— Не очень. Хороший автоматический переводчик оперирует сотнями языков. К чему учиться заранее, если, скорее всего, тебе потом понадобятся не те, что ты учила? Пока я сюда не попала, я про барраярский русский вообще не слышала. Или про ваш местный греческий диалект, довольно испорченный — то есть измененный. Заметь, я не сказала «мутировавший». Я хочу сказать, само по себе изучение языков — непрактичное хобби. Автопереводчики все равно справляются лучше, — она криво усмехнулась. — Хотя это забавно, а я люблю забавляться.
— Забавно, — эхом повторил Айвен, со смущением припомнив, что на уроках языка в школе ему забавно не бывало никогда.
Из ванной показалась Риш, уже полностью одетая.
— Теж, ты достала фургон и большие колонки? Мы готовы ехать?
— «Да» на оба вопроса, — Теж вскочила и примирительно чмокнула Айвена в щеку. — Побежали.
— Куда это вы?
— Драгоценностям понадобилось место для танцевальных упражнений, они уже бог знает сколько не собирались вместе, и Саймон нашел нам очень милый парк. В отеле такого просторного помещения нет. А я отвечаю за музыку.
— На улице? В такую погоду? — Айвен подошел к окну и затуманенным взором уставился наружу. Ладно, низкое зимнее солнце сверкает ярко, ветра нет, и температура выше нуля, но все же…
— Сегодня на улице здорово. Хотя завтра погода должна измениться, так что мне правда нужно идти…
И их с Риш как ветром сдуло.
Пока Айвен жевал хлопья, его беспокойство все росло. Он побрился, оделся и с крайней неохотой набрал номер матери.
— Маман, — начал он, едва ее безупречно ухоженное лицо с выражением удивленного вопроса возникло над видеопластиной. — Ты ничего не знаешь про место, которое Саймон порекомендовал Драгоценностям для их танцевальных упражнений? Какой-то общественный парк, на открытом воздухе.
Подобных местечек в Форбарр-Султане был не один десяток.
— А, да, он говорил об этом. Он сам пошел туда посмотреть. Я думаю, ему будет полезно прогуляться. Я бы очень хотела пойти с ним, но сегодня у меня дипломатический обед во дворце, я его веду вместо Лаисы, пока она сама уехала на экономическую конференцию Округа Форбарра в Нижний Уайткирк.
— А где именно? Я про танцы.
— Он предложил небольшой сквер через улицу напротив здания СБ. Это место обычно свободно, ты понимаешь. Не считая бедолаг из штаб-квартиры, истомившихся по дневному свету, которые порой приходят туда съесть свой ланч. Саймон уже много лет назад ввел в список непременных требований для рабочего места лампы с полным спектром.
— Гм, ага. Спасибо, — уже собираясь заканчивать разговор, он вдруг замялся: — Маман… Саймон ничего тебе не рассказывал, что именно ему говорил Шив? Или что он сам сказал Шиву?
Улыбка леди Элис не дрогнула. Так почему у него сложилось впечатление, что сейчас она надела самую свою бесстрастную маску дипломата?
— Он сказал, что им было очень приятно обменяться опытом. Меня это порадовало. Знаешь, мне понравились Юдин и Мойра. Такая богатая на приключения жизнь! Земля! Я никогда не летала дальше Комарры, — вздохнула она.
— Надо тебе уговорить Саймона куда-нибудь тебя свозить, — предложил Айвен. — Или самой вытащить его. Извлечь из его уютной обыденности. Прошло четыре года, скоро пять, с его отставки, и все горячие секреты у него в голове — или что там от них осталось — утратили актуальность. Он не думает, что путешествие за пределы Империи теперь не представляет для него опасности?
Она задумчиво подняла брови.
— Саймон никогда не предлагал мне поездки дальше южного побережья. Он был действительно… страшно измучен, сразу после того, как… — она махнула рукой, заключив в этот жест все кошмарные недели с поломавшимся чипом. И, возможно, предшествующие им кошмарные десятилетия его успешной работы. — Больше, чем он показывал.
— Он всегда был весьма скрытным, — согласился Айвен, выдав тем самым крупнейшее преуменьшение столетия. — Со стороны разницу не заметишь.
— Да, ты бы не заметил.
Айвен расслышал слабое ударение на этом «ты». Значит, к себе она сказанное не относит. Тридцать лет совместной работы с Саймоном — это, конечно, не то, что долгий брак, когда супруги подхватывают реплики друг друга с полуслова, но что-то общее есть. Айвен постарался припомнить, как долго он держался одной и той же подружки. «Или она — его». Ведь наверняка хотя бы одна задержалась у него больше, чем на год? Почти на год? Больше полугода?..
— С твоей стороны было очень мило позвонить, но мне надо идти, — твердо заявила его мать. — Завтра нам надо будет занять твоих гостей еще чем-нибудь. По правилам, теперь их очередь приглашать нас на ужин, но, возможно, они не захотят устраивать его в гостинице.
— Гм, да, — согласился Айвен, и она дала отбой.
* * *
За неделю до даты Зимнепраздника задача запарковаться поблизости от здания СБ стала не столь неразрешимой, как обычно. Айвену прошлось пройти от припаркованной машины всего квартал, прежде чем перед ним показался небольшой голый сквер и огромное мрачное здание по другую сторону улицы.
Фасад штаб-квартиры СБ впечатлял: без единого окна и с ведущей к парадному входу широченной лестницей — ступени у нее были специально чуть выше обычного, чтобы почти все испытывали неудобство, шагая по ней. Насколько Айвен знал, огромные бронзовые двери открывались редко — все, у кого были дела в этом здании, обходили его и пользовались нормальными, человеческих размеров подъездами сзади или сбоку. Каменный фасад был совершенно гладким, не считая стилизованного барельефа на опоясывающем все здание фризе: он изображал неких страдальческого вида тварей, которых Майлз как-то обозвал «сплющенными горгульями».
Во времена правления Юрия Безумного эти горгульи несли некое символическое значение, то ли политическое, то ли художественное, то ли пропагандистское — его Айвену как-то уже растолковали, но он объяснение тут же забыл. По его мнению, бедные твари выглядели так, словно они страдают запором. Народ Форбарр-Султаны со временем дал им всем имена и наделил каждую своим характером; про беседы навеки застывших на фризе горгулий ходили анекдоты, их то и дело рисовали в карикатурах на первых полосах газет. А еще — вводили в качестве персонажей в сезонные утренники для малышей, как по собственному детству помнил Айвен.
Сооружение окружал вымощенный брусчаткой двор и высокая каменная стена, увенчанная железными остриями — примерно такая же, как вокруг особняка Форкосиганов, хотя здесь на момент постройки это было уже архаизмом. Реальная защита здания была электронной и невидимой. В ограде сзади и спереди были проделаны ворота, и у них стояли охранники с энергетическим оружием. Вообще-то по стилю им больше бы подошли мушкеты.
Сквер был залит солнцем — потому что СБ не позволяла, чтобы деревья, киоски, кусты или туалеты заслоняли им линию взгляда (читай, выстрела). Трава, чуть побуревшая после первых морозов, но аккуратно подстриженная, не была вытоптана — слишком мало кто из пешеходов рисковал пересечь этот сквер.
По дерну бродили пять человек в яркой одежде: Риш, Гагат, Зуми, Жемчуг и Стар. Чуть поодаль Теж опустилась на колени возле переносного комм-пульта и беспроводных колонок. Вот Стар что-то ей сказала, она поднялась и сдвинула одну колонку на несколько метров в сторону. Увидев Айвена, Теж помахала ему рукой, но поздороваться не подошла. Стар, поговорив с Гагатом, выдернула из земли пару ярко раскрашенных жезлов с яркими помпонами наверху, отсчитала несколько шагов, проверила направление и снова воткнула в землю.
Саймон, закутавшийся в поношенную шинель, сидел на скамейке с краю лужайки и благосклонно взирал на это шоу. Он был с непокрытой головой — маман наверняка бы ему на это указала — и редеющие седые волосы придавали ему вид пенсионера, который глядит, как резвится молодежь. Что, в общем, было правдой. В каком-то смысле. С точки зрения всяких идиотов.
Рядом с Саймоном стоял офицер СБ, в форме, но без верхней одежды — майор, как отметил Айвен, подходя поближе. Он что-то говорил, косясь то на бывшего шефа, то на возобновившуюся танцевальную репетицию. Пронзительно зазвучала веселая музыка. Драгоценности внезапно пришли в движение, покачиваясь, притоптывая, жестикулируя, поднимаясь и наклоняясь. Гагат, когда музыка достигла крещендо, вдруг сделал серию обратных сальто по диагонали через весь сквер, завершив ее балансированием сперва на одной руке, а потом — на одной ноге.
— … впечатляет, — услышал подходящий Айвен реплику майора. Тот перевел взгляд с танцора на самого Айвена — одетого в штатское, потому что, черт возьми, у него был выходной — и его лицо просветлело: — Капитан Форпатрил, да? Оперативный отдел?
Айвен ограничился кивком вместо того, чтобы откозырять.
— Да, сэр.
— Вы в курсе, для чего все это?
— Это труппа танцоров-инопланетников, исполняющих что-то вроде спортивной акробатики. Им слишком много времени пришлось провести порознь и в замкнутом пространстве скачкового корабля, а теперь они празднуют свое воссоединение. Так мне сказали, — без труда пояснил Айвен.
Хм, неужели Саймон усмехнулся? В свою несуществующую бороду?
— Я никогда всерьез не интересовался танцами, пока не вышел в отставку, — заметил майору Саймон. — У леди Форпатрил есть своя ложа в концертном зале Форбарр-Султаны. И с тех пор она не раз была достаточно любезна, чтобы пригласить меня сопровождать ее туда. Это стало самым настоящим художественным образованием! В том виде, на какой у меня в прежней жизни просто не хватало времени. Старый пес и новые трюки; кто знает, до чего еще дойдет?
— Гм. Ладно. Если они с вами, сэр… — майор сделал усилие, которого вполне хватило бы, чтобы что-нибудь разбить — возможно, его сердце — и не откозырял бывшему шефу, ограничившись коротким кивком на прощание. Он быстро перебежал проезжую часть, проскальзывая между машинами, и скрылся в воротах.
Айвен шлепнулся на скамейку рядом с Саймоном, который слегка усмехнулся вслед ретировавшемуся майору.
— Вот уже пятый приходит проверить, что здесь творится, — заметил Саймон, поворачиваясь к нему. — И каждый новый званием старше предыдущего.
— Да ну? — нейтрально отозвался Айвен.
Стар, с ее стекающими на спину блестящими волосами, зеленоглазая, в облегающих длинных леггинсах, закончила танцевальное па и снова переставила сверкающие жезлы. Музыка заиграла опять, на сей раз в более медленном ритме. Драгоценности сверкали и кружились в атлетических па, приковывая взгляд. Гагат повторил свой потрясающий каскад сальто, но теперь по другой диагонали сквера.
Саймон помолчал и задумчиво произнес:
— Я всегда считал, что носить эту эмблему, — он коснулся ворота своей штатской рубашки, где больше не блестели Глаза Гора, — подразумевающую, что ты видишь и знаешь в Империи все, и при этом обосноваться в здании вообще без окон — какая-то грандиозная ирония.
Айвен чуть подался вперед, кинув из-за плеча Саймона взгляд на фасад нависающего над окружением здания.
— Наверное, в то время их сильней беспокоило, что окна можно выломать. Разумеется, у них есть электронные средства слежения.
Технологические органы зрения по большей части не были так заметны, кроме нескольких антенн и принимающих «тарелок», видневшихся над зубчатым краем крыши.
— В избытке и даже более. Работать там, внутри — все равно, что в гранитном космическом корабле. Полностью герметичном.
— Так, гм… — «как бы перефразировать?» — И до каких званий этот парад озабоченных офицеров должен дойти, прежде чем кто-нибудь не выйдет и не спросит напрямую: «Какого черта, Саймон?»
— Я сам с интересом жду ответа на этот вопрос.
Стар передвинула свои маркеры. Четверо Драгоценностей начали вытанцовывать новый рисунок.
— Скажем так, — задумчиво сказал Саймон, — у той полдюжины человек, которые бы непременно начали свои расспросы с этой фразы, сегодня либо выходной, либо они в отъезде. Немного смахивает на жульничество с моей стороны, но тогда жульничеством можно считать почти все. И со всех сторон.
Айвен подумал-подумал и спросил сам:
— И какого черта, Саймон?
Саймон блеснул тонким серпиком улыбки.
— Еще один к той полудюжине. А ты сам не видишь?
— Нет.
— Вот и они тоже, — он кинул взгляд на ту сторону улицы. — Окон-то нет. Уверен, в СБ еще найдутся аналитики, которые разбираются в искусстве, но этих бедолаг наверняка держат в клетке в подвале. Тогда смотри дальше.
Драгоценности повторили свой ритмический рисунок, на этот раз более долгий. Айвен озадаченно наморщил лоб, встал, подошел к одному из жезлов с помпонами и выдернул его из земли, чтобы рассмотреть. Вещица оказалась не слишком тяжелой, ее поверхность покрывали цветные спирали, точно у леденца. На конце жезла был металлический наконечник. Сняв его, Айвен вгляделся в срез стержня — не однородный, но темный. Стар, хмурясь все сильней, подошла, отобрала у него жезл, резко встряхнула и воткнула обратно.
— Это разметка сцены, не надо ее портить, — выбранила она его. — Кто-нибудь может пострадать.
Трудно сказать наверняка, но Айвену показалось, что полоски на жезле изменились. Он поплелся обратно к Саймону.
В этот раз музыка была смесью жизнерадостного марша с высоким стоном, точно женщины рыдали, провожая за стены города доблестное ополчение. Гагат изобразил еще одну бравурную серию кувырков. Снова.
Так… что же в Гагате особенного? Не похоже, чтобы он был более мускулист, чем Риш или прочие. Почему такие же сальто не исполняют они?
Айвен произнес вслух, прежде чем успел заткнуть себе рот:
— Гагат — самый тяжелый из них.
Саймон покосился на него, и снова у него на губах заиграла эта тревожащая улыбочка.
Музыка зазвучала еще раз. Риш раздала подвязки с колокольцами, которые Айвен уже видел на ней и Теж, своим сестрам-Драгоценностям. Они начали новый танец, или его фрагмент — похоже, они отрабатывали отдельные движения, а не целую композицию. Теперь музыка была веселой и с иным темпом — частотой?
Гагат сделал свой каскад сальто, и, приземлившись, несколько раз быстро притопнул.
Айвен заморгал и выпалил:
— Сейсморазведка.
Саймон улыбнулся шире:
— Знаешь, Айвен, в Генштабе ты пропадаешь впустую. Чем дальше, тем больше я так считаю. Хотя, признаюсь, далеко не с самого начала твоей карьеры, — некая гримаса обозначала воспоминание, о котором Айвен предпочел не спрашивать.
— А я — не считаю. И, что существенно, адмирал Десплен — тоже. У себя в Оперативном Отделе я всем доволен.
— Что ж, это так. А твоя мать довольна, что ты в столице и, — он снова поджал губы, — в относительной безопасности.
— Генштаб уже много лет никто не пытается взорвать. Террористы первым делом нацеливаются на вас, СБшников.
— Вот для чего еще СБ служит обществу: прикрывает своей грудью штабистов. Невоспетый подвиг. И где от вас хоть слово благодарности?
«Да понятия не имею!». Когда его коллеги читали СБшные доклады, то их комментарии в основном начинались с ругательств, но, возможно, это было просто в силу привычки.
— А что, кто-то недавно нацеливался бомбить Генштаб? Или вообще когда-то? С тех пор, как нам построили новое здание, потому что прежнее сравняли с землей во время мятежа Фордариана.
Саймон нахохлился под шинелью.
— Я сейчас не припоминаю деталей. А иногда — и самой сути.
Некоторое время назад Айвен заподозрил, что «не помню» — универсальный ответ Саймона на любой вопрос, на который он не желает отвечать. Почти всегда это признание обескураживало спрашивающего, и тот отступался.
Вот только Айвен понемногу успел привыкнуть к Иллиану, на некий особый семейный манер. Узнал все эти мелкие хитрости с выражением лица, интонацией, стараниями припомнить, с помощью которых он ограждал свое достоинство. Достоинство, от которого почти ничего не осталось в дни кризиса с чипом — Айвен был тому в некотором роде свидетелем и сейчас предпочитал не вспоминать. И все же — супершпион был еще и скользким, изворотливым суперхорьком. Как много Саймон ни забыл, Айвен не верил, что он забыл все.
Он не отвлекся на этот поворот разговора и вернулся к прежней теме:
— Картографирование. Подземное картографирование. Какого черта, Саймон? Я думал, СБ нанесло на карту во всех деталях каждый кубический сантиметр под Форбарр-Султаной. Особенно вокруг этого места.
«Под землей, вот гадость какая!»
— Так все думают, не один ты. Разумеется, я это сделал, — Саймон поскреб затылок. — Хотя большинство народу не понимает, как невероятно сложно и плохо документировано то, то лежит под Старым Городом. Старые стоки. Заброшенные служебные туннели. Грузовые люки. Фундаменты, на которых надстроены новые здания. Пара давних и провальных попыток построить в столице транспортную систему — до того, как шарокары появились хотя бы в проекте. Русла рек, забранные в трубы, и водоотвод. Убежища и тайные выходы, построенные на случай опасности во всяких старых форских особняках, плюс такие же, но попроще, из трактиров для простолюдинов. И крысиный лабиринт прочих тайных проходов, в основном — периода оккупации, но кое-что осталось со времен других войн. Несколько столетий позабытых секретов, там, под землей, умерших вместе со своими обладателями.
Айвен снова смерил взглядом шесть неравного размера этажей и несколько уровней подвалов воплощенной паранойи по ту сторону улицы.
— А почему в здании не ловят никаких сигналов?
— А ты как думаешь?
— Ну, не знаю… — он подумал про тот странный стержень для разметки сцены, что недавно держал в руке. — Здесь только пассивные аналоговые сборщики данных, и электроники в них нет. Так?
— Я так понимаю, что эта разноцветная масса — биологическая база, реагирующая на вибрации. Своего рода танцующие микробы.
Айвен нервно вытер руку об штаны.
— А-а. Значит, и ты в этом участвуешь? — чем бы «это» ни было.
— Это не совсем точно.
— А что точно?
— Что мое участие ограничено настоящим моментом, и только.
— Саймон! — Айвену с трудом удалось произнести это имя негромким повелительным голосом, а не позорно проскулить. Но труды пропали впустую: Саймон только чуть приподнял брови, словно услышал мысленный скулеж на своей телепатической волне и… «стоп, парень, не думай об этом».
— Нет ничего незаконного или даже безнравственного в поисках. Я точно помню, что как-то видел прямо в этом парке пожилых джентльменов с металлодетекторами, искавших тут старые монеты и всякое такое. То ли хобби для пенсионеров, то ли подспорье в безденежье, я никогда точно не знал.
— Наверняка твои охранники их прогоняли.
— Не всегда. В конце концов, они ведь могли отыскать что-нибудь интересное.
— А Арква нашли что-то интересное?
— Разумеется, мы еще не знаем. И не узнаем, пока Шив с Юдин не проведут анализ своих замеров.
— А что ты тогда сделаешь?
— Блок-схемы, Айвен. Кажется, я не раз слышал, как ты за обедом у миледи твоей матери рассказывал о своих нежных чувствах к блок-схемам. Вот это — лишь первая развилка на дереве решений, но не последняя.
Какие бы чувства Айвен ни испытывал сейчас, «нежными» их назвать было нельзя.
Был уже полдень, и солнце поднялось высоко, хотя и не стояло над самой головой — зима все-таки. От ворот СБ к скверу шагала целая толпа болтающих между собой мужчин, бледных от долгого сидения в офисе. Там были и офицеры, и унтеры. Захватив с собою контейнеры с обедом и разнообразные напитки, они отработанным маневром рассыпались по скамейкам, причем кое-кому из унтеров пришлось сесть на раскатанную на земле подстилку. Все СБшники с подозрением вытаращились на Драгоценностей, а кое-кто — и на двух мужчин в штатском на крайней скамейке. Особенно нехорошо глядела та компания, которых они двое согнали с привычного места — до тех пор, пока старшие коллеги им не объяснили. После этого они продолжали просто… таращиться.
Теж улыбнулась Саймону и Айвену — почти в первый раз с той минуты, как Айвен присел на скамейку, жена вообще заметила его присутствие! — и они с Драгоценностями ненадолго сбились в тесный кружок. Стар со скучающим видом держалась в стороне; она собрала все маркеры в охапку и, похоже, была готова грузиться.
Группа Драгоценностей рассыпалась в разные стороны и заняла позиции по кругу, квадрату или лучам воображаемой четырехлучевой звезды. Наклонившись, Теж снова включила музыку, на этот раз более громкую, чем прежде: это была традиционная барраярская мазурка, только с более энергичным ритмом и добавленными пассажами. Драгоценности начали свой танец, высоко подпрыгивая и делая махи ногами — очень похоже, хоть и не буквально, на традиционные барраярские мужские пляски. Это оказался самый спортивный из сегодняшних танцев. Даже Оникс, который обычно сам подкидывал партнерш, был в свою очередь подброшен ими в воздух, хотя для этого потребовались совместные усилия двух его сестер — и эффектно, с кувырком, приземлился. По всему скверу СБшники отложили еду и вытаращились на них. Теж смотрела, словно завороженная удовольствием.
Когда танец завершился кружением и выкриком, все четверо Драгоценностей тяжело дышали и вспотели, несмотря на холод. СБшники, рассевшиеся вокруг этой импровизированной сцены, неожиданно рассыпались в аплодисментах. Драгоценности, улыбаясь, поклонились в ответ, в каждом из четырех направлений по очереди, но особенно глубокий поклон пришелся в ту сторону, где сидели Саймон с Айвеном.
Саймон встал с тем подчеркнутым кряхтением типа «ой-ой-моя-спина», какое часто издают старики — как ради аудитории, так и непритворно. Можно было не сомневаться, этим утром эффект «на аудиторию» работал во все, и самые разные, стороны. Драгоценности вместе с Теж запаковали свой скудный реквизит, или оборудование, и понесли к фургону, припаркованному на дальней стороне поляны.
— Ты уже говорил об этом с Гаем Аллегре? — Айвен кивнул в сторону бывшей сцены на открытом воздухе. — Или он как раз один из упомянутой тобой полудюжины?
— Пока нет.
— А он с тобою?
— Весьма вероятно, что вскоре у нас состоится разговор.
— А… с Грегором?
Саймон насмешливо приподнял бровь:
— Как звучит любимое присловье Грегора?
— «Посмотрим, что получится», — мрачно процитировал Айвен. — И я всегда считал, что в устах императора это вопиющая безответственность.
— Ну вот.
Подошла запыхавшаяся Теж, чтобы поинтересоваться у Саймона — не у Айвена:
— Вам понравилось выступление, сэр?
— О, да! Уличное представление самой высокой пробы.
— Где играют еще и зрители? — пробормотал себе под нос Айвен. Стоп! Саймон так и не ответил на его последний вопрос. Да и на первый тоже, если на то пошло.
— Ты бы отвез свою жену пообедать, Айвен, — любезно подсказал Саймон. Он попросил Теж передать всем Драгоценностям его благодарность за зрелище, откланялся и прогулочной походкой удалился по бульвару — так, словно просто случайно проходил мимо и остановился посмотреть на репетицию.
А неуловимая Теж сослалась на то, что ей надо за руль, и ускользнула в противоположном направлении.
Айвен, в своем обычном состоянии «это не я виноват!» присел обратно на скамейку и уставился на пустую лужайку, пытаясь представить, какая под ней глубина.
